Америка глазами эмигранта. Том Первый

                От автора
Это сборник статей об Америке, опубликованных в русскоязычной прессе США и Великобритании, в частности – в «Русском Базаре» (Нью-Йорк), в журнале Seagull (Балтимор) и в глянцевом журнале New Style (Лондон), где на протяжении многих лет я вела рубрики Unknown America и «Путешествия по Америке». И параллельно, в более широком диапазоне – о различных аспектах американской действительности. Статей набралось так много, а соответственно – и информации, заложенной в них, что возникло желание донести их до читателя не в разрозненном, а в таком вот, скомпонованном виде.
Предлагаемые мною обзоры представляют собой взгляд на Америку не снаружи, а как бы изнутри, но со свежим, эмигрантским восприятием, и в этом, как мне кажется, их преимущество.
Поскольку сама я вот уже более 20 лет живу в Калифорнии, то и начну, пожалуй, с достопримечательностей и особенностей Золотого Штата, наиболее полно мною освоенных, посвятив ему первую из двух книг. А во второй пройдусь по остальным штатам – с Запада на Восток, выделяя то, что, на мой взгляд, заслуживает внимания.
Надеюсь, сборник поможет читателю расширить свои представления не только о природных феноменах Америки, но и о ее обитателях, о своеобразии и взаимоотношениях различных этнических групп, об американцах в целом, поможет увидеть эту непростую для понимания страну непредвзято и под разным углом зрения.

               
                ОГЛАВЛЕНИЕ
       Калифорния   
    1. Каким мне увиделся Лос-Анджелес
    2. Смоляные ловушки Лос-Анджелеса
    3. Посланник Сатаны
    4. Как на пороховой бочке...
    5. Слава и позор Уильяма Малхолланда
    6. Опальный благотворитель Лос-Анджелеса
    7. Хотите верьте, хотите нет
    8. Диснейленд Смерти или Кладбище-жизнелюб   
    9. Великий Цезарь Пол Гетти-Адриан и его империя
  10. Поп-арт – игра на миллионы
  11. Эли Брод и его музеи
  12. Азиаты: новая элита Америки
  13. Краснокожие – бледнолицые: реванш?
  14. Святая Каталина
  15. «Королева Мэри» во власти духов
  16. Сатанинский праздник христиан или Христианский праздник Сатаны
  17. Три дня в Сан-Диего
  18. Нормальные герои всегда идут в обход
  19. Бронзовые латинос против "злобных гринго"
  20. Родильный туризм в США
  21. Сентиментальные американцы
  22. Соприкосновение с вечностью
  23. За пределами обыденного
  24. Необъявленные баталии в океане
  25. Стеклянный пляж
  26. Дом Винчестеров – гостиница для привидений
  27. Шаг назад, и вы в прошлом
  28. Винный рай Калифорнии
  29. Андрей Челищев: гений калифорнийских вин
  30. Русский дух на американской земле
  31. Богемская роща: под покровом секретности
  32. Озеро Тахо – сказка поднебесья
  33. "Мертвые моря" Калифорнии
  34. Долина Смерти
  35. Камни, гуляющие сами по себе
  36. "Пуп Земли" в пустыне Сонора
  37. Гора Шаста ...в пяти измерениях
  38. Крылатый символ Америки               
               
               
                *  *  *

                КАЛИФОРНИЯ

                1. Каким мне увиделся Лос-Анджелес
 
Став в 1994 году жителем «столицы мирового кинематографа», я, естественно, ожидала, что попадаю в суперсовременный город с небоскребами и всеми его мыслимыми и немыслимыми совершенствами, а столкнулась, в первую очередь, с парадоксальным «безархитектурьем». Нет, конечно, помпезных небоскребов, шикарных (и не очень) вилл, красиво оформленных «шапинг центров», сумасшедших фривейных развязок в Городе Ангелов, как и повсюду в Штатах, хватает. Но наряду с ними тянутся бесчисленные и бесконечные улицы, окаймленные лишь подобием домов, этакими полугаражами-полусараями, отличить которые друг от друга можно разве что по вывескам обосновавшихся в них лавчонок. Плоские, посыпанные гравием крыши с фасада стыдливо задекорированы ложными козырьками, да и то не везде. Улицы эти настолько безлики, что невозможно бывает запомнить и найти место, в котором уже не раз побывал. Ориентир один – их названия.
И это не гетто, не обиталище бедноты, а основное лицо Лос-Анджелеса за пределами центральных улиц и пары-тройки «беверли хиллсов». Та самая одноэтажная Америка. В ней нет фонтанов и водоемов, при здешнем-то знойном климате, нет ни скульптур, ни монументов – одни лишь торговые рекламы на щитах.
Что же касается даунтауна – делового центра Лос-Анджелеса, то многие годы горожане предпочитали обходить его стороной. Его прекрасные здания, заброшенные и ветшающие, были оккупированы хомлессами всех мастей, наркоманами и уличными бандами. В дневные часы там еще функционировали разношерстные мелкие и крупные фирмы. А после пяти улицы пустели, и даже полиция туда не рисковала соваться. В первые годы эмигрции мой младший сын работал в одной такой фирме и рассказывал, что выстрелы и нападения посреди бела дня там были делом привычным.
Правда, последнее время наметилась тенденция отвоевания даунтауна у бездомных. Реставрируются  уже существующие здания, строятся новые. В частности, с началом века там появился суперсовременный Концертный зал им.Уолта Диснея, а совсем недавно открылся еще более модерновый музей современного искусства The Broad. (Я расскажу о нем в главе: «Эли Брод и его музеи».)

Но речь сейчас не о даунтауне, а о жизни города в целом. В нем не увидишь таких привычных и желанных нам с детства праздничных оформлений улиц и площадей. То есть они есть, но поскольку все здесь – и дома, и офисы – частное, то и украшают свою собственность (на Рождество, на Хэллоуин) кто во что горазд и в основном – дешевым ширпотребом из магазинов Target или Kmart.
Еще лет 10-15 назад на Рождество очень красиво оформлялись интерьеры в моллах (торговых центрах) – чтобы приманивать покупателей. А потом началась всеамериканская травля христианской символики представителями других религий (в первую очередь – иудаизма). Мол, елки, звезды и Санта Клаусы оскорбляют их религиозные чувства. И тут же был введен запрет на традиционные рождественские елки в «шапинг центрах»; на пожелания Marry Cristmаs, которыми обменивались продавцы и покупатели (отныне можно говорить только Happy Holidays), на песенку «Джингл белл», на Санта Клауса с его оленьей упряжкой и неизменным «Хо-хо-хо» и т.д. Нонсенс! Особенно если учесть, что Америка возникла, как христианская страна, что и на сегодняшний день около 78 процентов ее населения исповедует христианство, а значит могла бы и постоять за свои духовные ценности.

Более того, уже много лет СМИ пугают американцев возможными терактами именно в праздничные дни, советуя сидеть дома, за плотно закрытыми дверями, отменив дальние поездки, перелеты и поздние прогулки. (А в Штатах очень принято именно на праздники собираться всей семьей, где бы кто не жил.) Американцы – народ законопослушный и внушаемый, так что в эти дни в городе особенно тихо и безлюдно.
Собственно, на улицах Лос-Анджелеса, тех, что без крупных магазинов, всегда тихо и безлюдно. Встретить прохожего – редкость, разве что совершающего утреннюю пробежку. (И если встретится, то обязательно поздоровается, скажет вам пару слов о погоде.) На многих улицах за ненадобностью даже отсутствуют тротуары.
Поскольку и телевидение на знаменательные даты никак не реагирует (гонят круглый год в новостях одну чернуху или многочасовые breaking news – преследование убегающего на машине преступника), то можно считать, что праздников нет вовсе – в нашем понимании. Хотя... есть Парад Роз на Новый Год (желающие его увидеть собираются загодя, с вечера занимая места на центральной улице Пасадины, всю ночь жгут костры и согреваются спиртным), Парад голливудских звезд, или что-то в этом роде, шествия латинос – на их национальные праздники, и еще – гейпарад на Хэллоуин по всем известной в городе геевской улице Санта Моника.

На собственно Лос-Анджелес приходится миллиона четыре жителей. Тогда как в агломерации Большой Лос-Анджелес, протянувшейся на 200 км и состоящей из нескольких, слившихся воедино небольших городов (Ирвайн, Глендейл, Сан-Бернардино, Бербанк, Пасадина, Лонг-Бич, Санта-Ана, Анахайм, Риверсайд, и т.д.) проживает порядка 20 миллионов человек.
Поскольку местность, им занимаемая, казенно говоря, пересеченная – горами, ущельями, руслами сухих рек, то из одного пункта Большого Лос-Анджелеса в другой фривей порой бежит среди дикой природы, что поначалу кажется очень странным и непривычным: вроде как и город, и не город. Кстати, селиться на склонах холмов, а то и на их вершинах здесь считается особым шиком – повыше от городского шума и грязного воздуха. (Хотя последние десятилетия воздух в перенасыщенном транспортом Лос-Анджелесе грязным не назовешь. С этой напастью властям удалось справиться.)

Несмотря на то, что мы живем теперь в двух шагах от таких всемирно известных гигантов, как Warner Bros, The Walt Disney, Universal Studios, что с нашего патио днем просматривается гнездо небоскребов даунтауна, а вечером – огни Юниверсал, наша Homeowners Association разместилась на склоне дикой горной гряды Сан-Габриэль, окантовывающей с севера долину Сан-Фернандо, в которой лежит Бербанк с его киностудиями.
Обитатели дикой природы сами приходят к нашему порогу. По ночам вокруг воют койоты и ухает филин с высокой сосны, над крышей; на крыльце греются ящерицы; прожорливые белки дочиста объедают фрукты с посаженных мною деревьев; семейство очаровательных оленей (а то и целое стадо, этак в дюжину голов) регулярно наведывается, чтобы обглодать все наши розы и прочие съедобные цветы. Пару раз, выйдя на крыльцо, я наталкивалась на деловито трусившую в двух шагах от меня рысь. А к соседям на backyard забредают даже горные львы.
Такая экзотическая картинка характерна практически для любого «спального» района Лос-Анджелеса, даже если рядом нет гор. Потому что в периоды жестокой засухи голодные звери рыщут повсюду, а еноты преспокойно живут на деревьях в городских частных садах. Американцы любят животных, не трогают их, а то и подкармливают (как мы – оленей, хлебом и фруктами), и дикие звери соответственно чувствуют себя среди людей вполне комфортно и ничего не боятся. Один олененок, приходивший к нам за подачками еще со своей мамой, вырос на наших глазах в красавца-самца с большими рогами. Он ест практически с рук, целыми днями лежит на лужайке перед нашей дверью, а в жару я даже устраиваю ему душ из шланга. Вот только отучить его объедать цветы никак не удается.

В нескольких десятках миль от нас плещется гигантский Тихий океан. От одного сознания, что он простирается от ног твоих на половину земного шара, дух захватывает. А если сесть в машину и проехать немного на восток, попадешь в бескрайние, пропитанные зноем пустыни – Мохаве, Долину Смерти, Сонору. Ветры по очереди приносят в город то влажное дыхание океана, то холодную свежесть Аляски, то изнуряющий, нездоровый зной пустынного суховея Санта-Ана. И только дождя, так докучавшего там, на Родине, здесь иногда приходится ждать годами.
Такова вкратце специфика Столицы мирового кинематографа с позиций его рядового и, увы, немолодого жителя. Последнее – к тому, что молодежь всегда найдет себе развлечения: в дискотеках, в ночных клубах, в барах, кинозалах. Но я ведь не об этом. Культурный голод, например, удается частично усмирять за счет каналов московского телевидения.


                2. Смоляные ловушки Города Ангелов


В Лос-Анджелесе, наряду с описанным выше рутинным существованием, есть множество чудес, только ему присущих. И одно из них – Смоляные ловушки, о которых я и хочу рассказать.
Как-то раз местному отделению полиции, LAPD, расследовавшему дело об очередном убийстве, показалось, что недостающие вещдоки находятся у них под носом – на дне водоема La Brea Tar Pits. Поверхность этой крохотной, с виду неопрятно грязной лужи, словно по недоразумению сохраненной в самом центре города, покрыта маслянистым черным налетом. Время от времени она вспучивается огромным зловещим пузырем, переливающимся всеми цветами радуги, а то и издает странные, утробные звуки. Туда-то и надумало LAPD запустить своего сотрудника – профессионального аквалангиста-ветерана Дэвида Маскаренаса. 
Вроде бы ничего особенного. Но дело в том, что это очень опасное место, в котором с доисторических времен находили свою погибель десятки тысяч животных. И хотя озерцо у всех на виду, никому даже в голову не могло бы придти переступить за вязкую береговую кромку смертоносного омута, не то что туда нырнуть.
Что означает La Brea Tar Pits? И Brea, и Tar переводятся как «смола», в первом случае с испанского, во втором – с английского. А pit – небольшая яма, западня, колодец, шурф, шахта... Следовательно – «Смоляные ямы-ловушки». Чтобы понять, насколько беспрецедентно геройский поступок совершил аквалангист LAPD, нужно заглянуть в прошлое.
Сразу оговорюсь, что до него один-единственный – за всю историю колумбовой и доколумбовой Америки – «смельчак» все же нашелся. Им был всемирно известный культурист, звезда Голливуда и бывший «двукратный» губернатор Калифорнии Арнольд Шварценеггер. Разумеется в маслянистые воды таинственного омута он погрузил свое тогда еще богатырское тело не из любознательности, а для съемок фильма Last Action Hero. Но то была больше имитация, иллюзия, основанная на киноэффектах. Кстати, сие гиблое место многократно обыгрывалось Голливудом. Помимо названного – в таких фильмах, как Volcano, Miracle Mile, 1941, Burn Hollywood Burn и других.

Итак, «Смоляная ловушка» сохраняется в первозданном виде несколько десятков тысяч лет. О ее мрачной славе напоминает скульптурная композиция в натуральную величину, запечатлевшая семью мастодонтов. На берегу замерли самка с детенышем, тревожно и беспомощно наблюдая за тем, как на их глазах гибнет засасываемый коварной топью самец.
Это страшное место находится не где-нибудь на безлюдном заброшенном пустыре, а на одной из основных и самых известных улиц Лос-Анджелеса – бульваре Уилшир, в той части, где бульвар проходит через самый центр города и зовется Miracle Mile. «Миля чудес» – деловой, престижный и очень красивый район. Он заполнен небоскребами, бутиками, офисами, ресторанами, ночными клубами, кинотеатрами и музеями, включая те, что находятся на территории Смоляных Ям — LaCMA и Ранчо Ла-Брея, филиал Палеонтологического музея графства. Попутно замечу, что бульвар Miracle Mile, прозванный американскими Елисейскими полями, создавался как район будущего, с максимально удобной для развития автотранспорта инфраструктурой, став эталоном, градостроительной моделью для всей страны. 
И вот именно здесь, в центре суперсовременной части мегаполиса, в самом сердце одного из крупнейших городов мира находится этакая язва истории — окно, портал, пуповина, связующая нас – напрямую! – с чревом Земли и с ее канувшим в Лету прошлым. 

Когда-то океан, который некому еще было назвать ни «Мировым», ни «Тихим», походя трудился над созданием природного топлива для будущего бесшерстного, а посему зябкого человечества. То есть для нас с вами. Перерабатывая тонны оседавшего на дно отмирающего планктона, он создавал предпосылки для преобразования этой массы в жидкую сырую нефть, заполнявшую шельфовые и прибрежные подземные емкости.
Эпохи сменяли одна другую. На просторах нынешней Калифорнии процветали богатая флора и фауна. На смену мегаящерам пришли более близкие нам млекопитающие. К тем временам нефти под Калифорнией образовалось так много, что она начала то тут, то там просачиваться на поверхность: в горах, вдоль берегов океана — в местах, где печально известный тектонический разлом Сан-Андреас создавал для нее лазейки и щели.
Индейцы давно научились использовать эту загустевающую вязкую массу в своем быту – делали украшения, обмазывали, с целью водоизоляции, каноэ и посуду. Шаманы раскрашивали ею себе лица, приписывая дарам земных недр таинственные свойства. Вдовы делали то же самое, только в знак скорби.
Под нынешним Лос-Анджелесом, на глубине 300 м, разлеглось целое подземное море нефти или чего-то ей подобного, известное, как Salt Lake Oil Field. На Уилшире по сей день сохраняются природные, похожие на капиллярную сеть, скважины или каналы с выходом наружу, сквозь которые поднимается содержимое подземного резервуара. Его называют по-разному: жидкий асфальт, битум, нефть, смола... Отсюда и «Смоляные Ямы». И таких каналов в La Brea Tar Pits ни много, ни мало — целых 100 штук.

Достигнув поверхности, «смола» густеет, делается вязкой и липкой. По свойствам и коварству она не уступает болотной трясине, поскольку к тому же смешана с водой и пузырящимся метаном. Грязь от ливневых дождей и палые листья маскируют места ее выхода, внешне ничем не отличающиеся от твердой почвы. Вот тут-то и начинается самое трагическое...
Неосторожные обитатели древнего мира, попадая в такую смоляную ловушку, становились ее жертвами, поскольку шансов выбраться не было никаких. Чем больше движений делало несчастное животное, тем глубже оно увязало. И что интересно, на одного травоядного приходился как минимум десяток жертв-хищников. Скорее всего, завидев беспомощно барахтающееся живое мясо, они стаей бросались на легкую добычу. И разделяли с ней ее участь.
Происходило это в основном летом, когда смола особенно размягчалась от жары. (Ее температура достигала 140 градусов по Фаренгейту.) Загрузившись очередной порцией погибших животных, смоляная ловушка засасывала ее внутрь, «переваривая» шерсть, кожу и мясо. А вот кости, пропитываясь нефтью, как бы консервировались и прекрасно сохранялись. В холодное время года поверхность ям затвердевала, усыпляя бдительность животных, а к лету все начиналось снова. Из года в год, из тысячелетия в тысячелетие смоляные ямы являли собой многослойное кладбище доисторических животных, буквально нашпигованное их костями.

Самое раннее письменное упоминание о La Brea Tar Pits запечатлено в дневнике францисканца, Отца Креспи, прибывшего в Калифорнию в 1769 году с экспедицией Гаспара де Портолы – первого испанского губернатора Калифорнии. «Мы увидели несколько больших болот какого-то вещества, – записано в дневнике, – похожего на жидкую смолу вперемешку с водой, которое кипело и пузырилось». Данная запись стала указующим перстом на наличие нефти в Западной Америке. И принялись цивилизованные переселенцы повсюду дырявить землю и выкачивать «черное золото». Первые рисунки и фотографии тех лет – сплошной лес нефтяных вышек.
Где-то в начале 1850-х два брата Хэнкок – юрист и землемер, перебравшись в Южную Калифорнию с Восточного побережья, купили здесь ранчо Ла Бреа в 4400 акров. Оказалось, что приобретенная ими земля не только лежала на нефтяной подушке, но и была нашпигована останками давно вымерших животных. В начале ХХ века капитан Аллан Хэнкок, унаследовавший от отца Смоляное Ранчо, начал бурить свою собственность – его скважины давали 4 млн баррелей нефти в год. А заодно и вытаскивать разрозненные кости былых обитателей континента – более 500 тысяч останков за десять лет.
Вокруг ранчо фантастически быстрыми темпами разрастался город, обступая его со всех сторон. Хэнкок, несказанно разбогатевший на нефти и недвижимости, в конце концов отдал предпочтение городской жизни, построив себе на углу Уилшир и Вермонта роскошный особняк в стиле итальянского Ренессанса, с витражами и фресками, с просторной библиотекой, музыкальным салоном, залом приемов и пр. Попутно Хэнкок-младший финансировал строительство первого здания Университета Южной Калифорнии у себя под боком. Его особняк оказался таким образом на территории студенческого городка. Он сохраняется по сей день как мемориальный музей Хэнкока и зал приемов.
Ту часть своего ранчо, на которой находилась целая сотня смоляных ям, Аллан Хэнкок безвозмездно передал графству Лос-Анджелес. На этом месте был разбит парк, унаследовавший в знак признательности горожан его имя – Hancock Park. А рядом со смоляными ямами открыли Музей Ранчо Ла-Брея – George C. Page Museum of La Brea Discoveries. 
Внутри музея не только собраны все бесценные находки с Ранчо, но и постоянно функционирует лаборатория, куда поступают для чистки, сортировки и классификации извлекаемые из ям фрагменты скелетов доисторических животных. Лаборатория от общего зала отделена стеклянной стеной, и посетители музея могут свободно наблюдать за работой специалистов. И даже принять при желании участие в выемках, которые продолжаются по сей день.

Разнообразие окаменелостей, найденных в смоляных ямах, поражает. Учеными было идентифицировано более 650 разновидностей животных и растений последнего периода эпохи Плейстоцена — млекопитающие, птицы, грызуны, амфибии, рыбы, моллюски, насекомые. Среди более 30 видов млекопитающих грозные саблезубые тигры, гигантские короткомордые медведи, пещерные львы, дикие лошади, древние бизоны, западные верблюды, американские лошади, ламы, 6-метровые ленивцы, шерстистые колумбийские мамонты с лихо закрученными бивнями, мастодонты с горизонтально растущими бивнями пятиметровой длины, и так далее. Одних только скелетов саблезубого тигра было извлечено больше 2 тысяч. А ужасных волков (Canis dirus) — больше 3 тысяч. (Доисторический волк — самый крупный представитель семейства псовых, за что и был наречен «ужасным».)
Радиометрическое датирование, проведенное в Калифорнийском университете, показало, что наибольший возраст извлеченных окаменелостей 38 тысяч лет. Из ста смоляных ловушек La Brea Tar Pits в активной разработке сегодня продолжает оставаться одна — Яма 91. Ее размер 28 на 28 футов, а глубина 14 футов. Ямы-ловушки находятся прямо в траве газонов уютного тенистого парка Хэнкока, и даже — во дворах и в гаражах окрестных жителей.
Два летних месяца в году, когда «асфальт» в Яме 91 размягчается сам собой (как и тысячи лет назад), ученые приступают к выемке все новых и новых экспонатов. Чем глубже слой, тем древнее. Ямы эти — материальное наглядное пособие истории, естественным путем рассортированное в хронологической последовательности. Так злые шутки природы обернулись для палеонтологов манной небесной, щедрым подарком судьбы.
Среди свыше миллиона извлеченных костей лишь один раз были обнаружены останки древнего человека. Видимо уже тогда наши предки отличались умом и осторожностью. Той единственной двуногой жертвой, угодившей в ловушку 9 тысяч лет назад, оказалась женщина. (Ее реконструированный по скелету облик можно увидеть в музее).

Озерцо на территории парка Хэнкока, в которое рискнул нырнуть аквалангист — одна из 100 смоляных ям Ла Брейи. Разница лишь в том, что остальные ямы лежат вровень с поверхностью, а эта прикрыта слоем воды, метров 6 глубиной. То, что сделал Дэвид Маскаренас, безусловное геройство, чтобы не сказать безрассудство. Слишком велик был риск не вернуться живым, навсегда сгинув в вязком жерле ее дна. Но, проведя час под водой, он вернулся, и рассказал о своих ощущениях:
– Мне приходилось нырять под движущиеся суда, в подводные закрытые резервуары, трубопроводы, меня опускали на дно плотин и причалов... Но это был самый безумный поступк из всех, которые я когда-либо совершал.
За время часовой охоты за уликами он, к своему удивлению, постоянно наталкивался на дне на всевозможный мусор – банки, бутылки, части механического оборудования железнодорожных поездов и даже – якорь. Края ямы были покрыты выступами загустевшей смолы, выглядевшими, как маленькие горы.
– С характерным звуком отрыжки метан вырывается наружу из остроконечных нагромождений смолы или дегтя, – рассказывал аквалангист. – Я бы назвал их цилиндрическими колоннами. Смола достаточно жидкая.
Дважды он застревал в густой студенистой смоле на дне озера и весь, включая маску, был облеплен жирной грязью, полностью перекрывшей ему видимость. На нем был специальный непромокаемый комбинезон, защищающий от любых химических веществ и загрязненных вод, но токсичный метан, просачивающийся из неведомых глубин, проник под маску, вызвав головокружение и помутнение рассудка, а горло жгло огнем. После выполнения задания Маскаренас попал в больницу, где прошел курс реабилитации.
Увязая в смоле, он испытал в объятиях таинственной ямы настоящий животный страх – страх, что она засосет его, не отпустит. На расспросы журналистов Маскаренас честно ответил, что надеется уйти на пенсию прежде, чем его еще раз попросят повторить этот подвиг.
Это, самое опасное в истории полиции США подводное погружение, осуществленное к тому же в роковые для Смоляных Ям летние месяцы, было предпринято LAPD всего лишь в поисках оружия, использованного, как полагают, в громком убийстве 2011 года. Что именно Маскаренасу удалось найти, в интересах следствия не разглашалось.


                3. Посланник Сатаны


Лесные пожары, или как их здесь называют, brush fire, для Калифорнии явление привычное, они вспыхивают спонтанно то тут, то там, десятками очагов за год, уничтожая всю растительность в горах, а главное – угрожая жилым массивам. А ведь в Большом Лос-Анджелесе, как впрочем и во всем штате, постройки в основном деревянные, на «спичечных» каркасах из брусьев two by four, прикрытых с двух сторон тонкими листами drywall.
Подобная тенденция в строительстве – мера вынужденная, продиктованная соображениями безопасности на случай землетрясений, благо климат позволяет. Но такие постройки являются прекрасной пищей для огня, и огромному мегаполису сгореть в одночасье ничего не стоит. Так что калифорнийцам приходится лавировать между двумя бедами – попытаться уцелеть во время землетрясения, которое не сегодня, так завтра непременно произойдет, и при этом не сгореть в огне.
Калифорния не случайно пользуется печальной славой одного из самых пожароопасных штатов Америки, в котором пожарные службы круглосуточно начеку, постоянно находятся в состоянии повышенной боевой готовности. По сути, его бы следовало называть не Золотым штатом, а Огненным.
Где-то за сутки до пожаров температура воздуха начинает резко расти, появляется  горячий ветер, дующий не с океана, как обычно, а к океану, воздух становится настолько сухим, что у всех начисто пересыхают дыхательные пути. А иные так просто задыхаются. Процент влажности падает до катастрофической отметки 10-8-3-1%. Люди буквально изнывают от мигрени, аллергии, раздражительности или наоборот рассеянности и депрессии, всё делая невпопад. Прохожие двигаются как сомнамбулы, натыкаясь друг на друга, на фривеях резко возрастает число нарушений, а следовательно и аварий. И уже по одним этим признакам всем сразу становится ясно – проснулась Санта-Ана, значит жди очередных сюрпризов.
Еще в 1938 году писатель Раймонд Чандлер в своем рассказе Red Wind дал этому зловредному суховею такую характеристику: «С ночи  из пустыни задул ветер. Это была сухая  горячая Санта-Ана, которая врывается вниз через перевалы в горах и от которой  закручиваются волосы, зудит кожа, сдают нервы. В такие вечера каждая попойка кончается дракой. Кроткие домохозяйки пробуют лезвия кухонных ножей и поглядывают на шеи своих супругов. Случиться может все что угодно.»
Это уж точно, случиться может все, что угодно, вплоть до убийств и самоубийств. Недаром в Швейцарии в период аналогичных ветров, которые там зовутся «феном», возрастает число самоубийц, а при вынесении приговора за преступления, совершенные в тот же период, фен официально выступает в роли смягчающего вину обстоятельства.
Санта-Ана несется к океану со скоростью, способной достигать 100-130 км/час, иссушая на своем пути и без того хронически страдающие от недостатка влаги дикие травы, кустарники и деревья, превращая их в идеальную пищу для огня. При этом их даже не нужно поджигать. Самовозгорание здесь дело привычное. А что происходит дальше, предугадать нетрудно – раздуваемое ветрами пламя охватывает огромные территории, покрытые полусухим кустарником. Потому здешние пожары так и зовутся: brush или bush fire. Еще недавно зеленевшие склоны гор превращаются в обугленные остовы кустов и деревьев. Но самое страшное, когда огненный зверь в содружестве с этим знойным дьяволом пустыни подбирается к жилым районам. Когда спешно готовят к эвакуации тысячи семей, а ехать некуда, поскольку на фривеях и хайвеях, скрывшихся за дымовой завесой, уже буйствует огонь.
Именно так сгорел в 1956 году прибрежный город Малибу, а в 1964 и 1977 – Санта-Барбара. Шквальный ветер разносит огонь по округе. Ежегодные калифорнийские пожары наносят штату огромный материальный и моральный ущерб. Самые, пожалуй, сильные и разрушительные бедствия ознаменовали приход к губернаторской власти Арнольда Шварценеггера. Природа устроила в его честь прямо-таки адову феерию на всю Южную Калифорнию – от Лос-Анджелеса до Мексики, перекинувшись на ее территорию, от Тихого океана до Невады, почти уже подобравшись к Лас-Вегасу.
 
Так что же из себя представляет эта злосчастная Санта-Ана? Что это за феномен такой? Зарождается она в районе высокогорного Великого Бассейна (Great Basin), расположенного между Скалистыми горами и Сьерра Невада. Принято ошибочно считать, что эти «ветры ведьм», как их называют, становятся горячими и сухими за счет прохождения через пустыни Мохаве и Сонора. На самом же деле здесь действуют весьма своеобразные механизмы. Санта-Ана может спонтанно возникнуть когда угодно, но чаще всего являет себя ранней весной и осенью, т.е. когда в пустынях еще преобладают низкие температуры. Стекая под воздействием сил гравитации с высокогорья в низины, холодный воздух разогревается в результате сжатия под возрастающим атмосферным давлением. Так как воздух этот уже стал сухим и горячим, воздушные массы низин, смешиваясь с ним, быстро теряют свою влажность и тоже разогреваются. Санта-Ана циркулирует по спирали вокруг области высокого давления, и, раскручиваясь, устремляется в сторону тихоокеанского побережья.
Наиболее сухим и горячим ветер становится, достигнув графств Лос-Анджелес, Орандж, Сан-Диего и Тихуана. Температура в этих районах резко подскакивает до 38°C и выше, а влажность так же резко падает. На его пути мгновенно высыхает не только воздух, но и склоны гор, превращая растительность в готовое топливо. Проходя через горные перевалы и каньоны, суховей набирает скорость и может достигнуть силы урагана. Именно этот роковой набор жары, сухости и скорости создает идеальные условия для возникновения пожаров.
Зловредный суховей не случайно носит, на первый взгляд, безобидное название Санта-Ана, где «Санта» не имеет ничего общего ни со святостью, ни с добреньким Санта Клаусом, а Ана – с женским именем. Название произошло от испанского vientos de Sanatanas. Vientos означает «ветер», а Sanatanas – редко встречающаяся форма Satan;s – стало быть «ветер Сатаны»! Вот теперь все сразу становится на свои места.
Остается разобраться, почему ветры Сатаны оказывают такое пагубное воздействие на самочувствие людей, в чем их секрет и коварство. Проносясь над пустынями, они захватывают с собой пыль, мелкие песчинки, пыльцу, грибковые споры плесени и прочие аллергены, раздражающие слизистую оболочку и вызывающие аллергию. Но и это, к сожалению, далеко не всё.
Ученые считают, что основное зло кроется в ионах. Напомним, ионы это электрически заряженные частицы, которые накапливают в себе положительные и отрицательные заряды в зависимости от преобладающих природных условий. Земля заряжена всегда отрицательно. Свежий, чистый и влажный воздух, легко отдающий положительно заряженные ионы почве, в идеале тоже заряжен отрицательно. Только в такой среде мы чувствуем себя легко и комфортно.
Однако что же происходит, когда дует Санта-Ана? Исследования показали, что в горячих сухих ветрах накапливаются в огромных количествах положительно заряженные ионы, причем процесс этот начинается уже за 10-12 часов до возникновения ветра. (Не потому ли аллергики и просто нездоровые люди чувствуют его приближение заранее?) Они не могут быть нейтрализованы, поскольку отсутствует влага, которую могла бы впитать земля.
Микробиолог Калифорнийского университета Беркли, Альберт Крюгер, открыл и доказал экспериментально, что если отрицательно заряженная среда убивает бактерии, стимулируя защитные механизмы организма, то избыток положительных ионов существенно снижает их функции, а так же провоцирует выработку огромного количества стрессового гормона серотонина, вызывающего неадекватную смену настроений, необоснованное чувство тревоги, бессонницу, головные боли и головокружение. Под воздействием Санта-Аны уровень содержания серотонина в крови может повыситься у человека на 1000% и более. Даже кровь в эти дни сворачивается значительно хуже. Доктор Крюгер, а так же русский ученый Д.А.Лапицкий доказали, что причина ухудшения самочувствия при сухом горячем ветре заключается в неспособности организма в положительно заряженной среде поглощать жизненноважный кислород.


                4. Как на пороховой бочке...

       
Но основной бич Калифорнии и ее отличительная особенность – печально известный всему миру разлом Сан-Андреас, в буквальном смысле разрезавший ее на две части, с юго-востока на северо-запад, и растянувшийся на 1300 км – от мексиканской границы до бухты Сан-Франциско. Он рассекает всю толщу земной коры, уходя вглубь ее на 25 км. Это самый беспокойный и самый сейсмически активный тектонический разлом на планете, где землетрясения силой 8 баллов случаются примерно раз в столетие. В 80-х годах академик Андрей Сахаров даже предложил американцам радикальный метод –"разрядить" Сан-Андреас термоядерным взрывом.
 Именно Сан-Андреас стал виновником катастрофического землетрясения 1906 года в Сан-Франциско, с магнитудой около 8 баллов, в считанные секунды превратившего красивейший город Соединенных Штатов в руины. Толчки ощущались от Орегона до Лос-Анджелеса. Около 3 тысяч человек погибло и 300 тысяч осталось без крова. Почва вдоль разлома – на территории в полтысячи километра, сместилась почти на 10 метров.
Следующим крупным землетрясением в этом регионе было, как известно, Нортриджское – в Большом Лос-Анжелесе, в 1994 году, с магнитудой 6,7 баллов. После него Сан-Андреас словно затаился, пребывая в несвойственном ему, настораживающем покое. Казалось бы можно расслабиться и передохнуть. Ведь во многих семьях месяцами, если не годами, держали у дверей сумки с провизией и вещами первой необходимости – just in case. Однако, похоже расслабляться-то как раз и не следует.
  В силу своей природы Сан-Андреас не может и не должен находиться в покое. Потому что это сегмент срединно-океанического хребта, граница между двумя колоссальными тектоническими плитами – тихоокеанской и северо-американской, которые находятся в постоянном движении, причем движутся они в противоположных направлениях относительно друг друга.
Скорость, с которой Западная оконечность Калифорнии между Сан-Франциско и Лос-Анджелесом смещается на север, может показаться ничтожной – всего два см в год. Но если представить, что прямо на разломе мы построили или купили дом, что кстати сказать совсем не исключено, то в первый же год его разорвет пополам – лопнут стены, а за 10 лет половинки дома сместятся относительно друг друга на 20 см, и в образовавшуюся щель можно будет просунуть не только руку, но и голову. За 50 лет этот просвет увеличится до одного метра.
Исследовав грунт и скальные породы, геологи пришли к заключению, что за исторически обозримое прошлое береговая часть Соединенных Штатов съехала на север на 300 миль, полностью изменив прежний ландшафт. Зафиксировать данное явление удалось по гранитам блока Салиния, которые, как предполагают, были оторваны от массива Сьера-Невада далеко на юге и своим ходом прибыли в район Сан-Франциско. За миллионы лет те же процессы оторвали от Северо-американского материка часть суши, заполнив образовавшуюся щель океанской водой. Именно так возник узкий и длинный Калифорнийский залив-трещина и полуостров Калифорния. Процесс этот продолжается по сей день. В районах пустынь, в частности на равнине Карризо, четко видна линия разлома Сан-Андреас. В этих местах подвижки земной коры непредсказуемы. Даже течения и русла рек могут меняться. После очередного землетрясения было зафиксировано, что течение небольшой реки неожиданно повернуло вспять, а ее русло передвинулось на 120 м в сторону.
Так что у жителей Калифорнии (и у фильммейкеров Голливуда) есть полный простор для фантазии, поскольку им остается только гадать, какая участь уготована в будущем западной части штата: стать полуостровом, островом или потонуть в океанских пучинах, на манер легендарной Атлантиды.
Когда вдоль разлома происходят слабые, регулярные сотрясения, это считается хорошим знаком. Потому что они помогают напряжениям, возникающим в недрах земной коры, разряжаться "безболезненно". Если же в разломе наступает длительное затишье, это может означать только одно, считают ученые – возникновение "замкового эффекта": плиты на своем пути встретили преграду, зацепившись друг за друга, скажем, выступом скальной породы. Но они не могут остановиться. Они должны двигаться. И возникшая заминка рано или поздно будет устранена через прорыв преграды. Для нас лучше рано, чем поздно. Потому что напирающие с двух сторон силы не исчезают, а накапливаются. Взламывание "замка" и будет землетрясением. Чем дольше затишье, тем оно сильнее.
В 1906 году Сан-Франциско, оказавшийся в эпицентре такого взрыва, в считанные секунды был разрушен на 80%, погибло 3000 человек, а 300 тысяч из 410 остались без крова. Разрушения наблюдались на колоссальной территории в 640 км, протянувшейся вдоль линии разлома. Поверхность земли оказалась местами вспученной, местами вспоротой. Края разлома сместились за один день на 6 метров.
Случись такой силы землетрясение в наши дни (а магнитуда его была выше 8 баллов по шкале Рихтера), жертв и материального ущерба, согласно прогнозам, будет несоизмеримо больше. Ведь в Калифорнии сегодня проживает 35 млн человек.
Сан-Андреас не случайно считается не только самым длинным и самым активным, но и самым изученным на Земле тектоническим разломом, на котором тестируют все виды сейсмической техники. Его постоянно лихорадит.
Увы, человечество так и не научилось прочитывать сценарий подземных событий, предугадывать их. Но на то, чтобы изучить досконально коварного "врага" и все его повадки, американское правительство не жалеет средств. До недавнего времени землетрясения исследовали только одним методом – акустическим. Сейсмометр – прибор для наблюдения за колебанием почвы, по сути микрофон, приставленный к земной груди. Для научных рефератов и диссертаций этого может и достаточно, но никакой практической помощи такие прослушивания дать не могут.
Однако сейсмологи считают иначе. Для того, чтобы улавливать нарастающую нестабильность земных недр, как предвестник возможного землетрясения в районе разлома Сан-Андреас ими была смонтирована сеть из 250 GPS-станций, отслеживающих движение земной коры и вырабатывающих сигнал тревоги. Данная технология позволяет предупредить о начале стихийного бедствия всего лишь за считанные секунды до первого толчка. Но и этого, говорят они, может оказаться достаточно, чтобы успеть перекрыть подачу газа в трубопроводы, начать аварийную блокировку АЭС, включить торможение скоростных поездов и т.д. (при условии, конечно, что все эти службы будут мгновенно оповещены), что позволит существенно снизить сопутствующий ущерб и сберечь человеческие жизни. Но все понимают, нужно что-то совсем иное, принципиально новое. И это новое, похоже, начинает зарождаться.
Так, группа компьютерщиков-программистов совместно с геологами разработала компьютерную модель "Виртуальная Калифорния", в которую было введено около 600 маленьких и больших разломов, образовавшихся вокруг Сан-Андреас, и динамика их движется. Созданную модель прогнали на 40 000 лет вперед и получили данные, согласно которым в этом регионе примерно каждые сто лет должно случаться землетрясение силой 7 баллов и выше.
На основе компьютерного моделирования был сделан неутешительный прогноз: В ближайшие годы в районе Лос-Анджелеса может произойти землетрясение, значительно более сильное, чем предполагалось, материальный ущерб от которого зашкалит за 150 миллиардов долларов. "Южный сегмент разлома Сан-Андреас находится буквально на девятом месяце беременности землетрясением", – сделал холодящее душу сравнение директор Калифорнийского центра изучения землетрясений, Томас Джордан. Как говорится, спасибо, что предупредил.
Кроме того был обнаружен еще один разлом, ответвляющийся от основного и притаившийся непосредственно под Лос-Анжелесом – разлом Пуэнте-Хиллс. Если эпицентр прогнозируемого землетрясения придется на него, считают одни специалисты, это может спровоцировать самый масштабный и трагический катаклизм Америки. Наихудший сценарий событий, говорят другие, ожидает нас в том случае, если первой скрипкой станет сам Сан-Андреас, поскольку именно над ним проложено большинство водопроводов, газопроводов и линий электропередачи. Около 60% питьевой воды поступает в Южную Калифорнию по трем большим акведукам, которые проходят через этот разлом...
Вот как раз об акведуках и пойдет речь в следующей главе.


                5. Слава и позор Уильяма Малхолланда


По аналогии со старым анекдотом (когда одесситов спрашивают, кто такой Ришелье, те бойко отвечают: "Не кто, а что – памятник!"), если спросить жителя Лос-Анджелеса, кто такой Малхолланд, то для большинства, особенно для эмигрантов, это будет "не кто, а что" – улица! Причем не просто улица, а элитная и одна из самых живописных в графстве. Она начинается от тихоокеанского побережья Малибу, называясь Mulholland Highway, бежит через долины и лесистые склоны на Восток, затем взбирается на Голливудские xолмы, становясь Mulholland Drive, и 22 мили вьется по дуге по их вершинам. С каждой ее точки открываются потрясающие виды на Лос-Анджелес. На холмах, вдоль этой улицы-шоссе расположены дорогие особняки зажиточных, ревниво охраняющих свою клановость американцев (не заручившись согласием соседей, вы не сможете купить дом на улице Малхолланд).
В этом длинном, трудно запоминающемся, но всем хорошо известном названии увековечено имя человека, ставшего для Калифорнии богом и дьяволом в одном лице, благословенного и проклятого одновременно. Человека, которому Лос-Анджелес, а, следовательно, и вся Калифорния (потому как огромный мегаполис определяет лицо штата), обязаны сегодняшним процветанием, и которому жители штата слишком многого никогда не смогут простить.

Уильям Малхолланд родился в 1855 году, в Ирландии. Его детство прошло в Дублине. В 15 лет он сбежал из дома. Устроившись юнгой на торговое судно, переплыл Атлантику, и в начале 70-х высадился на восточном побережье Америки, добравшись до Нью-Йорка. Ни денег, ни образования, ни жизненного опыта у него, естественно, не было, а потому, чтобы выжить, он соглашался на любую, даже самую тяжелую работу.
Узнав из газет о существовании такой земли, как Калифорния, в которой круглый год зреют "диковинные оранжевые плоды" и не бывает зимы, задался целью до нее добраться. Билет на корабль смог купить только до Панамы, а оттуда уже – как придется, где пешком, а где подрабатывая матросом на попутных судах. Так в 1877 году Малхолланд оказался в Сан-Франциско. Нигде не задерживаясь подолгу, нанимался то землекопом, то лесорубом, то шахтером.
Осев в Лос-Анджелесе, подрядился землекопом в небольшую частную компанию, занимавшуюся городским водоснабжением. И именно с этого самого момента начинается судьбоносное развитие карьеры безродного бродяги-эмигранта — той самой карьеры, что принесет ему великую славу и несмываемый позор, а что до жителей графства, то одним – богатство и процветание, а другим — смерть или мытарства.
Как-то раз, когда бригада расчищала траншею от сорняков, рядом остановился экипаж. Из него вылез важный господин и, понаблюдав за действиями рабочих, спросил, чем они занимаются. "А тебе-то что?", – буркнул за всех строптивый ирландец. Господин вежливо поинтересовался, с кем имеет честь беседовать, на что тот ответил: "Тебе не все равно? Мы делаем свое дело и делаем его, как надо, остальное не имеет значения". Незнакомый господин, оказавшийся хозяином компании, попросил грубияна по окончании рабочего дня зайти к нему в контору.
Уверенный, что его увольняют, Уильям с мрачным видом побрел в контору. Но, к великому удивлению ирландца, вместо расчета ему вручили бумагу о назначении его инженером строительных работ. Видимо, хозяин обладал завидной прозорливостью, сумев разглядеть в простом землекопе потенциального лидера и незаурядные способности. И не просчитался.
В последующие годы воодушевленный фантастическим виражом фортуны Малхолланд с необычайной быстротой набирал знания и опыт исключительно путем самообразования. После дня работы под палящими лучами солнца он корпел ночами над учебниками по математике, гидравлике, геологии и другим предметам. Восемь лет спустя, после той знаменательной встречи у траншеи, он стал руководителем компании. А затем – главой Отдела воды и электроэнергии муниципалитета. (Эта должность сохранится за ним вплоть до рокового 1928 года.) В муниципалитете Малхолланд сблизился с Фрэдом Итоном, своим предшественником на должности директора, молодым потомственным строителем, в чьей голове суждено было зародиться идее доставки воды в Лос-Анджелес через гигантский акведук.

Лос-Анджелес, основанный в 1781 году 46-ю испанскими колонистами, как Селение Девы Марии, царицы ангелов, получил статус города всего за пять лет до появления на свет самого Малхолланда. А развиваться начал после того, как в 1892 году в окрестностях города были обнаружены залежи нефти. Однако продолжал пребывать третьесортным провинциальным захолустьем, которому не приходилось и помышлять о соперничестве с такими городами Америки, как Нью-Йорк или Сан-Франциско. Ведь для того, чтобы нормально функционировать и расти, городу в первую очередь нужна вода, а Лос-Анджелес с трех сторон окружали пустыни. С четвертой – соленый океан. Большие реки, Колорадо и Керн, протекали слишком далеко. Ближайшая – река Оуэнс, в предгорьях Сьерра-Невады. Собственная же река, Лос-Анджелес, наполнялась лишь в редкие периоды дождей, а все остальное время выставляла на обозрение свое начисто пересохшее, заросшее кустарником русло.
Фред Итон сумел убедить деловые круги города, что для того, чтобы Лос-Анджелес стал полноценным городом, его нужно обеспечить надежным и регулярным водоснабжением, поскольку артезианской воды, его питавшей, надолго не хватит. А вот уговорить Малхолланда взяться за разработку и претворение в жизнь этого крупнейшего проекта века ему удалось не сразу.
К тому времени Малхолланда уже считали пионером в области использования метода гидравлического возведения намывной плотины, который он использовал при сооружении дамбы Silver Lake Reservoir. Его новаторство привлекло к себе всеобщее внимание в первую очередь потому, что в ту пору дамбы возводились в США повсеместно — десятками тысяч. Метод Малхолланда, в частности, был успешно применен правительством при строительстве дамбы Gatun в зоне Панамского канала.
Откуда брать воду для Лос-Анджелеса, выбирать особенно не приходилось, и друзья сконцентрировали свои усилия на реке Оуэнс. Операция эта с самого начала базировалась на обмане, подкупах и финансовых аферах, поскольку на заре XX века Оуэнская долина была заселена фермерами, хозяйства которых в ту пору процветали, принося хорошие прибыли. У фермеров долины к тому времени уже имелся свой собственный ирригационный проект. Легальным путем отобрать у фермерской общины воду и закрыть принятый к разработке проект было невозможно, и Итон использовал всю свою смекалку, изворотливость и сообразительность для достижения поставленной цели. По фальшивому удостоверению несуществующей компании он получил доступ к закрытым документам земельной описи Оуэнсской Долины и начал потихоньку скупать фермы вдоль будущей трассы акведука.
Тем временем Малхолланд, сменивший Итона в должности директора городского отдела водоснабжения, обрабатывал финансовых магнатов Лос-Анджелеса, пытаясь собрать необходимые средства для строительства акведука. Живописуя, какими станут в скором времени орошаемые земли и как подлетят они в цене, он советовал без промедления скупать их в первую очередь в долине Сан-Фернандо, прилегавшей к Лос-Анджелесу с северо-востока и представлявшей в ту пору собой малонаселенную пустошь. Малхолланд верил сам в то, что говорил, и был так красноречив и убедителен, что богатые предприниматели, спешно объединившись в синдикат, последовали его совету. Первым выкупил огромный участок за 50 тысяч долларов Харрисон Отис, владелец газеты "Лос-Анджелес Таймс". Не отстал от него и другой газетный король, его зять Гэри Чандлер. Вслед за ними принялись скупать земли железнодорожные магнаты, транспортные, нефтяные.
В результате всей этой операции владельцы газетного картеля, Отис и Чандлер, сказочно разбогатели. Несколько лет спустя им уже принадлежало 300 тысяч акров земли, ставших основой гигантского агробизнеса, существующего по сей день. (Газета "Лос-Анджелес Таймс" по-прежнему принадлежит этой семье.)
К 1905 году необходимые средства были наконец собраны, и Малхолланд смог приступить к строительству. Сооружение акведука, протяженностью больше двухсот миль, длилось шесть лет. В строительных работах было задействовано 5 тысяч рабочих, новейшая техника и 6 тысяч мулов. Малхолланд работал как одержимый. Если выходила из строя техника, он заменял ее мулами. Если гибли люди, он нанимал новых.
Для нужд строительства был построен огромный цементный комбинат и две мощные электростанции. Прокладывая дорогу акведуку, рабочие пробили 140 туннелей, проложили вдоль водной трассы железнодорожные пути, шоссейные дороги, протянули линии электропередач и телефонные кабели. Вода перебрасывалась из реки и озера Оуэн частично по бетонным желобам или каналам, но в основном – по огромным стальным трубам четырехметрового диаметра. Разница в высоте между уровнем озера и города позволяла обходиться без насосов и минимизировало затраты на электричество, что значительно удешевляло и облегчало эксплуатацию акведука. Его строительство было завершено в 1913 году, в рекордно короткие сроки. Лос-анджелесский акведук был признан техническим чудом мирового масштаба. На его торжественном открытии, в день, когда в город начала поступать импортируемая вода, Малхолланд сказал свои скупые, но знаменитые на всю страну слова: "Вот она! Возьмите ее!".
Уже через пять лет площадь орошаемых земель в Долине Сан-Фернандо, как и обещал инвесторам Малхолланд, увеличилась в 25 раз, превратив графство Лос-Анджелес в самый богатый сельскохозяйственный район страны, а сам город – в фантастически быстро развивающийся мегаполис. Акведук был построен так добротно, рационально и надежно, что функционирует бесперебойно по сей день.

Однако данная акция нанесла непоправимый ущерб Оуэнской Долине и ее жителям, нарушив, а точнее – полностью разрушив ее экосистему и фермерские хозяйства. Озеро Оуэнс начало катастрофически мелеть и к 1928 году вовсе высохло. "Нет больше в Оуэнской Долине ни озера, ни птиц, ни процветающей общины. Только ветер и насыщенная канцерогенами пыль. Согласно принятым нормам, воздух в Долине опасен для жизни людей", – писали впоследствии газеты.
Жители Долины, понятное дело, с таким положением вещей с самого начала мириться не желали, что вылилось в так называемые Калифорнийские Водные войны. Оуэнцы открывали Алабамские ворота, чтобы вернуть воду на свои поля, предпринимали диверсионные попытки вывести из строя ненавистный им акведук.
В мае 1924 года взрыв динамита разрушил его ключевой участок в Каньоне Jawbone. Было начато расследование. За поимку или выдачу виновника была обещана награда в 10 тысяч долларов. Но жители Долины, демонстрируя стойкость и сплоченность, земляков выдавать не собирались. Беспорядки продолжались, сопровождаясь гневными угрозами в адрес Малхолланда и его детища. Только в одном 1927 году акведук взрывали четырнадцать раз! Ответ Малхолланда был соответствующим: "Мне жаль, что так много деревьев погибло в садах Долины, поскольку теперь их не хватит, чтобы повесить всех нарушителей спокойствия, проживающих там".

Власти Лос-Анджелеса пробовали вступить с оуэнцами в переговоры, но это ни к чему не приводило. Семь десятков вооруженных бунтарей, силой захватив шлюзы акведука, полностью перекрыли проход воды. На следующий день к ним примкнуло уже семь сотен человек, устроивших массовую демонстрацию солидарности.
Губернатор Калифорнии, несмотря на требования лос-анджелесских деловых лидеров, отказался выслать на место беспорядков наряд полиции, а местный шериф объявил себя "другом и сочувствующим" бунтовщиков. Журналисты и репортеры стекались к очагу водного конфликта со всего мира, во всех подробностях освещая его в прессе. "Лос-Анджелес Таймс" написала в связи с этим, что жители Долины Оуэнс всегда были "честными, серьезными, трудолюбивыми американскими гражданами, которым Лос-Анджелес представляется этаким хищным осьминогом, собравшимся их задушить".
Когда же четыре злоумышленника в масках захватили охранников и взорвали 15-метровую секцию акведука, Малхолланд не выдержал. Он выслал на место происшествия вооруженный автоматами конный патруль и отдал приказ "стрелять на поражение".
С этой войны словно злые тучи начинают собираться над головой Малхолланда, умаляя его роль и достоинства, позоря доброе имя. В следующем году, из-за возникших в Долине банковских проблем, оуэнцы наконец затихли, окончательно приняв свое поражение. Но вздохнуть с облегчением Малхолланду так и не пришлось. Разразилась другая беда, во сто крат худшая. Не беда, а национальная трагедия.

Проект возведения дамбы Сент-Френсис, задуманный как монументальное сооружение, предназначенное для дополнительного обеспечения водой и электроэнергией Лос-Анджелеса, был целиком разработан и осуществлен совсем уже старым к тому времени Уильямом Малхолландом. Над отвесной 300-метровой скалой в каньоне Сент-Френсис, он построил две гидроэлектростанции, соединив их 210-метровой дамбой, перегородившей каньон. Согласно его задумке, благодаря этой дамбе излишки воды, доставляемые акведуком, должны были собираться в огромном водохранилище. В случае непредвиденных ситуаций этот искусственный резервуар мог обеспечивать Лос-Анджелес водой на протяжении целого года.
Дамба Сент-Френсис вполне могла бы стать вторым, после акведука, шедевром гениального строителя-самоучки, если бы не одно обстоятельство. Именно в этом месте выходил на поверхность геологический разлом, из-за чего скалы каньона отнюдь не были монолитными, а грунт, постоянно подвергавшийся мелким землетрясениям и подвижкам, превратился в обломочные породы, которые, растворяясь в водах каньона, представляли собой "жидкую кашу" из слюдяного кварца. Геологи предостерегали Малхолланда от возведения такого грандиозного сооружения в таком ненадежном месте. Но он к ним не прислушался. Результаты оказались не просто плачевными — катастрофическими!
Не успели закончить строительство дамбы, как под многотонным напором воды она дала течь. По бетонной стене поползли трещины. 12 марта 1928 года плотину прорвало. Лавина воды обрушилась в Долину Санта-Клариты, устремившись в сторону океана. Водяной вал, высотой с 10-этажный дом, катил вниз по руслу реки Санта-Клары со скоростью 18 миль в час, сметая все на своем пути. Лежащую внизу долину затопило. В бурлящем ревущем потоке рушились дома, ломались как спички деревья, гибли люди и животные. С нескольких тысяч акров вода смыла плодородный слой земли и полторы тысячи домов. Поток, шириной в 2 мили, в короткий срок накрыл 70 миль земли, затопив и похоронив под толстым слоем жидкой грязи, смешанной с обломками строений и деревьев, большую часть графства Вентура. Город Санта-Паула оказался погребенным под 6-метровым слоем грязи; а в некоторых местах этот слой достигал 21 метра. Спасательные работы велись круглосуточно. Список погибших достигал 500 человек, включая детей. Но точной цифры не знает никто, поскольку даже недели спустя тела людей продолжало выбрасывать на берега Тихого океана, вплоть до пляжей Сан-Диего.
Гнев возмущения и проклятия обрушились на голову Малхолланда. Его обвинили в технических просчетах. 73-летний старик безропотно признал свою вину. Прорыв дамбы Сент-Френсис стал самой большой трагедией, связанной с гражданским строительством, за всю историю США и превратил остаток дней Малхолланда в непрекращающийся кошмар. На судебном процессе он, рыдая, сказал: "Я завидую мертвым". И, думается, он был абсолютно искренен.
Суд признал Уильяма Малхолланда ответственным за бедствие, но невиновным в профессиональной небрежности и гибели людей. Сломленный, покрытый позором, проклинаемый тысячами обездоленных людей, съедаемый угрызениями совести, он ушел в отставку и обрек себя на самоизоляцию до конца своих дней. Таким он и умер – одиноким и несчастным, в 1935 году.
Объективности ради следует сказать, что если и есть в случившейся трагедии вина строителя, то лишь опосредованная, поскольку вся Калифорния расположена в сейсмически активной, крайне нестабильной зоне, на стыке двух тектонических плит.
В настоящее время в Южную Калифорнию поставляется вода уже не одним, а тремя акведуками из северных районов, и все они проходят над самым неспокойным и опасным разломом Сан-Андреас. Над ним же проложено большинство водопроводов, газопроводов и линий электропередачи. Чем это чревато, если эпицентр очередного землетрясения придется на Сан-Андреас, нетрудно представить. 

Со временем Уильям Малхолланд был полностью реабилитирован. Его именем, как упоминалось вначале, названа прекрасная улица. Ему воздвигнут памятник. Правда, смотреть на этот памятник страшновато — постаментом ему служат фигуры гибнущих в водной стихии людей. На том месте, где стояла деревянная лачуга, в которой по приезде в Лос-Анджелес он впервые обосновался, в 1940 году открыли мемориальный фонтан. Высеченная на его основании надпись гласит:
"Уильяму Малхолланду (1855-1935): Бедный ирландский мальчик-иммигрант, который добился всего благодаря собственным усилиям, уму, целеустремленности и отваге, чтобы стать настоящим гражданином Америки. Технический гений-самоучка, истинный гуманист, отец Водной системы этого города и создатель Лос-анджелесского акведука. Этот Мемориал – это знак благодарности тех, кому посвящена его бескорыстная щедрость, и кто воспользовался плодами его предвидений".
Второй "Фонтан Малхолланда" как культурно-исторический монумент был открыт в память о его заслугах перед городом совсем недавно – в 1996 году, в Глендейле, перед центральным входом в Гриффитс Парк.

В свете тех трагических, слишком тяжелых, чтобы их просто забыть, событий, имя Уильяма Малхолланда упоминается не часто, а потому, как историческая личность, он остается в тени. Хотя роль его в судьбе Лос-Анджелеса трудно переоценить. Более того, в официальной литературе именно ему однозначно приписывается единоличная заслуга в небывалом по быстроте и размаху развитии города Ангелов.


                6. Опальный благотворитель Лос-Анджелеса
  А вот нелегкая и противоречивая судьба другого благотворителя. Прочитала я как-то в Los Angeles Times елейные строки об «отце-благодетеле» Лос-Анджелеса, подарившем его гражданам – на поколения вперед возможность бесплатно лицезреть космические дали, и захотелось – вместе с читателями – узнать об этом человеке побольше. Но сначала, вкратце, о том, что писала газета.
Однажды ночью, в 1908-м, человек, известный как полковник Гриффит Джи. Гриффит, заглянул в самый большой, по тем временам, телескоп и воскликнул: «Если бы все человечество могло посмотреть в этот телескоп, мир изменился бы!» День этот стал знаменательным не только для него, но и для Лос-Анджелеса. Далекие миры и планеты так его вдохновили, перевернув все его представления о жизни в целом, что он принял решение приложить все усилия к тому, чтобы астрономия стала доступна всем жителям его города. Чтобы каждый имел возможность созерцать через телескоп это чудо. И Гриффит построил (не задумал построить, а именно «построил», было написано в газете) на своей земле обсерваторию – не для ученых, а для простых смертных.
С тех пор двери Обсерватории Гриффита открыты для всех желающий, причем бесплатно. Обрела она популярность и в Голливуде, прославившем ее в своих фильмах и превратившем в этакую икону Лос-Анджелеса, в его «интернациональную эмблему», отраженную  как минимум в дюжине фильмов, не считая телесериалов, комиксов, видеоигр и пр.

Но загвоздка в том, что Гриффит умер в 1919-м, а Обсерватория была построена в 1935-м, то есть через 16 лет после его смерти.  Налицо явное смещение во времени. Хотя идея и деньги, на которые ее создали, принадлежат именно ему, в самой подаче фактов прослеживается... несоответствие, что ли.
Об обсерватории для народа Гриффит действительно мечтал, и очень хотел ее построить, но ему не позволили, как человеку, дискредитировавшему себя в глазах общества, как «одному из самых невообразимых персонажей в истории Л-А». Его имя город предпочел бы, наверное, напрочь забыть, но вынужден был назвать им сначала (ныне) Голливудские горы, затем – городской парк и обсерваторию-планетарий. С ним напрямую связан и первый летний театр под открытым небом. Причина тому – его щедрая благотворительность. Не правда ли, вклад в культурную жизнь города более чем солидный, чтобы увековечить себя для потомков. Но... Но!
Так, кто же он, Colonel Griffith J. (Jenkins) Griffith? Кстати, полковником он никогда не был, не дослужившись выше «майора калифорнийской Национальной гвардии», но во все энциклопедии вошел как «полковник Гриффит».
Будучи уроженцем Уэльса, Дженкинс иммигрировал в США в 1866 году 14-летним подростком, без денег, образования и стабильной семьи. Он осел в Эшленде, в Пенсильвании, где его приютила пожилая пара, предоставив жилье, питание и возможность посещать соседнюю общественную школу в обмен на его труд. Гриффит был очень энергичным и смекалистым молодым человеком. В 23 года он подался на «Дикий Запад», где устроился на работу репортером газеты «Сан-Франциско», найдя свою собственную золотоносную нишу.
Хорошо поднаторев в горнодобывающей промышленности, особенно по части серебряных рудников тихоокеанского побережья, и не только Америки, но и Мексики, он стал востребованным экспертом в этой области, богатея день ото дня. Умело выискивал и выуживал конфиденциальные сведения о разработке крупных месторождений и о тех, кто этим занимался, а затем манипулировал ими, попутно вкладывая в наиболее перспективные прииски и свои собственные сбережения.
В 1882 году Гриффит переехал в Лос-Анджелес, уже не безродным иммигрантом, а осанистым буржуа, «полковником Гриффит», купив гигантский кусок земли, размерами более 4 тысяч акров (16 кв км) – покрытые лесами холмы (включая Голливудские), плавно переходящие в равнину, и часть реки Лос-Анджелес. То была не просто земля, а знаменитое Ранчо Los Feliz, более ста лет принадлежавшее семье капрала Винсенте Фелиса, получившего права на него от испанского губернатора Калифорнии в 1770-х годах. Продав (частично) городу свои права на воду, Гриффит тем самым за два года окупил затраты на приобретенное ранчо.
А потом его вдруг обуяла страсть стать общественным благотворителем, осчастливить горожан своими щедротами. «Большому городу нужен большой парк» – провозгласил Гриффит, и в 1896 году подарил практически все свои земли (кроме имения, в котором жил) Лос-Анджелесу – под городской парк, с единственным условием: парк должен оставаться бесплатным и носить его имя. Оформляя в мэрии дарственную, он сказал: «Это должно быть место для отдыха масс, курорт для рядовых, простых людей. Хочу вернуть свой долг обществу, в котором я процветал». Похвально и гуманно, ничего не скажешь.
Увы, далеко не все восприняли такой поступок, как щедрость филантропа. То ли люди злы и неблагодарны, то ли он действительно давал своим современникам повод для сарказма. Миниатюрный ростом, но с большими амбициями, он хотел объявить всему миру о своем новом статусе богатого, всесильного американца. Он хотел, чтобы весь Лос-Анджелес, в котором он поселился, узнал о нем. По крайней мере так это было воспринято. Его непомерная чванливость раздражала людей, вызывая негативные реакции. Как только беднягу не называли – «напыщенным индюком», «эгоистичным карликом», «напыжившимся коротышкой»...

В 37 лет Гриффит женился на 23-летней дочери владельца отеля, Мэри Агнес Кристине Месмер (Близкие ее звали Тина). Их брак продлился 16 лет, окончившись трагедией для обоих.
Удачливый журналист-бизнесмен, пристрастившись к алкоголю, постепенно превратился в параноика. Говорили, что он выпивал по 2 литра виски в день. И повидимому на почве алкоголизма у него случались «глюки», когда ему начинало казаться, например, что его жена в тайном сговоре с самим Папой Римским и что они задумали отравить его, чтобы завладеть его деньгами.
Беспокоясь за состояние мужа и пугаясь его неадекватности, Тина уговорила Дженкинса взять отпуск и пожить с месяц на берегу океана. Они сняли президентский люкс в фешенебельном отеле Аркадия, в Санта-Монике, проведя там, как и планировали, почти месяц. 
Отдых подошел к концу. Собираясь к отъезду, Тина складывала в чемодан вещи, когда в комнату вошел супруг с молитвенником в одной руке и револьвером в другой. (Оба они были набожными, но он – протестант, она – католичка. Пререкания на религиозной почве между ними часто заканчивались скандалами.) Протянув ей молитвенник – видимо вместо слов: «Молилась ли ты на ночь, Дездемона?» – он без лишних слов прицелился и выстрелил ей в голову.
В последний момент она дернула головой, и это спасло ей жизнь. Пуля прошла сквозь бровь и засела во лбу. Раненая, истекающая кровью, она выбросилась из окна. Ей снова повезло – падая, Тина приземлилась на тент нижнего этажа и успела вползти в открытое окно другого номера, прежде чем потеряла сознание... Ее долго лечили. Совсем еще молодая женщина лишилась одного глаза и навсегда осталась больной и изуродованной.
Весь Лос-Анджелес всколыхнула эта ужасная и нелепая история. Одни ненави-дели Гриффита, другие презирали, третьи считали сумасшедшим. Современники говорили: полковнику повезло, что его не линчевали. На многочисленных слушаниях в суде поднимался вопрос о его смертной казни. Гриффит нанял лучших адвокатов, и они его практически отстояли. Один из них задал вопрос пострадавшей супруге: «Вы ведь знаете, госпожа Гриффит, что Ваш муж никогда бы не выстрелил в Вас, если бы не был алкоголиком, параноиком или сумасшедшим?» И госпожа Гриффит не могла не согласиться.
Ему поставили диагноз алкогольный психоз с параноидальным бредом. Таким образом за попытку убить собственную жену, которую спасла от верной смерти лишь случайность и которая по его милости навсегда осталась калекой, Гриффит получил минимальное наказание, по статье «нападение с применением огнестрельного оружия» - два года тюремного заключения, с условием, что он будет лечиться от алкогольной зависимости.
Сразу же после суда, по требованию Тины, был оформлен развод. Заботы о ней взял на себя их единственный сын, Ванделл (Ван), которому в ту пору было всего 15 лет.
Избавившись в тюрьме Сан-Квентин от своего пагубного пристрастия, Гриффит видимо глубоко страдал от содеянного. Он имел возможность работать в тюремной библиотеке, но предпочел тяжелый труд на джутовой фабрике вместе с остальными заключенными. А когда, год спустя, за примерное поведение, ему предложили условно-досрочное освобождение, он отказался, заявив, что должен получить свое наказание сполна.
Выйдя на свободу, опозоривший себя магнат не пожелал уехать из Лос-Анджелеса, оставшись верным ему до конца своих дней... и даже после смерти. Он стал другим человеком. Забыл про алкоголь. Будучи в разводе, он заботился о бывшей супруге, поддерживая ее во всех ее благотворительных мероприятиях, помогал сыну ухаживать за ней, следил за тем, чтобы сын получил образование (правда, последнее – по решению суда). Тина дожила до седой старости, на 30 лет пережив мужа-злодея.
Несмотря на все житейские перипетии Гриффит не отказался от своих масштабных задумок. Более того, он словно пытался любой ценой искупить свою вину, свой позор не только перед женой и сыном, но и перед обществом. Читал лекции по реформе пенитенциарной системы, благо обрел в этой области личный опыт, и много времени, сил и средств уделял основанному им парку. Его капиталы и земли в Мексике по-прежнему принадлежали ему.
В 1912 году он предложил городу $100 000 на строительство обсерватории на вершине Голливудских гор. (Горы Гриффита переименовали, когда он попал в тюрьму.) Вот тогда-то, в письме в мэрию Лос-Анджелеса, полковник и написал о своей мечте подарить простым людям города возможность смотреть через телескоп на просторы Вселенной.
В любом другом случае городские власти с радостью приняли бы такой дар. Но от подношения человека с репутацией «женоубийцы» наотрез отказались. Никто не забыл и не простил ему того, что он натворил. На первой странице лос-анджелесской газеты появилась статья неизвестного горожанина: «От имени подрастающего поколения мальчиков и девочек мы протестуем против принятия этого подкупа... Наше сообщество не настолько бедное, и не настолько потеряло чувство общественного приличия, чтобы позволить себе принять эти деньги.»
Гриффит продолжал вынашивать свою идею, консультировался с астрономами, с изобретателями телескопов, с архитекторами. Сам делал чертежи будущего здания. На следующий год он предложил еще $ 50 000 – на создание в его парке Греческого театра. «Греческий» потому, что он задумал его в форме амфитеатра.
В конце концов мэрия приняла дары Гриффита, и даже назначила его главой Попечительского совета по надзору за строительством обсерватории и театра, но тем дело и кончилось. Увидеть воплощенными в жизнь свои идеи ему было не суждено. В один момент комиссия, направленная в парк, собралась даже подать на него в суд, дабы заблокировать его пожертвования. Тогда он пошел другим путем – открыл целевой фонд для обеспечения средствами будущих строительных работ на обоих объектах – после того, как его не станет. А не стало его, как упоминалось, в 1919-м.
The Greek Theatre, первый, а следовательно самый старый зеленый театр Лос-Анджелеса, рассчитанный на 5700 зрителей, был открыт в 1929 году – на деньги, завещанные Гриффитом, и сразу же стал одним из исторических мест города. Уютно устроившийся на просторной поляне в глубине парка, под необъятным звездным небом, в окружении дико растущего леса, он неизменно собирает зрителей на концерты как классической, так и самой современной музыки.
Что же касается обсерватории, то даже после его смерти до 1930 года ничего не предпринималось. А когда несколько городов США начали вводить, как новшество, в обиход планетарии, зашевелился и Лос-Анджелес, вспомнив о фонде Гриффита. В отличие от тех, других, этот театр-планетарий стал, как задумывал лос-анджелесский опальный благодетель, дополнением к обсерватории.
Первых посетителей Обсерватория Гриффита приняла в 1935 году – свыше 13 тысяч за 5 дней. Они увидели маятник Фуко, который был сконструирован для показа вращения Земли; цейссовский 305-миллиметровый телескоп-рефрактор; трёхпучковый гелиостат (солнечный телескоп) в западном куполе; и 11-метровую рельефную модель северного полюса Луны. Под большим центральным куполом – оригинального дизайна планетарий, который в годы Второй Мировой Войны использовался для тренировок пилотов в небесной навигации. А в 1960-х здесь тренировали астронавтов программы «Аполлон».
В противовес дифирамбам в сегодняшней прессе, приведу выдержку из романа Рэндела Фрейкса «Терминатор» (легшего в основу одноименного блокбастера). Главу, обозначенную «День первый. Лос-Анджелес, Калифорния, обсерватория Гриффит-парк, 9 марта 1984 года», он начинает так:
«В свое время обсерватория служила ученым подлинным окном в космос. Однако научный центр, открывавший специалистам уникальную возможность наблюдать с высоты горных вершин за ходом космических часов, просуществовал здесь недолго. Работу телескопов затрудняла густая паутина огней над раскинувшимся в долине городом, а ставшее непроницаемым с годами тяжелое облако смога и выхлопных газов сделало наблюдение за небесными светилами невозможным.
Обсерватория бездействовала, пока ее не превратили в обычный планетарий. Для развлечения посетителей под сводами куполов изобразили картину звездного неба, за точность которой давно уже никто не ручался. С появлением лазерных шоу – ужасающая смесь рок-музыки, световых эффектов и всевозможных оптических трюков на космические темы – бывший храм науки стал приманкой для туристов, своего рода Диснейлендом.» Не случайно местные жители его так и называют: «популярный туристический аттракцион».
С 2002 по 2006 год Обсерватория была закрыта на капремонт, обошедшийся в $63 млн. А после торжественного открытия переживает новое рождение. Паломничест-во на ее высоты не иссякает. В выходные и праздники невозможно найти место для парковки не только на просторной площадке перед «небесным зданием», но и на подступах к нему – на обочинах вьющегося по склону холма шоссе. Помпезное, трехкупольное сооружение доминирует над окрестностями этаким «капюшоном Лос-Анджелеса», как его окрестили, возвышаясь на южном склоне горы Голливуд. И туристы стремятся подняться сюда в первую очередь для того, чтобы с высоты птичьего полета полюбоваться даунтауном, Голливудом и Тихим океаном – зрелище действительно умопомрачительное.
Вот так и получилось, что память об этом непростом человеке уже 100 лет хранит в себе огромный кусок Лос-Анджелеса – задуманный им и подаренный городу парк, с обсерваторией и театром.
Griffith Park – одно из самых посещаемых мест отдыха для горожан. Живописно раскинувшийся на восточных склонах покрытых лесами гор Санта-Моника, это крупнейший городской парк в США. (В 5 раз больше Центрального парка в Нью-Йорке.) Знаменитая надпись «Голливуд» непосредственно примыкает к нему.
На его территории, помимо Греческого амфитеатра и Обсерватории, помимо многокилометровых пешеходных и конных троп по склонам гор и вдоль долины, просторных лужаек для барбикью и массовых пикников, находится городской зоопарк, карусель, детская железная дорога, ботанический сад, аттракционы, несколько музеев, четыре поля для гольфа. По северному его краю пролегает русло реки Лос-Анджелес и основной межштатный фривей (№5).
Сюда приходят люди всех возрастов – от новорожденных в колясках до стариков из «детских садиков» и домов престарелых. Школьники проводят здесь уроки ботаники, молодежь совершает утренние пробежки, состоятельные американцы гарцуют на лошадях или играют в гольф. Одним словом, парк живет своей полной парковой жизнью. От себя могу сказать, что это самое любимое место прогулок для нас с мужем. Когда в сердце огромного мегаполиса, всего за 10 минут езды от дома попадаешь вдруг в девственный лес – хоженую, но все равно дикую природу, где можно избавиться на время от месива машин и рутинных забот, это дорогого стоит. И невольно испытываешь к человеку, чье имя парк носит, огромное чувство благодарности за такой подарок.
Перед центральным входом в Гриффит парк сравнительно недавно был установлен 14-метровый бронзовый монумент полковнику, изобразивший его щеголем в длинном макентоше, опирающимся на трость. Быть может калифорнийцы решили реабилитировать своего опального благодетеля – за сроком давности, так сказать, и сделать из него национального героя? Он это однозначно заслужил.

В истории Лос-Анджелеса есть только два таких человека – внесших в благосостояние города колоссальный вклад, но опозоривших себя при жизни – Гриффит Джи. Гриффит и Уильям Малхолланд, и потому в общем и целом очень благодарные американцы, свято чтящие своих героев, об этих двоих предпочитают хранить деликатное молчание. По иронии судьбы монументы обоим – Гриффиту и Маллхолланду, воздвигнутые уже в наши дни, стоят друг против друга, по обе стороны улицы Лос-Фелис.


                7. Хотите верьте, хотите нет!


На углу знаменитого бульвара Голливуд и Хайленд авеню есть странного вида здание с забавным объемным динозавром на крыше, грызущим – выбивая искру – часы, стрелки которых идут в обратном направлении. Так выглядит вывеска-реклама музея под названием Ripley's Believe it or Not! – Музей Рипли «Хотите верьте, хотите нет!».
Жил в Штатах такой неординарный, своеобразный человек Роберт Рипли – художник-карикатурист, репортер, антрополог-любитель, заядлый путешественник и коллекционер. Он броско одевался, носил только широкие, двухцветные галстуки и, если верить молве, предпочитал рисовать свои карикатуры вверх ногами – в перевернутом виде. Его как магнитом влекло к любым проявлениям аномалии, порой уродливым, патологическим, главное, чтоб не обыденным.
Даже в личной жизни у него все складывалось «не как у людей». В 29 лет Рипли женился на красивой девочке, Беатрис Робертс, которой было всего... 14-лет. Через несколько месяцев брак их распался, но официально они развелись 7 лет спустя. Позднее Беатрис стала киноактрисой, а Роберт объявил себя убежденным холостяком и больше не пытался создать семью, целиком отдавшись своим многочисленным хобби и страстно желая, чтобы его увлечения и находки разделило с ним как можно большее количество людей.
Robert LeRoy Ripley родился в Калифорнии, в 1890 году. Карьеру свою начинал с газетных и журнальных комиксов, которые вскоре уже перепечатывались и переводились в разных странах мира почти на два десятка языков, благодаря чему с ними познакомилось более 80 миллионов человек.
Темы и тексты своих карикатур он акцентировал на малоизвестных фактах и явлениях, на необычных и экзотических местах и уникальных способностях людей. Популярность ему, как художнику, обеспечивали в основном рисунки, сделанные по предложениям читателей, присылавших фотографии из разных уголков Америки, а потом и со всего мира, на которых могли быть запечатлены, скажем, необычной формы овощи, анатомические уродцы, человек-магнит, притягивающий к себе металлические предметы... Он документировал все эти фотографии, имена людей их приславших, и место отправки, а затем публиковал, снабжая карикатурами и разъяснениями. Под рубрикой «Хотите верьте, хотите нет!» Рипли делал рисунки, писал эссе, статьи, книги, выпускал журнал путешествий.
В 1929 г. он опубликовал рисунок, подписав его: «Хотите верьте, хотите нет, Америка не имеет национального гимна». На тот период считалось, что «Звездное знамя» - песня на слова Фрэнсиса Скотта Ки, под мелодию популярной английской застольной «Анакреон в раю», и есть национальный гимн Соединенных Штатов. Но Конгресс ее официально «на должность гимна» не утверждал. Выпад Рипли не прошел впустую – вопрос был поднят, «застольную» обсудили, и в 1931 г. президент Герберт Гувер принял "Звездное знамя» как национальный гимн США.
Свое первое кругосветное путешествие Рипли совершил в 32 года. За оставшу-юся жизнь (а скончался он в 1949-м, от сердечного приступа, в возрасте 58 лет) этот неутомимый охотник за чудесами объездил две сотни стран, в общей сложности обогнув земной шар раз 18 – на самолете, параходе, поездом, в лодке, пешком, верхом на лошади, слоне, верблюде и т.д. Выискивая все самое диковинное, парадоксальное, он добирался до джунглей Центральной и Южной Америки, до островов Японии, в Малайзию, на Филиппины, в Таиланд, Китай, Африку, на Кавказ... Наверное проще было бы сказать, где он не был.
За страсть к путешествиям и неуемную любознательность его называли современным Марко Поло. Поговаривали, что именно Роберт Рипли стал прототипом  вымышленного персонажа Индиана Джонс, что сценарии к серии приключенческих одноименных фильмов частично были основаны на его путевых записях. Утверждать не берусь, поскольку все, что связано с именем этого человека, не выходит за рамки выдвинутого им самим постулата: хотите верьте, хотите нет.
 «Я побывал в 201 стране мира, включая Ад (Норвегию), и самой странной вещью, которую я когда-либо видел, был Человек», - писал Рипли. («Ад» - норвежская деревушка Hell.) А его современники считали, что «самой странной вещью» в коллекции Рипли был сам мистер Рипли.
Личность Рипли привлекла внимание издателя-магната Уильяма Рэндольфа Херста, возглавлявшего синдикат King Features. Именно Херст финансировал через свою компанию все знаменитые путешествия Рипли, включая кругосветные, организуя прямые радио-шоу с разных концов света – из подводного мира, с неба, из пещеры, змеиного логова... Сотрудничал Ридли и с киностудией Warner Brothers, за один только год сделав для нее более двух десятков короткометражных фильмов под рубрикой «Хотите верьте, хотите нет!».
О мистере Рипли и его деяниях говорили и писали без конца, «больше, чем о президенте Соединенных Штатов», как отмечала New York Times, объявившая его самым популярным человеком в Америке. Необычное хобби сделало его не только популярным, но и богатым. В Нью-Йорке и Флориде он имел просторные особняки, доверху забитые собранными им экспонатами. Но самым близким сердцу для него всегда оставался его родной город Санта-Роза, в Калифорнии, с Церковью Одного Дерева в центре. Эта церковь, целиком построенная из одного ствола красного дерева 90-метровой высоты, была им занесена в список необычностей. 
В 1929 году Херст взялся за воплощение в жизнь идеи Рипли открыть музей-кунсткамеру, в рамках своего синдиката, разослав проект в 17 стран.  В 1933-м Рипли впервые продемонстрировал собранную им коллекцию всевозможных странностей и необычностей на Всемирной ярмарке в Чикаго. Свой первый музей – Odditorium, он открыл там же, в Чикаго. Американцам это понравилось, и одноименные музеи начали появляться в Сан-Диего, Далласе, Кливленде, Сан-Франциско, Нью-Йорке, Орландо (во Флориде).
Понятно, что пионером в этом деле Роберт Рипли не стал. Кунсткамеры (что на немецком означает кабинет или музей редкостей) были в ходу уже давно, где-то с XVI-XVII вв, при княжеских и королевских дворах Европы, в частности. Первый российский естественно-научный музей в Санкт-Петербурге, например, ныне Музей антропологии и этнографии имени Петра Великого, возник на основе Петровской Кунсткамеры («государева Кабинета») в 1714 году. Но инициатива Рипли привлека-тельна еще и тем, что она обрела вдруг неожиданный и беспрецедентный размах.
Вслед за Америкой Odditoriums Рипли начали открываться и в других странах. Самый большой из всех находится в Лондоне, на Пиккадилли Сиркус. В красивом 6-этажном здании (безо всяких бутафорских наворотов снаружи) разместилось более 700 экспонатов и артефактов, собранных со всего света Рипли и его последователями.
В настоящее время 30 филиалов музея «Ripley's Believe it or Not!» функциониру-ют в 26 странах мира. Подавляющее большинство из них открылось уже после смерти самого Рипли. Почти все здания музеев, построенные по его эскизам, такие же странные и необычные, как и их содержимое. Одни выглядят так, будто чудом уцелели после катастрофического землетрясения – с зияющими трещинами и проломами на фасаде; в другие врезался либо самолет, либо акула. В Панама Сити сам музей – в виде круизного корабля, врезался в берег или был выброшен цунами. Музей в Онтарио, в Канаде, иммитирует упавший небоскреб с ликующим Кинг Конгом на крыше. На голливудском – самом молодом, сидит, как я упоминала, динозавр с часами. Думается, и сеть знаменитых магазинов Fry’s Electronic, с их фантастически-космическим дизайном внутри и снаружи, возникла под влиянием музеев Рипли.

Так что же собирал Роберт Рипли и что демонстрируется в музеях его имени? Аномалии, за которыми он охотился, бывают не только врожденные, но и приобретенные – как результат национальных или племенных традиций. Вспомним несколько примеров, как правило, связанных с понятиями «женской красоты».
Высоко ценимые в Древнем Китае на протяжении 10 веков 20-сантиметровые «лотосовые ножки» и семенящая, неустойчивая походка китаянок достигались бинтованием стоп девочек, причинявшим им физические страдания и лишавшим их подвижности. Ножка, умещавшаяся в крошечный башмачок, была для невесты путевкой в жизнь, как признак хорошего тона, родовитости и благосостояния семьи, а по сути – уродливым «копытом» с согнутым под прямым углом подъемом и полностью свернутыми под стопу четырьмя пальцами.
«Женщины-жирафы» племени Мьянауна, в Бирме, и красных каренов, на границе между Бирмой и Таиландом, обладают самыми длинными шеями в мире – до 50 см! Начиная с 5 лет девочкам надевают на шею по одному медному или латунному кольцу раз в 3 года. Если у взрослой девушки снять 6-8 килограмм колец, ее вытянутая и ослабленная таким путем шея не сможет держать голову, и она либо умрет, либо вынуждена будет провести остаток жизни в постели.
Женщины некоторых африканских племен, в частности – сурма и музи на юге Эфиопии, украшают себя растягиванием нижней губы и двумя выбитыми зубами. С этой целью под губой делают дыру и используют глиняный губной диск или блюдце, с каждым годом все большего диаметра, пока он не достигнет 30 см. То же самое они делают с мочками ушей – дырявят их, вставляют кольца, палки, клинья.
На острове Борнео мочки ушей оттягивают до плеч с помощью подвешенных к ним бронзовых гирь, вес которых постепенно достигает 3 кг. Оттягивать уши и одевать на ноги девочек деревянные колодки считалось верхом элегантности и в Японии.
В горах Южного Тибета женщины племени апатани разукрашивали лица татуировкой, а дырки проделывали в ноздрях, используя в виде распорки деревянные пробки, диаметром с пятак. Ну и так далее.
И во все эти места Рипли сумел добраться, соприкоснувшись с «местной эстетикой», описал ее, сфотографировал, зарисовал, а если получалось, то и захватывал с собой артифакты – в виде керамических дисков для губ или уродливых остроносых дамских башмачков с изящной вышивкой.
Китаю он вообще отдавал особое предпочтение. Рипли четырежды посетил эту древнюю страну, раздобыв там сотни трофеев, в числе которых и однозначно художес-твенные. Вне конкуренции среди них макет колесницы китайского императора, стоимостью в миллионы долларов. Колесница, вырезанная из цельного куска яшмы, стала одним из самых дорогих его приобретений.
К категории эстетичных артефактов можно отнести и такие, как, скажем, копию «Тайной вечери» Леонардо да Винчи на рисовом зернышке, модель Тауэрского моста или Храма Василия Блаженного из спичек.
К достоверности всех экспонатов своей коллекции Рипли относился с большой ответственностью и гордился тем, что может «доказать каждое сделанное им заявление», так как держал нескольких профессиональных экспертов, проверявших все присылаемые ему диковины на подлинность. Кроме того с ним, а потом и без него, на протяжении 52 лет (с 1923 по 1975) работал известный специалист-исследователь и полиглот Норберт Пирлот, занимавшийся отбором фактов и артифактов.
Поскольку Рипли в первую очередь интересовали именно аномалии, любые – врожденные, приобретенные, природные, социальные, технические – то нетрудно догадаться, что иные экспонаты, увы, далеко не всегда отличаются эстетичностью и вполне могут вызывать неприятные эмоции. Это всевозможные врожденные уродства, не только людей, но и животных-мутантов – «сиамские близнецы» всех видов, двухголовые животные, четырехлапые птицы, шестипалые конечности. А также мумифицированные головы казненных дикарями врагов из Эквадора, древний череп из Новой Гвинеи, ну и т.д.
Места в его коллекции удостоился человек с самым длинным носом (19 см); человек, у которого на затылке вырос самый настоящий, лихо загнутый рог; человек, который умеет «выщелкивать» глазные яблоки из орбит; самый высокий в мире человек, ростом 2 м 70 см; и самый толстый.  Все это представлено в виде фотографий, рисунков, скульптур, восковых фигур.
К сожалению, создается впечатление, что уже после смерти Рипли в музеи начали собирать «все, что не лень», разменивая их уникальность и, что греха таить, удешевляя их ценность – портретами и нарядами из хлебных мякишей, например, карт, денежных купюр или монет.
Музеи Рипли пытаются Вас удивить и оптическими иллюзиями, «искажающими реальность». Это, скажем, бильярдный стол с шарами, не подчиняющимися законам притяжения; коридор с вращающимися стенами; зеркальный лабиринт; путешествие в чёрную дыру; лазерное шоу; брилиант, который невозможно потрогать, потому что он – голограмма. И, в первую очередь – сам мистер Рипли собственной персоной, встречающий гостей  практически в каждом филиале всемирной сети его музеев. Он сидит в кресле, перебирает любимые предметы на своем письменном столе, беседует с Вами... Нет, это не говорящий автомат и не кино, а тоже голограмма, вполне натуральная и объемная, вот только на снимках посетителей запечатлевается плохо...

Идеи и наследие этого удивительного человека нашли отражение в Книге рекордов Гиннеса, в музеях восковых фигур Луи Тюссо. Их сохраняет Ripley Entertainment – третья по величине частная компания Канады, с 1985 г. принадлежащая Группе Джима Паттисона. Это она устраивает национальные телевизионные шоу и всевозможные публикации странных достопримечательностей. Помимо самих музеев «Хотите верьте, хотите нет!» есть еще целая сеть канадских Ripley's Aquariums; музеи: Ripley's Haunted Adventure, Ripley's Moving Theater, Ripley's Sightseeing Trains, Great Wolf Lodge...
Вот только не очень понятно, почему американцы отдали своего легендарного соотечественника на откуп канадцам.


                8. Диснейленд Смерти или Кладбище-жизнелюб


Неординарных личностей, оставивших после себя ярчайший след, в Америке было множество. И Хьюберт Итон, владевший удивительнейшим кладбищем в Глендейле (городе-спутнике Большого Лос-Анджелеса) в их числе. Эти два слова – кладбище и удивительное вместе звучат, наверное, довольно странно. И тем не менее.
Называется оно Forest Lawn Memorial Park. Так вот, этот самый «парк» недавно отпраздновал свой столетний юбилей... Я не оговорилась – в его проспектах именно такое слово было употреблено: celebrating. А celebrate по-английски, как известно, значит праздновать, веселиться, радоваться. И девиз был соответствующий, то есть, на первый взгляд, как раз не соответствующий: «100 Years of Service: Celebrating Life through Art, Music & Literature». Кладбище, празднующее Жизнь – через искусство, музыку и литературу! Весьма экстравагантно, не правда ли.
Forest Lawn – кладбище особое во всех отношениях, новаторское, можно сказать, начиная с его расположения – на крутых склонах холмов – и кончая той «развлекательно-отдыхательной» жизнью, которую оно ведет. Каждый из нас привык относиться к кладбищу, как к месту скорби, неосознанно чураясь обители мертвых, стараясь, без надобности, обходить его стороной. Кресты и надгробные камни навевают тоску, угнетают, а то и пугают. Но ничего подобного вы не ощутите, попав на глендейльское кладбище. Более того, вы обязательно захотите придти сюда снова и привести с собой ваших друзей. Парадокс? Возможно. Но не спешите с выводами.
Поскольку Forest Lawn, как сказочный ларец, полон сюрпризов и неожиданностей, хочу рассказать о нем с чувством, с толком, с расстановкой. Как он того заслуживает.
В 1906 году группа бизнесменов из Сан-Франциско основала это кладбище, как некоммерческое частное предприятие. В 1912-м доктор Хьюберт Итон и С.В. Симс заключили уже коммерческий контракт с хозяевами кладбища. А в 1917 году Хьюберт Итон принял управление кладбищем, представлявшим в ту пору пыльную заплату на теле города с редкими надгробными памятниками и обелисками посреди сухой травы и кустов. Именно он, Итон, явился инициатором принципиально нового для Америки подхода к самой идее кладбища, как места захоронения. Первая его новация состояла в том, что он исключил из планировки парка вертикально стоящие надгробья, заменив их небольшими мемориальными плитами, горизонтально лежащими на земле, в обрамлении общего газона.
Ни тебе крестов, ни каменных оград с цепями и калитками, ни скамеечек, ни вычурных монументов. И – как не бывало уныло-зловещего ощущения, какое неминуемо порождает царство мертвых. А ведь здесь на сегодняшний день совершено уже 350 тысяч захоронений. Такое нестандартное решение создало удивительный эффект. Если смотреть на склон холма чуть под углом, и уж тем более издалека (скажем, проезжая мимо этого огромного кладбища по городской улице), то маленьких, полуторафутовых плит не видно вовсе – один сплошной зеленый газон под сенью живописно разбросанных, в стиле английского парка, деревьев. Прогуливаясь по кладбищу, вы общаетесь не с миром мертвых, а с живой природой. Более того, есть в подобном подходе глубокая, философская, я бы сказала, гуманность. Те, кто нашли здесь успокоение, как бы вернулись в лоно матери-природы, слились с нею воедино. Здесь царят покой, умиротворение, красота, но нет грусти.
Хьюберт Итон свято верил в то, что смерть не конец всего, а может, только начало, что загробная жизнь светла и радостна и нет в ней места печали. Поэтому, считал он, место захоронений не должно выглядеть «мрачным каменным садом». И он задался целью создать такое кладбище, которое отражало бы его оптимистическое мировоззрение. Ему это явно удалось.
«Forest Lawn Memorial Park был истинным пионером в нашем деле, – констатировал Джон Резик, президент Ассоциации кладбищ и похоронных домов Калифорнии. – Влияние его стиля ощущалось на кладбищах всех штатов».
Однако глендейлский Forest Lawn стал не только примером для подражания, но и мишенью для критики, сарказма и издевок. Ивлин Во, британский романист, в 1948 году в романе «Незабвенная» подверг едким нападкам сей новаторский подход к смерти. Другой автор, Джессика Митфорд, обвинила Итона в том, что он «оказал влияние на общую тенденцию современной похоронной индустрии больше, чем кто-либо другой за всю историю Америки».
Forest Lawn был едва ли не единственным местом отдыха и туризма для жителей и гостей Южной Калифорнии до 1957 года, то есть до той поры, пока не появилось более интересное развлечение... Диснейленд. По крайней мере, именно так это освещалось в иронически настроенной прессе.
Уже в наши дни журналист Боб Пул в статье, посвященной 100-летию Forest Lawn и его истории, пишет в LA Times: «300-акровому кладбищу есть что праздновать. В свое время критики окрестили это первое кладбище в Соединенных Штатах, исключившее вертикальные надгробья и включившее архитектурные мотивы лжеевропейских замков и соборов в свой дизайн, Диснейлендом смерти». Диснейленд смерти! Звучит хлестко и кощунственно. И жутко. Готовая фраза для какого-нибудь хэллоуинского триллера.
Однако подобная критика ничуть не повредила Итону ни в период его кипучей деятельности, ни тем более позднее. Он в ту пору обшаривал всю Европу в поисках подходящих для его идеи художественных произведений. Скупал оригиналы или, если это оказывалось ему не по карману, заказывал копии.
Для размещения быстро растущей коллекции построил художественную галерею Holly Terrace. Затем добавил к ней музей для демонстрации менее масштабных произведений искусства. Коллекция, несмотря на вполне ощутимое тяготение к Ренессансу, получилась весьма типичной для Соединенных Штатов – страны, не имеющей собственных глубоких корней, хаотично собирающей художественные ценности со всего мира. Этакая эклектика на шомполе времени: от идола с острова Пасхи через творения Микеланджело и Леонардо да Винчи к патриотически-политическим страницам американской истории. Последние представлены двумя внушительными монументами: четырехметровой статуей Джорджа Вашингтона и Court of Freedom – большим мозаичным панно, запечатлевшим момент подписания Декларации независимости.
В плане эклектики наиболее показателен музей, где собраны предметы и произведения искусства разных времен и народов: картины на религиозные темы, коллекция библейских монет, бронзовые статуэтки Ремингтона – драгуны верхом на лошадях, копия британской короны, «самый большой в мире» черный опал, рыцарские доспехи и каменная голова того самого гигантского уродливого идола с острова Пасхи. Наиболее привлекательна среди них редкая коллекция церковных витражей XIII века.
Итак, вторая новация Итона – Forest Lawn, в отступление от всех религиозных и общепринятых мирских норм, помимо могил, склепов, крематория и прочих атрибутов смерти, это еще и музей – архитектуры, скульптуры, живописи, бронзы, ювелирных изделий.
Как дом начинается с дверей, так парк – с ворот. А главные ворота центрального входа в Forest Lawn – это нечто! Выполненные из кованого железа в 1912 году, они и сегодня считаются самыми высокими и широкими воротами в мире. Их изящное металлическое кружево, увенчанное танцующими львами, органично вплетается в зелень парка, споря по высоте с бьющей в небо струей воды посреди водоема.
Среди деревьев уютно расположились очаровательные, будто пришедшие из сказки, церкви-часовни, воспроизводящие архитектуру Старого Света и украшенные старинными витражами. The Little Church of the Flowers, точная копия 600-летней английской церкви в Stoke Poges, построенная в 1918, была первой церковью Соединенных Штатов, открытой на территории кладбища. The Wee Kirk o' the Heather, появившаяся в 1929, копия шотландской церкви Annie Laurie's at Glencairn. Recessional, 1939 год, повторила английскую приходскую церковь Святой Маргариты в Роттингдине.
Да позволено мне будет по такому случаю задать шокирующий вопрос: Приходило ли вам когда-нибудь в голову венчаться на кладбище? Реакцию нашего – постсоветского, читателя предугадать не сложно. А между тем...
Все три церкви были задуманы, как место отпевания покойников. И даже сам Итон, при всей своей бескомплексности, был ошеломлен, когда лос-анджелесская пара, Кора Грегори Уэллс и Арчи Милтон Ховс, изъявила вдруг желание обвенчаться в Маленькой Церкви Цветов на кладбище Лесная Лужайка (как переводится Forest Lawn). С них-то и пошла традиция венчаний в Forest Lawn. В этих трех каменных церквушках с той поры обвенчалось более 70 000 человек. В их числе Рональд Рейган, женившийся на Джейн Виман в The Wee Kirk o’ the Heather в 1940 году. Чтобы не смущать ни живых, ни мертвых, венчание производится в предвечерние часы, когда заканчивается время отпеваний и похорон. Венчания и крещения в кладбищенской церкви и развлекательные уикэнды на кладбище пополнили список экстравагантных новаций всемирной столицы кинобизнеса.
Вот что написал по этому поводу в LA Times вышеупомянутый Боб Пул: «Свадьба на кладбище – это несомненный калифорнийский китч. Крошечная каменная часовня, воспроизводящая шотландскую церковь 14-го века, стала одной из основных причин, превративших Forest Lawn во всемирно известную достопримечательность. Разве можно придумать лучшее место, чем церковь Wee Kirk o' the Heather, что бы поклясться друг другу в любви до гроба».
Forest Lawn стал местом, где можно приятно и с пользой провести время, полюбоваться прекрасными произведениями искусства и просто отдохнуть на природе, скажем, на берегу живописного водоема с весело звенящим фонтаном подле статуи юной русалочки и почти ручными лебедями и утками, скользящими по воде. Больше миллиона человек ежегодно посещает этот парк, включая тысячи учащихся школ Глендейла, с которыми здесь проводятся занятия. Даже покойный Папа Римский, Иоанн Павел II, посетил это удивительное место во время своего визита в Лос-Анджелес в 1987 году.
Перечислить все сокровища парка-кладбища трудно. Но можно попробовать хотя бы основные: The Great Mausoleum, который в журнале Time, явно ему польстив, окрестили «Вестминстерским аббатством Нового мира». Holly Terrace, украшенная мраморными копиями работ известных мастеров Ренессанса. Помпезный вход в зал «Тайной вечери» и мемориальный Court of Honor, где в приглушенном свете демонстрируются прекрасно выполненные копии бессмертных работ Микеланджело – «Пиета», «Моисей», «Гробница Медичей». Еще одно творение гениального итальянца – «Давид», в натуральную, 5-метровую, величину, изваянный как и оригинал из каррарского мрамора, стоит на открытом воздухе. Площадка, выложенная каменной плиткой теплых бежево-коричневых тонов, оттеняет и выделяет белизну совершенной в своих пропорциях фигуры юноши.
Великолепная беломраморная статуя Христа – копия с оригинала Бертеля Торвальдсена, и совершенно потрясающая 18-фигурная скульптурная группа «Таинство жизни», изваянная в мраморе скульптором Эрнесто Гассери специально по заказу Итона для Forest Lawn и доставленная сюда из Италии. Автор запечатлел основные фазы человеческой жизни и человеческих чувств.
В мавзолее Court of Honor экспонируется гордость Forest Lawn – огромный витраж размером 30х15 футов: «Тайная вечеря», тоже заказанный Итоном в Италии. Первоклассный мастер Роза Казелли Моретти воссоздала по эскизам Леонардо да Винчи его практически погибшую настенную живопись. И теперь этот витраж, который проходит как «The Last Supper of Leonardo da Vinchi», без ссылки на Моретти (иными словами, не слишком осведомленному в искусстве посетителю витраж выдается как бы за подленник великого мастера) доступен для свободного обозрения все 365 дней в году.
Но самым большим в прямом и переносном смысле сокровищем Forest Lawn, его второй (после «Тайной вечери»), а быть может, и первой достопримечательностью и гордостью, жемчужиной коллекции, безусловно, является колоссальная живописная панорама, которая экспонируется в специально для нее выстроенном павильоне The Hall of the Crucifixion. Это «Голгофа» или «Распятие» – самое большое живописное полотно в мире, написанное на религиозную тему. Его размеры 195х45 футов.
Зал для демонстрации живописной эпопеи – от Распятия Христа до его Воскресения – оборудован на 800 мест. Показ картины проводится сеансами. Люди рассаживаются, занавес торжественно поднимается. Звучит музыка. Голос за кадром рассказывает о художнике и его всемирно известной картине. Луч света выхватывает по очереди отдельные сцены на полотне, концентрируя на них внимание зрителей, ведет их, как по страницам «Благовещения», создавая иллюзию трехмерности, оглушая обилием деталей и действующих лиц.
В центре полотна Христос – перед крестом в окружении множества людей, в том числе римских легионеров, но он одинок среди них. За несколько минут до жестокой казни и мучительной смерти на кресте для Иисуса есть только Бог-отец, с которым он ведет мысленный диалог. Специалисты считают, что этому произведению нет равных не только по величине, но, в первую очередь, по грандиозности замысла и глубокому драматизму содержания.
История картины так же необычна, как и она сама. Ее автор, поляк Ян Стыка (Jan Styka), родился во Львове в 1858 году. С Золотой медалью окончил Академию изобразительных искусств в Вене – лучшую в Европе. Оттачивал свое мастерство в Италии. Вторую половину жизни провел в Париже. В 1894 г. Игнасий Падеревский, известный музыкант, государственный деятель, и тогдашний премьер-министр Польши, видимо обладавший незаурядным воображением, представил себе этакое всеобъемлющее полотно, на котором отобразились бы сразу все сцены последних часов земной жизни Христа, и предложил своему соотечественнику художнику Яну Стыке воплотить грандиозный замысел в жизнь. Стыка идеей загорелся. Два года он готовился: совершил путешествие в Иерусалим, сделав многочисленные этюды и наброски, и на обратном пути посетил Рим, где встретился с Папой Римским Львом XIII. Узнав о намерениях польского художника, Папа благословил его палитру. А на родине его уже ждал заранее заказанный невиданных размеров холст.
Монументальная многосюжетная живопись была впервые выставлена в Варшаве в 1897 г., затем триумфально прошествовала по многим крупным городам Европы и была единодушно признана религиозным и художественным шедевром, явлением века. (Кстати, следуя традиции старых мастеров, Стыка оставил на холсте для потомков свой автопортрет – в образе апостола Павла.)
В 1904 году Стыка привез свое творение в Америку, рассчитывая выставить его в St. Louis Exposition. Но для такого колоссального полотна не нашлось соответствующего зала. Длинное и утомительное путешествие через океан не только не оправдало себя, но и обернулось для Яна Стыки как для художника трагедией. Помимо того, что он возвращался домой, так и не показав Америке свой шедевр, при регистрации багажа в Чикаго с него потребовали огромный таможенный налог за вывоз картины, который его американские партнеры не смогли оплатить. Работа была конфискована, и художник уехал без нее. Больше до конца своих дней он ее не видел и ничего не знал о ее судьбе. Ян Стыка скончался в 1925 году и был похоронен в Риме.
На долгие 40 лет это, покорившее Европу, творение было потеряно для мира – до той поры, пока о его существовании не узнал Хьюберт Итон. Он разыскал уникальную картину в 1944 году. Сильно поврежденное полотно все эти годы пылилось в подвале чикагской Civic Opera Company. Итон привез его в Глендейл и немедленно приступил к строительству «жилища», достойного шедевра. Для реставрации картины он пригласил из Франции сына Яна Стыки, Адама, тоже художника.
Так, в 1951 году «Голгофа» вновь увидела свет. А в 1959 Хьюберт Итон, получив согласие семьи художника, перевез его останки в Forest Lawn для их почетного перезахоронения в Hall of The Immortals, рядом с павильоном Hall of The Crucifixion. Заканчивая рассказ о поселившемся в Глендейле шедевре польского художника, добавлю, что в 2005–2006 гг. он был подвергнут повторной реставрации – в связи со столетним юбилеем Forest Lawn.
Ну и, конечно, нельзя не упомянуть еще об одном: Forest Lawn Memorial Park в Глендейле – самое большое кладбище голливудских кинозвезд «Золотого века». Вот только несколько имен: Кларк Гейбл, Кэрол Ломбард, Джимми Стюарт, Джин Харлоу, Хэмфри Богарт, Мэри Пикфорд, Эррол Флин, Спенсер Трейси...
Само собой разумеется, что на знаменитости общие правила кладбища-новатора не распространяются. Их надгробия это прекрасные памятники, помпезные склепы и усыпальницы, наглухо закрытые от случайных посетителей оградами. Итон же, умерший в 1966-м, в возрасте 85 лет, разумеется, был похоронен на созданном им кладбище, которому отдал полвека своей жизни и душу впридачу. Правда, не под горизонтально уложенной табличкой с именем и датой, а под вертикальной (!) беломраморной плитой, вмонтированной в стену склепа.
Forest Lawn отмечает юбилеи и даже проводит выставки работ современных художников. Так, в стенах его музея проходила выставка армянских художников под эгидой «От Арарата до Америки». (В Глендейле, где расположено Мемориальное кладбище, как известно, сконцентрирована самая многочисленная армянская диаспора Америки.). Единственной привязкой к месту данного мероприятия можно считать то обстоятельство, что часть работ художников была посвящена геноциду.
Такой беспрецедентной активностью «светской жизни» вряд ли может похвастаться какое-либо другое кладбище, не только в Америке, но и в мире. Но это отнюдь не означает, что места отдохновения усопших превращены в проходной двор. Посетители рассеиваются по обширной территории, теряясь среди ее просторных лужаек, водоемов, змеящихся по склонам холмов дорог, в музеях и церквях, не тревожа покоя усопших. А может, кто знает, и радуя их.
 

                9. Великий Цезарь Пол Гетти-Адриан и его империя


Благодаря целому ряду известных американских меценатов – страстных коллекционеров и любителей прекрасного, собиравших ценнейшие произведения искусства по всему свету и позаботившихся об их приумножении даже после своей смерти, музеи изобразительного и прикладного искусства Калифорнии занимают весьма солидное место не только в стране, но и в мире. Есть в этом букете Уильям Херст, Арманд Хаммер, Генри Хантингтон, Нортон Саймон и, конечно, Жан-Пол Гетти – личность весьма любопытная, своего рода феномен.
 
Во всей жизни этого странноватого господина, этого богатейшего скупердяя или скупейшего богатея просматривается некая мистическая жилка – со дня его рождения и до последнего вздоха, оказавшая громадное влияние на судьбу не только его собственную, но и его потомства... и на американцев в целом, как на его наследников. По существу его следовало бы называть: великий цезарь Пол Гетти-Адриан. По крайней мере именно так он сам себя идентифицировал.
Один из биографов этой “всемирной нефтяной вышки”, как его... обзывали, запустил в мир некую мистическую историю, которую с тех пор все, кому не лень, перепевают на разные лады. Перепою и я – совсем коротенько.

Отец Пола – Джордж Гетти – нефтяной магнат и миллионер в первом поколении, тяжело переживая потерю единственной дочери (10-летняя девочка умерла от брюшного тифа в 1890 г), увлекся спиритическими сеансами. Магнат пытался получить ответ от потусторонних сил: пошлет ли Бог ему взамен дочери наследника и если да, то когда. И однажды явившийся на зов дух, расплывчато сообщивший о себе, что при жизни он был властелином Древнего Рима, пообещал безутешному отцу, что через два года у него родится сын. Ровно два года спустя, в 1892 году на свет появился Жан-Пол. 
Рассказывал отец сыну о пророчестве римского императора или нет – неизвестно, но только первое озарение посетило Пола в подростковом возрасте, когда он впервые в школьной библиотеке увидел в учебнике иллюстрацию: мраморный бюст цезаря Траяна Адриана Августа, и ощутил вдруг, что слишком хорошо “знает” этого человека. Более того – что является его воплощением.
С тех пор Гетти-младший с трепетным благоговением носил в себе дух древне-римского императора, необычайно гордясь тем, что стал его избранником, стремился жить по его законам и подсказкам (которые постоянно слышал внутри себя). Он досконально изучил его биографию – свою “прошлую инкарнацию”, и пытался во всем ей следовать.

Больше всего на свете цезарь любил путешествовать и собирать памятники старины (т.е. предшествовавшей ему эпохи эллинизма). Особо неравнодушен был к мраморным статуям. В Тибуре (ныне Тиволи) – в окрестностях Геркуланума, Адриан построил для себя загородную резиденцию, ставшую выдающимся памятником античности и получившую название “Вилла деи Папири” – за бесценную библиотеку на папирусах. В эту резиденцию Адриан свозил свои сокровища, превратив “Виллу Папирусов” в настоящий музей.
В стремлении подражать своему кумиру Пол Гетти начал собирать произведения искусства, разумеется античные, делая исключение лишь для эпохи Возрождения, вложив в свое, почти маниакальное увлечение целое состояние. Римские статуи он приобретал в любом виде – в поврежденном, фрагментами, испытывая к ним непреодолимую “генетическую” страсть. Так к нему попала часть мраморного торса Геркулеса, вызвавшая у Гетти настоящий шок. Он не сомневался, что однажды уже видел этот торс. Связавшись с предыдущим владельцем древней реликвии, Гетти выяснил, что торс был найден при раскопках “Виллы деи Папири”, погребенной под слоем вулканического пепла. Его будто пронзило током. Одержимый навязчивой идеей, Гетти помчался в Италию, в Тиволи. И там, стоя на развалинах “своей виллы”, испытал дежавю, очередное озарение – четкое ощущение переноса во времени, в эпоху Адриана. “Я уже бывал здесь в прошлой жизни!”, – записал он в своей знаменитой черной тетради.
 
Тогда-то нефтяной магнат и принял решение воссоздать в Америке точную копию виллы человека, с душой которого – он уже в этом не сомневался – делил свое тело, или сам являлся этой душой. Он заказал подробные чертежи остатков Виллы. В каменоломнях Тиволи закупил 16 тонн великолепного золотисто-кремового травертина – натурального камня, из которого была построена вилла, и переправил его в Калифорнию. Нанятые им кураторы по древностям находили и скупали по всей Италии фрагменты старинных барельефов для украшения фасадов его собственной будущей виллы. А еще – заказал свой портрет в мраморе, в античном стиле, наказав скульптору усилить сходство, которое всегда усматривал, с цезарем Адрианом. (Бюст находится в его Музее, в Малибу.)

Эту, похожую на сказку историю я, как нетрудно догадаться, не выдумала, а лишь пересказала. Но! Покопавшись в источниках, я обнаружила одно крошечное несоответствие, разом разрушившее всю ее стройность и прелесть. Дело в том, что Геркуланум, рядом с которым находилась “Вилла деи Папири”, и Помпеи погибли в один день – от извержения Везувия в 79 г н.э. А цезарь Траян Адриан Август жил в 76-138 годах той же эры. Выходит, что к Вилле Папирусов он, в силу несоответствия дат, не мог иметь никакого отношения. Так что, либо у биографа было слишком богатое воображение, либо американский магнат пребывал в параноидальном заблуждении.

А теперь посмотрим, каким был сам Жан-Пол Гетти.
Казалось, он делал все, что мог, чтобы соприкасавшиеся с ним люди ненавидели и проклинали его. Друзья у него вряд ли были при его жизненном кредо: доверять можно только тому, у кого равные с тобой доходы. А для тех немногих, кто мог его посетить, держал в доме специальные платные телефоны – чтобы кто-нибудь не вздумал позвонить за его счет.
Жены и дети – статья особая, беспрецедентная. Он любил всех пятерых своих жен до тех пор, пока очередная из них не сообщала, что ждет от него ребенка. С этого момента он терял к ней всякий интерес, более того, она начинала раздражать и тяготить его. Так что его четырех сыновей им приходилось растить уже в одиночку. Еще хуже относился он к своим 14 внукам, о которых попросту не хотел ничего знать.

История с одним из них стала притчей во языцех: когда 16-летнего мальчика на целых 5 месяцев похитили в Италии калабрийские мафиози, запросив выкуп $3 млн, старый скряга, окопавшийся на своей лондонской вилле, и не подумал отреагировать. Тогда бандиты – в качестве первого предупреждения, прислали в издательство газеты, в Риме, отрезанное ухо Гетти III-младшего. Но и после этого Гетти II еще раздумывал, платить или не платить. На его счастье, раскошеливаться не пришлось – мальчика отыскала полиция.
А когда от СПИДа умерла его внучка, он не только не приехал на похороны, но даже не выразил соболезнования сыну и невестке. И такого рода эпизодами полнятся отношения Жан-Пола Гетти с его близкими.
А вот что он любил – с отрочества и до глубокой старости, так это женщин. Правильнее будет сказать, не женщин, а секс, считая его залогом молодости и даже бессмертия души. Он мог вызвать в свой парижский офис платных жриц любви с Пляс Пигаля, и мог устроить настоящую охоту за какой-нибудь светской красавицей, обольщая ее своей выдержкой и энциклопедической эрудицией, и как правило не проигрывал, добиваясь своего. При том, что не обладал привлекательной внешностью, а к старости и вовсе стал просто отталкивающим. Зато в придачу к эрудиции у него была слава самого богатого человека. Он вел учет всем своим постельным подвигам, записывая имена покоренных женщин, снабженные адресами, в черную тетрадь в алфавитном порядке – несколько сотен имен.

Своих конкурентов по бизнесу Гетти-Адриан заглатывал целиком, с потрохами. Лично у меня этот человек ассоциируется с муравьиным львом. Есть такое принеприятное хищное насекомое. Муравьиный лев устраивает засаду на дне песчаной воронки. Спрятав в песке свое большое бледное туловище и выставив только маленькую, неприметную голову, он терпеливо ждет, когда пробегающий мимо муравей свалится в расставленный капкан и попадет прямиком ему в рот.
Именно так действовал Пол Гетти. Он имел в Париже, в отеле “Георг V”, неприметный офис, из которого мог не выходить месяцами. “По телефону покупал концессии, по телефону договаривался о налоговых льготах с султанами и королями. Из этого крошечного офиса руководил своей армией торговых агентов, брокеров и геологов, целым флотом танкеров...”
Его компания Getty Oil сумела подмять под себя гигантский концерн Tidewater Oil, затем Skelly Oil и принадлежавший Рокфеллерам Standard Oil. На протяжении 20 лет он разорял и уничтожал конкурентов – компанию за компанией, пока не превратил Getty Oil во всемирный концерн. А затем выкупил целую нефтяную концессию в Саудовской Аравии, на чем заработал дополнительные миллиарды, и с 1957 года стал самым богатым человеком планеты, удерживая пальму первенства почти 20 лет – вплоть до самой смерти.

После II Мировой Войны он окончательно обосновался в Великобритании. Англичане тотчас возненавидели его за то, что магнат по бросовым ценам скупал имения разорившихся аристократов, за то, что "пожирал трупы банкротов и несчастных людей", как высказался о нем однажды лорд Бивербрук.
Среди прочих, Гетти приобрел в Лондоне огромное старинное имение Саттон-Плейс – у самого крупного, но разорившегося коллекционера Англии, герцога Сазерлендского – всего за 600 фунтов, в котором безвылазно и уединенно прожил, как минимум, последнюю дюжину лет – за глухой каменной стеной, охраняемой вооруженной охраной с 20-ю собаками.

Коллекционировать произведения искусства древнего мира Пол Гетти начал в 50-х годах. Его многочисленные кураторы рыскали по миру, заключая сделки с любыми артдиллерами и черными археологами. И хотя он практически переселился в Англию, коллекцию свою собирал в Штатах, на тихоокеанском побережье, на специально для этого купленной вилле в Малибу.
В 1953 г Жан-Пол основал благотворительный фонд Getty Trust, в который и перевел почти все свое состояние. А на его базе создан J.Paul Getty Museum. Как строил Гетти свою “Виллу деи Папири” на Тихом океане, я уже рассказала выше. Строительными работами и переброской туда произведений искусства он руководил заочно – из Саттон-Плейс. И, по иронии судьбы, так никогда и не увидел результатов своих трудов, своей осуществленной мечты. На долгое плавание через океан тщедушный старец уже не отваживался, а самолетов и вовсе на дух не переносил.
Зная, что цезарь Адриан умер в собственной постели, во сне, Гетти последние годы жизни спал только в кресле, у камина, завернувшись в плед. В нем он и умер в 83 года – ночью, во сне. И никого с ним рядом, кроме слуг, не было. Объявляя о его кончине, ведущий теленовостей ВВС сказал: “Скончался самый богатый и самый одинокий человек на планете”. В Калифорнию он все-таки вернулся, к тому же самолетом. Только уже в гробу.

Жан-Пол Гетти оставил после себя самое большое состояние в мире – гигантскую нефтяную компанию Getty Oil и свыше 200 различных концернов, а также виллы, дворцы, поместья в разных странах. Однако в историю он вошел как крупнейший коллекционер и основатель частного музея. Его собрание классифицируется как лучшее среди мировых коллекций античного и средневекового искусства.
Меценат-одиночка и после смерти пожелал остаться для своих близких скаредным, чудаковатым, ненавистным эгоистом. При таком громадном состоянии, он практически лишил наследства своих сыновей и внуков, не говоря уже об их матерях – его бывших женах. Слушая нотариуса, зачитывающего завещание, его родные не верили своим ушам. (Впрочем это не совсем так. Просматривая дальнейшую жизнь его сыновей, нетрудно убедиться, что жили они в праздности и достатке, в частности – на деньги от продажи части нефтяных акций, оставленных им отцом.)

Так кому же в результате достались баснословные богатства нефтяного короля? Понятное дело – цезарю Адриану! Вернее – воплощенной в вилле, в Малибу, памяти о нем. Травертиновым стенам и мраморным статуям из далекого Тибура. Ведь не о будущих же поколениях думал уходя из жизни старик, презревший собственных детей и внуков, а о славе своей и бессмертии. Но это, так сказать, из области мистики и домыслов. Все свое состояние он еще при жизни перевел в Фонд Гетти. А перед Фондом стояла и стоит лишь одна задача – сохранять и приумножать коллекцию ее создателя.
Таким образом многомиллиардный Фонд Музея Гетти стал самым большим из всех, когда-либо оставленных в наследство официальному заведению – не только в США, но и в мире, что дало ему беспрецедентную свободу в приобретении произведений античного и классического искусства на престижнейших аукционах Лондона и Нью-Йорка.
 
Собрание художественных произведений Музея Гетти, разрастаясь год от года, уже не помещалось на вилле в Малибу, и Фонд принял решение создать новый Центр Гетти, куда более просторный, чем прежний. Чтобы большее количество людей могло его посещать, местом для Центра-Музея избрали Лос-Анджелес. Но и Музей в Малибу сохранен в неприкосновенности. В нем по-прежнему экспонируется собрание произведений искусства древней Греции, Рима и Этрурии, общая стоимость которых оценивается в $2,5 млрд.
Строительство Центра, начатое в 1983 году, в Брентвуде – на средства Фонда Пола Гетти, продолжалось 14 лет и обошлось в $2 млрд. 33 маститых архитектора представили на конкурс свои варианты проекта. После долгих дебатов и колебаний выбор остановили на варианте 63-летнего архитектора-модерниста Ричарда Мейера из Нью-Йорка, что, честно говоря, не кажется бесспорным. Вот когда для коллекции абстрактного искусства золотопромышленника Соломона Гуггенхайма архитектор-новатор Франк Ллойд Райт построил в Нью-Йорке здание “Музея на Манхэттене” в абстрактно-авангардном стиле, получилось органичное единство “упаковки” и содержимого. А соответствуют ли современные архитектурные формы Центра Гетти произведеням "старых мастеров" и античной скульптуре – большой вопрос. Тем более что Фонд, уважая прижизненные предпочтения его создателя, не приобретает произведения искусства XX и XXI веков.

The Getty Center in Los Angeles включает в себя Музей Пола Гетти, специальную Грант-программу и НИИ Истории Искусства и Гуманитарных наук, с собственной библиотекой на 800 000 томов, плюс более 10 филиалов на территории США. Комплекс зданий, расположенный на вершине холма и органично вписанный в его рельеф, состоит из взаимосвязанных между собой шести сооружений с террасами и просторными обзорными площадками, откуда открывается величественный вид на лежащий внизу Лос-Анджелес, на далекие вершины гор – с одной стороны, и на Тихий океан – с другой. 

В качестве строительного камня был использован тот самый травертин. Его завозили, как это делал сам Гетти, из карьера Бани ди Тиволи, которым пользовались еще древние римляне при строительстве Колизея, колоннады Собора Святого Петра и фонтана Треви. В планировку комплекса включены прямо-таки архитектурные сады ландшафтного дизайнера Роберта Ирвина, одна только центральная часть которых, с лабиринтом из кустов азалий посреди водоема, занимает территорию в 12 400 кв м.
Благодаря удачным финансовым операциям директора-распорядителя нового Центра, Гарольда Уильямса (бывшего советника по безопасности США при президенте Картере) средства, завещанные Полом Гетти, существенно приумножились, составив $4,3 млрд. (что в 4 раза превысило средства, которыми располагает крупнейший музей США – Метрополитен.) Таким образом у Центра Гетти появилась возможность ежегодно тратить $225 млн, из которых $40 млн ассигнуется на приобретение новых произведений искусства, а остальные деньги идут на финансирование различных программ.

Такая беспрецедентная финансовая свобода американского Фонда Гетти больно ударила по интересам европейских музеев, не выдерживающих конкуренции с ним. Непомерно взвинчивая цены, Фонд скупал на аукционах все стоящие произведения живописи, скульптуры и прикладного искусства. В результате Центр Гетти превратился в самый крупный художественный музей Калифорнии, пополнив собой число известнейших музеев мира. Собрание музея настолько обширно, что часть его экспозиций обновляется каждые 10 недель.

Центр Гетти держит свои двери широко открытыми для посетителей, желающих окунуться в мир вечного и прекрасного. Миниатюрный поезд поднимает их от места парковки на вершину холма. В выставочных залах и на всей территории гостей сопровождают аудиогиды, дающие исчерпывающие профессиональные комментарии о Музее, об уникальных шедеврах мирового искусства, представленных здесь на обозрение. За доставку и посещение музея, согласно воле его создателя, не взымается ни цента.
Так что, какими бы странностями не грешил при жизни Жан-Пол Гетти, американцы должны испытывать чувство глубокой признательности к этому человеку, потому что в результате именно они оказались единственными и полноправными наследниками собранных им эстетических сокровищ и огромного капитала, пущенного на их приумножение.
 

                10. Поп-арт – игра на миллионы

 
Раз уж я заговорила об искусстве, посвящу личностям, его пропагандирующим, еще пару глав. Калифорнийца Ларри Гагосяна, владельца сети галерей современного искусства, называют крупнейшим трансатлантическим арт-дилером, королем всемирного арт-рынка, акулой мирового арт-бизнеса. В списке 100 самых влиятельных людей в мире искусства, по версии британского журнала ArtReview, он занял второе место (после французского коллекционера и мультимиллиардера Франсуа Пино, владельца империи Gucci, аукционного дома Cristie's).
На сегодняшний день сеть Gagosian Gallery среди галерей современного искусства самая большая и самая популярная в мире. Она имеет 7 представительств: три в Нью-Йорке, два в Лондоне, по одному в Лос-Анджелесе , в Риме и в Греции, и два офиса – в Сан-Диего и Гонгконге.
У Гагосяна потрясающая способность отбирать именно те произведения поп-арта, которые наверняка принесут славу и очень большие деньги – не только автору, но и его арт-империи. По некоторым сведениям, он зарабатывает в год порядка $30 млн. (Точные данные никогда не разглашаются).
Художники, сотрудиничающие с ним, прекрасно знают, что попасть на выставку в одну из галерей Ларри Гагосяна, значит прославиться на весь мир и сорвать громадный куш. Он нутром чувствует, кому суждено стать следующим баловнем судьбы. Правда в роли “судьбы” зачастую сам же и выступает, поскольку сам устанавливает стандарты.
Если Ларри пожелает завладеть понравившиейся работой, помешать ему практически невозможно – для достижения поставленной цели в его арсенале множество средств. Самое действенное – перешибить конкурента долларом, что он неоднократно и делал, выступая рекордсменом цен на мировых аукционах. Коллекция известнейшей американской собирательницы современного искусства, Илеаны Соннабенд (умершей 2 года назад в возрасте 92 лет) была оценена в $1млрд. В прошлом году Гагосян купил у ее наследников работы Энди Уорхола за $200 млн.
“Да, мы работаем с деньгами, – не отрицает он очевидного. – Но это своего рода такой забавный танец, игра с деньгами.” Точнее не скажешь, игра! Когда цена за какую-нибудь гнутую железяку или кусок натурального мяса в аквариуме вдруг подскакивает до восьмизначных чисел! Так что Ларри-галерист отнюдь не фанфаронит, заявляя, что в его руках сосредоточена огромная денежная власть и что удачная сделка для него куда важнее любви к искусству.
В арт-сделках Гагосян представляет интересы самых богатых коллекционеров – с одной стороны, и самых востребованных представителей поп-арта (таких, как Джефф Кунс, Эд Руш, Ричард Серра, Дэмиен Херст) – с другой. Среди его постоянных клиентов Чарльз Саатчи – всемирно известный британский коллекционер современного искусства и владелец Saatchi Gallery, американские миллиардеры Дэвид Геффен и Эли Броуд. Именно Ларри Гагосян является эксклюзивным дилером фонда Альберто Джакометти, а также одним из основных продавцов Энди Уорхола в Америке и Англии. Он регулярно устраивает в Нью-Йорке выставки самого скандального британского скульптора-модерниста Дэмиена Херста, взвинтив цены на его работы до невиданных прежде высот.
Последние время Ларри предпринимает осторожные, тщательно выверенные попытки внедриться в благодатный ныне российский рынок, делая ставку на сотню московских миллиардеров, а если подфартит, то и на остальных 250 тысяч миллионеров.
Какого типа искусство пытается внедрить знаменитый галерист в российский рынок, какие вкусы привить скороспелым олигархам, заставив их раскошелиться на миллионы долларов? Основная приманка его выставок Энди Уорхол, визитной карточкой которого считают серию полотен с изображением банок кока-колы и томатного супа “Кэмпбелл”. Дополнительную известность – в определенных разумеется кругах – Уорхолу принесли эпатажные образы кумиров современного общества, выполненные в кислотной манере, на которые, в качестве заключительного штриха, он просил своих любовников... помочиться. Погиб гений поп-арта от пули разгневанной лесбиянки, два года продержавшись в инвалидах, и оттого стал кумиром вдвойне. Скандальная репутация лишь поднимает цены на его творения, которые с годами начали исчисляться десятками миллионов долларов.
Течение поп-арт или, как его еще называют: YBA (Young British Art) – искусство (так и хочется взять это слово в кавычки), основная цель которого шокировать публику. Народилось оно с полвека назад, как протест против абстрактного импрессионизма, в Англии и Америке почти одновременно, и расцвело пышным цветом в Нью-Йорке. В его основе отражение обыденных бытовых предметов в несвойственной им обстановке или сочетании. Естественно, серьезные коллекционеры долгое время не признавали такой вид искусства, вернее – не считали его искусством. (И правильно делали. Ведь рано или поздно муляжи, кастрюли и ведра, пустые холсты, перевязанные шарфом, или кучи мусора посреди выставочных залов из моды выйдут, а подлинное искусство останется.)
Да только что-то мода эта, как на драные джинсы, проходить не спешит. Скорее наоборот. Поп-арт отметил свой полувековой юбилей, набрался сил и раздался вширь, завоевывая все новые и новые пространства. В самом его названии заключена изначальная идея: популярное, т.е. общедоступное искусство. Общедоступное – в плане понимания, может быть. Для любительского искусства оно слишком дорого стоит, перехлестывая уже даже старых мастеров и импрессионистов. Когда слышишь, какие деньги платят коллекционеры за поп-артовский “шедевр”, невольно начинаешь думать, что мир сходит с ума.
Видимо все дело тут в умелой раскрутке автора и его творений. Ведь сумели же внушить всему миру, что пустой черный квадрат Малевича – гениальное произведение искусства. А тот, кто осмелится в этом усомниться, вроде как профан и невежда.
Козырная карта Ларри Гагосяна, на которую он делает сейчас основную ставку – 44-летний британец  Дэмиен Херст, автор распиленной акулы в формалине, серии черепов и прочей загробной символики, “самый влиятельный современный художник”, по классификации ArtReview. Влияние, разумеется, оценивается в фунтах и долларах, поскольку это самый дорогой из здравствующих представителей YBA, да и искусства в целом. Несколько лет назад Херст стал самым богатым художником-миллиардером в мире.
Еще в 90-х вышеупомянутый Чарльз Саатчи первым начал приобретать Херста, став счастливым обладателем с полсотни его творений, типа: “Тысяча лет” – стеклянный контейнер с головой коровы и трупными мухами внутри; разделанных свиных туш; коровьих мозгов; целой натуральной овцы - “Отбилась от стада” (а отбившись, угодила в в формальдегид).
В 2007 г Херст продал на аукционе Sotheby's одну из своих работ за $19 млн, и тут же превзошел в цене сам себя – его платиновый череп, инкрустированный бриллиантами (8 601 бриллиант, общим весом 1106 карат), был куплен за рекордные $100 млн.
Воодушевленный небывалым успехом творец создал новый шедевр, выполненный по заказу одного из нью-йорских выставочных залов, с заумным, как всегда, названием: “Школа: археология утраченных желаний, осмысляющих бесконечность и поиск знаний”. Шедевр представляет собой композицию из 30 освежеванных овец, настоящей акулы, клетки с дохлым голубем, кусков говядины и 300 сосисок. (А поскольку мертвая плоть имеет свойство разлагаться, Херсту время от времени приходится заменять детали своих творений – даже тех, что уже перекочевали в чьи-то коллекции). В прошлом году Херст выручил за свои произведения на аукционе Sotheby's $206 млн. Может просто те, кто не видит эстетики и глубокого философского смысла в гастраномических изделиях, мухах и падали, катастрофически отстали от жизни?
За Дэмиеном Херстом прочно закрепилось “звание” скандального и эпотажного художника, а интернет полон его фотографий, где он облизывает сотворенные им черепа или целуется с ними. Отчего бы не повалять дурака, если людям с толстым бумажником это нравится.
О том, что человек этот безусловно талантливый, говорит его последняя работа – «Истина». Она представляет собой «освежеванную» беременную женщину, 20-метровой высоты, отлитую в бронзе, с мечом в одной руке и весами за спиной – в другой. Свое творение Херст классифицирует, как «монументальную современную аллегорию правды и справедливости из серии Богородица». Цель «богородицы» - заставить общественность «обратить внимание на возросшие случаи беременности среди подростков в Англии».
Другой протеже Гагосяна, раскрученный им на миллионы – нью-йоркский скульптор-концептуалист Jeff Koons, переносящий предметы быта (пылесос, игрушку, мяч) в художественное пространство, добавляя от себя лишь размеры и цвет. “Цветок из воздушного шарика” – $24,75 млн, “Висящее Сердце” (красивая ёлочная игрушка, только трехметровой величины) - $23,6 млн.
Джефф Кунс следующий за Херстом в рейтинге самых дорогих авторов из ныне живущих. А впервые прославился он серией скульптур “Сделано на небесах” (смесь китча с порнографией), изображающей во всех подробностях его занятия любовью с бывшей женой – итальянской порнозвездой Илоной Сталлер (больше известной как Чиччолина).
После того как в Версале состоялась выставка его работ, во Франции разразился скандал, а Национальный совет писателей призвал французов организовать демонстрацию протеста у ворот Версаля в защиту “памяти короля Людовика XIV”.

Но вернемся к удачливому пропагандисту и распространителю поп-арта, Ларри Гагосяну. Пожалуй мало найдется в Америке и в мире людей, достигших таких финансовых высот и такой популярности, о которых было бы так мало известно. Это самый неуловимый и ускользающий от любых интервью бизнесмен, не отвечающий на вопросы, связанные с его биографией, никогда не упоминающий ни о своей семье, ни о своих родителях – так пишут о нем американские СМИ. И несколько заблуждаются, поскольку последние два года он давал интервью, и не раз, российским журналистам. Правда отвечал лаконично, коротко, не отступая от собственных штампов.
– Я начинал с продажи постеров в Санта-Монике в 1970-е, –  обычно начинает он свой рассказ, – сменил много работ, пытаясь свести концы с концами...
О том, что он создал свой бизнес целиком и полностью самостоятельно, без партнеров, акционеров, без опоры на какой-либо, полученный по наследству капитал, начав с плакатов (покупал их по $2-3, оправлял в алюминиевые рамки и продавал по $15), он рассказывает каждому, кто допытывается о его прошлом, поддерживая или создавая самый востребованный в Америке имидж “господина Go-Go”. Быстро набирая обороты, он открыл сначала магазин, где делались рамы для картин, а затем художественную галерею, законтачив с крупным калифорнийским коллекционером Эли Бродом, который одним из первых начал покупать у него произведения современного искусства.
Ларри Гагосян родился в 1945 г, в Лос-Анджелесе, в семье американцев армянс-кого происхождения (его бабушка и дедушка были выходцами из Еревана). Отец был бухгалтером, мать, по одной версии, второстепенной актрисой, по другой – продавщицей в “Робертсон”. Судя по всему, он смолоду был весьма расторопным, умел держать нос по ветру и знал, где и как можно делать деньги. Роберт Мангурян, строивший для него дом в Лос-Анджелесе, рассказывает: “Мы получали зарплату в набитых наличными пакетах. Он проворачивал какие-то сделки; занимался недвижимостью; сдавал собственность в аренду – деньги сами шли к нему в руки”.
В 79-м Гагосян переехал в Нью-Йорк и открыл там свою первую галерею – в Сохо. Затем вторую, третью, пока не превратился в крупнейшего “трансатлантического галериста”, “короля всемирного арт-рынка”, миллиардера, коллекционера и пр. В свои за шестьдесят он выглядит как голливудская звезда. Одет с иголочки, улыбчив, подтянут, с аккуратно подстриженной серебряной шевелюрой. Глядя на его респектабельный вид, никогда не подумаешь, что он обладает буйным взрывным нравом и убойно-пробивной силой.
Во всех его галереях постоянно организуются выставки, на которых заключаются многомиллионные сделки. Его следующий шаг – стационарная Gagosian Gallery в Москве, где можно исполнять с российскими олигархами этакий забавный танец под названием “игра с деньгами”.

                11. Эли Брод и его музеи

Осенью 2016-го Лос-Анджелес, в буквальном смысле, обогатился новым супершикарным музеем, прописавшимся в самом центре даунтауна. Это Музей современного искусства, названный по имени его создателя и владельца: THE BROAD.
Миллиардер, коллекционер, предприниматель и филантроп, Eli Broad, сделавший состояние на строительстве и инвестициях – личность удивительная, по сей день (в свои за восемьдесят) одержимая благотворительностью. Невозможно переоценить масштабы той материальной помощи, которую он и его фонд оказывает учебным, культурным и медицинским организациям по всей Америке, исчисляемой десятками, а то и сотнями миллионов долларов.

Родился этот фанатик филантропии в Нью-Йорке, в 1933 году, в еврейской семье иммигрантов из Литвы, и был единственным ребенком своих родителей, простых тружеников, встретившихся и поженившихся уже в Америке. Его отец нашел работу маляра, а мать была портнихой. Когда Эли было шесть лет, семья переехала в Детройт, штат Мичиган. Там отец уже был организатором профсоюза и хозяином дешевого магазина, а его сын учился в школе. 
В 21 год Эли Брод с отличием окончил Университет штата Мичиган (MSU), по специальности бухгалтерский учет, и в том же 1954 году женился на 18-летний Эдит Лоусон, его бессменной спутнице жизни по сей день. Перейдя на самостоятельный режим, основал свою собственную бухгалтерскую фирму, скооперировавшись с родственником жены, Дональдом Кауфманом. Вроде бы карьерный рост по специальности был ему обеспечен. Однако, через пару лет Эли понял, что это не его, и решил кардинально изменить профиль своей деятельности.
 «Никто и никогда не зарабатывал миллиард, будучи осторожным, неуверенным или слишком рациональным, – рассказывает сам Брод. – Мне было 22 года, и я был молодоженом, когда мне в голову пришла сумасшедшая идея бросить карьеру бухгалтера и заняться строительством. И хотя я ничего не смыслил в строительстве, порой именно самые безумные идеи приносят самые невероятные результаты. Я пошел на этот риск в 1953 году и занялся делом, которым на Среднем Западе не занимался никто, потому что ежемесячные ипотечные выплаты были ниже, чем аренда.»
Эли Брод не просчитался и в 25 лет был уже миллионером. Вместе с Кауфманом они начали с того, что заняли у родителей жены $25 000 и вложили половину капитала в свое первое предприятие – строительство двух современных домов в пригороде Детройта. Начинание увенчалось успехом, и в течение двух следующих лет их Kaufman & Broad умудрилась построить и продать 600 домов, превратившись в одну из крупнейших компаний по строительству семейных домов в стране. «Потом вместе с Кауфманом они приобрели Sun Life Insurance Company, старейшую американскую компанию, основанную в Балтиморе в 1890 году. Приобрели за $ 52 миллиона, а 30 лет спустя продали за $18 млрд.
В 1963 году Эли Брод вместе с семьей и компанией обосновался в Лос-Анджелесе. Поначалу необъятный, расползшийся во все стороны мегаполис, не имеющий даже единого центра, пугал супругов, они его не понимали. А Эдит так просто возненавидела Город Ангелов, умоляя мужа вернуться в Феникс. Но постепенно они так сжились, можно сказать, срослись с ним, что уже никуда не захотели переезжать.
За свою долгую жизнь этот неугомонный человек создал с пол-тысячи компаний в различных отраслях промышленности, строительства и искусства.  По данным журнала Forbes на октябрь прошлого года Брод занимал 65-ое место в списке самых богатых людей мира, его состояние оценивалось в $ 7,4 млрд чистой стоимостью.
Что касается благотворительности, то интересы Брода зиждятся как бы на трех основных для него китах – искусство, образование, медицина. Вместе с женой Эдит, во всем его поддерживающей, Эли открыл в MSU Художественный музей Eli & Edith Broad, вложив в него больше сотни миллионов долларов.
В 2003 году они решили открыть свой собственный научно-исследовательский институт, Broad Institute, на базе MIT – Массачусетского технологического института и исследовательского центра в Кембридже. Затея эта им обошлась сначала в 100 миллионов долларов, затем еще 100, и еще 500. Благодаря щедрости Бродов, их Институт вышел на ведущие позиции по геномной медицине. Субсидируют супруги и исследования в области регенеративной медицины и стволовых клеток, проводимые в Университете Южной Калифорнии.
Считая, что одна из проблем американского общества кроется в неправильной системе образования, Брод основал Фонд (в 1984 году) с уставным капиталом более $2 млрд и определил его цели: «повышать уровень образования, расширять горизонты молодого поколения, выводя их на качественно новый уровень». А качественно новый уровень, согласно его убеждению, в первую очередь подразумевает культурно-эстетической – и фонд щедро раздает сотни миллионов долларов – более 8 000 кредитов более чем 500 музеям, арт-объединениям и галереям университетов.

С годами благотворительность стала основной деятельностью супругов Брод. В 2010 году Эли одним из первых присоединился к филантропической кампании The Giving Pledge, начатой американскими миллиардерами Биллом Гейтсом и Уорреном Баффеттом. The Giving Pledge (Клятва дарения) – «попытка сподвигнуть самых богатых людей и их семьи пожертвовать большую часть своего состояния (не менее 50%) на филантропию», - так записано на ее официальном сайте. Гейтс тратит на благотворительность до 3 миллиардов в год. А финансовый магнат Баффетт пообещал, что после его смерти 99% его состояния уйдет в благотворительные фонды.
В первые же три года кампанию поддержали 105 миллиардеров (в их числе Майкл Блумберг, Джордж Лукас, Дэвид Рокфеллер, Марк Цукерберг и др). Согласно Клятве, пожертвования могут быть произведены как при жизни дарителя, так и после его смерти. Даритель волен сам выбирать страны и программы, которые он хочет поддерживать. Понятно, что обязательство это не юридического, а морального свойства. Супруги Брод обязались после смерти пожертвовать на благотворительность не половину, а три четверти своего состояния.

Став жителем Города Ангелов, Брод решил превратить его в культурную столицу мира. Начал он с Музея искусств графства Лос-Анджелес (LACMA), в очередной раз широко раскрыв свой бумажник. Los Angeles County Museum of Art, на Уилшер бульваре – крупнейший художественный музей Запада США. Его экспозиции охватывают практически все эпохи жизни человека, начиная с древнейших времен. Это греческое, римское и этрусское искусство, азиатское и исламское, американское, латиноамериканское и европейское, включая современное, авангардное.
Однако LACMA, как музей, не мог похвастаться удачным для себе стечением обстоятельств. В свое время от него отпочковались в отдельные музеи коллекции Пола Гетти, Нортона Саймона и Арманда Хаммера, тем самым существенно его обеднив. Музей тихо ветшал, пока за него не взялись такие люди, как Эли Брод, ставший его пожизненным попечителем. Щедрые пожертвования Брода и привлекаемых им частных лиц позволили обновить музей снаружи и изнутри, существенно улучшив дизайн его интерьеров и прилегающую территорию, создать новые павильоны и современную инфраструктуру.
А Брод тем временем пошел дальше. Он основал и возглавил Музей современного искусства (Museum of Contemporary Art - MOCA), как ответвление LACMA, снова став его пожизненным попечителем. Финансовая поддержка Брода позволила новому музею отвоевать и сохранить свою независимость. 

MOCA не случайно обосновался в самом центре Лос-Анджелеса, на Grand Avenue. Брод не мог остаться равнодушным, видя, как приходит в упадок даунтаун «столицы мирового кинематографа» – красивейший район, с высокохудожественными зданиями и помпезными небоскребами, отданный на откуп бомжам и уличным бандам.
По собственной инициативе основав координационный комитет «Гранд-Авеню» для привлечения инвестиций частного сектора, Брод контролирует проект многофункционального комплексного восстановления и развития этой улицы, объявив ее не только географическим, но и культурным центром Лос-Анджелеса.
Как председатель комитета государственно-частного партнерства по Гранд-Авеню, Брод возглавил кампанию по сбору финансовой помощи от благотворителей, в качестве наглядного примера вложив в проект перепланировки центра Лос-Анджелеса $1,8 млрд собственных средств. Без Брода, считают власти города, деньги никогда бы не были собраны.
Уже на наших (эмигрантских) глазах улица Гранд начала возрождаться, обзаведясь новыми магазинами, ресторанами, кафе, кинотеатром, отелями и жилыми домами. На ней появились такие здания в стиле модерн, как MOCA, спроектированное японским архитектором-авангардистом Арата Исодзаки; собор Богоматери Ангелов, испанского архитектора Рафаэля Монео, возглавлявшего Гарвардскую школу дизайна; концертный зал им. Уолта Диснея, Фрэнка Гери и др.
Кстати, открытие Walt Disney Concert Hall тоже не обошлось без Брода. В 1996 году Broad и тогдашний мэр Лос-Анджелеса, Ричард Риордан, возглавили кампанию по сбору средств на его строительство на Гранд авеню. Вдова великого аниматора пожертвовала $50 млн. Разрабатывать проект должен был Фрэнк Гери, один из крупнейших архитекторов современности, заложивший основы деконструктивизма в архитектуре. Но прошло 9 лет, а на месте будущего здания так и не было построено ничего, кроме подземного паркинга. Семья Диснея пришла к Риордану, умоляя его сделать хоть что-нибудь, чтобы воскресить проект. Риордан не остался глух к мольбам и позвонил Эли Броду.
Брод тут же принялся за дело. Он вложил сам $18 млн и начал обрабатывать разные компании и богатых людей, чтобы они сделали пожертвования. В общей сложности ему удалось собрать $25 миллионов, что позволило завершить замороженный проект. Таким образом, Брод, в известном смысле, является крестным отцом и самого крупного концертного зала Лос-Анджелеса, открывшегося в 2003 году.

Но не всем нравится то, что делает Брод и архитекторы-модернисты, которых он всячески поддерживает. Их стараниями в солидном, классическом, можно сказать, даунтауне Лос-Анджелеса возникло обширное «гнездо» супермодернистской архитектуры. Это Концертный зал им Уолта Диснея – нагромождение гигантских листов металла, от которых в соседних домах температура подскочила на десяток градусов, а асфальт вокруг начал плавиться. Это Музей современного искусства, похожий на кирпичные корпуса завода, с огромной скульптурой из металлолома у фасада. Компанию архитектурных панков дополняет Храм Богородицы, выполненный в том же стиле.
Высказываются мнения, что Брод, со свойственной ему хваткой, сумел так глубоко и основательно внедриться в культурную жизнь Лос-Анджелеса лишь потому, что культурной жизни в этом втором по величине городе Америки как раз-то и нет. Не находилось в нем и сильных мира сего, желающих поддержать и стимулировать эту самую культурную жизнь. Таким образом Эли Брод вроде как стал пионером и зачинщиком. Что ж, хвала ему и слава! Хоть кто-то занялся эстетической стороной Столицы мирового кинематографа.
Сам Эли Брод с радостью берет на себя роль «общественного патриарха Лос-Анджелеса», пишут о нем местные газеты, приводя откровения филантропа: «Я пришел сюда со своими иммиграционно-семейными истоками и этот город принял меня. Он был добр ко мне. И я хочу отплатить ему тем же». Он объявил себя этаким
«венчурным благотворителем», который ожидает возврата своих инвестиций, но не в прибыли, а в результатах. «Я никогда не ратовал за сохранение статуса-кво, - говорит он. – Меня всегда влекли новые идеи, как в бизнесе, так и в филантропии.»

Как-то журнал Los Angeles поместил на обложке его фото с подписью, в которой неприкрыто сквозило беспокойство: «У него больше власти, чем у мэра, больше произведений искусства, чем в музее Гетти, и больше денег, чем у Бога. Не является ли Эли Брод подлинным хозяином ЛА?»
У Эли и Эдит два сына, Джеффри, 1956 г. р., и Гэри, 1959. Ни один из них не разделяет интересов родителей – ни к искусству, ни к бизнесу. По словам Эли, у них больше денег, чем они могут потратить. Гэри живет в Palm Desert. Он был женат, но не имеет детей. Вечный холостяк Джеффри обосновался в Санта-Барбаре. Так что у Эли и Эдит внуков (а следовательно и продолжателей рода) нет, и повидимому уже не будет.
Интерес супругов Брод к изобразительному искусству, положивший начало их обширной, постоянно растущей коллекции, возник с приобретением Эдитой рисунков Ван Гога. Эли честно признается, что искусство никогда раньше не было его хобби. Пока он облетал свою империю домов для среднего американца, разбросанную по всей стране, его жена пристрастилась к арт-галереям и постепенно заразила ими мужа. Теперь он находит отдохновение в искусстве от рутинных финансово-строительных дел.
 За рисунками Ван Гога последовали шедевры Жоана Миро, Пабло Пикассо, Анри Матисса, Сальвадора Дали. Но с годами Эли и Эдит решили сконцентрировать свои предпочтения на произведениях искусства, созданных после Второй Мировой Войны, став обладателями самых дорогих творений современных звезд эпотажа – Энди Уорхола, Джаспера Джонса, Джона Балдессари, Дэмиена Херста, Роберта Рошенберга, Энди Уорхола, Эда Руши. И конечно Джеффа Кунса – близкого друга семьи. Его творчество заинтересовало супругов Брод еще в 1980-е годы, и к настоящему времени они стали обладателями самой большой коллекции его работ.
Кунс, как упоминалось в предыдущей главе, начинал с того, что выпустил в мир серию «Сделано на небесах», а с годами «впал в детство», зациклившись на елочных шариках и игрушках гигантских размеров. Шарики и игрушки, яркие, блестящие, выполнены не из дутого тонкого стекла, как может показаться, а из металла, по сложной технологии. Так что разбить их невозможно. Поставив свои шарики на поток, Кунс ныне является президентом корпорации, а точнее – фабрики Jeff Koons LLC со штаб-квартирой в Нью-Йорке и 135 сотрудниками. Сам он только создает модель очередного творения на компьютере, а ее воплощение осуществляется на фабрике.
И откровенная порнография, и блестящие шарики нашли своих фанатов в мире искусства – Кунс стал одним из самых дорогих и самых богатых художников на планете. Позолоченная скульптура Майкла Джексона с его любимой обезьяной, очень на него похожей («Michael Jackson and Bubbles») по сути – та же елочная игрушка, только в натуральную величину – была продана на аукционе Sotheby’s в Нью-Йорке за более чем пять миллионов долларов.
Брод – счастливый обладатель, как минимум, двадцати «шедевров» Джеффа Кунса. Примерно 40% своей коллекции он собрал с помощью Ларри Гагосяна. Его коллекция до недавнего времени считалась одной из самых обширных и масштабных в США. Портал Larry's List, посвященный коллекционерам искусства и содержащий информацию о 3 115 влиятельных коллекционерах из 70 стран мира, объявил Эли Брода коллекционером №1 в мире.
Собственно, имеют место как бы две коллекции – одна принадлежит лично Эли и Эдит, это почти 600 работ, и вторая, насчитывающая до полутора тысяч экспонатов, была передана супругами их же фонду – Broad Art Foundation, с целью сделать эту часть коллекции более доступной для общественности. Под общим определением «современное искусство» в коллекции Брода отражено визуальное искусство, экспрессивный абстракционизм, поп-арт, нео-поп, минимализм, постмодерн, ну и так далее. И все они представлены в новом частном музее The Broad, открывшемся месяц назад в даунтауне Лос-Анджелеса, практически напротив Концертного зала Walt Disney и MOCA.

Задумал Брод свой музей еще где-то в 2009-м. Получил все необходимые разрешения и согласования. Купил кусок даунтауна – за 8 миллионов, сроком на 99 лет, и приступил к строительству, которое обошлось ему в 140 миллионов. Но что такое 140 миллионов по сравнению со стоимостью размещенной в музее коллекции, которая, по мнению экспертов, значительно превосходит затраченные на строительство средства.
Проект был выполнен Нью-йоркской дизайн-студией Diller Scofidio + Renfro. Здание являет собой этакую матрешку – снаружи белоснежный «пористый конверт», собранный из 2500 ромбовидных блоков, в каждом – отверстие, пропускающее внутрь свет. Музейное нутро из стекла и металла с железобетонным «конвертом» вроде бы никак не связано и существует само по себе, создавая прихотливые, местами будто оплывшие формы. А там, где внутренние стены стеклянные, отверстия наружной раковины выглядят как иллюминаторы.
Футуристических очертаний эскалатор, движущийся только в одном направлении, уносит посетителей из фойе сквозь узкий проем в потолке куда-то вглубь, в интригующую неизвестность. Лифт тоже впечатляет – стеклянный цилиндр, как баллон шприца, в котором беззвучно скользит поршень-платформа.
Позаботились дизайнеры и об окружении архитектурного дива. Привычных лужаек, клумб или газонов тут не найти. Вместо них бетонные плиты, лишь местами будто прорванные вспучившимися зелеными волдырями. Необычны и деревья – столетние оливы с морщинистыми узловатыми стволами, которые, пересаживая, не побоялись в таком преклонном возрасте потревожить. Так что новый комплекс The Broad пополнил собой компанию модерновых новоселов даунтауна.
Несмотря на то, что музей Брода всем своим видом прямо-таки кричит о затраченных на него миллионах, вход в него для посетителей абсолютно бесплатный – суперблаготворитель остался верен себе. Интерес к музею настолько высок, что запись на посещение ведется за месяц, а то и два вперед. Причем единовременное количество посетителей строго лимитировано, чтобы в стенах музея не создавалось давки. Едва ли не каждый, побывавший здесь, спешит выложить свои впечатления и фотографии в сетях.
Поскольку до меня лично, не побоюсь сказать, все эти новые веяния не доходят, то и желания особого нет их расписывать. Я ничего не понимаю в надувных (с виду) зайчиках, собачках и шариках «нео-попа» Джеффа Кунца, щедро в экспозиции музея представленного. И уж тем более – в законсервированной падали англичанина Дэмьена Херста, который сам за себя говорит: «Многие думают, что я просто хочу взять какое-нибудь дерьмо, отнести его в галерею и подписать, хотя это не самая плохая идея».
В музее Брода можно также познакомиться с работами японца Такаши Мураками, американского художника и скульптора Эльсуорта Келли, экспрессиониста Роберта Раушенберга. Привлекает посетителей своей необычностью «живая» инсталляция The Visitors, исландца Рагнара Кьяртонссона. В темной комнате множество экранов. На них люди, они двигаются, поют вроде бы каждый сам по себе, но вместе образуют хор. Они перемещаются из экрана в экран (как картины в «Гарри Поттере»), увлекая за собой наблюдателя.
Впечатляют и гигантские фотографии немца Андреаса Гурски, самого дорогого фотохудожника современности. Его огромные панорамные фотоизображения продаются на мировых аукционах за миллионы долларов, что, в принципе, для фотографии явление невероятное.
Гигантоманией одержим и лос-анджелесский художник Роберт Терриен. Не мудрствуя лукаво, он создает всем нам хорошо знакомые предметы – посуду, мебель, в их реалистическом виде, но в многократно увеличенном масштабе. В музее Брода, к примеру, стоит с виду обыкновенный деревянный стол со стульями. Разница в том, что под ним спокойно можно гулять, даже не дотягиваясь до столешницы. Композиция просто и ясно называется: «Под столом».

Вот такой щедрый подарок преподнес коллекционер и благотворитель Эли Брод Городу Ангелов на закате своих дней.
   
                12. Азиаты: новая элита Америки

Не так давно в Little Tokyo (лос-анджелесском оплоте японского сообщества) был организован первый в истории США саммит «по американо-азиатским стандартам».
Организаторы пригласили на саммит самых выдающихся своих представителей - блоггеров, деятелей искусства, активистов, ученых и просто вполне успешных предпринимателей, отвоевавших себе прочное место под американским солнцем, – чтобы те, с позиций личного опыта, могли дать советы своим соотечественникам.
Тональность выступлений была примерно такая: «Вы не должны просто стучаться в двери Голливуда, вы должны предлагать им делать то, что хотите лично вы». Ораторы пытались донести до сознания собравшихся, что в их сообществе происходят серьезные перемены, которыми необходимо воспользоваться. Задачей и целью саммита было обсудить, как бороться со все еще сохраняющимися негативными представлениями об азиатах Америки. «Мы решаем здесь, как нам строить свою жизнь и как реагировать на окружающую нас среду. Потому что мы сами способны обратить эту среду в золото.»

Всплеск самоосознания, самоуважения в среде азиатов Америки, нашедший отражение в Лос-анджелесском саммите, в какой-то степени явился, как представляется, реакцией азиатских сообществ на не опубликованные результаты исследования Пью-центра (Pew Research Center), поднявшие их на этакий почетный пьедестал.
Согласно данным Pew, азиаты, уходящие корнями в десятки стран Дальнего Востока, Индийского субконтинента и Юго-Восточной Азии, имеют самый высокий уровень образования среди иммигрантов Америки. Впереди всех – по доходам и уровню образованности – выходцы из Индии: на десять взрослых приходится семеро с высшим образованием. У остальных же примерно 50 на 50, а самый низкий уровень (одна четверть) у вьетнамцев.
Kaртик Рамакришна, профессор политических наук университета Риверсайда, назвал последнюю волну азиатских иммигрантов ни больше, ни меньше – элитой Америки. Как минимум две трети из них, говорит он, либо студенты, либо выпускники ВУЗов. «Это отборная группа, даже для их собственных стран». Ну как тут ни зазнаться, ни потерять голову. Из изгоев да в элиту.
Правда, такого рода обобщения вызывают некоторое недоверие. Далеко не все Asian Americans такие белые и пушистые, так умны и удачливы. Из личного опыта могу сказать, что, заходя в какой-нибудь корейский, китайский, тайский магазинчик, я всегда удивлялась, что его продавец или продавщица не может сказать двух слов по-английски, не может вступить в контакт с покупателем даже на самом примитивном, необходимом для успешной торговли, уровне. В «Чайна таунах», «Литтл Токио», «Тай таунах» и т.д. и вовсе царит нищета и нещадная эксплуатация своими же собратьями необразованной и неквалифицированной части иммигрантов. Они живут в ужасных условиях, работают как каторжные... Но у азиатской молодежи стремление учиться прямо-таки фанатическое.

Процесс интеграции азиатов в Америке был усыпан не розами, а терниями. Впервые они появились на Западном побережье США где-то полтора века назад. Это были в массе своей малоквалифицированные, низкооплачиваемые «перекати поле», находившие себе применение на полях и в строительстве железных дорог страны.
Отношение к ним американского правительства было откровенно предвзятым, расистским и дискриминирующим. Свидетельства тому – положения, запрещавшие иммиграцию азиатским женщинам; Chinese Exclusion Act 1882 года (закон о высылке из США и запрете на въезд китайцам), остановивший иммиграцию из Китая; Иммиграционный акт 1917 года и Закон о национальной принадлежности 1924 года, повлекшие за собой иммиграционные запреты, распространившиеся практически на всю Азию; а также – интернирование около 120 тысяч американцев японского происхождения и насильственное удерживание их в концлагерях после нападения Японии на Перл-Харбор в 1941 году. Иммиграция китайцев оставалась под запретом с 1885 по 1943 годы. Несмотря на отмену запрета в 1943-м, ограничения сохранялись вплоть до 1965-го.
Столь негостеприимное отношение, разумеется, не способствовало стремлению представителей азиатских стран направлять свои стопы в Америку на протяжении долгого периода – до тех пор, пока правительство США не изменило свою позицию, пока не были приняты послабляющий Закон об иммиграции и гражданстве 1965 года и ряд законодательных актов последующих лет, открывшие, наконец, азиатам доступ к американскому пирогу.

Началась массированная волна мощнейшей иммиграции из стран Азии, продолжающаяся по сей день. Волна, которая несет в себе не полунищих бедолаг, подобных латиноамериканцам, согласных на любую работу, а образованное, высококвалифицированное пополнение – свежую кровь и мозги. Как сказал Билл Клинтон в 1998-м, будучи президентом страны, «Америка постоянно набирает силу и дух от идущих волна за волной иммигрантов». Обладая знаниями, опытом и навыками, свидетельствуют исследователи из Пью-центра, новое пополнение занимает престижные, высокооплачиваемые рабочие места в таких областях деятельности, как наука, техника, медицина, финансы, способствуя их процветанию и развитию. Только за период с 2000 по 2010 год в США прибыло на постоянное местожительство около 14 миллионов переселенцев, из них порядка 80 процентов – азиаты.

Кто же входит в собирательно-обобщенное понятие Asian Americans? Хотя вроде бы само собой разумеется, что азиаты это те, кто живут или жили в Азии, американцы подразумевают под ними, в основном, выходцев из немусульманских ее стран, таких как Китай, Япония, Корея, Вьетнам, Индия, Филиппины. По численности иммигрантов, перебравшихся в США, на первом месте, конечно же, китайцы (более 4 миллионов), на втором – филиппинцы затем – индусы, вьетнамцы, корейцы и японцы.
Более взрослое поколение, особенно рожденные за пределами страны, в американскую жизнь вписывается со скрипом. Мешает, как всем прочим, языковой барьер, незнание здешних законов и правил, наконец, совершенно иная ментальность, резко отличающаяся от их собственной. Все это заставляет их держаться друг за друга, обосновываясь в «желтые районы» со своими магазинами, салонами, медицинскими офисами и т.д., создающими привычную для них среду, в которой даже нет места английскому.

Практически для всех азиатских народов, где бы они ни осели, главенствующее место занимает семья. Азиатоамериканцы не составляют исключения. Достаточно сказать, что среди их женщин только 16 процентов матерей-одиночек – по сравнению с 41 процентом у американцев. Дать достойное образование своим детям для азиата вопрос долга и чести. Поэтому на подходе набирающее силу второе поколение — их дети, рожденные в Америке и получающие американское образование, которые, по всем прогнозам, должны превзойти своих родителей в социально-экономическом статусе и в способности к ассимиляции.
Молодое поколение стремится как можно скорее покинуть свое «расовое гнездо», получить высшее образование и интегрироваться в американскую жизнь. Они берут не столько талантами, сколько невероятной усидчивостью, трудолюбием, целеустремленностью — упертостью, одним словом. И за счет именно этих качеств добиваются того, чего хотят, обходя конкурентов задолго до финишной прямой – шаг за шагом, день за днем, по принципу вода камень точит. Некоторые университеты Америки даже вынуждены были ввести ограничения на прием студентов желтой расы, дабы те своими достижениями не задвинули в угол белых американцев, не говоря уже о черных и бронзовых.

Студенты американских университетов на форумах в интернете рассказывают, с какой ревнивой неприязнью относятся к ним сокурсники-азиаты, как раздражает их, что белым науки даются легче, чем им, без напряга и титанических усилий. А там, где намечается численный перевес азиатов, начинается неявное, но целенаправленное вытеснение представителей других рас.
Аналогичная тенденция якобы прослеживается и в учреждениях, среди специалистов. Тактика везде одна: игнорируй всех, кто не свой, и гни свою линию – незаметно, с каменным непроницаемым лицом, пока все, кто не свои, не выдержав, не ретируются. За объективность подобных сведений ручаться естественно не могу. Клановость и стремление окружить себя своими присущи, в принципе, любой этнической среде, поскольку она создает иллюзию защищенности.
Но если представителям других рас удается ладить друг с другом, органично сплетаясь в коллективы, то с азиатами дело обстоит несколько иначе. Народы желтой расы сильно отличаются своей культурой, мировосприятием, традициями, ментальностью от всех прочих. Их трудно понять, с ними трудно контактировать. Они — как бы вещь в себе. Во многом это связано с воспитанием, не рекомендующим показывать свое настроение, переживания... одним словом, эмоции. Отсюда – их внешняя бесстрастность и отстраненность, нервирующая и напрягающая более раскованных представителей других рас.
Возможно, именно эти различия побуждают их не смешиваться, вступать в брак с себе подобными, даже в иммиграции. А мужчины, привыкшие в своей стране быть культом для женщины, наверное и не смогли бы ужиться с эмансипированной представительницей другой культуры. Зато мужская часть «другой культуры» с удовольствием берет в жены азиаток, и семьи у них получаются дружные и крепкие.

Пример тому – звезда Голливуда, Николас Кейдж. Дважды он был женат, и в обоих случаях сумел выдержать лишь несколько месяцев. (Его второй женой, как известно, была дочь Элвиса Пресли.) Третий брак стал прочным и продолжительным, когда он женился на простой девушке-кореянке Эллис Ким из суши-бара, где они познакомились и где она работала официанткой.

Из личного опыта общения с американскими азиатами могу вспомнить период своей работы в университете UCLA, где узкоглазые бледнокожие лица студентов мелькали повсюду в кампусе. Наша компьютерная лаборатория находилась в ведении Института биологических имиджей, директором которого был молодой, умный и волевой индус. В составе 8 сотрудников лаборатории – два китайца, один филиппинец и одна индуска, родственница директора.
Филиппинец был чудесный парень. Общительный, доброжелательный, знающий специалист. Благодаря его помощи мне удалось освоить премудрости сложных компьютерных программ. Индуска держалась особняком, но с претензией на лидерство, как родственница шефа. Китайцы ни с кем не общались, в несвязанных с их прямой работой мероприятиях не участвовали. Мы видели в основном только их затылки перед компьютерами. Руководитель лаборатории по происхождению датчанин, но жену свою – японку, привез из Токио. У них подрастало трое сыновей, и жили они в подаренном отцом-режиссером большом доме в Беверли-Хиллз. На «корпоративных сходках» она вела себя раскованно и дружелюбно, практически ничем не отличаясь от остальных, и не прочь была хорошо выпить.
Пару раз директор института – тот, что индус, приглашал к себе «на парти» весь коллектив, так что у меня была возможность познакомиться с его бытом: трехэтажный особняк с садом и двумя бассейнами на разных уровнях в престижном и богатом районе Бел-Эир, горничная, гувернантка у ребенка, просторные комнаты, фитнес зал и домашний кинозал на нижнем этаже. Хозяин вел себя, как маленький царек, всем своим видом демонстрируя, что оказывает нам честь, принимая нас у себя.

Если у кого-то возникнет вдруг желание понаблюдать за азиатами Америки в больших количествах, советую заглянуть в казино. В Калифорнии, например, ими забиты все многочисленные игорные заведения в индейских резервациях. Их привозят специальными автобусами огромными партиями (это не считая тех, кто прибывает своим ходом). Те, что с автобуса, как правило, пенсионеры, не садящиеся за руль. Они обычно играют на чем попало, лишь бы играть. Но есть категория, которая выбирает дорогие автоматы или столы с высокими ставками (high limit). Эти с каменно-бесстрастными лицами просаживают сотню за сотней, как долларовые бумажки.
В угоду азиатскому наплыву добрая треть выпускаемых последние годы игральных автоматов имеет китайскую или японскую тематику, с соответствующей музыкой и персонажами. А в азиатские праздники залы казино украшаются китайско-японской символикой – драконы, фонарики, ленты и прочее...

В местной прессе появились данные о супервысокой покупательной способности американских азиатов, названные ошеломляющими. Способность эта в разы превысила среднестатистические показатели и достигла за год 718,4 миллиардов долларов. Столько потратили азиато-американцы в магазинах Америки. А это, кроме всего прочего, означает, что именно они будут оказывать влияние на ассортимент выпускаемой продукции, поскольку маркетинг не может не принимать во внимание такой мощный покупательский спрос.
Высокий уровень потребления и покупательной способности указывает на соответствующий уровень благосостояния. Количество предпринимателей, владеющих крупными и средними фирмами, в азиатском сообществе перевалило за 40 процентов (сравните с 18 процнетами у американцев).

Среди иммигрантов в первом поколении, Asian Americans в настоящее время – самая быстрорастущая расовая или этническая группа в США, по численности обогнавшая уже латиноамериканцев за счет наращивающей темпы иммиграции. (Скорость же притока латинос, особенно из Мексики, напротив, резко замедлилась – из-за спада в американской экономике и ужесточения контроля на южной границе.)
Иные аналитики склонны характеризовать данное явление, как самую быструю мультикультурную демографическую экспансию из всех, когда-либо имевших место в истории США. В десятках штатов, особенно в таких, как Техас, Миннесота, Калифорния и Невада, темпы роста численности азиато-американцев превысили 200 процентов.
Последняя перепись населения показала, что на долю азиатов приходится сейчас около 6 процентов населения США, или 18,2 миллиона человек. Три четверти из них родились за пределами страны. Порядка 8 миллионов приехали за последние 30 лет. И хотя между ними, как представителями разных культур и национальностей, существуют значительные различия, большинство из них добивается настолько выдающихся успехов на американской земле, что речь уже идет об их лидерстве в экономике, политике, бизнесе в целом, о том, что на шаткой и трудной лестнице наверх они начинают опережать самих американцев.

Добрая половина всех азиатов проживает в западных штатах. Калифорния, как традиционные ворота для выходцев из Азии, имеет на данный момент наибольшее их количество – почти 6 миллионов. В основном же все они отдают предпочтение трем городам – Лос-Анджелесу, Сан-Франциско и Нью-Йорку.
China Town («Китай-город»), расположившийся в самом центре Сан-Франциско, является старейшим и крупнейшим средоточием китайцев во всей Северной Америке – этакий город в городе с населением около 100 тысяч человек. Многие из них живут и в других районах, в общей сложности на них приходится примерно пятая часть населения Сан-Франциско. Кстати, с конца XIX века здесь, в Чайна-тауне, находится ставка международной китайской организованной преступности, известной, как Триады. В целом же азиаты в Сан-Франциско уже составляют 33 процента, а молодежь до 18 лет – 40 процентов, и они теперь, как пишет американская пресса, называющая Сан-Франциско «Азиатским городом у Залива», уже не считают себя меньшинствами, что отражается на их ощутимо меняющемся поведении.
От этнического соотношения населения напрямую зависит и соотношение голосов избирателей. Так например, впервые в истории Сан-Франциско в 2011 году мэром города (а по традиции и всего округа) был избран китаец – Эдвин М. Ли. В Лос-Анджелесе, например, азиатов пока только чуть больше 10 процентов, зато латинос уже все 50. И, как результат, 8 лет Городом Ангелов правил мексиканец Антонио Вилларайгоса.
В многоликом и многонациональном Нью-Йорке азиатов тоже порядка 10 процентов, что не помешало в этом году китайцу Джону Лю, городскому ревизору и одновременно представителю коммунистической организации Китая «Объединённый фронт», выставить свою кандидатуру на пост мэра Нью-Йорка.

Волна иммигрантов из Азии продолжает расти, несмотря на то, что во многих ее странах уровень жизни заметно повысился, и экономика на подъеме, тогда как в США она все еще на спаде. Аналитики считают, что все дело в благоприятных переменах в системе иммиграционного законодательства Соединенных Штатов, остро нуждающихся в притоке свежих умов и капиталов. Но есть тут, вне сомнения, и подводные камни... Во что превратятся Соединенные Штаты, если большинство их населения составят латинос и азиаты – китайцы в первую и основную очередь?
 
                13. Краснокожие – бледнолицые: реванш?

Казино! Праздник и разочарование. Болезнь души и самообман. Да и если бы только «само...» Но не будем вдаваться в психологию и теорию этого древнего как мир пристрастия, основанного на неизбывной вере человека в госпожу Фортуну. Лучше поговорить о тех, кто любезно берется сыграть для нас роль этой самой Фортуны. В США до 1983 года игорный бизнес был локализован в Лас-Вегасе и Атлантик-Сити, пока на арену не вышли, казалось бы, совсем неожиданные действующие лица – бесправные краснокожие аборигены. С 1877 года изолированные правительством в специальных резервациях, индейцы до той поры мирно прозябали в дремучей нищете. Правительство оказывало им финансовую помощь, и немалую, но это не помогало.
Справедливости ради надо отметить, что права современных аборигенов Америки, как законных граждан страны, теперь практически ни в чем не ограничены, включая и свободу расселения. Тем не менее как минимум треть индейцев до сих пор предпочитает жить в резервациях. Так им не только спокойнее, но и выгоднее. Их, например, не призывают в армию, даже в случае всеобщей мобилизации. В резервациях не действуют законы штатов. У них своя система управления, свои племенные суды и правоохранительные органы, свои законы, обычаи и правила. Но при этом жители резерваций получают всевозможные субсидии и льготы от правительства страны, для них созданы специальные программы. Территория резерваций и все, что на ней выращивается или строится, то есть доходы от земли, не облагаются налогами. Вот она лазейка для игорного бизнеса!
Толчком к изменению ситуации послужила политика Рональда Рейгана, предложившего создать режим благоприятствования экономическим инициативам племен. Мотив звучал заманчиво и весьма гуманно: бедствующие индейцы получат возможность не только собственными усилиями поправить свои финансовые дела, но и облегчат задачу государственного бюджета. Индейцы тотчас на эту инициативу среагировали, изъявив желание заняться игорным бизнесом, и резво взялись за дело.
Начиная с 1983 года бизнес этот приобрел законный статус, за короткий срок превратившись в настоящую индустрию. В 1988 году Конгресс принял закон «О регулировании азартных игр, организуемых индейскими племенами» (IGRA — The Indian Gaming Regulatory Act), закрепивший эксклюзивное право племен открывать на территории своих резерваций игорные заведения. Вскоре из 51 штата незараженными остались всего пять. Калифорния, естественно, не только примкнула к большинству, но и заняла лидирующее место.
И пошло-поехало, закрутилось совсем было проржавевшее колесо индейской фортуны. Сначала на склонах выжженных солнцем гор, в диких пустынных местах появились брезентовые продолговатые шатры с первыми бинго, игральными автоматами и карточными столами.
К ним робко потянулись живущие поблизости бледнолицие хозяева страны – фермеры, горожане. Дурной пример заразителен. Точнее – заразен. А игромания особенно. Всего за несколько лет еще недавно игнорировавшие индейцев американцы добровольно начали свозить в их игральные шатры столько своих трудовых и пенсионных денег, что на полученную фантастическую прибыль в нищенствовавших дотоле резервациях развернулось небывалое строительство казино-курортов. На льющиеся щедрой рекой деньги индейцы принялись строить себе новые дома, культурные центры, школы и... скупать близлежащие земли для расширения игорного бизнеса. Кажется, быть индейцем и жить в резервации скоро станет престижнее и выгоднее, чем «на воле».

Итак, краснокожие аборигены с опозданием, но берут реванш, обирая и разлагая потомков завоевателей, так сказать, изнутри, будто задавшись целью отыграться за застарелые обиды. Впрочем, попутно разлагаясь и сами, поскольку играют с тем же азартом, что и их гости. Согласно статистике, в целом американцы тратят больше времени на азартные игры, чем на культурные мероприятия, книги, музыку и кино.   
Удивительная метаморфоза: американские граждане, еще пару десятков лет назад вряд ли и помнившие о существовании тех, кого когда-то, мягко говоря, потеснили, и уж тем более даже не помышлявшие о том, чтобы протянуть им руку помощи, теперь добровольно везут в резервации свои деньги – не лишние, а заработанные потом и кровью. Гул моторов частных автомобилей и комфортабельных туристических автобусов, ежедневно доставляющих толпы игроков, не смолкает теперь в этих, некогда полудиких местах круглосуточно.
В игорном бизнесе с психологической точки зрения все продумано до мелочей, все работает на то, чтобы легковерные мотыльки сами летели на огонь. Праздничная обстановка, приятная прохлада в любую жару, живая музыка, бесплатные напитки, звон автоматов, сверканье огней, трепетное ожидание заветного бонуса. Бесплатные номера в отеле для завсегдатаев, дешевая, вкусная еда прекрасного качества, еще и со шведским столом – ешь, не хочу. Если ты пенсионер или инвалид – не беда. Не водишь сам машину и привезти тебя некому? Какие проблемы! Для таких организованы специальные бесплатные рейсы на комфортабельных автобусах. Только приезжай и играй.
И приезжают, как на работу. И играют – до одури, пока не вывернут карманы. Из автобусов, как правило, выползают толпы престарелых азиатов, вообще не говорящих по-английски, да наши – постсоветские. Преодолев, скажем извилистый дикий каньон, под названием Дикая Кошка или Волчий Ручей, проехав по выжженным солнцем безлюдным голым горам, они попадают в рай под названием Барона, Пала, Вэлли-Вью, Харраз, и забывают обо всем на свете.
Стоит хотя бы из любопытства пройтись по казино и понаблюдать за игроманами. Чистейший дурдом! Один гладит автомат, нашептывая ему ласковые слова. Другой матерится и бьет ладонью по экрану так, что весь агрегат ходуном ходит. Третий тычет пальцем в экран, указывая тупому аппарату, где ему следует расположить нужные комбинации. Кто-то трясется от злости, не замечая никого и ничего вокруг, кто-то дико хохочет и визжит. А если курящий, то зажигает одну сигарету от другой, не заботясь, что обволакивает дымом соседей. И все до одного одержимы манией выиграть.

Только в Калифорнии к настоящему времени расплодилось уже больше сотни так называемых, индейских казино. «Так называемых», потому что строятся-то они на территории резерваций, а самих индейцев там задействовано не более 10%.
По дороге в Палм-Спринг – излюбленное место отдыха зажиточного населения Лос-Анджелеса, индейское племя моронго, когда-то едва сводившее концы с концами, а ныне самое богатое, в 1983 году первым в Калифорнии открыло скромное казино, которое только за один год принесло ему прибыль в $350 млн. Это позволило племени выкупить соседний с резервацией Миллардский каньон, некогда принадлежавший племени, и, вложив $250 млн в строительство, переоборудовать прежнее, сараеподобное, казино в шикарный игорный город-курорт с современнейшим 23-этажным отелем, гордо доминирующим над всей округой. Его торжественное открытие состоялось в декабре 2004 года.
По тому же пути пошли и другие резервации. Их первые шатры-казино преобразуются в курортно-игорные комплексы со всем набором современной атрибутики лас-вегасского образца. Ну разве что скульптур и слепящей глаза мишуры поменьше. А в остальном – помимо собственно казино и отеля, концертные залы – открытые и закрытые, спортзалы, площадки для гольфа, оздоровительные spa-комплексы, бассейны с джакузи, рестораны, сувенирные магазины и даже этнические музеи (как например в Бароне, графство Сан-Диего).
Средняя прибыль индейского казино только от слот-машин составляет $185 млн в год. Сегодня индейский игорный бизнес – это мощная индустрия, включающая 320 игорных заведений по всей стране. В нее вовлечено более 200 из 562 живущих на территории США племен. Их совокупный годовой оборот уже перевалил за 20 млрд долларов. Согласно данным National Indian Gaming Association, индейский игорный бизнес предоставил 300 000 рабочих мест.
Резервации стали притягательны настолько, что представители других национальностей обманным путем стремятся объявить себя индейцами, чтобы быть поближе к дележке жирного пирога. Известны случаи, когда племя в судебном порядке пыталось избавиться от сотен подобных лжесородичей.
Новоявленные бизнесмены так воодушевились одержанными победами и свалившимися на их головы миллионами, что не могут уже остановиться. 26 калифорнийских племен обратились в правительство Калифорнии за разрешением начать открывать игорные заведения за пределами своих резерваций. В частности, племя габриэлино-тонгва собирается построить казино в непосредственной близости от Лос-Анджелеса, а племя гратон-ранчериа нацелились на кошельки жителей Сан-Франциско. И энтузиасты эти далеко не единственные.

Не случайно именно теперь индейцы заговорили вдруг о самоопределении. Одним из первых заявлений, сделанных делегатами лакоты (конфедерации из семи самостоятельных племён), был отказ платить налоги федеральному правительству с прибылей от казино. А потом старейшины племен весьма кстати вспомнили о неоплаченных долгах. Речь зашла об исках в национальные и международные органы на основании собранных документов о "непрекращающихся кражах земель", о "незаконной добыче сырья", о "суровых условиях жизни коренного народа".
Пробным – не камешком, а увесистым булыжником на данной стезе явился коллективный иск от имени 300 тысяч индейцев, самый крупный за всю историю США, поданный в федеральный суд, когда истцы потребовали от правительства вернуть им долг в размере... 137,2 миллиарда долларов. Каким образом могла набежать такая гигантская сумма?
В 1871 году Конгресс США издал закон об индейских резервациях, объявив их земли общественной собственностью коренного населения, не подлежащей купле-продаже. Но как только на отданных под резервации землях обнаружили полезные ископаемые – уголь, серебро, золото, нефть – был издан новый закон, согласно которому земля эта делается частной собственностью, а следовательно ее можно купить и продать. И шустрые бледнолицые аферисты скупали за бесценок у краснокожих изгоев земли их резерваций – участок за участком.
За 40 лет после принятия последнего закона индейцы лишились таким путем 63 процентов выделенных им земель. Они пытались отстаивать свои права с оружием в руках, но поняв, с кем тягаются, на долгие годы смирились.
И вот теперь индейцы лакота пригрозили правительству США, что если оно не проявит "добрую волю в вопросе возрождения нации", они воспользуются "правом на удержание имущества за долги". Надо понимать, начнут присваивать федеральную собственность на территории своих резерваций... 
За первым шагом последовал второй – Совет старейшин семи племен лакоты сиу (70 тысяч человек), проживающих на территории пяти штатов США: Небраски, Южной и Северной Дакоты, Монтаны и Вайоминга, направил официальное уведомление в Госдепартамент США о своем одностороннем решении выйти из состава США и выделиться в самостоятельное государство – "страну Лакота", подчеркнув, что отныне считает недействительными договора, заключенные их предками около 150 лет назад.
Известие это вызвало  шумный резонанс во всем мире. Но только не в самих Штатах. Белый дом хранил молчание, никак не отреагировав, а вернее – проигнорировав вызов краснокожих аборигенов. Не получив ожидаемой поддержки мировой общественности, бунтари, похоже, пока угомонились. По крайней мере, сведений о дальнейшем развитии событий в прессу не поступало.
На сегодняшний день на территории США, примерно в 300 резервациях проживает два миллиона индейцев. 562 племени контролирует 225 тысяч квадратных километров территории страны. И их самосознание явно не стоит на месте...


                14. Святая Каталина

По соседству с деловым, прагматичным Лос-Анджелесом, до отказа забитым круглосуточно снующими машинами, существует оазис совсем иной жизни – размеренной и неторопливой, не зараженной так присущей миру страстью к эволюции – этакий лубочно-идиллический мирок.
Обосновался он на скалистом острове Святая Каталина (Santa Catalina), отгородившемся от суетной Америки завесой из туманов и полоской воды в 22 мили.
Его обитатели, для которых бег истории словно застрял и остановился на временах немого кино, отнюдь не имитируют для привлечения туристов быт своих предков. Они просто живут однажды заведенной жизнью, естественной и привычной.
Гости с материка сами тянутся к ним, чтобы вкусить прелесть умиротворения и покоя, чистоты воздуха, глубины неба и океанских далей, а заодно и развлечься. Проводить уикенд на Каталине обожают, в первую очередь, калифорнийцы (в том числе и наша семья), и еще – дайверы со всего мира. До миллиона туристов ежегодно! Вот лишь несколько подаренных ей эпитетов: «Волшебный голливудский остров», «Колониальная Америка 1930-х», «Изумруд Калифорнии», «Заповедник красивой жизни».
Административно Santa Catalina принадлежит графству Лос-Анджелес, географически – архипелагу Channel Islands. Во всех других планах Каталина не принадлежит никому (не считая крупных магнатов, вкладывающих в нее деньги). Разве что океану и небу, как и положено кусочку рая, оброненному Богом на землю.
Архипелаг Channel Islands состоит из восьми, практически необитаемых (но зато хорошо военизированных) островов, протянувшихся вдоль тихоокеанского побережья США, отгораживая его – этаким природным волнорезом – от буйства водной стихии. Наверное, благодаря ему здесь не бывает сильных штормов. В ясную погоду все острова просматриваются с берега.
Песчаные благоустроенные пляжи по кромке покрытых лесами гор, у причалов бесчисленное множество яхт со сложенными парусами-крыльями, узкие и крутые улочки, идеально ухоженные цветники, кукольные домики в средиземноморском стиле и такие же кукольные машины – вот это и есть Санта-Каталина.
Земли у островитян не так уж и много – 22 мили в длину и 8 – в самом широком месте. Но и ее практически не используют, оставляя в первозданном виде. Весь остров объявлен заповедником, как часть национального Парка Channel Islands. Одних только разновидностей гнездящихся здесь птиц более сотни. На скалистых берегах лежбища sealions — калифорнийских ушастых морских львов. Туристов специально возят полюбоваться представителями местной фауны. Помимо морских львов, это небольшое стадо черных антилоп, островная серая лисица, американские бизоны...
Небольшое стадо бизонов, кстати сказать, было завезено на Каталину в 1924 году для съемок немого фильма Зэйна Грея «Исчезающий американец» (The Vanishing American). Новые выгоны им, видимо, так понравились, что за несколько десятилетий стадо размножилось до 600 голов. Пытаясь как-то контролировать их численность, «лишних» бизонов партиями отправляют на материк – на аукционы или индейским резервациям Моронго и Лакота. Служба Охраны природы, проведя научное исследование, пришла к заключению, что стадо в пару сотен голов острову не помешает – для экзотики, так сказать. Правда, недавно зоологи обнаружили, что каталинские бизоны «почему-то» на 45 процентов «состоят из коров»...
Почти все человеческое население острова (90 процентов из четырех с небольшим тысяч) сконцентрировано на берегу живописной, уютной бухточки – в единственном городе не только Каталины, но и всех 8 островов – Авалоне.
Название города как нельзя лучше соответствует райской тематике. Пусть оно не ассоциируется у вас с маркой машины. Авалон – вымышленный мистический остров из средневековой кельтской легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого Стола. Авалон – это другое измерение, это потусторонний мир, где живут волшебницы-феи, и где нашел вечный покой покинувший землю король Артур. 

Но давайте заглянем в историю Святой Каталины. Люди появились здесь очень давно. Свой остров они называли Пиму или Пимугна (Pimugna), а себя соответственно пимугнанцами или пимувитами (Pimugnans, Pimuvit). Островитяне регулярно общались с материковыми племенами, обмениваясь продуктами охоты и товарами.
Археологические исследования показали, что пимугнанцы жили на Каталине уже в 7 тысячелетии до н.э. А помогли археологам узнать о быте и занятиях здешних племен древние свалки, куда пимугнанцы выбрасывали все, что отслужило свой век. Сегодня они представляют собой покрытые поздними наслоениями холмы и холмики, и легко определяемы по их округлой форме. Считается, что таких холмов на Каталине не менее 2 тысяч, из которых обнаружено меньше половины, и далеко не все вскрыты. По ним было определено, что за 2 тысячи лет до н.э. здесь жило не меньше 2,5 тысяч человек. Они добывали мыльный камень и торговали им. Эта многофункциональная порода (талькохлорит), известная людям издревле, пользовалась большим спросом вдоль всего побережья Калифорнии. 
Ну а первым европейцем, ступившим на остров, был испанский исследователь Хуан Родригес Кабрилло. В 1542-м он объявил остров собственностью Испании, дав ему название в честь кораб­ля, на котором приплыл Сан-Сальвадор. Более полувека спустя другой испанский исследователь, Себастьян Вискайно, высадился на острове накануне дня Святой Екатерины (Saint Catherine) и переименовал остров в ее честь (Екатерина на кастильском испанском звучит как Каталина).
От этих двух посещений остров ничего не приобрел, кроме названий. Монахи францисканцы собрались было построить там свои миссии, но отказались от этой затеи из-за нехватки пресной воды. Возможно по той же причине на острове долго никто не селился, и в течение последовавших 300 лет он служил лишь пристанищем для пришлого люда – американских контрабандистов, рыбаков, русских охотников на выдру и тюленя, да алеутов с русской Аляски. Ах да, еще остров приглянулся пиратам. Их привлекали близость к материку и большое количество укромных бухт, укрытых от посторонних глаз невысокими горами.
Как бы там ни было, колонизация Калифорнии наихудшим образом отразилась на коренных жителях острова. Пимугнанцы либо умирали от занесенных европейцами болезней, на которые у них не было иммунитета, либо переселялись на материк в поисках заработка. К 1830 году ни одного из них там уже не осталось.
В 1860-ых Золотая лихорадка коснулась и Каталины, но быстро закончилась. Золотоискатели вместо золота нашли в больших количествах высококачественный тальк – мыльный камень. Чтобы оградить остров от проникновения конфедератов во время Гражданской войны, федеральное правительство США разместило на его западной оконечности небольшой военный гарнизон. Он просуществовал всего несколько месяцев. Сохранившиеся казармы стали единственной «исторической достопримечательностью» острова. В настоящее время их занимает Яхт-клуб.
Кто-то строил там ранчо, кто-то претендовал на земли в целом, кто-то пытался найти в их недрах полезные ископаемые, а в пещерах и затонувших кораблях пиратские сокровища. Но никто не приживался на Каталине. С конца XIX века остров стал практически необитаемым, не считая нескольких фермеров-скотоводов. Но рядом с ним, на материке, набирая силу, разрастался гигантский город – Лос-Анджелес. Понятное дело, что зеленый, уютный остров в 20 милях от берега не мог не привлекать к себе внимание новых американцев. 

Первым владельцем Каталины, скупившим ее на корню за 200 тысяч долларов, был спекулянт недвижимостью из Мичигана Джордж Шатто. Однако судьба Санта Каталины неразрывно связана с другим именем – Уильямом Ригли (William Wrigley Jr.), потомственным мыльным магнатом из Филадельфии, перекупившим остров.
Ригли был человек предприимчивый и сообразительный. Следуя семейным традициям, он продавал мыло, но стремился к самостоятельности и личной инициативе, печенкой чуя, чего не хватает покупателю и чем его можно зацепить. Добавляя к каждому куску мыла бесплатный пакетик соды, Ригли приговаривал: Everybody likes something extra, for nothing. А когда его сода стала пользоваться большим спросом, чем мыло, он уже прикладывал к соде жевательную резинку, вводя на нее моду в Штатах. Той же печенкой учуял он и несокрушимую силу воздействия рекламы на простого обывателя, став попутно со жвачкой и ее родоначальником. Свои огромные затраты на рекламу Ригли комментировал так: Tell them quick and tell them often.
Вот этот «мыльно-жвачно-рекламный король» Америки и стал крестным отцом Святой Каталины, с 1919 года практически безраздельно владея ею. И не только отцом крестным, но и «биологическим», поскольку именно ему остров, в первую очередь, обязан тем, что он есть сегодня. Ригли с энтузиазмом принялся благоустраивать остров, налаживать его контакты с материком и строить Авалон. Он создавал город на пустом месте – закладывал инфраструктуру, проводил дороги, обсаживая их деревьями на крутых перевалах, завозил песок на пляжи, озеленял склоны гор, строил жилые дома, отели, закупал корабли и катера для связи с материком.
Позаботился он и о трудоустройстве привлеченных им жителей острова, открыв несколько экологически чистых заводов на местном сырье, таких как производство керамической плитки и посуды. С появлением этого господина началась звездно-туристская история острова-курорта. Только на период Второй мировой войны остров был закрыт для туристов, потому что вместе с другими тихоокеанскими островами страны использовался как полигон для американских военных сил – морских, сухопутных и воздушных. Именно тогда на вершине горы был построен аэропорт Airport in the Sky. До этого на остров по воздуху можно было попасть только на гидроплане. С 1947 года курортно-туристическая жизнь на острове возобновилась. И не прекращается по сей день.
В 1975-м дети Ригли, через 43 года после его смерти, передали свои права на остров под управление некоммерческого общественного Фонда охраны Санта-Каталины. А их семейный особняк стал отелем.
Со времен «жвачного короля» (именно так знает Америка Уильяма Ригли) Каталина ни чуточки не изменилась. Ее жители ревностно сохраняют атмосферу первой половины ХХ века. Здесь по-прежнему курсируют допотопные туристические автобусы. Основной индивидуальный транспорт ограничен велосипедами и электрокарами для гольфа.
Уже издали, при заходе в Гавань Авалон, в глаза бросается огромное круглое здание, выдержанное в мавританском стиле. Оно доминирует над всей гаванью и городом, слишком маленьким для такого помпезного сооружения. Это главное детище Уильяма Ригли, построенное в 1929 году и названное им «Казино», стало символом города. Причем к игорному бизнесу ни тогда, ни после оно не имело никакого отношения (по-итальянски «казино» – «место встречи»).
Здание предназначалось для развлечений и отдыха, и не только горожан. На его верхнем этаже – самый большой в мире танцевальный зал, диаметром 55 м на 6 тысяч человек. То есть раза в три больше, чем при его открытии было жителей на острове. А на нижних – огромный кинотеатр, музеи, художественная галерея и ресторан... (Кстати, интересная деталь: в здании, высотой в 12 этажей, нет лестниц, вместо них – плавно спускающийся пол.) Зал знаменит на всю страну не только своими размерами, но и тем, что там выступали всемирно известные джаз-банды, поскольку Авалон всегда тяготел к джазу.
Немое кино еще делало свои первые шаги, а на Каталине в 1913-14 годах уже снимали «Морского Волка» по Джеку Лондону и эксцентрическую комедию «Морские Нимфы» МакСеннетта. Этот тихий остров так полюбился Голливуду, что в 1920-40 годы превратился в его постоянную съемочную площадку. Причем снимали здесь практически любую натуру – от Таити (Mutiny on the Bounty, 1935) до Нового Орлеана (Тhe Buccaneer, 1938). И фильммейкеры, и актеры обожали работать на Каталине. Они селились на просторных виллах с верандами на океан, к их услугам были яхты, водные лыжи, рестораны, бары, кафе... и пышные балы в танцевальном зале «Казино» под оркестры всех звезд джаза свинг эры – Глена Миллера, Бенни Гудмана, Вуди Германа, Томми Дорси, Лес Брауна...
С 1934-го корпорация CBS начала транслировать балы в Авалоне по радио, и Каталина тотчас обрела огромную популярность по всей стране, став синонимом Голливуда.
В 1950-60-х остров стал одним из первых в мире центров научных исследований океана. Кто только ни побывал на Каталине из знаменитых и интересных людей. В их числе Жак-Ив Кусто и Артур Конан Дойль. В 2003-м прославленный исследователь Мирового океана снял фильм Hollywood’s Magical Island: Catalina.
Мэрилин Монро прожила здесь полтора года во время Второй мировой войны – ее первый муж, Джеймс Догерти, лейтенант морского флота, служил на острове, а она подрабатывала бэби-ситтером.
Из Лос-Анджелеса до Каталины можно доплыть с соленым ветерком меньше чем за час на скоростном, трехпалубном катере, попутно любуясь игривыми дельфинами, морскими львами, стаями пеликанов, а если повезет, то и огромными серыми (или калифорнийскими) китами. Или долететь на рейсовом вертолете или самолете за каких-нибудь 15 минут.
Пляжи здесь, как и во всей Америке, общественные (т.е. бесплатные), они тянутся вдоль всего побережья острова. В бухте Авалон песок насыпной, так как берега скалистые. Два пляжа находятся на той стороне острова, что обращена к открытому океану и доступна свободным волнам и штормам. Прекрасное место для серфинга. Эти пляжи – Shark Harbor и Ben Weston Beach, покрыты серебристо-серым песком (свидетельство того, что недра острова богаты серебром и кварцем).
Морская составляющая Каталины едва ли не интереснее, чем наземная. Там есть на что посмотреть. Катера со стеклянным, прозрачным дном и лже-субмарины с огромными люками, смотрящими под воду, с хорошо продуманной иллюзией погружения, совершают туры над подводными скалами и к местам кораблекрушений. Туда же возят и ныряльщиков-профессионалов. У западных берегов острова покоится затонувший корабль китайских контрабандистов. У одинокой, похожей на парус скалы Ship Rock лежит на дне 30-метровая шхуна XIX века Diosa del Mar. А рядом с пляжем Descanso – яхта «Отважная». Согласно легенде, вместе с яхтой затонули сокровища, до сих пор не найденные. Так это или нет, неизвестно, но азарт кладоискателей разжигает.
Побережье Каталины и южных островов архипелага – одно из лучших мест для дайвинга во всей Северной Америке. А по убеждению Жака-Ива Кусто – одно из самых привлекательных в мире. И любители подводного плавания разных стран это хорошо знают.
Наиболее доступный и популярный среди новичков – Морской парк Авалона. Он начинается прямо в гавани, у подножья Casino. Едва оказавшись под водой, ныряльщики попадают в жутковато-сказочный лес, образованный гигантами океанской флоры – бурыми водорослями Macrocystis pyrifera. Стебли водорослей сохраняют вертикальное положение, вырастая до высоты в 30, а то и 100 метров. На поверхности эти листья образуют сплошную буро-зеленую крышу. Не случайно их окрестили «секвойями океана». Бесконечные заросли таких «секвой» тянутся вдоль всего тихоокеанского побережья Северной Америки, от Мексики до Аляски.
По-английски бурые водоросли – kelp. Отсюда и пошел термин кельп-дайвинг. Калифорнийский кельповый лес – одна из богатейших водных экосистем на планете. Наверное нет в мире более завораживающего зрелища, чем вид на кельповые заросли снизу, из глубины. У этого подводного леса много обитателей: ярко-оранжевые гарибальди, карликовые рогатые акулы, толстоголовые губаны, роскошные горгонарии, мурены в расщелинах скал, ползающие по дну осьминоги и омары, забавные ушастые тюлени, не говоря уже об обычной океанской рыбе... Так что Каталина манит к себе не только сухопутных туристов, но и подводных.
«Казино» по-прежнему в строю. Раз в году в нем традиционно устраиваются фестивали джазовой музыки, дважды в году – балы Артдеко, на которые съезжаются гости со всей страны. В их пригласительных билетах заранее оговаривается, в соответствии с модой каких лет должны быть их бальные наряды.


                15. «Королева Мэри» во власти духов

Среди южно-калифорнийских достопримечательностей далеко не последнее место занимает легендарная «Королева Мэри», украшение приморского городка Лонг-Бич, расположившегося между Лос-Анджелесом и Сан-Диего.
Queen Mary – трансатлантический лайнер с богатой историей. Это было крупнейшее судно начала 40-х годов прошлого века, когда-либо сходившее с верфей Великобритании, и ее гордость. Осенью 1934 года в торжественной обстановке оно было спущено на воду в Глазго. Впервые в подобной церемонии – крещении не военного, а пассажирского судна – принимали участие король Англии и его супруга. Королева Мэри, в честь которой был назван лайнер, сама разбила шампанское о его борт и нажала кнопку спуска со стапелей.
Газеты тех времен взахлеб кричали о величайшем триумфе английского судостроения, детище которого стало символом выхода Великобритании из Великой Депрессии. В свой первый рейд он ушел в 1936-м. Он блистал роскошью и богатством внутреннего убранства – золоченая лепнина, редкие породы дерева, шелк, бархат, картины, гобелены... Один только его обеденный салон не уступал по габаритам и дизайну дворцовому залу. Ставя рекорды скорости, «Королева Мэри» покрывала расстояние от Англии до Нью-Йорка меньше, чем за четверо суток.
Благодаря своей быстроходности, изысканности и шику она стала самым популярным пассажирским транспортом тех лет, снискав репутацию престижного, надежного и «везучего» судна.

Во время Второй Мировой Войны «Куин Мэри» была взята на военную службу. Ее броский бело-черно-красный корпус перекрасили в серый цвет. Все шикарное убранство салонов, ресторанов, кают первого класса было снято, пронумеровано, упаковано в ящики и отправлено на склады – до лучших времен. Так красавица «Королева» превратилась в огромный военно-транспортный корабль. На нем ВМФ Великобритании осуществлял самые крупные переброски военных из США и Австралии в Европу, и раненых – на обратном пути. За неуловимость немцы прозвали лайнер «Серым Призраком». Он плавал безо всякого сопровождения – залогом его неуязвимости была только скорость, с которой не могли тягаться военные корабли противника. За один рейс лайнер перевозил до 15 тысяч солдат – рекордное количество в истории судоходства.
Queen Mary трудилась на пару с аналогичным судном – Queen Elizabeth. Оба лайнера перевезли за время войны примерно 1,6 миллиона человек – 37% всех солдат США, принимавших участие во Второй Мировой Войне. Не удивительно, что Queen Mary была для немцев, как бельмо на глазу. За ней охотились нацистские субмарины, но всякий раз она уходила от преследователей. Раздосадованный Гитлер пообещал награду в 250 тысяч долларов экипажу судна, которое уничтожит «проклятый лайнер».
Queen Mary и Queen Elizabeth благополучно уцелели, с честью встретив окончание войны. Им был возвращен весь их внешний и внутренний лоск, и лайнеры снова превратились в морской пассажирский транспорт. Когда Queen Mary выходила из порта Саутхэмптон, Queen Elizabeth покидала нью-йоркский порт, и наоборот. Посреди Атлантического океана они, как правило, встречались, и пассажиры шумно приветствовали друг друга. Это были по-прежнему самые быстроходные суда, обеспечивавшие связь между Старым и Новым светом. (Лишь в 1952 году первенство перешло к американскому судну United States.)

Queen Mary и Queen Elizabeth трудились еще два десятка лет, обслуживая трансатлантические маршруты. Но дни их были сочтены. Межконтинентальные путешественники уже начали отдавать предпочтение бурно развивавшемуся воздушному транспорту. Компания Кунард, неся огромные убытки (так как пассажиров становилось все меньше, а один только экипаж на судне составлял 2 тысячи человек), с трудом сумела продержать оба лайнера на плаву до 1967 года.
Queen Elizabeth была списана и продана Гонконгу, где ее, переименовав в Seawise University, намеревались превратить в плавучий университет. Но при таинственных обстоятельствах пришвартованный в порту лайнер занялся вдруг пламенем сразу в нескольких местах, сгорел, перевернулся и ушел на дно. Queen Mary была продана за 3,5 миллиона долларов калифорнийскому городу Лонг-Бич.
Чтобы добраться до него, лайнер  вышел в свое последнее, 1001-ое плавание, провожаемый слезами многочисленных англичан, собравшихся в порту Саутхэмптона, пересек Атлантику, обогнул Южную Америку у мыса Горн (поскольку Панамский канал не был рассчитан на его габариты) и поднялся вдоль Тихоокеанского побережья обеих Америк до Лонг-Бич.
В третий раз «Куин Мэри» радикально меняла свой облик, на сей раз ей надлежало превратиться в корабль-музей. На полное переоборудование (сняли все лишнее, модернизировали коммуникационные системы) ушло 20 миллионов долларов, плюс еще 10 – на строительство подъездных путей к пристани и автостоянок. И «Куин Мэри» снова блещет королевской роскошью, выдержанной в стиле 30-50-х годов прошлого века, снова служит человеку, правда уже совсем в ином качестве. На ее борту функционирует отель на 365 мест с номерами разного класса на трех палубах, рестораны, бары, сувенирные магазины. В ее залах проводятся презентации, собрания и съезды, различные шоу и выставки. На всех ее палубах, включая машинное отделение, не иссякает поток туристов.
А несколько лет назад лайнер-пенсионер получил в компаньоны небольшую по размерам, но когда-то очень воинственную советскую подводную лодку «Скорпион». И теперь бывший британский лайнер и советская военная субмарина мирно бок о бок соседствуют в одной бухте, принимая на борт одних и тех же туристов.

В дни Хэллоуина (с 29 октября по 2 ноября) на Queen Mary организуется шоу ужасов Dark Harbor.
«Это самое страшное сплетение самых жутких лабиринтов, когда-либо существовавших в трюме корабля, – зазывают любителей острых ощущений рекламные проспекты туристической компании. – Петляющие бесконечные мрачные коридоры приведут вас к жутким монстрам, мутантам и маньякам, затаившимся в темных закоулоках и углах и выжидающих удобного момента, чтобы напасть на очередную жертву.»
Реклама не обманывает. Побывавшие там  и отведавшие хэллоуинских ужасов «Королевы Мэри» рассказывают, что было по-настоящему страшно. Даже зная заранее, что тебя будут разыгрывать и пугать, говорят они, то и дело вздрагиваешь и взвизгиваешь от неожиданности, когда из темноты к тебе вдруг тянутся чьи-то скользкие холодные руки... А «нечисти», прячущейся по углам трюмов, там действительно хватает. Ее роль берут на себя штатные «вампиры», «монстры», «покойники», не обманывающие ожидания посетителей, выстоивших длинные очереди ради того, чтобы их попугали.
Почему именно Queen Mary была избрана для такой роли на Хэллоуин? В чем секрет? В ее преклонном, располагающем к мистическим фантазиям возрасте? В старомодном убранстве ее кают? В длинных тёмных и глухих коридорах? Или в сообразительности ее владельцев, сумевших даже из списанного судна извлекать прибыль? Безусловно, все это работает на идею и было учтено. Но есть аргумент и повесомее. Благородный, изрядно потрудившийся на своем веку лайнер попутно заработал славу самого загадочного судна в мире.
Что тоже не очень понятно. Ведь за всю свою долгую историю Queen Mary ни разу не тонула, не терпела кораблекрушения, за ней не числится насильственных смертей. Хотя... есть на ее совести одна трагическая, не делающая ей чести история.
Это случилось во время войны, в октябре 1942 года. Лайнер перевозил очередную партию солдат к Суэцкому каналу и налетел в Атлантическом океане на крейсер флота Ее Величества Curacoa, не успевший вовремя увернуться от идущего полным ходом гиганта. По уставу лайнер не имел права останавливаться или сбавлять скорость ни при каких обстоятельствах, поскольку это могло стоить жизни всем его пассажирам и экипажу.
Крейсер был протаранен лайнером и практически мгновенно ушел на дно. В открытом море оказались 364 тонущих, которым некому было протянуть руку помощи. Лайнер же, не замедляя хода, промчался мимо, что, честно говоря, трудно понять и принять с позиций законов человечности. 338 несчастных, совсем как при крушении «Титаника», погибли от холода в ледяной воде океана, в живых остались лишь 26 человек.
Так или иначе, а согласно молве, нигде в мире нет другого такого корабля, так густо нашпигованного призраками, как Queen Mary. Загадочные постукивания, покашливания и прочие звуки здесь зачастую сопровождаются самым настоящим полтергейстом, пишут и рассказывают очевидцы. Самопроизвольно начинают вдруг двигаться предметы, неизвестно откуда возникают ледяные сквозняки или тянется туман... Особенно много духов обитает в районе спасательных шлюпок. Уж не души ли это тех несчастных с крейсера, которым шлюпки так и не были спущены?
Летом 1966 года 18-летний юнга во время учебной тревоги по задраиванию дверей был насмерть раздавлен дверью номер 13. С тех пор члены экипажа часто видели призрак юноши в голубом комбинезоне (а погибший был именно так одет), который скользил по коридору и, дойдя до двери номер 13, исчезал. Призрак корабельного кока, убитого осколком снаряда, время от времени появляется на кухне, чтобы погреметь посудой. А из бывшей детской третьего класса по ночам иногда явственно доносится детский плач. В этой детской когда-то скончался новорожденный ребенок, которого судовые врачи, как ни бились, не смогли спасти.
В «Салоне Королевы», который раньше был кают-компанией пассажиров первого класса, несколько посетителей корабля, независимо друг от друга, описывали один и тот же призрак – танцующую прекрасную молодую женщину в белом вечернем туалете. Кем могла быть при жизни эта женщина – неизвестно.
Но самое, пожалуй, удивительное происходит вокруг судового плавательного бассейна для пассажиров первого класса. Чаще всего привидения появляются именно там. Туристы видели женщин в старомодных купальных костюмах, слышали оживленные голоса и всплески воды, явственно видели мокрые следы босых ног от бассейна к раздевалкам. Парадокс заключается в том, что оставить эти следы никто не мог по той простой причине, что в бассейне давно уже нет воды. Версия, что это души некогда утонувших здесь пассажиров исключается, поскольку в этом бассейне никто никогда не тонул. Парапсихологи считают, что район бассейна стал своеобразным порталом, лазейкой между двумя мирами, сквозь которую духи из тонкого мира проникают в наш мир – физический.
Прокомментировать данное явление непросто, да и вряд ли нужно. Однако, основываясь на этакой цикличности одних и тех же явлений (идущий по коридору и исчезающий у двери юнга; танцующая дама в белом; гремящий посудой кок и т. д.), можно применить одну из версий парапсихологии: Возможно энергетика лайнера обладает особыми свойствами запоминать и фиксировать некогда происходившие там события, и выдает время от времени визуальные и звуковые голографические образы, как бы прокручивая их снова и снова, что, в принципе, не имеет отношения к миру духов.
Парапсихологов и прочих экспертов по аномальным явлениям на Queen Mary хватает, их туда как магнитом тянет... А в местах, где чаще всего появлялись призраки или были слышны потусторонние голоса, установлены видеокамеры круглосуточного наблюдения. Более того, эти камеры подключены к Интернету и работают в режиме реального времени.
Вот и разберись тут, что это – «честная» мистика или бесчестная рекламная уловка.


                16. Сатанинский праздник христиан
                или
                Христианский праздник Сатаны

 На Хэллоуин – один из самых мистических и древних праздников в мире – американцы тратят около 2,5 миллиардов долларов, из которых только ньюйоркцы – 40 миллионов. Хэллоуин, так и не ставший официальным (это обычный рабочий день) обожают и взрослые, и дети. За что? За право раз в году раскрепоститься и повалять дурака, вырядившись во что-нибудь непотребное?
За такую заманчивую возможность превратить свой двор в скопище духов, покойников и всякой нечисти? Но ведь достаточно взглянуть на всю его загробно-триллеровскую атрибутику и становится ясно, что это праздник злых сил.
В Глендейле, на Маунтин стрит (Калифорния), живет один такой суперэнтузиаст. Каждый год он превращает палисадник перед своим домом в миникладбище, расставляя на нем пенопластовые надгробья. Подсвечивает их зеленоватым светом и пускает туман. Из скрытых динамиков доносятся леденящие душу стоны и завывания. С деревьев, густо оплетенных паутиной, свешиваются привидения и скелеты. Со всего Глендейла съезжаются в ночь Хэллоуина любопытные - поглазеть, как из-под раскачивающегося надгробья вылезают костлявые руки, как откидывается вдруг крышка метрового гроба, «забытого» за изгородью у тротуара, и восстает из него полуистлевший покойник – посидит, повертит серо-зеленой головой, и снова на покой, до следующего зеваки.
Другой энтузиаст, на соседней улице, раз в году превращает свое жилище в комнаты ужаса, и гостеприимно разрешает насладиться плодами своей фантазии всем желающим. А желающих выстраивается очередь часа на два.
Летучие мыши, мохнатые черные пауки, клочья паутины, свисающие с потолка, белые тряпки, символизирующие призраков, и прочая милая атрибутика праздника появляется к концу октября практически во всех, даже самых серьезных офисах, во всех детских и взрослых учреждениях, включая учебные, в больницах, и, уж конечно, в магазинах. Но почему-то трепетнее и серьезнее всех к Хэллоуину относятся геи. По крайней мере, геи Лос-Анджелеса. Иные начинают готовиться к нему загодя, тратят на свой костюм тысячи долларов, делают себе немыслимые прически и макияж.
В ночь на Хэллоуин все собираются в Северном Голливуде, на бульваре Санта-Моника,(в гейцентре Большого Лос Анджелеса), где всю ночь открыты многочисленные кафе, звучит музыка и устраивают эдакий шоу-парад, демонстрируя себя и свою неуемную фантазию. А простые обыватели Лос-Анджелеса, те, что тривиальной – традиционной ориентации, съезжаются на это зрелище со всего города. Но глазеть по сторонам они предпочитают из окон своих машин. Нескончаемая автоколонна бампер в бампер движется со скоростью похоронной процессии по центру Санта-Моники, а справа и слева от нее прогуливаются ряженые, притворяясь, что процессия эта им “до лампочки”. Но время от времени кто-то из них делает рывок к ближайшей машине, выкатывая глаза, скаля зубы и скрючивая пальцы или цедя свистящим шепотом что-нибудь зловещее. И тут же улицу оглашает пронзительный визг осчастливленных зрителей.
Хоть Хэллоуин праздник и неофициальный, но всенародно признанный и любимый. Вот хозяева Universal Studios, видимо, и решили: зачем пускать эту всенародную любовь на самотек, если на ней можно неплохо заработать. В этом году они организовали масштабное празднование-представление, собрав в него все ужасы Голливуда. Анонсы предупреждают: участие детей до 12 лет не рекомендуется. В парках Universal Studios создана целая серия аттракционов и шоу, основанных на сценах из известных фильмов ужасов, таких, как “Кошмар на улице Вязов”, “Пятница, 13”, “Молчание ягнят” и др. А в ночь на праздник Всех Святых состоится хэллоуинский карнавал, в котором смогут принять участие все желающие.
Забавно? Еще как! А главное, весело. В христианский праздник Всех Святых и поминовения усопших праздничный карнавал с монстрами, серийными убийцами, астральной нечистью и злобными покойниками, восстающими, согласно фильмам ужасов, из могил, чтобы напиться чьей-нибудь крови. Ведь нормальные люди вроде бы чтут своих умерших и скорбят по ним, бережно храня в памяти их живые образы, а не трансформированные в полуразложившиеся чудища.
Другое дело мексиканцы. У них там так все перемешалось, что и концы не сразу найдешь. Для них карнавальные шествия, пляски и чревоугодие в День поминовения усопших – это норма, для которой есть своя, почти философская и историческая подоплека. К первой относится особое отношение к смерти - они её ни капельки не боятся и воспринимают как врата в иной мир. Отношение мексиканцев к смерти лучше всего выразил писатель Октавио Паз: “Вместо того, чтобы бояться смерти, мексиканцы гоняются за ней, насмехаются над ней, ищут ее расположения, обнимают ее, спят с ней. Это их любимая игрушка и самая продолжительная любовь.”
Что же касается исторических корней, то в Мексике языческий Хэллоуин, он же христианский День Всех Святых, привнесенный на континент испанцами, смешался с ацтекским Днем мертвых (ведь ни для кого не секрет, что мексиканцы как нация представляют собой сплав испанской и индейской культур). Это время, когда живые вспоминают об умерших, а те, в свою очередь, могут посетить дома и семьи, ими покинутые.
В День мертвых необходимо сделать две вещи – посетить могилы близких и пригласить их души в дом. Мексиканские кладбища в эти два дня представляют собой уникальное зрелище. Празднично одетые и веселые люди устраивают пикники прямо на могилах, ярко разукрашенных цветами. Повсюду разложена мексиканская национальная еда, сигареты, сосуды с текилой. Традиционными блюдами праздника являются “тамале” – мясо, приготовленное с кукурузной мукой и завернутое в банановые листья - и “моле” с цыпленком или индейкой. “Моле” - пикантный шоколадный напиток со специями – непременный компонент Дня мертвых. Ведь выращивать какао-бобы и делать шоколад впервые начали именно здесь, на мексиканской земле предшественники ацтеков ольмеки.
На всех кладбищах страны всю ночь горят тысячи свечей. Идет добродушное, панибратское общение с усопшими, ведутся задушевные беседы, подогретые изрядным количеством выпитой текилы, а также, что греха таить, – повышенным интересом туристов, специально приезжающих на эти дни в Мексику поглазеть на их экзотические обряды.
Мексиканцы искренне верят, что дорогие усопшие незримо присутствуют среди них. Более того, в этот день люди сооружают у себя в доме своеобразный поминальный алтарь - помещают на нём фото умершего, цветы, свечи, его любимые вещи, угощение - и приглашают его душу посетить родной дом.

Хэллоуин – обряд кельтских язычников, весьма популярный в Великобритании и Скандинавии – как известно, был завезен на Американский континент эмигрантами из Старого света. Он не только великолепно здесь прижился, но и расцвел пышным цветом, приобретя собственный колорит. В частности, у кельтов было принято переносить уголёк от священного костра друидов в картофелине или репе с удаленной сердцевиной и прорезями для света – самодельным фонариком, получившим название Jack-o-lanterns – “блуждающий огонек” (Правда, Джек - это неприкаянная душа, которого следовало остерегаться, но не будем вдаваться в подробности). Американцы заменили его на тыквы, которые по такому случаю начали выращивать в неимоверных количествах – как елки для Рождества или индюшек для Дня Благодарения.
Этот двусмысленный праздник с парадоксальной скоростью завоевывает мир без скидок на мировоззрение отдельных личностей и религиозную принадлежность нации. Президент Венесуэлы Уго Чавес, призывая граждан своей страны противодействовать внедрению Хэллоуина, назвал его американской “игрой в ужасы”, обычаем “внушать страх другим государствам и собственному народу”.
В замках, графствах и поместьях Великобритании в конце октября проводятся недели ужасов. Посетителям показывают пустые покои, в которых якобы обитают привидения их давно почивших в бозе обитателей. В некоторых замках за хорошую плату можно провести ночь с 31 октября на 1 ноября в подземельях в надежде встретиться с призраками. Пабы и рестораны, расположенные в старых каменных домах, тоже предлагают посетителям выпить эль и поохотиться за привидениями.

В Румынии в эти дни - паломничество в Трансильванию, на родину. мифического графа Дракулы. А кто не может добраться до таинственного замка в глухих лесах, может встретить Хэллоуин в центре Бухареста, в “Клубе Дракулы”, где все наполнено духом вампиризма, где даже спиртные напитки подаются только цвета крови.
Католический епископ Ниццы Жан Бонфис назвал Хэллоуин главнейшим праздником сатанистов всего мира, ничего общего не имеющим со средиземноморской и христианской культурой: “Все, что вселяет страх и имеет привкус смерти, исходит от дьявола”. Английская католическая община Cor Lumen Christi выразила глубокую обеспокоенность популярностью этого празднества. “Хэллоуин – не просто игра, – заявил член общины Эндрю Фава. – Дети, облачающиеся в традиционные для Хэллоуина маскарадные костюмы и принимающие участие в языческих по своему происхождению игрищах, невольно приобщаются к служению нечистой силе.” (CWN/”Благовест-инфо”)

Но самое интересное, что этот языческий праздник пришел и в православную Россию. Парадокс вообще заключается в том, что, критикуя и посмеиваясь над Америкой, нынешние россияне беззастенчиво всё у неё перенимают – от пресловутых Wow и Cool, непристойных ругательств и не менее непристойных жестов до обустройства быта и системы образования – копируют настолько, что становится за них обидно и хочется крикнуть: “Зачем? Чем хуже ваша система образования, ваша высокая духовность и менталитет? Чем хуже, наконец, ваши собственные праздники, обычаи и традиции?”
Почему в России должны праздновать Valentine’s Day, который, кстати сказать, священнослужители уже окрестили “днем блуда”, Thanksgiving и Holloween? Увы, они их празднуют. И Хэллоуин, пожалуй, становится самым популярным. Молодежь, преображаясь в вампиров, демонов и ведьм, съезжается в клубы и дискотеки и беснуется от заката до рассвета. Этот день начали отмечать даже в институтах и школах.
Хорошо еще, что не везде к нему лояльно относятся. Барнаульская и Владивостокско-Приморская епархии Русской Православной Церкви – увы, Хэллоуин добрался и туда –запретили своим прихожанам принимать в нем участие.
“Православная Церковь свидетельствует, что в России происходит сатанизация общественного сознания, – заявил иеромонах Иннокентий. – Это стало привычным, но не перестало быть зловещим. Мы призываем к бойкоту Хэллоуина, где бы его ни пытались отмечать.”
Празднование Хэллоуина в России свидетельствует о “культурной всеядности” некоторой части населения, его неразборчивости и пренебрежении собственной культурой, считают в Московском патриархате.
В статье “Хэллоуин – импортная нечисть на российской земле” руководитель отдела культуры Екатеринбургской епархии священник Андрей Канев так комментирует преображение детей с помощью костюмов в бесов и ведьм: “Вспомните, к примеру, что детям запрещено играть со спичками, а не то устроишь пожар, с электричеством – ударит током, с ножом – порежешься. И играть в демонов тоже нельзя – погибнешь.”
В этот день молодежь России с наслаждением предается всем “благородным” порокам: алкоголь, наркотики, so called “клубная культура”, – возмущается другой журналист, не обходясь, однако, без иностранных словечек.
Кстати, в Америке Хэллоуин длится “всего” один день, а вот корреспондент газеты “Коммерсантъ” с чувством превосходства сообщил, что в Москве прошлогоднее празднование растянули аж на целую неделю. Костюмированные вечера тире сборища, посвященные нечестивому празднику, - писали другие газеты, - прошли почти в каждом ночном клубе Москвы. А затем был организован парад вампиров, ведьм, чертей и прочей нечисти.

“Несколько лет назад американская Церковь Сатаны открыто провозгласила Хэллоуин своим праздником. С тех пор сатанисты собираются на “черную мессу” не только в Вальпургиеву ночь ( с 30 апреля на 1 мая), но и на Хэллоуин.
Социологи считают, что подобные праздники – одна из самых тревожных примет времени, свидетельствующих о кризисе культуры, когда люди перестают различать добро и зло.
               
                17. Три дня в Сан-Диего

С тех пор, как мы с семьей обосновались в Лос­Анджелесе, меня постоянно притягивал к себе другой город Калифорнии – Сан-­Диего, раскинувшийся на юго­западном краю страны и штата. Притягивал в первую очередь тем, что долгое время оставался закрытым городом, а следовательно, в известной мере таинственным. И вот, наконец, мы с мужем отправились в путешествие.
Федеральный фривей № 5, соединяющий эти два мегаполиса, плавно змеится между Тихим океаном и выжженными солнцем холмами, застраивающимися за последнюю дюжину лет с неимоверной быстротой. На наших глазах здесь выросли целые поселки. Если так пойдет и дальше, в скором времени все города Калифорнии могут слиться в один. Правда, рецессия основательно охладила строительный пыл. Но это ведь явление временное.
Сан-­Диего – пограничный город, что накладывает ограничения только на тех, кто пересекает американо­мексиканскую границу оттуда сюда. Посреди фривея даже оборудован контрольно­пропускной пункт для отлова перебежчиков.
С той стороны вплотную прильнул к границе мексиканский город Тихуана (позднее мы и в нем побывали), отличающийся от Сан-­Диего как негатив от позитива, настолько он беден, грязен и убог. И этот контраст с вальяжным, ухоженным, сверкающим чистотой американским соседом красноречиво объясняет, почему латиносы так неудержимо стремятся перебраться в Штаты, любым путем и любой ценой.
До Сан­Диего мы домчались часа за два. Хотя гриф секретности был снят с него с окончанием холодной войны, военно­стратегических объектов в нем, похоже, не убавилось. Одну такую базу мы могли лицезреть прямо из окна машины уже на подступах к городу (Marine Corps Air Station Miramar). А потом – с прогулочного катера, плывущего вдоль берегов залива – узкого длинного «языка» океана, каким­то замысловатым путем проникшего в глубь материка. Залив Сан­Диего будто специально создан для того, чтобы укрыть морской флот от вражеских глаз и суровых штормов. У западной его стороны разместилась военная база морских амфибий – Naval Amphibious Base Coronado. Это самое большое «лежбище» атомных субмарин США.
На противоположной стороне залива US Naval Station – крупнейшая военно­морская база Америки на западном побережье, самый оживленный в мире порт приписки ее Тихоокеанского флота. Все 13 пирсов базы с пришвартованными к ним огромными военными судами и ремонтные доки прекрасно просматриваются с моста Сан­Диего–Коронадо.

Коронадо – полуостров, отделяющий залив от океана. Раньше из города до него добирались только на пароме или в длинный объезд по песчаной косе. San­Diego Coronado Bridge решил проблему. Из даунтауна мы добрались по мосту до Коронадо за считанные минуты. Это незамысловатое, но эффектное сооружение и мостом­то не назовешь – автострада длиной 3,5 км, поднятая на высоту 60 м и изогнутая над заливом под смягченным прямым углом.
Добрая половина полуострова, вся его северо­западная, самая широкая часть, занята еще одной военно­морской базой – Naval Base Coronado. Туда нас, конечно, не пустили, но над нашими головами время от времени с ревом проносились идущие на посадку или взлетающие военные реактивные самолеты, глухо стрекотали огромные двухвинтовые десантные вертолеты.
Мирная часть Коронадо, не занятая военными, – одно из самых дорогих мест проживания во всей Калифорнии. Это изолированный, очень уютный мирок, сохраняющий свой колорит и традиции как минимум сотню лет, что мы сполна прочувствовали, остановившись во всемирно известном отеле Коронадо, живой легенде Америки. (Номер был нами зарезервирован за месяц вперед.)
Трудно даже сказать, что производит большее впечатление – общий облик комплекса под насыщенно­красными высокими и широкими конусами сказочных крыш или бьющая в глаза роскошь интерьеров и замысловатая монументальность деревянных переборок. Достаточно упомянуть, что деревянный свод королевской комнаты, считающийся архитектурным шедевром, был возведен без единого гвоздя, только на колышках и клее.
Hotel del Coronado, построенный в 1888 году, был признан самым красивым курортным отелем страны и самым большим из всех существовавших на тот период. Он внесен в список исторического наследия США как архитектурный памятник деревянного зодчества в классическом викторианском стиле.
А еще это первый отель на земле, в котором начали использовать электрическое освещение. Сам Томас Эдисон следил за прокладкой и монтажом электропроводов. Здесь гостили 16 президентов разных стран, включая Обаму, короли и члены их семей, знаменитости, звезды мирового кино. Голливуд снял здесь не один фильм – с Мэрилин Монро, Тони Кертисом, Джеком Леммоном… («В джазе только девушки» в их числе).
По собственному опыту знаю, что старые отели, даже самые знаменитые, редко отвечают требованиям современности. Но отель Коронадо, а точнее, гигантский курортный комплекс, умудряется сохранять свою марку и одновременно не устаревать. Он постоянно достраивается и модернизируется с учетом всех американских стандартов комфорта и удобств, а они, как известно, очень высоки.

Пресытившись в первый день обзором военных баз, отнюдь не способствующих расслаблению, мы решили следующих два посвятить развлечениям, зная заранее, что для того, чтобы познакомиться со всеми достопримечательностями, нам придется приехать сюда еще не один раз. И, как любые, наверное, гости Сан­Диего, после недолгих колебаний предпочтение отдали водному парку SeaWorld.
Здесь, как мы знали заранее, одновременно проходит несколько десятков представлений, действующие лица которых обитатели Мирового океана – от арктических белых медведей до антарктических пингвинов. Скаты, морские коровы, тюлени, моржи, дельфины, касатки… За один присест на все – все равно не попадешь. Начать решили с самого зрелищного и грандиозного – с Show Shamu, с касатками.
Это было нечто! Многотонные, черно­белые, словно лакированные, туши до 10 м длиной с легкостью взлетали над бассейном, проделывали сложнейшие пируэты с тренером на носу или на спине, выпрыгивали полностью из воды, скользя по бетону на брюхе, как на салазках, заигрывали со зрителями, хлопая в ладоши… оговорилась – в ласты, и обдавая нас фонтанами брызг. Что было даже приятно, учитывая жару.

Вторая половина дня была отдана грешным развлечениям, которых, увы, лишен Лос­Анджелес, по крайней мере в радиусе 100 миль.
С востока от Сан­Диего, в отрогах безжизненных, иссушенных солнцем гор находятся индейские резервации, а значит – с недавних пор – и казино для вольных американцев, по своему размаху мало чем уступающие Лас­Вегасу. Лидирует среди них Барона в ущелье с экзотическим названием «Дикая кошка» (Wild Cat). Вот туда­то мы и направили свои стопы, оказавшись после получаса езды по безлюдному ущелью в оазисе зелени и цивилизации.
Барона – казино­курорт с огромной гостиницей, ресторанами, спа­салонами, гольф­площадками, бассейном, музеем, магазинами, театром, конференц­залом, банкетным домиком для свадеб и т. д. Зайдя в необъятный зал казино, наполненный веселым перезвоном сотен слот­машин, мы тотчас забыли, что находимся не в Лас­Вегасе. В гостиницу на Коронадо возвращались уже далеко за полночь.

На третий день у нас был запланирован Balboa Park, расположенный в 5 мин. езды от центра Сан­Диего. Парк огромен и живописен, в нем можно заблудиться на аллеях, уводящих в дикую природу. Там столько всего, что не осмотреть и за неделю: зоопарк; тематические сады, среди которых особенно хорош и экзотичен Японский, спланированный с чисто японской скрупулезностью; картинные галереи; четыре театра, один из которых воспроизводит лондонский Old Globe Theatre. (Представление артистам приходится прерывать, эффектно застывая на полуслове всякий раз, когда над их головами проносятся с ревом самолеты, поскольку аэропорт совместного военно­пассажирского пользования совсем рядом.) Вдоль центральной аллеи El Prado выстроилось штук 15 музеев, оформленных в испанском колониальном стиле.

О San Diego Zoo были наслышаны давно. В первую очередь, что это один из лучших и крупнейших зоопарков мира, где обитателей содержат в таких идеальных условиях, что любой зверь, живущий на воле, им позавидует. На площади в 40 гектаров здесь обитает более 4 тысяч животных – около 800 видов, многие из которых занесены в Красную книгу. В их числе «гвоздь программы» – коалы и панды.
Для обзора можно выбрать туристический экспресс­автобус с гидом, сафари­автобус, подвесной трамвай на канатной дороге, поезд или трамвай на рельсах. Отдав предпочтение последнему, мы устроились в открытом вагончике под навесом, приготовившись к созерцанию экзотических животных, которыми так гордится зоопарк. И просчитались. Наш поезд скользил по живописным холмистым местам, щедро укрытым зеленью, периодически открывая взору просторные, такие же зеленые, но в основном пустые вольеры. И лишь из надоедливой трескотни гида, усиленной динамиками, узнавали, кто в каком вольере обитает.
На мой вопрос, а где же сами звери, гид индифферентно ответствовал: «Вам не повезло. Звери отдыхают после кормежки».
Пришлось довольствоваться стадом горных козлов, парой бегемотов, носорогом – то есть теми животными, которых мы с детства вдоволь насмотрелись в отечественных зоосадах. Частично компенсировало разочарование шоу с ужасно милыми дрессированными моржами. Бывает. Может, в следующий раз повезет больше.

                18. Нормальные герои всегда идут в обход

Поскольку Сан-Диего – город пограничный, то самое время поговорить о перебежчиках из Латинской Америки. Нелегалы в Штатах – спасение для фермеров, предпочитающих бесправную и дешевую рабочую силу, и постоянная головная боль для правительства. Несмотря на титанические усилия, прилагаемые властями южных приграничных штатов и федеральным правительством в целом, просачивание нелегалов не только не уменьшается, но и напротив, с каждым годом растет. На какие только ухищрения не идут перебежчики, чтобы оказаться в Америке. Остановить их практически невозможно. Если им перекрывают крысиные тропы в одном месте, они прокладывают их в другом, демонстрируя завидную изобретательность.
Сухопутная граница между Тихуаной и Сан-Диего стала непреодолимой преградой для нарушителей благодаря резко увеличившемуся числу пограничников за счет национальной гвардии, укрепленному забору и камерам слежения. Неугомонные латинос нет-нет да пытаются перелезать и через высокую сетку разделительного заграждения, протянувшегося между Америкой и Мексикой. Иным это даже удается. Но они не знают, что за несколько миль от них, в прохладной тиши пограничного помещения сидит диспетчер, а перед ним десятки экранов, отражающих то, что видят камеры слежения. Спокойно понаблюдав за тем, как очередная группа смельчаков преодолевает преграду, диспетчер дает команду, указывая нужный квадрат, и в воздух поднимается вертолет или снимается с места дежурная машина с группой захвата...
Когда Америка начала кампанию по укреплению своих южных границ, шустрые операторы (проводники, перевозчики) начали рыть подземные ходы под границей до километра длиной. Совсем, как в знакомой нам песенке (из к/ф "Айболит 66"): "Ходы кривые роет Подземный умный крот. Нормальные герои Всегда идут в обход!" Когда их за этим занятием накрыли, а к границе подтянули дополнительные силы, появились новые лазейки, на сей раз на воде.
Власти были вынуждены произвести перераспределение человеческих ресурсов, перебросив значительно большее число офицеров с сухопутной границы на морскую и береговую службу. Теперь они просматривают океан сквозь очки ночного видения и преследуют нарушителей по песчаным дюнам пляжей вместо полей и пустынь. Пограничники устраивают засады, прочесывают близкие к границе берега, ловя нарушителей в момент их высадки с лодок и ботов, или подкарауливая очередной десант, добирающийся до берега вплавь.
Тогда морские перевозчики стали переносить места выгрузки живого "товара"  все выше и выше на север – у берегов Лагуна Бич, Лонг-Бич, даже Лос-Анджелеса. Но и там их поджидала облава. Штурманы (pilots), как их называют пограничники, плывут еще дальше, добравшись уже до островов Каталина и Санта-Роза, и даже до Санта-Барбары. 
Иногда, разоткровенничавшись, перебежчики начинают рассказывать о мытарствах, через которые им приходится пройти, чтобы добиться намеченной цели. В Los Angeles Times приведена одна такая, весьма характерная история.
28-летняя Эрика Солорио из Мексики вбила себе в голову, что она должна жить в калифорнийском городе Санта-Ана. Шесть раз операторы пытались перебросить ее с группами ей подобных через сухопутную границу, и всякий раз их заходы терпели неудачу. Тогда решено было переправить женщину по воде. Ее усадили на бот в Энсенаде вместе с 16 другими нелегалами. Стоял февраль.
- Было темно и жутко холодно, – рассказывает Эрика. – На операторах тяжелые утепленные пальто с капюшонами, а на мне под спасательным жилетом только тонкий жакет. Я мерзла и страдала от морской болезни.
12 часов маленький открытый рыболовецкий бот качало и бросало под порывами ветра с волны на волну, креня с одного борта на другой. В коротких промежутках между тошнотой и рвотой она отчаянно молилась. Наконец, лодка легла на дрейф перед Красным Пляжем в Кэмп-Пендлтон. "Прыгайте!", – рявкнул штурман.
17 иммигрантов поспешно и неуклюже перелезли через край шаткой лодки и окунулись в ледяной прибой. За 12 часов неподвижного сидения в скрюченных позах руки и ноги у них зетекли и не желали слушаться, но штурман подгонял: "Run! Run! Run!" Он наказал им, добравшись до берега, бежать как можно быстрее. Но на открытом песчаном пляже укрыться было негде.
И в тот момент, когда их муки, казалось, подошли к концу и они достигли наконец вожделенной цели, их ослепили ярко вспыхнувшие в ночи лучи прожекторов. Все 17, согнанные в кучу агентами Пограничного патруля США, были уложены лицом в песок. Перевозчик, ставший свидетелем этой сцены, круто развернул свою лодку и на полной скорости помчался назад, к мексиканской границе.
Подобные сцены разыгрываются все чаще вдоль берегов Южной Калифорнии. Контрабандисты переправляют нелегалов и наркотики в таких количествах и с такой частотой, какие никогда прежде не наблюдались, в среднем – раз в три дня. За один год 867 нелегальных иммигрантов и контрабандистов были арестованы в море или на побережье Калифорнии. (А сколько их прошли незамеченными?)
Многие из перебежчиков гибнут, так и не добежав или не доплыв до заветной цели. Один из перевозчиков, 50-летний рыбак Фернандо Фигера, откровенно признался на суде: "Я зарабатываю на креветках порядка $140 в месяц. А у меня семья, дети. Бедность способна загнать вас в такую ситуацию, какую вы никогда бы себе не позволили при других обстоятельствах."
Бывает, на берег выносит небольшие рыбацкие лодки, на которых нет никого, ни рыбаков, ни пассажиров. Все лодки с нелегалами, как правило, переполнены сверх меры. Стремясь улизнуть от патрульных служб, перевозчики вынуждают последних преследовать их на высоких скоростях, а то и могут заставить весь свой двуногий груз выпрыгнуть в воду. Подобные ситуации и на воде, и на земле нередко заканчиваются трагедией.
А поскольку большинство перебежчиков не имеет при себе документов, их тела остаются неопознанными и невостребованными. В пограничной зоне со стороны Калифорнии, в Холтвилле, имеется кладбище таких бедолаг. Скромных белых крестов там уже несколько сотен. И число их с каждым годом растет.
Массированное проникновение в страну с моря началось с 2007 года, в ответ на ужесточение пограничных мер и блокирование традиционных наземных маршрутов.
После того как власти США увеличили количество патрульных катеров, морские перевозчики людей и контрабанды начали применять всевозможные изощренные маневры, чтобы обмануть их бдительность. Они надолго застывают, например, дрейфуя в открытом океане, а потом движутся под покровом ночи медленно, крадучесь, на малых оборотах, с потушенными огнями, иногда под самым носом у патрульных катеров.
Как бы не ужесточали американские, да и мексиканские власти меры по охране границ, организаторы всей этой системы перевозок никогда не откажутся от своего ремесла, потому как оно приносит им огромные прибыли. Система отлажена и запущена. Еще недавно за перевозку морем на неустойчивой рыбацкой лодке с подвесным мотором операторы брали с каждого $900. За три последние года, в связи с резким увеличением спроса, с одной стороны, и ужесточением контроля, с другой, цена выросла до 4,5 – 6 тысяч долларов. Финансовая выгода от таких операций очевидна – люди, вовлеченные в этот преступный бизнес, за одну ночь имеют в несколько раз больше, чем они могут заработать тяжелым изнурительным трудом за год.
В борьбе с нелегалами и наркотрафиком мексиканские пограничные морские службы сотрудничают с американскими, но они более ограничены в своих возможностях. И те, и другие убеждены, что в этой, хорошо организованной и отлаженной системе принимает непосредственное участие самая могущественная преступная группировка Мексики – наркокартель Sinaloa. Отсюда и изощренность используемых методов, и быстрое гибкое реагирование на постоянно меняющиеся условия.
Помимо того, что сам этот бизнес крайне выгоден, картель имеет возможность использовать сухопутные и морские каналы для доставки наркотиков на территорию США. Картель сам договаривается с хозяевами ботов, как правило – рыбаками,  и за каждый рейд с нелегалами платит им от 2 до 10 тысяч долларов.
Все возрастающая волна контрабанды понуждает власти США постоянно увеличивать количество патрульных катеров, вертолетов и пограничников на своих тихоокеанских границах. Но ничто не может в полной мере гарантировать надежность этих границ. "Раньше я думал, что граница это забор. И вдруг оказалось, что это линия фронта", – заметил совсем не в шутку один из офицеров береговой охраны.
Здесь и вправду все, как на войне или... как на охоте. Пограничники на катерах осматривают поверхность воды сквозь очки ночного видения, прочесывают океан радиолокаторами. "Крылатыми ищейками" сами они называют коллег, обозревающих пространство вдоль берега с воздуха, с вертолетов. Если противник разрабатывает хитроумные планы, как проскользнуть незамеченным, то морской патруль занят разгадкой этих планов и охотой. Охотой за двуногой дичью.
Если им удается запеленговать нарушителей на лодке, можно считать, что для последних игра окончена. Пограничники лучше обучены, лучше вооружены и оснащены, в их распоряжении новейшая аппаратура, под ними быстрые, маневренные катера, машины, вертолеты. "Это игра в кошки-мышки, говорит начальник берегового патрулирования. Мы следим за ними, они – за нами. Кто кого." 

      19. Бронзовые латинос против "злобных гринго"
Есть такой полнометражный художественный фильм, созданный новичком в кино, мультипликатором по профессии, мексиканцем по национальности – Серхио Арау. Фильм называется A Day Without a Mexican (День без мексиканца). В комедийно-саркастической форме в нем рассказывается о том, как в один прекрасный день, словно по мановению волшебной палочки, в Штатах разом исчезают все мексиканцы, и к чему это приводит. Магазины – без продавцов, дети – без нянь, рестораны – без официантов и посудомоек, зажиточные американцы – без слуг и уборщиков, улицы – без дворников, сады – без садовников. Некому стало вывозить мусор, разгружать товары, строить дома, ремонтировать дороги. В стране наступил хаос и мусорный армагеддон.
Мексиканцам идея понравилась. И когда в 2006-м в стране начались массовые демонстрации протеста в связи с принятым Штатами законом о нелегальной иммиграции (в одном Лос-Анджелесе тогда в них приняло участие около миллиона латинос), 1 мая был провозглашен ими “Днем без мексиканца” – 12 млн нелегальных иммигрантов объявили бойкот Америке, наглядно продемонстрировав, что значит их труд и участие в экономике и в активной жизни страны в целом (только в кинотеатрах США, согласно статистике, они ежегодно оставляют $1 млрд.)
Латиноамериканцев в США  45,5 млн, около 80% из них проживает в пяти  южных штатах: в Калифорнии, Техасе, Аризоне, Нью-Мексико, Флориде. Одна треть из них обосновалась в Калифорнии. Причем есть города (Майами, Лос-Анджелес, Сан-Антонио, Хьюстон), в которых они составляют уже либо абсолютное, либо относительное большинство, вытесняя и замещая собой англосаксонское население (“англос” - как они, в пику за пренебрежительное “латинос”, окрестили белых американцев).
Тенденция эта идет по нарастающей и с необычайной быстротой. По численности испаноязычного населения Лос-Анджелес уже стал третьим городом в мире – после Мехико и Мадрида. Три города Калифорнии грозят в самом ближайшем будущем превратиться в 100-процентное мексиканское сообщество: Анахайм, Санта-Ана и Пико-Юнион.
“Это процесс двойного, взаимообусловленного перемещения: заселяющиеся латинос и выселяющиеся нелатинос”, – говорит Де Зипио, профессор UC Irvine, специалист по данной проблеме.
Моя семья имела сомнительное счастье увидеть воочию, как это происходит на практике. Лет 20 назад мы купили (в кредит разумеется) townhouse в великолепном тихом районе Большого Лос-Анджелеса – на склоне горы, в изолированной Home Association. Восемь бассейнов с джакузи и сауной, теннисные корты, клуб с бильярдной и банкетным залом, небольшой дикий парк в расщелине между гор. Кругом только белые американцы. На тенистых зеленых улицах и драйввеях (driveway) под cоснами и оливами ни души – ни взрослых, ни детей. В бассейне тоже можно было поплавать в гордом одиночестве. Ну может одна-две девушки с книжками загорают у воды в шезлонгах. Не жизнь, а идиллия.
А потом начали появляться азиаты и латинос. С каждым годом их становилось все больше. И теперь уже отовсюду слышится лай никем не останавливаемых собак, истошные вопли и визг детей, гудки автомобилей под окнами и беспардонная перекличка подвыпившей молодежи, расходившейся после шумной вечеринки далеко за полночь. В бассейн мы вообще перестали ходить. Оголтелые подростки с гиканьем с разбегу шлепались в воду, а их мяч летал над головой, как ракета, выстреливая в лицо картечью брызг. Они вели себя так вызывающе, что пару раз их прямо из бассейна в наручниках увозила полиция...
Прежние жители недовольства не выражали, не возмущались, не жаловались. Они молча паковали чемоданы и коробки, вызывали U-Haul (арендуемый крытый фургон для переездов) и исчезали в неизвестном направлении. Незаметно, “бескровно” на наших глазах происходило замещение одних этнических групп другими.

Доля белых в составе США уменьшается буквально на глазах. Но не потому, что они, как в нашей “домовладельческой ассоциации”, пакуют чемоданы и уезжают из страны. А потому, что слишком много въезжает и вползает в нее других – небелых. (Вползает в прямом и переносном смысле – под покровом ночи, по-пластунски, через мексиканскую границу и специально для этого прорытые подземные ходы.)
Нет, белые ничего против них не имеют. Они просто хотят жить в своей среде и наслаждаться покоем. В Америке менять местожительство – дело привычное и широко практикуемое. Не устраивает один район – перебираются в другой. Удалось повысить свой прожиточный минимум – можно пересилиться в район попрестижнее.
 
Возьмем в качестве примера Анахайм – город, лежащий в 30 милях южнее Лос-Анджелеса, второй по величине в графстве Ориндж, известный тем, что в нем находится Диснейленд. Основан он был в 1857 г немецкими иммигрантами. Эта обширная и сплоченная колония фермеров отличалась ярко выраженными расистскими настроениями. В 1920-х годах четыре ее куклуксклановца стали даже членами муниципалитета, взяв под контроль местное самоуправление, за что Anaheim получил прозвище: “Klanaheim”
25 лет назад в городе появились первые мексиканцы – безобидные, работящие, услужливые, и начали его этак ненавязчиво отвоевывать, шаг за шагом вытесняя потомков немецких колонистов. За четверть века их количество утроилось, составив 54,5% от общего населения, что сделало Анахайм третьим по концентрации бронзовых городом США.
Около половины из них имеют собственные дома и средний годовой доход $58 000. За последнее десятилетие, во время бума на недвижимость, латинос скупили рекордное количество домов в городе, освобождая тем самым более дешевые квартиры для своих земляков – следующих легальных и нелегальных иммигрантов.
Для последних Анахайм стал этакой штаб-квартирой, куда можно приехать как к себе домой, открыть бизнес, завести друзей. Здесь кругом звучит испанская речь, мексиканская музыка, продаются мексиканские товары, в кафе и ресторанах готовятся национальные блюда, отмечаются национальные праздники, устраиваются карнавалы и свадьбы.
В отличие от Санта-Аны, Мэйвуд или Хантингтон-Парка, где уже все члены муниципального совета латинос, в Анахайме их пока несколько человек. Но это лишь вопрос времени. “Пока белых в нашем городе было большинство, – рассказывает журналистам член муниципального совета, мексиканка, – на выборах нас игнорировали. Теперь же ситуация изменилась. Большинством стали мы. И мы будем решать, кого и куда избирать.”
Превращение Анахайма из стопроцентно белого города во все более бронзовый – типичный пример того, что переживает ныне вся Калифорния и многие южные штаты. В США, стране иммигрантов, всегда существовала тенденция среди вновь прибывающих к расселению по национальному признаку. Если, скажем, китайская семья обосновалась в одном месте и место это ей приглянулось, то очень скоро рядом появится вторая, третья, десятая китайская семья. А это значит, что данный район начинает говорить по-китайски, жить по китайским законам.
Так и возникают в Америке Литтл Токио, Литтл Армения, Чайна Таун, Тайский город, причем далеко не всегда заявляющие о себе соответствующим названием – как в случае с Анахаймом.
Обосновавшись в одном конкретном месте, представители нацменьшинств могут уже не утруждать себя изучением английского – зачем, когда можно спокойно общаться на своем родном языке, ходить в свои магазины, смотреть свое телевидение, слушать свое радио.

Как жительница Калифорнии, знаю не понаслышке, что мексиканцы очень трудолюбивый народ (только шумный, безалаберный, вздорный. И думают о том, как набить себе живот, с утра и до вечера). Три мексиканца (одна женщина и два мужчины) много лет, дважды в месяц, приходили убирать мой дом. Они делали свою работу добросовестно, залезая во все углы, им можно было полностью доверять. Но при этом главный среди них вел себя довольно бесцеремонно – громко переговаривался со своими, перекрикивая пылесос, мог подолгу зависать на телефоне и постоянно что-то насвистывал во время работы. Мы поменяли эту троицу на сорокалетнюю нелегалку из Мексики, и теперь не знаем ни забот, ни хлопот. Тихая, скромная, ответственная, честная. (Мы можем оставлять ее на час-другой дома одну, не опасаясь за лежащие в ящике деньги и за мои украшения на туалетном столике.
Однако, даже на своем недолгом американском веку, могу сказать, что с увеличением количества латинос в Калифорнии весьма ощутимо падает ее культурный уровень. Первый раз я побывала в Америке в 1987 году. Калифорния тогда и сегодня это небо и земля. Штат перестал быть плавильным котлом наций, просто потому, что уже не успевает переплавлять в американцев неиссякающую лавину переселенцев. Котел этот все больше зарастает “бронзой”, а вместе с ним зарастают обочины фривеев и улицы города мусором, потому что те латинос, что не заняты уборкой улиц, мусорят вокруг так же, как у себя в Мексике. А на фривеях обычная история налететь на разорванную в клочья покрышку – латинос, как правило, ездят на бросовых старых машинах, к тому же без страховки. Иными словами, если по закону и бытовому комфорту Калифорния все еще американская, то во всем остальном все больше становится похожей на своего южного соседа.

Проблема эта и соответственно опасность не лежит на поверхности, а запрятана достаточно глубоко. Во-первых, латинос не так просты и безобидны, как может показаться. А на подпольную экспансию у них есть все основания, если вспомнить, что до Техасской войны, закончившейся в 1848 г, территории, поделенные сегодня на штаты Техас, Калифорния, Нью-Мексико, Аризона, Невада и Юта, принадлежали Мексике (правда, недолго).
На то, чтобы вернуть их силой, мексиканцам, само собой, рассчитывать не приходится. А вот вновь заселить – бескровно – почему бы и нет. Сосед богатый. Быт налажен. Границы слабые. Да и родина рядом, никуда ни плыть, ни лететь не надо.
Мирная оккупация идет полным ходом, согласно намеченной тактике, тихо, без шума, не привлекая к себе раньше времени внимания. Но когда Штаты попытались хоть как-то защититься от нелегалов, латинос показали зубы – на митингах протеста в Лос-Анджелесе.
“Мы заново колонизируем Америку, потому нас и боятся. Настал срок забрать то, что принадлежит нам по праву”, – выкрикивал с трибуны член Национальной гвардии Чикано по имени Рикки Сьерра.
“Мы требуем возвращения наших земель! – вторил ему другой оратор. – Они всегда принадлежали нам... Если кого-то и депортируют отсюда, то не нас, а вас!”
“Калифорния станет мексиканским штатом! – заявил Марио Обледо, президент Лиги единения латиноамериканцев. – Мы займем все органы власти. Если это кому-то не нравится, пусть уезжают.”
Девиз их студенческой сепаратистской организации МЕСhА гласит: “Вернуть земли отцов, похищенные во время вторжения злобных гринго на нашу территорию”. (“Гринго” - это американцы, если кто не знает.)
В UCLA отделение МЕСhА возглавлял никому тогда неизвестный... Антонио Виллараигоса. Несколько лет спустя он стал мэром Лос-Анджелеса. И произошло это самым естественным путем. Из 9,5 миллиона населения Большого Лос-Анджелеса 48% составляют латинос. Вот они-то и обеспечили своему ставленнику большинство голосов на выборах.
Согласно статистике, испаноязычное население США растет – за счет высокой рождаемости и нелегальной имиграции – со скоростью 1,3 млн в год. Можно себе представить, что будет с той же Калифорнией лет через 10. Особенно если учесть, что белые «гринго» уже начали перебираться в другие, нелатиноамериканские штаты. А те, кто пока остается, в основном предпочитают обзаводиться не детьми, а собаками – по две, а то и по три на бездетную пару.
В 1960 г в графстве Лос-Анджелес белые составляли 82% населения. В 2000 г – уже только 31%.
Латинос не ассимилируются в США и даже не пытаются это делать. Они живут, как жили, по своим законам, отмечают – очень шумно и массово – свои праздники, вовлекая в них другие этнические группы.
В Лос-Анджелесе, например, повсюду их магазины, рестораны. А в любом чисто американском ресторане обязательно присутствует и “мексиканская кухня”. Текила вытеснила традиционное американское виски. В колледжах многие студенты других этнических групп охотно изучают испанский. Даже наш бывший президент Джордж Буш с детства владеет испанским.
США уже фактически стали двуязычной страной. Все документы, деловые бумаги, учебные инструкции и т.д. в штатах с большим процентом населения латинос отныне дублируются на испанский язык. (К нам домой все официальные письма приходят на двух языках). Но им этого уже недостаточно. Они добиваются, в частности, чтобы американский гимн исполнялся и на испанском языке. И, не дожидаясь санкции сверху, вовсю практикуют испаноязычный вариант гимна. Без знания испанского уже не принимают на службу в муниципальные органы Майами и многих городов Калифорнии.

При всей их дружелюбности враг у латинос все-таки есть. Это афроамериканцы. Наводняя собой Штаты, бронзовые теснят и выживают в первую очередь черных, занимая их жилые районы, рабочие места, претендуя на их завоеванные льготы, что естественно вызывает у последних остро негативные реакции. Такое межэтническое противостояние толкает обе стороны на формирование банд. Причем агрессия исходит в основном от латинос, расчищающих себе место под американским солнцем.
Две негритянские “мегабанды” (термин американской юстиции для банд численностью свыше 10 000) “Bloods” и “Crips”, объединившие около 200 более мелких “банд-армий”, пытаются противостоять бандам латинос, которых в одном только Большом Лос-Анджелесе около 500.
Хорошо вооруженные и организованные формирования такого масштаба и уровня – это уже не банды, а, как считают аналитики, новое социальное явление – прообразы будущих армий гражданской войны.
Среди банд-боевиков латинос самая крупная - “Флоренсия 13”, контролирующая южные окраины Лос-Анджелеса и отстреливающая исподтишка афроамериканцев. Если верить слухам, ее члены добавляют на свою одежду по одной нашивке после каждого убитого. Руководит боевыми действиями “мексиканская мафия” “еМЕ”, взявшая якобы курс на избавление Штатов от чернокожих.
Тактика насильственного их “выдавливания” с облюбованных мексиканцами мест оказалась весьма действенной – с начала 1990-х годов их численность в Лос-Анджелесе сократилась на 120 тысяч человек, ровно вполовину, а численность латинос за тот же период увеличилась на 450 тысяч.
Самой политизированной считается банда “чиканос”. Это мексиканцы, родившиеся в США (в отличие от “латинос”). Их конечная цель – создание своего независимого государства, т.наз. “Северной Республики”, на территории США. Один из их идеологов, профессор Калифорнийского университета Армандо Наварро, прогнозирует: “Формируется новое большинство. Всё изменится. Белый дом от нас на расстоянии вытянутой руки. Мы должны изменить его имя на Бронзовый дом”.
Характерно, что проблемы, связанные с латинос, американскими властями, как правило, замалчиваются. Даже когда в 2006-м по всей стране прошли демонстрации, митинги и беспорядки, СМИ освещали эти события весьма сдержанно.
Согласно политологу Сэмюэлу Хантингтону, уже к середине XXI века преобладающим большинством населения Штатов будут латинос, что вполне может повлечь за собой попытку создания своего государства, т.е. раскола страны.
Скрытая сила “мирно” зреющей внутри США бомбы заключена еще и в том, что в нужный момент мексиканцам могут оказать поддержку родственные народы, с которыми у них есть много общего и которые враждебно настроены по отношению к США. Это в первую очередь страны Южной Америки и Куба.
Многочисленные этнические группы иммигрантов из этих стран и с островов Карибского моря, а также полтора миллиона филиппинцев (в силу исторических условий своей страны весьма близких испанской культуре) – все, кого ныне зовут американцами, составляя обширнейшую прослойку испаноязычного населения США, чувствуют себя гораздо ближе к мексиканцам, чем к англосаксам. Добавим к ним и индейцев. (Мексиканец ведь, как национальность, возник от смешанных союзов испанцев с местными аборигенами.) Комментарии, как говорится, излишни.

Позицию мексиканцев, для которых нынешний Юго-Запад США был когда-то частью их Родины, просто и ясно сформулировал их соотечественник доцент-политолог из Аризонского университета, Родольфо Эспино: “Это не я пересек границу, а она меня”. Прогнозируя ближайшее будущее Америки, в котором белые неизбежно останутся в меньшинстве, Эспино поучает: “Дальновидные политики это учитывают и пытаются уже сегодня понравиться латиноамериканцам, борясь за их права”.

                20. Родильный туризм в США

Давно всем известно, что в Америке существует закон, согласно которому любой ребенок, любой страны и национальности, родившийся на ее территории, имеет право на американское гражданство. Но мало, наверное, кто представляет, до каких пределов доходят злоупотребления такой соблазнительной правовой лазейкой. Перегибы настолько явны, что в политических кругах и прессе поднялась волна эмоциональных дебатов вокруг правомочности самого закона.
Отмены этого положения, закрепленного 14-ой поправкой к Конституции, в основном добиваются парламентарии-республиканцы, доказывая, что гражданство по рождению, стимулирующее иностранок освобождаться от бремени на территории США, – правовая ошибка. Демократы, как водится, занимают диаметрально противоположные позиции.

Четырнадцатая поправка, в задачи которой в основном входило уравнять в правах получивших свободу рабов и их потомство, была принята в 1868 году, после Гражданской войны между Севером и Югом. Иммиграцию в целом тогда еще не ограничивали, а туризма как такового, наверное, и не существовало.
Данное конституционное положение базируется на «законе земли» (Jus soli). 35 стран мира, в основном многонациональных, придерживаются его, но высокоразвитых среди них только две — США и Канада. Подавляющее же большинство предпочитает брать за основу «право крови» (Jus sanguinis), то бишь кровное родство, или использовать несколько принципов, в зависимости от ситуации.

В поправке той, в частности, говорится: «Все лица, родившиеся или натурализованные в Соединённых Штатах и подчинённые юрисдикции оных, являются гражданами Соединённых Штатов и штата, в котором они проживают». И лишить их этих прав можно только по решению суда». (Как ни странно, почему-то никто не обращает внимания на конец фразы: «...штата, в котором они проживают». Ведь, если не брать в расчет обосновавшихся здесь нелегалов, иностранки, приезжающие рожать в Америку, в ней вообще не проживают. Сразу после родов они возвращаются домой, в свою страну.)

С годами, параллельно с развитием туризма, Поправка обретала новое звучание и новую притягательность, спровоцировав в последние десятилетия этакую гротескно-карикатурную детородную эйфорию, нашедшую выражение в «родильном туризме» (birth tourism), «детях-якорях» (anchor baby) и «родильных отелях» (maternity hotels).
Birth tourism – это запланированные роды с дальним прицелом в заранее избранной стране, «запасной аэродром» для ребенка и родителей, как их называют. Anchor baby — их способ зацепиться, бросить якорь в нужном месте, в нужное время. В данном случае – в США.
«Якорное дитя» с таким приданым впоследствии будет иметь право учиться в американских университетах как свой, а не иностранный студент, получая все льготы и скидки. А достигая совершеннолетия, может ходатайствовать о предоставлении постоянного места жительства для своих родителей – в целях воссоединения семьи.

Вот «матери в проекте» и едут в США со всех концов земли с четко намеченной целью – родить ребенка, за которым автоматически будет закреплено гражданство и вид на жительство. Как образно выразилась политическая активистка из Калифорнии, Барбара Коу, «это самая настоящая интервенция через родовой канал».

Любопытный момент получается. В США широко распространены, так сказать, прецедентные законы, иные из которых очень смахивают на анекдот. Привел какой-то чудак ручного тигра в театр, и, чтобы этого больше не повторилось, штат принимает закон: тиграм вход в театр воспрещен. В Техасе, например, запрещено стрелять в бизонов со второго этажа отеля; в Род-Айленде – обливать рассолом трамвай; в Пенсильвании – спать на холодильнике; в Неваде – ехать на верблюде по скоростному шоссе; в Оклахоме – откусывать кусок от чужого гамбургера, ну и так далее. А вот на неконтролируемую правительством родильную экспансию даже прецедентные законы не распространяются.
«Трудно представить себе более нерациональную и обреченную на провал правовую систему, чем та, которая объявляет несанкционированное проникновение в страну уголовным преступлением и одновременно обеспечивает максимально возможный стимул для незаконного въезда», – пишет Лино Градлиа, доктор права из Техасского университета.

Верховный суд лишь однажды рассматривал данный вопрос – в 1898 году, попытавшись внести уточнение, что получение гражданства при рождении относится к детям легальных иммигрантов, еще не ставших гражданами. Попытка не прошла. На том дело и кончилось.
Сейчас это явление, принимающее чересчур большие масштабы, снова попало на языки законодателей. В частности, калифорнийский конгрессмен Гэри Миллер призывает к пересмотру 14-й поправки с тем, чтобы отменить самостийное гражданство по рождению и тем самым перекрыть кислород «родильным туристам». Правда, далеко не все законодатели разделяют его рвение. Не отрицая саму необходимость принятия радикальных мер, часть из них считает это нереальным.

«Родильный туризм» как бизнес, нелегальным, нарушающим федеральные законы, не считается – по крайней мере до тех пор, пока туристки сами платят за оказываемые им в роддомах услуги, не рассчитывая на бесплатную медицинскую помощь. Министерство внутренней безопасности США не имеет конкретных положений, запрещающих въезд в страну беременным иностранкам. Что ж, если Штаты сами предоставляют такую возможность, грех ею не воспользоваться тем, кто спит и видит оказаться в этом, «медом намазанном раю».   
Первенство в «интервенции через родовой канал» конечно же принадлежит латинос – они, так сказать, вне конкуренции. В качестве примера может служить медицинский центр в Тусоне, штат  Аризона, который имеет специальный «пакет услуг» для будущих мам, активно вербуемых в Мексике. Аналогичные «пакеты» предлагает медицинский центр в Эль-Пасо, штат Техас. Беременные женщины могут за несколько недель спланировать, как они будут рожать в США – естественным путем или через кесарево сечение. Стоимость предоставляемых услуг, видимо, в соответствии с низким сервисом и укороченным сроком, невелика (от 2 300 до 4 600 долларов) и включает в себя пребывание в больнице, консультации и массаж.

Четырнадцатой поправкой весьма продуктивно пользуются тысячи нелегальных и легальных иммигрантов из Латинской Америки, уже обосновавшихся в США, но не получивших права на постоянное проживание. Они заводят до десяти детей на семью, и каждый при рождении получает в подарок от страны и родителей американское гражданство.

Следующими в этом списке стали женщины из зажиточных кругов Южной Кореи, Нигерии, Гонконга, Тайваня... Почему именно зажиточных? Потому что обходится вся затея недешево.
«Если вы зарегистрируете рождение, ваш ребенок автоматически может получить американский паспорт, – делится опытом кореянка, которая съездила в США по туристической визе, будучи на шестом месяце беременности, и вернулась домой с готовым американцем на руках. – Нужно только иметь несколько тысяч долларов. Все мои подруги, если бы они могли себе это позволить, сделали бы то же самое».
Американцы, путешествующие на Тайвань, не могут понять, почему самолет, летящий с Тайваня в Штаты, битком набит беременными женщинами на сносях, а летящий обратно – матерями с дружно ревущими новорожденными младенцами.
По сообщениям американской прессы, Birth tourism и Anchor baby стали очень популярны у «звезд», «олигархов» и прочих состоятельных знаменитостей России и стран СНГ. Потянулись на американские харчи и родители из Восточной Европы. В одной только Турции за год прибавляется до 12 тысяч детей американского разлива.

«Мы с мужем нашли компанию в Интернете и решили отправиться в Остин, штат Техас, чтобы там родить нашего ребенка, – рассказала осчастливленная Америкой мать, по имени Селин, стамбульской газете Hurriyet Daily News, утверждая, что вся процедура предельно проста. – Я рада, что мы на это решились. Американское гражданство дает очень много преимуществ.»
Роскошный турецкий апартаментный отель в восточной части Нью-Йорка, «Мармара Манхэттен», предлагает супругам-соотечественникам укомплектованные пакеты услуг. «Это всего лишь проживание в односпальных апартаментах за 7750 долларов в месяц (плюс налоги), доставка из аэропорта, детская люлька и подарочный набор для матери», — скромничает пресс-секретарь «Мармара Манхэттен». Турчанки, как правило, приезжают в Америку за два месяца до знаменательного события. Но есть еще и больничные тарифы. (Причем врачей стараются подключать своих же.) Таким образом, за дитя-американца турецкая семья должна выложить где-то до 45 тысяч долларов, не считая расходов на дорогу.
Нигерийские СМИ в открытую публикуют статьи, типа «Американские волнения угрожают нигерийским родильным туристам». В той же прессе сообщается, что вояжи в США за «детьми-якорями» разрастаются в Нигерии с такой скоростью, что превращаются для ее жителей в навязчивую идею. 

Так что этот прибыльный и обоюдовыгодный бизнес в разгаре. Где спрос, там и предложение. «Родильные отели», различающиеся по уровню сервиса и этническому признаку, возникают в Америке повсеместно.
В Калифорнии наиболее благоприятные для себя условия женщины из Южной Кореи находят в «Кореятауне» Лос-Анджелеса, а китайские и тайваньские матери – в городе Сан-Габриэль. Три китайских владельца «Центров по уходу за ребенком» предлагают будущим мамам место, где они могут спокойно доносить дитя, за плату около 15 тысяч долларов, которая включает в себя необходимые затраты и туристические экскурсии (последнее видимо для отвода глаз). Что касается оплаты – тут у всех по-разному.

«Все они – машины для делания денег», – считают местные власти Долины Сан-Габриэль. USA Baby Care – одна из сотен компаний, запустивших родильные отели по всей Калифорнии, спрятав их в жилых кварталах Долины Сан-Габриэль графства Ориндж и других районах. Китайские женщины платят в среднем 20 тысяч долларов за проживание в этих отелях в последние месяцы беременности и месяц после родов – чтобы придти в себя и дождаться получения американского паспорта для новорожденного. Компания Chico предлагает своим клиентам «пять автономных вилл различного уровня», месяц пребывания в которых стоит от 2500 до 4200 долларов – до родов, и 6300 – после родов. (Медицинские расходы естественно не включены.)
Бизнес до цинизма откровенен. На сайте USA Baby Care даже не делается попыток скрыть, зачем клиенты компании Mother of American («Мать американца») совершают путешествия в Южную Калифорнию из Китая и Тайваня. «Поздравляем! Ваш приезд в США означает, что вы уже дали вашему ребенку выигрышный билет, – говорится в нем на китайском языке. – Мы гарантируем, что каждый ребенок сможет получить паспорт США и соответствующие документы.»
Паспорт – это только начало пути, обещает сайт, который приведет некоторых детей обратно в Соединенные Штаты, чтобы воспользоваться бесплатными государственными школами и займами для студентов под низкий процент. И так далее.
На тех же сайтах будущим матерям даются советы, как – на всякий случай – скрыть свою беременность при получении визы и от американских таможенников. В летнее время, например, приезжать в США лучше на более ранних сроках – до 6 месяцев. А в зимние, когда ее декорирует утепленная одежда, можно и попозже, месяцев в 7.

Родильные отели-пансионаты чаще всего открывает одна семья в тихом жилом районе, в отдельном частном доме, безо всякой вывески. Афишировать себя перед властями и местной общественностью небезопасно. «Отель» беспокоит и раздражает соседей, жалующихся, что из-за него качество жизни в районе заметно падает.
Один такой «отель материнства» в Чино Хиллс удалось закрыть – после того, как город подал в суд на его владельцев. 7-комнатный дом на вершине холма был незаконно поделен на 17 крохотных спален-закутков и 17 ванных комнат. Этот судебный процесс подтолкнул жителей других районов заговорить во всеуслышание об аналогичных отелях в их округе.
В настоящее время сразу несколько федеральных организаций приступили к совместным всесторонним проверкам «отелей». Подготовленные ими дела передаются в Совет по налогообложению и другие инстанции. Владельцев отелей, как правило, обвиняют в уклонении от уплаты налогов и мошенничестве.
В предоставленном инспекторами рапорте описываются трудности осмотра объектов. Часто обитатели домов-отелей не подходят к двери. А если и подходят, то не впускают чужих внутрь, ссылаясь на то, что не говорят по-английски. Поскольку «отели» не имеют вывески, у них, как правило, вид обыкновенных жилых домов, что осложняет возможность доказать, что там, внутри, не просто живут. Хотя доказать, как представляется, как раз и несложно. Ведь их владельцы дают рекламу в интернете.

Прирост американских граждан за счет только «якорных» детей составляет порядка 350 тысяч в год. А если прибавить детей, рожаемых на территории Америки временно проживающими, то цифра эта увеличивается пятикратно.
 
                21. Сентиментальные американцы

Американцы едва ли не самая сердобольная и сентиментальная нация во всем, что касается животных, к тому же очень ответственно относящаяся к вопросам сохранения каждой отдельно взятой популяции. Они любят любых животных – от пернатых до пресмыкающихся, породистых и беспородных (деликатно называя их mixed), здоровых и больных и даже увечных, проявляя к ним трогательную, самоотверженную заботу. Рискуя собственной жизнью, они могут полезть на телеграфный столб или дерево за застрявшим там котенком, или броситься в пучину, вызванную наводнением, чтобы спасти любимую лошадь. Они никогда намеренно не собьют машиной случайно вышедшего на дорогу дикого зверя. И вообще без причины не причинят вреда ни одной живой твари.
Такой пример: накануне Дня Благодарения, когда в Америке забиваются миллионы и миллионы индеек, чтобы украсить своими румяными тушками праздничные столы, несколько лет назад на улицах Гринлаун, в штате Нью-Йорк, вдруг появилось 15 штук диких индеек, заблудившихся в городских дебрях. Будто живой укор человеку, раз в году устраивающему их популяции массовый геноцид, эта маленькая манифестация протеста переходила с улицы на улицу, нарушая движение транспорта, забредала во дворы. Но ни одному американцу даже в голову не пришло изловить растерянных птиц, ощипать их и отправить в духовку. Все 15 нетронутыми вернулись в лес. Быть может горожане боялись штрафа? Или не хотели пачкать руки, воспринимая мясо лишь в разделанном виде, на прилавках магазинов? Тогда другой пример.
В горах Южной Калифорнии есть живописное озеро, носящее название Lake Henshоw. Рядом с озером небольшое поселение, жителей которого почти каждое утро, на рассвете, будит громкий птичий клекот. Это стаи диких индюшек спускаются к озеру на водопой. Они движутся лавиной, и если преградить им дорогу, могут сбить с ног. Жители поселка не раздражаются, не жалуются на такое экзотическое неудобство и не отстреливают идущую им в руки пищу – они их подкармливают, вынося из дома зерно и хлеб.
И в этом тоже своеобразный парадокс. В отличие от человека, ни один хищник не заигрывает и не общается с теми, кого ест, не опекает их. Даже когда сыт. А что уж говорить о домашних животных, которых иные любят “так искренне, так нежно, как дай им Бог” любить своих детей.
Где-то с год назад хироптерологи забили тревогу, что миллионные колонии летучих мышей, населяющих бесчисленные пещеры Америки, серьезно больны. Днем эти существа крепко спят, подвесившись вниз головой к потолку, а ночью тучами вылетают на охоту за насекомыми. Так вот у них обнаружили странное явление – белые, словно выпачканные мукой носы. Таинственное заболевание заканчивалось массовой гибелью пораженных грибком колоний.
На спасение летучих мышей были брошены научные, медицинские и технические силы. Ученые пытались разобраться в мышином недуге, медики их лечили. Решив, что перепончатокрылые крошки замерзают от зимних холодов, в пещерах начали спешно устанавливать обогреватели. Немножко смешно, но все равно трогает. Кто бы у нас там, на Родине, о людях так заботился.

В Штатах существует масса законов и правил, как следует вести себя в лесопарках страны при встрече с дикими животными, чтобы, с одной стороны, не подвергать опасности себя, а с другой – не причинить вреда им. И не только в парках. Причем приоритетное предпочтение в этих законах отдается животным.
Наверное, поэтому звери и птицы чувствуют себя так вольготно не только в парках, но и на улицах американских городов, бесстрашно разгуливая повсюду. В Америке ничего не стоит загреметь в тюрьму за попавшего под колеса оленя, за жестокое обращение с собственным или соседским питомцем. А самих питомцев с малолетства приучают быть лояльными и дружелюбными к человеку. Собак, например, заводят исключительно в качестве четвероногого друга, а не для того, чтобы охранять дом. Их стерилизуют, превращая в безобидных живых игрушек, доставляющих окружающим минимум хлопот. Их счастливые владельцы не жалеют на своих любимцев ни денег, ни времени, ни эмоций.
Согласно данным APPA (Американской ассоциации производителей товаров для животных), американцы содержат около 100 млн кошек, 77,5 млн собак, около 200 млн аквариумных рыбок, 15 млн птиц, 14 млн рептилий, 13 млн лошадей и 16 млн различных мелких зверушек. И это без учета черного рынка (поскольку учитывать его практически невозможно), контрабандно снабжающего Штаты экзотическими видами зверей, животных и птиц. Власти считают, что по “товарообороту” он уступает только наркобизнесу.

Одомашнивание диких животных давно уже вошло в моду у американцев. Попугаи, черепахи, игуаны, муравьеды, крокодилы, питоны... и даже австралийские кенгуру... Но если бы дело ограничивалось одними расходами на приобретение домашнего питомца. Напротив с его появлением в доме все только и начинается.
Не дай Бог, вы захотите накормить его остатками с вашего стола, такие вольности категорически возбраняются. У каждого вида животного свой стол, свое меню, строго расписанное и неукоснительно соблюдаемое. Далее, огромных денег стоит сохранять питомца здоровым. Ветеринарные услуги обходятся едва ли не дороже медицинских для человека – в общей сложности $10 млрд в год.
Если вы держите дома собаку, ее нужно не только кормить и лечить, но и заботиться о ее внешнем виде. Для этого имеются собачьи салоны красоты, где вам их вымоют, сделают модную стрижку, расчешут, подстригут и отполируют ноготки, умастят благовониями. В богатых домах у четвероногих есть личные ветеринары, тренеры, парикмахеры и визажисты, повара, массажисты, психоаналитики и т.д.

Что же касается аксесуаров, то тут нет ни пределов ни границ для фантазии. Соответствующие бизнесы, специализирующиеся на обслуживании четвероногих, хорошо разбираются в психологии владельцев животных. Они знают, что бедный американец такую роскошь себе позволить не может. А если хозяин богат, то он и не станет скупиться на то, чтобы приобрести для своего любимца все самое лучшее, самое красивое, удобное, эффектное. По сведениям APPA, аксесуары для домашних животных в США обходятся в $45 млрд в год.
Harley Davidson, всемирно известный производитель мотоциклов, открыл побочный бизнес – кожаные одежки для четвероногих попутчиков мотоциклистов – полное обмундирование байкера. Это только для мотоцикла. А сколько курточек, штанишек, комбинезончиков, попон, меховых монто, шапочек, кепочек, обувки производят другие фирмы, превращая взрослых владельцев животных в вечных детей, играющих в живые куклы. Компании Paul Mitchell и Estee Lauder, выпускающие парфюмерную продукцию для людей, открыли аналогичное производство для животных, со всеми соответствующими изысками.
Невозможно перечислить всю эту многообразную индустрию – от подушечек, матрацев, подстилок, домиков до ошейников и бантиков, украшенных драгоценными камнями. Но и на этих излишествах любовь человека к животным не кончается. 16% американцев, как правило одиноких, завещают свое состояние четвероногому любимцу. (Естественно, не только американцев.)

О том, что есть специальные пансионаты для животных, которых негде оставить хозяевам на время их отпуска или командировки, хорошо известно. Но гостиницы для мохнатых постояльцев, это уже новая ступень на пути к очеловечиванию братьев наших меньших. American Cats and Dogs Hotel (“Oтель Американских Кошек и Собак”), недавно открывшийся в Лас-Вегасе, конечно же преследует в качестве основной цели освободить для игры в казино хозяев животных. Но каков там сервис! Отдельные номера с телевизорами (причем цветными, хотя, как известно, ни кошки, ни собаки цвета не различают). Зато неплохо видят изображение. И услужливые владельцы отеля развлекают их фильмами о себе подобных. Весь прочий сервис покруче человеческого, с деликатесами в номер, музыкой и массажисткой.

Все вышесказанное можно отнести к удовольствиям богатых американцев. А что остается делать бедным, которые тоже любят животных, но не могут позволить себе таких затрат на их содержание? В этой связи расскажу одну историю из области экстрима, историю, не укладывающуюся ни в какие рамки и вызывающую с одной стороны содрогание, а с другой – безграничное удивление действиями властей.
В калифорнийском городе Сан-Хосе люди одного квартала начали замечать появление крыс на своих участках, в подвалах и в квартирах. С каждым месяцем их становилось все больше. Крысы загадочным образом появлялись и исчезали в одном и том же, соседнем с ними доме, где жил одинокий мужчина. Когда от них уже просто не было спасу, соседи позвонили на телевидение с просьбой прислать съемочную группу из реалити-шоу “Hoarders”, показывающего жизнь людей, которые не в состоянии содержать в чистоте свои дома. (Таких людей, как правило, выселяют.)
Войдя в странный дом, телевизионщики, а затем и телезрители увидели жуткую картину – пол во всех без исключения комнатах был черен от крысиных спин. Непрошенным гостям приходилось искать клочок пола, куда можно было бы поставить ногу, не наступив на них.
Так эта история выплыла наружу. После съемочной группы в крысином доме побывала полиция, пригласившая... не санэпидстанцию, как можно было бы предположить, и не бригаду по борьбе с грызунами, а благотворительную организацию North Star Rescue.
Как рассказала позже дочь хозяина, чтобы скрасить одиночество отца, она принесла ему однажды ждущую потомства крысиную самку. Отец роды принял, помог длиннохвостой мамаше выходить и вырастить детенышей, и пошло поехало. Хозяин дома, как выяснилось, страдал манией накопительства и не мог отказаться ни от одного из своих питомцев. Размножаясь с неимоверной быстротой, вскоре крысы заполонили всё его жилище.
В мероприятии по спасению крыс (!)  – а их там обитала, как минимум тысяча – благотворительной организации вызвались помочь десятка три добровольцев из обществ защиты животных. Крыс временно разместили в приюте для бездомных животных Andy's Pet Shop. 
После того, как крыс осмотрят и стерилизуют, их начнут раздавать всем желающим, сообщила руководитель North Star Rescue, Лорен Пол, и добавила с нотками умиления в голосе: “Я надеюсь, что грызунам не придется долго ждать, и вскоре их разберут”.
В Америке, где ежедневно усыпляется огромное количество бесхозных животных, в том числе чистопородных собак и кошек, пекутся о судьбе крыс, общепризнанных разносчиков болезней и заразы. Воистину страна парадоксов!

                22. Соприкосновение с вечностью

Но обратим лучше свой взор на красоты дикой природы. На территории США огомное количество заповедных зон, объявленных парками. И каждый уникален по-своему. Это не те парки, к которым мы привыкли у себя дома – спланированные, ухоженные, с аллеями, скамеечками и обязательной «ракушкой» для бесплатных концертов. Здесь повсюду земля либо частная, либо государственная – другого не дано. Можно, к примеру, проехать по хайвею сотню миль и не найти места, чтобы остановиться и просто размять ноги, походить в тени деревьев. Забор из сетки вдоль дороги вам этого не позволит. Сетка означает, что за ней частная территория, кем-то уже купленная, даже если на ней ничего нет. (У американцев принято покупать землю впрок, в ожидании, что через десяток-другой лет она взлетит в цене.)
Другое дело – национальные парки. Государство решает, что чем-то примечательная часть пустыни, гор или леса должна оставаться в своем первозданном виде, и объявляет ее национальным парком. Отныне на этой территории нельзя продавать и покупать землю, нельзя строить частные дома. (Кемпинги, гостиницы и рестораны не в счет – они для всех, как и сам парк.)
Калифорнийский Йосемити парк, о котором я хочу рассказать, как раз такое место. Он – пионер среди национальных парков и один из самых знаменитых и самых посещаемых в мире (около 3 млн туристов в год).
В 1864 году президент США Авраам Линкольн подписал одобренный Конгрессом документ, названный Йосемитским Грантом, по которому Долина Йосемити и роща Марипоса передавались Калифорнии и получали статус парка штата. В тот год федеральное правительство страны впервые наложило запрет на бесконтрольное освоение определенной территории, во имя ее сохранности.
В мае 1903 года парк посетил уже другой президент, Теодор Рузвельт, и провёл в нём несколько дней. Результатом той поездки и активных действий Джона Мьюра (John Muir – ученый-естествоиспытатель, известный исследователь ледников, основоположник заповедного дела в США) явился указ 1906 года, согласно которому весь контроль над парком переходил к федеральному правительству, иными словами, Йосемите стал национальным парком страны. Много позже, уже в 1984 году, эта заповедная зона была объявлена «Всемирным наследием» под эгидой ЮНЕСКО.

Yosemite National Park – облизанные и изрезанные ледниками гигантские гранитные скалы, реликтовые леса, прозрачные, как горный хрусталь озера в каменных ладонях гор, низвергающиеся из поднебесья водопады и пять зон растительности на перепаде высот в диапазоне от 600 до 4300 метров над уровнем моря.
Белые поселенцы открыли для себя этот рай в середине XIX века, и до тех пор, пока их не начала трясти золотая лихорадка, довольно лояльно относились к индейцам – коренным жителям здешних мест. Йосемити (или Узумети) по-индейски означает «седой медведь», а в буквальном переводе «медведь ужасный калифорнийский», (больше известный, как гризли), доставлявший жителям континента немало хлопот.
Теперь же на смену грозному гризли пришли наглые лесные диверсанты – черные медведи, с которыми хлопот не меньше. Они рыщут по местам стоянок, залезают в кемпинги, в палатки и незапертые машины, в поисках пищи могут разворотить все, что попадет под лапу, включая саму машину. Даже мусорные баки в парке вынуждены делать, как кто-то удачно выразился, «медведеупорными». Многочисленные стенды предупреждают посетителей об этой черной напасти, турагентства снабжают их печатными правилами хранения пищи, умалчивая только о том, что медведи не так безобидны, как может показаться, что имеются случаи нападения на людей и вынужденного отстрела наиболее агрессивных.
 Особой притягательностью и популярностью у туристов пользуется живописнейшая Йосемитская ледниковая долина, вид на которую открывается, как только машина выныривает из тоннеля Вавона. Над ее созданием природа трудилась миллионы лет. Давным-давно горы Сьерра-Невады сначала поднялись в небо, а потом наклонились на восток, в результате чего их западные склоны стали более пологими, а восточные – крутыми и отвесными. Образовались глубокие каньоны и резкие перепады в руслах рек, что нашло отражение в высоченных, вертикально низвергающихся водопадах. В первый Ледниковый период ледниковые шапки здесь были толщиной до 1200 метров.
Горная река Мерсед долго и упорно подтачивала их, пока ледники не начали таять и сползать. Именно они явились художественными дизайнерами этой уникальной в своей первозданной красе местности.
 
U-образная долина по сравнению с огромной территорией Йосемитского парка невелика, всего 12 км длиной. По периметру ее украшают водопады и огромные гранитные пики, поднимающиеся почти вертикально с самого дна. Среди них – величайшие «стенки» мира: монументально-неприступный El Capitan и изрезанный ледниками Half Dome – «Полукупол».
 «Бог здесь во всем превзошел самого себя... – писал Джон Мьюр. – Бренное и быстротечное присутствуют здесь в таком многообразии, словно в этом горном чертоге природа решила собрать все свои самые отборные сокровища».
Даже беглый обзор позволит убедиться в справедливости этих слов. Достаточно уже того, что в Йосемитском парке находится более половины всех крупных водопадов Америки. Самые известные из них – Yosemite Falls, Ribbon Fall(«Лента»), «Вернал», «Невада» и изящный в своей вуалевой воздушности 189-метровый Bridalveil Fall («Фата невесты»). Yosemite Falls – самый высокий водопад Северной Америки и второй по длине в мире. Его водяную лавину, низвергающуюся вертикально с 739-метровой высоты, приравнивают к тринадцати Ниагарам. Остальные водопады парка скромнее, если можно назвать скромным водопад длиною в 100 метров и выше. В мае и июне они наиболее полноводны.
Йосемитский национальный парк считают «меккой» скалолазов всего мира. Он стал центром скалолазания в Соединенных Штатах в 1950-60-х годах, после того как нескольким смельчакам удалось взобраться на неприступные стены El Capitan и HalfDome. Среди знаменитых покорителей Йосемите была и Бев Джонсон, всемирно известная женщина-скалолаз.
Рассказ о Йосемитском парке будет неполным, и даже ущербным, если не остановить внимание на одной из основных его достопримечательностей – реликтовых секвойях. Более того, об этих деревьях, некоторым из которых по нескольку тысяч лет, стоит рассказать особо. Не случайно на униформе работников парка можно увидеть их изображение. Оно свидетельствует о важном значении секвой в самой идее создания национального парка.
За долгую жизнь их уважительно величают памятниками античности. Эти могучие старожилы Земли существовали уже в юрский период, во времена динозавров, 200 с лишним миллионов лет назад, и были распространены по всему миру на разных континентах. После Ледникового периода места их «обитания» максимально сократились, и Калифорния стала едва ли не единственным и последним их пристанищем, и то на очень ограниченной территории.
Полоска туманного тихоокеанского побережья северной части штата может похвастаться секвойей вечнозелёной (или калифорнийской), а небольшая зона в горах Сьерра-Невады – мамонтовым деревом (секвойядендроном гигантским). Сегодня с этими живыми памятниками древности, подпирающими вершинами небо, можно встретиться лишь в нескольких охраняемых государством национальных парках штата – Redwood, Секвойя, Марипоза, Калаверас, Йосемите.
Все семейство калифорнийских зеленых великанов получило свое название в честь знаменитого вождя индейского племени чироки, Секвойи, который прославился, помимо всего прочего, еще и тем, что изобрел для своего народа письменность.
Вечнозеленая секвойя – самое высокое дерево, растущее ныне на Земле. Для него обычна высота в 85- 90 метров, но встречаются особи и перешагнувшие отметку в 100 метров. По силуэту оно напоминает ель. Его нежная зелень похожа на хвойные иголки. У него широкое основание ствола и приятная на ощупь теплая и мягкая, красновато-коричневая кора. Самым крупным представителем этого вида является 113-метровая вечнозеленая секвойя, названная «Основатель». Дерево так долго живет на Земле, что к началу нашей эры, страшно подумать, уже было тысячелетним.
А секвойя гигантская (или мамонтово дерево) признана величайшим живым организмом Земли. Она толще в стволе и чуть меньше по высоте, хотя тоже может вырасти до 95 метров. Диаметр ее ствола у основания колеблется от 5 до 11 метров.
Первые три места по высоте деревьев в мире занимают разновидности секвойи. В общей сложности на Земле обнаружено 135 деревьев, превышающих 100-метровую отметку. Первые  20 – мамонтовы деревья, растут в Калифорнии. Живут они до 4 тысяч лет, уступая по части долгожительства лишь остистым соснам Сьерра-Невады. Чемпионом среди них в Книге рекордов Гиннесса числится «Гигант стратосферы» – калифорнийская секвойя из Redwood, высотой 113 м. Однако позднее выяснилось, что есть деревья, превысившие и 115 метров.
В йосемитской роще Mariposa около 200 зеленых гигантов и почти все они имеют свои имена. Например, «Гиганту Гризли» 2700 лет, диаметр его основания 9 м. А «Генерал Шерман» прожил на свете больше 3 тысяч лет и весит около 3 миллионов кг. Кто-то подсчитал, что из одной крупной секвойи можно построить двадцать пять четырехэтажных домов.
Особенно много громадных секвой-старожилов в лесном заповеднике парка Калаверас, где у всех тоже есть свои имена. Старейшее из них - «Авраам Линкольн» высотой 97 м. Служащие заповедника объяснят вам дорогу примерно так: «Дойдёте до Гранта, сверните налево – к Вашингтону, а оттуда уже до Рузвельта рукой подать!»
Есть в парке и два «дерева-тоннеля», сквозь стволы которых можно свободно проехать на автомобиле. В основании знаменитой секвойи «Вахвонах», что означает «Великое дерево», в прошлом веке был прорублен тоннель длиной 8,7, шириной 2,5 и высотой 3 метра, через который проезжают даже грузовики.
На пне, оставшемся от другой, спиленной секвойи, была устроена площадка для танцев, на которой играл оркестр из 4 человек, танцевали 16 пар и еще двадцать человек стояли по кругу. В обрубках распиленных бревен парковые энтузиасты выдалбливают сердцевину, врезают окна и двери – получается домик, в котором вполне может разместиться семья из трех человек.
Но каким образом секвойя умудряется «жить и здравствовать» тысячелетиями? Известно, что любое дерево, как правило, погибает, если уровень почвы, пусть даже не намного, повышается у основания ствола – оно как бы задыхается. А за тысячу лет естественные наслоения достигают нескольких метров. Фокус в том, что калифорнийская секвойя и мамонтово дерево обладают уникальной способностью реагировать на повышение почвы путем наращивания дополнительного ряда корневой системы. На одной упавшей секвойе возрастом 1200 лет было обнаружено семь ярусов корней. Некоторые секвойи-долгожители успешно пережили даже 9-метровое повышение уровня грунта.
Очень толстая (до 30 см) и волокнистая кора секвойи – основная ее защита от внешних невзгод. Дерево практически неуязвимо для лесных пожаров. Кора обладает одним необычным свойством: под воздействием огня она обугливается и превращается в тепловую прокладку-щит. Однако если огонь все же доберется до древесины, скажем, при ударе молнии, дерево будет медленно сгорать изнутри, иногда в течение нескольких недель. Но жизненные силы его настолько велики, что даже выгорев целиком, со временем оно может полностью восстановиться, в буквальном смысле восстав из пепла.
Большое содержание танина в коре и древесине делает дерево «несъедобным» и даже ядовитым для таких злостных насекомых-вредителей, как термиты и муравьи. Это одна из основных причин долгожительства секвой и высокой ценности их почти вечной древесины. Балки из секвойи используют в строительстве жилых домов, не опасаясь, что термиты (бич Калифорнии) изрешетят их своими ходами.
Есть и еще один любопытный момент, связанный с этими удивительными деревьями. Они на 80% размножаются вегетативным путем. Скажем, дерево простояло одну-две-три тысячи лет и упало, но не погибло, а пустило из уцелевшей части ствола или пня молодые побеги, которые превратятся со временем в таких же гигантов. Вегетативное размножение, как известно, есть не что иное, как клонирование. То есть одно дерево может бесконечно воспроизводить самого себя. И что из этого следует? А следует то, что сегодняшние секвойи – это те же самые живые организмы, что росли тысячи, сотни тысяч, а может, и миллионы лет назад. И уже одного этого осознания достаточно, чтобы, попав в царство реликтовых гигантов Йосемитского парка, ощутить всю значимость встречи с ними, а через них и с Вечностью.

                23. За пределами обыденного

Калифорния – штат многоплановый во всех отношениях, в социальном, природном, геологическом. Это особой, суровой красоты ландшафты – от безводных бескрайних пустынь, с самой жаркой и самой низкой точкой Северной Америки в Долине Смерти, до заснеженных глав вулканов и гигантских, уходящих кронами в небо, а корнями – в глубину веков, деревьев...

Древний Мафусаил

В качестве природного феномена остановлюсь на Мафусаиле – самом древнем дереве, живущем на Земле. Высоко в «Белых горах» (White Mountains) Калифорнии есть национальный заповедник – Ancient Bristlecone Pine Forest (Лес древних долговечных сосен), дорога к которому большую часть года перекрыта снегами. Там-то и обосновался пансионат престарелых, дышащих на ладан сосен, возраст которых исчисляется тысячелетиями. Патриархом среди них слывет глубокий старец, названный Мафусаилом (старейший персонаж Библии, дед Ноя, проживший 969 лет). Мафусаилу с Белых гор 4775 лет!
Почтенное дерево и его соседи внешне не блещут ни статью, ни величавой красой гигантских секвой. Зажившиеся на этом свете горцы скрючены, низкорослы и полумертвы, они растеряли во тьме тысячелетий не только кроны, но и остатки коры. И все же невероятный возраст Мафусаила поражает воображение. В скульптурно-живописных изломах его оголенной – словно кости – плоти, в упрямо зеленеющем, цепляющемся за жизнь пучке ветвей звучит музыка вечности.
Уникального старожила обнаружил ученый Эдмунд Шульман, после пяти лет молчания опубликовавший статью о своей находке в журнале National Geographic. Так о Мафусаиле узнал и заговорил весь мир. И к дереву началось паломничество. Туристы буквально растаскивали беднягу по кусочкам, лишь чудом его окончательно не погубив. Ученым пришлось засекречивать местонахождение живой реликвии. Больше в тот горный «пансионат» никого уже не пускают.

Зона Прейзера

А в качестве геологической аномалии приведу зону Прейзера. По площади она вроде бы совсем небольшая, но то, что в ней происходит, иначе как мистикой не назовешь. Место это мало кому известно, хотя те, кого подобные явления интересуют, очень хорошо о нем осведомлены – люди приезжают на этот крошечный пятачок Земли даже из других стран.
В России, наверное, как нигде увлекаются разного рода природными аномалиями. Так вот там о зоне Прейзера знают больше и лучше, чем в самой Америке. Я не смогла, например, найти здесь ни одного фото, а в Москве, насколько мне известно, можно купить буклеты о ней с красочными иллюстрациями в разных ракурсах.
Так что же это за зона такая? Находится она рядом с городком Санта Круз, западнее Сан Хосе, и представляет собой безобидную с виду, ничем не примечательную поляну на склоне холма, окруженную огромными эвкалиптами. Но здесь необъяснимым образом нарушаются законы гравитации и все прочие физические законы, свойственные нашей планете. Обнаружил ее в 1940 году некто Джордж Прейзер.
Страдая хроническими головными болями, он совершал регулярные прогулки, чтобы от них избавиться, и обратил внимание, что, всякий раз, оказавшись на этой поляне, чувствовал себя намного лучше. Джордж начал наведываться сюда ежедневно, и вскоре головные боли прошли совсем. Воодушевившись, он купил «волшебную» поляну, построил там небольшую хижину и стал в ней жить. Причем место выбирал явно не наобум, поскольку хижина стоит в самом эпицентре аномальной зоны, которая с тех пор носит его имя: Praiser zone.
За минувшие годы хижина не просто обветшала, ее прямо-таки всю повело и перекосило, наподобие деревьев, растущих на той поляне и в буквальном смысле закрученных штопором. Крыша, лишившись опоры, обвалилась. Но домик этот и в таком виде приносит турагентствам Санта Круза весьма ощутимые доходы, поскольку вот уже больше 80 лет не зарастает к нему народная тропа.
Поперек границы между нормальной территорией и зоной действия аномальных сил кто-то положил двухметровую бетонную балку. Гид предусмотрительно держит при себе такой незатейливый строительный приборчик, кажется, уровень называется. С его помощью он демонстрирует своей группе, что балка лежит абсолютно горизонтально, а затем предлагает двум желающим, приблизительно одного роста и комплекции, встать на балку по ее краям. Ко всеобщему удивлению человек, стоящий на аномальной зоне, зрительно оказывается намного ниже того, что на другом конце. Они меняются местами – эффект сохраняется.
Уже внутри поляны положен пятиметровый деревянный желоб – на сей раз не горизонтально, а наклонно, под небольшим углом, направленным к центру зоны. Для демонстрации существующей аномалии гид предлагает кому-нибудь запустить вдоль желоба тяжелый металлический шар, с силой запустить, чтоб разогнать. Но вопреки ожиданиям, шар катится по желобу все медленнее, пока не остановится совсем где-то посередине. А потом, набирая скорость, откатывается обратно, преодолевая угол подъема. Первое объяснение, которое тут же приходит в голову – магнитная аномалия земных недр. Однако также непредсказуемо ведут себя и неметаллические предметы, что совсем уж понять и объяснить невозможно.
В зоне Прейзера выходит из строя компас: если еще в метре от земли он правильно указывает стороны света, то чем ниже опускать его к земле, тем тревожнее поведение стрелки – сначала она подрагивает, потом мечется, потом начинает вертеться волчком, и наконец застывает, указывая диаметрально противоположное направление.
Предвкушая очередное развлечение от реакции ничего не подозревающих туристов (если конечно о зоне этой они прежде не слышали) гид предлагает членам своей группы пройти в единственное на территории поляны строение – хижину Прейзера. Оказывается, что приблизиться к ней не так-то и просто. Хижина как бы окружена силовым полем, и чтобы преодолеть его сопротивление, нужно наклоняться вперед, противоборствуя невидимой упругой преграде, как при сильном лобовом ветре. 
Странности еще более активизируются внутри строения. Они настолько фантастичны, что невозможно не усомниться в достоверности многочисленных свидетельств. Неведомая сила клонит вошедшего к земле и одновременно не позволяет ее коснуться. В результате человек как бы распластывается в воздухе – получается стопроцентный эффект левитации. А раз в неделю, как правило по вторникам, на закате солнца, внутри старой хижины на несколько секунд будто начисто отключается гравитация, и люди, оказавшиеся в этот момент внутри нее, неожиданно взмывают под потолок, хаотично размахивая руками и не понимая, что с ними происходит.
Гид Билл Хопкинс, лет 30 исправно водивший группы в зону Прейзера, рассказывал, что некоторые туристы привозят с собой различные измерительные приборы, пытаясь каким-нибудь способом протестировать зону на предмет ее аномальности. Так, один японец включил внутри хижины лазерный излучатель. И все присутствующие стали свидетелями, как лазерный луч вдруг отклонился книзу. Обидно, что зону Прейзера используют лишь как туристический объект, что никто ее не изучает и не пытается разобраться, что за таинственные силы действуют в ней.

DeAnza Springs Resort
 
От природного и геологического своеобразия Калифорнии переметнемся на социально-этическое, так сказать. К числу не слишком афишируемых, а следовательно малоизвестных ее «культурных объектов» можно отнести DeAnza Springs Resort – пансионат, рядом с городком Джакумба, самый крупный в стране из заведений подобного профиля. Он находится в графстве Сан-Диего, посреди пустыни, довольно высоко в горах, и с трех сторон окружен горами. В пансионате, который одновременно может принять до 700 отдыхающих, всё, как везде, за исключением одного – его основное условие или привилегия (это как для кого) заключается в том, что никто не должен иметь на себе никакой одежды.
Представляю, как позавидовал бы такой уникальной возможности, скажем, Роден. Он, как известно, держал в своей студии сразу несколько натурщиц в обнаженном виде и позволял им свободно передвигаться и делать все, что они хотят. А сам, наблюдая за ними в естественных условиях и позах, делал наброски. А тут! Несколько сотен голых людей, прогуливающихся по аллеям парка и пустынным горным тропам, загорающих у бассейна, купающихся, играющих в теннис или волейболл, обедающих, читающих, общающихся друг с другом... Нет, дальше пожалуй лучше не включать воображение.
Отдыхающих приглашают на вечерние посиделки вокруг костра, на самые зажигательные танцы в мире – гавайские Hula, на хэллоуинский карнавал, и при этом не надо думать ни о каких нарядах и костюмах, разве что о карнавальной маске – раз в году. (А пансионат-то, заметим, благодаря жаркому пустынному климату, круглогодичный.)
Обслуживающему персоналу тоже положено быть в чем мать родила – и тем, что убирают номера, и тем, что работают в ресторанах, и даже тем, что сидят за конторкой у телефона. Исключение делается лишь для работников, выходящих на связь с внешним миром.
Владеет пансионатом, как нетрудно догадаться, супружеская пара нудистов, Дейв и Хелен Лэндмэн. Они предлагают своим гостям почувствовать себя комфортно и раскованно, не стесняясь самой естественной, Богом данной человеку одежды – его собственного родного тела. Приехать на отдых можно в одиночку, парой или семьей. В любом возрасте и при любой комплекции. Радушные хозяева гарантируют, что, раскрепощаясь среди себе подобных, люди очень быстро перестают комплексоваться, забывают, что они обнажены, и с наслаждением отдаются здоровому отдыху и солнцу.

Хрустальный Собор

А теперь о чуде архитектуры. Как-то, путешествуя из Лос-Анджелеса в Сан-Диего, мы заехали в Гарден Гров, небольшой городок в графстве Orange. Заехали специально, потому что очень хотели увидеть своими глазами Хрустальный Собор, протестантскую мегацерковь XXI века (хоть ее строительство и было завершено в 1980-м). The Crystal Cathedral – самое большое сооружение из стекла, разумеется в мире (если не в мире, то для американца это уже просто непристижно), в нашем устаревшем понимании на божий храм совсем непохожее.
Собор этот – детище известного архитектора Филиппа Джонсона. Его строительство обошлось почти в $20 млн, пожертвованных богатыми верующими, в том числе и звездами Голливуда. Освятил его пастор Роберт Шуллер, прославившийся на всю Америку тем, что ввел в Клифорнии, наподобие фастфудовских drive thro, церкви drive-in.
Внешне и по технике исполнения Собор представляет собой как бы гигантские плоскости витражей, собраных в четырехконечную кристаллическую звезду из более чем 12 000 прямоугольных сегментов зеркального стекла на стальной решетке. Каждый сегмент зафиксирован не болтами, а силиконовым клеем, благодаря чему здание способно выдержать, как утверждает архитектор, даже 8-балльное землетрясение. 
Таким же способом собрана и конструкция колокольни, высотой с 12-этажный дом, уходящей, будто гигатские кристаллы хрусталя, в самое небо. Небольшое декоративное озерцо в обрамлении зелени будто для того там и расстелено, чтобы отражать в себе и удваивать высоту невероятной по замыслу и красоте колокольни.
Храм буквально ошарашивает своей неожиданностью, своей ирриальной непостижимимостью. Он суперсовременен и фантастичен одновременно. Его зеркальные стены отражают окружающий мир – плывущие по небу облака, украшенные зеленью и художественными произведениями лужайки с извивающимися дорожками, и вас самих. Все, что вокруг – в нем есть, а самого здания вроде как и нет вовсе – небо сзади, сверху и спереди. И только солнечный луч, ударившись о хрустальную колокольню и ослепительно вспухнув, напомнит, что стены есть – стены, сотканные из света и воздуха.
Вокруг собора вполне профессионально выполненные жанровые скульптурные группы на библейские темы. (Я употребила слово «вполне», потому что в Калифорнии вообще на удивление мало парковых и монументальных скульптур, а те, что кое-где все же попадаются, по уровню исполнения оставляют желать лучшего.) В том числе Христос, защищающий от нападающих блудницу, и Моисей со скрижалями. На «тропинках жизни», под ногами путников инкрустированные выдержки из Библии.

Невероятен Собор снаружи. Но еще невероятнее внутри. Ощущение такое, что входишь в огромный театр-музей-оранжерею. Стеклянные стены не задерживают льющегося отовсюду света. Уставленное удобными креслами пространство, рассчитанное на 3 000 прихожан, обрамлено зеленью и даже падающей водой. В дни, когда нужно вместить большее количество людей и сделать участниками службы-представления тех, что остались снаружи, стеклянно-зеркальные стены храма... раздвигаются.
Помимо священнослужителей, с проповедями здесь время от времени выступают и звезды Голливуда. Поэтому Хрустальный Собор окрестили еще и Голливудским.
На основные христианские праздники – Рождество и Пасху, в Соборе разыгрываются грандиозные драматические спектакли на соответствующие темы из Нового Завета, в которых принимают участие живые верблюды и другие животные, а в воздухе кружат ангелы-акробаты.
Мы приехали в будний день, службы, которая проводится только по воскресеньям, к сожалению, не было, а увидеть и услышать ее очень хотелось, потому как это не служба в общепринятом – нашем – понимании, а грандиозное концертно-театральное шоу «на религиозную тему». И не беда, если присутствующий на нем найдет себе место в самом конце необъятного зала, все, что происходит на сцене... которая по идее, наверное, должна называться алтарем, можно наблюдать на гигантском Sony Jumbotron экране.
Во время службы гимны (или псалмы) исполняют известнейшие в стране солисты в сопровождении многоголосого хора и под аккомпанемент джазового оркестра. Ну и конечно, как нетрудно предположить, орган в Соборе один из самых больших в мире, состоящий из 16 000 труб. Службу можно слушать и снаружи, не выходя из собственной машины – в просторном паркинге установлен таких же невероятных размеров экран, как внутри храма. Все службы Хрустального Собора регулярно транслируются по национальному телевидению, в религиозной, очень популярной во всей Америке программе Hour of Power.
Думаю, не ошибаются те, кто считает, что это не только самый большой, но и самый помпезный и ошеломительный стеклянный Божий дом в мире.
Только вот хозяевам его, семье Шуллера, в последние годы он оказался не по карману. В местных СМИ чуть ли не ежедневно освещалась проблема Хрустального Собора и тяжбы с его куплей-продажей.

                24. Необъявленные баталии в океане

Начало нового года ознаменовалось гуманнейшей акцией хомо сапиенс по отношению к братьям нашим... на сей раз не меньшим, а несоизмеримо большим, поскольку речь идет о самых крупных обитателях океана, да и планеты в целом – китах. И не только больших, но и старших – ведь возраст их исчисляется 30 миллионами лет.
Так вот, федеральный суд США ввел жесткие ограничения на применение Военно-морскими силами страны гидролокационных систем в прибрежных водах Калифорнии – на том основании, что звуковые волны новых военных низкочастотных сонаров наносят непоправимый вред морским млекопитающим, вплоть до их гибели. Сонар или эхолот (SONAR – Sound Navigation And Ranging) – техническое устройство высокой мощности для обнаружения подводных объектов, изобретенное еще во время II Мировой Войны.
Вердикт огласила федеральный судья Лос-Анджелеса Флоренс-Мэри Купер. Отныне ВМС, сказала она, не имеют права пользоваться гидролокацией на средних частотах в тех случаях, когда морские млекопитающие находятся к судну ближе, чем на 2200 ярдов (2012 метров).
Перед тем как включить сонар, моряки обязаны в течение часа тщательно обследовать морские глубины в указанном радиусе, дабы убедиться, что ни китов, ни дельфинов, ни касаток, ни кашалотов там нет. Военным судам разрешено использовать гидролокаторы не ближе, чем за 12 миль (20 км) от берега – именно такой ширины обозначают коридор миграции серых калифорнийских китов, хотя гринписовцы настаивают на ширине зоны в 25 миль (40 км).
Данное решение явилось следствием продолжительной тяжбы между ВМС, отстаивающими свои интересы, или, скажем так: интересы человека, и Советом по защите окружающей среды, отстаивающим интересы обитателей моря. Именно этот Совет и выступил в роли истца.
Конфликт разгорелся после того, как в августе 2005 года Федеральный апелляционный суд Сан-Франциско признал недействительным решение о запрете использования сонаров у берегов Калифорнии, посчитав подобную меру чрезмерной. Американская Национальная служба по морскому рыболовству, проведя тщательный анализ погибших особей, не смогла выявить какой-либо связи с использованием подводных сонаров.
Некоторые ученые и защитники окружающей среды убеждены, что акустические сигналы, посылаемые сонарами, дезориентируют морских млекопитающих, что в результате приводит к массовым самоубийствам животных, которые якобы впадают в панику и, не находя другого спасения, выбрасываюся на берег.
В качестве контраргумента представители Военно-морских сил США доказывали присяжным, что подобные запреты и ограничения существенно осложнят процесс обучения военных моряков ведению войны с вражескими субмаринами. И, как следствие, поставят под угрозу не только их жизни, но и национальную безопасность, поскольку это затруднит обнаружение бесшумных дизель-электрических сумбарин, которые недружественные США государства содержат в горячих точках земного шара.
          Ровно год назад Пентагон принял решение на два года освободить ВМФ США от обязанности исполнять закон о защите китов – для того, чтобы американский флот мог беспрепятственно провести все 40 запланированных учений, не запрашивая на то разрешений, которые выдаются на основе Акта о защите морских млекопитающих. Решение это всколыхнуло волну недовольства и протестов защитников окружающей среды.
За последние годы "немотивированные" выбрасывания на берег всех 80 видов китообразных участились по всему миру, констатируют ученые. Причем добровольно обрекают себя на смерть абсолютно здоровые животные – поодиночке или группами, беременные самки и даже вместе с детенышами. Они потом долго, мучительно погибают и при этом громко кричат. Кашалотов, например, слышно за несколько километров.
Над этой загадкой природы биологи давно уже ломают голову, пытаясь объяснить ее физическими или психическими заболеваниями отдельных особей, несчастными случаями, как следствием сильных ветров или штормов, загрязнением моря химическими веществами или нефтепродуктами. А английский профессор Маргрет Клиновская склонна объяснять обсыхания, как это называют специалисты, китообразных их навигационными сбоями, дезориентацией в результате нагнетающейся геомагнитной патологии Земли, имеющей место последнее время. Но в конце концов было сделано заключение, что в массовых самоубийствах обитателей моря повинны мы – люди.
            Подобные явления случаются с морскими млекопитающими давно и довольно часто. 10 октября 1946 г. на песчаный пляж курортного городка Мар-дель-Плата, в Аргентине, выбросилось 835 черных касаток. В Австралии, на пляже Гуннамата, в 1972 году оказалось 36 кашалотов, на юге Бразилии в 1973 г. – 30. Самое крупное массовое самоубийство – почти 2000 гринд (разновидность дельфинов) имело место в 1986 году, на берегах Бразилии, неподалеку от Рио-де-Жанейро. Этот перечень можно продолжать и продолжать.
Доктор биологических наук А.Томилин считает, что в массовых "самоубийствах" китообразных повинен инстинкт взаимопомощи. Он объясняет это так: оказавшееся по какой-то причине на берегу животное подает сигнал бедствия. Сородичи, пользуясь в основном эхолокацией, спешат на выручку и тоже оказываются на берегу, откуда самостоятельно выбраться не могут. Теперь уже сами спасатели кричат о помощи, призывая своих – число попавших в беду растет. И спасти их некому. Они кричат, бьют плавниками, лишь глубже уходя в песок, и в конце концов погибают от солнечного удара, высыхания или заполнения легких водой (через дыхало, если лежат на боку). Иными словами, это не коллективное самоубийство, считает Томилин, а коллективное бедствие.
Причин, заставляющих животных выбрасываться на берег, может быть много, и все они не лишены логики. Лишь одно, как говорится, ни в какие ворота не лезет: как объяснить случаи, когда спасенные человеком животные через несколько часов или дней снова выбрасываются на берег – в других местах, где никто уже не подавал им сигналов бедствия.
Американские специалисты В. Феринг и Р. Уэлс описали случай, когда в августе 1971 г. стадо из 49 гринд несколько раз пыталось выброситься в разных местах на берег Флориды, но люди мешали им. Самоубийц выталкивали обратно в воду. Тогда стадо отплыло на 275 км от места оказанной им помощи и, неделю спустя, с непостижимым деловитым спокойствием снова выбросилось на берег.
Британский музей естественной истории, изучающий эту проблему с 1913 года, подсчитал, что за обозначенный период таким путем свели счеты с жизнью около 10 тысяч китообразных. А канадский ученый Джозеф Гераци считает, что на самом деле подобных случаев было в 10-20 раз больше.
В числе одной из причин называют загрязнение морей сырой нефтью, пагубно влияющей на органы ориентации и дыхательные пути морских млекопитающих. Нередки случаи, когда у выбросившихся на берег животных оказывалось закупоренным нефтью дыхало.
В Мировой океан человечество сливает огромное количество ядовитых веществ – тяжелых металлов, гербицидов, пестицидов. Китообразные, говорит Томилин, за свою долгую жизнь через пищевые звенья низшего порядка иподволь накапливают в организме вредные соединения. Так, содержание свинца в килограмме тела нескольких китов, выбросившихся на берега Средиземного моря, в 1500 раз превышало его максимально допустимый уровень.
Похоже, человек вмешался и в личную жизнь обитателей моря. Киты общаются между собой с помощью звуковых сигналов. В предбрачный период самцы исполняют целые серенады, распевая на весь океан, чтобы призвать к себе самку. Все морские млекопитающие используют естественные подводные усилители. Звуковые волны лучше всего распространяются на глубине в 1 км. Посылаемые в этот "туннель" сигналы, могут преодолевать расстояние в 500 км и больше.
Но при царящем в сегодняшнем океане шумовом загрязнении "все чаще случается, что киты перестают понимать друг друга, – говорит Кристофер Кларк, морской биолог из университета Корнелла. – Самки не слышат самцов. Таким образом, информация о найденных местах для выведения потомства и кормежки теряется. Число районов, где "песни китов" могут распространяться беспрепятственно, неуклонно сокращается."
Человек, методично и безжалостно истреблявший этих удивительных животных на протяжении веков, а затем и отравивший среду их обитания, похоже наконец одумался и начал проявлять к ним трогательную заботу. Одной из таких акций и стало введение ограничений на использование сонаров в прибрежных водах Калифорнии. А в периоды, когда киты с детенышами собираются у северо-западного побережья Америки, резко сокращается число круизов в сторону Аляски, поскольку нередки случаи их отравления выхлопными газами и гибели от столкновений с кораблями.
Знаменитый Национальный парк-заповедник Глейшер-Бей (Glacier Bay) пользуется популярностью в мировом туризме, но на период прибытия китов к берегам Аляски, Американское природоохранное ведомство ограничивает его посещаемость, чтобы оградить морских гигантов от лишних контактов с людьми.
Осенью минувшего года местные газеты подробно освещали инцидент с раненым серым китом. Несмотря на то, что охота на китов давно уже запрещена, Международная китобойная комиссия сделала исключение для 10 эскимосских деревень Аляски и некоторых аборигенных народностей материка. В частности, по законам штата Вашингтон, где произошел инцидент, индейцы имеют право на добычу 5 китов в год.
Группа индейцев племени Мака, охотясь на кита, поймала его на гарпун, а затем старалась добить раненое животное очередями из пулемета 50-го калибра. Действия индейцев были расценены как незаконные, поскольку они не смогли представить властям письменное разрешение на охоту.
          Вокруг раненого кита разыгралась настоящая драма в лучших традициях Голливуда.
Представители американского природоохранного ведомства, пытаясь спасти кита, создали вокруг него зону безопасности радиусом в один километр, куда не пропускались ни катера, ни лодки. К сожалению, старания их оказались напрасными.
Другой душещипательной историей весной прошлого года стало проникновение двух горбатых китов – 45-тонной самки и ее 20-тонного детеныша, в устье реки Сакраменто. Проплыв вверх по течению более 70 миль, они миновали Глубоководный канал и оказались в порту Сакраменто, в окружении множества судов. В результате самка и ее детеныш получили неглубокие, но все же раны от лопастей корабельных винтов.  Вокруг этого инцидента был устроен громкий ажиотаж. В СМИ постоянно сообщалось о местонахождении попавших в беду морских животных и о мерах, предпринимаемых местными властями для их спасения.
Заблудившуюся полусемью решено было вывести в открытый океан весьма оригинальным способом: Через гидрофоны, укрепленные на катере береговой охраны, ученые проигрывали под водой "песни китов", собранные за долгие годы инженером по звукозаписи Берни Краузе. Однако заблудшие киты на предложенный человеком "концерт" никак не отреагировали. Очевидно его забивали многочисленные портовые шумы, оглушавшие сверхчувствительных к звукам китов и заставлявшие их в панике кругами носиться по порту. Предприимчивые спасатели уже собрались устроить заслон из кораблей и с включенными гудками теснить бедняг в сторону океана. Думается, от такой помощи и менее чуствительный обезумел бы от страха. На свое счастье, самка с детенышем самостоятельно нашли дорогу назад.
Кстати, киты оказались долгожителями. О том, как долго они живут, ученые могли только догадываться, но один случай, произошедший весной прошлого года пролил свет на этот вопрос. Эскимосские охотники Аляски загарпунили 50-тонного полярного кита, и при разделке его туши обнаружили застрявший в холке обломок разрывного наконечника гарпуна. Такие гарпуны рыбаки использовали в конце XIX века. На основании этой находки ученые сделали вывод, что кит прожил, как минимум 115-130 лет.
Крупных морских млекопитающих у берегов Калифорнии можно видеть практически круглый год. Но с середины декабря по апрель идет их интенсивная миграция с северных широт океана. Взрослые особи ищут здесь свою будущую пару. Самки, с прошлого сезона вынашивавшие детенышей, приплывают сюда рожать. Прибывают и родители с молодняком.
Казалось бы, большому кораблю большое плавание, в распоряжении этих гигантов весь необъятный океан. Но они почему-то самые ответственные периоды своей жизни проводят в теплых прибрежных водах материков. Ученые объясняют это генетической памятью китов, предки которых десятки миллионов лет назад вели наземный образ жизни.
          Около 3000 горбатых китов ежегодно проплывает 10 000 км, чтобы дать жизнь новому поколению в лагунах и заливах Нижней Калифорнии – в Мексике. В отличие от американцев, мексиканцы извлекают из китового шоу прибыль.
По признанию властей штата Южная Нижняя Калифорния, их расходы по охране китовых "родилен", многократно окупаются наплывом туристов, жаждущих своими глазами увидеть морских гигантов. Киты дружелюбны и не пугливы. Они подпускают людей совсем близко – и с аквалангом, и на лодках – и даже позволяют дотрагиваться до себя. Животные остаются в мексиканских водах до конца марта, пока детеныши не наберутся сил для дальнего путешествия на север.
     Но, к сожалению, не все народы относятся к китообразным так, как на Американском континенте. Для иных киты это по-прежнему промысел. А японцы так прямо-таки жить не могут без китового мяса на столе (впрочем, столы у них, кажется, неприняты.)
По настоянию Японии, в феврале 2006 года в Токио было проведено специальное заседание Международной китобойной комиссии (МКК или IWC), в которой приняли участие представители 35 стран из 72 членов Комиссии. Присутствовали в основном государства, поддерживающие идею отмены моратория на коммерческий убой китов. В числе отказавшихся принять участие в заседании были такие страны, как США, Англия, Австралия, Новая Зеландия, чье несогласие или отсутствие (что одно и то же) нельзя проигнорировать. Активисты "Гринпис" утверждают, что за последние 13 лет Япония, в которой мясо кита испокон веков считалось частью национальной кухни, потратила на китобойное лобби $820 млн, покупая голоса стран, участниц Комиссии.
          В 1986 году, как известно, МКК ввела мораторий на китобойный промысел. Но оставила в нем лазейку: "в научно-исследовательских целях" китов убивать можно. И японцы ею воспользовались. На японских китобойных суднах, промышляющих в водах Антарктиды, красуется крупная надпись: "Исследования". За один сезон "в научно-исследовательских целях" японские китобои уничтожают свыше 1300 китов. И ежегодно вокруг этих судов разыгрываются настоящие баталии с активистами "Гринпис".
В феврале 2007 года активисты международного общества Sea Shepherd (что можно перевести, как "Морской пастух" или "Морской надзиратель") – одной из самых агрессивных неправительственных организаций в мире, совершили нападения на два японских китобойных судна недалеко от побережья Антарктики, сорвав им тем самым сезонный промысел. Поврежденные корабли вынуждены были вернуться в Токио, не выловив и половины запланированного количества китов.
Кроме Японии китобойным промыслом – тоже в "научных целях" занимаются еще Норвегия и Исландия. Поначалу Исландия к мораторию не присоединилась, продолжая охоту на полосатиков, обитающих у ее берегов. В ответ активисты международной группы Sea Shepherd, одной из самых агрессивных неправительственных организаций в мире, потопили два китобойных судна Исландии в бухте Рейкьявика.Исландия вынуждена была принять международное решение в 1989 году.
Недавно Министерство рыбной промышленности Исландии решило возобновить коммерческий промысел китов, пообещав что охота будет вестись в разумных пределах. Но активисты Sea Shepherd им не поверили. Их корабль "Farley Mowat" помчался через весь земной шар, из Австралии к берегам Исландии, чтобы лечь костьми на защиту китов.
"Мы не можем и не должны позволить им убивать этих животных, – фанатично кричал капитан судна Пол Уотсон, – поэтому у нас нет другого выхода, кроме как поставить свою жизнь и свой корабль на защиту североатлантических китов."
  "Farley Mowat" имеет на борту целый арсенал "несмертельного оружия": мощные водяные пушки, стальную раму на гидравлике для тарана, дымовые шашки и канистры со специальными химическими жидкостями с непереносимым запахом для абордажа. В его распоряжении есть даже вертолёт. Аналогичным снаряжением обладают и суда других активистов.
Sea Shepherd не единственные альтруисты моря. Прошлым летом неожиданно затонул норвежский китобойный траулер "Willassen Senior". Ответственность за произошедшее взяла на себя группа защитников морской фауны "Agenda 21", подробно рассказавшая, как ей удалось отправить траулер на дно. Водолазы, исследовавшие затонувшее судно, ее версию подтвердили. "Willassen Senior" стал, как минимум двенадцатым китобойным судном, потопленным или поврежденным зоозащитниками. 
Кстати, Sea Shepherd имеет колоссальную поддержку в обществе на всех континентах. В движении принимают участие такие знаменитости, как Пирс Броснан, Шон Пенн, Ричард Дин Андерсон, Кристиан Бэйл, Рутжер Хауэр, Линда Блейр, Джеймс Кромвел, Мартин Шин, Пэрис Хилтон. Корабли они конечно же не таранят, но оказывают обществу финансовую и моральную поддержку. Броснан и Шин снимают документальные фильмы и ролики о защите животных.
Видимо азарт преследования и международная поддержка настолько вскружили головы самозванным карателям, что они утратили чувство меры, вообразив себя этакими героями приключенческого фильма. Флотилия "Sea Shepherd" постепенно скатывается к беззаконному пиратству, устраивая в океане самые настоящие налеты на китобойные суда. А статус пирата можно заработать, если оказаться не приписанным к какой-либо морской стране, то есть остаться без флага и родины. Корабли карателей за радикализм уже исключили из списка своего реестра Канада, Белиз и Англия.
Но зоозащитникам все нипочем. Они по-прежнему рыщут по океанам в поисках китобоев, которые их в прямом смысле боятся и всячески стремятся избежать с ними встречи. И не без оснований. Поскольку, как мы видели, встреча эта чревата для них в лучшем случае срывом промысла, в худшем – потоплением.

                25. Стеклянный пляж

А еще есть в Калифорнии совершенно уникальный стеклянный пляж, относительно недавно возникший на берегу Тихого океана. Художник и творец этого феномена – сам океан. Но в предыстории его возникновения тоже замешан человек, в творчестве том участия, однако, не принимавший. Пляж продолжает формироваться и сегодня, если конечно алчные туристы и отдыхающие не разберут его на сувениры, лишив район только что народившейся достопримечательности.

История ее возникновения самая тривиальная. В 220 км севернее Сан-Франциско, на живописном побережье Тихого океана, среди зелени сочных лесов и диких скал расположился совсем небольшой городок с населением чуть больше 7 тысяч. Еще до Гражданской войны в США на этом месте был основан военный стан – Форт-Брэгг (Fort Bragg). Он давно уже перестал быть военным, но название свое сохраняет.
Так вот жители этого города устроили на берегу океана обыкновенную свалку, скидывая туда все, что им в обиходе больше не было нужно – битое стекло, бытовую технику, старые автомобили, всевозможную тару. Особенно старались местные бизнесы. Свалка росла и росла, жители окрестили ее «дамбой».
Открытое море и высокая волна привлекали в эти места серфингистов со всей Америки. И это они первыми забили тревогу, требуя, чтобы прекратилось замусоривание берегов, начавшееся с 1949 года.
Земля принадлежала компании Пиломатериалов. Иногда свалку поджигали, чтобы уменьшить в объеме – она портила весь вид района. Местная администрация честно искала варианты, как избавиться от нее. Использовались различные программы по очистке побережья. Наконец в 1967 комитет North Coast Water Quality Board окончательно закрыл свалку. И о ней попросту забыли на несколько десятилетий, брезгливо обходя стороной.
То, что на «дамбе» оставалось съедобным, съели морские животные и птицы. Что подвержено гниению, благополучно сгнило. Что способно плавать, было смыто прибоем и штормами. В частности – злосчастные пластиковые упаковки и изделия, засоряющие океан и собирающиеся в гигантские «мусорные острова» посреди океана.
Сложнее всего обстояло дело со стеклотарой и тоннами битого стекла, которое, как известно, не гниет, не разлагается и не плавает. Нет, в конце-концов оно когда-нибудь конечно разрушится, естественным путем, но только этак лет через 500-1000. Как выяснилось довольно скоро, у океана нашелся свой метод и план, отработанный миллиардами лет. Всесильная волна точит и разрушает все на своем пути – булыжники и целые скалы, превращая их в песок, в нежнейшую пудру. Что ей какие-то там стекляшки.
И океан взялся за привычную работу, ювелирно, неспеша обрабатывая битое стекло, превращая его в кусочки прозрачной разноцветной гальки с полированной поверхностью и округлыми формами. Обитатели моря, охотно или неохотно, но приняли новую непривычную среду. Многочисленные колонии крабов и моллюсков устроили себе в пещерках и углублениях из стекляшек жилища и укрытия от птиц.
Когда первые двуногие посетители забрели в места бывшей свалки, они не поверили собственным глазам. Океан отмыл, очистил и облагородил «отхожее место» до неузнаваемости, сотворив из него сверкающий в лучах солнца разноцветными всполохами гигантский ковер, будто сотканный из драгоценных каменьев. Их взорам предстал Стеклянный пляж, какого не сыщешь наверное больше нигде в мире.
Понятное дело, каждый турист стремится унести с собой на память частичку любой, увиденной им необычности. Поднять с земли кусочек обласканного океаном стекла – вроде как действо само собой разумеющееся. Но у пляжа тут же нашлись хозяева, вставшие на его защиту, разместившие повсюду предостерегающие таблички – достопримечательность на сувениры не растаскивать!
Одна инициативная общественная организация, проявив расторопность, открыла свой туристический сайт и планирует создать интернет магазин, через который собирается продавать сделанные из стеклянной гальки сувениры. А вырученные средства использовать для очистки океанских вод от мусора.
Сегодня Стеклянный Пляж – Glass Beach, является частью природного парка МакКерричер (MacKerricher State Park). Прельщенные красотой и многоцветием гладких камушков туристы теряют бдительность, воспринимая Glass Beach как естественный природный пляж – скидывают обувь и с удовольствием бродят босиком или роются в гальке, забывая, что находятся на результатах феномена индустриально-природного взаимодействия. Проще говоря – на месте бывшей свалки, где под красивыми сверкающими камушками вполне могут притаиться ржавые железяки, болты, свечи зажигания от старых машин, да в принципе что угодно. Но это уже детали, а феномен остается феноменом.
В мире много есть удивительного, от чего захватывает дух, в том и числе и пляжи. Вот лишь некоторые из самых уникальных: Lencois Maranhenses («Простыни Мараньяна») белоснежные песчаные дюны Бразилии; Красный пляж Kaihalulu («Рев моря») на Гавайях; там же – черный пляж Паналу, оба – результат вулканической деятельности; оливковый пляж Махана, усыпанный мелкими кристаллами драгоценного оливина – «гавайского бриллианта», делающими песок абсолютно зеленым; Lyme Regis – Пляж Юрского периода, в Великобритании, с окаменевшими останками мелких и крупных морских животных, обитавших в тех местах сотни миллионов лет назад; пляж Коекохе в Новой Зеландии с огромными черными валунами абсолютно правильной сферической формы (до 3 м в диаметре), их возраст тоже исчисляется десятками миллионов лет; Травяной пляж Циндао на берегу Желтого моря в Китае, заполнившийся по непонятной причине густыми ярко зелеными водорослями, превратившими прибрежную кромку в альпийские луга на воде...
Что же касается Калифорнии, то у нее уже есть один уникальный пляж – Радужный, Пфайффер Бич (Big Sur), на котором песок не просто переливается всеми цветами радуги, а именно раскрашен во все цвета, с преобладанием ярко-сиреневого, благодаря особым минералам, присутствующим в местных скалах.

         26. Дом Винчестеров – гостиница для привидений

В калифорнийском городе Сан-Хосе, в самом центре Силиконовой долины, на Винчестер-бульваре есть дом под номером 525. Нет, это не дом в общепринятом понимании, и не дворец, не вилла, не музей, это... простите, черт знает, что. Интеллегентно сказать о нем, что он странен, значит не сказать ничего, поскольку по нелепости, бессмысленности и невиданным размерам ему, возможно, нет равных во всем мире. Сооружение это, занесенное в список исторических памятников Соединённых Штатов, как «Дом Винчестеров», неизменно притягивает своей загадочностью толпы туристов.
Имеет ли оно какое-то отношение к производителю знаменитого оружия? Пря-мого – нет, поскольку строительство велось уже после его смерти, но – исключительно на его деньги. А вот по глубинной (мистической) сути своей теснейшим образом с ним связано. Так что без экскурса в историю семьи тут просто не обойтись.

Американский предприниматель и промышленник из Массачусетса, Оливер Винчестер (1810-1880), начав с нуля, сколотил достаточный капитал (как хозяин швейной фабрики мужских рубашек) и в 1857 году выкупил все активы разорившейся оружейной фирмы Смита-Вессона, реорганизовав её в компанию New Haven Arms.
Продукция его нового бизнеса – автоматические многозарядные винтовки и охотничьи ружья (разработанные инженером-изобретателем Бенджамином Тайлером Генри) – оказалась весьма востребованной северянами в Гражданской войне.
После того, как Оливер переименовал компанию в Winchester Repeating Arms, первую магазинную винтовку начали называть винчестерами. Долгое время она не имела себе равных. «Эта чертова винтовка заряжается в воскресенье, а потом палит всю неделю!», - восхищались американцы. Заказы сыпались со всех сторон. Самым крупным из них был правительственный контракт на большую партию оружия. Во время Первой мировой войны Winchester Repeating Arms поставляла свою продукцию даже в Россию, со специальным преобразователем под русский патрон. 
Винчестеры были широко популяризованы Голливудом, фигурируя практически во всех вестернах, и пользовались большим спросом у простых американцев, как охотничьи ружья и средство самозащиты. (Отметились они и в русском кинематографе: «Турецкий гамбит», «Свои»). А позже – столь же широко были обыграны в компьютерных играх. Но все это позже. А Оливер Винчестер разбогател на оружии еще при жизни, заодно и обессмертив свое имя.

Сын Оливера,Уильям Винчестер, вместе с отцом от начала и до конца поднимал, раскручивал и вел к процветанию прибыльное оружейное дело. В 1862 году он женился на 22-летней Саре Парди. Миниатюрная (меньше полутора метров ростом) и очень привлекательная девушка, как утверждают источники (но не подтверждает сохранившаяся фотография), была хорошо образована – посещала лучшие частные школы, знала четыре языка, играла на скрипке и фортепиано. Брак считался удачным. Супруги жили в любви и согласии.
Через 4 года после замужества Сара подарила Уильяму дочь, назвав ее Энни. Девочка умерла едва родившись, что сделало мать безутешной, целиком ушедшей в себя на долгие годы – настолько, что была близка к помешательству. Пара так и осталась бездетной.
В 1880 году Оливер Винчестер приказал долго жить. Дело отца перешло к сыну. Увы, ненадолго. Три месяца спустя Уильям скончался от туберкулеза в возрасте 44 лет, последовав за отцом и сестрой в мир иной (его сестра умерла в 29 лет). Вдова Уильяма, Сара, стала обладательницей огромного, по тем временам, состояния – $20 миллионов и пакет акций. Компания приносила ей ежедневный доход в $1000, не облагавшийся к тому же налогом до 1913 года.
 
Но деньги, похоже, мало интересовали Сару. Вторая утрата окончательно сломила ее. Не понимая, за что, за какие грехи она так несчастна, вдова жаждала выйти на контакт с почившим мужем, чтобы получить от него ответ. С этой целью она отправилась в Бостон, к медиуму по имени Адам Кун, известному своей способностью общаться с душами усопших.
Кун согласился помочь. Приведя себя в соответствующее состояние, близкое к трансу, он произнес загробным голосом: «Ваш муж здесь». И описал его во всех подробностях, не оставивших у Сары сомнений, что дух Уильяма действительно явился на зов.
Через медиума Уильям передал Саре, что их семья проклята душами всех тех, кто погиб от пуль винчестеров, что проклятие распространяется и на нее. И, если она хочет оставаться живой, ей надлежит избавиться от всего, что ее здесь держит, и отправиться «туда, где заходит Солнце». Идти (или ехать) она должна до тех пор, пока он, Уильям, не укажет ей, где нужно остановиться, чтобы начать строить дом – не простой дом, а пристанище для душ загубленных ими людей.
Не задумываясь, Сара последовала совету – продала всю свою недвижимость в Коннектикуте и отправилась, куда глаза глядят. А глядеть им следовало на Запад. Не получая ожидаемого сигнала, она пересекла всю страну, с атлантического побережья до тихоокеанского, добравшись до Калифорнии. Дух мужа остановил ее в Сан-Хосе, перед небольшим шестикомнатным домом, свободно расположившимся на просторной территории в 166 акров. У дома, разумеется, имелся хозяин, доктор Кэлдвеллу, и он вовсе не собирался с него съезжать. Но ему была предложена такая цена, что отказаться он не смог.
Оформив покупку, Сара снесла дом и начала возводить свой собственный, ни на минуту не забывая, что основное условие ее выживания – непрерывность строительства. Оно не должно останавливаться ни на один день, ни днем, ни ночью. «Как только стук молотков прекратится, она умрет». В указания с того света вдова поверила безоговорочно.
Итак, в основе странной и таинственной истории Дома Винчестеров лежит винчестер – огнестрельное оружие, цель и назначение которого убивать. А все остальные действующие лица, включая самих Винчестеров, его жертвы.

Сара не скупилась на расходы. Планировка дома ее не интересовала. Она намеренно не пригласила архитектора. Была только бригада из 22 рабочих, попеременно работавших 24 часа в сутки, без выходных, и инженер, следивший за ними. Каждое утро, за завтраком инженер получал от Сары указания – на салфетках – что и как нужно построить в данный конкретный день. Комната возникала за комнатой, без всякой системы лепясь одна к другой: снизу, сверху, сбоку. И комнатам тем не было числа. При этом Сара все делала с размахом, заботясь о внутреннем убранстве и комфорте каждого нового помещения. Материалы использовались самые качественные и дорогие – красное и розовое дерево, дуб, тик, итальянский мрамор...
Каждая из бесчисленных ее спален имела не просто нарядный и не просто уютный, а вполне респектабельный вид. Что ни кровать – произведение искусства. Полы везде паркетные. Стены и потолки, даже в коридорах и на лестницах, декорированы деревянными резными панелями ручной работы. На окнах тяжелые гардины с бахрамой и кистями. По размерам своих окон Сара заказывала витражи от Тиффани, тонкой, высокохудожественной работы. В доме было несколько музыкальных инструментов – в разных комнатах стояли фортепиано, а в большом бальном зале, сплошь отделанном деревом – даже небольшой орган.
К сожалению, сейчас уже невозможно узнать, как выглядели комнаты при Саре, поскольку сразу после ее смерти все ее личные вещи и большая часть мебели были из дома вывезены – как рассказывает гид: 6 грузовиков, освобождая дом, курсировали ежедневно на протяжении 6 недель.

Человеку, не посвященному в тайну Сары Винчестер, было не понять, для кого эта женщина так старается и зачем ей столько комнат – ни семьи, ни детей у нее нет, друзей – тоже. Гостей в дом она не пускает, отказав в приеме даже президенту страны Рузвельту, изъявившему желание проездом посетить ее дом, о котором он уже был наслышан. Да и кто бы поверил, что невестка крупного магната-промышленника пустила все его наследство на сооружение пристанища для духов.

И тем не менее там, за стенами непрерывно растущего дома, шла странная, тайная, скрытая от посторонних глаз, ночная жизнь. Ежедневно, ровно в полночь звонил над домом колокол, созывая духов к совместной трапезе-совету. К приему своих загробных гостей, в специально оборудованной для этого «Голубой комнате», Сара тщательно готовилась – наряжалась, причесывалась, музицировала на пианино или органе. Некоторые источники утверждают, что она даже накрывала для них изысканные столы. В два часа ночи снова звучал колокол, возвещавший об окончании «слета», и только после этого Сара отправлялась спать в одну из своих спален (со временем их число приблизилось к сорока).
Получив таким нестандартным путем очередные рекомендации, наутро она передавала их инженеру. У духов, видно, тоже бывают свои причуды. Один из них, например, заказал себе треугольную комнату. И она выполнила заказ беспрекословно, ведь дом строился для них.
Сара очень старалась угодить «своим постояльцам», оснащая дом удобствами, в которых те вряд ли нуждались. Впрочем, возможно, она заботилась и о своем собственном комфорте, когда решила построить три лифта, провести электричество, газ и канализацию, что было по тем временам роскошью и новаторством. В конце-концов, хоть и считалось, что Сара жила здесь одна, а все эти долгие годы она держала огромный штат обслуживающего персонала, не покидавший ее ни днем, ни ночью: 23 строителя, дюжина садовников плюс 18 слуг. И всем им нужно было где-то спать и питаться. Причем, если бы предложенные ею условия их не устраивали, люди просто отказались бы работать в таком беспрецедентном режиме.
Благоустройству принадлежащей ей территории Сара уделяла не меньше внимания, чем самому дому, превратив ее в ухоженный парк. Цветники, фигурно стриженные кустарники и деревья, зеленые лужайки, скульптуры, фонтаны. Деревья и декоративные растения она выписывала едва ли не со всего света.

А дом-лабиринт продолжает расти, хаотично, непредсказуемо, абсурдно, и в то же время добротно. Комнаты не только расползаются вширь, но и карабкаются вверх где-нибудь в одном сегменте на 6-7 этажей, выстреливая в небо ярко красными башенками. Бесконечные коридоры петляют и утыкаются в тупики. Некоторые лестницы кончаются на потолке или окно оказывается в полу. За одними лжеокнами и лжедверями прячется глухая стена, а другие коварно открываются наружу – в отвесную стену без балкона или лестницы. Двери в ванные комнаты прозрачные и запираются снаружи.
Добавим сюда люки в потолке и потайные окошки, сквозь которые можно было подглядывать за тем, что происходит в других комнатах. Только ведь в доме том ровным счетом ничего не происходило. По крайней мере на нашем, физическом уровне, потому как люди в нем не жили (для рабочих и слуг наверняка были отдельные помещения). Может Сара умела видеть такое, что простому смертному недоступно?
При том, что в этом таинственном доме было с полсотни каминов со своими дымоходами, кровля его изобиловала и десятками ложных труб, призванных дезориентировать духов. Принято считать, что духи любят проникать в дома через дымоходы. (Хотя на самом-то деле какая им разница сквозь что проходить, ведь они существа бестелесные, и наш материальный мир им не преграда.)  К чему все это? Что за странные фантазии?
А дело все в том, что люди, павшие от пуль винчестеровских винтовок, были разными. Определенная часть из них – обыкновенные разбойники, грабители, бандиты, а то и убийцы, угодившие после смерти в, так называемый, нижний астрал. Вот их-то Сара и боялась, от них-то и пряталась. А духов положительных напротив приваживала, ублажала. Но с потусторонним миром, населенным злыми сущностями, не очень-то договоришься. Сара имела неосторожность превратить свой дом в портал, и сквозь открывшуюся лазейку в дом полезла всякая нечисть.
Всеми доступными ей способами она пыталась защищаться. В частности, использовала число «13», как магический ключ, применяя его везде, где только можно. Все 40 лестниц, кроме одной (нефункциональной), имеют по 13 ступенек. В кухонной раковине 13 сточных отверстий, некоторые окна имеют по 13 рам, вешалки – по 13 крючков, на канделябрах 13 газовых раструбов или подсвечников, в парке перед домом 13 пальм и т.д. Даже свое завещание она написала на 13 страницах и подписала его 13 раз.

Продолжалось это строительное безумие долгих 38 лет – до самой смерти состарившейся дамы. Сколько работников за то время сменилось – неизвестно. Но менялись они часто. Иные, не выдержав, просто сбегали. Их пугали привидения, периодически появлявшиеся в доме и наблюдавшие за ними.
На любой стадии строительства точное количество комнат не мог назвать никто – ни Сара, ни инженер, ни рабочие, поскольку, из-за отсутствия какой-либо системы и планировки их невозможно было сосчитать. Кроме того, если верить легендам, комнаты имели мистическую тенденцию появляться и исчезать сами собой. (Скорее всего, сбивало с толку обилие ложных дверей.)
В 1905 году нашелся человек – австриец Шульц Райхерд, который, с согласия хозяйки, задался целью сию нелегкую задачу осуществить, за что жестоко поплатился. Вооружившись карандашом, бумагой и мелом, он отмечал комнаты номерами и заносил их на свой план. Но когда на следующий день проверял проделанную работу, некоторых номеров, отмеченных мелом на дверях, не находил. Иногда пропадали и комнаты, в которых он уже побывал. А потом, после недели кропотливой и бесполезной работы, пропал в доме и сам Шульц. С концами пропал. Никто его никогда с тех пор больше не видел.
Чтобы узнать, что с ним случилось, Сара пригласила известного медиума, итальянку Эвсапию Палладино, в это время находившуюся в США. И та со свойственной ей грубоватостью пробурчала: «Да здесь ваш Шульц, здесь!.. Сунуться в такое место с подсчетами! Вот дом его и сожрал. До сих пор считает».

В 1906 году, ранним утром, в Калифорнии случилось мощное землетрясение, разрушившее Сан-Франциско. Докатилось оно и до Сан-Хосе. Верхние этажи Дома Винчестеров обрушились. Поскольку у Сары было 40 спален и она их меняла каждую ночь, слуги не знали, в каком крыле дома ее искать, и потому не сразу откопали из-под завалов. Сару порядком придавило, но она чудом осталась жива. А вот дом ее сократился по вертикали вдвое. И таким дожил до наших дней – трехэтажным.
Но и в этом «укороченном» варианте в нем насчитывается где-то комнат 160 (цифра, повторюсь, неточная), 13 ванных, 6 кухонь, 2 спортзала, 2 подвала, 3 лифта, 40 лестниц, 47 каминов и многокилометровые коридоры. Дверей больше 2 000, а окон около 10 000.

С каким феноменом мы здесь столкнулись? Как его и саму Сару следует воспринимать? Вопрос остается открытым. Конечно, проще всего и удобнее было бы принять версию, что эта несчастная женщина от горя просто лишилась рассудка, и духи ей только мерещились, что ошеломляющий своей нелепостью гигантский дом – результат и свидетельство ее больной психики.
Однако в пользу ее вменяемости говорит, например, тот факт, что параллельно со строительством дома Сара позаботилась и о приносящем доход бизнесе – была хозяйкой огромной плантации фруктовых деревьев с множеством подсобных помещений, где под ее непосредственным руководством выращивались и сушились сливы и абрикосы, а затем большими партиями экспортировались в Европу.
И еще она не жалела денег на благотворительность. В память о муже Сара пожертвовала $2 миллиона больнице в Коннектикуте – с тем, чтобы на них был построен туберкулезный диспансер, который существует по сей день.
Разгадать загадку «Дома построенного духами» пытались многие парапсихологи, экстрасенсы, медиумы. И все они приходили к заключению, что фантазии вдовы Уильяма Винчестера не беспочвены – Дом действительно находится во власти обитателей потустороннего мира.
Та самая Эвсапия Палладино из Италии, о которой упоминалось выше, дала Саре ответ не только относительно пропавшего Шульца Райхерда, но и дома в целом. Эта женщина, родом из простой крестьянской семьи, не была даже обучена грамоте, но обладала настолько уникальными паранормальными способностями, что заставила серьезных ученых из разных стран мира взяться за их изучение. Так вот на Дом Винчестеров Эвсапия отреагировала следующим образом:
«Он просто нашпигован привидениями. Прекратите его достраивать, на всех все равно не хватит. Какое-то переселение душ – с того света на этот! Не понимаю, зачем кому-то понадобилось собирать бедолаг в этом месте! Но живым людям в такой гостинице для привидений делать нечего... Постояльцы чего-то требуют от меня. Всякий идиот, схлопотавший в свое время пулю, пытается выйти со мной на связь: «Глядите-ка, медиум!» И просит меня рассказать какому-нибудь своему брату Биллу, где именно он закопал баул с награбленными деньгами».
После такой аттестации самого дома и его истинного предназначения добавить уже нечего. Эвсапия Палладино предельно ясно расставила все точки над i.

Что же касается Сары, то она разумеется совета итальянского медиума не послушалась – ведь на кону стояла ее собственная жизнь – и продолжала строить с тем же маниакальным упорством до самой своей смерти. В 1922 году, в возрасте 85 лет, она тихо-мирно присоединилась к потусторонним обитателям Дома Винчестеров. Ночью, во сне у нее остановилось сердце.
Со смертью хозяйки стук молотков оборвался навсегда. Рабочие побросали свои инструменты, оставив даже гвозди наполовину вколоченными, и исчезли, как испарились. Строительство, длившееся почти четыре десятка лет, закончилось.
Бренные останки Сары были перевезены в Коннектикут, в ее родной город New Haven, и преданы земле рядом с ее мужем и ребенком. Однако посетители и служащие Дома Винчестеров время от времени видят привидение с обликом миниатюрной старушки, разгуливающее по его комнатам и коридорам. Получается, что Сара жила в этом доме с начала строительства, и живет по сей день – в ином качестве, но в той же компании... В память об этой таинственной, как и ее дом, женщине каждую пятницу, выпавшую на 13 число, в 13:00, 13 раз звонит большой колокол усадьбы Винчестеров.
Прошло время, и «Дом с привидениями» за бесценок выкупили случайные предприниматели, превратив его в туристический объект. Поскольку интерес к дому не иссякает, процветает и образованная ими фирма Winchester Investments LLC. Туристов водят группами, пересчитывая их дважды – на входе и выходе. А во время экскурсии зорко следят, чтобы никто не отстал, поскольку заблудиться в доме и не найти выхода ничего не стоит.

                * * *

В данной связи на ум невольно приходит наш отечественный аналог Оливера Винчестера – М. Т. Калашников, покинувший этот мир в 2013 году. Любопытно было бы узнать, а как его встретили души убитых его автоматом АК-47? Ведь их несоизмеримо больше.
Самого Михаила Тимофеевича не могло это не беспокоить при жизни. Не случайно он на закате своих дней начал искать поддержки у Бога и церкви. Завел духовника, и не позволил открыть в Ижевске музей его имени, настояв, чтобы вместо музея построили божий храм (Свято-Михайловский собор).
Незадолго до смерти 94-летний конструктор даже написал покаянное письмо Патриарху Московскому и Всея Руси Кириллу, в котором испрашивал меру своей ответственности за смерти людей, убитых созданным им оружием.
Патриарх попытался старика успокоить, письменно ответив ему, что «когда оружие служит защите Отечества, Церковь поддерживает и его создателей, и военнослужащих, которые его применяют».
Допустим. А как быть со всеми остальными, кто использовал и использует автомат Калашникова – с радикальными группировками в Колумбии, Испании, Афганистане, с террористами в Саудовской Аравии, с восемнадцатью странами, в которых легально или нелегально собирают знаменитый АК? Известно, например, что автомат Калашникова красовался на эмблеме RAF – немецкой террористической организации «Фракция Красной Армии». А Осама Бин Ладен позировал перед камерой с «Калашниковым» в руках.
Однозначные ответы на эти вопросы дать трудно, а то и невозможно. Не стоит и пытаться. Иначе зайдем в такие дебри, из которых не выбраться. «А оно нам надо?»


                27. Шаг назад, и вы в прошлом

Чтобы успокоить нервы от зашкаливающего экстрима, наведаемся в Графство Хамболдт, что на севере Калифорнии – место тихое и спокойное, без коварных геоаномалий и военных баз, место, где жизнь полнокровна, как хорошая река, а люди умеют от души трудиться и отдыхать. Собственно таких сел, городов, графств и даже целых штатов предостаточно во внутренней добропорядочной Америке. Это по западным и восточным краям она основательно подпорчена издержками цивилизации, окружающей себя наркотиками, распутством, бандитизмом и прочими прелестями. Но оказывается и на «подгнивших краях» еще можно найти в природе и в людях антикварную чистоту и здоровый дух.

Humboldt County лежит миль на 200 севернее «радужного» Сан-Франциско, между Тихим океаном и реликтовыми лесами. Гигантские секвойядендроны или мамонтовы деревья, самые массивные и самые высокие деревья в мире, покрывают здесь узкую полосу западных склонов Сьерра-Невады.
Старожилы планеты с их ценнейшей древесиной безбожно вырубались, да и сейчас вырубаются, но отдельные участки объявлены национальными парками и взяты под охрану государства. На территории графства Хамболдт их два: Redwood Coast Overview и Redwood Park. В сказочных лесах этих парков, где вместе со струйками тумана в ветвях заблудилась вечность, человек невольно ощущает себя пигмеем у подножья безмолвных, величественных гигантов.
Туризм в графстве поставлен на здоровую основу – сплав на кайяках, пешие, велосипедные и моторизованные прогулки по живописнейшим окрестностям, где на солнечных полянах разгуливают длинноногие лоси с ветвистыми рогами, к озерам с огромным количеством птиц. Таким огромным, что когда с заболоченных вокруг залива Хамболдт земель тучами снимаются с места ржанки, все небо – от горизонта до горизонта, превращается в этакий гобелен, сотканный из птичьих крыл.
Разнообразная и богатая флора и фауна не единственная ценность здешних мест. Подстать ей и очаровательные маленькие города-жизнелюбы. Их гостеприимным, хлебосольным жителям есть что показать, чем угостить и чем удивить гостя. Но сначала коснемся чуточку их истории, ведь города эти давно уже стали архитектурными историческими памятниками и гордостью Северной Калифорнии.
К 1800-му году графство Хамболдт было уже довольно густо (по тем временам) заселено, чему благоприятствовали его природные условия. Эмигранты из разных уголков земли привносили свои обычаи и традиции, находившие отражение и в архитектуре, и в укладе создаваемых ими поселений, при одном взгляде на которые можно безошибочно определить, кто их строил. Испано-мексиканский колорит, например, никогда не спутаешь со скандинавским. 
Основной городок графства – Ферндейл, зародившийся с середины XIX века, вошел во все литературные источники, как Victorian Village of Ferndale. Викторианский стиль, занесенный в Америку переселенцами из Европы, возник, как известно, в Лондоне, в полувековое правление королевы Виктории, как альтернатива пуританской строгости.
Если честно, все эти псевдостили Америки, щедро замешанные на декоративно-бутафорской эклектике, у нас, воспитанных на европейской добротности и основательности в искусстве и архитектуре, могут в лучшем случае вызвать улыбку. Но с другой стороны, нельзя не учитывать, что люди создавали для себя новый мир на пустом месте, при скудных возможностях, в основном руководствуясь тем, что сохранилось в их памяти, и уже одно это заслуживает уважения.
Основателями городка-деревни принято считать двух братьев – Сета и Стивена Шоу. Летом 1852-го они поднялись вверх по реке Угорь на каноэ. Местность им очень понравилась, и они решили на ней осесть. Реки, смешанные леса – ольшанник, сандал, сосны, заросли папоротника небывалой высоты, пологие холмы, покрытые густыми сочными травами – настоящий рай для будущего натурального хозяйства. Облюбовали братья в верховьях речки Франциска два участка в несколько акров земли, очистили их от леса и зарослей, проложили дорогу к реке и поставили первую времянку. К ним начали присоединяться другие колонисты, деля между собой участки, расчищая и застраивая их по примеру братьев Шоу. Только вот Стивен не захотел тут задерживаться и уехал в Сан-Франциско. А Сет через два года построил первый настоящий дом, открыл в нем почтовую контору, назвав ее Fern Dale («Долина Папоротников»). Так оно и закрепилось за растущим вокруг городом.
Лет 25 спустя в Ферндейле проживало уже более тысячи человек. Занимались они в основном сельским хозяйством и скотоводством. А потом сконцентрировали свое внимание на маслобойнях, по примеру сограждан датчан, и начали объединять их в кооперативы. Производимое ими масло не только находило спрос в соседних городах, но и стало считаться лучшим в штате. За городом маслобойщиков закрепилось прозвище: «Масляный город», а за их нарядными разноцветными домами – «масляные дворцы».
С началом ХХ века маленькие маслобойни слились в большие компании. Самая известная среди них – завод Golden State Creamery, который по сей день является одним из крупнейших предприятий такого типа в штате. Маслоделы Ферндейла стали новаторами во многих технологиях производства и обработки масла в Америке, его упаковки и транспортировки. В том числе и производства сухого молока, что широко использовалось во время II Мировой Войны. Ферндейл превратился в важный транспортный центр и самый крупный город графства. У него стабильное и почетное место в экономике штата, собственный аэродром и портовая гавань на Соленой реке, с которой ежедневно отправляются грузовые суда с сельхозпродукцией в Eureka.
Eureka – приморский портовый город, не уступающий в популярности Ферндейлу: очаровательный, вычурно-затейливый и к тому же один из старейших в штате. Поскольку стройматериал у него под боком (красное дерево, которое не по челюстям термитам), жители здешних мест в основном специализировались на деревообрабатывающей промышленности.
Городок возник еще раньше, чем Ферндейл – в 1800 году, на берегах совершенно уникальной природной бухты – Хамболдт Бэй, огороженной сплошной, узкой и длинной косой, только в одном месте имеющей выход-ворота в открытый океан. Свое название – «Эврика», он получил во времена золотой лихорадки. По-английски Eureka звучит, как «Юэрика». (Кстати Eureka – девиз Калифорнии, запечатленный на ее Большой печати с 1849 года, в память об открытии в штате месторождений золота.)
«Гуляя по улицам Юэрики, абсолютно теряешь чувство реальности, – делится впечатлениями одна русская туристка. – Кованые огромные часы, старинные фонари, кондитерские и шоколадницы, благоухающие ванилью и корицей. Да и вообще, весь город будто какое-то сладкое кондитерское лакомство – сказочное, утягивающее в детство. Хотелось просто дышать этим вкусным марципаново-щербетным воздухом и пить горячий шоколад под звуки шарманки.» Да, это именно то, что делает города графства Хамболдт такими притягательными, поскольку то же самое можно сказать и о Ферндэйле.
Время шло, а Victorian Village нисколько не менялся, оставаясь лубочным городком с «масляными дворцами». В наши дни его считают эталоном деревянной архитектуры готического стиля на тихоокеанском побережье, этаким круглосуточно действующим историческим музеем под открытым небом. Более того, Ферндейл был официально объявлен одним из прекраснейших городов Америки. Его смело раскрашенные, непохожие друг на друга дома построены из незнающего сноса красного дерева. И хотя иным из них уже больше полутора сотен лет, они по-прежнему в прекрасном состоянии, будто их только вчера построили и покрасили. Будто это не дома дожили до наших дней, а мы перенеслись назад во времени.
То первое здание почты, чье имя носит город, по-прежнему украшает его главную улицу, только теперь это не почта, а «постоялый двор» – Shaw House Bed & Breakfast Inn, оформленный разумеется в викторианском стиле, как и все прочие его гостиницы: антикварная мебель, кровати с пуховыми перинами, под балдахином, в каминах весело потрескивают поленья.

Но привлек мое внимание к этому масляному городу даже не его внешний вид, а удивительная способность его жителей не только с полной отдачей трудиться, но и необычайно насыщенно и изобретательно проводить свой досуг. Казалось бы, что можно придумать для саморазвлечения в маленьком, провинциальном,затерянном в исполинских лесах городишке. Оказывается еще как можно! Перечислить все их ежегодно планируемые культурные мероприятия, занимающие несколько страниц, не представляется возможным. Но об основных я все же вкратце расскажу.
Изолированный от бурно развивавшейся вокруг цивилизации город жил своей, обособленной и достаточно замкнутой жизнью. Все его выходы во внешний мир ограничивались в основном необходимостью сбывать продукты своего труда, а вся культурная жизнь была сконцентрирована вокруг пяти церквей, построенных еще до 1900 года. Затем к церквям добавились общественные залы и салоны – для собраний, танцев, празднеств и прочих мероприятий, включая прием гастролирующих театральных трупп: Masonic Hall, Odd Fellows Hall, Danish Hall, «Португальский зал». Есть у них и свой ипподром, на котором, помимо бегов, устраиваются сельскохозяйственные выставки, ярмарки, и т.д.
Ежегодно, с 13 по 23 августа, вот уже 113 лет в Ферндейле проводится традиционная ярмарка графства – Humboldt County Fair, с неукоснительным соблюдением ярмарочных правил времен колониальной Америки. Это самая старая в Калифорнии ярмарка такого масштаба и размаха, к тому же ни разу не нарушившая своих традиций с 1896 года. Ярмарка, на которой, как в добрые старые времена, помимо торговых мероприятий, проводятся конные бега, гонки на мулах, состязания крупного рогатого скота, демонстрации лучших пород собак, овец и других животных, выставки цветов, выставки-продажи произведений прикладного искусства и кустарных изделий, аттракционы, уникальные гонки движущейся скульптуры, о которой чуть позже. Музыка, танцы, карнавальное шествие. И конечно угощение с богатым выбором кулинарных, молочных и кондитерских изделий. Традиционная Ярмарка в Ферндейле – веселый, красочный и долгожданный праздник для жителей графства, на который гостеприимные хозяева радушно приглашают всех, желающих принять в нем участие.
Фантазия и энергия этих людей поистине неистощима. У них даже Рождество особое – викторианское. Поверни вместе с нами время вспять, призывают они, ощути тепло и прелесть старомодного Victorian Christmas. Расслабься и отдохни от суеты. Для этого нужно, чтобы хозяева магазинов и магазинчиков, сами горожане и их гости были одеты по моде тех лет. Стань на день сборщиком винограда, брадобреем, конюхом, фермером, советуют они, или придумай и сшей свой собственный костюм – все что угодно, но чтобы это было оригинально, смешно и старомодно. А уж местные музыканты и кулинары постараются, чтобы вам было хорошо и весело. О соответствующем декоре города все заботятся сообща.
К старым традициям добавились и новые, сравнительно молодые. Главным и самым массовым развлечением для этих тяжело работающих круглый год людей стал забег в масштабах графства, носящий название Foggy Bottoms Milk Run. Каждой весной, в марте, люди собираются вместе тысячами, чтобы без особой спешки и напряга обежать по периметру свой масляный город, переговариваясь и пересмеиваясь между собой на бегу. Причем возраст ограничений не имеет. В забеге наравне участвуют как совсем маленькие дети, весело семенящие за родителями, так и пожилые люди. Самыми великовозрастными среди них были Джой Сандберг, 73 лет, и Кэтрин Найт, 78-и. Foggy Bottoms Milk Run привлекает бегунов со всех штатов. Но в основном по своим зеленеющим сельхозугодьям бегают сами фермеры.
Появилась с недавних пор в Ферндейле и еще одна занятная традиция – гонки на кинетических, то бишь движущихся скульптурах (Kinetic Sculpture Race). Каждый год на Mother's Day собираются на центральной улице доморощенные конструкторы-оригиналы и отправляются в 45-мильное странствие по дорогам и бездорожью, по суше и воде, через вспаханные поля, песчаные пляжи и болота на своих самодельных транспортных средствах, движущихся за счет не лошадиной, а человеческой силы – с помощью педалей. И каждое транспортное средство – причудливое и нелепое произведение искусства.
Основателем и зачинщиком этого забавнейшего вида творчества был Hobart Brown, скульптор по металлу и хозяин местной художественной галереи. В 1968 году в порыве тврческого вдохновения он использовал старые велосипеды сына и, добавив к ним листовое кованое железо, создал нечто невообразимое – красное, двуликое, многоглазое и зубастое, управляемое штурвалом и способное перемещаться на пяти колесах. 
Приятель Хобарта, Джек Мэйс, долго смеялся над выдумкой скульптора-фантазера, а потом, загоревшись, заявил, что может сотворить и не такое. И поставил на колеса с педалями 12-метровый армейский то ли бензобак, то ли трубу. Но дело тем не кончилось. И год спустя, на Mother's Day, оба приятеля и примкнувшие к ним еще 9 чудаков гордо крутили педали на созданных ими движущихся монстрах по центральной улице города на удивление и потеху высыпавшим из своих домов горожан. Один соорудил железную чешуйчатую рыбину 10-метровой длины, другой – 5-метровые колеса, способные гулять по топям.
Дурной пример, как известно, заразителен. Чудаков становилось все больше. Все свободное от работы время трудились энтузиасты на задних дворах своих домов, готовясь к следующему рейсу. Хобарт Браун, носивший пышные усы, надев котелок, бабочку и фрак, усаживался в свое очередное творение, возглавляя процессию. Так зародился ныне широко известный ежегодный фестиваль Championship Kinetic Sculpture Race, который американская пресса окрестила «одной из самых идиотских гонок нации». Однако кинетические чемпионаты начали распространяться по всей стране, а потом и вышли за ее пределы, появившись, в частности, в Польше и в Австралии.
«Только в графстве Хамболдт мог возникнуть подобный вид развлечений, процветающий вот уже более 30 лет! – с удивлением и ребяческим восторгом восклицает поприсутствовавший на гонках журналист лос-анджелесской газеты. – Дурацкое поведение, нелепые правила соревнований и общее безудержное веселье делают их незабываемыми.»

                28. Винный рай Калифорнии

Есть в Калифорнии особый вид туризма, в силу своей специфики и колорита вполне заслуживающий внимания. Это дегустация вин на местах, в мелких частных винодельнях – в доме виноградарей-производителей. Для калифорнийцев винный туризм на уикенд любимейшее занятие, которому они с удовольствием предаются иной раз целыми компаниями и семьями. Тем более, что радушные хозяева стремятся всячески гостей привлечь и ублажить, разнообразя, в меру своих возможностей, их пребывание.
Прогулка по виноградникам, лицезрение процесса обработки винограда и приготовления вина, дегустация с пикником или без, с музыкой или на скорую руку. Человек, знающий, чего он хочет, может просто зайти в известное ему вайнери и купить ящик-другой вина, что многие американцы и делают систематически.
Можно остаться на ранчо несколько часов – хозяева найдут, чем вас развлечь. Если вы с семьей или компанией и желаете помимо дегустации иметь застолье, нужно всего лишь заранее взять appointment и заказать меню. В этом случае вы проведете полдня на природе, в домашнем ресторане или под раскидистыми фруктовыми деревьями, и вернетесь домой или в гостиницу сытым, довольным и под шафе. Есть вайнери (winery – винодельня, винный завод), которые, помимо Tasting room (дегустации), устраивают у себя самые настоящие рестораны-кафе, вмещающие за раз десяток-другой посетителей.
Если поездка запланирована на выходной, то хозяева украсят процесс возлияний и насыщения музыкальным сопровождением. Группа колоритных музыкантов будет услаждать ваш слух. Это может оказаться мексиканский квартет, облаченный в пончо и красочные огромные самбреро, африканская группа или чисто американская – в стиле кантри. Или нечто совсем неожиданное.
В качестве примера приведу преуспевающее вайнери семьи Кац в Daly City, в предместьях Сан-Франциско. Здесь гостей рассаживают в приусадебном саду, как в театре под открытым небом, на пластмассовых стульях и с бокалами в руках, и предлагают прослушать настоящий концерт. Да какой! Несколько лет назад, например, Кац с огромной гордостью представлял собравшимся... Русский Национальный Оркестр, тот самый, с которым приезжал в Сан Франциско Спиваков. На закате солнца оркестранты, облаченные во фраки с бабочками, играли для случайных туристов на просторной веранде, оборудованной под сцену. Дирижировал ими в виноградном саду Карло Понти младший (сын Софи Лорен).
Вайнери Каца удивляет посетителя уже от ворот, отмеченных старинной деревянной водяной мельницей. Затем шикарным дегустационным залом с огромным камином и настоящей картинной галереей, домашним музеем, в котором на почетном месте красуется, в память о калифорнийской золотой лихорадке, слиток золота килограмм этак на 20.
Во многих вайнери здешних мест четко прослеживается тенденция сохранения духа времен первопроходцев. Те же тенденции присущи и Daly City, и соседним с ним селениям-городкам. Не ради ностальгии разумеется, а ради привлечения туристов. В бесчисленных антикварных магазинчиках продается старая мебель, утварь, посуда, куклы, туалеты и украшения давно покинувших этот мир модниц. Мини-музеи, парковые скульптуры, старинные железнодорожные станции – все работает на ту же идею.
А на улицах Daly City даже разыгрываются целые сцены, в духе Universal Studios. Например такие: Заслышав звучный цокот копыт по булыжной мостовой, толпа прохожих шарахается в стороны, прижимаясь к стенам домов, чтобы уступить дорогу двум каретам. Из карет выскакивают налетчики во фраках и черных масках и врываются в банк. Изнутри гремят выстрелы, слышны грозные окрики, после чего грабители выбегают с мешочками, полными денег или золота, и запрыгнув в кареты, тем же макаром исчезают.
Важнейшими производителями вин в США считают Долины Напа и Сонома. 150 лет назад бурное развитие виноделия в Калифорнии начиналось именно здесь. Энологи считают, что высокая сейсмическая активность (о чем свидетельствуют мощные гейзеры и термальные источники с лечебными грязями), пепел и вулканические минералы, присутствующие в почвах, благотворнейшим образом сказываются на качестве местных сортов вин, придавая им особый, неповторимый вкус и аромат.
Недра гор, окаймляющих обе долины, испещрены бесчисленными карстовыми пещерами, и их посещение может придать дополнительное очарование "целенаправленному" винному походу. Это таинственный и волнующий подземный мир – от петляющих коридоров и камер до бездонных колодцев, гигантских сталктитово-сталагмитовых залов и затаившихся в вечной тьме озер с хрустально чистой прозрачной водой. Каждая пещера уникальна и неповторима по-своему. Старатели в период золотой лихорадки добрались и сюда, и говорят небезуспешно. В туалете, при выходе из пещер, над раковиной объявление хозяина-юмориста: "Просьба не использовать раковины для промывки породы и добычи драгоценностей".
В иных пещерах годами прятались от колонистов местные индейцы. А одну из них сами потомки колонистов приспособили под банкетный зал, снабдив ее гладким настилом красного дерева. Здесь проводился даже обряд бракосочетания. Алтарем священнику служил округлый искристый сталагмит, белый, как фата невесты. Сейчас эти пещеры хорошо освещены и оборудованы лестницами, помостами, поручнями – для удобства спускающихся в них туристических групп.
 
  Долину Сонома, ассоциирующуюся в сознании американца, калифорнийца в частности, с винным раем, с легкой руки Джека Лондона, самого известного ее жителя, мир знает, как Valley of Moon – Лунная Долина. Скорее всего название это писателю навеяли густые жемчужные туманы, часто клубящиеся над ней.
Джек Лондон здесь родился, жил, творил, здесь и умер. Бывал частым гостем в портовом местечке Окленд (Oakland) в салуне The First & Last Chance, куда теперь водят туристов. Здесь он разводил то свиней, то лошадей, то быков, создавая им "человеческие" условия, отчего его четвероногие друзья, не привыкшие к роскоши, быстро погибали. Здесь надиктовывал свои бессмертные творения на только что изобретенный фонограф Эдисона.
В сказочно прекрасной лесной глухомани, в Глен-Эллене, он купил поместье колоссальных размеров и построил ранчо своей мечты – "Дом Волка", общей площадью 1500 кв м, в 26 комнат и с 9 каминами, в котором "всем найдется и работа, и кусок хлеба, и ночлег". Но так и не успел в него вселиться – после пьяной драки в ресторане "Дом Волка", а вместе с ним и мечту писателя сожгли. В память не об этом ли ранчо одно из здешних вин носит название Jack London Ranch? Уже после смерти писателя его жена построила рядом другой дом, "по мотивам сгоревшего", только размерами поменьше. Он и стал домом-музеем великого американского писателя.
Кстати, Джек Лондон не единственная духовная достопримечательность винного царства. Здесь Стивенсон написал первую часть романа "Остров Сокровищ", небольшой период своей жизни провел молодой Марк Твен – во времена золотой лихорадки. Он жил в маленьком уютном городке, занимался журналистикой, сотрудничая с несколькими газетами и журналами. Здесь написал свой юмористический рассказ "Джим Смайли и его знаменитая скачущая лягушка". И даже попытал счастья  в качестве золотоискателя.

Западное побережье Северной и Центральной Калифорнии – это постоянное мощное дыхание океана, длинные косы бурых водорослей Macrocystis на берегу, источающих запах йода, валуны, облепленные мидиями в часы отлива, широкие песчаные пляжи, местами перегороженные круто выгнутыми спинами хребтов, исчезающих под водой. Это леса гигантских секвой, шумные быстрые реки и ровные, как по линейке прочерченные ряды виноградников, которым нет ни конца ни края.
Они идут сплошняком, один за другим. Каждая вайнери заявляет о себе щитом с названием, тремя флагами – американским, калифорним, и с эмблемой организации. Над воротами, как правило, табличка: "Tasting Room". Облик ранчо сильно зависит от корней хозяев, о которых те никогда не забывают – средиземноморских, скандинавских, испанских, мексиканских.
Одним из старейших центров калифорнийского виноделия считают Долину Ливермор, раскинувшуюся у подножья береговых хребтов, к востоку от залива Сан-Франциско. На всемирной выставке в Париже в 1889 году ее вино получило первую в истории калифорнийского виноделия международную золотую медаль. Здесь, в поместье ZD Wines весьма успешно возделывают лозу два бывших аэрокосмических инженера Norman de Lueze и Gino Zepponi. Настолько успешно, что ZD Wines уже много лет является официальным поставщиком вин для Белого Дома. Инженеры-виноделы производят строго лимитируемое Каберне Abacus – всего 200 ящиков в год.
Не все виноделы, даже из тех, что попроще, отдают свою продукцию в магазины, специализируясь исключительно на частных заказах. Это вина для коллекционеров и знатоков, а следовательно и цена на них другая. Вот что рассказывает по этому поводу энолог А. Левинтов: "Такого типа вина полностью раскупаются еще до того, как на их бутылки наклеиваются этикетки. При этом начальная цена (от производителя) даже в случае с самыми редкими образцами, вполне приемлема. Однако заполучить вино напрямую чрезвычайно трудно, а в большинстве виноделен — практически невозможно. Попав в лист ожидания, можно пробыть в нем не один год. Цены же, устанавливаемые перекупщиками и аукционами – уже совсем другого порядка; но даже при таких условиях покупка становится для коллекционера большой удачей."
В 2004 году на экраны вышел фильм "На обочине". Его главные действующие лица путешествуя наведываются в колоритный дегустационный зал процветающей винодельни Sanford, в Санта-Барбаре. Фильм вызвал настоящий бум среди американцев, и без того не обходивших стороной отечественные винарни. А в Sanford по сей день не зарастает народная тропа. Севернее Санта-Барбары, у города Вентура, есть не менее знаменитая винодельня. Ее хозяин Манфред Кранкль производит редчайшие вина с латинским названием Sine Qua Non ("То, без чего нельзя"), разливая их в бутылки замысловатых, неправильных форм.

Винных туров, как и желающих на них попасть, огромное количество. Среди них, помимо тривиальных – автобусных, особый интерес представляет "винный поезд". И это вовсе не метафора. Один сообразительный господин, Винсент де Доменико, лет 20 назад купил давно неиспользуемую старую железную дорогу в Долине Напа, привел ее в порядок, приобрел три музейных пульмановских вагона 1915 года и начал практиковать туристический сервис, получивший название "винный поезд". Эта железная дорога признана Обществом международного железнодорожного туризма одной из 20 лучших в мире.
И теперь гости Долины могут дегустировать вина от души, не боясь сесть за руль в нетрезвом виде, и получать от всего мероприятия максимум удовольствия, а компания соответственно – максимум прибыли. С тех пор каждый день допотопный и необычайно колоритный составчик скользит по рельсам со скоростью 33 км/час по кругу, вдоль виноградников – от вайнери к вайнери.
Туристов приглашают в цех, где виноградные грозди проходят все стадии механической обработки, прежде чем стать алкогольным напитком, показывают фильмы всего процесса выращивания винограда и винопроизводства, включающего скручивание бочек. А потом ведут в винный погреб, где хранятся те самые бочки, уже полные молодого или выдержанного вина.
Проникнувшись должным уважением к труду винодела и магией виноградной лозы, гость попадает наконец туда, куда больше всего стремится – в дегустационную комнату или зал, где ему предложат испробовать творения хозяев. В полутемном помещении, в стиле средиземноморской таверны, столики со скамеечками, длинные ряды винных бутылок на полках-ячейках, нацеленных горлышками на посетителей, и разумеется бочки с вином. У барной стойки хозяин или член его семьи познакомит очередного посетителя с историей и достоинствами каждого предлагаемого для дегустации, а в идеале – для покупки, сорта вина. На туристов, не знающих английского или не разбирающихся в винах, это бормотание нагоняет лишь тоску.
"Разобраться в выборе вин очень непросто, – жалуется один такой винный лох. – Мы по полчаса ходили от бутылок к бутылкам, согласно кивали, ничего не понимая, объясняющим мальчикам. В Tasting Room к нам подбежали с вопросом: Чего желаете? Мы ткнули пальцем в первую попавшуюся бутылку. Нам продемонстрировали искусство откупоривания вина и разливания по бокалам. О цене бутылки мы спрашивать уже не стали, с чем-то надо ведь вернуться домой. Нам тут же было сказано, что раз мы купили, то дегустация бесплатно, но это практика только крупных виноделен."
Упомянутый выше Левинтов дает, на мой взгляд, дельные советы для таких горе-дегустаторов: 
- требуйте подавать к каждому новому вину чистую посуду и тщательно осматривайте ее чистоту, тем самым вы заслужите безусловное уважение хозяев и сможете насладиться цветом вина;
- между винами делайте паузу и заполняйте ее чистой водой, крекетом, разговорами о выпитом вине или любыми другими разговорами на возвышенные темы;
- бочковое вино всегда лучше бутылочного, хотя бы меньшим содержанием консервантов, поэтому, если есть возможность выбора, пейте из бочек;
- последовательность вин выбирайте сами, не идите на поводу у хозяев: двигаться надо от самых светлых (зеленоватых) к самым темным (типа мерло и тинто), от слабых к крепким, от молодых к старым;
- дегустация включает в себя наслаждение цветом, ароматом, букетом (смесь вкуса с ароматом, ощущаемым уже не носом, а ртом) и послевкусием; простое питье вина – деньги на ветер, любовь без поцелуев, компьютер без Майкрософта.               

     29. Андрей Челищев – винный эльф Долины Напа
Нам ли не знать, сколько наших соотечественников покидали Родину в первую – белую волну эмиграции. Среди них были князья, графы, потомственные дворяне, ученые, талантливые и состоятельные люди. Увы, жизнь на чужбине далеко не у всех складывалась, опуская иных на самые низкие ступеньки социальной лестницы. Но бывали и исключения. И вот именно о таком исключении я и хочу рассказать – о судьбе и успехах калифорнийского винодела Андрея Челищева, потомка старинного русского рода, ведущего свое начало с XIII века.
Андрей Челищев родился в княжеской семье в 1901 году, но, увы, в неудачное для себя время. Он рос в фамильном доме у Старого Арбата в Москве и в просторном имении родителей под Калугой. Привычный уклад жизни оборвала революция. Его отец, Виктор Челищев, профессор права, был московским мировым судьей в Верховном суде Русского императорского двора и в октябре 1917–го вместе со всей семьей был занесен в первые строчки ленинского «расстрельного списка». Им чудом удалось бежать из Москвы на юг.
На Гражданскую войну 18–летний подпоручик Андрей Челищев ушел с кадетским корпусом Врангеля. После разгрома Белой армии вместе с семьей скитался по странам Европы – Турция, Чехия, Франция, в конце концов осел в Париже. За это время он умудрился окончить два университета, получив специальность энолога. Применять приобретенные знания теперь уже не Андрей, а Андрэ начал на виноградниках Бургундии и Шампани под началом производителей вин мирового класса.
Шел 1938 год. «Сухой закон» 1920–1933 годов в США остался позади, а виноделие в стране все еще пребывало в состоянии паралича. Виноградники стояли заброшенными, а то и вырубленными, винодельни пустовали, старомодное чугунное оборудование ржавело. Виноградари искали пути возрождения своих полувымерших хозяйств. Именно с такой целью – на поиски французского специалиста отправился в Париж некто Джордж де Латур, владевший в калифорнийской Долине Напа обширными виноградниками. И компетентные люди порекомендовали ему «не француза, правда, но очень многообещающего энолога», Андрэ Челищева. Джордж де Латур сделал Челищеву далеко не самое выгодное предложение – стать вице–президентом и главным виноделом его хозяйства за 125 долларов в месяц.
Подобные предложения он уже не раз получал от европейцев и, как правило, отвечал отказом. А тут вдруг приглашение принял и ранней осенью того же года вместе с родителями навсегда перебрался в Калифорнию. Так русский князь–эмигрант из французского энолога превратился в американского «маэстро». Можно себе представить, как трудно было американцам запоминать и произносить эту русскую фамилию: Tchelistcheff.

В сонном безлюдном царстве Долины Напа ко времени появления Андрэ оставалось с дюжину примитивных хозяйств, выращивавших некачественный виноград и производивших скверные вина. С одной стороны, такое положение вещей никак не могло соответствовать уровню парижского ученого–энолога. С другой – открывало широкие возможности начать все с нуля. И он без промедления взялся за дело.
Andre-TchelistcheffПреобразованиям и нововведениям Челищева нет числа. Но, наверное, не стоит погружаться в винную специфику и терминологию. Сам маэстро любил говаривать, что потребителя интересует вкус вина, а не процесс его изготовления. Но пару слов все же сказать надо.

Французские вина всегда были для винодела–эстета пределом совершенства. Прожив большую часть жизни в США, Челищев признавался: «Когда я думаю о вине, я непроизвольно перехожу на французский». Выведя для себя в бесспорные лидеры Cabernet Sauvignon с виноделен Бордо, он начал внедрять французские технологии, но не слепо, а творчески, применительно к местным терруарам. Он научил виноделов Напы вдумчивому обращению с виноградной лозой, технике холодного брожения, молочно–кислой ферментации, основам гигиены и микробиологии и создал–таки прекрасный калифорнийский аналог французского Каберне.
Каберне Georges de Latour Private Reserve (продукция того самого человека, что привез Челищева в Америку) стало маркой винного производства всей Калифорнии, собрав огромное количество наград и призов на самых престижных конкурсах разных стран. С начала 40–х Private Reserve неизменно присутствовало на всех торжествах и банкетах Белого дома, а президенты страны лично выражали благодарность его создателю.
Как только не величали американцы этого неутомимого труженика. Крестным отцом американской винной культуры, деканом американских виноделов, пионером отрасли, основателем современного виноделия, легендарным калифорнийским виноделом, русским отцом калифорнийских вин, Виноделом Виноделов и «просто» гением. Три поколения виноделов, считавших Челищева своим наставником, обращались к нему не иначе, как «Маэстро».
А еще у него было забавное и трогательное прозвище – Эльф. Внешне сходство с эльфом обеспечивали миниатюрная комплекция и малый рост (всего 1,5 м), очень серьезный вид и умный взгляд из–под пушистых бровей, похожих на нестриженный газон. Ну а внутренне человек этот был не просто близок к природе, к виноградной лозе и земле – он был с ними на «ты», и они доверяли ему свои тайны и позволяли экспериментировать с собой и творить винные чудеса.  «Надо каждый день карабкаться на бочку, рассматривать, нюхать, трогать, чтобы понять, как оно себя ведет. Глотком из бокала тут не обойтись. Наконец, надо обязательно разговаривать с вином, задавать ему вопросы и уметь расслышать его ответы».
У Андрэ был уникальнейший нюх на вина, за что он получил еще одно прозвище – «Лучший нос Калифорнии» и славу незаменимого дегустатора–эксперта. В Америке не было специалиста по винам, даже отдаленно соответствовавшего его профессионализму, грамотности, чутью и одаренности. Многие технологии, используемые поныне виноделами разных стран, разработаны и опробованы им. Но он всегда оставался в тени богатых и известных, зарабатывавших на нем популярность и капиталы. Его признавали своим наставником знаменитейшие производители вин
 Америки и Европы, чьи имена сегодня красуются на винных этикетках, – Луис Мартини, Роберт Мондави, Джо Хэйтц, Август Себастьяни, Джон Дэниел, Майкл Гргич, Микки Смит и многие другие.
«Я испытывал благоговение перед вкусом, силой и характером его вин, – говорит владелец и президент «Мейбери Импорт» Микки Смит. – Если вы спросите, была бы Долина Напа знаменита и без него, я вам отвечу не задумываясь, что это невозможно».

«Мы всегда относились к Андрэ как к непревзойденному виноделу, – вторит ему всемирно известный винный магнат Роберт Мондави. – Он был для нас источником вдохновения… Я не знаю ни одного другого человека, который бы сделал столько для виноделия в глобальном смысле».
Подлинной победой и триумфом учеников Челищева стала знаменитая Франко–Калифорнийская дегустация 1976 года, когда при «слепой дегустации» (с закрытыми глазами) прославленные бордоские premier cru впервые проиграли американским каберне и шардоне.
О личной жизни «маэстро» сохранились скупые сведения. Женился он поздно, уже разменяв полвека. Но жизнь его была долгой, и все оставшиеся годы Дороти была его музой и вторым – после виноградной лозы – кумиром. Их сын Дмитрий и оба внука тоже стали виноделами. Андрей никогда не переставал чувствовать себя русским, у себя дома семья говорила только по–русски.
Челищева, как эксперта, приглашали виноделы Иордании. Он часто бывал в Европе. В 80-летнем возрасте отправился в Италию по просьбе маркиза Лодовико Антинори, превратив за несколько лет трудов захолустную тосканскую провинцию в цветущий винодельческий рай. А вот побывать на Родине он так и не пожелал.
Гениальный «винный эльф» колдовал над нектаром земли до самой смерти, скончавшись в 1994 году в возрасте 93 лет.
Россия все–таки вспомнила о своем нерасстрелянном сыне, правда, не по собственной инициативе, а с подачи его родственников, таких же, как и он, эмигрантов, в частности – кинорежиссера Марка Челищева, живущего в Нью–Йорке, и винодела Алекса Голицына, устроивших в декабре 2010–го выставку в Москве под названием: «Андрей Челищев – основатель современного виноделия Калифорнии».
Более полувека трудов и жизни отдал «маэстро» Америке. В Долине Напа ему воздвигли памятник. В 2007 году его имя было внесено в Зал славы виноделов. На Международном конкурсе вин в США победителя награждают премией имени Андрэ Челищева – «Винодел года» (the Andrе Tchelistcheff «Winemaker of the Year» Award).

Френсис Форд Коппола, легендарный режиссер Голливуда, «отец» «Крестного отца», как известно, еще и первоклассный винодел, приросший сердцем к виноградной лозе отнюдь не на склоне лет, не для того, чтобы чем-то заполнить надвигающуюся старость. Видно тяга к земле у него генетическая. Еще в 1975, когда Френсису было всего 36, и когда он только закончил снимать вторую часть "Крестного отца", он приобрёл роскошную усадьбу в долине Напа, назвав ее Нибаум-Коппола, и с увлечением занялся разведением винных сортов винограда, задумав создать великое вино, которое бы на многие годы пережило его самого. И осуществил свою мечту. Каберне Совиньон, названное им Rubicon (Rubicon — итальянская река и одновременно символ: последний рубеж, точка невозврата), вошло в число лучших вин Калифорнии и получило множество наград на международных конкурсах. А появилось оно на свет благодаря Андрею Челищеву, приглашенному Копполой в качестве консультанта.
Сегодня его виноградники одни из лучших в Калифорнии, а в его винодельнях производится более десяти сортов отменного итальянского вина – по тысяче ящиков в год. На очередном Международном конкурсе вин в Сан-Франциско «Рубикон» Френсиса Форда Копполы занял первое место. Представлявшему его виноделу была вручена премия имени Андрэ Челищева «Винодел года» (the Andrе Tchelistcheff Winemaker of the Year Award).

               30. Русский дух на американской земле

Андрей Челищев – не единственный носитель подлинно русского духа на калифорнийской земле. Ведь до него была еще и крепость Форт-Росс, по соседству с Долиной Напа (в 80 км к северу-западу от Сан-Франциско). В начале XIX века ее построила на побережье Тихого океана и в ней обосновалась совсем небольшая русская колония. К виноделию эта община может и не слишком причастна, хотя бытует мнение, что именно они – наши соотечественники, первыми посадили в здешних краях виноградную лозу. Зато она причастна к стране, откуда мы все родом. Поэтому еще раз хочу напомнить про ту давнюю историю, берущую начало в 1799 году, когда Павел I подписал хартию о торговой привилегии для вновь созданной колониальной компании, названной «Русско-Американской». («Русская Америка» включала в себя Алеутские острова, Аляску и всю территорию ниже 51 гр.с.ш.)   
В 1812-м экспедиция, возглавляемая Иваном Кусковым, заложила здесь поселение-крепость, как оплот сельскохозяйственной колонии России, призванной снабжать Аляску хлебом, торговать с испанской Калифорнией и налаживать вывоз пушнины (шкурок выдр) в Россию и Китай. Землю купили у местных индейцев – за «три одеяла, три пары штанов, два топора, три мотыги, несколько ниток бус».
Береговое укрепление строили по русской традиции – добротно, надежно, «на века». Крепость обнесли квадратной стеной, сложенной из толстых бревен секвойи, со сторожевыми 8-угольными башнями-блокгаузами по углам. Даже ставни на окнах домов делали из бревен. Все постройки были выполнены без единого гвоздя. Из России привезли 12 пушек, оконные стекла, которых Калифорния еще не знала, бронзовый колокол, чтобы подвесить его над входом в часовню Святой Троицы, и многое другое, включая рояль. 
Во всех строительных и сельскохозяйственных работах русским помогали приехавшие с ними с Аляски алеуты и местные индейцы, весьма дружелюбно к ним относившиеся. Именно здесь, в Форт-Россе, впервые появились в Калифорнии ветряные мельницы, фруктовый сад и виноградники. Скотоводство на прилегавших к форту землях шло более успешно, чем земледелие – в конце 1830-х колония держала уже 1700 голов крупного рогатого скота, 940 лошадей и мулов, 900 овец. Заработали мастерские ремесленников, делавших мебель, двери, рамы, черепицу из секвойи, телеги, колеса, бочки. В окрестностях форта основали три русских ранчо. Одним словом, активно обживали Америку.
На судостроительной верфи русскими было построено четыре парусных судна – три брига и одна шхуна – для Русско-Американской компании, и еще два корабля для местных испанских миссий, водоизмещением до 200 т. Суда строили в удобной гавани залива Бодега, в 30 км от форта, названной порт Румянцев. Археологи из Университета Калифорнии и Института приморской археологии западных штатов ведут в настоящее время раскопки той судоверфи – первой, как оказалось, в истории Калифорнии.
Однако просуществовала русская колония недолго, всего 29 лет. Для российского государства Форт-Росс, как и Аляска, был убыточным и как бы подвешенным в воздухе, особенно когда испанцы покинули Калифорнию и она формально вошла в состав Мексики. В 1841-м российское правительство продало форт гражданину Мексики швейцарского происхождения, Джону Саттеру, за 42 857 руб серебром. Но сделка эта, кстати так и оставшаяся почти невыплаченной, для швейцарца оказалась роковой. Несколько лет спустя на территории форта было найдено золото. В захлестнувшей штат Золотой лихорадке были убиты три сына Саттера, а затем погиб и он сам.
После этого форт несколько раз переходит из рук в руки. В начале ХХ века его выкупила у последнего владельца Калифорнийская Лига Исторических Объектов и перепродала штату Калифорния. Но тут, в 1906-м, случилось сильнейшее землетрясение, то самое, что разрушило Сан-Франциско. Оно обратило в руины и Форт-Росс.
Своим вторым рождением форт обязан во многом амереканцу русского происхождения, профессору Петрову. Перед II Мировой Войной Форт-Росс не только лежал в руинах, но и прямо через него проходил highway № 1, что тянется вдоль всего тихоокеанского побережья США. Чтобы восстановить форт, требовались миллионы и непосредственное участие властей.
Профессор Петров создал Русское историческое общество, затеял судебные процессы против штата, и в конце концов выиграв их, добился невозможного: шоссе было отведено в сторону. Общество получило возможность приступить к реконструкции форта. Необходимые средства собрали русские американцы. В качестве стройматериала снова использовалась сверхпрочная секвойя. И, как результат, сегодня Форт-Росс выглядит даже лучше, чем в годы своего процветания. С 1970-х сам форт и прилегающее к нему пространство, площадью в 3300 акров, где раньше размещались русские ранчо, были объявлены Национальным историческим парком. Правда бывшую заставу постигло еще одно испытание – пожар уничтожил часть его построек. Но их снова восстановили.
Форт-Росс, что означает «Форт Российский», возвышается на холме, над безбрежным океаном. Он открыт для посетителей. В его часовне проводятся богослужения, а на территории – различные культурные мероприятия. В частности – День культурного наследия, с православной литургией, выступлениями музыкальных и фольклорных коллективов, показательной стрельбой из исторического стрелкового оружия и т.д.
Позади Форта Русская речка, поначалу называвшаяся «Славянка». Она течет с севера на юг, параллельно береговой линии, по живописной, окутанной, как вуалью, серебристыми туманами, Русской Долине (Russian River Valley), в обрамлении мягких холмов, на которых выращивают виноград и производят первоклассные вина Шардоне и Пино Нуар. Селение-город, расположившийся в долине, и сегодня сохраняет русский дух, о чем красноречиво свидетельствуют его названия: Севастополь, Форд Росс Роад, Moscow Road и т. д. 

                31. Богемская роща: под покровом секретности

В величественных лесах графства Сонома, чуть севернее Сан-Франциско, практически на территории «русской Америки», раскинулась Богемская роща (Bohemian Grove) – потрясающей красоты участок леса, нетронутый вырубками. Возраст гигантских красных секвой – полторы тысячи лет. Эта реликтовая роща является собственностью самого эксклюзивного сообщества Сан-Франциско и всей Америки – мужского клуба искусств, известного как «Богемская Роща».
Территория рощи разделена на сотню жилых зон с названиями, типа “Совиное гнездо”, “Пещерный человек”, “Забытые ангелы”. Одновременно здесь может разместиться до 2,5 тысячи человек.
Клуб основан в 1872 году. В числе его членов всегда было много выдающихся представителей мира искусства – художников, музыкантов. Но основной его контингент – высокопоставленные политические деятели, правительственные чиновники (включая президентов страны), крупные магнаты и бизнесмены, главы влиятельных издательских корпораций, короче, те самые сливки общества. С одной лишь оговоркой – исключительно мужского пола. Перечислим лишь несколько имен: президенты Джордж Буш-младший и Джордж Буш-старший, Дик Чейни, министр обороны Дональд Рамсфельд, представитель начальника штаба и старший советник президента Карл Роув, Джеб Буш, Билл Клинтон, Рональд Рейган, Дуайт Эйзенхауэр, Ричард Никсон, Джеральд Форд, Колин Пауэлл, Малькольм Форбс и т.д.
Каждый июль в рощу съезжаются члены клуба, чтобы сообща провести двухнедельный летний отпуск. Их девиз: “Пауки, плетущие паутину, сюда не приезжают”, что значит: все проблемы и соображения выгоды должны быть оставлены снаружи. Но девиз этот явно не всегда соблюдается. Отнюдь нередки случаи, когда в роще совершаются политические и экономические сделки, что в принципе вполне закономерно. Манхэттенский проект (по разработке ядерного оружия) обсуждался, например, под сенью красных секвой, в сентябре 1942 года.
Стать членом клуба чрезвычайно сложно. Кандидату приходится ждать очереди до 15 лет. Думается, таким образом организация ограждает себя от проникновения в свои ряды случайных (не доказавших свою состоятельность) элементов.
Ну и как же проводят свой досуг высокопоставленные гости и верхние слои представителей богемы в Богемской роще среди дивных реликтовых лесов Северной Калифорнии? Привилегированная секта две недели живет в маленьких домиках-палатках, разбросанных по лесу, не пользуется туалетами (которых просто нет), пьянствует, развратничает, походя решает государственные дела, устраивает театральные представления и мюзиклы на открытом воздухе, где актеры – сами члены клуба, исполняющие как мужские, так и женские роли, с соответствующими костюмами и макияжем, походя решая государственные дела.
Символом Богемского клуба со дня его основания является сова, которую принято считать олицетворением мудрости. Однако в Древнем Египте, Вавилоне, в Индии, Китае, и Японии, а также – в Центральной и Северной Америке сова считается птицей смерти, покровителем ночи и посланцем загробного мира, призванного провожать души в царство мертвых...
В центре Рощи, над водами искусственного озера возвышается 14-метровый цементный монумент изображающий сову, больше похожий на рогатого Сатану. Каждый ежегодный летний заезд начинается с древневавилонского ритуала поклонения Сове, сопровождающегося символическим жертвоприношением. Это костюмированное шоу (все участники в плащах на голое тело, босиком и в высоких колпаках) в лесу, под покровом ночи, с ряженым в облике Смерти с длинной косой, с настоящим костром, на котором сжигается кукла ребенка, уж очень смахивает на тайную сходку сектантов-сатанистов. А если учесть, кто является членами «секты», становится страшно за мир, в котором мы живем и которым правят такие люди.
Ни у одного члена клуба невозможно взять интервью – все они при вступлении дают обет о неразглашении. Журналистов и прочих непосвященных к Богемской роще не подпускают на пушечный выстрел. Но они осаждают рощу, устраивая акции протеста. А иные смельчаки сумели под покровом ночи пробраться на закрытую территорию с фото- , видео- и кинокамерами, прячась за деревьями, вынюхивая, высматривая, снимая... Так родились скандальные фильмы о времяпрепровождении сильных мира сего.
Из-за полной закрытости деятельности Богемского клуба (да и может ли быть иначе при столь высоком статусе его членов), о нем ходит много толков и домыслов. И ритуал жертвоприношений среди них не единственный. В частности, весьма прозрачно намекается, что не случайно Богемский клуб и Богемская роща нашли пристанище под боком Сан-Франциско, дурная слава которого имеет прямое отношение и к членам привилегированного мужского сообщества.
В данной связи не какой-нибудь зловредный щелкопёр, а 37-ой президент США Ричард Никсон писал: “«Богемская роща, что я посещал время от времени, является наиболее развратным местом, самой гомосексуальной фантазией, какую только можно себе вообразить”. В американской прессе прошлых лет можно найти достаточно свидетельств взаимных обвинений членов и гостей Клуба и даже судебных тяжб на этой почве, но не будем пачкаться. Обидно только, что с романтикой явно не получилось.

               
                32. Озеро Тахо – сказка поднебесья

За романтикой отправимся на Лейк Тахо.
Природа Америки многообразна и во многом уникальна. Обожженные солнцем фантастические формации в штате Юта, словно перенесенные на Землю с Марса; гигантская щель планеты – Гранд Каньон, похожий на горы, перевернутые «вниз головой»; бескрайние пустыни, охраняемые их безмолвными стражами – деревьями Джошуа; леса реликтовых стометровых секвой, живущих по две тысячи лет; поющие пески и скалы; таинственным образом самопередвигающиеся валуны в Долине Смерти и т. д. А есть красота и более спокойная, не возбуждающая, а умиротворяющая, настраивающая на лирический лад. Именно к такой относится высокогорное озеро Тахо, лежащее в горах Сьерра-Невада.

Lake Tahoe – это огромное водное зеркало в обрамлении малахитовых лесов или укутанных снегами склонов гор, и синее-синее небо. Это любимое место отдыха всех, кто хоть раз до него добрался, хоть раз насладился его бескрайней ширью и вселенским покоем. Не зря здесь снимались эпизоды многих художественных фильмов, включая «Крестного отца 2», «Телохранителя» («The Bodyguard»), «Город Ангелов» («City of Angels»). Еще Марк Твен, очарованный прелестью озера, в своем произведении «Налегке» написал: «…Я смотрел на его тихие воды, на четкие очертания отраженных в них гор и думал о том, что такой красоты нигде в мире больше не сыщешь».
До появления переселенцев берега Тахо были как бы центром индейских племен Washoe, населявших все прилегающие территории. Озерную зону они называли просто и ясно: «Da ow a ga», что на их языке означает «озерный край». Первые белые не мудрствуя лукаво название приняли, слегка исковеркав и упростив его. Получилось Da hoy, со временем – Tahoe. И конечно же, никого уже не волнует, что «тахо» на индейском имеет совсем иное значение, а именно – «суп из кузнечиков».
Нет, споры вокруг названия, конечно, велись. Его первооткрыватели хотели присвоить ему имя французского ботаника Бонплана, позднее – губернатора Калифорнии Биглера, но, в конце концов, в 1945-м, оставили все же «Tahoe». Надо отметить, что, практически искоренив своих предшественников, загнав их уцелевших потомков в резервации, «новые американцы» на удивление «уважительно» сохраняют большинство индейских названий – и не только здесь, но и на всей территории США. Своего рода метаморфоза.
Тахо (размерами 35 на 19 км) – одно из самых глубоких пресных озер мира (501 м) и самое крупное высокогорное озеро в Северной Америке (1900 м над уровнем моря). Выше него только Crater Lake – круглое озеро в кратере потухшего вулкана, в штате Орегон. Лейк Тахо тоже имеет тектоническое происхождение. Его нынешние очертания остаются неизменными с последнего ледникового периода, когда оно образовалось в результате раскола земной коры (точно так же, как Байкал), а талые воды заполнили расщелину.
Чистейшая вода озера настолько прозрачна, что просматривается на глубину до 50 метров. Она не замерзает круглый год, даже при сильных морозах (хотя ее температура ниже +5 градусов по Цельсию никогда не спускается). Над глубокими местами вода так холодна, что человек в ней может продержаться живым не больше четверти часа. А вот в Изумрудном Заливе (Emerald Bay) и Песчаной Бухте (Sand Harbor) дно ближе и, соответственно, вода теплее. Летом она прогревается до +20 градусов Цельсия, что вполне приемлемо для купания.
Изумрудный Залив, с маленьким зеленым островком посредине, потрясающе живописен. Его образует береговая линия, изогнутая петлей на юго-западной стороне озера. В любое время года здесь можно встретить художников с мольбертами и фотографов – как любителей, так и профессионалов, пытающихся запечатлеть его постоянно меняющиеся красоты, особенно на закате дня. Один такой фотограф написал: «Мы можем стараться сколько угодно, а вы – просмотреть сотни сделанных нами фото, но чтобы прочувствовать всю прелесть озера Тахо и особенно его Изумрудного Залива, надо увидеть это собственными глазами, прикоснуться и слиться с ним собственной душой».
Климат здесь вполне комфортный: летом тепло и солнечно, но не жарко, зимой снежно, но не холодно. Причем снег благодаря высоте и могучему дыханию близкого Тихого океана рассыпчатый, как пудра. 274 солнечных дня в году! Но снега в зимнее время выпадает более чем достаточно, чтобы укрыть горы и сосновые леса на их склонах пушистым искристым одеялом.

С заснеженных гор в озеро Тахо стекает 63 реки, местами образующие шумные водопады, а вытекает всего одна – Траки (Truckee River). Она держит путь на северо-восток, через город Рино – к озеру Пирамид, в Неваде. На этой реке, в нескольких минутах езды на северо-запад от озера Тахо, сохранился одноименный шахтерский городок Траки, откуда начинали свои поиски калифорнийские искатели счастья во времена Золотой лихорадки. Золотодобытчики некогда отмывали в ней золото, а теперь искатели острых ощущений сплавляются по ее порогам на каяках.
Ныне в отремонтированных домиках разместились семейные магазинчики, уютные, сельского типа кафе и бары. В них находят пристанище любители-рыболовы и те, кто ищет тихого отдыха и единения с природой в альпийских лугах вокруг высокогорного озера Доннер и на реке Траки. В горах – множество маленьких озер, замерзающих зимой, где, как и в Тахо, большое разнообразие рыбы. Специально созданный рыболовный флот поощряет и поддерживает рыболовство во всем регионе. Особенно в сентябре-октябре, когда начинается нерест красной нерки (кокани).

У реки Траки, в сосновом бору, по соседству с курортным местечком Northstar, красуется огромный фешенебельный комплекс – Ritz Carlton Lake Tahoe Residence Club, построенный известными архитекторами и дизайнерами, с богато обставленными номерами, отличительная особенность которых высокие потолки, камины, полы с подогревом и прочие роскошества. Это идеальное место для семейного отдыха с богатой программой удовольствий круглый год как для взрослых, так и для детей.

Примерно с век назад из Сан-Франциско и Сакраменто до Лейк Тахо добрались богатые бизнесмены и, восхитившись величественной красой озера, начали строить здесь не только роскошные виллы для себя, но и отели. Кстати, миллионные виллы и сегодня имеют на Тахо многие знаменитости и состоятельные американцы, в числе которых Чарльз Бронсон, Шер, Натали Коул, Сэмми Дэвис мл., Джон Денвир, Лайза Минелли. Пару лет назад журнал «Forbes» опубликовал список самых дорогих объектов недвижимости в мире. Четвертое место в нем заняла вилла на берегу озера Тахо, стоимостью $100 млн.
А после того, как к озеру были проложены приличные расчищаемые от снега дороги, вдоль них начали возникать поселения и курортные местечки для людей среднего достатка. Так, довольно быстро на Лейк Тахо образовалась мощная курортная сеть из нескольких десятков крупных и более мелких городков и кемпингов.

На северном берегу озера, в уютной долине меж гор, расположился один из старейших в стране горнолыжных курортов – Squaw Valley, с головокружительной крутизной скалистых, обледенелых гор. Начинался он с одного подъемника и небольшого отеля. Но его удобное расположение привлекло внимание спортивных специалистов, и в 1960-м здесь решено было провести очередные олимпийские игры, что, естественно, послужило стимулом для грандиозного строительства. С тех пор долина получила название Олимпийской, а преображенный Скво-Вэлли, с его ледовым стадионом, Музеем VIII Зимней Олимпиады, первоклассными отелями, ночным парком развлечений, теплым бассейном, катком и прочими благами, стал одним из популярнейших мест для спорта и отдыха в США.
Lake-TahoeПосле Олимпиады практически все озеро Тахо с его окрестностями окончательно превратилось в комплекс курортов международного масштаба с хорошо поставленной и отлаженной индустрией отдыха, спорта и развлечений в течение всего года, то есть для зимнего и летнего спортивного отдыха, где одних только магазинов – больше трех сотен, ресторанов – 165, баров, клубов, кабаре – больше сотни. Не правда ли, недурно для озера в горах? Общая территория лыжных трасс составляет 24 000 акров. А для водных видов спорта, понятно – вся его бескрайняя гладь, площадью около 500 кв. км, плюс прилегающие реки и озера. Здесь все функционирует в лучших европейских традициях. На сезонные работы в качестве обслуживающего персонала и спортивных тренеров сюда приезжает молодежь из разных стран, включая бывшие в СССР.
Помимо Скво-Вэлли, можно назвать такие крупные курорты, как Тахо – Хэвенли, Альпайн Медоуз, Норс Стар-эт-Тахо, Кирквуд, Сиерра-эт-Тахо, не уступающие первенцу в сервисе и живописности. Непосредственно на берегах озера, в обширной заповедно-парковой зоне находятся два калифорнийских города: Саут-Лейк-Тахо и Тахо-Сити, и один, Стейтлайн, совсем небольшой – в Неваде. Летом здешние места хороши для тихого, размеренного отдыха у воды и на воде. Причем не обязательно селиться в отелях, если приехать компанией или семьей, удобнее снять здесь целый коттедж и просто почувствовать себя дачником.
Все приозерные городки и курорты соединены между собой хайвеем, змеящимся по периметру озера. Дорога – при таких-то видах – скучной не покажется. Но чтобы попасть в соседний городок или на другую сторону озера, совсем не обязательно объезжать его. По озеру курсируют быстроходные «шаттлы» и масса всевозможных плавучих средств передвижения.

Зазывая отдыхающих в свои пенаты, курортные агентства сообщают, что у них есть все, что только можно пожелать для активного отдыха круглый год, на любой вкус и для любого возраста. Зимой: катки, бассейны с подогревом, пешеходные дорожки, лыжные трассы, включая ночные, уходящие в самое небо канатки, сноубординг, снегоходы, тьюбинг (катание на надувных санях) и даже собачьи упряжки, а лыжные трассы начинаются прямо от дверей отеля. Для летнего отдыха: теннисные корты, поля для гольфа, велосипедные и туристические маршруты по горным тропам, на лошадях (в упряжке или верхом), рафтинг, рыбалка, отдых и круизы на озере, любые виды спорта, воздухоплавание на различных летательных аппаратах, экскурсии.
Не меньше развлечений припасено на Тахо и на вечерне-ночные часы – от баров, ресторанов, дискотек до казино. Каждое лето на берегу озера, под звездным ночным небом организуется Шекспировский фестиваль, привлекающий зрителей со всей Америки. А в День Независимости, 4 июля, на озере Тахо устраивается грандиозное огненное шоу – синхронизированный фейерверк с обоих берегов – южного и северного. И еще – на реке Траки, у горного озера Доннер. Гигантские красочные «цветы», вспыхивающие в ночном небе, эффектно отражаются в водной глади, создавая впечатляющее зрелище. Чтобы увидеть его, тысячи отдыхающих и местных жителей стекаются к берегам озера на «всенародный пикник».

Кстати, о казино. Две трети озера попадает на Калифорнию, где азартные игры вроде как запрещены («вроде как» – это потому, что в ее индейских резервациях, законам страны не подчиняющихся, за последние пару десятков лет выросли сотни казино-курортов ласвегасовского масштаба, в которых круглосуточно толкутся калифорнийцы, к индейским племенам никакого отношения не имеющие). В окрестностях Тахо резерваций нет, но одна его треть приходится на соседнюю Неваду, где игорный бизнес в законе и в почете, поскольку весь штат за счет него существует. А посему невадская часть озера сверкает огнями соблазна, широко распахивая двери казино для всех желающих. 
Например, крупнейший на озере Тахо курорт Heavenly («Небесный») поделен между двумя штатами. На калифорнийской стороне можно снять номер в отеле, квартиру, семейный коттедж, а на невадской – просаживать деньги за рулеткой, за столами или на слот-машинах. И это далеко не все. 
Насытившемуся эпическими ландшафтами озера, гор и лесов, затосковавшему по цивилизации и городскому образу жизни достаточно сесть в собственный автомобиль или автобус, и меньше чем через полчаса окунуться в самую гущу развлечений. В 25 милях на юго-запад от озера лежит город Reno – второй по величине после Лас-Вегаса игорный рай Невады: бары, кафе, рестораны, ночные клубы, дискотеки и разумеется казино.
Игровые автоматы Рино поджидают гостя уже в международном аэропорту города, выстроившись шеренгой вдоль стен. В самом городе казино-отели занимают весь его центр – от небольших, одноэтажных – до помпезных небоскребов. И тут же довольно цинично и предостерегающе соседствуют с ними ломбарды, где продаются вещи, иногда довольно ценные, разорившихся игроков.
Чем отличается Рино от сияющего посреди голой пустыни Лас-Вегаса? Меньшими габаритами, налетом провинциализма и изумительными «декорациями» из покрытых лесами гор. Этакий симбиоз мира греха и романтики, на котором, кстати сказать, замешана одна из ветвей его суперактивной деятельности.

Всем известно, что в Лас-Вегас ездят не только играть, но и регистрировать брак те, кому ждать недосуг – от шибко занятых кинозвезд до устраивающих свои дела через фиктивный брак нелегалов. Рино перещеголял Лас-Вегас по этой части. «Свадебный бизнес» здесь, достигший, можно сказать, совершенства, поставлен на поток. Не случайно этот город называют «столицей свадеб». Все оформляется быстро, без волокиты, без анализов и справок. Тут можно расписаться на скорую руку, купив свадебные лицензии всего за 35 долларов в офисе, открытом до полуночи круглый год, без выходных и праздников.
К услугам желающих еще и венчаться множество небольших, уютных церквей и церквушек, самая знаменитая из которых – обвенчавшая уже более ста тысяч пар «Часовня Колоколов» (Chapel of the Bells). В специализированных магазинах для новобрачных можно взять напрокат любой свадебный наряд – от старинного до современного, от простенького до ультрашикарного. А можно остаться и в чем приехали. Священник готов обвенчать вас в любом виде и в любом месте – в горах, на пляже, на воде, с музыкальным сопровождением и без.
Отели ждут своей очереди, предлагая новобрачным провести «медовую неделю» в милой их сердцу обстановке – в апартаментах, декорированных в стиле, скажем, «Замка Короля Артура», «Адама и Евы», «Вестерна», «Модерн» или «Космоса».

Одним словом, на озере Тахо и в его окрестностях можно реализовать едва ли не все свои задумки, включая свадьбу, любые желания и мечты: отдохнуть, вернуть или поддержать свою спортивную форму, развлечься, пообщаться с красивейшей природой и приятными людьми и даже выиграть или проиграть – от чуть-чуть до целого состояния.
 
                33. "Мертвые моря" Калифорнии

Как ни удивительно, в засушливой и знойной Калифорнии, где дожди иногда случаются даже не каждый год, а пустые русла рек зарастают деревьями, насчитывается около 8 тысяч озер – глубоких и мелких, больших и маленьких, отороченных густыми лесами или голыми скалами, высоко в горах или ниже уровня моря. И каждое уникально по-своему. Но сейчас я хотела бы остановиться лишь на трех из них, в судьбу которых самым роковым образом вмешался человек.

Salton Sea

Многие, мало-мальски знакомые с географией Америки, слышали о существовании большого калифорнийского озера-моря Salton Sea, однако о том, что возникло оно совсем недавно и по вине человека, наверняка знает не каждый. Лет сто назад американские гидростроители сооружали крупную оросительную систему в долине Импириал, на границе с пустыней Мохаве. Но могучая и своенравная река Колорадо, в ответ на первые попытки обуздать ее, прорвала дамбу.
Вода устремилась широким потоком в глубокую тектоническую впадину посреди пустыни, дно которой на 72 метра ниже уровня моря, и бесконтрольно заполняла ее на протяжении нескольких лет. Так нежданно-негаданно рядом с плодороднейшими землями и цитрусовыми плантациями возник гигантский водоем, площадью 984 кв км, ставший с годами калифорнийским вариантом Мертвого моря.
Водоем не имеет природного стока. По мере того, как вода на пустынной жаре испарялась, в ней появлялась соль. Чем больше испарялось воды, тем выше становилась концентрация соли. С полей и плантаций вместе с ирригационными водами в озеро стекают удобрения, которыми питаются сине-зеленые водоросли, поглощающие растворенный в воде кислород. В период бурного "цветения" эти водоросли интенсивно выделяют ядовитые вещества.
Воодушевленные таким «подарком судьбы», жители окрестных городков и ферм понастроили на берегах озера курорты и приезжали семьями купаться и отдыхать. Но притягательность его испарялась вместе с пресной водой, распространявшей запах химии. В озере-море постоянно гибнет рыба, зараженная какими-то неизвестными науке микроорганизмами, гибнут от отравления и птицы, ею питающиеся. Люди обходят теперь ядовитое озеро стороной, а правительство пытается решить проблему: что делать с таким количеством бесполезной воды – осушать или оздоравливать.
  В конце концов был разработан и утвержден проект санации озера – на берегах Salton Sea решили установить испарительные системы с многочисленными прудами. Из прудов будут собирать осаждающуюся соль, а опресненную воду закачивать обратно в озеро. И так до тех пор, пока уровень солености не придет в норму. Пока специалисты по экосистеме будут «лечить» больное озеро, другие специалисты, ихтиологи, займутся отловом зараженной и ослабленной рыбы.
Весь процесс, рассчитанный на 30 лет, обойдется федеральному правительству в $1 млрд. Уже выделено $5 млн на предварительные исследования. Если намеченный план оправдает себя, эта экологическая акция станет одной из крупнейших в мире. Правда не очень понятно, на что рассчитывают ученые. Ведь Salton Sea, что называется, варится в собственном соку – без притока и стока, а следовательно процессы засаливания при испарении в нем не прекратятся.

Озеро Оуэнс

Проблемы, связанные с другим озером – Оуэнс, долгие годы в Америке были у всех на слуху, поскольку стали в свое время причиной самых настоящих баталий, бунтов и даже кровопролитий со стороны местных жителей. В конце XIX века это бессточное озеро было одним из крупнейших естественных водоемов Калифорнии. Вокруг него процветало сельское хозяйство, а фермеры были самыми зажиточными в штате. Озеро питали снежно-ледниковые воды окрестных гор Восточной Сьерры-Невады через реку Оуэнс.
В 1913-м, из-за строительства лос-анжелесского акведука, воды реки Оуэнс были обманным путем отведены (я рассказывала об этом в главе о Малхолланде), в результате чего к середине 20-х гг прошлого века озеро Оуэнс практически полностью исчезло, обнажив пересохшее дно. В его похожих на рассол остатках обитают только солевые бактерии красного цвета, из-за чего озеро начали называть Кровавым. Вместе с водоемом умерло и сельское хозяйство в Оуэнской долине, а фермеры полностью разорились. Ветры, проносясь над песчано-солевой коркой сухого дна, вызывали сильнейшие, необычайно токсичные пыльные бури.
«Нет больше в Оуэнской долине ни озера, ни птиц, ни процветающей сельско-хозяйственной общины. Только ветер да насыщенная канцерогенами пыль. По принятым в стране нормам, воздух в долине опасен для жизни людей», – писали в те годы газеты.
Правительство США обязало Лос-Анжелес вернуть бывшему озеру воду и довести чистоту воздуха до общенациональных стандартов. Только в середине 2001 года Оуэн снова заполнили водой. Так, в результате масштабного вмешательства человека, экология огромного региона дважды подверглась кардинальным изменениям.

Озеро Моно

И, наконец, третье озеро-жертва. На Востоке Центральной Калифорнии, в 13 милях от парка Йосемити есть удивительное и загадочное творение природы – озеро Моно, притягивающее к себе последние годы умы ученого мира. Оно уникально абсолютно во всем – и по своей истории, и по своей геологии, и по химическим свойствам, сравнимым разве что с инопланетными, а главное – своей фантастически-сюрреалистической красой, заставляющей человека застыть в восхищенно-оторопелом изумлении.
Среди современных туристов выпестовалась особая их разновидность – когорта фотоохотников за пейзажами, вооруженных первоклассными диджитал камерами. Они готовы не есть, не спать, карауля наиболее выгодное и эффектное освещение, волшебную пластику разметавшихся по небу облаков. Эти одержимые ребята делают совершенно сумасшедшие видовые снимки, а потом запускают их в интернет, и сотни таких же увлеченных фанатов взахлеб обсуждают их на форумах, загораясь желанием собственными глазами увидеть то, что запечатлела камера. Mono Lake – прекрасная для них натура.
Являясь по сути «мертвым морем», оно одновременно служит этаким оазисом жизни посреди безбрежной пустыни для перелетных птиц.
Mono Lake – одно из древнейших озер американского континента. Фантазерка Природа украсила его «туфовыми башнями» – причудливыми сооружениями, торчащими из воды, будто остовы затопленных старинных крепостей. Чтобы понять, в чем секрет столь удивительного явления, нужно познакомиться с его историей. 
Во-первых, это высокогорное, бессточное озеро, площадью 150 км;, поднятое на высоту 2 км над уровнем моря. Испокон веков его подпитывали тающие ледники с хребтов Сьерра Невады. В него впадает несколько речек, но ни одна не вытекает. Воды озера имеют только один выход – через испарение, что создает высокую концентрацию солей и минералов, в 2,5 раза превышающую соленость морской воды и в 80 раз щелочнее ее.
Во-вторых, оно занимает кратер древнего вулкана Моно-Иньо вулканической цепи Long Valley. Кратер образовался после извержения, произошедшего 780 000 лет назад. Однако, исследовав отложения, расположенные ниже слоя окаменевшего пепла, подстилающего дно озера, геологи пришли к заключению, что Моно – не что иное, как сохранившийся до наших дней остаток очень древнего внутреннего моря, более миллиона лет назад покрывавшего территорию Невады и Юты. Иными словами, Моно Лейк – озеро реликтовое.
Вулканическая активность под ним и вокруг него не затухает, о чем говорят сформированные магмой острова – Негит, возникший около 2 тыс лет назад, и молодой Кратер Пахоа, поднявшийся из центра озера 250 лет назад.
 Лос-Анджелес отделяет от озера добрых 300 миль, что не помешало быстро разраставшемуся мегаполису вмешаться в судьбу и облик старожила планеты – с помощью все того же Малхолланда. Моно оказалось на пути его акведука. Четыре из пяти основных притоков были отобраны у озера.
Единственной впадающей в него рекой осталась Оуэнс. Но и из нее местные жители интенсивно отводили воду. В результате озеро начало катастрофически мелеть. Объем воды в нем уменьшился на одну треть, уровень поверхности упал на целых 15 м, а концентрация соли резко возросла, что повлекло за собой полное исчезновение рыбы, многих видов местных птиц и растений. Выжить в озере сумел лишь особый вид одноклеточных морских водорослей, которыми и питаются залетные птицы.
По мере опускания поверхности озера на свет начало являться диковинное содержимое его недр, о котором никто раньше даже не догадывался – причудливые природные образования самых разнообразных форм: готические замки и крепости, развалины старинных, полуразрушенных, ушедших под воду городов, доисторические животные, гигантские грибы, пики, палицы – фантазировать тут можно сколько угодно. Днем они имеют сероватый оттенок и фактурой напоминают пористую пемзу, а на закате розовеют или золотятся, придавая всему озеру совсем уж ирриальный, запредельный и жутковатый вид.
Южная сторона Моно, объявленного национальным парком, пустынна и безжизненна. Северные берега, заросшие кустами и деревьями, более живописны. А главное интересны тем, что прямо из травы «растут» гигантские туфовые нашлепки. Они отличаются от стройных, как бы тянущихся к небу формаций, проступающих из воды, тем, что более приземисты и сглажены, напоминая грибы или фантастических зверушек. Эта низина не так давно была дном озера, отсюда и разбросанные по ней «скульптуры».
Подходить к ним и уж тем более отламывать кусочки на память строго воспрещается, о чем сообщают вбитые в землю таблички, хотя следить вроде бы некому. Дикое и безлюдное, озеро лежит в стороне от туристических маршрутов. Здесь нет ни отелей, ни кемпингов, ни обслуживающего персонала. Добраться до него тоже можно только своим ходом. К берегу ведет деревянный настил-дорожка, сходить с нее по инструкциям парка, не рекомендуется.
Если вглядеться в прозрачные воды озера, можно заметить, как со дна поднимаются извивающиеся струйки. Это богатые кальцием, горячие источники, свидетельство активного вулканизма. Поэтому, несмотря на свое высокое положение, озеро остается теплым круглый год. Лишенное человеком притока свежей воды, оно начало в основном питаться подземными источниками, накапливая минералы и соли, концентрация которых достигла экстремальной.
Вступая в реакцию с перенасыщенной карбонатами и солью водой, источники образуют вокруг себя карбонат кальция – химическое соединение, лежащее в основе мягкого мела и твердого мрамора, карстовых пещер и сталактитов, раковин морских моллюсков и коралловых рифов, и даже накипи на чайнике. Вот из такого материала и строит это удивительное озеро свои монументы и замки, растущие, как сталагмиты, с его дна. Вода здесь почти такая же плотная, как в Мертвом море Израиля.
В воздухе роятся мелкие мошки, да не простые, а такие же уникальные, как само озеро. Называются они Alkali Flies. Их жизненный цикл весьма оригинален. Тяжелая соленая вода озера для них родная стихия. Когда приходит время размноже-ния, мошки ныряют в озеро, забираясь поглубже по склонам туфовых колонн, и там откладывают на них яйца. Вылупившиеся из яичек личинки продолжают жить под водой, пока не окуклятся. Из-за отсутствия рыбы и других живых существ их некому поедать и они размножаются в огромных количествах. И только когда куколки станут новыми мошками, они покинут свои соленые ясли и поднимутся роем в воздух.
Еще до появления на континенте белого человека за куколками, размером и формой очень похожими на рисинки, а вкусом – на арахисовое масло, охотились жившие на берегах Моно индейцы племени KutzaDika (кутзадика) и почитали их за деликатес, используя как приправу и просто щелкая, как семечки или попкорн. Причем не только лакомились сами, но и продавали (или обменивали) соседним племенам. Именно эти мошки и их куколки привлекали к озеру до двух миллионов перелетных водоплавающих птиц. Весной и осенью их было так много, что они застилали собою небо.
Человек нарушил эту идиллию, отняв у Моно воду и еще больше засолив ее. Уровень воды в озере продолжал неуклонно снижаться на протяжении 60 лет, пока в 1994 г Калифорнийский Государственный Отдел Управления Водными Ресурсами не издал указ о защите Mono Lake. Благодаря предпринятым мерам процесс этот удалось остановить, и вода медленно начала прибывать, поднявшись уже на 3 м. Специалисты считают, что озеро вернется в свои изначальные берега не раньше, чем через пол века. Отрадно слышать, но ведь это означает, что его уникальные туфовые формации снова скроются под водой и природный музей перестанет существовать.
А относительно недавно в пробах воды, взятой из озера, были обнаружены ранее неизвестные науке микроорганизмы, буквально взбудоражившие ученый мир. Микроорганизмами, получившими название Spirochaeta americana, заинтересовались НАСА и астробиологи Национального космического научно-технологического центра США. Фишка в том, что бактерии эти относятся к группе экстремофилов – простейших организмов, способных жить в наиэкстремальных условий, в которых все остальные виды жизни мгновенно бы загнулись. Экстремофилов, к примеру, находят под толстым слоем арктических льдов, в глубине разломов земной коры, на дне Красного моря, где температура достигает +300 гр. С, и даже среди ядерных отходов.
Спирохета американская не нуждается в кислороде, он ей даже вредит. Она чувствует себя в рассолах, как рыба в воде, спокойно перенося высокое давление. Поразил ученых и тот факт, что она живет и размножается в ядовитой среде, с большой концентрацией серы и мышьяка.
«Я считаю, что Моно Лейк – это идеальная модель одного из вариантов экосистемы, способной существовать в экстремальных условиях, – говорит автор открытия, астробиолог Ричард Хувер. – Такие бактерии представляют собой реликтовые формы биологической жизни, сумевшей преодолеть все сложности преобразования молодой Земли на ранних стадиях ее развития. И именно с такими формами жизни астронавты скорее всего встретятся когда-нибудь на других планетах.»
До недавнего времени экстремофилам приписывали внеземное происхождение. Теперь же ученые выдвинули иную версию, в чем озеро Моно сыгало далеко не последнюю роль. На состоявшейся по этому поводу конференции Американское аэрокосмическое агентство NASA, сославшись на «астробиологическое открытие» в Моно, признало, что «чуждые» формы жизни вполне могут оказаться как бы прошлым и будущим Земли. Что возможно именно такие организмы способны непрерывно существовать во Вселенной.
На одной планете, говорят ученые, формы жизни могут многократно сменять друг друга, особенно уязвима и быстротечна разумная жизнь. Простейшие же формы, в виде бактерий, способны сохраняться миллионами, а то и миллиардами лет, приспосабливаясь прктически к любым, даже суперэкстремальным условиям. Не исключено, что Спирохета американская как раз и есть такая бактерия, пришедшая в нашу эпоху из далекого прошлого. Оставаясь до поры до времени этаким законсервированным неприкосновенным сейфом, она возможно хранит в себе код Жизни Вселенной. Если все живое на планете по каким-либо причинам вдруг вымрет, эти бактерии выживут и при новом витке благоприятных условий разовьются в более сложные организмы.
Конечно, это пока только гипотеза, но, согласитесь, весьма интересная. А породило ее высокогорное реликтовое озеро, нашедшее пристанище в кратере вулкана.

                34. Долина Смерти
 
«Долина Смерти» – земля легенд и испытаний. Кто не знает о существовании этого таинственного и жутковатого места, притягивающего к себе не столько самих туристов, сколько их воображение, хотя бы уже одним своим названием. Death Valley, по определению, всего лишь очередной Национальный Парк Калифорнии, расположенный между пустыней Мохаве и Большим Бассейном, к юго-востоку от горного хребта Сьерра-Невада, часах в трех езды от Лос-Анджелеса. «Парком» она называется лишь потому, что охраняется государством, но не имеет ничего общего с этим понятием в том смысле, в каком мы его себе представляем, поскольку в нем не только гулять, но и ездить на машине по бездорожью, не очень-то удобно. Это узкая длинная равнина в межгорной впадине, зажатая сплошной стеной отвесных скал, с запада – хребтом Параминт с вздыбленным почти на 3,5 км в небо пиком Телескоп, с востока – Черными горами. С перевала Dante’s View, воздетого на 2-километровую высоту, в седловине Черных гор, можно лицезреть всю Долину Смерти.
Такое нелестное и в общем-то незаслуженное название-клеймо Долина получила в 1849 году от рассерженной и утомленной путницы, слишком долго пребывавшей в раскаленных солнцем скалах и не надеявшейся уже когда-нибудь из них выбраться. Она была членом очередной партии золотоискателей, направлявшихся за шальным счастьем с восточного побережья континента на западное, когда золотая горячка сотрясала всю Калифорнию. Испугавшись заснеженных перевалов, люди решили пойти напрямик – через пустыню и, попав в ловушку непроходимых скал, заблудились.
Фривеев и хайвеев в ту пору еще не было и в помине. Одно сплошное бездорожье, да запряженные волами фургоны. После нескольких недель блужданий в пустыне без воды и пищи, путники вынуждены были волов своих забить и съесть, а поклажу взвалить на собственные плечи. В конце концов им помогли оттуда выбраться. Из всей группы погибли двое, не выдержав тягот пути. Покидая сее коварное место, измученная женщина бросила укоризненный взгляд с перевала назад и с упреком прошептала: «Прощай, долина смерти».
Эпитет к негостеприимной пустыне прилип, и потянул за собой целый ряд других, не менее впечатляющих: Черные горы с «Дантевым видом», «Скверная Вода» (Badwater), Гольф Клуб Дьявола (Devil’s Golf Course), «Дьявольская кукуруза», «Похоронный хребет», «гряда Последнего Шанса», ну и т.д.

Города-призраки

Искатели золотого счастья перекопали, сколько могли, все окрестности, открыли вместо золотых рудников серебряные, в которых, как выяснилось позже, и серебра-то кот наплакал, подвели железные дороги, чтоб удобно было вывозить несуществующие сокровища, построили себе жилища. Так возникли в пустыне поселки старателей – Риолайт (Rhyolite), Лидфилд (Leadfield) и другие. В одном только Риолайте обосновалось 16 тысяч человек. Но если что и можно было там добывать, так это тальк из тектонических разломов, да буру из высохших солевых озер, из которой варили мыло. Ну и саму соль, разумеется. А жизнь в ту пору в безводной, палимой безжалостным солнцем пустыне даже близко не напоминала сегодняшнего фантастического комфорта Лас Вегаса.
Поначалу буру вывозили на длиннющих повозках, состоявших из двух 30-тонных вагонов, с прицепленной позади бочкой воды, и запряженных по цепочке 20-ю мулами. В 1906 году Pacific Coast Borax Company перестала добывать буру в пустыне, но The 20 Mule Team (Упряжка в 20 мулов) и знаменитый погонщик мулов Borax Bill остались в памяти американцев, как классические символы Дикого Запада. Дорога, по которой вывозилась бура, существует по сей день, она так и называется "20 Mule Team Borax route".
Повторения золотой лихорадки в пустыне не получилось. Шахтерские поселения начали быстро пустеть – разочарованные старатели один за другим покидали свои дома. С тех пор стоят они практически заброшенными, полуразвалившимися, добавляя к триллеровским эпитетам Долины Смерти мистической окраски. Их теперь иначе не называют, как города-призраки. Впрочем, кто-то в них все же обитает, не пропадать же жилью.
 
Мы, с семьей, как-то раз побывали в одном таком Ghost-town, что растянулся своей единственной улицей вдоль цепочки гор, в сторонке от оживленного 15-го фривея, соединяющего Калифорнию с Невадой, точнее – Лос-Анджелес с игорным раем Лас-Вегаса. Нам навстречу выходили немногочисленные жители, охотно с нами беседовали. Нам показали старую заброшенную шахту и вагонетки, на которых вывозили руду. Прокатили даже на допотопном паровозике по сохранившимся рельсам внутри скалы, не бесплатно разумеется. Была в поселке том таверна, церковь и конечно сувенирный магазин с ювелирными изделиями из серебра, которое здесь так и не нашли.
Один словоохотливый и очень приятный господин рассказал нам историю несчастной женщины, лет сто назад сгоревшей вместе со своим домом, и по сей день обитающей в поселке – в облике бестелесного призрака. У жителей Риолайта свои привидения, которые якобы часто будят их по ночам звуками духового оркестра, а по улице скользят порой в темноте слабо мерцающие расплывчатые тени.
Думается, это просто байки, обыгрывающие интригующее название городов для привлечения туристов. Чем же еще можно жить посреди безводной пустыни. Для пущей визуальной наглядности на дощатых скрипучих помостах установлены соответствующие легендам скульптурные символы. Скажем, Призрак с велосипедом. Велосипед самый обыкновенный, настоящий. А вот держит его за ручки призрак – одна белая гипсовая накидка, обрисовывающая контуры несуществующего тела. Явно тем же автором выполнена и групповая композиция из двенадцати гипсовых пустых накидок, застывших в разных позах.

Соляные озера

Но вернемся к Долине Смерти, заглянув вглубь истории. Этак 1700 миллионов лет назад на ее месте господствовал совсем иной пейзаж – плескались теплые внутренние моря, а коварные тектонические разломы были куда более буйными. В результате очередного землетрясения разверзлась земля и выпустила всю морскую воду в океан. Однако недра земные на том не успокоились.
Прошла еще сотня-другая миллионов лет, и путь к океану преградили выросшие горные хребты и вулканы. На месте бывших морей осталось лишь большое древнее озеро Менли, в котором, как на дне воронки, собиралась вода со всего региона. Оно медленно высыхало, превращаясь в отдельные озера.
Эти соляные озера считаются сегодня крупнейшими в мире. Наибольшее из них, площадью 500 км;,  протянулось узкой длинной лентой по дну Долины Смерти – та самая «Скверная Вода», Badwater. Вот только воды в нем – ни плохой, ни хорошей, никогда практически не бывает. Озером оно становится от силы раз или два в году, если случаются проливные дожди. Все остальное время это гладкая, как биллиардный стол, поверхность, покрытая белоснежной, искрящейся на солнце вуалью из солевых кристаллов.
Причем даже соль здесь ведет себя по-особому. Поверхность сухого озера делится на две, разных по текстуре и формам кристаллов, зоны. В одной на поверхности образуется ажурная сетка, испещренная такырами – соляными многогранниками, придающая дну Долины ирреальный, неземной вид. А в другой кристаллы топорщатся причудливыми остроконечными нагромождениями до 70 см высотой. Под палящим солнцем они начинают вдруг издавать зловещие потрескивания, порождая суеверный страх. Соли здесь настолько больше, чем воды, что по ее настилу можно ходить, как по льду. Что, кстати, небезопасно.

Марафон в аду

 Геологические преобразования в Долине Смерти продолжаются по сей день, поскольку все западное побережье обоих материков Америки сохраняет свою активность. Черные горы быстро растут, а низина, находящаяся в основном под озером Badwater, проседает – именно там проходят коварные разломы тектонических плит. Это самая низкая точка  на всем Северо-Американском континенте, находящаяся на 86 метров ниже уровня океана, и вторая – на всем Западном полушарии, (первое место принадлежит Гран-Бахо-де-Сан-Хулиан, в Аргентине).
Долина Смерти прочно удерживает за собой и еще один рекорд – самого засушливого и самого жаркого места на Западном полушарии. Летние дневные температуры в тени, превышающие 50°C – для нее дело обычное. (А в 1913 году был зафиксирован максимум, +57.)
Кстати о темперетуре. Хотелось бы знать, кому в голову могло придти прямо-таки садистское решение проводить там супермарафон (Badwater Ultramarathon), да еще и с подъемом в горы. 217-километровый забег начинается в июне, стартует со дна озера «Скверная вода» и финиширует на высоте 2,5 км – на склоне горы Уитни. И ведь находятся экстремалы, желающие пройти через это испытание на прочность, причем не только молодые. В прошлом году самым взрослым в забеге был 70-летний бегун. И ничего, каким-то чудом выжил.

Большая корзина

Но пустыня не всегда палит зноем. Бывают, хоть и очень редко, исключения. Одно такое случилось в марте 2005 года, когда Калифорнию осчастливил сезон затяжных дождей. Вода пропитала и воскресила Долину Смерти, пробудила к жизни семена растений, которые ветром сносило сюда на протяжении десятилетий, и та в благодарность вдруг разродилась цветами – золотыми, сиреневыми, белыми, красными. По оценке ботаников, в пустыне расцвело их более 50 видов.
«Обычно в это время года температура воздуха в Долине Смерти держится на 54° C в тени, – писала тогда британская газета The Times, – но сейчас пустыня цветет. А на дне ее лощин образовались маленькие озера, по которым туристы катаются на каяках. 2005 год войдет в историю, как лучшее шоу диких цветов.»
На территории Долины Смерти есть довольно странный кратер с четко обозначенными, как на срезе пирога, многослойными цветными свидетельствами минувших эпох – Убехебе (Ubehebe), что на языке местных индейцев означает «Большая корзина». Ученые считают, что он образовался в результате мощного взрыва от столкновения горячей лавы с подземными водами, мгновенно превратившимися в пар. Интересен этот кратер еще и тем, что над ним постоянно дует ветер, причем очевидцы утверждают, что рождается он в центре кратера. Ветер настолько силен и постоянен, что можно склониться вперед, лечь на него почти горизонтально, и, не боясь упасть, как бы воспарить над бездной.

                35. Камни, гуляющие сами по себе

Самая интригующая своей необъяснимостью достопримечательность Долины Смерти это, вне сомнения, ее Racetrack Playa. Название не сразу и переведешь. Нечто вроде «Пересыхающего озера-ипподрома». Ипподрома, гонки на котором устраивают не лошади и не люди, а самодвижущиеся булыжники. И это не аллегория, не художественный образ, а реально существующий природный феномен, известный уже всему миру, проверенный и подтвержденный учеными. Нечто сверхъестественное, не поддающееся никакой логике происходит на дне сухого озера.
Туристы сюда добираются крайне редко. В первую очередь потому, что Рейстрэк-Плайя находится далеко от всяких путей сообщения. На глинистой сухой и безжизненной равнине, покрытой узором из трещин, образующих неправильной формы шестиугольники,  разбросаны сотни самых обыкновенных с виду валунов, размером от футбольного мяча до полутонны. Они скатываются с доломитового холма, что с юга обрамляет Рейстрэк-Плайя, и с других прилегающих склонов некогда извергавшихся вулканов.
Почти все эти камни, оказавшись на дне сухого озера, начинают непостижимым образом менять свое положение, самопроизвольно перемещаться – по одиночке и группами, оставляя позади себя четко различимый след-борозду, как от проползшей по песку змеи. Очень однородные, по своим геометрическим параметрам, борозды тянутся за ними на десятки метров, что свидетельствует о постоянстве и равномерности прилагаемой к ним неведомой силы. Отсутствие рядом со следом камней каких-либо иных следов (что неоднократно проверялось даже опытными криминалистами) позволяет однозначно утверждать, что они движутся без посторонней помощи (имеется ввиду – людей или животных).
 Перемещаются таинственные камни не так уж и медленно – со скоростью 2 фута в секунду, совершая длинные путешествия, иногда в одном направлении, иногда в разных, огибая препятствия, пересекая следы друг друга, в том числе и свой собственный. Они двигаются параллельно или разъезжаются в разные стороны, могут резко, под прямым или острым углом поменять вдруг направление, а то и перевернуться на бок при этом. Просто мистика какая-то! А иные, как и положено нормальным булыжникам, лежат среди них неподвижно и никуда не ползут.
Добрые полсотни лет ученые, эзотерики и просто любознательные энтузиасты пытаются найти разгадку этого явления. Выдвигают различные гипотезы: что камни-де скользят по тонкой корочке льда, образующейся за ночь, что их толкает порывистый, переменчивый ветер, что это происходит, когда равнина определенным образом увлажнена. После дождя, полагают они, глинистая почва делается мягкой и пластичной, и камень начинает скользить, подгоняемый порывами ветра. Но ни одна из этих гипотез не получила стопроцентного подтверждения. К тому же камни часто двигаются и против ветра.
В 1972 году Роберт Шарп, учёный из Калифорнийского технологического института (прославившийся, кстати, как эксперт в области геологии поверхностей Земли и Марса), вместе с Дуайтом Кэри, тогда ещё студентом UCLA, вплотную занялись данным феноменом. Их наблюдения и исследования длились семь лет. Но так и не найдя иного объяснения, они приняли за отправную точку погодные условия. «Ветер может поднять булыжник и заставить его двигаться, – писал Кэри. – Он движется вместе со скользкой грязью по твердой поверхности и, преодолев сотню-другую футов, останавливается как бы передохнуть: ветер стихает. Я полагаю, что причиной такого разнообразия следов булыжников являются прежде всего изменения направления ветра, воздействующего на них.»
В пользу гипотезы жидкой глины свидетельствует и форма следа, вернее – валики по его краям. Довольно долго это объяснение считалось единственно приемлемым.
 В 1993 году феноменом заинтересовалась теперешний профессор университета Сан-Хосе, Пола Мессина и скрупулезно занялась его изучением, начиная с атмосферно-геологической обстановки вокруг и под Рейстрэк-Плайя. В отличие от предыдущих исследователей, Мессина использовала возможности GPS (Глобальной системы навигации и определения позиций), отслеживая перемещение 162 "танцующих", как она их окрестила, камней с точностью до нескольких сантиметров.
На основании проведенного исследования Мессина пришла к заключению, что в движении камней отсутствуют какие-либо закономерности, что лёд не играет в этом процессе никакой роли, не имеет значения также ни размер, ни форма камней.
Пола Мессина создала для себя модель, основанную на прихоти ветров, дующих над сухим озером и заставляющих камни гулять в разных направлениях. Однако, несмотря на многолетние наблюдения, она так и не смогла найти ответы на целый ряд вопросов. Следы от валунов остаются надолго – до 7 лет, а вот сами валуны иногда таинственным образом исчезают – след есть, а камня нет. Одни камни передвигаются, а другие стоят на месте. Они раскиданы по всему дну озера, тогда как под воздействием регулярных ветров (если дело именно в них), основная часть камней должна была бы собираться по краям равнины.
Кроме того, теорию ученой-энтузиастки, а заодно и «ветровую версию» Шарпа и Кэри опроверг простым экспериментом другой ученый-энтузиаст. Геолог Джон Рейд из Хэмпширского колледжа в Амхерсте, штат Массачусетс, привез в Долину Смерти группу своих студентов. Они обильно смочили водой глинистое покрытие «ипподрома» и всей гурьбой навалились на булыжник. Их ноги скользили и разъезжались на раскисшей глине, они едва удерживались, чтобы не упасть, но упрямый камень даже не шелохнулся.
Позже, произведя соответствующие расчеты, ученые вынуждены были признать, что и на мокрой глине сила трения такова, что полутонный камень может сдвинуть с места только ветер, мчащийся с бешеной скоростью – километров этак 400 в час, что практически нереально.
Интересно, а не пытались ли исследователи проверить химический состав блуждающих камней, на предмет, скажем, включений железа? Мне кажется, что здесь сама собой напрашивается версия геоаномалии. Ведь известно, что подо всей Калифорнией, а под Долиной Смерти особенно, из-за тектонических разломов и растяжений мантия подходит ближе всего к поверхности Земли. Так может камни каким-то образом намагничиваются? Кто из нас не пробовал в школьные годы, разбросав по столу гвозди, водить снизу магнитом. Может нечто подобное происходит и с валунами на Racetrack Playa? Ну не черти же, в самом деле, в них вселились.
Хотя парапсихологов, экстрасенсов и мистиков не мучают на этот счет сомнения. Все они однозначно убеждены, что в блуждающих валунах обитают «потусторонние сущности», злые духи, имеющие тенденцию время от времени вселяться в людей, животных или в камни (и в подтверждение приводят множество жутких, а иногда и трагичных примеров из истории, о которых у меня просто нет места рассказывать).
Итак, научного объяснения данному феномену пока что по-прежнему не нашлось, поскольку ни одна из ранее выдвигавшихся версий не подтвердилась. Трактовки, домыслы, гипотезы, интерпретации – все это не более чем реакция на объективно существующие, непознанные явления, природу которых нам предстоит еще разгадать.


                36. “Пуп Земли” в пустыне Сонора

А вот скажите, Читатель, задумывались ли Вы когда-нибудь над тем, где находится Пуп Земли, Центр Мира, Центр Мироздания? На экваторе? Но он не точка Земли, а ее пояс. На полюсах? Но ведь их два. В космосе? Но он бескраен. Тогда где же? Где!?.
А все очень просто, и искать не надо. Центр Мироздания это я... И Вы. И он. И она. Каждый человек для себя альфа и омега, начало и конец мира, пуп Земли, от которого он танцует и этот самый мир постигает. Разве не так? Но мы на эту тему только философствуем, а один человек взял да и объявил приглянувшуюся ему точку Земли «Центром Мира», попутно снабдив ее всем, что лично ему дорого и памятно.
Находится этот персональный центр мира на самом юге Калифорнии, у границы с Аризоной, посреди пустыни. И случайно оказавшийся там путник вряд ли без поллитра разберет, что к чему. Какое, к примеру, отношение к «центру мира» имеет корейская война, французская авиация, Микеланжело и винтовая лестница. Поэтому начнем с истоков.
Некто Жак-Андре Истель, американец французского происхождения, выкупил участок земли в пустыне Сонора и основал в одном из самых горячих и засушливых мест в США «город», назвав его Felicite – в честь своей жены (китаянки Фелисии Ли), что переводится, как «счастье», «блаженство». Все население города Блаженства составляет всего два человека – он и его жена.   
Этот великовозрастный «маленький принц» утвердил себя мэром города Фелисити. Причем избрание его осуществлялось по всем правилам. В результате голосования, на котором он получил абсолютное большинство голосов: 2-0, Жак-Андре Истель стал единственным и бессменным мэром собственного города.
 А затем и объявил, что именно здесь, на его земле, находится Центр мира, Центр мироздания, руководствуясь вполне логичным постулатом, что коли до него никто не додумался до такого, то почему бы ему не стать первым. У Стивена Кинга, например, в «Талисмане» центр «всех возможных миров» находился в заброшенном отеле, а в цикле «Темная башня» он заточен в мрачной черной башне, стоящей посреди цветущих роз. Жак-Андре Истель определил свой «центр мира» посреди знойной безводной пустыни Сонора.
Только не подумайте, что это шутка или чудачества романтика-оригинала (хотя он, вне сомнения, и романтик и оригинал). Center of the World был официально признан графством Империал, а затем и Национальным географическим институтом Франции, General Dynamics Corporation, и... Китайской Народной Республикой. (Думается, на такой поступок Китай вдохновил тот факт, что это, как с гордостью заявил Истель: «первый город в Америке, названный именем китайской леди.»)
Посещать Фелисити рекомендуется в строго определенный отрезок времени: с декабря по март – «когда зной не испепелит вас». Сама чета Истель проживает либо в Нью-Йорке, либо в Париже, приезжая в свой город Блаженства именно на этот период. Добираться сюда в их отсутствие бессмысленно – «город» абсолютно безлюден, двери его нескольких домов крепко заперты, и на всем лежит толстенный слой пустынной пыли. Зато когда мэр и его супруга оживляют своим присутствием сей знойный уголок, все вокруг преображается и в туристах, желающих собственными глазами увидеть эту диковинку и наступить собственной ногой на центр мироздания, недостатка нет.
Фелисити вполне можно было бы назвать Городом Абсурда, поскольку абсурден он от начала и до конца. Я бы сказала, в нем есть нечто футуристическое, если бы не приверженность его хозяина к творчеству Микеланжело и вполне реалистическому рисунку на плитах его каменного музея. Впрочем судите сами.
Въезд в город отмечен «скульптурой» – свободно стоящей металлической винтовой лестницей, 7,5 метров высотой, названной «Лестница, ведущая в никуда», ну и немножко в небо. Но без мэра вы на нее не подниметесь, т.к. она окружена железным забором с запертой калиткой. Нет, Жак-Андре не смастерил ее сам, он всего лишь купил в Париже на аукционе секцию лестницы Эйфелевой башни, заплатив за нее 100 тысяч долларов, и перевез ее в свой город. «Лестница не несет никакой смысловой нагрузки, – говорит он, – она просто хранит дух Фелисити.»
В «городе» всего несколько домов и одна небольшая розовая пирамида. Между домами скромная табличка: «Плаза Центра Мира». В окружении газона, посреди круглой площадки, выложенной гравием и отмеченной, как старинные часы, римскими цифрами, большой булыжник. А из булыжника торчит огромная рука, отлитая из металла. Как объясняется, это «рука Бога», скопированная с Сикстинской капеллы Микеланжело, точнее – с «Сотворения Адама». Тень от руки падает на землю, выполняя роль солнечных часов. Только вот правильное время она показывает, кажется, раз в году. Указующий перст направлен в сторону пирамиды, замыкающей дорогу между двумя зданиями.
7-метровой высоты пирамида сложена из розового гранита и прорезана тремя рядами узких горизонтальных полос черного цвета. Это тонированные стекла, сквозь которые внутрь проникает свет. Войти в нее можно через таинственно темнеющую в глубине дверь, но в отсутствие хозяев она на запоре. У широкой лестницы опять табличка: «Стоп! Семь церемониальных ступеней. Проход дальше этой точки только в сопровождении гида. Страховка обязательна. По вопросам туров обращаться в почтовое отделение и магазин города Фелисити.»
А на «магазине-почте», тоже запертом, другая табличка, сообщающая, что «Центр Мира находится внутри пирамиды. Экскурсии каждые 15 мин по выходным дням. Экскурсия в будний день проводится по предварительной договоренности.» Удивляться табличкам не приходится, ведь это город-музей.
Если же Вы посетите город Блаженства во времена открытых дверей, то вместе с гидом торжественно взойдете по магическим ступеням на подиум и, замирая от благоговения и предвкушения чуда, проникнете внутрь абсолютно пустой пирамиды, то увидите в центре, на каменном полу металлический круг. На нем надпись: Official Center of the World, и четыре стрелки, указывающие внутрь, на точку. Гид, которым будет супруга мэра, потому как других людей в городе не водится, любезно предложит Вам встать на круг и сфотографироваться на вечную память. А мэр города подпишет и выдаст Вам сертификат, удостоверяющий, что Вы действительно побывали в Центре Мироздания. В сертификате будет указано точное время, когда Вы коснулись большим пальцем ноги заветной точки на бронзовом круге.
Мэр – человек обходительный, хорошо воспитанный, с особым видением мира, пишут о нем американские газеты. Возможно это видение грешит сумасшедшинкой. Однако все его экстравагантные идеи имеют свойство чудесным образом воплощаться в реальность.
Жак-Андре Истель впервые увидел эту бесплодную пустыню во время службы морским пехотинцем, перед тем как отправился на Корейскую войну. Увидел и влюбился в нее. И уже много позже, в начале 80-х, когда заработал достаточно денег в своем, успешно развивавшемся бизнесе (он держит школы парашютистов), купил огромный кусок пустыни, простирающийся до “Шоколадных гор”, на границе с Аризоной.
«Я еще не знал тогда, что буду делать с этой голой землей, но сразу сказал жене, что создам здесь что-нибудь этакое, забавное и курьезное», – вспоминает Жак-Андре. Он, как мы уже знаем, основал город, стал его мэром и принялся за разработку городского плана. Определившись с местонахождением Центра Мира, он воздвиг над ним пирамиду.
Затем мэр решил, что его городу не хватает великолепной церкви. Церкви, как Божьему дому, пристало возвышаться на холме, а холма-то на территории города и не было. Не мудрствуя лукаво, Жак-Андре привез на грузовиках 150 000 тонн земли и создал искусственную насыпь, назвав ее Молитвенным Холмом. На вершине холма он построил Церковь – копию английской церкви для венчаний Мон Сен-Мишель. Ослепительно белые стены и дверь цвета неба. Теперь «Церковь на Холме» гордо возвышается над городом, на фоне пустынного безлюдного пейзажа.
Если Сент-Экзюпери фантазировал на бумаге, подарив своему маленькому принцу крошечную планету, чтобы мы вечно восторгались им, то этот взрослый чудак создал свой собственный иррациональный мир здесь, на Земле, в трехмерном пространстве, найдя весьма нестандартный способ вписать свое имя в каменную летопись жизни. Но разве не на таких вот неадекватных чудаках держится наш мир и его прогресс?
Рядом с пирамидой Жак-Андре начал создавать свой «Мемориальный центр мира в Фелисити», он же «Музей Истории в Граните». И Center of the World обрел для него иное звучание, став центром его собственной памяти. Год за годом он выкладывает длиннющие двусторонние стелы из плотно пригнанных друг к другу гранитных плит 2-дюймовой толщины, весом 400 фунтов каждая. Стелы закрепляются с помощью арматуры горизонтально, в форме усеченного треугольника. Одна секция каменной истории состоит из 100 плит, протянувшихся на треть мили.
Жак-Андре изображает и записывает на них все, что, по его мнению, следует донести до будущих поколений. А будущих поколений будет очень много, поскольку он планирует, что его каменный музей должен сохраняться не веками, а тысячелетиями. Не больше и не меньше! Одни стелы выкладываются почти параллельными рядами, другие – в форме лучей, разбегающихся от центра города. Причем разбегаться они могут до бесконечности, как Великая китайская стена, благо пустыня бескрайна. Даже страшно себе представить, сколько гранитных панелей он уже успел заказать – нарезать, отполировать, доставить и закрепить на арматуре в своем «мертвом» городе. Вопрос только в том, кому и насколько это нужно.
Согласно «генеральному плану», гранитные стелы должны будут когда-нибудь сомкнуться, образовав форму гигантской рыбы, то ли хвост, то ли голова которой дотянется до гор пустыни. Аля плато Наска? Уж не лелеет ли мечту наш амбициозный француз привлечь к своему творению внимание инопланетных цивилизаций? Но он понимает, что завершать его труд будут (если пожелают конечно) другие люди, потому как Истелю уже 80. Он искренне верит, что его начинание не умрет, и что его преемники и будущие поколения добавят тысячи и тысячи таких стел-летописей.
«Мой город посвящен памяти человечества, – говорит Жак-Андре. – Я вижу свою миссию в том, чтобы представить в истинном свете основные вехи планеты Земля. Сохранение памяти – благородная миссия. Эта каменная летопись станет единственной “книгой”, которая сохранится на тысячелетия.»
Одна каменная стена запечатлела историю французской авиации – начиная от братьев Монгольфье и до наших дней. Другая представляет собой «Мемориал морских пехотинцев в Корейской войне». Далее идут серии, посвященные эволюции и истории человечества в целом – искусству, науке, медицине (416 панелей!). В самостоятельный раздел выделена история Соединенных Штатов. Каменщики и художники, нанятые Истелем, гравируют пескоструем на идеально отполированной поверхности гранита каменную летопись Земли и Вселенной.
Истель предлагает любому желающему стать частью его истории человечества, вписав в специально отведенный для этого раздел свое имя, и тем самым сохранив его для вечности. «Моя "Летопись Вечности" открыта для всех и каждого, кто хотел бы оставить послание будущим поколениям», – с пафосом сообщает Жак-Андре. Право увековечить свое имя стоит 200 баксов.
 «Жизнь состоит не только из серьезных вещей, но и из причудливых, эксцентричных, – говорит этот человек-фантастика. – И мы с женой не обижаемся на тех, кто считает нас чудаками.»

                37. Гора Шаста ...в пяти измерениях

Предупреждаю сразу – мой следующий сюжет насквозь мистический. Может быть именно поэтому я подошла к нему с особым удовольствием. Только начать должна буду издалека.
У северного края Калифорнии вздымается в самое небо величественная и загадочная Mount Shasta – стратовулкан, состоящий из пяти пересекающихся кратеров. Являясь частью Каскадных Гор, Шаста одновременно и член вулканического сообщества, именуемого Тихоокеанским огненным кольцом. Он считается спящим, но очередное его пробуждение, согласно данным геологической службы США, неизбежно. Причем особенность всех стратовулканов в том, что извергаются они взрывообразно и внезапно, без предупреждения.
Сегодня в его недрах течет не лава, а чистейшая, целебная вода, которая поднимается на поверхность через вулканические трубки, образуя источники настолько многоводные, что они прокладывают себе русло, впадающее в реку Сакраменто.
Что касается названия горы, то есть версия, что «шаста» исковерканное слово «счастье», заимствованное аборигенами от первых русских поселенцев Калифорнии, тех самых, что построили форт Росс на ее тихоокеанском побережье. Однако это, хоть и льстит нашему эмигрантскому тщеславию, скорее всего неправда, поскольку в Калифорнии существовало ныне вымершее племя шаста, со своей группой языков. К тому же гора эта для индейцев священна, а значит до прихода русских охотников у нее уж наверняка было название.
Виды Горы Шаста восхищают глаз. Она так высока (4317 м), что на ее вершинах, покрытых семью ледниками, и летом ничего не растет. А ниже – прекрасные альпийские луга, переходящие в хвойные леса. Красивых мест на Земле много, а Шаста, утверждают эзотерики всех мастей, одна. И уникальность ее состоит как раз в том, что простым глазом не видно – в том, что «внизу, наверху и вокруг нее».
Шаста овеяна легендами и мистериями, ей поклоняются аборигены страны, ее боготворят новые американцы, к ней отовсюду тянутся духовно продвинутые личности . Иные паломники, не желая возвращаться обратно, селятся у ее подножья, в городке Маунт-Шаста, вливаясь в неуклонно растущую коммуну. Коммуна состоит из представителей самых разных религиозных направлений, духовных обществ, сект, братств. Всех их объединяет стремление приобщиться к тайнам и силе, скрытым в Горе Шаста. Осуществляет эту задачу каждый сам по себе, молча карабкаясь по бездорожью вверх, сквозь бурелом и камни, к вечным снегам, в надежде получить свою долю откровения.
В Маунт-Шасту часто наведываются журналисты и телевизионщики. Все они хотят понять феномен притягательности и небывалой популярности загадочной горы у туристов и паломников.
- В здешних водах уникальное сочетание микроэлементов, – объясняет им местная экстрасенс. – Энергии целебные. В этом и секрет. Тут сама природа настолько сильно чистит и тело, и энергетику, и душу, что в людях просыпаются удивительные способности.
Водой и энергетикой дело конечно же не ограничивается. На склонах Шасты масса сакральных мест, в которые не допускался прежде никто, кроме шаманов, а теперь на них устраиваются платные туристические хождения со спекулятивно громкими заявками, типа: «Посещение Нефритового Замка исцеления»; «Очищение с помощью родниковой воды и групповая медитация; благословение Воды и Земли»; «Установление контакта с Лемурийцами и инопланетным разумом на Камне вознесения и у Лемурийского портала»; «раскрытие сердца проводником-учителем Шамбалы, биоэнерготерапия» и т.д.
В «Саду Умиротворения» (Peace Garden) посвященном Деве Марии, Гуань Инь и Святому Франциску, проводятся духовные собрания, музыкальные встречи и просто медитации. Той же цели служит «Лабиринт», образованный круглыми клумбами, и «Секретный Сад Анамара» – «многотысячелетнее сооружение из древних мегалитов» в сосновом лесу у подножья горы. («Сооружение из мегалитов» – это булыжники, собранные в концентрические «круги исцеления» и алтари.) «Лужайки Пантеры» – священное пространство индейцев, «внутренняя энергетическая воронка внутри воронки самой горы Шаста», портал в иной мир. Здесь можно даже поцеловаться с самим Всевышним, испив воды из родника «Рот Бога».
Каюсь, не смогла удержаться от иронического тона, поскольку всегда как-то коробит игра на сокровенных чувствах людей, на их вере, превращающая все в фарс, в бизнес, в способ наживы. А здешнее население как раз и состоит из людей трех категорий: тех, кто, начитавшись эзотерической литературы и безоглядно в нее поверив, жаждет чуда; тех, кто пользуется их легковерностью, всячески подогревая ее легендами и байками, преследуя одну единственную цель – заработать побольше на обслуге, сувенирах, магических амулетах, ритуалах, жилье и пр.; и тех, кто между ними – это гадалки, прорицатели, целители, экстрасенсы, духовные наставники, проводники.
Здесь постоянно на слуху невероятные истории о странных свечениях над Горой, об НЛО, исчезающих в ней, о нежном звоне колокольчиков или тиканье какого-то механизма, доносящихся порой из горных глубин, об огромного роста людях и о карликах, с которыми ненароком можно повстречаться на ее склонах.
Эта гора – самый крупный современный центр эзотерики, спиритизма и оккультизма в США, средоточие всех таинственных сил Земли, – можно прочесть в трудах, посвященных феномену Шасты. И не без оснований. В ней и впрямь таится и происходит много чего странного, чтобы не сказать сверхестественного. Начнем с того, что ее ледники не таят, как на всех остальных пиках хребта, а наоборот набирают массу. А облака над ее вершиной почему-то принимают двояковыпуклые сферические очертания, напоминающие пирамиду из нанизанных друг на друга дисков. Но самые главные ее свойства, как я уже говорила, простым глазом не видны. Так в чем же ее секрет?

Секрет подобен сказке, в которую трудно или невозможно поверить. Но, судя по ажиотажу последних лет, вызвавшему приток к Шасте эзотериков со всех концов света, поверили многие. А причиной тому стала женщина по имени Aurelia Louise Jones (несколько лет назад она умерла), спокойно жившая себе в штате Монтана. Именно ее избрали потомки лемурийцев, древнейших обитателей Земли, своим контактером, чтобы через нее поведать нам о себе и о нашей собственной, далекой и утерянной истории.   
Аурелию Джоунс всегда очень интересовали гипотетические цивилизации Лемурия и Атлантида. И вот на рубеже нового тысячелетия она получила вдруг в «ченнелинговой сессии» (по телепатическому каналу) от некого Владыки таинственное послание с предписанием поселиться у Горы Шаста и начать подготовку к исполнению своей миссии на этой планете. 
Аурелии понадобился почти год, чтобы принять непростое решение и перебраться со всеми пожитками в городок Маунт-Шаста. Но неведомый наставник не спешил снова вступить с ней в контакт. Три года Аурелия провела на Шасте, часами сидя на вершине холма, медитируя и созерцая причудливые, зависшие над ее головой облака, не подозревая, что проходит посвящение за посвящением, очищавшие ее тело и дущу до способности воспринимать тонкие вибрации иного измерения.
Когда же подготовительный период был завершен, ей сообщили, что она готова к служению, после чего Аурелия начала получать нежданные приглашения с просьбой рассказать определенным группам людей о лемурийской цивилизации. И делала это с легкостью, выступая в роли контактера-проводника того, кто, оставаясь невидимым, говорил через нее. Этот кто-то не скрывал своего имени – его зовут Адама, верховный жрец Телоса – подземного города лемурийцев, сокрытого в недрах Горы Шаста. Аурелия проводила сеансы за сеансами на публичных мероприятий в США, Канаде, Швейцарии, Франции, Бельгии.
Ее контакты с лемурийцами ширились. Они незримо сопровождали ее во время прогулок по склонам священной горы, показывая ей древние сакральные места и храмы, входы в многомерные коридоры и порталы, энергетические вихри, правда существующие, как и сами они, только в пятом измерении (то есть на эфирном плане).
Джоунс опубликовала три книги, написанные под диктовку главы лемурийцев, о Телосе и учениях Лемурии: «Телос. Откровения Новой Лемурии», «Телос. Учения для просвещения человечества в трансформации», «Телос. Протоколы пятого измерения». Откровения получили такой широкий резонанс, что книги были переизданы на французском, английском, испанском, русском, португальском, румынском, немецком и японском языках. В предисловии к русскому изданию говорится: «Эта книга содержит новую информацию о жизни наших прародителей Лемурийцев, которые живы по сей день... Книга выпущена по личной просьбе Адамы для помощи русскоговорящему населению планеты».
Адама поведал нам через Аурелию Луизу Джоунс, что Гора Шаста накрыта гигантской фиолетовой пирамидой на эфирном плане. Ее вершина простирается далеко в Космос, связывая Землю с Конфедерацией Планет Млечного Пути. А ее перевернутая проекция уходит в самое сердце Земли. Внутри верхней пирамиды, непосредственно над горой, находится огромный эфирный Город Света или «Кристальный Город Семи Лучей». Но увидеть его дано лишь тем, кто обладает особым видением.
Энергии, поступающие из Галактики, принимаются Шастой, а потом уже распределяются по остальным частям Световой Решётки. Таким образом, Шаста – межпланетный и межгалактический многоплановый портал, мистический источник силы для всей планеты, центр связи с Космосом... А также – дом потомков уцелевших жителей Древней Лемурии». Теперь становится понятно, почему к ней такое паломничество.
В книгах «Телос» рассказывается история нашей планеты, сохраненная в Лемурийской библиотеке Телоса и в библиотеке Портологоса, во Внутренней Земле. («Внутренней Землей» Адама называет обширную империю многочисленных цивилизаций, обитающих ниже поверхности Земли. Кстати, из других эзотерических источников известно, что свои знания лемурийцы оставляли на золотых пластинах, сокрытых по сей день в неведомых тайниках...) Рассказывается о том, как в давние времена Земля заселялась внепланетными цивилизациями, что все мы – приемные, а не родные дети Земли, ее гости.
Души будущих представителей лемурийской расы были инкарнированы на Землю около 4,5 млн лет назад «из земли Му, Вселенной Дал (DAL)». Позднее к ним присоединились другие – с Сириуса, Альфа Центавры, Плеяд. Все вместе они и основали Лемурийскую цивилизацию. Лемурия развивалась и процветала несколько миллионов лет. Земля была совершенна и прекрасна, как библейский рай, какого не сыскать ни на одной другой планете, но начала приходить в упадок с падением уровня сознания ее обитателей.
Лемурийцы, по описаниям, грациозны, ростом больше 7 футов, с длинной шеей и ниспадающими до плеч волосами. Они общаются между собой телепатически, способны перемещаться с помощью телепортации, менять вибрации клеток своего тела, уплотняя его до пределов нашей, трехмерной, видимости. Они не утратили связи с внешним миром настолько, что, живя на территории Соединенных Штатов, овладели английским языком и при желании свободно могут им пользоваться.
Некто доктор М.Дореал, теософ и экстрасенс, по его собственным письменным утверждениям, побывал гостем у обитателей Шасты задолго до контакта Аурелии (в 1931 году), будучи телепортирован туда «сверхестественным образом в своем физическом теле». Внутреннее пространство, в котором он оказался, было огромно. Освещал его таинственный сгусток света, как бы висевший в центре подземного зала. 
Хозяева Телоса поведали Дореалу, что под Шастой существует система тоннелей, образованных вулканом, которую они используют как скоростные трассы. Что у них есть технологии, в сравнении с которыми цивилизации трехмерного мира еще не вышли из стадии младенчества. Своей техникой они управляют телепатически. Есть у них и целый воздушный флот (НЛО?), с помощью которого они путешествуют как в недрах Земли, так и в Космосе. Во избежание проблем с живущими наверху, они не только сами могут становиться невидимыми, но и уводят за грань видимости свои корабли.
Некогда их континент имел гигантские размеры, возвышаясь над Индийским, Атлантическим и Тихим океанами. На Западе Лемурия охватывала часть нынешней Америки, вплоть до Британской Колумбии в Канаде. Их цивилизация погибла где-то за 12 тысяч лет до н.э. – в результате глобального катаклизма. 
Западные лемурийцы, предупрежденные о нависшей над ними беде, успели построить под Горой Шаста подземный город Телос на 200 тысяч жителей, использовав уже существовавшую огромную купольную пещеру с тоннелями. (Телосом называлась тогда вся область Лемурии вокруг Шасты, включавшая Калифорнию.) Лемурийский континент погрузился в пучину бесшумно и медленно, за одну ночь, когда все безмятежно спали, рассказывается в первом томе «Телоса». Укрыться в недрах горы успели лишь 25 тысяч.
Потомки тех лемурийцев, если поверить в информацию, полученную Аурелией Джоунс, обитают под Горой Шаста по сей день, параллельно с людьми, живущими на поверхности, и независимо от них, ныне являясь «нижними соседями» калифорнийцев. И вот, после стольких лет, что-то заставило их нарушить обет молчания и сообщить нам о своем присутствии.

                38. Крылатый символ Америки

Я хочу рассказать об уникальном явлении – о сезонных миграциях бабочки-монарха небывалых масштабов. "Над рекой, над девственным лесом, над заброшенной плантацией каучуковых деревьев неслись они рассыпным строем. Нам пришлось надеть очки: ураганным градом сыпались они нам на лица. Необозримая глазом эскадрилья растянулась по фронту на 16 километров! Прошел день, и два, и три, а бабочки все летели и летели на юго-восток." Так описывал миграцию бабочек монархов известный американский натуралист Уильям Биб.
Корабли первооткрывателя Америки приближались к Кубе, когда Христофор Колумб записал в судовом дневнике: "На следующий день появились такие несметные стаи бабочек, что небо потемнело."
Это уникальное явление давно уже будоражит умы людей, интригует ученых, но логического, аргументированного объяснения по сей день не находит. Причем уникальным его можно назвать разве что из-за красоты и необъяснимости. Поскольку миграции бабочек, равно как и перелетных птиц, происходят регулярно, каждую осень и весну, на протяжении тысячелетий. Поняв это, люди перестали бояться смерчеподобного нашествия легкокрылых путешественниц, сменив панический страх на восхищение, восторг, изумление. Только вот долго оставалось неясным, куда они летят и зачем.
А когда в Северной Америке выяснилось, что бабочки монархи собираются со всего континента на зимовку в Мексике, в эту страну началось настоящее паломничество – не только ученых, но и туристов, желающих собственными глазами увидеть это дивное и фантастическое зрелище. "Я часто наблюдал как плакали от умиления испанцы, канадцы, итальянцы, американцы, мексиканцы", – рассказывал Линкольн Брауэр, энтомолог из Университета Флориды. И теперь для большинства жителей континента монарх является как бы символом единения трех стран: США, Канады и Мексики.
Но приписывают ей и мистические свойства. Римляне, например, верили, что все бабочки это ожившие цветы, греки считали их олицетворением бессмертия души. А вот мексиканцы пошли еще дальше. Они убеждены, что бабочки монархи это души их умерших родственников, друзей и близких, которые возвращаются к ним раз в году, именно в те дни, когда вся Мексика отмечает День усопших (он же Хэллоуин). Ну а если без мистики, в чем же на самом деле их уникальность?

Монархи, самые распространенные из чешуекрылых насекомых обеих Америк – классический образец перелетной бабочки. Размах ее крыльев достигает 10 см, причем она не порхает, а именно летит, преодолевая за день до 90 км.
Вспомним вкратце жизненный цикл этого грациозного мутанта. В феврале и марте, после брачного ритуала, который проходит на высоте от 2700 до 3200 метров, самка монарх откладывает яички на тыльной стороне листа – только тех растений, которые выделяют млечный сок (Asclepias syriac). Их называют еще ластовник или молочай.
Через несколько дней из яичка, величиной с булавочную головку, вылупятся крохотные гусеницы-личинки в желто-бело-черную полосочку. Личинка бабочки, по сути, это бездонный мешок на ножках с отверстием-ртом. Она ничем иным не занимается, кроме как ест, ест и ест, уничтожая листву молочая вокруг себя и с бешеной скоростью набирая массу тела. Гусеница растет так быстро, что ее полосатая шкурка до 5 раз успевает лопнуть на ней и смениться на более просторную. Всего за две недели она увеличивается в размерах и весе в 2700 раз. Один исследователь с богатым воображением прикинул, что если бы новорожденный младенец развивался такими темпами, то через 2 недели он весил бы 8 тонн.
Но вот обжорству приходит конец. Раздобревшая гусеница находит укромное местечко, повисает вниз головой и, полностью отказавшись от еды, приступает к работе – она ткет плотный шелковый саван для себя и фату для той, в кого ей суждено перевоплотиться. Скинув последнюю оболочку, гусеница заворачивается в саван-покрывало и превращается в куколку – ярко-зеленую с желтыми пятнышками кубышку без головы, без ножек, без внешних признаков жизни.
Все, что происходит – происходит внутри, как под волшебной палочкой мага-иллюзиониста. Ее внутренние органы превращаются в желеобразное "варево", из которого меньше чем за 2 недели сформируется совсем другое существо – будущая прекрасная бабочка, в полностью завершенном виде. Ей даже расти не придется. Она выйдет на свет из лопнувшей оболочки куколки, расправит крылья и взмоет в небо. Очередная метаморфоза свершится. 
Но вернемся к ластовнику, листья которого с такой жадностью поглощала гусеница. Именно в нем кроются основные отличия монархов от собратьев по виду  – секрет их неуязвимости. Млечный сок этого растения содержит высокотоксичный для большинства позвоночных карденолид и гликозиды, вызывающие паралич центральной нервной системы. Эти вещества накапливаются в организме гусеницы и переходят по наследству к бабочке, не принося ей никакого вреда, но делая ее ядовитой. У птицы, съевшей монарха, обычно наблюдается рвота. А посему уже сама окраска этих бабочек отпугивает от себя охотников за насекомыми, предупреждая об их несъедобности.
Следующее чудо монархов это разница в продолжительности их жизни. Обычно бабочка, и монарх в том числе, живет 5-6 недель. За год успевает родиться и погибнуть четыре поколения. Но последнее, четвертое, которое появляется на свет осенью, ожидает совсем иная, уникальная, можно сказать, судьба. В первую очередь потому, что оно проживет на целых 6 месяцев дольше, чем предыдущие три.
В день осеннего равноденствия, ни днем раньше, и ни днем позже, миллионы монархов, обитающих в Канаде, снимутся с места и широким, многокилометровым фронтом устремятся в сторону Соединенных Штатов, пересекут границу и через всю страну продолжат путь на юго-восток. Незначительная их часть осядет в Южной Калифорнии, на полуострове Монтерей (Власти штата охраняют зимующих монархов, учредив даже штраф в $500 за любой вред, причиненный им.) остальные же пересекут еще одну границу и продолжат путь в самое сердце Мексики.
У семейства бабочек нет социальной организации, как скажем у муравьев, пчел или термитов, они, как правило, живут каждая сама по себе.Но миграция объединяет монархов в гигантские колонии, которые не распадаются уже до самого конца.
Долетев до места, чудесным образом избранного ими раз и навсегда, миллионы бабочек монархов устилают холмы и деревья сплошным живым ковром и впадают в полуспячку с ноября до конца марта. Площадь такого черно-рыжего покрова достигает порой  9-10 гектаров. По подсчетам местных жителей, около тысячи деревьев бывают сплошь облеплены бабочками! Места, где монархи зимуют из года в год, из поколения в поколение, так и называют: "бабочкины горы", "бабочкины деревья". Обычно все эти месяцы они ничего не едят, только пьют воду, сидят неподвижно, и лишь когда солнце начинает припекать, медленно и неохотно переползают в тень.
К весне бабочки оживают, становятся активными, восстанавливают силы нектаром цветов и, поднявшись пестрой многомиллионной тучей в воздух – в день весеннего равноденствия – после брачного ритуала отправляются в обратный путь. Только вот, увы, до родных мест им долететь не суждено. Их жизненный цикл уже близится к завершению. Где-нибудь на пол-пути, отложив яички на листах ластовника, самки погибают. А самцы и того раньше, сразу после спаривания. Так что назад, в Канаду, возвращаются уже не зимовавшие в Мексике монархи, а их потомство. Но тот, кто этого не знает, подмены не заметит.
Пройдет весна, лето, наступит осень, и все повторится снова. Новое поколение мигрантов-долгожителей проделает тот же самый путь, отыщет те же самые горы и те же самые поляны и деревья, на которых зимовали не они, а их предшественники, чтобы точно так же провести там зиму. Каким образом!? На этот вопрос пока нет ответа.
Ученых озадачивает не столько маршрут мигрирующих монархов, который уже достаточно хорошо отслежен, сколько сама их способность безошибочно ориентироваться в пространстве. Чем они руководствуются в полете? Загадку интуитивной навигации не смогли до сих пор решить и в отношении перелетных птиц, куда уж замахиваться на бабочек. Ведь они более примитивно организованы, а следовательно и разобраться с ними намного сложнее. В принципе, перелетных монархов только начинают изучать. И без совместных усилий ученых разных стран здесь не обойтись – так они сами считают. Одни ученые высказываются в пользу магнитного поля Земли. Другие – картинки звездного неба, которую якобы бабочки запоминают. Но ведь монархи ночью не летают. Проще было бы предположить, что ориентируются они по Солнцу.
Американо-израильской группе энтомологов, похоже, удалось подобрать ключик к таинственной навигационной системе этих насекомых. Разгадка была найдена, как сообщается в пресс-релизе Иерусалимского еврейского университета, в ходе длительного изучения мозга (роль которого выполняет надглоточный узел) и зрительной системы бабочек.
О том, что солнечный свет играет важнейшую роль в жизни бабочек, энтомологи догадывались и раньше. А теперь вот выяснилось, что главную функцию в системе их ориентации выполняют ультрафиолетовые лучи. Лабораторные исследования показали, что в глазах бабочек присутствуют специальные фоторецепторы, настроенные на ультрафиолетовый диапазон и дающие им чувство направления. Именно благодаря таким фоторецепторам бабочки-монархи якобы безошибочно находят каждую осень путь из Канады в Мексику.
Убедиться в этом можно только с помощью меченных монархов. Но бабочка не птица. Ее не окольцуешь. Она настолько мала, легка и воздушна, что самый крошечный ярлык лишит ее способности летать. Была испробована масса вариантов. Сначала их метили цветными полосками – масляную краску наносили кисточкой на нижнюю поверхность крыла. Условились, что в Швейцарии метка будет красная, в Австрии – желтая, в Германии – зеленая и т.д., а каждая станция по изучению перелетов бабочек будет иметь дополнительно свой отличительный знак из комбинации черточек и точек. Но метод Фреда Уркухарта, энтомолога из Торонто, оказался наиболее удачным. По его примеру американцы метят бабочек крошечной этикеткой с адресом музея и номером насекомого.
Когда в 1944-м Уркухарт начинал свою карьеру, никто еще не догадывался, что канадские монархи зимуют в Мексике. И ученый отдал более 30 лет своей жизни на то, чтобы разгадать эту загадку природы. Он разработал микроскопический ярлычок, типа скотча, прикрепляемый с помощью дырокола к нижнему крылышку монарха.
Через прессу Уркухарт обратился к добровольцам за помощью. На его призыв откликнулись сначала 12 человек, ставшие первыми членами Ассоциации по изучению миграции бабочек. Через год Ассоциация уже насчитывала 600 человек, а через 25 лет – тысячи. С их помощью сотни тысяч бабочек-монархов на всем континенте были помечены ярлычками с опознавательными буквами и цифрами, и со словами: "Посылать в Канаду, в Зоологический университет Торонто". Сведения и меченые монархи начали поступать отовсюду, от людей самых разных возрастов и профессий. Бывало, бабочек присылали живыми – в бандеролях с цветами, чтобы пленницы не голодали в дороге.
Но найти ответ на мучивший Уркухарта вопрос по-прежнему не удавалось. Он тщетно искал следы мигрантов во Флориде, на берегах Великих озер и вдоль восточного побережья США, отмечая на карте обследованные места. Он проследил путь бабочек на юго-восток, в направлении мексиканской границы, где они бесследно исчезали. Однажды, уже отчаявшись, Уркухарт поместил в мексиканских газетах информацию о своем проекте с просьбой сообщать ему о найденных меченых бабочках.
Первым откликнулся житель Мехико, некто Кеннет Браггер, написавший ученому, что видел в Сьерра-Мадре огромное количество монархов, круживших в воздухе. Именно он, Кен Браггер, помог ученым разгадать тайну монархов, с гордостью сообщают теперь мексиканские гиды иностранным туристам.
9 января 1975 года, пишет Фред Уркухарт в своей книге, Кен Браггср позвонил из Мексики и дрожащим от возбуждения голосом сообщил: "Мы обнаружили их колонию! Мы нашли их! Нам помогли лесорубы. Миллионы монархов в вечнозеленых зарослях на склоне горы!"
Фред Уркухарт вместе с женой тотчас вылетел в Мексику. После многочасового серпантина на машине по отрогам Сьерра-Мадре, они добрались до Мичоакане. Эти, уже достаточно пожилые люди карабкались вслед за проводником по крутым склонам гор, не замечая трудностей пути, пока не начали задыхаться. На высоте 2,5 км сердце у них бешено колотилось, ноги налились свинцом, они ловили ртом разреженный воздух, но продолжали подъем.
И наконец увидели то, что так долго и упорно искали. На поляне, окруженной величественными пихтами, повсюду, куда не кинь взгляд, были мириады бабочек – на земле, на стволах и ветвях деревьев, сплошным ажурным, лениво подрагивающим покрывалом.
Но почему они облюбовали именно Сьерру-Мадре? Еще одна необъяснимая загадка. Вовсе не теплый климат притягивает их и не тропическая растительность. Покидая готовящуюся к зиме Канаду, бабочки проделывают этот утомительнейший для таких нежных и хрупких созданий путь в несколько тысяч километров ради того, чтобы перезимовать на вершинах гор, в реликтовых северных лесах Мексики, на высоте около 3 км, где температура в зимние месяцы держится на точке замерзания (уравниваясь с их собственной температурой). Энтомологи считают, что именно такой климат идеально подходит холоднокровным монархам для зимовки. Под воздействием холода они до наступления весны впадают в оцепенение, похожее на спячку, не тратя драгоценных калорий и не нуждаяясь в пище.
Значит вот почему так долго не удавалось понять, куда деваются мигрирующие монархи. Никому и в голову не приходило искать их в горах, на такой высоте. Но ребусы природы на этом не кончаются. Облюбованные монархами места представляют собой хребты вулканических гор. Более того – это огромный серебряный рудник. А на их крылышках были обнаружены мельчайшие частички серебра. Так что ученые проверяют теперь новую версию: а не ориентируются ли мигрирующие монархи по своеобоазному серебряному компасу.
Вот такие они, похожие на живые цветы, символы душ усопших, бабочки монархи,  ставшие неотъемлемой сезонной достопримечательностью Мексики и приносящие ей, кстати сказать, немалую прибыль. Для того, чтобы сохранить численность золотоносных (хоть на крыльях у них и серебро) насекомых, президент Мексики Фелипе Кальдерон наложил запрет на вырубку реклитовых лесов и несанкционированный отлов бабочек.
Президент намерен выделить дополнительно более $4,6 млн к ежегодному бюджету Заповедника Биосефры (места зимовки монархов), объявив его "Достоянием человечества". Заповедник, общая площадь которого свыше 50 тысяч га, расположен на территории двух штатов и является зоной, находящейся под федеральной защитой, несмотря на то, что хозяевами земли считаются местные земледельцы. Они же, эти земледельцы, и берут на себя, как правило, роль проводников и гидов. Вот только без переводчика с ними иностранному туристу не поговорить.
Интерес к бабочкам монархам настолько велик, что люди превращают погоню за их нераскрытыми тайнами если не в профессию, то в хобби. Приведу лишь один пример: Два года назад в Washington Post появилось сообщение об уникальном совместном проекте группы энтузиастов из Канады, США и Мексики, получившем название "Папалоцин", что в переводе с языка ацтеков означает "маленькая бабочка". По задумке его организаторов, команда дельтапланеристов из нескольких стран должна была сопровождать огромную армию мигрирующих монархов, совершив вместе с ними трансконтинентальный перелет в 3,5 тысячи миль – из Канады в Мексику.
Руководитель проекта, мексиканский пилот Франциско Гутиэрес, должен был следовать, вместе с кинооператором, за бабочками на летательном аппарате (гибриде мотодельтаплана и легкого самолета), раскрашенном в оранжево-черно-белые цвета монарха. А остальные члены команды – на минифургоне, периодически взмывая в небо на дельтапланах.
Спонсорами проекта выступили Фонд Дикой природы Мексики, правительство штата Мичоакан и лично Гутиэрес. К сожалению, сколько я не искала, мне так и не удалось найти какой-либо информации о том, чем же закончилась эта акция, да и состоялась ли она вообще.
В заключение хочу упомянуть о том, что миграции монархов не ограничиваются сезонными перелетами в пределах одного материка. Сотни раз их, меченых, находили в Европе, вылавливали в Атлантическом океане за 200-300 миль от берегов Англии, и в Средиземном море – на пути в Африку.
Эти неутомимые путешественники отважились даже пересечь Тихий океан, что кажется совсем уж невероятным. Ведь считается, что дневные бабочки ночью не летают. А в открытом океане не так часто встречаются острова, на которых можно заночевать. И сколько же должно иметь резервных сил это хрупкое создание, чтобы пересечь половину земного шара, покрытого сплошным океаном, без отдыха, без еды и питья! Бабочки монархи, вопреки всякой логике, уже неплохо прижились на Канарских и Азорских островах, расселились на Гавайских островах, в Новой Зеландии, добрались до Австралии и Борнео. Сколько еще сюрпризов у них припасено для человека?

Сборник в двух томах опубликован в электронном варианте.