(продолжение, начало: http://www.proza.ru/2015/04/13/2124)
Через год Аля приехала в отпуск, довольная жизнью, с подарками для родных. На её вопросы: «Мы с Женей совсем потеряли друг друга. Как она? Приезжала?» мама отвела глаза и со словами: «Ой, суп упустила!» выбежала в кухню. Аля в радостной суете и внимания на это не обратила, но, когда Татьяна Павловна, мать Жени, издали заметив её, захлопнула калитку и поспешила в дом, явно не желая видеть подругу дочери, поняла, что дело неладно. В очереди за керосином её быстро «просветили». Женя вернулась домой через год после окончания школы, какая-то погасшая, похудевшая и бледная, хоть и одетая по последней моде. Несколько дней сидела без дела, глядя куда-то вдаль, почти не разговаривала, на расспросы отвечала только, что очень устала и приехала насовсем. «Курить научилась и вина попросила, в будний-то день! - жаловалась её мать соседке, - я ей вишнёвки дала, а она попробовала и скривилась: «Что это за компот? Крепкого дай!».
- Татьяна, поговорила б ты с ней. Что-то здесь неладно.
- Вижу, что неладно, да она слова лишнего не вымолвит. На все вопросы отвечает: «Дай, мама, отдохнуть, потом сама расскажу».
- Приду завтра к тебе, разговорю её. Надо её в чувство привести.
- И то правда. Приходи.
- Женька-то не убежит?
- Куда ей! Всё сидит в садике, курит, да в стену смотрит. Говорю: вредно, она только отмахивается.
- С утра провожу своих на работу – и к тебе.
- Вот спасибо, буду ждать.
Но утром постель Женьки оказалась несмятой. Выйдя во двор, мать девушки увидела у сараюшки, возле которой сидела с вечера Женька, горку окурков. Дочери не было видно. Заглянув в приоткрытую дверь сараюшки, Татьяна заголосила так, что сбежались все соседи. «Зачем, зачем?», - всё повторяла она, обнимая дочь, когда Женьку уже вынули из петли. Приходили милиционеры, сначала местные, потом вдруг из самой Москвы следователь приехал. Покопались в женькиных вещах, расспрашивали, о чём она говорила, какие-то фотографии матери показывали. Она и рада бы на расспросы ответить, да сама ничего не знает.
- С тех пор она ни с кем и слова не говорит, - сообщила Але та самая соседка, - только с почтальоном. Вот жизнь! Старший сын на границе погиб, дочь – видишь как… Одна радость – младшенький. В Воронеже учится, в институте. «Не бойся, - пишет -, мама, я выучусь, тебя к себе возьму.»
Почувствовав, что Аля обо всём узнала, мама обняла её и сказала: «Видишь, какая жизнь бывает страшная. Связалась Женя с кем не надо – вот что получилось. Смотри, чтобы нам всем за тебя краснеть не пришлось. Ну, да ты у меня умная, знаешь, чего хочешь, добьёшься своего. Ты в Москве уже обжилась. Я в тебе уверена».
- Я тоже, - Аля с удивлением поняла, что воспоминания увели её далеко, и она говорит вслух. Солнце уже начало склоняться к западу, отдыхающих на берегу стало меньше: наступило время обеда. Але было не до еды, но она поднялась со скамейки: почувствовала, что не может больше выносить неизвестность. «Я люблю его, - решила она, - он сам сказал, что я – его невеста. Пойду к нему и поговорю. Неужели расстанемся навсегда из-за пустяковой ссоры?»
Аля решительно направилась к метро.
К дому Николая Аля подходила уже в отличном настроении: «Сейчас расскажу ему всё, и сразу помиримся!» Несмотря на хорошую погоду, обитатели квартиры, где жил Николай, были дома, Але не потребовалось даже звонить в дверь: та открылась сама, и из неё вышел сосед, тот самый, которого она увидела в их первое утро.
- К Николаю?, - сосед криво усмехнулся, в глазах мелькнул огонёк лукавства, - Ну-ну, «невеста»…
- Бедный, - пожалела его Аля, всё-то ему плохое мерещится. Наверное, не любит никого, и его никто не любит. Нет, сегодня он не испортит ей настроения! Она хотела дать соседу достойный ответ, но тот уже спускался по лестнице.
Девушка шагнула в прихожую. Как всегда, темновато, на кухне звякает посуда, из-за двери Николая доносится музыка, значит, дома. «Ах, эти чёрные глаза», - у него целая коллекция пластинок, эта была одной из их любимых. «Обо мне вспоминает», - нахлынувшая нежность готова была затопить всё вокруг, - «одну минуту, милый!». - Аля уже привычным жестом взяла с полки маленькие комнатные тапочки с розовыми бантиками, подарок Николая, и быстро переобулась. Сейчас она войдёт в комнату и скажет: «Коленька, давай забудем ссору, мы оба были неправы. Больше никогда не будем ссориться, нашему сыну это вредно!» Вот он удивится! Аля едва могла унять подступивший смех. Она ещё держала в руках свои босоножки, когда открылась дверь ближней комнаты, и показалась Татьяна Ивановна, одинокая женщина «в возрасте». Аля иногда видела её в коридоре, та всегда улыбалась ей чуть грустно.
(Продолжение: http://www.proza.ru/2015/05/12/20)