Глава 21
Возвращение было легким и совершенно безболезненным, девушка глубоко вздохнула, открыла глаза и тут же наткнулась на ошарашенный взгляд своего шургарта, нависшего над ее лицом, губами он почти касался ее губ. Молодой человек тяжело сглотнул, в его горле что-то булькнуло и он, наконец-то придя в себя, отскочил от постели госпожи как ошпаренный.
– Я не… Простите… Это не то… – Запинаясь, торопился что-то объяснить раб, но только все больше путался, замолчал, потупившись, так и не найдя слов оправдания.
Александра села, скрипнув зубами от досады и гнева, буравила злым взглядом обнаглевшего парня, который решил воспользоваться ее беспомощным состоянием.
– Повелительница, это действительно не то, чем кажется… – Надор примиряющие улыбнулся, подходя к девушке.
– И что же это, если не то, что я увидела? – Сурово спросила царица, теперь впившись таким же жестоким взглядом в Харалда.
Тот откашлялся, явно теряясь под столь яростным напором.
– Вы просили пить, я хотел напоить вас из стакана, но ничего не получилось, вы захлебнулись, едва не задохнувшись. Тогда Рейнольф вспомнил, как его поили лекарством в детстве, когда он сильно заболел и впал в забытье. Ну вот он вас и поил таким образом. Вы не подумайте, он даже спал в коридоре на полу, не отходил от двери ни на шаг, прислушивался к каждому вашему вздоху, готовый оказать помощь. А в комнату входил только с кем-то, очень боялся, что вы заподозрите его в непристойных намерениях, так что наедине с вами он не оставался, дабы не разгневать вас, сиятельная.
Александра хмыкнула, снова посмотрев на своего побледневшего шургарта. Он весь подобрался, даже будто меньше ростом стал, нахохлился, ожидая, что все равно будет наказан.
– И сколько я спала? – Спросила она, переведя взгляд на служителя, сладко зевнув.
– Трое суток, повелительница. – Ответил надор. – Как вы себя чувствуете?
– Прекрасно, только есть очень хочу.
Не успела она озвучить свое желание, как Рейнольф сорвался с места и унесся из ее спальни.
– Сейчас ужин вам принесет. – Харалд мягко улыбнулся. – Он очень переживал, не ругайте парня, он действительно вел себя безупречно.
– Да поняла я уже, с чего это ты такой добрый сегодня, в защитники моего шургарта записался? – Александра поднялась и потопала в ванную комнату, покачнулась, все-таки она долго лежала без движения и ноги еще не слушались. Надор оказался рядом, поддержал, она откинулась назад, ощутила его мощную мускулистую грудь и подумала, что ни разу еще не видела своего служителя обнаженным. Резко отстранилась, прогоняя непрошенные мысли, влияние Леды с демонстрацией тела ее слуги пагубно действовали на мировосприятие.
– Пусти, я сама! – Рыкнула девушка, злясь конечно же на себя, и скрылась за дверью.
Долго стояла под душем, прогоняя нахлынувшее так внезапно возбуждение, затем завернулась в пушистое полотенце и вышла. Рейнольф тут же отвел взгляд, надора в комнате не было.
«Теперь изведет себя мыслями, ломая голову, отчего я на него разозлилась!» – Недовольно подумала Александра, увидела на кровати халат, бережно приготовленный для нее, надела, запахнувшись, только потом сняла полотенце.
Рейнольф молча указал на стол, который уже накрыл к ужину, почтительно отошел в сторону, готовый прислуживать хозяйке.
– Сам-то ел что-нибудь?
Он отрицательно качнул головой.
– Мне тут много, садись и поешь со мной, одной есть скучно.
Молодой человек вскинулся, не веря своим ушам. Она приветливо махнула рукой и ее раб не заставил себя ждать. Подставил табурет и плюхнулся напротив госпожи. Опустил взгляд в свою тарелку, ел медленно и сосредоточенно.
– Знаешь, я решила снять с тебя запрет на молчание. – Продолжила царица, но тут же добавила. – Только учти, я позволяю тебе говорить, а не болтать, утомишь меня или разозлишь и до конца своих дней останешься немым.
– Благодарю, хозяйка. – Шургарт все так же смотрел в свою тарелку. – Простите, что испортил вам пробуждение…
– Забудь, я все поняла и не сержусь.
– Можно задать вопрос?
– Валяй! – Девушка с огромным удовольствием поела, теперь пила теплый напиток, заваренный на меду.
– Вы разрешите мне носить за поясом плеть?
– Что?! – Она не поверила своим ушам. – Нет конечно, этого еще не хватало, мне одного Харалда достаточно. Ему хотя бы это по должности положено и ритуалы там всякие. Тебя, если захочу наказать, уж найду способ приложить не по-детски, тем более что я сама буду решать за что, как, когда и кого наказывать! Поэтому тебе плетка совершенно ни к чему!
– Я понял! – Эхом отозвался Рейнольф. – Просто это символ самоконтроля и дисциплины, вот я и подумал…
– То что ты думаешь, это очень хорошо… – Перебила его Александра, усмехнувшись. – Ты все время находишься рядом со мной, какие тебе еще контроль и дисциплина нужны?
Шургарт улыбнулся и еще ниже склонил голову, боясь, что своей улыбкой может разозлить хозяйку.
В дверь постучали и царица позволила войти, немного удивившись. На пороге застыл Харалд.
– Вот, только тебя вспомнили! – Весело проговорила девушка. – Ты прям сегодня образец скромности, с чего вдруг стучаться-то начал?
– Вы разозлились на меня… Мне нужно было отлучиться, но все-таки я хотел узнать, чем прогневил вас, госпожа?
Александра вздохнула.
– Я на себя разозлилась, не на тебя. Что там с надорами, они уже улетели?
Служитель отрицательно покачал головой.
– Пока вы спали, мы все были лишены сил, теперь, когда вы проснулись наши стихии вернулись к нам, собственно из-за этого я и уходил. Повелительница, мои братья нижайше молят вас об аудиенции, не всех, хотя бы одного примите, в любое подходящее для вас время.
– Ладно… – Александра посмотрела на часы. – Еще не поздно, организуй мне встречу со стариканом, который больше всех возбухал.
– Может быть завтра, вы же только проснулись и еще слабы… – Начал было надор, но царица перебила его.
– Кто тебе сказал, что я слабая, я спала трое суток, отдохнула на славу, вот еще голодная была, теперь все в норме. А завтра я планирую улететь отсюда. Так что давай зови того седого, он же вроде как у них самый борзый.
– Его зовут Ингольф, он надор из ордена вассального царства Цейра-Лита. Я организую встречу в молельной, если вы не возражаете?
Александра не возражала, она прошла в небольшую комнату, с изображением все той же золотой звезды – символом Ледогоры, а еще с какими-то древними письменами по всем стенам. Заботливые служители принесли старинное кресло, покрытое золоченой и серебряной краской, с пурпурной бархатной обивкой сиденья и спинки. Девушка оделась в простое платье, сшитое из тонкой белой ткани, похожей на шерстяную, с традиционным узором, пестрой тесьмой обрамляющим край подола, рукавов и горловины. На голове ее красовалась золотая диадема с сумеречными бриллиантами.
Шургарт стоял рядом с импровизированным троном царицы, молчал и смотрел в пол, однако даже Александра чувствовала, как он напряжен, каждый мускул его вибрировал, готовый сорваться словно сжатая пружина, бросить сильное тело на врага, защитить хозяйку любой ценой.
– Расслабься, этот надор не сделает мне ничего плохого, он уже почувствовал мою силу и вряд ли посмеет выкинуть еще какую-нибудь глупость.
Рейнольф упрямо сжал губы, опустился на колени, устраиваясь поудобнее, выдохнул и повел плечами, расслабляясь. Однако напряжение его нисколько не спало, он хмуро следил за дверью.
Наконец в нее постучались и царица позволила войти. Появился Харалд, он застыл в поклоне и попросил аудиенции для служителя ордена Священной Матери надора Ингольфа.
Ему милостиво позволили. Ингольф вошел в молельню и тут же скинул капюшон, поднял рукава плаща до локтей, демонстрируя печати ограничения на ладонях, символ полного смирения и подчинения божественной. Александра отметила, что надор коротко острижен, а подбородок и щеки гладко выбриты, видимо она здорово подпалила его волосы и бороду огнем, поэтому несчастному пришлось подстричься и побриться. Между тем надор склонился в нижайшем поклоне и застыл, ожидая приглашения приблизиться.
– Ты можешь подойти! – Разрешила царица.
– Повелительница… – Прошептал Ингольф и, быстро переместившись к креслу госпожи, упал перед ней на живот, выражая рабскую покорность ее воле, положил к ногам плеть и тут же уткнулся лицом в пол. – Нижайше молю принять мое раскаяние за ту дерзость, которую ваш покорный раб посмел проявить в отношении вашего величества. Мне нет прощения и я буду раскаиваться за свой проступок до конца своих дней. Я сейчас говорю за себя, но знайте, каждый из нас думает точно так же, сиятельная, мы до сих пор не можем прийти в себя из-за того, что посмели оскорбить вас.
– Ваша гордыня превратила вас в слепцов, за это вы были наказаны и по просьбе моего служителя получили прощение, думаю, что инцидент исчерпан. – Серьезно проговорила Александра, голос ее звенел сталью, разбиваясь о стены молельни, дробился эхом и улетал к высокому потолку. – Поднимись, я хочу видеть твое лицо, чтобы говорить с тобой!
Ингольф послушался, но предпочел остаться на коленях, он поднял голову, но не смел смотреть на царицу.
– Убери печати ограничения! – Приказ прозвучал резко и ослушаться его было невозможно, однако надор засомневался и возразил.
– Не смею, повелительница, ограничения не позволят моей силе сопротивляться вам, если вы решите обрушить на меня свой гнев. Мы обязаны связывать себя перед встречей с божественной.
– И насколько ты был связан, когда решился напасть на меня и Харалда?
Ингольф молча потупился, затем прошептал заклинание и потер руки, будто смывая с них что-то, печати вмиг погасли.
– Передай всем надорам, со мной они будут встречаться без пут. Как вы могли убедиться, я в силах обуздать любую стихию, а заранее связывать кого-то, значит признавать либо его тайный умысел, либо мою слабость. Так что я никого связывать и ограничивать не собираюсь.
– Да, владычица… – с благоговением отозвался надор, застыл в низком поклоне.
– Кажется одной из причин, по который вы прибыли в храм Ледогоры, был вопрос по поводу утерянных доминерий? – Александра внимательно смотрела на мужчину, стоящего перед ней на коленях с низко опущенной головой.
– Владычица, как вы знаете, мы служители ордена Священной Матери и мы принадлежим и телом и душой божественным повелительницам, любое слово, любой ваш приказ для нас неоспоримый и непреложный закон. Мы ваше войско, преданное и покорное вашей воле, прикажите и завтра же орден положит к вашим ногам головы новых царьков из бунтующих доминерий. Вы простили нас по просьбе Харалда, но мы жаждем вашего настоящего прощения, позвольте нам заслужить милость новой владычицы, перед которой мы, провинившиеся ваши рабы, в неоплачиваемом долгу.
– Нет! – Резко ответила Александра, надор вздрогнул и осмелился посмотреть на царицу, но тут же снова потупился. Она же продолжила. – Я уже сказала, что простила вас и возвращаться к этой теме не хочу, так же как не хочу чтобы вы оплачивали долг, которого не существует! Да и не горю я желанием видеть чьи-то головы у своих ног. От помощи ордена в решении проблемы с бунтующими доминериями не откажусь, но пока дам шанс им самим преодолеть кризис и вернуться под покровительство Ледогоры без применения силы. Однако, если возникнет необходимость, обязательно обращусь к вам, своим верным слугам.
– Мудрость ваша безгранична, сиятельная! – Голос Ингольфа дрогнул. – Я передам братьям, что мы прощены и что вы примите нашу помощь, остальное за вами, владычица, надоры все как один ждут ваших распоряжений.
– Можете возвращаться в свои царства, когда мне понадобится помощь ордена, Харалд даст вам знать.
– Благодарю, ваше величество, и пусть даруют вам небеса многие лета благоденствия и счастья!
Когда за надором закрылась дверь, Александра облегченно выдохнула, ее шургарт тоже смог наконец-то расслабиться.
– Когда вы приказали ему снять печати, я чуть не поседел, вот зачем так рисковать?
– Тебя не спросила… – Девушка посмотрела на Рейнольфа с игривой усмешкой. – Лучше научи меня формировать клинок. Как ты это делаешь?!
Молодой человек почесал затылок, задумавшись.
– Даже не знаю, это как-то само собой получается… Вообще, мне Харалд один раз показал, как он создает магические мечи, ну я попробовал и у меня получилось.
– У тебя же сила лекаря?
– Ну а что, лекарь не может порезать что ли никого, может быть, я не меч создаю, а скальпель. – Он усмехнулся, встал на ноги и вышел в центр молельни, выставил вперед руку и в ней тут же засверкал клинок. – Правда создаю я только один меч и удерживать его очень трудно, моих сил хватает лишь минут на пятнадцать, иногда чуть дольше, наверное, в этом и различие. Харалд с его силой воина держит мечи практически бесконечно и машется ими гораздо лучше чем я. Поэтому мне проще биться с нормальным мечом, загоняя в металл магию, тогда и я могу сражаться на уровне.
Александра поднялась с кресла и выставила вперед руку, на концах ее пальцев тут же засверкали белые искры, раздался сухой треск и в комнате полыхнула электрическая вспышка, а в воздухе резко запахло горелым. Рейнольф зашипел и согнулся, прижав руки к груди, где уже расплывалось кровавое пятно.
– Черт! – Царица подбежала к шургарту, схватила его за плечо. – Сильно я тебя, да?
– Чуть сильнее обычного… Ничего, сейчас пройдет… – Он начал оседать на пол, а девушка рванула к двери, распахнула ее, зычно крикнула, требуя позвать лекарей в молельню. Затем вернулась к своему шуту, он уже не шевелился, смотрел перед собой остановившимся взглядом.
– Так и знала… – Александра с силой рванула рубаху Рейнольфа, разрывая плотную ткань, обнажила его грудь, увидела слева чудовищную дыру, словно в тело мужчины попало ядро от пушки.
Внутри все сжалось и на глаза навернулись слезы. Сильная вибрация и желтый свет появились одновременно с воскрешением шургарта, его тряхнуло так, будто сквозь тело пропустили разряд тока, Рэй захрипел, уголки губ окрасились кровью. Ладони Александры сделались горячими и на каждой из них зажглось маленькое огненное солнце. Девушка подняла руки над раной и та начала таять, словно испарялась в жгучих лучах исцеляющих звезд.
Лекари во главе с Харалдом остановились в дверях, наблюдая невероятную картину, старались не создавать шума, чтобы не отвлекать царицу.
Рейнольф глубоко вздохнул и обмяк на полу, из-под закрытых век текли слезы, унося с собой воспоминания о недавней смерти. Александра отерла холодный пот со лба, потом оглянулась на служителей.
– Хотела создать меч… – Она опустила голову, надор сразу же все понял и выгнал взашей всех лекарей, сам тоже решил не смущать госпожу, поэтому поспешил удалиться, тихонечко прикрыв за собой дверь, позволяя девушке выплакаться. А она действительно заплакала, отвернувшись от лежащего на полу парня, изливала свое горе по потерянному дому и по своей такой сложной судьбе, и по трудностям с силой, которую никак не удавалось подчинить, и по несчастной своей жертве, раз за разом получающей такие страшные, а теперь еще и смертельные раны.
Теплые руки обняли неожиданно и крепко, широкая, накаченная грудь привычно прижалась к спине (как бывало, когда они летали на аэроцикле) и тепло другого человека сразу же успокоило.
– Не нужно, госпожа, не переживайте, все уже позади, все прошло… – Зашептал на ухо приятный, вызывающий мурашки голос, губы были так близко, их легкое касание походило на поцелуи, робкие и невероятно нежные. – Завтра же начнем учиться формировать меч и можете убивать меня сколько вздумается, я с удовольствием приму от вас все, что вы только пожелаете. Пока не создадите магическое оружие – не успокоимся.
– Да ну тебя… – Александра попыталась сбросить крепкие, сильные руки и оттолкнуть от себя наглеца. – Отцепись, я уже успокоилась.
Рейнольфу не хотелось выполнять этот требовательный приказ, обнимать хозяйку, касаться ее, находиться рядом было упоительно приятно. Он едва сдержал стон от невозможности расцепить руки, но все-таки подчинился и миг их единения прервался.
Царица пошла к выходу, схватилась за ручку и, когда уже открывала дверь, чуть повернула голову в его сторону и тихо проговорила.
– Спасибо!..
Она вышла, а он остался придавленный к полу ее неожиданной благодарностью, показалось, что душу встряхнуло. Сердце в груди скакало и резко подпрыгивало, словно сноровистая лошадь, а под кожей будто костер разожгли, да и кровь сейчас напоминала бурлящую магму.
«И это все от одного доброго слова? – Рейнольф поймал себя на мысли, что сидит посреди молельни и глупо улыбается от охватившего его восторга. – Что же будет, когда хозяйка тебя по голове погладит, наверное взорвешься?!»
Он счастливо засмеялся, вскочил на ноги, побежал к выходу, высоко подпрыгнул, ударив ладонью по притолоке, и выскочил из молельной, вслед за своей госпожой.
Александра вышла из храма, ее сопровождал надор.
– Небо тут совсем незнакомое, живу на Ледогоре уже почти два месяца, а все никак не могу привыкнуть.
Харалд тоже взглянул на звезды, отыскал созвездие божественной покровительницы, мысленно вознес ей молитву за благополучие своей повелительницы.
– Что там с кораблем, ты распорядился? – Царица оглянулась на служителя.
– Корабль готов к старту. Как только вы захотите отправить инопланетянку домой, только прикажите…
– Инопланетянку?.. – Александра усмехнулась. – Я тоже инопланетянка, к твоему сведению.
– Ошибаетесь, повелительница. – Надор смотрел серьезно, затем опустил голову, гася свой обожающий взгляд. – После инициации вы переродились на Ледогоре и стали ее царицей, больше вы не можете считаться инопланетянкой. Теперь Ледогора – ваша родина.
Они немного помолчали, снова глядели на звезды. В коридоре появился Рейнольф, он не осмелился подойти ближе, смотрел на хозяйку издалека и немного завидовал Харалду.
– Как там надоры, надеюсь, они все поняли и перестали переживать и беспокоиться? – Спросила Александра.
– Ингольф передал ваши слова братьям, они благодарны вам за прощение и за то, что вы оказали им честь и призовете их на помощь в случае необходимости. Так же все они находятся под впечатлением от приказа не ставить печати ограничения при встрече с вами. Это необычно и немного неправильно. Мы накладываем на себя путы не потому что боимся ранить госпожу, а потому что наши силы слишком неравны. Если божественная разозлится на служителя, а он ответит своей стихией, то скорее всего одним надором в ордене станет меньше.
– Я не собираюсь убивать надоров и злиться на них не буду. Тем более, у меня есть шургарт, который принимает на себя основной удар, а вторичная отдача смертельной не бывает. Впрочем, служителям не следует злить свою госпожу и уж тем более отвечать на ее наказание своей стихией.
Харалд кивнул, соглашаясь, тут же вспомнив, как Александра выпорола его, а перед этим покорила стихию и заставила обратиться против ее же носителя.
– Вы правы, владычица, простите, что оспорил ваше решение.
– Завтра на рассвете вылетаем, провожу Наташу и хочу посетить клан Гофреев, мне Розалия рассказывала, что в их землях есть скалы, похожие на застывшие волны… Хочу получше узнать свою планету, раз уж я переродилась здесь.
– Как вам будет угодно.
Девушка развернулась и, увидев Рейнольфа, махнула ему рукой, призывая следовать за ней.
В покои Александры заглянула Наташа, она узнала, что царица проснулась и пришла навестить ее, совсем не ожидая, что та занимается делами, а не пролеживает бока в кровати.
– О, ты пришла ко мне в гости? – Александра буквально поймала в дверях свою землячку, когда та собиралась выходить, не обнаружив царицу в ее покоях.
– Да, я думала, что вы в постели, а вы я смотрю вовсю гуляете уже. – Девушка обернулась и указала на стол. – Я вам принесла конфеты, они вкусные, служители делают сладости из цветов, представляете.
– Ага, я уже успела попробовать эти цветы, их и в конфеты превращать не нужно, без этого вкуснятина, на Земле таких нет.
– Это точно… – Наташа потупилась.
– Заходи, попьем чайку. – Царица оглянулась на Рейнольфа. – Организуй нам чаю.
– Я мигом!
Девушки сидели за столом, шургарт разлил чай в глиняные простые кружки, какими пользовались в храме все служители.
– Иди, погуляй пока! – Александра махнула рукой на дверь и ее раб тут же ретировался.
– Он очень переживал за вас все эти дни, спал под дверью в коридоре. – Наташа улыбнулась. – Наверное, он вас очень любит…
– Брось, это всего лишь действие магии, у него другого выхода нет, потому что он со мной связан. Получи он сейчас свободу, только бы мы его тут и видели. – Она засмеялась, но глаза при этом оставались холодными.
– А я верю в сказки… – Неожиданно сказала Наташа.
– А при чем здесь сказки?
– Ну как же, в любой волшебной сказке на просьбу о любви, волшебники и маги всегда отвечают однозначно, что магия ни в силах зародить это чувство в человеческой душе. – Девушка улыбнулась.
– Так, то сказки, их ведь люди придумывают, верить в них глупо. Впрочем, одну сказку я все-таки создам, приятно иногда быть добрым волшебником. – Александра многозначительно улыбнулась. – Ладно, чудеса оставим на потом. Ты уже собралась?
– Ага, вещей-то у меня немного. – Вздох выдал все чувства несчастной, которая за последние дни уже несколько раз передумывала насчет отлета домой.
– Знаешь, я ведь написала письмо дяде, ты передашь его?
– Конечно. – Наташа взяла конверт и бережно положила в карман кофты. – Я скучаю по дому, но теперь и по Ледогоре тоже буду скучать. – Она опустила голову и снова тяжело вздохнула. – Мы почти с вами не общались, но я все равно успела к вам привязаться.
«Знаю я, к кому ты тут успела привязаться…» – Усмехнулась про себя царица, а вслух сказала.
– Не грусти, все забудется, будешь еще думать, не сон ли тебе приснился. – Она поднялась и Наташа тоже встала со стула. – Иди и хорошенько выспись, завтра вылетаем рано, да и твой корабль тоже уже готов к отлету. Так что скоро встретишься с родными, они тебя наверное уже и найти-то отчаялись.
– Спасибо! – Наташа улыбнулась, но улыбка ее выглядела грустной и даже жалкой. – Спокойной ночи, ваше величество.
– И тебе сладких снов.
Девушки вышли и тут же увидели Рейнольфа, застывшего у двери в покои госпожи в позе ожидания. Наташа еще раз попрощалась и быстро ушла к себе.
– Я смотрю ты тут в коридоре прямо поселился, мне все уши прожужжали, как ты охранял мой покой.
– Теперь необязательно терпеть меня рядом с собой, хозяйка. Прикажете спать в другом месте? Я могу в сарай уйти или, если пожелаете, вообще на крыльце спать.
Александра усмехнулась.
– Ну что с тобой поделаешь, вот же, на крыльце он спать собрался. Заходи!
Рейнольф с радостью выполнил приказ, застыл посреди комнаты, осторожно посмотрел на госпожу.
– На ковре ночевать понравилось? – Спросила она. – Впрочем, могу устроить тебе ночь в колодках, видишь, их еще не унесли. Как тебе такое предложение?
– Ковер, хозяйка, просто замечательное место для ночлега, в ванную позволите сначала зайти?
– Валяй, и не шуми когда выйдешь, я видимо еще не совсем в себя пришла, так что буду спать.
Шургарт коротко кивнул и пошел в ванную, но царица остановила его.
– И да, появится желание напоить меня во сне, так и знай, оживлять больше не буду!
– Понял, хозяйка, впрочем, я и не собирался!
Александра переоделась в сорочку и без сил упала на кровать. Вспомнила крепкие и в то же время нежные объятия, в которые заключил ее Рейнольф, закрыла глаза, чувствуя, как медленно нарастает возбуждение.
«А может быть Наташа права, вдруг он и правда не из-за магии такой ласковый и внимательный… Что если я прикажу ему массировать мои ноги? А если заставлю вылизывать и целовать их или вообще велю показать то, чем он занимается в ванной… – Она хихикнула и тут же замолчала, потому что по телу побежала незнакомая вибрирующая волна. – Я ведь могу приказать ему все что вздумается и он не осмелится ослушаться меня!.. Потому что всецело принадлежит мне – мой раб».
Она глубоко вздохнула и сама удивилась, какой судорожный и рваный вздох получился. Внизу живота сделалось жарко и одновременно щекотно, стоило только представить мужчину, покорно выполняющего все ее приказы. Девушка свернулась калачиком, сжав между бедер одеяло и ощутила острое наслаждение. Не удержалась и застонала, все сильнее сжимая одеяло между ног, непроизвольно двигалась в такт своему дыханию. Возбуждение схлынуло, а вместе с ним ушли и фантазии, воспоминание о которых заставило тут же устыдиться своего недавнего порыва.
«Он только мой шургарт, подставной, который и без моих глупых причуд из-за меня страдает, если я еще и в спальне буду заставлять его мучиться, это ни к чему хорошему не приведет. Нужно оставить его в покое, к тому же ему теперь можно отлучаться, найдет себе женщину по душе и перестанет мастурбировать в ванной».
Рейнольф тихонечко вышел из ванной комнаты, подошел к своему ковру, завозился, видимо укладываясь. Александра притворилась спящей, но слышала все превосходно, хотя увидеть парня не могла.
– Хозяйка! – Он позвал шепотом и прислушался, она не ответила, постаралась дышать глубоко и спокойно. Молодой человек вздохнул, приподнялся, заставив Александру непроизвольно вздрогнуть, но он лишь взбил подушку и улегся обратно.
– Спокойной ночи, хозяйка, спите сладко… – Он снова вздохнул и затих.
«Спокойной ночи, Рэй!» – Проговорила про себя девушка и, устало закрыв глаза, теперь уже по-настоящему заснула.
Грегер вышел из храма, остановился на крыльце, где еще недавно стояли надор и Александра. Он вдохнул прохладный ночной воздух, покачался на ногах, перенося вес тела с пяток на мыски, взглянул на звезды, на парочку лун, взбирающихся по ночному небосклону. Тяжело вздохнул и нервно оглянулся в непроглядную тьму коридора, услышав неясный шорох. Идущий не таился, но особо и не заявлял о своем присутствии. Грегер напрягся, от волнения лоб покрылся испариной, несмотря на ощутимую прохладу.
– Принес? – Харалд сразу же перешел к делу.
– Да, господин. – Слуга царицы вынул из-за пазухи белый конверт. – Наташа спрятала его в сумку с вещами, я достал…
– Молодец, можешь возвращаться.
– Надор, простите, но вам не кажется, что это предательство повелительницы?
– Не кажется, Грэг, и тебе тоже не кажется. Инопланетянке сотрут память, чужую планету она будет вспоминать только в своих снах и то вряд ли. Ей ни к чему нервничать и волноваться о забытом прошлом, тем более находить странные конверты в своих вещах. Кто знает, куда может завести ее любопытство, если найдя письмо, девушка начнет задаваться ненужными вопросами. А человеку со странностями так легко прослыть сумасшедшим и вся жизнь несчастной может пойти под откос. Я прежде всего пекусь за ее благополучие. Так что ты все правильно сделал, иди спать, мы вылетаем на рассвете.
Харалд остался один, потупился, повертел белый конвертик в пальцах, цыкнул сквозь зубы, пытаясь унять укоряющую совесть. Он и сам прекрасно понимал, что идет против воли повелительницы, но ведь делает это не по злому умыслу и личные чувства тут конечно же совершенно ни при чем. Изъяв письмо, прикрывшись благими намерениями, якобы продиктованными исключительно беспокойством за Наташу, Харалд даже себе не мог сознаться, что люто ненавидит незнакомого, живущего на другой планете человека, которому посчастливилось быть дядей его госпожи. Несправедливо что он был так близок Александре, видел как она взрослела, мог беспрепятственно всегда находиться рядом с ней, пользуясь ее расположением и любовью. И именно по нему скучала, о нем до сих пор думала и печалилась молодая царица. Если бы Харалд мог, он бы самолично стер эти воспоминания, которые не должны омрачать счастливые дни ее величества, и этот человек из прошлого не должен больше волновать госпожу и заставлять ее переживать и страдать. Служитель прекрасно осознавал, что повелительница разозлится, когда узнает, скорее всего покарает его за этот серьезный проступок, но вопреки всему он неосознанно желал не допустить их встречу, даже ту, которая должна произойти лишь через строчки, написанные в письме. Надор убрал конверт в потайной карман плаща и пошел в свою комнату, чувствуя себя смертельно уставшим и разбитым, а еще бесконечно виноватым перед Александрой и поэтому невыносимо несчастным.