Хороши речные просторы Сибири летом. Не жарко на большой сибирской реке, ветерок отгонял насекомых, отдыхающие ловили рыбу, загорали, купались. Виктор с Германом договорились сплавиться на катере по Оби. В конце августа начиналась охота, рыбалка, грибы и ягоды. Герман купил списанный катер, подремонтировал мотор, устроил спальные места, поставил газовую печь и сплавлялся по Оби с середины лета. В двенадцать часов дня Виктор пришёл на пристань.
Провожать уезжающих собралась шумная компания знакомых. На берегу поставили водку, закуску, развели костёр. Часам к пяти все веселились и не думали расходиться. К Виктору подошёл непьющий Лёва. – Загрузимся на катер и отъедем, иначе пьянка не кончится, они уже второй день прощаются. Германа с Рудиком переместили на катер. Рудольф - невысокий, добродушный, заросший чёрной бородой, художник принёс с собой длинноствольное ружьё и пытался стрелять.
Завели катер, Виктор оттолкнулся шестом, компания на берегу затянула Варшавянку, и беглецы направились к ближайшей пристани в пяти километрах от города. В деревне закупили на оставшиеся деньги провиант: тушёнку, сухарей, хлеба, крупы и чая. Лёва на автобусе вернулся в город. Виктор поел бутербродов с чаем, забрался в спальник и уснул.
Первым проснулся Герман, крупный рыжеволосый бородач, как медведь что- то разгребал на корме, ворчал. Заметив на столе бутылку водки, радостно заухал, открыл мотор и стал проверять уровень масла. Виктор заварил чай и позвал художников завтракать. Водку оставили к свежей рыбе, завели мотор и поплыли вниз по течению до ближайшей песчаной косы, с которой ветерком сдувало гнус.
Реки Сибири - караванные торговые пути. Все друг друга знали от маломерных лодок до тяжелогруженых барж и пассажирских судов. Река – водная дорога, одна для всех, встречные приветствовали друг друга, обменивались слухами, общались по радиосвязи. – Какими бортами расходимся? Кто на рейде в рыбинспекции, в охотинспекции, как семья, рыбалка, грибы и т.д.? - Моторные лодки сновали по всем направлениям, в сёлах и замками их не крепили, куда по реке уйдёшь. На средние и малые торговые суда нанимались семьями, брали катера в аренду или собственность.
Плывёт такой семейный катер – магазин по обским просторам с развешанным для просушки детским и женским бельишком под весёлую музыку. Выходили на реку в мае, возвращались по снежной шуге. Тут тебе и ягода, грибы, рыба, дичь и заработок. По уму, если не пить, денег до весны хватало, и товар закупали. Хорошо поднялись в перестроечный период некоторые смекалистые капитаны, приватизировали суда, возили товары нефтяникам и газовикам по всему обскому бассейну.
Солнце взошло и ласково играло на ленивой волне от катера, художники пили крепкий чай, сетовали на растрату денег и решили выживать на природных ресурсах, без выпивки. – Будем писать этюды трезвыми руками - героически восклицал Рудольф, разматывая бредень. - Так и решили: с утра писали этюды, фотографировали, купались, загорали, после обеда рыбачили и охотились. Ящик тушенки и мешок сухарей оставили про запас. Часам к трём причалили к песчаной отмели, полукругом по течению заворачивающей к берегу. - Хороший рыбный омут - отметил Виктор.
Насадили пятнадцатиметровый бредень и осторожно прошли омут за песчаной косой. Окуней, щук, ельца и ерша набралось ведра полтора. Ершей, окуней и пару щук отправили в уху, остальную рыбу - в засольный бачок. Запашистая уха под последнюю водку привела всех в хорошее настроение. – Эх - вздохнул Герман – как с любимой женщиной прощаюсь.- Всего на месяц – успокоил Виктор.
После ужина закинули удочки с насаженными червями и живцами. Червей собрали под черёмухой. Очистили место от листвы под кустом, вбили железный штырь и стали раскачивать. Выползали черви активно по всей окружности, собирали крупные экземпляры.
Поклёвку начали ельцы и ерши. Солнце, протянув длинные тени деревьев, плавно скатилось за горизонт. Повеяло свежестью, вода потемнела, подплыла к косе осторожная стерлядь и пристроилась лакомиться дождевыми червями. С берега доносилось уханье совы и бормотанье кукушки. – Не по мне ваши ночные посиделки, да и воздуха речного надышался, спать хочу – заявил Рудик и полез в катер.
Виктор с Германом остались, подбросили дровишек в костёр, начали подсекать стерлядь и следить за резкими поклёвками живцов. Леска одной удочки неожиданно натянулась, Герман подсёк, и нельму средних размеров опустили в садок. Подкинули дров в костёр, рыба привлекалась на свет. Виктор подтянул на живца приличную щуку. Ветер стих, из тёмного леса волнами налетели комары, рыбаки, закрепили снасти, довольные и усталые забрались в спальники и уснули под мерное покачивание реки.
Утро началось с весёлого гудка, к косе направился катер с баржей. Судно мягко выползло на песчаную косу, пригнав небольшую волну. – Привет отдыхающим – приветствовал пятидесятилетний рыжеволосый крепыш, Иван, капитан судна. – Мы с сыном видим катер Германа, решили навестить. Василий доставай нельму. На самодельном раздвижном столике расположился пласт малосольной нельмы, покрытый янтарными блёстками жира, копчёная стерлядь и литровая фляжка. – Фляжка с чем?- Взглянул на Ивана Виктор. – С вином, вино с баржи, груз у нас винный, ящиков пять на бой полагается. Василий тащи ведро.- На берегу появился ящик токайского вина и ведро, над которым Василий аккуратно разбил десяток бутылок вина, разбитые бутылки вернул в гнёзда ящика и отнёс на катер. Вино процедили через двухслойную марлю в канистру художников.
Малосольная нельма, прохладное токайское вино, река, приятные рыбацкие разговоры, день прошёл незаметно. Вечером Василий с Рудольфом поехали проверять сети, поставленные у берега. Крик и писк донёсся с берега. В сети запуталась ондатра, напугала Рудика, проплыв у него между ног. – Ну, пиранья, чуть без наследства не оставила – возмущался художник. Утром, распрощавшись с речниками, снялись с якоря.
В рыбалке и охоте на выживание ощущалась реальная сопряжённость с жизнью природы, зависимость от удачи, опыта и чутья. Всплывали древние инстинкты предков, позволяющие добыть пищу. И вопрос - быть с питанием или не быть? - становился каждодневной реальностью. Инстинкты и чувства обострялись, человек возвращался в мир предков сильных и выносливых.
Вспомнил Герман про глухую таёжную речушку с окунёвыми озёрами. Отдохнув на косе несколько дней, поднабравшись силёнок после городской жизни, отправились приятели в глухомань.
Речушка отыскалась, и катер медленно двинулся по тёмно – коричневой воде таёжной речки, вдоль берегов, поросших елью, сосной и кедром буреломной тайги. В таёжных речках и озерах вода тёмно-коричневая от торфяных болот с бурунами и топляком. Нырнул человек, ударился головой о затонувшее дерево и пропал без всплеска и шума. Километров через пять выносило тело на берег, если не затягивала под топляк. Часа через два левый берег сдвинулся в сторону, открыв три небольших озера с поросшими черникой и брусникой берегами.
Катер мягко выполз на торфяной берег и десятка два слепней с радостным жужжаньем приветствовали гостей. Виктор развёл дымокур из гнилушек, набросил на голову сетку, пропитанную дёгтем от гнуса, взял удочки и направился к ближайшему озеру. Насадив крупного слепня, забросил леску в тёмную воду таёжного озера. Поплавок поколебавшись, ушёл под воду, подсёк, вытащил хорошего окуня, закинул – второго. И началось: Виктор вытягивал руку, на неё пикировали несколько слепней, выбирал самого крупного, насаживал, ловил окуня, ловил слепня. После второго десятка тёмных окуней сел перекурить. Впервые попал на окунёвое озеро, слышал рассказы от рыбаков про такие озера, но сомневался - рыбацкие байки.
По весенней большой реке озёра заливались, летом вода уходила, озёрные окуни доедали всё, что приплывало, нерестились и питались мальками. Формировалась уникальная пищевая пирамида окунёвых озёр. Окуни нерестились, вышедшие из икры мальки питались мелкими беспозвоночными. На мальков охотились окуни средних размеров, которые становились пищей крупных рыб.
Зимой под покровом льда жизнь засыпала, случались и заморы в озёрах при поступлении донного углекислого газа и метана. Местные рыбаки знали такие озера, приезжали зимой, бурили лёд, из полыньи сачками черпали всплывающую подышать рыбу.
С хорошим уловом вернулся Виктор. На берегу у костра сидел Рудик в накомарнике и меланхолично помешивал суп из белых грибов. – Грустим? – Герка пошёл охотиться, меня у катера оставил дежурить – пожаловался сторож. - Мы с тобой обед сварганим – приободрил Виктор, опустил в грибной бульон пяток окуней, добавил соль, перец, картошку. Остальную рыбу на шампурах поставил вертикально с подветренной стороны костра, пусть готовится. Насыпал в кружки чернику.
К готовой ухе подошёл Герман с двумя крякашами – метров за двадцать запах грибной ухи разносится. И ягода созрела, можно собирать, нафаршируем черникой уток.
После обеда Виктор с Рудольфом, прихватив совки для сбора ягоды, направились к озёрам. По берегам черничник незаметно переходил в голубичник. Из кустарника с шумом вылетела копылуха с семейством подросших перемазанных ягодой глухарят. Уселись на высокой сосне, вытянули шеи, и наблюдали за двуногими. Ягода оказалась крупной, зрелой, хорошо собиралась совком. Вернулись часа через два с полными туесами ягоды, грибами и смородиновыми листьями.
Герман почистил уток, обильно нафаршировал их голубикой с белыми грибами, завернул в фольгу и прикопал в углях. Заварили свежий чай со смородиновым листом, перекусили поджаренными у костра окунями. Искупались в вечерней быстро темнеющей реке и принялись за изумительную утку, вкус которой можно ощутить только на берегу таёжной реки. – Это вам не пекинская курица – рассуждал Рудольф, пережёвывая ароматные порции дичи, пропитанные соком ягоды.
Не обращая внимания на комаров, Рудик расстелил свой спальник на берегу и пожелал всем спокойной ночи. Виктор с Германом уснули на катере. Среди ночи их разбудил крик, посыпалась кухонная посуда, в кустах затрещало и кто – то плюхнулся в реку.
Включили фонарь на катере, с ружьями, сонные выскочили на берег. Кастрюли перевёрнуты, Рудик в спальнике вертится на мелководье. Высвободили сторожа, который рассказал о своих приключениях – сплю, слышу - кастрюлю потащили, голову выпростал, медведь лапой посуду ворочает. Я вскочил, в реку скатился, закричал, мишка в лес убёг.
В сосновом лесу появились крепкие белые грибы и рыжики. После первых заморозков в конце августа пригнул траву иней. На белом изумрудном ковре протаивали коричневые шапочки белых грибов и красные - рыжиков. Выходили утром, осторожно и аккуратно собирали нетронутые грибным комариком грибы. Рыжики разрезали, солили и к ужину пробовали малосольными. Остальные рыжики вместе с груздями прокладывали смородиновым листом и солили в кадушке под гнётом. Белые грибы резались пластиками, раскладывались для просушки на сетках в лодке, и смешанный запах грибов и чайных трав наполнял кубрик.
Хорошо в моросящую осенним дождём погоду вернувшись с рыбалки окунуться в тёплые запахи леса, снять мокрую одежду, согреться у газовой печки и отведать грибного супа. Во второй половине сентября пошёл мокрый снег, катер присоединили к попутной барже, и на буксире вернулись в город.