Знаю, когда-нибудь с дальнего берега
давнего, прошлого
ветер весенний ночной принесет тебе
вздох от меня.
(Рабиндранат Тагор)
Взрыв ее кашельного приступа заставил висящую на стене гитару отозваться гулким резонансом.
Удивительно непредсказуемая штука, — память… Порой силишься отыскать в ней что-то важное и необходимое тебе именно в данную минуту, но безуспешно. А иногда она сама подсовывает то, что ты намеренно и тщательно задвинул в самый дальний её угол и ни за какие коврижки не хотел бы это вспоминать.
Особенно она услужлива в такие моменты, когда ты лежишь с высокой температурой, со страшной головной болью, лишающей возможности заняться любимым чтением, и воспоминания начинают «глядеть в глаза».
Вот и сейчас…
Достаточно было услышать звон гитары и бросить на неё мимолётный взгляд, как мгновенно всплыло всё, что связано с её появлением в доме.
Говорят, что тот, кто любит петь, — несчастлив в любви.
Она обладала красивым и сильным голосом, но объяснить толком, почему не занялась пением профессионально, не могла даже себе. А петь любила. Постоянными её слушателями на протяжении ряда лет были друзья-коллеги и их жёны. Альянс ещё тот — три супружеских пары и она. Одна. «Ты — наш талисман», — шутили друзья, но исподволь и весьма настойчиво подыскивали ей пару. Но, то ли половинка её затерялась бесследно, то ли время своё она уже упустила, а, быть может, она вовсе не рождена была для семейной жизни, но все их усилия сводились на нет.
***
Адвокатское бюро, где работала Изольда, называлось «БЛИЦ». Название образовалось из первых букв имён участников великолепно слаженного «квартета», специалистов высокого класса по всем отраслям права — Бориса, Леонида, Изольды и Цезаря. Имя фирмы привлекало и, одновременно, обязывало: юридическая помощь должна быть оказана не только качественно, но и оперативно.
Все четверо ранее работали в одной коллегии и, однажды поучаствовав в уголовном процессе, длившемся около полугода, поняли, что понимают друг друга без лишних слов. Редко, но так бывает. Недолго думая, решили создать своё собственное бюро.
Время дежурства близилось к концу. День выдался напряжённым, Изольда с нетерпением посматривала на часы, мечтая поскорее закрыть двери офиса.
Он появился во всей своей красе. Высоченный, худющий, в длинном светлом кашемировом пальто нараспашку, поверх — небрежно накинут черный шарф, концы которого болтались чуть не до полу. На лице особо выделялись насмешливые синие глаза и чётко очерченные губы.
— Девушка, вы не знаете, почему, когда изрядно выпьешь накануне, на следующий день испытываешь такие душевные муки, будто кого-то убил?
— Я не принимаю явок с повинной. Нужная вам контора расположена кварталом выше. Ещё есть вопросы?
— Есть. Вы играете на гитаре?
— Только на контрабасе.
— О! Человек с таким интересом сам по себе любопытен. А хотите, я научу вас ещё и игре на гитаре?
Конечно, пора было идти домой. Но она чувствовала, что попала под обаяние незнакомца, и продолжила разговор.
— Так, что же вас привело к нам? На какой вопрос вы хотели получить ответ?
— Теперь это уже неактуально. И вообще, всё вокруг перестало интересовать меня, кроме вопроса: «Что вы делаете сегодня …»
— …вечером? Как же вы неоригинальны!
— А вот и не угадали! Я хотел спросить, что вы делаете сегодняшней ночью? — широко улыбаясь, парировал он.
— А вы ещё и нахал!
— Почему же, - нахал? Вы занимаетесь по ночам чем-то неприличным?
— Ещё слово и я…
— Что? Пригласите меня к себе?
— Ну, это уже слишком!
— Ничуть. В самый раз. Просто мне негде ночевать, а я ненавижу гостиницы.
***
Воспоминания прервал сильнейший озноб. «Снова температура подскочила...» — тоскливо подумала она, с трудом протянув руку за лежавшим на столике термометром. «Ого! Тридцать девять! «Скорую», что ли, вызвать… нет, не хочу… пройдет… сейчас приму парацетамол и — порядок». Выпив две таблетки, она впала в забытье.
Очнулась часа через три, измерив температуру, ахнула — тридцать пять и пять десятых! «Да что это со мной такое?!». Встала, покачиваясь, побрела на кухню, заварила чай. Ожидая, когда он настоится, предалась размышлению о хрупкости человеческого организма: «Какой же ничтожно мизерный диапазон его жизнеспособности — всего каких-то в о с е м ь г р а д у с о в! Ниже тридцати четырех кровь застывает, выше сорока двух — свертывается. И всё, ты — труп. А ведь такая же картина и в сфере чувств. При сильнейшем их накале они быстро перегорают, превращаясь в пепел. А при прохладе отношений замерзают». Она поёжилась, наполнила бокал и поплелась к кровати.
Чай с бергамотом и липовым мёдом сделал своё доброе дело, Ида ожила, и былое вновь затянуло её в свою воронку.
***
— Олег, — представился он, как только они вышли из офиса.
— Изольда, — чуть помедлив, назвала себя она.
— ИзольдА? — воскликнул он, сделав ударение на последнем слоге, — так вы Льдинка?
А на дворе-то — весна! То-то, я смотрю, вы таете, грешным делом, думал от речей моих. Постойте-постойте… Прислушайтесь-ка. Из-оль-да… Ваше имя содержит часть моего! Я, как бы, уже внутри вас… Осталось лишь воплотить это в…
— Ну, какой же вы… какой же вы, всё-таки… пошляк! И вообще! Куда вы идёте? Вот и идите с в о е й дорогой!
— А мне показалось, что она у нас уже общая…
— Вам показалось! — резко сказала она и ускорила шаг.
А весна действительно хозяйничала вовсю…
Воздух был шалым, разноголосо журчали ручьи и повсюду сверкали лужи. Ох, уж эти лужи!.. Мало того, что в них отражались небо, дома, деревья, люди, но они таили в себе ещё что-то невидимое… Во всяком случае, глубина каждой была точно неизвестна.
Ида остановилась в нерешительности перед "морем разливанным", поглядывая на свои светлые сапожки. Она уже хотела развернуться и пойти другой дорогой, как была подхвачена сильными руками. От неожиданности она вскрикнула и обвила руками шею Олега. Они встретились взглядами, и каждый увидел, что им некуда деваться друг от друга.
— А ведаешь ли ты, что формы твоего тела природа подогнала под меня? — Поймав её сердитый взгляд, он уточнил, — ну, чтобы именно я носил тебя на руках? — Олег, по-прежнему, был в своём репертуаре.
— И давно ли мы на «ты»?
— Как только ты оказалась в моих руках.
— И как тебе удаётся ответить так, что на тебя невозможно обидеться?
— Это не я, это ты такая, что тебя не посмеешь обидеть.
— Ну, вот… Проще было пойти другой дорогой. А теперь твоему пальто нужна химчистка, — сокрушенно сказала Изольда, глядя на жирные капли грязи, растекающиеся по светлой ткани.
— Но тогда мне бы пришлось ждать другого случая, чтобы прикоснуться к тебе, и мы бы до сих пор «выкали». Два плюса против одного минуса, — Олег, похоже, нимало не огорчился неприятности.
— Ты ко всему относишься с подобной лёгкостью?
— Ко многому. А серьезно отношусь лишь к тому, что того заслуживает.
Изольда сообщила ему адреса срочной химчистки и подруги, у которой они и условились встретиться. Анна, так звали подругу, пригласила всю их компанию на свой день рождения.
Придя домой, Ида позвонила Анне, предупредив, что будет не одна, затем перебрала весь свой гардероб, мысленно примеряя то, в чём будет смотреться особо привлекательно. Она предпочитала в одежде деловой стиль, но сегодня… «А, собственно, почему я должна выглядеть сегодня необычно?! — вдруг рассердилась она на себя. — Я буду в своей родной компании, и неважно, что в ней появился новый человек. Мне до него нет никакого дела», — пыталась она обмануть саму себя. Но в последний момент решилась на изыск.
В означенный час Изольда подъехала к месту встречи, где уже дожидался Олег. Открыв дверцу машины и подавая ей руку, он охватил её восхищенным взглядом. Струящееся, изумрудного цвета платье облегало её великолепные формы, а плечи обнимал палантин из пуха марабу — в тон глаз и платья. «Наверное, именно так и выглядит счастье», — подумал Олег, а вслух сказал: «Побудь сегодня моей королевой». «Только сегодня?» — насмешливо переспросила Изольда. «Ну, о большем я пока и мечтать не смею» — ответил Олег.
Бурно встреченные друзьями, они славно провели вечер, а когда пришла пора расставаться, им не захотелось этого делать…
***
Олег работал звукорежиссёром и приехал в их город в составе группы студии «Мосфильм», которая снимала натуру для художественного фильма с рабочим названием «Это — не сон…».
— А о чём будет фильм?
— О любви, о чём же ещё? О том, как двое действительно любящих чуть не потеряли друг друга из-за банального недоразумения…
А в «БЛИЦ» его привела личная проблема — развод с женой, инициатором которого была она. Сам же Олег терпеть не мог никаких разбирательств и был согласен со всеми её требованиями, но нужно было составить какие-то бумаги, вот он и хотел посоветоваться.
— Видимо, речь идёт о мировом соглашении?
— Ты думаешь, я что-то понимаю в этих вопросах? Но не буду прибегать к твоей помощи, вдруг это каким-то образом повлияет на наши отношения.
— А у нас с тобою есть какие-то отношения?
— Конечно! И есть, и будут! И вообще, ты меня околдовала. А когда я услышал сегодня, как ты поёшь, у меня возник вопрос, нет ли у тебя желания заняться пением серьёзно? Ты обладаешь глубоким, редким по красоте голосом, это я, как профессионал говорю.
— Пожалуй, я останусь в своей профессии, которую люблю, а петь буду по-прежнему лишь в узком кругу близких людей.
— Тогда я научу тебя играть на гитаре, и ты сама будешь аккомпанировать себе, хочешь?
— Хочу!
— Но прежде её нужно изготовить по индивидуальному заказу. Этим я займусь сразу же по приезду домой.
***
Она проснулась под дивные звуки флейты.
— Ты ещё и на флейте играешь?!
— Только не подумай, что я специально демонстрирую свои таланты, чтобы понравиться тебе. Просто флейта мой любимый музыкальный инструмент, хотя консерваторию закончил по классу фортепиано.
— А как ты стал звукорежиссером?
— Случайно… Во всём «виноват» мой музыкальный слух. Слух для звукорежиссёра, как нюх для парфюмера. Я и тебя нашёл, благодаря своему слуху. В тебе звучит м о я музыка.
— Как хорошо, что мы нашлись…
***
— Я сегодня дал послушать твой голос режиссёру-постановщику, и он загорелся идеей включить в фильм эпизод с твоим пением. Если ты согласна, то через два дня я тебя забираю на съёмки, — Олег умоляюще смотрел на Иду.
После долгих уговоров, она согласилась.
***
— И что же у нас сегодня будет на прощальный ужин?
— Как, - уже?..
— Да, натурные съёмки закончились. Остальное будем снимать в павильонах студии.
— Ой, так ты же ещё не пробовал моих оладушек с начинками. Заодно и тебя научу, вдруг пригодится в твоей холостяцкой жизни.
— Надеюсь, я недолго пробуду холостяком.
— Что, есть кто-то на примете?
— Да вот, приглядываюсь, — Олег обнял Иду и поцеловал в висок, она, смеясь, выскользнула из объятий.
— Обожди с поцелуями, а то останемся без ужина. Ты знаешь, для меня приготовление еды, это - джаз, вдохновение... Никогда не придерживаюсь рецептуры, главное — идея, всё остальное — интуиция и сплошная импровизация.
— Не перестаю тебе удивляться, если ты из оладьев сотворила шедевр, то представляю, что творишь с блюдами посложнее, да и со всем тем, к чему прикасаешься! Только вот одного не пойму, прости за бестактность, почему ты, такая необыкновенная во всем, до сих пор одна?
— А потому и одна, что слишком хороша, — засмеялась Изольда, — таких не бывает, — думает очередной ухажёр. И ждёт подвоха… А не дождавшись, разочаровывается и… уходит.
— Я не уйду!
— Как сказала мама главного героя одного из любимых фильмов, — «поживем —увидим»…
***
— Ты слышала, как поёт лесной жаворонок?
— А разве их несколько видов?
— Да, ещё есть полевой.
— Значит, я слышала полевого. В детстве, у бабушки в деревне. Как-то, сидели мы на лужайке перед домом, и вдруг зазвенел колокольчик. «Видишь точку над нами? Это жаворонок, — сказала бабушка, — птичка маленькая, а голосок её слышен на всю округу". Мы глядели в небо и слушали. А почему ты спросил меня об этом?
— А на «кукурузнике?» Летала ли ты на «кукурузнике»? — вместо ответа вновь спросил Олег.
— Какой-то ты сегодня загадочный.
— Я завтра вновь приезжаю к вам в составе другой съёмочной группы. Будем в вашем знаменитом заповеднике вживую записывать птичьи голоса. Ты не будешь против, если я заберу тебя с собой?
— Ааааааа!!! — Ида завизжала от восторга, — хочу-хочу-хочу с тобой, а при чём здесь «кукурузник»?
— Планируется съёмка заповедника с высоты птичьего полета. У тебя как с вестибулярным аппаратом, — нормально? Ну, тогда собирайся. Послезавтра в семь я буду у тебя.
Во время съёмок, между делом, Олег самозабвенно рассказывал ей о птицах. Про повадки, характеры, про то, как в одной экспедиции он в течение двух месяцев прислушивался к их пению, чтобы безошибочно различить голоса каждой птахи и только потом записывал.
— Если уже имеются записи пения большинства птиц, то зачем это делать вновь? Или в разных местах одни и те же птицы поют неодинаково?
— Видишь ли, малыш, у птиц ведь тоже есть свои Карузо, Шаляпины и Козловские…
Помнишь, рассказ Ивана Сергеевича «О соловьях»? Как он, от лица птицелова-любителя описывает песню соловья? Так вот, некоторые птички поют вполсилы — либо от плохого настроения, или в долгом ожидании любимой, а то и просто Бог не дал голосу, несмотря, что он соловей. И, ты права, в каждой местности птички поют по-разному.
Какие только коленцы они ни выделывают, это же — целая симфония звуков! Они и пинькают — пинь-пиньк-финь, и тевкают — тек-чев-тев, а то зальются колокольчиком — тинь-зинь-цвинь,, так поет полевой жаворонок, а лесной вот так — юли-юли-юли…юля-юля-юля... юлю-юлю-юлю, за что его прозвали юлой. А соловушка, — тот сочетает в себе почти все перечисленные, — то раскатится своим чо-чо-чо-чо, то — россыпью, то разольется ручейком или засвистит, как настоящий разбойник…
— Ты так рассказываешь, будто всю жизнь прожил не в столичном городе, а в лесу, среди птиц…
— Видимо, в прошлой жизни я был птицей. Потому, наверное, при одной только мысли о тебе, мне хочется летать, — Олег улыбнулся и нежно коснулся щеки Изольды.
— А какая птица тебе нравится больше других?
— Лесной жаворонок. Что-то необыкновенно чарующее есть в этих мягких, нежных флейтовых звуках, в разных тонах и переливах, то быстрее, то медленнее… Как-то мне пришлось самому озвучивать текст «голоса за кадром». Это был отрывок из книги А.Брема «Жизнь птиц». Я помню его наизусть. Хочешь, почитаю?
— И ты ещё спрашиваешь…
— Ну, слушай…
«Полночь. Лишь вдали кричит ушастая сова, или козодой мурлычет свою ночную песню, только кое-какие жуки жужжат и со свистом пролетают мимо. Как вдруг, поднимается с земли неутомимый лесной жаворонок, точно во сне, и поет громко и чисто среди тихой лесной ночи, переливается трелями и, побуждаемый наплывом любви и песен, взвивается к сверкающим звездам, как будто днем к солнцу; и сердце странника следует за ним туда, куда за ним уже не может следовать взор. Нужно самому проходить в тихую полночь через такие пустынные места, нужно самому испытать на себе почти наводящее ужас спокойствие лесной глуши, чтобы понять силу, с которой эта милая птица овладевает человеческим сердцем. Надолго остановишься, слушая его, и невольно подумаешь, что он нарочно поднялся, чтобы порадовать своей близостью одинокого, покинутого человека, чтобы приветствовать его дружескими устами, чтобы подкрепить и ободрить его».
— Если бы ты подарил мне только одну эту поездку, и то я бы благодарила небеса за нашу встречу, — сказала она Олегу в день отъезда, — это был рай, в котором только ты, я и природа. — Тинь-зинь-цвинь, — шёпотом добавила она.
— Тинь-зинь-цвинь, — так же шёпотом ответил он.
— А вот ты говорил, что уровень современной аппаратуры дает возможность записать все звуки без помех. А музыку души? Ты сможешь записать пение моей души?
— Вынужден признать, что техника тут бессильна. Но я слышу, о чем она поёт.
А ты… Ты — моя самая любимая птица и я так боюсь потерять тебя в этом огромном мире. Позволь мне окольцевать тебя. — Олег достал из кармана коробочку, извлёк из неё колечко и надел его на палец Изольды. - До скорой встречи в Москве, несравненная моя!
***
— Малыш! Прости, что говорю тебе такое… Но… не приезжай пока. Непредвиденные обстоятельства. Сегодня пришла бывшая жена… — чувствовалось, что каждое слово давалось Олегу с трудом, — в общем, у неё обнаружили рак… неоперабельный…последняя стадия. Она сказала, что поживёт у меня… до конца. Так и сказала… — Олег прерывисто вздохнул. — Изольда, милая, я не знаю, сколько это может продлиться, но нам придётся переждать…
Изольда почувствовала, как внутри неё в один миг всё покрылось льдом. Глянув на ставший ненужным приготовленный к отъезду чемодан, помолчав, тихо произнесла:
— Олег, ты хочешь сказать, что двое могут любить друг друга в атмосфере о ж и д а н и я смерти третьего?! Ты это хочешь сказать?! Я так не могу и не хочу. Прошу тебя, не звони мне больше.
И, не дожидаясь ответа, отключила телефон.
***
— Разрешите войти? Вы — Изольда? Мне поручено передать вам вот это, — вошедший в офис незнакомец протянул ей чёрный кожаный футляр, по форме которого нетрудно было догадаться, ч т о находилось внутри.
Дома Изольда с нетерпением раскрыла футляр, и на свет божий явилось настоящее чудо - великолепно выполненная, черного цвета шестиструнная гитара. Присмотревшись внимательно, она обнаружила некое удивительное сходство. Гитара в точности повторяла её фигуру. Чтобы убедиться в этом, Изольда надела черное маленькое платье, подошла к зеркалам, поставила рядом с собой на стул создание рук человеческих, а затем, для верности, поместила гитару впереди себя. Два силуэта слились в один.
— Ах, Олег!.. Ведь ты обещал научить меня на ней играть… А теперь… А теперь она может служить лишь стимулом для поддержания формы, а с годами поможет обнаружить неизбежные её изменения, — с горечью прошептала Изольда.
***
В дверь позвонили, но она не открыла. Измученная болезнью и воспоминаниями, Изольда никого не хотела видеть и в сотый раз прокручивала события того вечера, думая о том, что в острых ситуациях неправильно подобранное слово может сыграть роковую роль. Таким оказалось сказанное Олегом слово «пере ж д а т ь», воспринятое ею в тот момент, как кощунственное. Она пыталась убедить себя, что поступила тогда правильно. Но кому, скажите, нужна эта «правильность», если она потихоньку сходит с ума?!..
— Я не знаю, как мне дальше жить без тебя, Олег, — с тоской шептала она в ночи, не ведая о том, что в почтовом ящике её ждёт телеграмма с текстом: «На днях состоится премьера фильма «Это — не сон». Завтра вылетаю за тобой. Жди. Люблю. Олег»
***
Это — не сон,
это — не сон,
это — вся правда моя,
это — истина,
смерть побеждающий вечный закон,
это — любовь моя,
это — любовь моя,
это — любовь моя... *
https://www.youtube.com/watch?v=mmwGr6xLxvg&t=49s
_____________
* «Это — не сон» Рабиндранат Тагор