Одной из самых проблемных сторон жизни с СССР было жильё. В Советском Союзе всегда остро стоял жилищный вопрос. Если у подавляющего большинства деревенских жителей худо-бедно была крыша над головой, то у городского населения квартирный вопрос всегда требовал решения.
В СССР было хроническое засилье стариков, а молодежь была самой бесправной и обездоленной частью социума. Жилплощадь, профкомовские бесплатные или частично оплачиваемые путевки в санатории и на курорты, относительно высокооплачиваемые должности всегда доставались пожилым людям. Молодые семьи, как правило, проживали вместе с родителями или ютились по чужим углам и общежитиям, мыкались по крохотным комнатушкам, там же обзаводились потомством, и долгие годы потом подымали вечно болеющих детей. Собственным жильем обзаводились годам к тридцати пяти-сорока. Бывало, впрочем, что настоящее жилье семья работающего человека получала только тогда, когда человеку пора было уже собираться на пенсию. Жилье было бесплатным, но и качество его было таково, что новоселы немедленно затевали ремонт, иначе жить в бесплатной квартире было невозможно.
Сам я детство и юность провел без особых жилищных изысков, но в собственном вполне добротном доме. Когда женился, жене выделили жилье в доме барачного типа. В то время это казалось большой удачей, так как жить отдельно от родителей могли себе позволить очень немногие.
То, что жилье оказалось крохотной комнатушкой в 6,5 квадратных метров в прогнившем бараке, не очень пугало. Бывалые люди говорили: «Вам очень повезло! Через полгода эту развалюху снесут!» Одна из стен этого пристанища была фанерной, смежной с комнатой, в которой проживала проблемная семья: сильно пьющая пожилая мать, и два сына, один из которых был законченным алкоголиком. Благодаря фанерной стенке, выкрашенной известкой, слышимость была такой же, как и вообще без стенки, так что мы невольно оказывались в курсе всех перипетий их нелегкой запойной жизни. Часто они дрались, и мать профессионально колошматила своего старшего задохлика-сына. От мощных ударов мамаши он так влетал головой в смежную с нами стенку, что со стены сыпалась известка, словно снег, осыпая и нас, и стоящий на столе ужин. Читателю очень повезло в жизни, если он никогда не жил в бараках. Я до сих пор вспоминаю с ненавистью это подобие жилища в стране, которая строила рай на земле для всего человечества. Построенное, как временное обиталище для строителей расположенного поблизости комбината ещё в тридцатые годы, барак разваливался на глазах. Гнилые стены в нём держались только на обоях и ходили ходуном, едва к ним прикасались. С потолка периодически отваливались куски штукатурки, за долгие года косметических ремонтов представлявшие убийственные куски закаменевшего цемента неимоверной величины. По ночам на общей кухне резвились огромные крысы, гремящие забытой на столах посудой, а во влажных от постоянной сырости постелях маршировали батальоны свирепых клопов, от укусов которых все тело горело, как от крапивы. И это мелочи! Самыми опасными обитателями этого "дна" были люди (или то, что когда-то было людьми). Такие строения являлись отстойниками для индивидуумов, выброшенных на окраину жизни обстоятельствами или злой волей рока. Половина обитателей этого жилища имела ранее неприятности с законом и привнесла в барачный быт экзотические тюремные нравы. Другая половина просто тупо пила и скандалила с соседями по всякому поводу, но чаще совсем без повода, и постоянно дралась. Доходило и до поножовщины. Время от времени некоторые жильци исчезали из повседневной жизни (навещали места не столь отдалённые), но потом возвращались, окутанные лёгким флёром тюремной романтики.
Вырваться из этого ада было почти невозможно. Этого дома не было. Он числился снесённым уже много лет назад, когда в конце улицы выстроили благоустроенный дом с таким же номером, в который въехали люди из якобы снесённого барака. Вспоминаются и милые обитатели этого «веселого» дома: вечно пьяный громила по кличке «Сатана», который имел милую привычку ночами, видимо, от избытка чувств орать и угрожать обитателям барака неминуемой расправой. Иногда он действительно начинал рубить топором фанерные двери соседям. Обитал там и старый ургаган по кличке "Художник" с девятью ходками, имевший странную привычку носить между пальцами левой руки лезвие безопасной бритвы и грозить тем, что "разрисует" им "морду" тому, кто имеет наглость заставать его писающим в раковину на общей кухне, а так же тем, кто выражает вслух негодование по этому поводу.
Я серьезно занялся спортом и пошел в карате именно из-за общей атмосферы беспросветного бытового ужаса. На лето мы старались снять дачу, чтобы дети не слышали хоть какое-то время матерных скандалов с мордобоем, и на них не упал бы случайно в коридоре и не задавил бы пьяный скот, ползущий по стенке к своей берлоге в мокрых штанах.
Мы прожили в этой халупе почти 11 лет. Рядом выстроили новый дом под таким же номером. По бюрократическим фокусам барак уже не фигурировал в списках жилья и по официальным документам был благополучно снесен. Обманутые жильцы строчили бесчисленные письма в различные инстанции, организации и комитеты. Иногда приезжали какие-то комиссии, проверить жалобы. Члены комиссий с испугом оглядывали убогий быть «строителей коммунизма» и сочувственно кивали головами. Некоторые откровенно ужасались: «Как вы здесь живете!?» Однако все оставалось, как было: гнилые перекосившиеся стены, обваливающиеся потолки, общий на 30 человек, вечно загаженный туалет, коммунальная кухня, куда холодная вода (горячей не было совсем) прекращала подаваться, едва на первом этаже открывали на кухне водопроводный кран; когда там затевали постирушки, то второй этаж сидел без воды до глубокой ночи; и колоритные соседи, значительная часть которых была настоящими маргиналами. В этом доме царила атмосфера настоящего дна. Я глубоко убежден, что так не должен жить человек ни при каких общественных укладах. Тот, кто жил в таких условиях в течение хотя бы одного года не может вспоминать советский социализм добрым словом. Рассказывают, что сейчас есть люди, которые живут еще хуже. Готов поверить. Сменилась общественная формация, а бесчеловечная психология управляющего клана чинуш, поменявших только окраску, осталась прежней.
Во времена «развитого социализма» в СССР много строили. Но вновь возведенные дома с ужатыми по всем параметрам квартирами, отличались таким качеством, что казалось, строившие их люди, сильно ненавидели будущих жильцов. За эти слова я несу полную ответственность, так как сам испытал это на собственной шкуре.
После почти одиннадцати лет прозябания в бараке, наша семья, наконец, получила ордер в новом доме на трехкомнатную квартиру, полезной площадью 36 квадратных метров. Посмотреть будущее жилье нам не дали, сказав, что, другого шанса выехать из барака не будет. Сияющая жена схватила ордер, получила ключи от квартиры и понеслась осматривать жилплощадь. Вернулась вся в слезах. Побывав на месте будущего жительства, я сам едва к ней не присоединился. Дом был построен из бетонных блоков и блоки укладывал либо пьяные, либо кривые на оба глаза монтажники. Стены откровенно «гуляли», демонстрируя явные пороги на стенах и потолке. Пазы между блоками были кое-как заткнуты паклей и даже не замазаны раствором, поэтому по периметру каждой комнаты сияла десятисантиметровая щель, выглядывавшая на следующий этаж, сквозь стены кое-где виднелась даже улица. Стекла в косо посаженных окнах с неизбежными огромными щелями под карнизами, как будто специально были забрызганы цементным раствором так, что почти не пропускали дневного света. Пол походил на повалившийся забор, по которому проехал вражеский танк. Он угрожающе трещал и скрипел под ногами, и надо было выбирать дорогу, чтобы не споткнуться. Наличники дверей напоминали неудавшийся лук без тетивы и были выгнуты в нескольких направлениях так замысловато, что дверь встречалась с наличником только в середине, а внизу и вверху оставляла огромные щели, в которые можно было просунуть голову. Часть обоев свисала со стен лохмотьями, вторая часть просто валялась на полу. Заляпанная раствором ванна была просто брошена на большую груду мусора и битого кирпича в ванной комнате так, что то место, где находилось сливное отверстие, оказалось на добрых полметра выше другого конца. И, хотя из ванны просто не могла вылиться вода, к ней ухитрились присоединить канализационные трубы. Унитаз в туалете оказался разбит вдребезги. В двух комнатах из трех не было электричества. Когда я попытался определить место повреждения, то обнаружил в стене явно негодный электрический кабель, без всяких угрызений совести заделанный в стену безразличными электриками. Одна стена в ванной комнате оказалась выложена из обрезков досок и мусора, слегка замазанных цементом. Она рухнула, когда я попытался пробить в ней штробу для закладки нового электрического кабеля. С потолка пятиметровой кухни несколько недель капала вода, накопившаяся в полых бетонных перекрытиях за время строительства. Неосмотрительно я пробил керном в месте протечки потолок, ожидая, что накопившаяся вода быстро выльется, но попал под настоящий душ. Удалось собрать и вылить в канализацию двенадцать ведер воды, а сколько воды пролилось на пол и протекло в квартиру под нами, не берусь даже определить. В довершение всего внешние стены нашего жилья намокали после каждого дождя, и вода замыкала электропроводку, так что часто приходилось сидеть без света. Представители строительной организации, построившей этот дом, пришли по нашей жалобе, осмотрели разруху, которые их работники сдали под видом полноценного жилья, и, кстати, получившие премии за успешную сдачу объекта в срок, поскребли в затылках, быстро согласились устранить недоделки и исчезли навсегда.
Социализм официально объявлялся общественным строем, где человек для другого человека был "друг, товарищи и брат". Не знаю... Тех "друзей и товарищей", которые годами держали часть населения и мою семью в том числе, в таких условиях, писали хитроумные отписки на наши жалобы, а при встречах злорадно ухмылялись: "Жалуйтесь, жалуйтесь!.. Вы так и сдохнете в этой развалюхе со своими ублюдками!", я, пожалуй, смог бы, случись такая возможность, поставить к стенке и, без всяких угрызений совести, пустить в расход. И рука не дрогнула бы!
Эту бесплатную квартиру пришлось ремонтировать много лет подряд, так как дом давал усадку и изменял конфигурацию каждый год. Ремонт, кстати, всегда делали сами жильцы, а материалы для него тогда в магазинах не продавались. Как ухитрялись делать ремонт и приводить в порядок место своего обитания рассказывать не буду. Тому, кто этого никогда не делал, все равно не понять, а кто жил при социализме, не захочет вспоминать. В заключение скажу, что платили мы за квартиру и коммунальные услуги где-то около десяти рублей в месяц, а получал я тогда около трёхсот.
Да при социализме жилье можно было не покупать, а получить. Но зачастую плохой полуфабрикат. Но бесплатно. Сегодня многие нуждающиеся в жилье люди, говорят, что сейчас и такой возможности нет. Да, действительно, это очень плохо. Но прошлое плохое не становится хорошим, от того, что сейчас стало еще хуже.