Лавочка, с которой ей нравилось смотреть на окна, располагалась в тени деревьев, раскидистых и поднявшихся к небу еще со времен сдачи дома. Когда в ней проснулась тяга подсматривать, она не захотела бы вспомнить и намеренно. В чужих окнах, в теплом свете вечернего огня, билась своя, закрытая для всех жизнь, открытая ей, как книга на любой странице. Любопытствующий взгляд взрослой девы проворной белкой перескакивал по оконным проемам, с трепетом выхватывая картинки, не успевшие спрятаться за плотной тканью штор.
Выбирая, она остановилась на мужчине, приезжавшим поздно,в машине светло-кофейного цвета, часто не один. Подруга у него была высокая, улыбчивая, между ними была жесткая сцепка близости, объяснимая без слов. Наблюдающая уже знала время, этаж и чем занимались эти двое,живущие в мансарде. Незаметной тенью научилась подниматься в дом напротив, запирая за собою чердачную дверь. Охотница за чужой страстью наводила оптику зрительных труб, жадно предвкушая действие.
Были вечера, когда свет гасил усталость дня, темнота хранила покой ночи. А были встречи как сегодня, и увлеченная пара, не замечая цепких глаз, непринужденно отдавалась друг другу. Замирая,она смотрела в беспечность легких гардин не задернутого шелка.
Ей казалось, что перед ней встал на колени мужчина и обнаженной, довольной самкой она терлась о его губы и плечи. В этой неприкрытой чувственности движений, страсть касалась мужского тела, запахи дразнили, властные пальцы отдернули мужскую голову назад, полураскрытые губы и преданный взгляд соприкоснулись на выдохе с языком партнера. Женщина насела на лицо ласкающего, вжимаясь сладкими качелями, плавно ведя тело чуть вверх и вниз, наклонилась играя, даря себя и наслаждаясь ответной щедростью. Потянула за собой к кровати, легла, распахнув бедра. Мужские руки развели белую линию, одновременно язык и пальцы заиграли в чувственной сердцевине. Любовница выгнулась от удовольствия, двигаясь в истоме, поднимая голову и вновь откидываясь, сжимая в пальцах скомканные простыни. Опьяненная сладостью, она ловко меняла позу и оставляя себя на мужских губах вспухшей плотью, опускала голову между его бедер.
В холодном одиночестве напротив, смотрящая опустила бинокль,ей стало жарко, мурашки заплясали по коже. Запустив руку в белье, сжала себя от возбуждения, пуская пальцы глубже, дергаясь и сжимая колени. Измятая, прислонилась к балке, сознание на мгновение расплылось пятном,принося облегчение. Летний дождь градом рассыпался по улице, забарабанил жестко, отскакивая горохом от потемневших крыш.
За утренним кофе, по привычке, презрительно скривив губы, мышка средних лет снова думала о том, как похотлив мир, незнающий о ее существовании, живущий для себя. Чашка со звоном шлепнулась о блюдце, маститый автор тысячи изданий, нахмурил кустистые брови с портрета в рамке. Как же она удивительна, эта женщина, измывающаяся над собою, отрицающая любовь и ворующая ее в чужих окнах. Почесал мысленно макушку и вздохнул: « Мужика тебе надобно,девонька, мужика".