Сволочь!
Токарь Тутункин влетел в цеховую душевую и стал осматриваться, но как-то странно он осматривался - он постоянно тёр глаза.
- Эй, мужики! Направьте в пустую кабинку! Чёрт, ничего не вижу. Скорей, помогите кто-нибудь!
- Вообще-то это не мужская душевая, а женская,- подала я голос.
- Да-ну?!- Тутункин весь превратился в удивление и инстинктивно прикрыл причинное место мочалкой.
- И вообще-то здесь никого кроме меня нет, Федя,- добавила я с такой томностью на какую только могла быть способной.
- Точно - кроме тебя никого нет?- осторожно спросил Тутункин и часто-часто захлопал ресницами. И вот, наконец-то, он проморгался. Он дико обрадовался этому и, увидев окутаное горячим паром голое женское тело, воскликнул:
- Так это ты, Наташка?!
- Я,- отозвалась я манящим эхом.
Тутункин затушевался:
- Понимаешь, Наташка, крановщица моя любимая, припозднился я.
- И я... припозднилась.
- Ага. Я станок прибирал, без защитных очков, идиот, ну и пыль мне глаза набила: не вижу ничего, хоть тресни. Вызвонил я коллег своих: Тряпичкина с Кукиным. Довели они меня до раздевалки, раздели, ну и сюда - мыться впихнули. Ах, черти! Значит они меня вместо мужской в женскую душевую привели. Ах... А чё вода кругом, пар?
- А это я пооткрывала горячую воду, люблю, знаешь, с парком мыться, Федя,- с жаром произнесла я.
А сама подумала: " Три ведра грязи в обеденный перерыв на его станок вывалила. Защитные очки в конце смены как последняя воровока украла. С девчонками договорилась, чтобы не мешали. Тряпичкину и Кукину по пятьсот рублей заплатила! И всё это зря что-ли?!"
- С парком? И я люблю с парком, - обнадёживающи кашлянул в кулачок Тутункин.- Так, говоришь, ты одна, Натаха? Тогда я пристроюсь, а?
- Конечно, пристраивайся,- прощебетала я.
И он пристроился... В кабинке, самой дальней от моей. Моется. Сволочь!