У него такие сильные передние лапы с чёрными жесткими когтями. Подёргивая рыжим с чёрным кончиком хвостом и танцуя от нетерпения, он яростно роет землю. Бурые ошметки брызжут во все стороны, будто от взрыва бомбы. Вот уже всё гибкое тело молодого лиса скрылось в норе. Он резко пятится и выскакивает наружу, чтобы посмотреть на меня. За тысячную долю секунды я успеваю сменить пристальный взгляд на равнодушный, начинаю зевать и потягиваться, опрокидываюсь лениво на спину, изображая скуку... Он снова ввинчивается в нору, и снова летят клочья земли.
Это будет наша нора.
Я так вхожу в роль скучающей и равнодушной, что по-настоящему засыпаю. Мне грезится что-то тяжелое, шелковистое и мягкое, оно прижимает к земле, и я растекаюсь, как сумеречный туман. Пахнет полынью и морским ветром, я жадно вдыхаю тягучий воздух. В моей норе темно, но я вижу его, вижу себя, отраженной в его черных глазах. Мой лис. Я бы сказала ему это, но зачем? Он любит, значит лучше молчать.
Вдруг, совсем близко, обжигающий грохот.
Еще не поняв, что случилось, срываюсь с места и мчусь в чащу, почти лечу сквозь колкие стволы, но успеваю все вокруг увидеть. Ни разу не коснувшись лапами сухих трескучих веток или еловых шишек, я бегу, несусь вперёд, беззвучно, лишь густой рыжий мех чуть слышно шелестит и колотится сердце. Грохот не повторился. Охотник был меток. Мой лис, прости...
Хватит бежать. Я в безопасности.
Сердце больше не стучит, как бешеное. Мое легкое тело, как стальная струна, – жесткая и звенящая. Кто там? Кролик, милый, как ты кстати, дурачок! Ты даже и подпрыгнуть не успел, заверещал, укусить пытался. Вкусно, очень вкусно… Меж деревьев видна опушка, трава такая мягкая и густая, как моя рыжая шерсть.
Можно поспать.
Я просыпаюсь от шороха. Сквозь ресницы вижу, как подергивая рыжим хвостом и танцуя от нетерпения, молодой лис яростно роет землю. Бурые ошмётки брызжут во все стороны, будто от взрыва бомбы. Вот уже его гибкое тело совсем скрылось в норе. Он пятится вдруг, выскакивает наружу, чтобы посмотреть на меня. Я делаю вид, что не замечаю его. Но он хорош! Почти так же хорош… Он снова ввинчивается в нору, и снова летят клочья чёрной земли.
Это будет наша нора.
Я ведь из тех, кто никогда не останется без норы.