Полностью роман можно найти на ЛитРес: ссылка внизу моей авторской страницы.
Казалось, девушка в подвенечном платье стоит над бездной, но он знал – позади еще несколько метров пологого спуска и проржавевшие перила на краю крыши.
- Ира, постой, - почти шепотом попросил он, боясь испугать.
- Не подходи! – предупредила она, отступая на шаг.
- Иришка, послушай, я не виноват! Я пытался… Но не успел. Иришка, ну прошу тебя…
Бессвязно вымаливая прощение, он осторожно приближался, а железо под ногами предательски гремело.
- Не подходи, убийца! Ненавижу!
Он не остановился, она беспомощно оглянулась назад и вдруг... Всего пять шагов и юбки распахнулись лебедиными крыльями. Денис рванулся вперед, вмиг достиг края и перегнулся через перила. Он видел, как кувыркается облако юбок, и услышал свой отчаянный крик:
- И-и-ра-аа!
Дэна пружиной приподняло с подушки. Дрожащей рукой он утер холодный пот со лба, прижал ладони к онемевшему, будто чужому лицу, выдохнул и спустил ноги с кровати.
- Опять? – пробормотала Роуз, поворачиваясь к нему и с трудом разлепляя глаза.
- Да, - на ходу бросил он, направляясь в туалет.
Через пару минут он стоял под прохладными упругими струями, постепенно приходя в себя. Затем яростно вытерся полотенцем, изгоняя остатки ночного морока. Зеркало отражало усталое, будто не спал всю ночь, лицо – после кошмара у него всегда такое. На смуглом лбу заметны морщины – возраст, две складки по сторонам рта тоже не молодят. Волнистые русые с проседью волосы здорово отросли. Пора стричь, подумал он, выходя в спальню.
Часы на тумбе возле телевизора показывали 5.15. Еще почти час. Вернуться в постель? Теплая со сна Роуз прижмется… Он прислушался к себе и понял, что не хочет этого. А она точно захочет. Мало того, посчитает своим долгом пригреть, успокоить. Нет, лучше пересидеть на кухне.
Осторожно, чтобы не разбудить подругу скрипом ступеней, он спустился вниз. Включил телевизор, засыпал кофе в контейнер и, в ожидании пока наполнится чашка, поискал российскую программу. Передачи на русском языке он позволял себе смотреть только в одиночестве.
То, что показывали из России, почти всегда вызывало недоумение. Руководители страны давали интервью в помпезных дворцовых интерьерах, ток-шоу проходили в модерновых студиях, Москва и его родной Петербург задыхались в автомобильных пробках, и машины – не «жигули»! И тут же сюжет о жителях небольшого дома на окраине северной столицы, про который забыли – отключили воду и несколько лет не отапливают. Люди на экране говорили по-русски, но совсем не походили на соотечественников, какими он их помнил. Те никогда бы не стали орать в телестудии, как на базаре, выкладывать перед всей страной подробности своей интимной жизни, хамить милиционерам и представителям власти. Ну, разве что уголовники. Но эти-то не уголовники!
Осторожно прихлебывая горячий кофе, он уселся лицом к экрану, где над трупом в морге застыла красавица-прокурорша. Кажется, он прежде видел кусочки этого сериала. На родине продолжают убивать, и убивают так часто, что никого это уже не удивляет. Он взялся за пульт. По второму каналу тоже шел сериал, на сей раз из дворцовой жизни. Молодые актеры играли кошмарно – говорящие головы, иначе не назовешь. Дэн вновь раздраженно щелкнул кнопкой. Новости. Заседание кабинета министров. Медведев с важным видом зачитывает очередные пустые декларации… Местный чиновник пойман во время получения огромной взятки. Дэн мысленно перевел рубли в доллары – не слабо! И это в глубинке!.. Сотрудник ГИБДД в состоянии алкогольного опьянения совершил наезд на автобусную остановку, шесть человек пострадали, погиб девятилетний мальчик. Водитель-преступник покинул место происшествия… Жители небольшого города жалуются, что закрылось единственное крупное предприятие, работы нет, до областного центра далеко. Чиновник по труду и занятости рассказывает репортеру о новой государственной программе по переселению людей в регионы, где работа есть. Им будут предоставлены субсидии для покупки жилья и льготные ипотечные кредиты. Только успел Дэн подумать, что решение выглядит логично, как вновь на экране возникли местные жители, наперебой требующие восстановить производство. У них дома, хозяйство, огородные участки, они не хотят переезжать на новое место. Будто насмешкой на экране возникла панорама городка: с десяток трехэтажных домов из белого силикатного кирпича, двухэтажные деревянные бараки, жалкие частные хибары, за ними корпуса издохшего завода, над которым чумным столбом высится мертвая труба.
Идиоты! Подобные сюжеты Дэна раздражали, впрочем, после кошмара его всегда все раздражало. Хлебнув остывший кофе, он вновь щелкнул пультом. Знакомая пронзительная мелодия заставила замереть. «Бандитский Петербург». На экране родной город. Такой, каким он его запомнил: серый, неприкаянный, безрадостный, вызывающий чувство опасности. Криминальная столица. Начало девяностых. Беспредел. Лет десять назад он купил диск с этим фильмом и просмотрел все семь серий подряд, порой до боли кусая губы. Пару раз в кадре мелькнул его отчий дом. И несколько раз – выходящий прямо на Кировский проспект огромный, с целый квартал, дом Бенуа. Там жила Ира.
Картинка на экране сменилась. «Черный адвокат» Челищев пришел в квартиру жены «белого адвоката» Кати. Чем-то – нежным овалом лица или доверчивостью распахнутых глаз – она напоминала Иришку. Хотя, конечно, была старше. Он понял, что дело близится к финалу, а там – сплошное крошево.
Наверху, в спальне, послышались шаги, Дэн поспешно переключился на CNN. Положил хлеб в тостер. Достал из холодильника джем для Роуз и ветчину с сыром для себя. Вновь заправил кофеварку и включил ее.
Когда Роуз спустилась – в серых брючках и лиловой футболке, с туго затянутыми в хвост волосами – он доедал свой бутерброд и допивал кофе. Чмокнув Дэна в щеку, подруга устроилась на высоком стуле слева от него и кивнула на телевизор:
- Израиль?
- Сирия.
- Кошмар. Кстати, о кошмарах. Тебе не кажется, дорогой, что все-таки следует обратиться к психоаналитику?
Он сжал зубы и промолчал.
- Ты зря отмахиваешься от проблемы.
- Дорогая, я контролирую ситуацию.
- Эти страшные сны – я уверена, от них можно избавиться, если понять причину. Психоаналитик поможет тебе ее найти.
Ему не надо было искать причину. Примерно один и тот же кошмар преследовал его в течение почти двух десятилетий. В последнее время стал сниться реже – раза два-три в год, но Дэн был уверен, что это будет продолжаться до конца дней. Разве можно забыть такое? А рассказывать все кому-то – даже Роуз – он больше не желал.
- Ну, мы едем вечером в город?
- Да, я уже заказал столик в рыбном ресторане на 39-м пирсе.
- Я сегодня до четырех, - сообщила Роуз. - Заскочу в парикмахерскую, потом сюда, надеть что-нибудь нарядненькое. В Сан-Франциско в обычной одежде чувствуешь себя белой вороной. Во сколько ты меня заберешь?
Дэн служил в фирме, которая занималась программным обеспечением проектов, финансируемых из бюджета штата Калифорния. От Маунтин-Вью, где она располагалась, до Пало-Альто всего семь миль. Пятнадцать минут по 82-й трассе, по 101-й еще быстрее. Прикинув, он ответил:
- Я вернусь в полшестого и тоже успею принять душ и переодеться. Столик заказан на семь тридцать.
- А после проедем до Джеферсон-стрит, я ее так люблю!
- Только на трамвае или пешком. На ней не припарковаться.
- Ну ладно, пешком. Тебе не пора одеваться? Почти семь. Я уже ухожу. Директор собирает воспитателей младших классов. Очередной нудеж.
Роуз дежурным поцелуем пометила его щеку, потрепала по голове и направилась к двери. Нашла в стенном шкафу фиолетовые балетки, обулась, и махнула рукой на прощанье:
- Пока, дорогой.
- До вечера, - кивнул он.
Дэн уже бывал в «Свис Луис», а Роуз, устроившись на диванчике напротив него, с интересом осматривалась.
- Здесь мило. Белые стены, косые балки на потолке, и эти огромные фотографии. Наверное, итальянский стиль?
- Не знаю. Правда, официанты и повара тут все больше итальянцы и кормят вкусно. Что ты будешь?
- Краба. Я хочу огромного краба. И еще коктейль из креветок, мидии…
- К ним надо взять их фирменный соус.
- Еще хочу вина.
- Я тоже выпью. Пока будем гулять после ужина, алкоголь выветрится.
Сделав заказ, Дэн вышел покурить. Весь день он ощущал себя не в своей тарелке, и присутствие Роуз тоже раздражало. Впрочем, это раздражение родилось не сегодня.
Некоторое время их отношения складывались наилучшим образом. Безоглядной любви не было. Он знал, что уже не способен на такое, но Роуз ему очень нравилась. Она была симпатичной, образованной, целеустремленной. Не той целеустремленностью недавних иммигранток, которые мечтают остаться в Америке навсегда. Прежде возле Дэна оказывались именно такие девушки – простые, без образования, стремящиеся поскорее выйти замуж за гражданина США. Среди них не было ни одной из бывшего СССР – русскоязычных он избегал. Роуз по праву считала себя настоящей американкой, поскольку пересекла границу Штатов в мамином животике, и появилась на свет уже здесь, в Калифорнии.
Они познакомились в метро. Стоя возле двери, Дэн посматривал на уткнувшуюся в книгу светловолосую девушку. Обратил внимание, как бережно она переворачивает страницы, и подумал, что уважение к книге похвальное качество. Незадолго до очередной остановки девушка встала с места. Женщина рядом с ней посторонилась, пропуская, но тут поезд затормозил, и любительница чтения не удержалась, споткнулась о чей-то чемодан в проходе и брякнулась навзничь, выронив из рук книгу. Дэн единственный кинулся поднимать незнакомку, остальные пассажиры просто повернули головы, оценивая происходящее.
- Не прикасайтесь ко мне, - морщась от боли, пробормотала девица сквозь зубы, но Дэн все равно усадил ее на скамейку. Затем поднял книгу и положил на джинсовые колени.
- Держите, с книгой все в порядке. А с вами?
- Вы что, сумасшедший? Вы никогда не слышали, что нельзя самостоятельно оказывать помощь упавшему человеку? А если у меня перелом?
Конечно, ему было прекрасно известно, как полагается действовать в подобных случаях. Спросить: «Вы в порядке?» и набрать по телефону 911. В данном случае, поскольку дело происходит в метро, сообщить машинисту, чтобы остановил поезд, и дожидаться вместе с пострадавшей и всеми пассажирами прибытия специалистов. Но инстинкт – подать руку, помочь подняться, подчас срабатывал прежде головы. Поэтому он уверил девушку:
- Нет у вас никакого перелома. Я видел, как вы летели – успели сгруппироваться и упали очень удачно. В худшем случае вам грозит синяк на ягодице.
- Вы медик? – исподлобья взглянула она, потирая ушибленное место.
- Нет.
- Тогда какого черта…
- Считайте, что я Чип или Дэйл, всегда спешу на помощь.
Девушка усмехнулась.
- Ну что, отпустило? – поинтересовался он.
- Вы правы, будет синяк. И все равно – это неправильно. В подобных случаях следует остановить поезд и ждать парамедиков.
- А дождавшись, с гордостью поведать им, что приземлились на пятую точку и нуждаетесь в серьезном лечении.
- Вы так шутите?
- А что, не смешно?
- Немного смешно. Потому что травма на самом деле пустяковая.
- Да нет никакой травмы! Травма это перелом, разрыв или растяжение мышц. Вы в детстве никогда синяков и шишек не набивали?
- Набивала, конечно.
- И что, сразу к врачу?
- Нет, - рассмеялась девушка. – Обычно я забывала о них через десять минут. Кстати, болит уже меньше.
Они вместе вышли на следующей станции, и Дэн вызвался проводить ее. Выяснилось, что Роуз окончила педагогический колледж и работает учителем начальных классов в школе Гувера, буквально в пятнадцати минутах ходьбы от его дома на Уэверли стрит в Пало Альто. У Дэна давно не было девушки, а Роуз призналась, что пару месяцев назад рассталась с бойфрендом.
Они начали встречаться, и вскоре Роуз переехала к нему. Она стремилась к определенности в отношениях, и сразу оговорила, что будет принимать участие в оплате его ипотеки. Дэн вначале отказывался, но она настояла. Сказала, что привыкла считать себя самостоятельной и все равно это дешевле квартиры, которую прежде снимала.
Почти все свободное время они проводили вместе. Роуз знала, что Дэн родился в Советском Союзе и прожил там до двадцати двух лет, но другим он предпочитал не афишировать сей факт. Обычно отделывался информацией о том, что приехал в Штаты из Германии. Это было правдой, и дальше он рассказывал, как пять лет работал в SAP и еще два года в ACW.
Роуз не понимала, почему он упоминает только годы работы в Вальдорфе.
- Ты стыдишься своей родины? Это глупо. Ты ведь не виноват, что родился в этой ужасной стране.
- Она не ужасная, - возражал Дэн. – Просто я не хочу о ней вспоминать.
Говоря так, он знал, что всегда будет помнить. Роуз не допытывалась о причине, и он бы все равно ничего ей не сказал.
Вначале он считал, что эта связь надолго, если не навсегда. Два самостоятельных человека, близкие по уровню образования, с похожими вкусами. Кроме некоторой доли занудства, возможно, свойственной всем преподавателям, Дэн находил у Роуз единственный недостаток: в отличие от своей матери, она терпеть не могла готовить.
Они прожили вместе около полутора лет, когда произошел случай, заставивший его усомниться в верности подруги. Было время коротких весенних каникул, в этот день Роуз не работала. У Дэна с утра болела голова, перед уходом он выпил таблетку аспирина, но в офисе сидел с таким несчастным видом, что непосредственный его начальник, индус Арджун Мехта, перед обеденным перерывом отправил страдальца лечиться и отдыхать. На автопилоте Дэн прокатил семь миль и в половине первого оказался у дверей собственного дома, мечтая принять таблетку и завалиться в постель. Взрывающийся изнутри череп не помешал ему заметить чужие мужские шлепанцы у порога. И еще показалось, кто-то говорил в кухне и только что умолк. Приложив ко лбу руку, будто это могло уменьшить боль, он прошел в ту сторону. Вначале увидел бывшего бой-френда Роуз, Алекса – карамельного красавчика с длинными волосами, обычно забранными в хвост. Сейчас волосы были распущены и слегка всклокочены, и выглядел Алекс растерянным. Дэн окинул взглядом его костюм: джинсы, футболка, босые ноги. Вроде все прилично. А вот о Роуз этого нельзя было сказать. Она принимала гостя в коротком красном халатике, у которого и кушака-то не имелось. Вариант пеньюара. И комбинация под ним того же цвета и той же длины. Дэн любил этот комплект, подруга выглядела в нем очень сексуально.
- Что случилось, Дэн? Почему у тебя такой вид? – первой нарушила немую сцену Роуз.
Дэн поморщился – не то от боли, не то от отвращения. Он ничего не сказал, но подруга поторопилась объяснить:
- Алекс зашел совсем недавно. Завтра между нашими классами намечено состязание, и он пришел предупредить…
- А что, телефон уже отменили? – поинтересовался Дэн, переводя взгляд с Роуз на ее бывшего.
Как-то Роуз призналась, как сильно была влюблена в Алекса, пока не поняла, что делит его любовь с другими, и даже не с одной. Может, она воображает, что Дэн способен терпеть подобное?
У него не было ни сил, ни желания устраивать сцену. Больше всего хотелось оказаться с головой под одеялом, в спальне с задернутыми шторами.
- Кажется, я заболел. Голова раскалывается, - сообщил он и направился к лестнице.
- Я уже ухожу, - поднялся с табурета Алекс.
Сверху Дэн услышал, как за ним закрылась дверь. Вскоре в комнате появилась Роуз.
- Это не то, что ты думаешь.
- Классная фраза! Первое место в списке самых часто употребляемых выражений в голливудских фильмах, - стягивая брюки, пробормотал Дэн.
- Но это так, поверь! Между нами ничего не было. Алекс пришел около часа назад. Мы просто заболтались.
- И ты целый час дефилировала перед ним полуголая. А если бы я в трусах принимал свою бывшую подружку, ты бы мне поверила?
- Ты не общаешься с бывшими девушками. Я не виновата, что мы с Алексом работаем в одной школе. Неужели ты думаешь, что я стала бы заниматься с ним сексом? Между нами давно все кончено, мы всего лишь друзья. Просто я сегодня заспалась, а тут он. Что в этом такого? Алекс видел меня всякую.
- Вот именно! – подтвердил Дэн, собираясь опуститься на кровать, но вдруг передумал и прошел мимо Роуз в комнату для гостей.
- Дэн! – умоляюще воскликнула она ему в спину.
- Я болен. Оставь меня в покое.
Он на самом деле заболел. К вечеру поднялась температура. Роуз заботливо ухаживала за ним несколько дней, пригласила врача, подавала лекарства, заваривала травяной чай. Вызвала свою мать на подмогу, и та готовила для больного питательные легкие блюда. О неприятной сцене они больше никогда не упоминали, новых причин для подозрений не возникало, но червоточина в сердце Дэна никуда не делась. Он стал обращать внимание на каждую мелочь, которой раньше не придавал значения, анализировал степень ее искренности, копался в себе. Постепенно ему стало казаться, что трещина в их с Роуз отношениях разрастается все шире и шире. Все знакомые считали их замечательной парой, но он чувствовал - этой связи скоро наступит конец.
Покуривая, он смотрел на взбегающие вверх огни Сан-Франциско, среди которых доминантой высился конус Трансамерики. Затем отвернулся от города и сосредоточился на мерцающих в полутьме водах залива, на плавучих платформах, где днем нежатся котики. Когда-то он слышал, что существуют две вещи, на которые можно смотреть бесконечно: огонь и вода. Его, во всяком случае, это всегда успокаивало. Вот и сейчас Дэн постарался отогнать неприятные мысли. Возможно, зря он себя накручивает. В конце концов, ни одна из его подруг не выдержала столь длительного испытания временем.
Бросив сигарету в урну, Дэн вернулся в ресторан. На столике появились вода и салаты. Вскоре принесли остальное. Они приступили к ужину.
Расправившись с крабом и принимаясь за мидий, Роуз сообщила:
- Родители приглашают нас на воскресенье. Надеюсь, ты не против, дорогой?
- Ты знаешь, что против, нечего и спрашивать, - хмуро ответил он.
- Нет, это невозможно!
Роуз забыла о мидиях, вытерла пальцы салфеткой и раздраженно отбросила ее.
- Почему ты не любишь моего отца?
- Он тоже не испытывает ко мне симпатии.
- Возможно, его антипатия связана с тем, что мы уже три года вместе и до сих пор не определились?
Дэн проигнорировал намек.
- Не думаю. Тут все гораздо глубже. Он ненавидит меня за то, что я русский.
- Но ты наполовину еврей!
- Я этого не чувствую. Зато твой отец еврей на сто процентов, к тому же польский. Хотя бы за то, что наши солдаты освободили Польшу от фашизма, спасли узников Освенцима, он должен уважать русских! А он их ненавидит. И меня в том числе.
- Ты преувеличиваешь. И что тебе стоит не заводить с ним подобных разговоров?
- А я и не завожу никогда, это он меня провоцирует. И единственный способ не вступать в ненужные дискуссии – не общаться с ним.
- Ты не прав, Дэн. Папа был очень рад, когда узнал, что у моего бой-френда мать еврейка.
- Я – русский!
Еще две главы из романа:
http://www.proza.ru/2014/05/27/1076
http://www.proza.ru/2015/06/30/429
Полностью роман можно найти на ЛитРес: