Нинка Фомина молодая, но спившаяся женщина, решила встать на путь исправления. Первым делом она «подшилась» от алкоголизма и твердо решила больше не пить. Но, как не пить, если кругом бухают и днем, и ночью. В общаге, где Нинка проживала с сожителем, тоже пьют. Сожитель, Генка Дроздов, алкаш запойный. Может недели две без перерыва бухать, пропивая все, что под руку попадется. Иногда, в перерывах между запоями, брался за работу. Генка слыл отличным кровельщиком. Самые сложные крыши для Генки не были проблемой. С любой разбирался, как повар с картошкой. За его талантливыми руками охотились многие, даже церковные ерархи, приглашали храмы перекрывать. В общем, востребованным был Генка Дроздов. О таких в народе говорят: «Руки золото, да рот говно!». И действительно, сколько бы ни зарабатывал Генка, но все не впрок – пропивал. Нинка мирилась несколько лет с пьянством дружка, и даже пыталась как-то бороться. Отнимала и прятала деньги, заработанные Генкой, но все бесполезно. Протрезвев он начинал искать свои кровные и если Нинка не отдавала, то жестоко избивал.
Постепенно и сама Нинка втянулась в пьянство, но на работу штукатуром-маляром ходила исправно. Осталась привычка от родителей, ходить на работу, несмотря ни на что. Заложенное в детстве правило срабатывало и сейчас. С какого бы бодуна не просыпалась Нинка, сделав над собой усилие, шла в родную бригаду. В бригаде многие выпивали, на работу выходили не всегда, прогуливали после запойных вечеринок, поэтому Нинку за пунктуальность очень уважали и ставили в пример. Да, и работала Нинка хорошо, она ловко справлялась с мастерком и кистью.
И вот Нинка решилась, уеду из этого проклятого города, он мне все соки высосал, душу отравил водкой и табаком. Все, сил нет, больше терпеть. Поеду в деревню, там говорят, рабочие руки нужны. Не пропаду – решила Нинка для себя. И написав сожителю записку, что уезжает навсегда и, оставив ему последние пятьсот рублей, Нинка собрала сумку со всем своим скромным имуществом, пошла на трассу голосовать, чтобы уехать, куда глаза глядят.
Судьба привела Нинку в небольшое село Андрианово, что стояло на высоком берегу реки и небогатому художнику, жившему летом на даче, вместе со всей семьей. Художник, сорокалетний, красивый мужчина взял Нинку в работницы без всяких расспросов и торговли о зарплате.
- Десять тысяч вас устроит? – спросил художник, хозяин дачи.
- Да, вполне! Вот только бы место для жилья – ответила женщина.
- Найду! У меня есть домик с печкой, остался от строителей дачи. Хотел сломать, а видишь, пригодился. Только ремонт нужно сделать. Печку поправить и побелить, стены поклеить, линолеум на полу заменить, а так домик теплый. Местные мужики, что строили дачу, «теплиной» его называли. Печка в нем уж очень хорошая. Тепло такое, что зимой раздевались до рубашек, когда обедали или отдыхали. Я сам там много раз ночевал, пока строились. Ну, а как переехали в новый дом, «теплину» забросили. Осенью в ней картошку сушим и овощи храним до холодов. Так, что можно отремонтировать и вселяться – подробно объяснил ситуацию хозяин, Глеб Николаевич Воронцов.
- Вы не беспокойтесь. Я все сделаю сама. Мне бы лишь инструмент, да материалы, можно бэушные, - не веря своему счастью, что нашла приют, отвечала Нинка.
Вскоре «теплину» было не узнать. Она вся изнутри сияла чистотой. Белоснежная печка разукрасилась павлиньими перьями. На стенках висела пара натюрмортов, полотна Глеб Николаевич подарил на новоселье, а на оконцах розовели занавесочки из ситцевой ткани, уже подарок жены художника, Виктории. В углу стояла настоящая, железная кровать, которую Нинка нашла на деревенской свалке и сама отреставрировала, покрыв лоскутным одеялом, взятым от соседки, бабки Дуни, у которой на первое время остановилась Нинка.
- Повезло тебе с хозяином, хороший он человек. Молодой, но рукастый, дачу сам всю отделал-наставляла Нинку бабка Дуня.- Мужики только строили, а отделывал он сам. Ты внутри если будешь, обрати внимание. У него, что ни комната, то в разном стиле: китайском, японском и еще каком-то. Он мне говорил, да разве я всё упомню. Художник и есть художник. Картины рисует, глаз не отвести. То поле наше русское, то васильки во ржи или речка с церковью и небо голубое, как ситец. Красота! А есть непонятные: наляпано, как бы краской, без разбора все обрызгано. Я спрашиваю, Глебушка, а что тут-то у тебя нарисовано? Смеется, а это бабуля, сегодняшний мир, в котором мы живем.
Нинка лишь кивала головой, соглашаясь с бабкой Дуней, не зная, что сказать.
Вскоре Нинка втянулась в работу по даче. Обязанности вроде бы не трудные. Прополоть грядки, полить цветы, собрать свежую клубнику. Утром помочь Виктории, накрыть на стол, помыть посуду. Самым трудным делом считала уход за цветами. Каждый сорт требовал своей подкормки, своего времени полива, некоторые нужно поливать рано утром, часов в пять, а другие вечером перед заходом солнца. Но, больше всего пригодился опыт Нинки, которую хозяева дачи стали называть Нинелью, в ремонтных работах. Дача с большим домом, баней, гаражом и различными хозяйственными постройками, требовал постоянного ухода и ремонта, и вот тут-то Нинель проявила себя во всем блеске.
Дачные строения засверкали яркой свежей краской, колодезный журавль превратился в белоснежного аиста с черным клювом, а колодец в зеленую лягушку. Творчество художника слилось с мастерством и трудолюбием помощницы Нинели.
К Глебу постоянно приезжали из города друзья-художники, жарили шашлыки, пили красное вино и о чем-то все время спорили. Нинель попыталась вникнуть в их споры, но так ничего и не поняла. Да и слова все не русские были в их разговоре: мейнстрим, постмодернизм, абстракционизм и все в таком же духе. Из всех этих слов Нинка знала только одно – импрессионизм. В их общежитии, в красном уголке, вместо портрета Ленина, кто-то пришпандорил копию картины художника импрессиониста Эдгара Дега "Дама с абсентом", так было написано внизу картины.
Вечером, когда гости разъезжались, Нинка долго размышляла, лежа у себя на кровати. А зачем им молодым, таким умным эти разговоры? Что, они хотят друг другу доказать? А главное – какая польза? И не находила ответа. Лишь в ее эротических снах, все эти бородатые и внешне неопрятные голые мужчины летали вокруг нее, и что-то неясное кричали, и улетали прочь.
Зимой Нинка отдыхала. Хозяева редко приезжали, на выходные или праздничные дни. Перед их приездом Нинка топила печки, мыла полы, обтирала пыль с картин и жарко топила баню. А потом наступало затишье. От тоски Нинке хотелось выть волчицей или даже бросить все и запить. Спасала бабка Дуня, да ее кот Тимофей. Приглашала к себе в гости, поила крепким чаем, угощала пирогами и молча, выслушивала Нинкины жалобы на судьбу. Но, проходила зима и наступала весна. С ее приходом деревенька оживала. Жизнь брала свое. Набухали почки на деревьях, небо становилось темно-синем и бездонным, как море.Постепенно потянулись и дачники...
В один из таких вечеров приехали хозяева дачи. Проведя целый день в заботах, Глеб Николаевич, вдруг заметил кота, который все время ошивался вокруг Нинели, спросил:
- Тимофей в тебя влюбился, не отходит ни на шаг. Ко мне, что ли ревнует?
- Все шутите! Кот привык ко мне, часто у меня ночует, ему тоже скучно. С бабкой Дуней не поговоришь, а у меня сидит, телевизор вместе смотрим. Не поверите, у него даже любимые передачи есть.
- Это, какие же?
- А про рыбалку и животных. Как увидит, что кто-то рыбу поймает, весь аж встрепенется, глаза загорятся, будто он сидит рядом на берегу и эту самую рыбку поймал. Смех, да и только.
Глеб Николаевич в ответ лишь сказал:
- Коты существа загадочные. Я даже серию рисунков о них сделал, будет время, картину напишу.
- А вы Тимофея нашего нарисуйте. Он позировать вам будет. Иногда часами сидит, смотрит, а глаза зеленые, зеленые, как свежая трава. Красивый кот.
- Ладно, Нинель, уговорила, нарисую и твоего кота.
На этом они расстались.
Рано утром Глеба Николаевича разбудил кошачий крик. Не вой, как обычно воют коты по весне, сбившись в кучу, а крик, вернее громкое мяуканье, словно кот зовет кого-нибудь на помощь. Что с ним? Будто куда угодил, и не выбраться, - подумал Глеб Николаевич, переворачиваясь в постели на другой бок. Но, котовий крик становился невыносимым. Глеб оделся и вышел из дому, и пошел на звук хриплого кошачьего мяуканья. Было раннее утро, и на улице было еще хмуро. Крик исходил от домика, где жила домработница Нинель.
- Да, это кот Тимофей с ума сошел, орет, как зарезанный! – подумал Глеб, направляясь к домику.
У дверей он увидел кота. Тимофей неистово мяукал и царапал дверь,словно пытаясь разбудить хозяйку.
- Ты чего, Тимофей? Не пускает хозяйка, что ли? - Пытался успокоить кота Глеб и даже хотел его погладить.
Но, кот упрямо орал: Мяу...Мяу...- не переставая ни на минуту.
- Давай, постучим. - И Глеб стал стучать в дверь, но никто не отзывался. – Не случилось ли чего? – вдруг пронеслась мысль в голове Глеба, и он что есть сил, рванул дверь на себя. Защелка звякнула и упала на пол, дверь открылась. Глеб моментально открыл вторую дверь в домик и щелкнул выключателем. Ярко вспыхнул свет. Кот Тимофей бросился на кровать, прямо в постель Нинели.
Глеб понял, что-то не так и стал трясти за плечо работницу. Та, слегка приоткрыла глаза и снова впала в беспамятство, что-то невнятное пробормотав. Глеб только сейчас почувствовал, что в домике чем-то пахнет. -Никак угарный газ? Он схватил вместе с одеялом Нинель и в сопровождении кота, вынес ее на руках на улицу, опустив на траву около домика. Пощупав пульс, понял, Нинель в коме от угарного газа.
Глеб Николаевич набрал номер «скорой помощи» по мобильному и позвонил. Сонным голосом ему долго задавали вопросы: что и как случилось, где он находится. Зачем-то спросили его фамилию и даже адрес проживания. Глеб, чтобы не испортить дело, отвечал, не зацикливаясь на деталях. Сказали, чтобы ждал, и по возможности делал искусственное дыхание и массаж сердца.
К приезду бригады «скорой» Нинель немного пришла в себя, рассказала, что рано закрыла печку с углями, хотелось побольше сохранить тепла, да так устала за день, что уснула.
Глеб успокаивал, как мог, и рассказал про кота Тимофея,который забил тревогу и спас Нинель. У нее на глазах появились слезы.
- Я всегда знала, что коты преданные животные, не то, что люди – отвернувшись,сказала она и стала искать глазами Тимофея. Тот, видя, что хозяйке полегчало, терся о ее руку и лизал мокрое от слез лицо.
- Спасибо тебе Тимофей и вам спасибо, Глеб Николаевич, обоим я обязана жизнью.
«Скорая» отвезла Нинель в городскую больницу. Через две недели её выписали, и она приехала в Андрианово на такси, с целым набором всевозможного корма для кота Тимофея. Тот радостно встретил Нинку, словно это была ее родная половинка. Так, Нинка обрела свою вторую жизнь, благодаря коту Тимофею. Но, не это волновало и тревожило Нинку. После долгих размышлений, она в очередной приезд хозяина дачи, вызвалась к нему на разговор.
- А можно я возьму на воспитание ребеночка из детского дома?- без предисловия выпалила Нинка.
Глеб Николаевич внимательно посмотрел на Нинель.
- Ну, рассказывай, что случилось?
И Нинка поведала историю о своем пребывании в больнице.
Очнувшись в отделении реанимации, Нинка обратила внимание на ребенка лет пяти, который лежал в соседнем боксе. Сквозь прозрачную дверь было видно, что девочка, с черными кудряшками лежала тихо,окутанная проводами и шлангами, но иногда вскрикивала и кричала: - Мама, Мама. Но, никто не приходил и не сидел рядом с ней, как и к Нинке.
Нинка впервые в жизни задумалась о смысле жизни: - Зачем жить? Чтобы пить, есть, работать? Ради чего она родилась на этот белый свет? Зачем её спас кот Тимофей и сосед, Глеб Николаевич. Для чего? Но, умерла бы и всё! Кому она нужна? Как и этот ребенок, к которому никто не подходит, кроме медсестры и нянечки.
В общей палате, куда перевели Нинку после реанимации, она узнала, что рядом в детском отделении находятся несколько детей-отказников, матери от них отказались. Но, Нинку заинтересовала та девочка, что была рядом с ней в реанимации.
Опытная медсестра,испытующе посмотрев на Нинку, ответила:
- Тоже из отказниц, но из детского дома... Упала с высоты, ударилась головой ,сильное сотрясение головного мозга, потеряла сознание, к нам привезли... Вот выхаживаем. Дас Бог всё обойдется, да и врачи у нас с золотыми руками. Так, Нинка познакомилась с девочкой, с которой судьба свела ее в одном месте. Звали девочку Юлечкой, ей было четыре годика и семь месяцев. Нинка стала навещать Юлечку,когда её перевели на общий режим. За две неделе, проведенные в больнице, Нинка часто ходила к Юлечке и постепенно сдружилась с ней. Когда Нинка покидала больницу, она зашла попрощаться с Юлечкой.
- Ты еще приедешь? - спросила девочка, и по-взрослому строго посмотрела Нинке в глаза.
Нинка тихо ответила не отводя взгляда:
- Приду. Обязательно приду!
Глеб Николаевич внимательно выслушал казалось бы знакомую домработницу и не узнавал её.
- Послушай, Нина, как тебя по отчеству?
- Нина Ивановна – едва слышно ответила домработница.
- Вот, Нина Ивановна, ты снова стала человеком, ты и раньше им была, но тогда ты этого не осознавала, а теперь извини – доросла. Конечно, мы с Викторией тоже будем рады,если тебе отдадут девочку.Если нужно-посодействуем... Живите сколько нужно, этот домик ваш, только кота Тимофея не забудь, он тоже твой спаситель.
- Куда же я без Тимофея?! – и Нинка впервые в жизни расплакалась.