Как суды оправдывают фальсификацию выборов

Владимир Леонов
Завершился суд по фальсификации выборов в городе Коммунаре Ленинградской области. Как и ожидалось при нашей системе судопроизводства, решением от 13.03.2015 г. судья Гатчинского суда М.И.Крячко отклонил все представленные доказательства нарушений порядка досрочного голосования, в том числе замены бюллетеней, «критически их осмыслив» и признав их «юридически не значимыми».
Мы уже сообщали (http://www.proza.ru/2014/10/29/1953), что на последних муниципальных выборах, которые состоялись 14 сентября 2014 года в Гатчинском районе, практически везде победили представители «Единой России».
Победа эта была достигнута в два этапа. Сначала администрации муниципальных образований буквально загоняли людей на досрочное голосование. А затем, как показал анализ актов досрочного голосования, бюллетени голосования были заменены. По крайней мере, в Гатчине и Коммунаре, где мы получили эти акты.
По данным актам повсеместно почти 100% голосов избирателей в досрочном голосовании было отдано за представителей «Единой России». Совсем иные результаты были получены в день выборов. В результате оказалось, что в досрочном голосовании за представителей «Единой России» на некоторых участках голосовали по официальным документам почти в 100 раз больше, чем за них же в день голосования. При этом в досрочном голосовании были зафиксированы многочисленные нарушения, а голосование в день выборов прошло удивительно гладко.
О том, как проходил суд в Гатчине, и на какие ухищрения пришлось пойти судье И.А.Богдановой, мы рассказали (http://www.proza.ru/2014/10/30/4, http://www.proza.ru/2014/11/24/2094).
А вот как действовал судья М.И.Крячко, который рассматривал заявление кандидата в депутаты из Коммунара А.М.Оснач по трёхмандатному округу № 18, содержащему один избирательный участок № 405.
Интересно, что Анна Оснач депутатом не стала, но заняла с большим перевесом первое место по результатам голосования в день выборов.
При подсчёте голосов на данном избирательном участке результаты досрочного голосования явно указывали, что произошла замена бюллетеней голосования в пользу кандидатов от партии «Единая Россия», о чём наглядно свидетельствовали следующие обстоятельства:
1. Акт об отдельном подсчёте голосов (о результатах досрочного голосования).
Из этого официального акта следует, что число голосов, отданных в досрочном голосовании за трёх представителей партии «Единая Россия», составило 515 (98,4%), а за остальных кандидатов – 8. Таким образом, на 1 голос, отданный при досрочном голосовании за других кандидатов, приходится 64,4 голосов, отданных за представителей партии «Единая Россия». Тогда как в соответствии с опубликованными таблицами результатов выборов (без учёта результатов досрочного голосования) эти же представители партии «Единая Россия» получили в день голосования 678 голосов (48,6% - меньше половины), а остальные кандидаты – 715. То есть, на 1 голос, отданный за других кандидатов в день голосования, приходится всего 0,95 голоса, отданного за представителей партии «Единая Россия».
Получается, что в досрочном голосовании по этому округу за представителей партии «Единая Россия» голосовали почти в 70 раз (64,4/0,95 = 67,8) больше, чем в день выборов!
За Анну Оснач по официальным данным досрочно проголосовал 1 человек из 174 (0,57%), а в день выборов она получила 293 голоса от 465 избирателей (63%). Получается, что в день выборов за Аню голосовали в 110 раз чаще.
Данные обстоятельства (в 70 или в 110 раз…) – объективные факты, легко полученные арифметическим путём из официальных протоколов голосования. Эти факты не могут быть «предположением». И опровергнуть их невозможно.
При отсутствии фальсификации результатов досрочного голосования (подмены бюллетеней) эти результаты не должны существенно отличаться.
Действительно, нет никаких оснований считать, что избиратели, голосующие досрочно, могут голосовать за одних и тех же людей в 70 раз больше, чем избиратели, голосующие в день выборов (или голосовать за одного и того же человека в 110 раз больше в день выборов, чем в досрочном голосовании). Поэтому указанные обстоятельства свидетельствует только об одном: о замене бюллетеней досрочного голосования, то есть о фальсификации результатов досрочного голосования.
Указанные обстоятельства в нарушении пп.3, 4 ст.67 ГПК РФ в решении суда вообще не рассматривались, они были полностью проигнорированы.
Хотя можно лишь догадаться, что в заключении решения суда, видимо по данному поводу сделан вывод (с нарушением ст.67 ГПК): «Сами по себе результаты голосования, без предоставления допустимых и достоверных доказательств совершения действий по искажению волеизъявления избирателей, не могут свидетельствовать о наличии оснований для признания итогов голосования недействительными». Однако на чём основан этот вывод, суд не пояснил.
Вместе с тем, необходимо отметить, что заявитель указанное обстоятельство приводил в совокупности с другими «доказательствами совершения действий по искажению волеизъявления избирателей», о чём скажем далее.
Кроме того, суд попытался данное обстоятельство лишить правовой значимости. С этой целью в решении суда утверждается: «Акт об отдельном подсчёте голосов … не имеет правового значения, поскольку составлен в нарушении п.16 ст.68 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав …» по требованию кандидата в депутаты … Оснач А.М.».
В данном случае признание судом указанного акта «не имеющим правового значения» («отсебятина» суда, не предусмотренная ГПК РФ), то есть, на самом деле признание его, как требует п.3 ст.67 ГПК РФ, недопустимым, является ошибочным.
Под допустимостью доказательств в данном случае понимают правило, в силу которого суд может использовать только предусмотренные законом виды доказательств: объяснения сторон и третьих лиц, показания свидетелей, письменные и вещественные доказательства, заключения экспертов, аудио- и видеозаписи. В данном случае для получения доказательств использовался упомянутый акт.
При оценке данного акта суд обязан был убедиться в том, что он исходит от органа, уполномоченного представлять данный вид доказательств, подписан лицом, имеющим право скреплять документ подписью, содержит все другие неотъемлемые реквизиты данного вида доказательств. Признание судом данного документа «не имеющим правового значения» только потому, что он формально составлен не по требованию надлежащего лица (то есть с нарушением требований п.16 ст.68 упомянутого ФЗ), не соответствует требованиям ст.67 ГПК РФ.
Тем более что данный документ на самом деле составлен по требованию надлежащего лица, но ошибка произошла по вине составителя данного акта - председателя участковой комиссии, заинтересованного лица в данном судебном процессе. При этом лица, которым закон дал право в получении информации, содержащейся в данном акте, не имели никакого отношения к составлению документа. И для лишения их права использовать информацию, содержащуюся в данном акте, в том числе для доказательств в суде, нет никаких оснований.
Необходимо также отметить, что в данном судебном деле имеются аналогичные акты по соседним избирательным участкам, составленным в полном соответствии с требованием п.16 ст.68 упомянутого ФЗ. Анализ этих актов показывает, что и на этих участках действия избирательных комиссий были аналогичными, и отмеченное обстоятельство там также проявляется.
2. Результаты исследования в судебном процессе конвертов, в которых хранились бюллетени досрочного голосования.
Замена бюллетеней досрочного голосования при сохранении конвертов возможна только в том случае, если конверты были вскрыты по месту склейки, бюллетени заменены, а затем конверты опять были заклеены.
Для этого были приобретены специальные конверты, которые можно было легко вскрыть. Это подтверждается жалобой А.М.Оснач на конверты в избирательную комиссию и ответом этой комиссии. Также это подтверждается информацией, содержащейся в решении суда, о том, что была жалоба на расклеившийся конверт.
При исследовании вскрытых конвертов, в которых хранились бюллетени досрочного голосования, было установлено, что конверты подлинные, поскольку содержали подписи А.М.Оснач. Затем были отдельно отобраны конверты, вскрытые по месту склейки (по этим конвертам невозможно определить, вскрывались ли они) и конверты, которые были разрезаны с сохранением места склейки.
Было выявлено, что значительная часть разрезанных конвертов содержит «смещение частей подписей и печати» на месте склейки, что отмечено в решении суда. В протоколе судебного заседания отмечается: «на 40 конвертах имеются следы вскрытия и склеивания».
То есть, в суде было доказано, что конверты, по крайней мере, в количестве не менее 40 штук (из 174) перед вскрытием в день выборов ранее уже вскрывались по месту склейки, естественно, для того, чтобы заменить находящиеся в них бюллетени. И это является достаточным основанием для того, чтобы признать недействительным все результаты досрочного голосования, поскольку иначе не определить действительную волю избирателей. А в день голосования нарушений порядка голосования не зафиксировано.
Однако суд и в данном случае необоснованно признал указанные обстоятельства «не имеющими юридическое значение, поскольку конверты представлены суду во вскрытом состоянии. У заявителя Оснач А.М. и её сторонников, наблюдателей имелась возможность осмотреть эти конверты перед вскрытием участковой комиссией и зафиксировать обнаруженные нарушения комиссией, если бы таковые имели бы место».
Такая аргументация суда (опять «отсебятина» суда, не предусмотренная ГПК РФ, по поводу обстоятельств, «не имеющих юридического значения», а по существу признание недопустимым доказательством использование вскрытых конвертов, на которых имеются следы предшествующего вскрытия) также противоречит требованиям ст.67 ГПК РФ. В данном случае вскрытые конверты использовались сугубо по назначению: для доказательств заявленного обстоятельства замены бюллетеней. То, что конверты предварительно вскрывались, можно напрямую доказать только осмотром тех вскрытых конвертов, которые были открыты не по месту склейки.
Конечно, можно было бы это доказать и тогда, когда конверты с бюллетенями досрочного голосования были бы осмотрены перед их вскрытием перед началом голосования. Но, во-первых, конверты обычно вскрываются за 5 минут до начала голосования, когда времени для осмотра конвертов просто нет. Успевают, да и то далеко не всегда, просмотреть только наличие подписей на конвертах.
Во-вторых, ещё ни разу за всю историю выборов такой масштабной фальсификации итогов досрочного голосования не случалось. Поэтому никто не предполагал, что это может случиться.
В-третьих, если бы те, кто вскрывал конверты и менял бюллетени, проявили бы осторожность и тщательность в повторной склейке конвертов, то следов вскрытия конвертов не было бы обнаружено. Однако полная уверенность в своей безнаказанности у тех, кто это сделал, помешало этому.
И, наконец, главное: суд не имел никаких оснований отказывать заявителю в праве использовать для доказательства вскрытые конверты.
3. Суд правильно отметил, что «обосновывая свои требования, заявитель указала на то, что во многих бюллетенях отметки о голосовании проставлены одинаковыми знаками, как будто одной рукой». Но дальше суд, осмотрев бюллетени, необоснованно заявил: «Подлинность бюллетеней не вызывает сомнений».
Суд в данном случае также неправильно определяет обстоятельства дела, поскольку определить подлинность бюллетеней путём их осмотра невозможно, что было А.М.Оснач заявлено, но проигнорировано судом.
А заявленные обстоятельства здесь следующие. При осмотре в судебном заседании бюллетеней Анна Оснач ожидала увидеть в них то, что увидела при подсчёте голосов, то есть, увидеть отметки, проставленные «как будто одной рукой». Однако после осмотра бюллетеней она убедилась в том, что представленные бюллетени были ВТОРИЧНО ЗАМЕНЕНЫ, поскольку в них, как будто бы специально, проставленные знаки отличались разнообразием. Поэтому, вторично убедившись в том, что у избирательных комиссий имеются дополнительные бюллетени, что противозаконно, она заявила ходатайство запросить в типографии информацию о количестве отпечатанных по данному избирательному округу бюллетеней.
Располагая этой информацией, можно доказать наличие или отсутствие «лишних» (неучтённых) бюллетеней. Однако судья М.И.Крячко, нарушив ст.67 ГПК РФ, и неправильно определив заявленное обстоятельство дела, отклонил данное ходатайство без мотивации, удовлетворив ничем не обоснованные: возражение представителя избирательных комиссий («данные сведения отражены в документах избирательной комиссии»?!) и возражение прокурора («данное ходатайство не имеет отношение к сущности судебного разбирательства»?!).
Хотя на самом деле сущность судебного разбирательства, связанная с заявленной заменой бюллетеней, состоит в том, что у избирательных комиссий оказались неучтённые бюллетени. И из этого следует оспаривание данных по числу избирательных бюллетеней, полученных избирательными комиссиями, которые являются заинтересованными лицами в данном споре. И суд обязан был проверить данный спорный факт, а не слепо довериться информации заинтересованных лиц, что является нарушением судом п.2 ст.67 ГПК РФ.
То есть и здесь суд неправильно определяет обстоятельства дела.
Следует отметить, что заявленные обстоятельства 1 и 2 в своей совокупности достаточны для того, чтобы признать недействительными результаты досрочного голосования, поскольку допущенное нарушение порядка голосования (фальсификация досрочного голосования) не позволяют выявить действительную волю избирателей.
Тем более что в случае непризнания результатов досрочных выборов результаты голосования, определяющие действительную волю избирателей, выглядят совсем по-другому.
Вместе с тем, имеется ещё ряд существенных обстоятельств (отметим лишь некоторые), свидетельствующих о замене бюллетеней и нарушениях при проведении досрочного голосования. Например, по результатам опроса свидетелей, зафиксированных в решении суда, за А.М.Оснач в досрочном голосовании проголосовало, по крайней мере, 4 человека, хотя в протоколе значится 1 человек. Это также свидетельствует о замене бюллетеней.
Также следует отметить, что в результате незаконных действий администрации МО «Город Коммунар» в 17,4 раза была превышена норма количества избирателей, досрочно проголосовавших на избирательном участке, определяемая ч.14 ст.65 упомянутого ФЗ (не более 10 избирателей). Указанное обстоятельство нарушением не является, но свидетельствует о ненадлежащей, чрезмерной и подозрительной активности администрации (о существовании у неё определённого мотива).
Это подтверждается показаниями свидетеля на суде, которая на вопрос представителя избирательных комиссий показала, что администрация муниципального предприятия, где она работает, настойчиво просила проголосовать досрочно: «иначе у нас головы полетят».
Также суду представлены видеозаписи, свидетельствующие о нарушении порядка досрочного голосования, подкупа избирателей. В частности, избиратели Иванов и Пермяков в видеозаписях признаются, что пришли на досрочное голосование, потому что им предложили 200 рублей.
Данные доказательства суд по существу отклонил («отнёсся критически, поскольку видеозаписи подготовлены без соблюдений требований ГПК РФ»). Однако опросить по ходатайству А.М.Оснач в качестве свидетелей Иванова и Пермякова, согласившихся подтвердить факт подкупа, суд без объяснения причин отказался, поддержав возражение заинтересованного лица («поскольку данные свидетели в момент голосования находились в состоянии алкогольного опьянения, и объективность их суждений вызывает сомнение»). В данном случае суд также нарушил ст.67 ГПК РФ и необоснованно лишил заявителя права на представление доказательств.
Проигнорировал суд и показание свидетеля И.В.Вяловой о подкупах избирателей.
Необходимо отметить, что суд вообще отказался учитывать показания свидетелей со стороны заявителя: «Суд критически оценил показания выше указанных свидетелей, поскольку их показания не доказывают нарушений в ходе досрочного голосования, на которые указала заявитель Оснач А.М.»?!
Таким образом, суд неправильно определил все основные обстоятельства дела и, нарушив требования ст.67 ГПК РФ, необоснованно отказался учитывать все доказательства заявителя.
Что же нам делать с такими судами?