Глава 13
Александра упала на кровать, блаженно закрыла глаза. Она так устала за этот вечер, что словами не передать. В спальню вошла Фатэ и вдруг бросилась к ногам госпожи, покрыла их горячими поцелуями. Девушка дернулась.
– Ты что, Фатэ?!
– Спасибо, что помиловали их! Святые небеса, как вы милосердны, повелительница. – Она плакала и снова норовила целовать ноги благодетельнице.
– Не нужно, перестань пожалуйста! – Взмолилась Александра, с трудом отрывая от себя служанку.
Фатэ извинилась, принесла ночную сорочку, помогла госпоже переодеться.
– Я и представить не могла… – Пожилая женщина шмыгала носом. – Что вы простите и моего бывшего хозяина…
– Ты ошибаешься, я его не простила, ему лишь отсрочили приговор, но помилование в его случае невозможно и я не смогу с этим ничего поделать.
– Главное он избежал «публичного порицания». Я знаю, что теперь он будет вашим шутом, но это даже хорошо, все не позорная смерть на помосте.
Александра покачала головой.
– Да с чего это он станет моим шутом? – Улыбнулась она простодушию служанки. – Он теперь принадлежит ордену Священной Матери и будет… – Она почесала переносицу, вспоминая. – Каким-то подневольным шургом, что ли?
– Шургартом, госпожа! – Поправила ее Фатэ. – Это означает – подставной, служит шургарт у трона, а сокращенно – шут.
– Вот оно что… – Александра задумалась, снова падая в подушки.
После последней вассальной клятвы, которую произнесла новая глава помилованного клана Герцогиня Мария сол Легорд и последовавших вслед за этим благодарностей и даже слез, наконец-то настала очередь Рейнольфа. Он одиноко стоял на помосте, все так же в позе покорности, ожидая, когда ему будет позволено поклясться в рабской преданности госпоже.
Его подвели к трону царицы и опустили на колени, сорвали с шеи тонкую золотую цепочку, лишив статуса, а по сути делая бесправным изгоем. Сейчас, лишенный всех прав, он находился ниже самого последнего раба империи.
В зал внесли ритуальную ветвь древа Легории – родового символа клана Легордов и передали надору. Он преломил ветвь над головой приговоренного, тем самым лишая его фамилии, а вместе с ней семьи и свободы.
– Рейнольф, отныне и до конца своей жизни ты раб ее величества, смертник, принадлежащий повелительнице без каких-либо условий, находящийся в полной ее собственности и абсолютной зависимости от ее воли.
Рейнольф молча опустился на живот, уткнулся лицом в пол и произнес рабскую клятву.
– Со смирением и покорностью принимаю свою судьбу, отрекаюсь от себя самого и своей свободы и полностью отдаюсь в руки повелительницы. Отныне любое ее слово для меня приказ, а приказ – закон!
Он, подтянувшись на руках, подполз к ногам царицы и поцеловал пол рядом с ее туфелькой.
Затем Эннабель объявила об окончании церемонии и гости начали расходиться, все еще оживленно обсуждая случившееся, радуясь, что клан Легордов все-таки был помилован и даже недостойный его сын получил отсрочку в наказании и не умрет в позоре, замученный толпой. Каждый торопился к себе в покои, чтобы наконец-то отдохнуть от тревог и волнений сегодняшнего вечера.
Надор забрал Рейнольфа с собой, а царица и ее новая компаньонка покинули тронный зал одними из последних. Александра валилась с ног, она так устала, что и думать как следует не могла, поэтому наверное и не поняла подвоха, который устроил ей надор. Принимая клятву Рейнольфа, девушка полагала, что это всего лишь ритуал, ничего более, поэтому и не придала ей особого значения. Теперь же, в тишине своей спальни, не без помощи Фатэ, она смогла сложить два плюс два и наконец-то осознать ту страшную ошибку, которую совершила.
«Наверное, это месть Харалда за порку. Он ведь знает, что я терпеть не могу этого урода и сделал его моим шутом! Теперь что, он будет вертеться у трона и сыпать остротами направо и налево, а еще чего доброго домогаться начнет, похотливый скот… И чем это поможет ордену и царству, загонит меня в могилу раньше времени?» – Она схватила подушку и начала дубасить ее, представляя что это служитель.
– Повелительница, вижу вы не спите!
На ловца, как говорится, и зверь бежит. В ее спальню заглянул надор собственной персоной, видимо стучаться в этом мире было не принято.
– Слушай, ты!.. – Александра вскочила с ногами на кровать и вдруг осеклась, поскольку в комнату, вслед за служителем ордена вошел Рейнольф. Он выглядел подавленным. Кандалы с его ног сбили, а вот на запястьях железные браслеты оставили, правда не сковали цепью. Он был одет в рубаху и свободные брюки, такую одежду носили во дворце все рабы-мужчины. Шею молодого человека перехватил широкий обод рабского ошейника.
– А он что здесь делает? – Возмутилась девушка, насупившись. – Надор, ты перехитрил меня, ну это тебе даром не пройдет, не надейся.
Служитель лишь мельком глянул на Рейнольфа и указал рукой на пол, шургарт тоже недовольно насупился, но молчаливому приказу противиться не посмел. Опустился на колени у двери, прямо где стоял, заложил руки за спину и склонил голову так низко, что коснулся подбородком груди. Надор удовлетворенно буркнул: «Вот, так бы сразу…» – и подошел к кровати госпожи, виновато глянул на нее и преклонил колени.
– Повелительница, ваш раб смиренно молит вас не гневаться, а если вы все же разозлились на недостойного, то накажите по вашему усмотрению. – Он достал плеть и положил к ногам хозяйки. – Но только поверьте, никакого злого умысла в моем поступке нет. Я лишь выполнял волю богини, инициировавшей вас, она приказала найти подставного, чтобы вы смогли научиться контролю своей силы. Вот я и нашел такого, он станет вашим шутом, а проще говоря мальчиком для битья. Ваша сила нуждается в такой тренировке, при которой весь урон будет получать один человек. Смертник как нельзя кстати подходит для этой цели.
Александра ошарашено смотрела на надора.
– Ты в своем уме? – Спросила она, плюхаясь на постель. – Я ведь могу его убить, помнишь, как я чуть не отсекла член охраннику?
Рейнольф вскинулся, обалдело взглянув на опасную девушку, но как только она оглянулась на него, тут же снова опустил голову.
– Да, и что? – Не понимая проблемы, спросил служитель. – Для этого я и попросил отсрочить его казнь, потому что теперь он изо дня в день будет получать свое наказание. Вы вольны его убить, это просто приведет приговор в исполнение и только.
– И изменить уже ничего нельзя? – Обреченно спросила Александра.
– Почему же, можно конечно, давайте вернем его в камеру, а завтра его поставят в колодки и откроют толпе доступ к его телу. Он смертник и этот приговор может отменить только смерть. Поскольку способ казни определен, то умрет он в момент «публичного порицания». Мне распорядиться, чтобы его забрали?
Александра посмотрела на Рейнольфа, который покорно стоял на коленях, заложив руки за спину, с низко опущенной головой.
– Черт, пусть остается, выхода-то все равно нет.
– Другого я и не ожидал. Спасибо, госпожа! – Надор указал на плеть. – Меня сегодня больше пороть не будете?
– Не заткнешься, выпорю как сидорову козу! – Рыкнула Александра, заставив своего служителя улыбнуться. Он молча взял нагайку, заткнул ее за пояс и поднялся на ноги. Обернулся к Рейнольфу, щелкнул пальцами, призывая его к вниманию.
– Ты, живо сюда!
Молодой человек скрипнул зубами, но послушался, подошел к надору и вновь опустился на колени.
– Эй, ты чего собираешься делать? – Возмутилась девушка, вмиг вспомнив, что она-то щеголяет в одной ночной сорочке, поэтому поспешила прикрыться одеялом.
– Задери рубаху, раб! – Снова прозвучал короткий, злой приказ, заставивший невольника безропотно подчиниться. Затем служитель ласково обратился к царице. – Повелительница, вы должны коснуться вот этого узора. – Он показал на обнаженную грудь парня, где над левым соском красовалась затейливая, похожая на узор, светящаяся татуировка.
– Что это? – Спросила Александра.
– Печать шургарта, вы ее должны активизировать, чтобы подтвердить свое желание владеть этим смертником.
– А если не подтвержу?
Надор вздохнул.
– Тогда завтра он будет казнен.
Девушка тут же протянула руку и накрыла ладонью татуировку. Кожу будто огнем опалило, да и Рейнольф зажмурился и коротко выдохнул, видимо ему было больнее.
– Все, повелительница, можете его отпустить. – Надор улыбнулся, когда Александра отдернула руку и по инерции потерла ее о ночную рубашку. Узор над соском раба потемнел, словно его действительно выжгли огнем и теперь походил не на татуировку, а на самое настоящее клеймо.
– Это все, могу я теперь поспать? Я ужасно устала. – Александра демонстративно завалилась в подушки.
– Простите, ваше величество, мы уже закончили и скоро я вас покину, только вот покажу шуту его место жительства.
Девушка приподнялась, сразу сообразив, куда он прикажет отправляться на ночлег Рейнольфу.
– Эй, не вздумай оставлять его здесь, я этого не потерплю! – Закричала она, соскакивая с кровати. – Убери его отсюда!
– Это невозможно, повелительница. – Отозвался Харалд. – Этот раб теперь связан с вами и отойти от вас никуда не сможет. Вернее шагов на двадцать без вашего позволения может быть и отойдет, а дальше уже никак. Даже если вы ему прикажете жить в другой комнате или вообще на улице, он может и умереть, причем в страшных муках, так устроена эта печать.
– Ну и зачем ты поставил на него такую печать, что другой что ли не нашлось?
– Для успешных тренировок вы должны всегда держать его в поле зрения, это поможет вашей силе настроиться на его волну и бить исключительно в это тело, так мы избежим ненужных разрушений, которые вы неосознанно создаете вокруг себя.
Александра вернулась в кровать, не видя больше смысла вести бессодержательные споры, все равно Харалд уже все решил и отступать явно не намерен. Теперь ей придется смириться с соседством этого мужлана.
– Боюсь, что он долго не протянет, если будет всю мою силу принимать на себя.
– Это не ваша забота, повелительница, сломаете эту игрушку, найду вам новую и так до тех пор, пока не научитесь контролировать силу. Не расстраивайтесь и не думайте о нем как о человеке, он всего лишь вещь, ваша собственность у которой нет абсолютно никакой воли. Спать, есть, дышать, даже ходить в туалет Рейнольф теперь будет исключительно с вашего разрешения, считайте, что это ваша тень, которая станет следовать за вами неотрывно. Он живет лишь до тех пор, пока нужен вам и других вариантов у него нет.
Надор приказал рабу залезть в клетку, захлопнул массивную дверь и закрыл ее на замок, ключ положил на столик. Затем пожелал госпоже спокойной ночи и наконец-то покинул спальню Александры.
Девушка погасила свет и легла, устало вздохнув. Думала, что уснет сразу, но никак не могла себя заставить даже глаза держать закрытыми, смотрела в потолок, немного подсвеченный луной, по которому расползлись колышущиеся тени, отбрасываемые густой кроной дерева, растущего под окном. Теневые ветви напоминали лапы монстра, которые тянулись через весь потолок, удлинялись и норовили сползти по стенам вниз. Девушка натянула одеяло до подбородка и зажмурилась. Неприятное чувство, будто на нее смотрят, появилось как-то сразу и мгновенно вызвало беспокойство. Александра распахнула глаза, подняла голову, затем села, уставившись на мужчину в клетке. Он не спал, сидел и пялился на нее, увидев, что она зашевелилась и присела, произнес.
– Радуешься небось?
– Чему? – Не поняла она.
– Приятно видеть своего врага таким жалким, молящим тебя о милости?
– Знаешь, вот если честно, то мне бы вообще не хотелось тебя видеть.
– Ну и почему же ты меня не отправила на казнь, помиловала? Сейчас бы уже и думать обо мне забыла.
Александра поднялась, зажгла свет, подошла к клетке и взглянула в глаза Рейнольфа.
– Не хотела отдавать на растерзание толпе, только не думай, не по доброте душевной, видимо подсознательно сама хочу тебя трахнуть. Обидно оставаться не отмщенной, знаешь ли! Ты мне тогда сказал, что хотел наслаждаться мной, а не просто изнасиловать, так вот мне тоже ничто человеческое не чуждо. Был бы у меня член, вот я бы сполна «насладилась» тобой сегодня! Но ты и без этого сильно пожалеешь о своем отвратительном поведении, господин регент!
Она говорила зло, низко наклонившись к клетке, чтобы видеть реакцию шургарта. Неожиданно для нее, Рейнольф выкинул руки вперед, ухватил ее за голову и с силой ударил о железные прутья. Александра даже среагировать не успела, услышала только глухой удар и неприятный хруст и тут же увидела, как ее обидчик отлетел в другой угол клетки и схватился за лицо, из его носа и разбитых губ хлынула кровь. А у нее на лице не было ни одного синяка.
– Проклятье! – Прохрипел молодой человек, размазывая кровь, тронул опухающую переносицу, вправил вывих, зашипев от боли.
– Ну ты и подонок, поделом тебе! – Александра разозлилась было, но потом вздохнула и пошла в ванную, набрала в тазик воды, бросила туда льняную салфетку и принесла к клетке. – Вот, возьми, оботрись.
Рейнольф насупившись принял из рук девушки влажную тряпицу, протер лицо.
– Где же твоя сила? Мне надор сказал, что ты обладаешь невероятной мощью… А ты лишь отразила мой удар, божественная даже пальцем дотронуться до себя бы не позволила, вмиг испепелила…
– Ты так стремишься умереть? Тогда возьми и покончи с собой!
– Если бы я только мог… Тебе же Харалд объяснил про печать шургарта, это моя полная зависимость от тебя, даже умереть я могу только по твоей милости. – Он отвел глаза и скрипнул зубами от безысходности и злости.
– Знаешь, я понимаю твои чувства, сама совсем недавно потеряла свободу по твоей прихоти, наслушалась тут советов о смирении, поэтому тебе их давать не буду, по себе знаю – бесполезно. А за то, что пытался ударить меня, я не злюсь, признаю, меня тоже что-то занесло, поэтому наказывать тебя не собираюсь, тем более, что за свою глупость ты сам же и поплатился. Но предупреждаю, я прощаю тебя только в этот раз, еще позволишь себе что-то подобное, какие бы цели ты при этом ни преследовал и чем бы ни мотивировал свой проступок, я больше задушевных бесед с тобой вести не стану, отменю помилование и отправлю на эшафот.
Она пошла к кровати, по пути выключив свет.
– И да, – обернулась на клетку, где темным силуэтом застыл ее пленник. – Еще раз обратишься ко мне не по статусу, вырву язык!
Рейнольф что-то буркнул в ответ, как показалось Александре выругался, но она решила не обращать на это внимания, понимая его отчаяние. Легла наконец-то в постель и теперь уже спокойно уснула.
Утром вставать совсем не хотелось. Александра зевнула, с трудом разлепляя веки и тут же застыла, услышав тихий разговор в ее спальне.
– Вам нужно смириться… – По-доброму наставляла Рейнольфа Фатэ. – Ну что уж поделаешь, так распорядилась судьба, зато вы избежали казни…
– Не знаю, что и лучше… Наверное, не нужно было мне становиться шутом… – Горько отозвался молодой человек, тяжело вздохнув.
– О чем вы?!.. – Служанка прикрыла рот рукой, опасаясь, что ее возглас мог разбудить госпожу, она обернулась, посмотрела на кровать и, не увидев никакого шевеления, продолжила в полголоса, с материнской добротой взглянув на своего молочного сына. – Как вы можете так говорить, господин Рейнольф, умереть такой позорной смертью, мучиться перед этим, страдать, вы же знаете, что при наблюдении лекарей и под присмотром стражи, казнь может длиться неделю, а иногда и дольше, неужели вы думаете, что с вами обошлись бы милосерднее? Уж лучше быть шургартом у трона повелительницы. Тем более, что наша царица такая добрая девушка, она не будет к вам жестокой, помяните мое слово. Смирите гордыню, ведите себя по статусу и увидите, она вскоре вас простит.
Рейнольф хмыкнул и ничего не ответил. Фатэ отошла от его клетки, подошла к кровати госпожи, где Александра уже изображала из себя только что проснувшуюся, ей не хотелось смущать этих двоих, показывая, что слышала весь их разговор.
– Доброе утро, ваше величество! – Служанка приветливо улыбнулась. – Вы вчера сказали, что пропустите пробежку, поэтому я приготовила ванну, завтрак вам сейчас подадут.
Девушка прошлепала мимо клетки, даже не взглянув на ее обитателя, вошла в ванную комнату, скинула с себя ночную рубашку и опустилась в душистую пену, ощущая настоящее блаженство. Спустя несколько минут к ней заглянула Фатэ, подхватила пушистое полотенце, обернула в него поднявшуюся из воды госпожу.
Александра надела халат и вышла из ванны, тут же встретив надора.
– Приветствую, повелительница!
Царица прошла к столику, где ей уже подали завтрак, присела.
– Что у нас запланировано на сегодня? – Спросила она, теперь кинув беглый взгляд на Рейнольфа. К счастью его лицо выглядело как прежде, видимо лекарская магия постаралась, теперь не придется придумывать объяснение, почему в первую же ночь ее раб получил такие увечья.
– Сегодня, ваше величество, вы выезжаете в город, дабы приветствовать жителей царства, так же у вас четыре аудиенции, обед с вашими подданными, а вечером бал в честь коронации.
– Бал?! – Недовольно переспросила Александра. – А отменить его никак нельзя?
Рейнольф хмыкнул и покачал головой. Надор недобро глянул на узника и тот тут же присмирел и потупился.
– Госпожа, как можно отменить торжество, которое ждут все без исключения?
– Наверное нельзя… – Девушка вздохнула, соглашаясь со словами своего служителя. Он довольный откланялся, сославшись на то, что должен еще проверить, все ли готово к отъезду царицы в город. Перед уходом напомнил, чтобы она не забыла про своего раба и выпустила его из клетки, когда соберется уходить. Тому в свою очередь строго настрого наказал во всем покорствовать хозяйке.
Рейнольф молча и хмуро наблюдал за своей новой госпожой. Она не торопясь позавтракала, поднялась со стула, сыто вздохнув, потянулась благостно и с удовольствием, затем развязала пояс халата. Неожиданно вспомнила о мужчине, находящемся в ее покоях и запахнула халат обратно. Сняла покрывало с кровати и накрыла им клетку, только после этого начала одеваться.
– И зачем это? – Насмешливо спросил ее невольник. – Будто бы я вас голой не видел…
Александру возмутил его тон, но она лишь усмехнулась, погасив гнев. Пусть этот наглец и хамил, но все же обратился к ней по статусу, видимо вчерашняя угроза возымела действие.
– Видел, это точно! – Она, одетая в прекрасное белоснежное платье и легкие босоножки, сорвала покрывало. – Только больше не увидишь.
– Больно надо. – Буркнул Рейнольф и покинул свое узилище, когда госпожа отперла замок и позволила ему наконец-то выйти. Получив свободу, он потянулся всем телом, разминая затекшие мышцы и чувствуя себя в этот миг почти счастливым.
– Иди в ванну, приведи себя в порядок, а потом поешь! – Девушка кивнула на пару нетронутых ею бутербродов и кофейник, в котором еще оставался кофе. Раб на удивление беспрекословно выполнил ее приказ, стараясь сделать все быстро, чтобы не задерживать хозяйку, затем последовал за ней к выходу.
Он сразу почувствовал настроение окружающих, став предметом всеобщего обсуждения и насмешек. Неприятно было слышать едкие и колкие замечания в свой адрес, а так же ловить презрительные и насмешливые взгляды всех и каждого. Никто никогда не смел так вести себя с ним, когда он был представителем клана Легордов, а позже – регентом. Все вокруг уважали и боялись его. Теперь же наглядно показывали реальное отношение к нему, поверженному и лишенному прав.
Царица переговорила о чем-то с Эннабель сол Перлис, которую встретила у лифта на первом этаже. Маркиза оглянулась на шургарта и тот тут же заподозрил что-то неладное в ее странном, каком-то оценивающем взгляде.
– Не думаю, ваше величество, что он стоит вашей заботы… – Дама оборвала свои сомнения, учтиво проговорила. – Впрочем, как вам будет угодно, я скоро догоню вас.
И не соврала, появилась у флёра перед самым отлетом, отдала что-то Александре, снова окинув неодобрительным взглядом Рейнольфа.
– Вот, надень! – Царица протянула ему плат.
– Что, вам так неприятно, что я перетягиваю все внимание от вас на себя? – Он криво усмехнулся.
– А, издевательства и насмешки теперь так называются. – Девушка покачала головой. – Ну конечно, главное внимание, остальное по фиг. Ну как знаешь…
Она свернула темную ткань, намереваясь вернуть ее маркизе.
– Нет, отчего же, я выполню вашу волю, ведь этого хочет моя госпожа, а участь ее раба – повиноваться!
Он протянул руку, и прежде чем Александра успела бы отказать ему, выхватил плат, быстро и очень умело намотал его на голову. Девушка хмыкнула, но возражать не стала, оставила все как есть.
– Это еще что?! – Недовольно спросил надор, появившись на взлетной площадке в сопровождении военных, видимо почетного караула царицы. Он недоуменно оглядел Рейнольфа. – Ты что о себе возомнил? Рабу не полагается подобная привилегия.
– Это я приказала, Харалд, не ругай его!
Служитель удивленно посмотрел на повелительницу, затем смиренно опустил взгляд.
– Как вам будет угодно, ваше величество, но все же не стоило потакать ему.
– Не потакаю, скорее уж не хочу, чтобы он все внимание на себя перетянул. Если на него во дворце реагируют так бурно, боюсь чего доброго люди в городе неправильно поймут появление бывшего регента, могут ведь от радости и залюбить ненароком до смерти, ошибившись в цели его визита на площадь. И весь праздник будет посвящен ему одному, уж и не знаю, как я смогу это пережить. – Она театрально вздохнула и всплеснула руками.
Рейнольф недовольно фыркнул и отвернулся, а надор и маркиза рассмеялись, оценив как шутку госпожи, так и бурную реакцию шургарта.
Народу на площади собралось невиданное количество. Простые жители с обожанием и надеждой взирали на свою новую владычицу и радостно приветствовали ее. Отовсюду слышались крики с пожеланиями долгих и счастливых лет ее величеству, благоденствия и радости, процветания царству и империи. А когда зачитали перечень отмененных налогов, введенных наместницей, а позже и регентом, а так же объявили о послаблении некоторых весьма жестких и непопулярных правил для рабов, тут уж радость переросла в самое настоящее ликование и бурные овации.
На площади заиграла музыка и для простого люда начался праздник в честь коронации царицы. Открылась ярмарка и засновали туда-сюда вездесущие и громогласные лоточники, появились веселые клоуны и акробаты, развернулись стихийные площадки с различными аттракционами, цирковыми и театральными представлениями, вмиг переключившими внимание толпы.
Царица еще немного побыла на этом празднике и позже покинула площадь, вернувшись во дворец.
Аудиенции прошли на удивление легко и быстро. Герцогини вассальных родов, которым посчастливилось первыми общаться с глазу на глаз с ее величеством, остались более чем довольны. Царица не унижала и не давила своей властью, наоборот, общалась просто и без пафоса, не требовала возмездия и без всяких условий даровала прощение мятежным сыновьям вассальных семей. Даже не омрачало то, что по решению императрицы, которое объявлялось позже, всем герцогиням, в чьих семьях были молодые мужчины, так или иначе замешенные в бунте, предписывалось в течение двух месяцев подыскать сыновьям место в гаремах, в противном случае, их ждало более суровое наказание. Герцогини и на большее бы пошли, так что это решение императрицы даже за наказание не расценили, поклявшись своей царице, что исполнят любой ее приказ, а так же волю империи безропотно и покорно.
Обед тоже прошел без каких-либо проблем. Александра больше не смущалась, чувствовала себя легко и свободно, непринужденно общалась с окружающими ее вассалами и подданными всех мастей, причем не делая разграничения между женщинами и мужчинами, ко всем относилась одинаково. И это вызвало одобрение ее свиты. Царица явно нравилась всем и каждому, от нее не отрывались восторженные взгляды и она была центром всеобщего внимания.
Эннабель не отходила от своей госпожи, помогала ей во всем советами и прекрасно справлялась с обязанностями компаньонки и наставницы. За этот долгий день девушки по-настоящему сдружились и свободно общались теперь на все темы, без исключения.
А потом наступило время бала. Прелестные дамы в невероятных по красоте платьях и родовитые кавалеры, одетые по моде шикарно, встречали свою царицу, которая появилась в бальном зале в сопровождении наставницы, надора, а так же шургарта, безропотно плетущегося позади. Последний выглядел жалко, босой, в рабской робе, железных кандалах и широком стальном ошейнике. Скорее всего он многое бы отдал, чтобы не появляться на публике, но теперь свобода действий стала для невольника слишком уж большой роскошью. Являясь шургартом, да еще и подневольным он тенью будет следовать повсюду за своей хозяйкой, лишь четче подчеркивая свой низкий статус и ни на миг не забывая, что он смертник, чудом избежавший наказания. Однако к всеобщему неудовольствию, его лицо все так же скрывал плат, а многие хотели насладиться полным унижением бывшего регента. Впрочем, его многочисленным недоброжелателям было достаточно и того, что они видели. Служитель ордена указал рабу его место и тот упал на колени рядом с троном госпожи, но видимо сделал что-то неправильно, может быть огрызнулся или выполнил приказ не так быстро, как того хотел надор, за что и получил затрещину, вскинулся было, но тут же смиренно опустил голову. Застыл в позе ожидания, чувствуя на себе многочисленные любопытные и вместе с тем злорадные взгляды.
Жаркий стыд опалил его лицо, Рейнольф в который раз обрадовался плотной темной ткани, так удачно скрывавшей его чувства и даже испытал благодарность к хозяйке, которая проявила такое неожиданное милосердие в самый первый день его унизительного рабства.
Александра, одетая в пурпурное платье с серебристой, ажурной отделкой, с уложенными волосами в высокую прическу, величественная и прекрасная восседала на своем троне и отказывалась танцевать. Это расстроило многих, поскольку мужчины горели желанием пригласить на танец божественную владычицу, дабы познакомиться с ней поближе, показать себя и возможно зажечь интерес к собственной персоне в глазах молодой и обворожительной госпожи.
– Вам следует принимать приглашения. – Мягко пожурила девушку Эннабель. Но та лишь помотала головой.
– Я не очень люблю все это, да и танцы здесь какие-то замысловатые, нет, это не мое!
И все-таки один последний танец, похожий на земной вальс, она станцевала с надором. Он вел ее в танце очень умело и грациозно, несмотря на внушительные габариты и длинный, широкий плащ. Пара смотрелась невероятно, а Александра в огромных и крепких руках главы ордена выглядела хрупкой и тонкой, почти невесомой.
Все в зале заворожено смотрели на танцующих и украдкой переводили дыхание, которое действительно захватывало от головокружительного танца и восхитительной пары – очаровательной царицы и ее сурового служителя.