Печаль

Феликс Киреев
Вопрос из Интернета: почему печаль приходит без повода, без приглашения, когда  все ставни и двери закрыты?

     Сей, на первый взгляд, казалось бы незатейливый и даже риторический вопрос, на самом деле не так прост и пронизан глубоким философским смыслом. Задан он, скорее всего, человеком с тяжкого похмелья, волею обстоятельств или по причине своей природной  нелюдимости оказавшимся в полном одиночестве, когда исстрадавшаяся душа после длинной, холодной и тоскливой зимы потребовала вдруг человеческого общения. Что тут можно посоветовать? Прежде всего, то, что пить ранней весной надо не ночью на кухне при закрытых наглухо дверях и ставнях, а лучше всего на солнышке, под забором, на деревянном ящике из-под овощей, с друзьями. Друзья-соратники обязательно должны быть случайными, здесь же от магазина. Чтобы душу излить и больше никого из них никогда не видеть. Водяра на всех из одного стакана, пиво в трехлитровой банке, черняшка бородинская, селедочка, нарубленная на газете. Хорошо также днем или под вечерок дома с товарищем или, на худой конец, с соседом. Грибочки маринованные, банка с солеными огурцами – запустил руку, достал, хрустнул. Лепота! А ночью? Когда двери и ставни закрыты? Какое же тут удовольствие? Тут не то что печаль, а удавиться впору. Грибы и соленые огурцы заперты в погребе, а ключи на цепочке у жены на шее. Нашлась лишь в мусорном ведре нетронутая с похмелья яичница с прилипшей к ней любопытной и алчной мухой. И никого кругом. Мертвая тишина. Водяра уже в горло не лезет. А на душе  тяжелым мешком с мукой лежит тоска.
Так, действительно, от горести иссохнуть можно, а жизнь истощится в печаль.

Вопрос: кто автор этого непревзойденного натюрморта? Читай наоборот: ежребаФ.
Сей пролетарский завтрак выполнен из довольно дорогих материалов: дощечка из яшмы, желток - из янтаря, белок выкрашен белой эмалью, рыба сделана из серебра, а бычок - из серебра и кварца. Из серебра также изготовлены муха и обрывок газеты. Стакан с водкой выполнен из хрусталя. Все это великолепие было куплено музеем Фаберже в немецком Баден-Бадене за 1,1 млн. долларов.