Сагит Фаизов
Дама с собачкой на Берлинском конгрессе
Н. А. Троицкий в курсе лекций «Россия в XIX веке» пишет: «Война 1877-1878 гг. между Россией и Турцией — явление большого международного значения, поскольку, она, во-первых, велась из-за восточного вопроса, тогда чуть ли не самого взрывоопасного из вопросов мировой политики, и, во-вторых, завершилась европейским конгрессом, который перекроил политическую карту в регионе, тогда едва ли не самом «горячем», в «пороховом погребе» Европы, как говорили о нем дипломаты. Поэтому естественен интерес к войне историков разных стран. В русской дореволюционной историографии война изображалась так: Россия бескорыстно стремится освободить «братьев-славян» от турецкого ига, а корыстные державы Запада препятствуют ей в этом, желая прибрать себе территориальное наследство Турции. Такую концепцию развивали С.С. Татищев, С.М. Горяинов и особенно авторы официального девятитомного «Описания русско-турецкой войны 1877-1878 гг. на Балканском полуострове» (СПб., 1901-1913)» [1].
В перечне авторов, писавших о войне 1877-1878 гг. и ее последствиях, Троицкий пропустил А. П. Чехова, что является очень серьезным упущением со стороны Николая Алексеевича, хорошо знавшего русскую литературу второй половины XIX в. Чехов же писал в 1898 г.: «Говорили, что на набережной появилось новое лицо: дама с собачкой. Дмитрий Дмитрич Гуров, проживший в Ялте уже две недели и привыкший тут, тоже стал интересоваться новыми лицами. Сидя в павильоне у Верне, он видел, как по набережной прошла молодая дама, невысокого роста блондинка, в берете; за нею бежал белый шпиц» («Дама с собачкой»). Писал он несколько завуалированно, но догадаться, что дама это Франция, а собачка и ее далекий от Ялты хозяин фон Дидериц - Германия, Гуров же – Русское государство, совсем нетрудно. Если читать статью Чехова о внешней политике России в последней четверти XIX в. в соответствии с рекомендациями ВАК о работе с литературой.
Сиреневое черное море.
«Они гуляли и говорили о том, как странно освещено море; вода была сиреневого цвета, такого мягкого и теплого, и по ней от луны шла золотая полоса». Так же, как ранее, в рассказе «Попрыгунья» [2], невозможный в действительности цвет воды служит здесь маркером наличия скрытого текста и вместе с тем маркером конкретных скрытых смыслов. Основная проекция сиреневого цвета Черного моря – сиреневая лента, соединяющая российский и датский гербы на личной эмблеме императрицы Марии Федоровны [3], супруги императора Александра III, обусловленная лентой дальняя проекция – российский императорский дом.
«Сидя в павильоне у Верне, он видел, как по набережной прошла молодая дама, невысокого роста блондинка, в берете; за нею бежал белый шпиц». Верне – французская фамилия, при ее помощи А. П. Чехов впервые подсказывает читателю, что в тексте есть скрытый пласт и что для вскрытия его потребуется расследование, аналогичное детективному: Верне – дядя англичанина Шерлока Холмса. Вместе с Верне в текст входит английская тема, которая получит подкрепление во второй проекции сиреневого цвета Черного моря – надгробии английского премьер-министра Бенджамина Дизраэли, умершего в 1881 г., из перламутрового (сиреневого) сицилийского мрамора (дальняя проекция перламутрового надгробия – особенная роль Англии и ее премьер-министра в ревизии Сан-Стефанского мирного договора на международном Берлинском конгрессе 1878 г.) [4]. Третья, вероятная, проекция сиреневого цвета – сиреневое платье Марии Федоровны на портрете работы Г. фон Ангели 1874 г. [5].
«Он ласково поманил к себе шпица и, когда тот подошел, погрозил ему пальцем. Шпиц заворчал. Гуров опять погрозил». Шпицев англичане называют «померанскими собачками». То обстоятельство, что Гуров впервые увидел шпица на набережной подтверждает подразумеваемое автором померанское, или немецкое, происхождение собачки (в принципе, все шпицы имеют немецкое происхождение).
«Вместе с Анной Сергеевной вошел и сел рядом молодой человек с небольшими бакенами, очень высокий, сутулый; он при каждом шаге покачивал головой и, казалось, постоянно кланялся. Вероятно, это был муж, которого она тогда в Ялте, в порыве горького чувства, обозвала лакеем. И в самом деле, в его длинной фигуре, в бакенах, в небольшой лысине было что-то лакейски-скромное, улыбался он сладко, и в петлице у него блестел какой-то ученый значок, точно лакейский номер». Чехов описывает министра иностранных дел России при Александре III Николая Гирса (фамилия супруга Анны Сергеевны – фон Дидериц) [6]. Троицкий о Гирсе: «Не имея ни родовитости, ни состояния, он очень дорожил своим служебным положением и окладом, а потому был, по выражению С.Ю. Витте, «смирным» министром. Перед царем Гирс трепетал, как мышь перед кошкой (когда он отправлялся к царю с докладом, его помощник В.Н. Ламздорф шел в ближайшую церковь молиться об удачном исходе дела). На заседании Государственного совета Гирс, по записи очевидца, «как испуганный заяц, прячется в свое кресло и даже закрывает лицо руками». Другие министры его презирали, при дворе ни в грош не ставили. На одном из придворных обедов обер-гофмаршал Э. Д. Нарышкин при всех крикнул ему: «Дорогой мой министр, так нож и вилку не держат!»» [7]. Немец по происхождению Гирс был германофилом и поклонником Бисмарка. Померанский шпиц семьи Дидериц (иной вариант: «Дрыдыриц») подсказывает, что за фигурой Дидерица следует видеть, помимо Гирса, также и Германию (Померания после 1871 г. находилась в составе Немецкой империи). Символическая функция шпица подчеркнута Чеховым в том эпизоде, когда Гуров, приехавший в город С. и прохаживающийся напротив дома Анны Сергеевны, не смог вспомнить кличку собаки, - и она нигде не обозначена.
Московские морозы после Ялты.
«Дома в Москве уже все было по-зимнему, топили печи и по утрам, когда дети собирались в гимназию и пили чай, было темно, и няня ненадолго зажигала огонь. Уже начались морозы. Когда идет первый снег, в первый день езды на санях, приятно видеть белую землю, белые крыши, дышится мягко, славно, и в это время вспоминаются юные годы. Гуров был москвич, вернулся он в Москву в хороший, морозный день…». Описываемая погода, установившаяся в Москве ко дню приезда Гурова, не менее загадочна, чем сиреневое море. Морозы в Москве, по нынешнему календарю, начинаются, как правило, в первой половине ноября, езда на санях может начаться только в ноябре, чаще – со второй половины месяца (более подробно о погоде в Москве в тех числах, когда Гуров оказался дома, см. ниже в примечаниях к повторному упоминанию его возвращения). Супруг Анны Сергеевны собирался приехать в Крым отдыхать – то есть не позже середины сентября по нынешнему календарю. Гуров выехал в Москву тотчас после отъезда Анны Сергеевны, а она выехала получив от мужа известие о невозможности его поездки в Крым. Гуров, вместе с автором, перескочил, переехав из Ялты в Москву, приблизительно через два месяца. Можно сказать и иначе: автор потерял два месяца в развитии сюжета. Разумеется, не по забывчивости. Однако это не первая потеря времени в рассказе и статье. Аналогичная и более длительная потеря времени видна в эпизоде первого свидания Анны Сергеевны и Гурова – спустя неделю после их знакомства. Эпизод разворачивается на моле, куда причаливает пароход. Кого-то ждут. Относительно собравшейся у причала толпы автор замечает: «И тут отчетливо бросались в глаза две особенности нарядной ялтинской толпы: пожилые дамы были одеты как молодые и было много генералов». Замечание неправдоподобное: зачем это непременно всем пожилым дамам нужно было одеться как молодым? Пожалуй, автор здесь, как и в случае с сиреневым морем, фиксирует скрытый смысл. Он говорит о преображении дам и благодаря этому намекает на то, что встреча парохода происходит в день Преображения Господня, 6 августа по ст. ст. (18 августа нов. ст.) Упоминание генералов отсылает читателя к латинскому слову «generalis» («главный») и подсказывает, что в тот день, когда Анна Сергеевна и Гуров наблюдают за вечерним пароходом, праздновался один из двунадесятых, то есть главных, праздников. То же подсказывается пребыванием пары всю ночь у церкви в Ореанде.
Но церкви в Ореанде в том году, о котором рассказывает автор, еще не было. Год знакомства дамы с собачкой и московского сердцееда указывается Чеховым двумя основными маркерами: смертью Б. Дизраэли и соотношением полнолуния с днем знакомства. Дизраэли умер в 1881 г. Познакомились Елена Сергеевна и Гуров 31 июля по ст. ст. (встреча парохода происходит через неделю после знакомства), и в этот день вечером наблюдалась полная луна (над сиреневым морем) [8]. Церковь (Покрова Пресвятой Богородицы) в Ореанде будет построена и освящена лишь в 1885 г. [9]. В действительной хронологии рассказа Чехов, живший относительно недалеко от Ореанды, вечером 6 августа 1881 г. перемещает своих героев в то время, когда церковь уже существовала (ниже о конкретном дне, в котором они оказались). Но день первого свидания влюбленных в 1881 г. имеет свою особенную связь с ореандской церковью Покрова: он является кануном пожара, в котором ночью с 7 на 8 августа (1881 г.) сгорел ореандский дворец великого князя Константина Николаевича, а церковь несколькими годами позже была построена из камней, оставшихся от дворца (он не был восстановлен). Поездка Анны Сергеевны и Гурова в Ореанду происходит как бы в двух временных срезах: начало поездки знаменует начало преобразования дворца в храм, а конец ее – завершение преобразования и преображения. Однако толпа у причала отнюдь не простая условность. Она, с действительными генералами и их женами, действительно могла встречать известное лицо: либо великого князя Константина Николаевича (7 августа он был в Ялте), либо светлейшего князя Семена Михайловича Воронцова, начавшего в 1881 г. строительство дворца в Массандре, который позже перейдет в собственность царского двора [10].
Если поездка в Ореанду состоялась 6 августа, это означает, что Елена Сергеевна, а за ней Гуров уехали из Крыма до 10 сентября; Гуров попал в заснеженную и морозную Москву [11]. Перед своим отъездом он говорит, что и ему «пора на север». Думаю, что в этих словах и в резкой, невозможной в действительности перемене погоды при суточном переезде с юга на север скрывается напоминание автора о переезде российской и турецкой делегаций из Сан-Стефано (пригорода Стамбула) в Берлин в 1878 г. и ревизии на Берлинской конференции Сан-Стефанского договора. В «северном» и «холодном» Берлине Россия понесла очень серьезные потери: был утрачен выход к Эгейскому морю через Болгарию, на юге Болгарии образовалась область Восточная Румелия, оставшаяся под сюзеренитетом Турции, собственно Болгария получила статус автономного княжества, глава которого утверждался султаном, Фракия и Албания остались за Турцией, Австро-Венгрия получила право оккупации Боснии и Герцеговины, в Закавказье Россия должна была отказаться от города Баязет.
Основными противоборствующими сторонами на конгрессе являлись Россия и Великобритания, взявшая на себя функцию основного, но не бескорыстного защитника интересов Османской империи. Представлявший Великобританию Бенджамин Дизраэли по возвращении домой был награжден за достижение «почетного мира» орденом Подвязки, высшей наградой королевства. Направлявший издалека деятельность российской делегации император Александр II во время работы конгресса уже был кавалером этого ордена [12]. Таким образом в Берлине противостояли друг другу кандидат ордена и кавалер ордена Подвязки, и победа оказалась за кандидатом. Тем не менее, один из российских политиков спустя три года после конгресса также стал кавалером ордена, им был император Александр III. Вероятно, присутствие в европейской и российской политике подвязки графини Солсбери, близкой по своему назначению к сиреневой ленточке Марии Федоровны, занимало великого русского писателя и стало, быть может, ключевым мотивом, заставившим его показать эволюцию общеевропейского международного театра за последнюю четверть своего века через рассказ о любви.
Начало Антанты.
"Что-то в ней есть жалкое все-таки", - подумал он и стал засыпать. Гуров здесь говорит не об Анне Сергеевне, а о Франции 1870-1880-х гг., проигравшей Германии войну в 1871 г. со значительными территориальными и иными потерями: она уступила победительнице Эльзас и часть Лотарингии, обязалась уплатить 5 млрд. франков контрибуции. Политическое и экономическое развитие страны в этот период характеризовалось большой неустойчивостью и сопровождалось всякого рода потрясениями. Отношения с Германией продолжали оставаться более чем прохладными; ввиду сближения Германии с Австро-Венгрией и Италией Франция во все большей мере задумывалась о необходимости противостояния новому блоку в союзе с Россией. Поэтому 15 августа (ст. ст.) 1891 года Россия и Франция подписали соглашение о консультациях и политической договорённости обеих сторон «в целях определения и утверждения сердечного согласия» [13]. Год спустя соглашение было дополнено военной конвенцией. В январе 1894 г. конвенция была ратифицирована обеими сторонами [14]. В рассказе и статье ночь, начавшаяся 6 августа 1881 г., закончится 15 августа 1891 г. (конечное значение числа 15 равно 6) и обозначит собой радикальную перемену в российско-французских отношениях. Сердечное «entente» Анны Сергеевны и Гурова получит подтверждение в зимней поездке Гурова в город С. В 1904 г. сердечные симпатии между Россией и Францией получат поддержку со стороны Англии [14]. «Потом они долго советовались, говорили о том, как избавить себя от необходимости прятаться, обманывать, жить в разных городах, не видеться подолгу. Как освободиться от этих невыносимых пут? - Как? Как? - спрашивал он, хватая себя за голову. - Как? И казалось, что еще немного - и решение будет найдено, и тогда начнется новая, прекрасная жизнь; и обоим было ясно, что до конца еще далеко-далеко и что самое сложное и трудное только еще начинается». Что самое сложное и трудное только еще начинается у влюбленных? Они ничего не затевали нового. Чехов пишет о вероятности 1914 года. До него оставалось 16 лет. Но он наступил, и 19 июля Германия объявила войну России (Гуров приехал в Ялту в 1881 г. 18 или 19 июля) [15], 26 июля по ст. ст. (6 июля по нов. ст.), в день приезда Анны Сергеевны в Ялту в 1881 г., войну России объявила Австро-Венгрия. 8 августа по ст. ст. 1914 г., в день, когда закончился пожар в Ореанде в 1881 г., произошло солнечное затмение, полоса которого прошла по местам будущих боев на Восточном фронте [16].
Сноски и примечания.
1. scepsis.net/library/id_1515.html
2. См.: Сагит Фаизов «Попрыгунья» над бирюзовой Волгой // http://www.proza.ru/2015/04/01/1878; см. также на proza.ru
3.
4. https://ru.wikipedia.org/wiki/Дизраэли,_Бенджамин
5.
6. Разница между фон Дидерицем и Гирсом в возрасте: Гирс 1820 г. р.
7. http://scepsis.net/library/id_1547.html
8. Астрономическое полнолуние имело место двумя днями раньше.
9.
10. https://ru.wikipedia.org/wiki/Массандровский_дворец
11. Средняя температура в Москве в ноябре 1881 г. была минус 3, в ноябре 1882 г. – минус 4,1. 1881-й год был в целом холодным, но в октябре погода была очень переменчивой, 19 октября, например, наблюдалась температура плюс 16, 2 градуса. Восход солнца 31 октября 1881 г. в Москве произошел в 8.34, занятия в гимназиях, как правило, начинались, в 9 часов. В 1891 г., втором годе действия рассказа (фрагменте хронологического аспекта статьи), в октябре средняя температура была равна плюс 3,3 градуса, в ноябре – минус 7,6 (очень холодная). Данные о погоде извлечены из статьи Википедии «Климат Москвы» (в статье, к сожалению, не указано, по какому календарю маркируются дни и месяцы), о восходе солнца из портала http://www.rodurago.net/ Драматург А. Н. Островский пишет в частном письме 20 ноября (2 декабря) 1882 г. из Москвы: «Вследствие быстрой перемены погоды болезнь моя усилилась; у нас вдруг настали морозы до -17» (http://az.lib.ru/o/ostrowskij_a_n/text_0650.shtml). То есть морозы минус 17 градусов в начале декабря, по современному календарю, были либо удивительным явлением, либо ноябрь был и мог быть относительно теплым.
12. https://ru.wikipedia.org/wiki/Орден_Подвязки
13. http://www.hist.msu.ru/ER/Etext/FOREIGN/francrus.htm; Н. А. Троицкий о последствиях Берлинского конгресса: «Выступление Австро-Венгрии против Сан-Стефанского договора и недоброжелательное по отношению к России маклерство Бисмарка ухудшили традиционно дружественные русско-австрийские и русско-германские отношения. Именно на Берлинском конгрессе обозначилась перспектива новой расстановки сил, которая в конце концов приведет к первой мировой войне: Германия и Австро-Венгрия против России и Франции» (scepsis.net/library/id_1515.html).
14. https://ru.wikipedia.org/wiki/Франко-русский_союз
15. В 1881 г. Гуров 31 июля сказал, что «дотягивает вторую неделю», Анна Сергеевна находится «дней пять».
16. Cм. иллюстрацию к ст-е «Первая мировая война» в Википедии (в пояснении к иллюстрации одна из дат указана по ст. стилю, другая – по новому, без пояснения). См. также данные о затмении в: http://xjubier.free.fr/en/index_en.html
Иллюстрация-заставка: фрагмент картины Макса Клингера «Работа-Процветание-Красота» 1919 г.
Источник копирования
https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Max_Klinger_001.jpg
Первичный источник
The Yorck Project: 10.000 Meisterwerke der Malerei. DVD-ROM, 2002. ISBN 3936122202. Distributed by DIRECTMEDIA Publishing GmbH
Изображение находится в общественном достоянии.
Опубликована 6 апреля 2015 г. Илл.-заставка опубл. 30.12.2016