…! – Александр ударил кулаком по рулю. - Черт! Черт! Черт! – продолжал он стучать, ругая не пойми кого – себя, наверное. А может, дурацкий сегодняшний день, который не заладился с утра.
Изображая из себя мученицу, Инна нудела, что он совсем не думает о семье, только о работе. А интересно, на что и как бы жила семья, если б не его работа, сразу завелся он. Стометровая квартира, дача в престижном месте, два раза в год за границу – все курорты объездили; а ее новенькая «мазда», шубы, брюлики? а тряпки брендовые у всех – это что, с неба упало? Ну да, ей не понять, как деньги добываются. Если и знала, то забыла.
- Я не о деньгах, а о детях, - устало возразила жена. – Сколько раз я просила тебя поговорить с сыном? И Машка в последнее время хамить стала. Двенадцать лет – трудный возраст, и внушение от отца было бы не вредно.
- Ага! Все я! А ты-то на что? Вроде бы занимаешься только воспитанием детей, ничем больше не обременена.
В общем, разругались. Ушел не позавтракав, хлопнул дверью. Пока ехал в офис, пытался вспомнить, когда по нормальному разговаривал с сыном. Лет шесть ему было, семь, восемь?.. Маленькие ребята забавные, смотреть радость, а потом они идут в школу, и возникает куча вещей, в которые и вникать не хочется. Жена, конечно, информировала об оценках в четверти, о Лешкиных хулиганствах – на Машку не жаловалась. Но когда ему, единственному добытчику в семье, с этим разбираться? За завтраком? Так Лешка нынче еле глаза продирает по утрам, чаще уносится в школу голодным. Зато возвращается с дискотек, или как там они теперь называются, посреди ночи. Шестнадцать лет, понятное дело, сам был молодым, тоже погулять хотелось… Инка не спит, Лешку дожидается, презервативы ему подсунула. Не рановато? Хотя черт их знает, когда теперь рано… Она беспокоится, как он ЕГЭ будет сдавать… Сдаст как-нибудь. Все равно учиться придется на платном.
Машка хамит. А этой-то чего не хватает? Одета как куколка! Может, в школе проблемы? Вроде жена не говорила… Сам он не интересовался. И когда, ну когда ему всеми этими мелочами заниматься?
В конторе Егор встретил плохой новостью. Участок, на который они так рассчитывали, увели из-под носа. Хороший кусок земли, живописный, на берегу реки, и проект был почти готов: небольшой отель с крытым бассейном и зоной спа, пять бунгало для любителей уединенного отдыха, причал для лодок и скутеров… Зимой есть где на лыжах покататься…
- Ищи землю! - приказал старший компаньон и удалился в свой кабинет.
Полдня Александр провел у компьютера, перебирая предлагаемые участки. Все не то! После обеда Егор обрадовал: есть вариант, знакомый «местный князек» обещает землю на озере, красивое место и от трассы недалеко. Велел Александру съездить, посмотреть.
Ну и зачем он сорвался сразу? Не мог на понедельник отложить? На выезде из города попал в пробку – пятница! Пока толкался в ней чуть не час, обнаружил, что забыл телефон на столе. Прелестно! Хорошо, автомобиль с навигатором, а то бы и не знал, как дальше ехать.
Добрался до волостной администрации к концу рабочего дня. Главы на месте не оказалось. Секретарша его вызвонила, договорились, что Александр подъедет к нему на дачу. Крюк порядочный. Приехал. Чай-кофе, хозяин выпить предложил, ночевать остаться… Он, конечно, отказался. По делу выяснилось, что участок на островке. Остров? Вот это новость! И как туда добираться, вплавь? Волостной начальник успокоил: не совсем остров, от материка отделен широким оврагом, старицей реки. Имеется мост – опоры бетонные, еще финны строили, подлатать немного – сто лет простоит.
Чиновник развернул карту.
- Вот он. Больше шести гектаров, из них пять – лес. Луг, пляж песчаный, места там рыбные. Красота!
Александр всмотрелся.
- А это что за строение?
- Дом. Зарегистрирован по всем правилам. Женщина одинокая живет.
- Ну и зачем нам, скажите, этот остров? Какой элитный комплекс для отдыха, если бельмом на глазу там будет торчать чья-то хибара?
- У меня нет оснований ее выселять. Но вы могли бы купить у нее двадцать соток с домом. При ваших масштабах это совсем смешные деньги. Зато, какой уголок! Рай, я вам скажу…
Александр окинул взглядом усадьбу местного князька. Тоже ничего: соток сорок огороженного кованым забором ландшафтного дизайна спускаются к реке, у причала серьезный катер. За лесом на том берегу он заметил темные, сбившиеся в кучу облака.
- Не думаю, что она станет артачиться или задирать цену, - убеждал чиновник, - Женщина немолодая, у нее вроде сын, в городе живет… Ну, так как?
Александр задумался, разглядывая карту. Заманчиво, что и говорить. Таких изолированных уголков в области почти не осталось, при этом от трассы всего километров семь, электричество протянуто с советских времен…
- Надо смотреть…
- Так поезжайте прямо сейчас, еще не вечер, - напутствовал волостной голова, вручая ему отксеренный фрагмент карты. – С женщиной этой поговорите, закиньте удочку. Надеюсь, все у нас получится!
«У тебя-то получится не хило! – усмехнулся Александр, садясь в машину. Он прикинул стоимость земли и привычно вычислил процент отката, полагающийся в таких делах. – Точно, не хило! Такие деньжищи – как с куста, просто оттого, что оказался в нужном кресле».
Дождь пошел, когда он съехал с шоссе на грунтовку. Вначале невнятный, робкий, вскоре он превратился в настоящий ливень. Вокруг потемнело, приходилось вглядываться в дорогу, склоняться к лобовому стеклу, по которому щетки безуспешно гоняли потоки воды. И куда он катит? Может, развернуться? Или остановиться, подождать, пока дождь кончится? Хотя просвета не видно, а цель-то уже – вот она, километра два осталось.
Дорога вильнула вправо, еще раз вправо. По левую руку мелькнуло озеро в просвете леса. Показался мост. Неширокий, большой грузовик не впишется, мысленно отметил Александр, въезжая на скользкий от дождя деревянный настил. Овраг был глубоким, вода стремилась с крутых склонов, чтобы собраться на дне ручейком. Интересно, отчего река высохла, подумал он… и тут машина ухнула! И сердце тоже. Он решил, что мост рушится, или вообще землетрясение. Застыв на месте, автомобиль накренился. Александр заглушил двигатель и выглянул, осторожно приоткрыв дверь. Голову сразу окатило холодными струями, и ничего он не разобрал. Пришлось выйти. С опаской ступил на скользкое, десятилетиями служившее дерево, сделал шаг… и крепко выругался – как любой бы на его месте. Передние колеса «тойоты» застряли в прорехе моста, три поперечных доски на самой его середине отсутствовали.
Поняв, в чем дело, он принялся проклинать все подряд. Себя, за то, что пижонит на кабриолете, а надо было давно купить полноприводной джип; мужика из волостной администрации, который не знает, что у него мост порушен; Егора, отправившего его в эту глушь; жену, предпочитавшую, чтобы он сидел дома, с детьми воспитательную работу проводил, а не мотался по области. В данную минуту он бы с удовольствием сидел дома…
Конечно, он предпринял попытку выбраться. Мотор завывал, колеса визжали, разбрызгивая воду, но все без толку. Он глушил двигатель, давая ему и себе передышку, и вновь запускал, втыкал заднюю скорость… Ливень не утихал. В какой-то момент работающий мотор захлебнулся. Он снова завел – поработал и умолк, подозрительно хрюкнув. Этого еще не хватало! Александр осторожно повернул ключ, нажал на педаль, надеясь, что звук выровняется, но двигатель натужно дернулся несколько раз и умолк окончательно.
Отчего-то в памяти всплыло: «С плохим карбюратором – это не жизнь». Откуда это, из «Берегись автомобиля»? Но у него-то машина почти новая! Впрочем, с нашим бензином и японский карбюратор может загнуться.
- …! Черт! – стукнул он кулаком по рулю и вздрогнул: случайно задел клаксон.
А за окном все лило. Тяжелые струи барабанили по капоту и отскакивали – со стороны это смотрелось слаженным танцем. И что теперь делать, гадал он, глядя на водяную вакханалию. Да еще телефон забыл! Даже эвакуатор не вызвать. Назад – семь верст, и все лесом. Впереди гипотетический домик незнакомой старухи.
Он еще раз повернул ключ зажигания – тишина, только шорох дождя.
И вдруг, не пойми откуда выскочила огромная черно-рыжая собака. Трубно гавкнув несколько раз, она уселась рядом с водительской дверью и уставилась на Александра. Минуту спустя из серой пелены выплыла фигура в длинном дождевике, подошла, склонилась к окну…
- Здравствуйте, - приоткрыл он дверь.
- И вам не хворать, - ответил женский голос из-под надвинутого капюшона, - что, застряли?
- Да, застрял.
- А табличку «Проезда нет» не видели? Перед поворотом?
- Не заметил. Дождь… Послушайте, я случайно оказался без телефона, даже помощь не вызвать. Вы не могли бы…
- Закрывайте свою машину, и пойдем. Телефон есть, дома, тут недалеко.
Он покинул тепло салона без сожаления, понимая, что скоро машина остынет, а он промок насквозь. Не пытаясь прикрыться, Александр поспешил за фигурой в дождевике. Собака трусила между ними, то и дело оглядываясь. Когда показался рубленый дом с широким крыльцом, он невольно ускорил шаг.
В сенях пахло вениками и еще чем-то, деревенским. Ему тут же вспомнился бабушкин дом в Псковской: парное молоко по утрам, аромат свежескошенной травы, наполненные солнцем и мальчишескими приключениями каникулярные деньки. Порой он сердился на бабушку, которая прежде чем отпустить гулять, заставляла натаскать воды…
- Вы промокли насквозь, - отвлекла от воспоминаний женщина, успевшая снять дождевик.
На вид она казалась лет шестидесяти с небольшим. Русые подернутые сединой волосы забраны в тугой узел на затылке. Полной не назовешь, скорее, крепкая. Спортивные штаны и вязаная кофта. Обычная деревенская бабка. Окинув незваного гостя взглядом, хозяйка предложила ему переодеться в сухое. Александр отнекивался, но она настояла:
- Вон, лужа под ногами натекла. Так и простудиться недолго. Мой сын одного с вами роста. Не бойтесь, все стиранное. Не новое, конечно…
Она скрылась за дверью, вскоре вернулась и положила на табурет стопку одежды и небольшое махровое полотенце.
- Переоденетесь – заходите в дом, вам обязательно надо горячего попить.
Он поблагодарил, и спустя пять минут вступил в комнату, выряженный в псевдоадидасовские треники и просторную фланелевую рубаху. Огляделся: крашеный пол устлан дорожками, рядом с окном круглый стол, напротив – буфет, оттоманка с валиками, на телевизоре кружевная салфетка. За занавеской - спаленка, видна высокая кровать, в точности, как у бабушки.
- Садитесь, чайник горячий, - указала хозяйка на стол. – Вас как звать-то?
- Александр.
- Саша, как сына моего. А я Катерина Петровна. Вот и познакомились.
- Екатерина Петровна, вы обещали телефон… Чаю я после попью.
- Конечно, звоните на здоровье, - и она протянула ему потертую «нокию».
Избалованный смартфонами, он не сразу сообразил, как ее включить, а включив, застыл: он не помнил ни одного номера, ни жены, ни детей, ни друзей… Хорошо, что есть домашний телефон, с очень простыми цифрами. Трубку сняла жена.
- Инка, я тут за городом застрял… В прямом смысле. Машину вытаскивать надо. Телефон эвакуатора или техпомощи областной посмотри в интернете. Я перезвоню через несколько минут.
Жена хотела подробностей, но он отключился.
- Спасибо, - сказал хозяйке, кладя телефон на стол. – Вы меня спасли.
- Чай пейте, - кивнула она, и вышла в сени.
Чай был свежезаваренный, вкусный, со смородиновым листом. На тарелке под салфеткой — пара ватрушек. Ощутив, как голоден, он попробовал одну и не заметил, как проглотил вторую. У бабушки тоже ватрушки замечательные были. Вспомнилось, как опустел без нее старый деревянный дом. Вначале родители ездили туда, потом отец умер. Это был первый проданный Александром участок – сам дом, конечно, не стоил ничего. Те деньги послужили ему стартовым капиталом – спасибо бабушке…
Он перезвонил жене, вкратце объяснил, что с машиной. Боялся долго говорить – вдруг денег на счете у старухи мало? Затем набрал названный ей номер. Но оказалось, что подъехать за ним никто не сможет – все машины в разгоне. Погода ужасная, на дорогах аварии. Пока ругался с ними, доказывал что-то – вернулась хозяйка.
- Давайте внуку позвоню, - взяла она трубку у него из рук.
Говорила в спаленке, недолго. Вышла и сообщила:
- Сегодня он не может, работает. Завтра с утра сменится и приедет, все равно собирался. Чурбаки-то давно напилены, высохли. Пора дрова заготавливать.
"Такси, вызывать?" – подумал он с тоской, представляя, что придется натягивать мокрую одежду, а рано поутру опять сюда.
- Вы, Саша, жене позвоните, что здесь переночуете, - как о решенном, сказала Екатерина Петровна и пошла к выходу.
Он поблагодарил ее в спину, вздохнул облегченно и вновь взялся за телефон. Как только заикнулся, чтобы не ждала, понял: Инна не поверила истории про дырявый мост. «В следующий раз придумай что-нибудь получше!» - огрызнулась она и бросила трубку. Вообще-то, основания не доверять ему у жены имелись, но сейчас-то он говорил правду!
Александр, раздраженный, уселся за стол и уставился на двор за окном. В сгущающихся сумерках мало что было видно. Колодец, сарай, навес возле него, под ним кучей свалены поленья… Дождь немного ослабел, но, похоже, зарядил надолго.
- Баню затопила, - вернулась в комнату хозяйка. – Хотела завтра, ну да Лешка опять истопит. Вам бы не заболеть. Заодно и одежда ваша просохнет.
- У меня тоже сын Лешка, - невольно отозвался Александр, - Спасибо, Екатерина Петровна. Мне прямо неудобно – столько я вам хлопот доставляю.
Он был всерьез смущен.
- Какие хлопоты? Ну, вместо того, чтоб телевизор смотреть – баню растопила! Тоже мне, хлопоты… Да и сама я виноватой себя чувствую. Машина-то у вас из-за меня застряла.
Он не понял.
- Это ребята мои, как уезжают, доски на мосту вынимают и прячут. Чтоб не заехал сюда никто.
"Вот молодцы! – со злостью восхитился Александр. - Изолировали семь гектаров природы для личного употребления".
Хозяйка удалилась в закуток за печкой. Брякнула сковорода, чиркнула спичка. Она ни на секунду не присела, все суетилась.
"А ведь и правда, живет здесь одна, ясно, что сын беспокоится", - подумал Александр.
- Но ведь пешком перебраться можно, - сказал он, заглядывая в кухоньку.
- Конечно, можно. Но от лихих людей ружье мужнино имеется, и Карай мой на что? Видали, какой зверь? И умный – не передать! Щи я сегодня доела. Есть картошка с грибами. Пара ватрушек — это для мужика не ужин. Поедим, пока баня будет готова. Каменка у меня хорошая, часа полтора топлю, когда не мороз.
Он не стал отказываться, решил, что все-таки застрял по вине хозяйки, и в конце концов может утром расплатиться за постой.
Жареные грибы пахли восхитительно, и сметана – густая, настоящая. Хозяйка объяснила, что из козьего молока. Нынче у нее только коза да пяток кур, вот и все хозяйство. Прежде корову держали, пару поросят, кроликов. Муж в рыбнадзоре работал, умер десять лет назад, только на пенсию вышел. С тех пор она одна живет, сын давно в город переехал.
- К нему не хотите перебраться? Скучно же одной, наверное? – закинул удочку Александр.
- Да ну! – отмахнулась она. – Сидеть в тесноте, в четырех каменных стенах? На улицу выйти тошно, гарь одна. И чего там делать? Телевизор целый день смотреть? А здесь всегда занятие найдется. Конечно, в городе удобства. Но, знаете, мне кажется, что в ежедневном труде — печь растопить, скотину накормить-напоить, двор прибрать, огород обиходить – есть какой-то первоначальный, настоящий смысл.
Гость поднял брови, удивленный философскими выводами хозяйки.
- Ну, вроде не впустую живешь, не ждешь милости – что воду тебе горячую в батарею, что подъезд намоют, двор подметут, крышу починят.
- Так не даром ведь? Квартплата…
- Вот, деньги везде. А без денег? А самому о себе позаботиться?
Первобытный строй какой-то, мелькнуло у Александра в голове.
- Ну, самому о себе – это если силы есть, и время. Простите, вам сколько лет?
- Восьмой десяток в прошлом году разменяла.
На семьдесят она не выглядела, и походка не старушечья.
- Но когда-то вам станет тяжело одной со всем справляться.
- Может, и станет. Но тогда уж лучше кувырнуться в один день, чем обузой для родни. Вон, подруга моя, переехала к дочери в город – и давай болеть. Одно, другое… Поликлиника рядом, ей делать нечего, все туда болталась. Вот честно, я считаю, залечили они ее! Какое здоровье выдержит лекарства горстями глотать? Это ж химия! Доглоталась, инсульт. Одна половина отнялась, рожа кривая, еле говорит. Лежит пластом в памперсе, как младенец. Только младенец радость для семьи, а эта… Лежит и стонет, чтоб бог поскорее прибрал. Дочку жалеет. Я заезжала к ней, посмотрела, и думаю: нет уж, лучше за работой грохнуться, в один день, как матушка моя, царство небесное. Восемьдесят три года исполнилось, корову подоила, поднялась со скамеечки и… Ну что, хороши грибки? Много в этом году белых уродилось. В прошлом году все больше красные и лисички.
- Спасибо, очень вкусно.
- Добавить? Ох, вот я голова – водочки не предложила! У меня ж есть. Вам полезно.
- Разве полезно, перед баней?
- Ой, не смешите, а то мужики никогда перед баней не пьют! – развеселилась старуха. – Или вы в баню не ходите?
- Хожу, но редко, - ответил Александр и смутился, представив, что бы сказала хозяйка о тех банях, куда он иногда отправляется с друзьями расслабиться.
- У меня баня хорошая, пар легкий. Еще муж печку клал, а он мастер был печи класть, - рассказывала Екатерина Петровна, вернувшись с кухни с початой бутылкой водки и тарелкой соленых огурцов. Подняла крышку со сковороды, добавила гостю жарёхи. Достала из буфета пару граненых рюмок.
Раритет, улыбнулся Александр и взглянул на бутылку. Водка в ней так и светилась, а вот этикетка выглядела подозрительно.
- Я тоже выпью, за ваше здоровье, - наполнила рюмки хозяйка. – Я эту водку сама доработала, настояла на смородиновых почках. Сын угостил как-то финской, называется… вроде как часы.
- Currant?
- Во-во! А чем, думаю, я хуже? Свои куранты есть, это ж смородина по-ихнему? Ну, давай, будь здоров! – перешла «на ты» женщина, протягивая рюмку, чтобы чокнуться.
Водка оказалась и правда, похожа на финский «Absolut». Проглотив, Александр энергично выдохнул и закусил хрустким огурчиком, испытывая какое-то первозданное удовольствие от этой трапезы без изысков и даже без мясного. Хозяйка опрокинула в рот свои тридцать грамм и тоже взялась за огурец.
- В этом году хороши вышли, а в том… Немецкими семенами меня невестка снабдила. Свежие огурцы есть сладко, но портятся быстро, и что в засолке, что в маринаде – не хрустят, и все тут! Нет уж, я лучше по старинке, своими семенами…
Она обстоятельно говорила о своем огороде, заготовках, Александр иногда вставлял пару слов, вспоминая о бабушкиных вечных хлопотах. На ее вопросы рассказал, чем занимается и немного о семье. Два раза хозяйка выходила подложить в печь, они выпили еще по рюмочке…
Наконец Екатерина Петровна поднялась.
- Пора. Сейчас тебя провожу. Вот чистое полотенце.
В сенях он накинул предложенный дождевик – длинное, почти в пол, защитного цвета сооружение с капюшоном, – сунул ноги в шерстяных носках хозяйкиного сына в галоши, и вышел вслед за ней. Они миновали залитый лужами двор, подошли к баньке.
- Веник свежий я в предбанник положила. Закончишь, свет выключи, а дверь прикрой. Дождь, отсыреет баня-то, заплеснет. И в дом вернешься, на крюк запри за собой. Я уж, наверное, спать лягу. Тебе я в верхней спаленке постелю, по лестнице из сеней, - напутствовала хозяйка.
Баня была устроена по-деревенски, но получше бабушкиной. Ему показалось, что титан перекочевал сюда из советского кафетерия. Рядом стоял сваренный из стали короб с холодной водой. В парилке единственная полка – безо всякого лака, но чистая, гладкая.
Нахлобучив на голову чью-то старую фетровую шляпу, Александр вначале посидел на сухую, прислушиваясь к треску печки и бульканью воды в титане и ожидая, пока размокнет веник. Затем взялся за ковшик… У-ух! Пришлось даже присесть в горячем тумане, так обожгло лицо. Когда пар выровнялся, схватился за веник и принялся охаживать себя, невольно постанывая – ох, хорошо! Нахлеставшись, выскочил из парилки, но обливаться не стал, вышел прямо под дождь. Он немного охладил, смыл прилипшие березовые листья. Минут десять Александр просидел на лавке в предбаннике, в тишине, без мыслей, ощущая одно: благодать…
Он сделал еще пару заходов, и только почувствовав, что жар прочно обосновался в глубине тела, что дальше уже вроде и некуда – помылся, ополоснулся, и, отдохнув минут пять, отправился в дом.
Распаренное тело казалось удивительно легким, обновленным, непривычным.
Дождь прекратился, зато стемнело. Карай выглянул из своей будки, тихо гавкнул для порядка и нырнул обратно.
Александр даже не разглядел толком приготовленную ему комнату. Скинул штаны и рубашку хозяйского сына и в собственном, уже высохшем белье рухнул в постель и мгновенно уснул.
Проснулся, когда за окном вовсю играло солнце. Глянул на часы – начало седьмого. Надо же…
Оделся, спустился по лестнице. Екатерина Александровна чем-то шуровала на кухне.
- Доброе утро, - поздоровался он.
- Доброе-доброе… Яичницу пожарить?
- Да вроде рано завтракать.
- Тогда молочка? Только подоила.
Он сто лет не пил парного молока, а это, из большой эмалированной кружки, теплое, густое, сладковатое – показалось ужасно вкусным, и он попросил добавки.
- Ты с хлебом, чего так-то, никакой сытости, - приговаривала хозяйка, с материнским удовольствием глядя, как он пьет.
- Спасибо, ой спасибо, Екатерина Петровна! – искренне выдохнул он, ставя на стол пустую кружку. – Это козье? Вкуснотища! И баня вчера замечательная была.
- Понравилось? Ну и слава богу, - ответила хозяйка и вновь обернулась к раковине, где намывала банки.
- Я пойду, пройдусь? – сказал он.
- Иди-иди, чего спрашивать.
Он вышел. На дворе было безветренно и ясно. Александр вобрал в грудь вкусного свежего воздуха, и, оглядевшись, мысленно восхитился: лепота! Под туманной марью впереди блестело озеро, над травой тоже местами клубилось. В близких деревьях веселились какие-то птицы, и кроме их переклички – тишина, глубокая, первозданная. Он спустился к воде, взошел на деревянный мосток, к которому была причалена старая «Пелла» без весел. Сейчас бы взять их, да махнуть до другого берега – эх! Он физически ощутил, что хочется испытать свою силу – не на тренажере, а реально, вживую, с пользой. Руки так и зудели.
Возвратившись во двор, он заметил чурбаки под навесом. Вот она, тренировка! Колун нашелся тут же, воткнутый в пень. Александр поставил полено, размахнулся и… ух – пополам! Взял половинку – и еще пополам!
Он не заметил, когда сзади подошла Екатерина Петровна. Она молча понаблюдала за его работой и проговорила:
- Молодец, умеешь.
- Да вот, гляжу, дрова… - немного смутился он. – Надо же чем-то за вашу заботу отплатить.
Сейчас он подумал, что сунуть ей денег будет неправильно.
- Ну-ну, руби. Дров много. И Сашке, и Лешке еще останется поколоть.
Внук Екатерины Александровны прикатил в десятом часу. Александр к тому времени успел потрудиться, умял целую сковороду яичницы с салом, прогулялся по острову, обойдя его целиком и даже немного углубившись в лес, посмотрел на щипающую траву козочку, на куриц, прогуливающихся по двору под чутким взором Карая.
Леша прицепил один конец троса к своей «ниве», другой – к «тойоте», дернул – и готово!
Японский мотор неожиданно завелся, и Александр мысленно перекрестился: не надо вызывать эвакуатор и такси.
Он предложил Леше денег, но тот отмахнулся: не техпомощь.
Стали прощаться. Александр искренне поблагодарил Екатерину Петровну за все.
- Да не за что, - ответила она. - Ты, Саша, заезжай, если мимо, или так – отдохнуть, порыбачить. А можешь с семьей. Или твои только гостиничные удобства признают?
- Не знаю, - пожал плечами Александр, сообразив, что туалета-скворечника его дети точно в жизни не видывали.
По дороге в город он размышлял о том, какие они другие, его дети. В чем-то продвинутее родителей, в чем-то глупее, беспомощней. Кажется, они ни разу в жизни на трамвае не ездили – где уж тут туалет типа сортир! Автомобиль, самолет, отель… Под маминым-папиным контролем. А на воле, на свободе побыть? Бесшабашно погонять с товарищами футбольный мяч, побегать с девчонками в пятнашки на лугу, на лодке поплавать, рыбу с удочкой половить?.. А когда он сам сидел с удочкой?.. Просто так, в тишине, наблюдая за поплавком и наслаждаясь покоем?.. Давно. У бабушки.
И тут ему в голову пришло, что он испортил детям детство. Что они, благополучные, сытые-одетые видели, кроме курортов, шведских столов, благоустроенных пляжей? Молока парного в жизни не пили, и с тарзанки в реку не прыгали, да за грибами и то ни разу не ходили!
Дома жена поинтересовалась:
- Ты приехал на своей машине?
- Да. Починилась, сама собой, представляешь?
- Не представляю, - недовольно поджала она губы. – Голодный?
- Нет, до обеда дотерплю. Слушай, а давай в отпуск не за границу, а поближе, в область? Туда, откуда я только что выбрался?
- Это где? - небрежно подняла брови жена.
- Чуть больше ста километров в сторону Приозерска.
- И что там?
- Кра-со-та! Озеро, рыбалка, грибы, наверное и ягоды есть… Все свежее, домашнее. Хозяйка держит козу и кур. Я рыбу буду ловить, мясо можно с собой привезти, да и до поселка километров десять, я видел там магазин. Зато тишина, красота… Удобства, конечно, на одну звезду, не больше, но нам и детям найдется по комнате.
- И что там делать? – продолжала выпытывать жена.
- Просто наслаждаться свободой, природой, тишиной! На лодке кататься, шашлыки жарить, рыбу коптить… Наши дети так ни разу не жили – пусть попробуют. И ты хоть убедишься, что я тебе не врал. Ты ведь не поверила, правда?
- Не знаю, захотят ли они… Посмотрим.
В понедельник Александр сообщил старшему партнеру, что тот участок не годится. За выходные он нашел в интернете парочку других, которые стоит посмотреть.
31.03.15