Эта миниатюра - рассказ моей сестры.
На фото Галочка за год до войны.
Спасибо ей большое за воспоминания.
Вот уже семьдесят лет прошло со дня Победы советской Красной Армии в Великой Отечественной войне 1941-1945 г.г. Забывать об этом нельзя ни при каких обстоятельствах, хотя сейчас многие хотят перекроить историю, умолить-уменьшить значимость СССР в этой освободительной войне.
Я малолетний свидетель этой войны, 5 июня 1941 года мне исполнилось три годика и я не очень помню эту войну, но кое-какие эпизоды из жизни нашей семьи врезались в память навечно, навсегда. Хочу поделиться с вами своими детскими впечатлениями.
Известно, что лето первого года войны было знойно-жарким и, наверное, в конце июля или в августе (не могу сказать точно) наш городок черноземья подвергся бомбёжке: большие стальные стрекозы-самолёты зловеще рычали, низвергая на нас и наши дома, церкви, деревья, цветы - бомбы, со свистом летящие с неба, как большие вёдра.
Как только началась первая бомбёжка, бабушка, её дочь-подросток Катя и папа, взявший меня на руки, выбежали из дома.Но бабушка сказала, что надо вернуться, взять хотя бы воды и хлеба для меня. Они с Катей вернулись, а папа быстро пошёл к яру, где мы и должны были все встретиться. Все люди - взрослые и дети бежали туда же, думая найти спасение в деревьях и кустарниках. Чтобы было безопасней, папа свернул с улицы, где попадались убитые осколками, я видела окровавленную ногу,раскрытый коричневый чемодан, в нем лежали разноцветные атласные ленточки. Папа побежал дворами, а бабушка с Катей побежали по улице, так что мы потерялись в этой сумятице. До вечера мы с папой по яру ходили в поисках родственников, спрашивали у знакомых, но тщетно. Было страшно, все люди что-то говорили, кричали, разыскивая друг друга, мне хотелось пить и спать, однако молча терпела.
Вечером наступило затишье и к ночи мы вернулись домой, светила луна и я увидела наше зеркало, разбитое на мелкие кусочки, они красиво блестели и переливались под лунными лучами. Дома нашего не было, дедушка сказал,что бомба попала в трубу, он только успел в сарай отнести перину.В сарае нас уже ждала расстроенная бабушка и напуганная Катя. Оставаться а помещении было опасно, папа вынес перину во двор и я моментально уснула. При последующих бомбёжках мы с бабушкой бежали в погреб, дедушка никогда не прятался почему-то, я прихватывала обязательно свою куклу и любимую подушку-думку, чтобы накрыть голову от доносившихся тяжёлых взрывов, сотрясающих землю-матушку.Я панически боялась звуков самолётов, поэтому первой бежала в подвал.
Спросите, а где же была моя мама? В таком же маленьком заштатном городке по другую сторону Дона жила семья маминого брата. Его забрали в армию в первые дни войны, а жена осталась одна с дочками погодками, одна из них была такая как я, другая - на год младше. Все переживали, как они там и вот случайно узнали, что в Бобров едет машина на один день и папа попросил, чтобы шофёр взял маму туда и обратно. Место в кабине рядом с шофёром было занято и мама залезла в кузов в лёгком платье и босоножках. Мы с папой стояли рядом с машиной, провожая маму.
- Дай мне что-нибудь в руки, хоть зонтик от дождя на всякий случай, - сказала мама. Папа принёс розовый мамин зонтик, но потом он снял с себя пиджак и отдал маме вместо зонтика.
- От ветра укроешься, - сказал заботливо папа.
Мы помахали мамочке, она нам и машина вскоре скрылась из вида. Вечером мы напрасно ждали маму, она вернулась только весной и я её почти забыла, называя маму тётей некоторое время.
Мама позже рассказала про своё путешествие, а случилось следующее. Машина доехала до Коротояка, сзади всё время слышалась канонада, успели переправиться через Дон (военный, который сидел в кабине с шофёром показал паромщику какую-то бумагу и машину пропустили без очереди). Уже были видны танки и мотоциклисты, спешащие к переправе - фронт двигался по пятам за ними.
Мы внезапно оказались в оккупации, а мама была на советской территории и не было у нас возможности соединиться до самой весны.
Папе моему дали бронь, он должен был остаться в тылу с семьёй и маленьким ребёнком - мною, никто бы не догадался о его целях и задачах, а по заданию подполья папа должен был взорвать свой родной завод или испортить заводское оборудование и механизмы,где работал механиком сразу после учёбы в техникуме в конце тридцатых годов.
Но случилось бомбёжка и он сгоряча-сходу, на эмоциях решил, что оставит меня с бабушкой и уйдёт с нашей отступающей армией, защищать Отчизну, забыв про бронь и задание под впечатлением бомбёжки: разрушенных зданий и домов, убийств и ранений земляков, причинённых немцами-захватчиками.Он мог за этот порыв поплатиться. Однако, как вы уже знаете, мы потерялись и спонтанное папино решение не удалось выполнить и он вредил,как мог оккупантам с партизанами-соратниками, но тогда это было строжайшей тайной для всех.
Немцы поселись в нашем городе везде, где им понравилось, в том числе и в бабушкиной квартире, где мы все жили теперь. Однажды толстый рыжий немец, так называемый постоялец, сидел за столом в нашем зале и что-то ел и пил шнапс. На тарелке лежали румяные яблоки. Я с интересом разглядывала его,как он ест и пьёт, улыбаясь, он подозвал меня. Я робко подошла, он посадил меня к себе на колени,погладил по голове, взял яблоко, очистил его, что для меня было ново, и дал мне, при этом что-то бормоча по-немецки. Резво спрыгнув с колен немца, я понеслась к бабушке на кухню показывать диковинный подарок. Бабушка варила борщ, удивилась очень, увидев в моих руках яблоко, я же спросила:" А что я дам-подарю?"
"Что можно в ответ подарить, когда ничего нет?" - засуетилась бабушка. Наивная русская душа обязательно из благодарности должна отплатить за любой подарок. Помните поговорку "Долг платежом красен". Мы его до сих пор выполняем. На столе лежали солёные помидоры для борща, я взяла один помидорчик, понесла и предложила щедрому немцу. Бабушка украдкой наблюдала, что дальше будет.
Рыжий сказал: "Война - плЁхо". Бабушка кивнула в ответ.
" А где мутер?" - немец показал на меня. Бабуля махнула рукой и заплакала.
Немец стал лопотать: киндер и показал на меня и меньше меня, мутер - и показал на бабушку. Бабушка рассердилась и выпалила:
- Чего же ты тогда здесь сидишь, когда тебя там киндеры и мутеры ждут?
Потом испугалась за свои слова и ретировалась на кухню. Немец, видимо, не понял ничего и бабушке сошла с рук её резкая выходка. Больше она себе такого не позволяла, беспокоясь не столько за себя, сколько за меня и Катю.
Всё время хотелось кушать, а ничего не было.Мы с бабушкой ходили менять соду на еду,в этот раз повезло обменяли на кусок тыквы и два кусочка свёклы.Идём домой довольные , как вдруг облава,гестаповцы в чёрных плащах,высоких фуражках, с овчарками:всех жителей собирают на площадь, где стоят виселицы и три человека с картонками на груди "партизан". Бабушка спрятала меня под юбку и я ничего не видела, но всё равно было страшно очень.
Лет через сорок об этом написали в нашей газете "Новая жизнь" и тогда папа рассказал подробности этой истории нам уже взрослым.Он оживился,а ведь столько лет молчал,так как дал подписку о неразглашении.И так долго молча носил этот тяжёлый груз памяти в себе.Папа рассказывал:
- При обыске у двоих молодых людей и старика-инвалида (он согласился пойти для отвода глаз, но тщетно) нашли план города и боевых точек противника для дальнейшего уничтожения.
Арестованные люди-партизаны отказались выдать откуда у них взялся план города, кто им дал его и где,хотя партизан нещадно пытали.За это партизаны поплатились жизнью.А этот план папа несколько раз восстанавливал по памяти,поэтому его послать не рискнули.
Постояльцы в нашем доме не задержались долго, их сменили другие - мадьяры. Они тоже скоро съехали, один из них прихватил-украл нашу подушку. Потом были итальянцы в шляпах с перьями, хотя на дворе уже свирепствовала зима, они страшно мёрзли и были сопливыми, словно дети.Им, итальяшкам, (так их называли местные) к новому году прислали маленькие бумажные ёлочки на деревянных подставках.Одну ёлочку они подарили мне, а я рассказала им новогодний стишок. Я радостная побежала показать бабушке ёлочку, но боялась, как бы не заругали, что без спросу взяла от чужих людей.Однако очень понравилась ёлочка.
Мы с бабушкой ходили в церковь,она говорила:
- Молись ,Галочка, молись, чтобы мамочка вернулась живой и здоровой.
Я становилась на коленки и горячо молилась, хотя смутно помнила родное лицо.Теперь думаю, что она меня отвлекала,чтобы не так хотелось кушать, кроме всего прочего.
- Скоро придут наши и ад закончится,- часто повторяла бабушка.
Папу я почти не видела,он приходил почему-то иногда ночами. Слышала, что папа работает и всё.Благодаря действиям партизанских ячеек, куда входил папа, мирные жители остались живы.Помогали нашим военным, чем могли и как могли.
И вот в нашей квартире нет чужеземцев, мы с дедушкой стоим у окна в зале и смотрим на сырую промозглую улицу по которой медленно, понуро брели немцы, укутанные чем попало. Дедушка смотрит на них и тихо говорит:
- Сколько же душ загубили супостаты. И заплакал. Мне запали эти слова в мою израненную душу навсегда.
Позже, после оккупации и возвращения мамы мы поехали к нашим родственникам, туда, где мама провела случайно-вынуждено полгода.Мама познакомила меня с девочками и всеми совершенно чужими для меня людьми, рассказывала про моё общение с немцем, итальянцами. Все смеялись, надо мной, что я сидела на коленях у фрица. Я очень обиделась, расплакалась, у меня началась истерика.
Они не видели бомбёжек, не прятались по подвалам, не хоронили друзей, знакомых, случайно погибших, не голодали и ещё много НЕ. А у меня была расшатана нервная система и мамы не было рядом в самые страшные моменты жизни. Я стала проситься домой, к родной бабушке, которая любила и понимала меня с полуслова, с полу взгляда. Мама меня обняла, стала целовать и утешать-успокаивать, но боль в сердце осталась.
Вот такие эпизоды моего раннего детства я запомнила на всю оставшуюся жизнь. Теперь решайте сами, была ли я участником или свидетелем той страшной войны? Из памяти такое не убрать, не выковырнуть ничем.....
26.03.15.