На каждый чих не наздравкаешься.
Русская пословица
Витька сказал матери «пока», вышел за ворота и, помахивая портфелем и насвистывая беззаботно, направился будто бы к школе. Но в конце забора повернул на боковую улицу, настороженно огляделся по сторонам, перелез через закрытую заднюю калитку своего же сада, и по хрустящей утренним ледком тропинке, тёмной канавкой пролегающей среди осевшего, но чистого ещё, сияющего белым глянцем снега, пробрался в сарай, запрятанный среди яблонь, слив и вишен на краю участка.
Здесь была отцовская мастерская. Чтобы никто не застал его врасплох, Витька закрыл дверь на крючок и вытащил из портфеля нарисованный накануне, во время и вместо занятий домашними заданиями, чертёж скворечника. Витька изобрёл его необычной, как он считал, конструкции. Его враг Генка все свои скворечники делал с двускатной крышей, из неструганных, некрашеных досок. Витька же, в противовес врагу, придумал крышу сделать односкатную, с длинным козырьком впереди, чтобы скворец мог петь, сидя на жёрдочке, и в непогоду - в дождь. Собирался обшить скворечник вагонкой - для красоты, и чтобы не было щелей. И также для красоты намеревался выкрасить птичий домик яркой зелёной краской, под цвет сочной молодой листвы, какой бывает она в мае, в пору выведения скворцами птенцов.
Он разметил, сверяясь с чертежом, и нарезал ножовкой из вагонки и брусков заготовки, затем зажал каждую по отдельности в тиски и обработал все края и торцы рашпилем.
- Птенчики-то голыми рождаются, - сам с собой, по примеру отца, беседовал во время работы мастер . - Вот Генкины пусть и насажают под кожу заноз, а мои - нет.
Этой обработкой можно было бы и ограничиться. Но Витька подзадорил себя:
- Это мы ещё посмотрим, Геночка, кто умеет делать скворечники, а кто не умеет!
И старательно зачистил дополнительно каждую заготовку наждачной шкуркой.
Короб Витька смастерил из брусков, по чертежу - с наклоном для будущей крыши. И принялся за дно. Его он сделал двойным, снаружи для красоты крепилась вагонка, а внутри для надёжности – доска. Ему казалось, что неоперившиеся, не умеющие летать птенцы, на таком двойном дне, на высоте будут чувствовать себя спокойнее. Затем он обшил весь короб вагонкой и приладил крышу - без единого гвоздя, как и все остальные детали, только шурупами.
- Нет уж – делать, так делать, - отцовскими словами, как и накануне при разработке изобретения, убеждал сам себя Витька. – Иначе никак.
Шест он тоже приладил на шурупах. Хотя Генка позволял себе вгонять в шест пару-тройку гвоздей. Затем мастер вырезал лобзиком в передней стенке круглый лаз для скворцов, и, намотав на палец наждачку, долго елозил ею по летку.
– Лазайте, лазайте туда-сюда сколько угодно! - обращался он к своим будущим пернатым жильцам. – Всё гладенько - не зацепитесь и заноз не насажаете. Нисколечко. Не то, что у этого Геночки!
Теперь надо было сделать под летком птичье крылечко - жёрдочку. Отверстие под неё он просверлил дрелью, и посадил крылечко на клей.
- А вдруг жёрдочка вывалится? На солнце усохнет и упадёт, – сам с собой вслух делился своими сомнениями мастер. – И на чём мы тогда будем петь по утрам?
Закончив, Витька оглядел работу, пытаясь представить её глазами своего врага Генки. Но, как ни выискивал, не нашёл в ней изъянов. Даже некрашеный птичий домик был красив. Мастер ещё раз ошкурил изделие, сдул с него пылинки, вытащил из железного ящика краску, кисти и, в завершение всего, аккуратно выкрасил скворечник в цвет молодой листвы.
- Любо-дорого посмотреть, - с удовольствием и снова отцовскими словами подытожил мастер. И добавил уже от себя: - Не дом, а вилла. Для птиц.
Он выглянул в окошко – детишки с соседней улицы уже возвращались с уроков. Витька почувствовал, что проголодался, вытащил из портфеля два бутерброда со шпигом и, щурясь от солнца и сверкающего ледяной коркой снега, вышел из сарая. Домашних можно было уже не бояться, в случае чего - он только что пришёл из школы.
Вскоре в распахнутой куртке, размахивая портфелем, появился Генка.
- Ну, ты – прогульщик! – ещё издали крикнул он однокласснику.
- Пообзывайся, пообзывайся – сейчас получишь! – пригрозил мастер.
Но грозил он мягко – так, чтобы враг не испугался. Тот, как обычно, полез через забор.
- Твоих родичей в школу вызывают, - ступая по рыхлой, размякшей тропинке, радостно сообщил он весть.
- Хочешь скворечник посмотреть? - вместо ответа предложил Витька.
- А есть на что глядеть? – хмыкнул враг.
- Не скворечник, а вилла. Для птиц, - скромно признался Витька. - Только что закончил. Свеженькая.
- Ладно, поглядим на твою свеженькую, - милостиво согласился Генка. – Дай кусить.
Он отхватил половину бутерброда, вошёл в сарай и, пережёвывая шпиг, внимательно, со всех сторон, осмотрел работу. Потом презрительно сплюнул на пол и произнёс:
- Это ты называешь виллой? Да у тебя такая же во дворе стоит.
Ещё ничего не понимая, Витька посмотрел в открытую дверь и увидел... сделанный отцом с неделю назад уличный туалет. С такой же, как у скворечника, односкатной крышей. С длинным козырьком. Обшитый той же вагонкой. С круглым окошечком в двери, очень похожим на лаз для птичек в скворечнике. И выкрашенный яркой зелёной краской, остатки которой он вытащил недавно из железного ящика.
- Ух, ты, гад! – набросился Витька на врага и начал колотить его куда попало.
Генка, отбиваясь, выскочил из сарая и удрал к забору. Но у изгороди осмелел.
- У нас во дворе тоже вилла стоит! Разваливается! – перелезая через калитку, издевался он. – Готовься - тебя позовём, новую строить! Как специалиста!
Витька вернулся в сарай и внимательно осмотрел скворечник. Потом со злостью схватил его за прилипающий к рукам шест, и с размаху и швырнул в стену. Сработанная под пристальным взглядом недруга «вилла», не разрушилась – отскочила от спружинивших досок, оставив на стене зелёные отметины. Витька снова шарахнул птичий домик в стенку – тот опять отскочил. В третий раз швырять скворечник Витька не стал, поднял, положил на верстак, взял кисть и подкрасил облезшие места.
«Любо-дорого поглядеть, - не смотря ни на что, крутилось у него в голове. - На киоск с квасом тоже похоже».