Париж
Интерес к Франции и Парижу, как мне кажется, зародился во мне ещё в далёком детстве, когда я с упоением читал книги с романтическими названиями: «Три мушкетёра», «Королева Марго», «Граф Монтекристо», «Собор Парижской Богоматери» и другие, в которых мои любимые герои ездили по узким парижским улочкам, встречались на Гревской площади и стояли на часах в Пале-Рояле.
Ну а, повзрослевши, я с удовольствием смотрел французское кино, слушал песни Ив Монтана, Джо Дассена, Эдит Пиаф, Шарля Азнавура и восхищался картинами импрессионистов. Вместе со всеми стремился купить французские сапоги своим женщинам, достать журналы с французской модой и с интересом рассматривал альбомы с фотографиями из парижских музеев или иллюстрации с изображением улиц Парижа и его площадей. От всего связанного с Францией и Парижем, кроме, конечно, политики и идеологии, у меня возникало чувство соприкосновения с чем-то красивым и утончённым, хотя и не всегда понятным.
Ознакомившись литературой, в том числе исторической, я понял, что Париж является одним из центров формирования европейской цивилизации и культуры, который и в настоящее время продолжает существенно влиять на пути их развития. И мне очень захотелось побывать во Франции, чтобы самому увидеть Париж с его дворцами, театрами, музеями, художественными галереями, чудесными парками, знаменитыми Елисейскими полями и Эйфелевой башней. Может быть, это стремление можно было бы объяснить тем, что в моих венах взыграла кровь моих французских предков по матери, но ведь и многие русские писатели, художники и артисты, и не только русской национальности, стремились посетить этот город. Париж для них казался местом, где можно было утвердить свой талант и известность на весь мир или просто тихо пожить в своё удовольствие! Притяжение этого города, по-видимому, ощущали (и ощущают!) не только деятели искусства и культуры, но и многие люди, не принадлежащие к ним. И я в их числе!
Не удивительно поэтому, что я с удовольствием воспользовался первым же представившимся мне случаем, побывать в Париже.
В конце 1994 года пришло приглашение от достаточно крупной французской фирмы посетить, за её счёт, исследовательскую лабораторию в городе Клермонт Феррана для обсуждения возможности моего участия в проводимой там работе по лазерной тематике. Своё согласие приехать я обусловил предоставлением мне возможности хотя бы день или два побывать в Париже. Руководство фирмы отнеслось к моему «ультиматуму» положительно и гарантировало, что я смогу, после окончания наших переговоров в Клермонте, двое суток посвятить ознакомлению с Парижем. И вот в начале мая самолётом компании Эйр Франс я вылетел в Париж.
Около десяти часов по московскому времени самолёт приземлился в парижском аэропорту Шарля де Голля, где меня уже ожидал представитель фирмы, чтобы на своём автомобиле отвёзти в аэропорт Орли, откуда авиарейсом местных линий я должен был вылететь в Клермонт. Когда мы ехали по парижской окружной дороге, то справа от меня лежал Париж, а слева - дома его предместий. Я жадно всматривался в панораму города в утренней дымке, пытаясь отыскать хоть какие-нибудь очертания зданий или сооружений, знакомые по книгам, но ничего не смог увидеть, даже Эйфелеву башню. И слева, и справа были дома и улицы новостроек, типичных для большинства западноевропейских городов: с цветами на балконах, с чистыми, словно вымытыми, тротуарами, с пятнами живой яркой зелени небольших лужаек. Красиво, но совсем не то, что я хотел бы увидеть! Надо было набраться терпения и ждать новой встречи с Парижем, а пока – вперёд, в провинцию, где меня ждала работа!
Незаметно пронеслись четыре дня в Клермонте, и вот я снова в парижском аэропорту Орли. У меня есть полдня сегодня, весь день завтра и целое утро послезавтра, чтобы ознакомиться с Парижем! Наконец-то моё желание осуществилось!
Поскольку французский язык был мне незнаком, а объясниться со своим собеседником по-английски было явно выше уровня моих познаний в области устной речи этого международного языка, то, ещё находясь на фирме, я с помощью переводчика начертил на подаренной мне карте Парижа свои будущие маршруты по городу. Понимая, что трудности с английским языком вряд ли дадут мне возможности получить в полном объёме нужную для ориентирования информацию от окружающих людей, я решил не пользоваться городским транспортом, а с помощью имеющейся карты пройти эти маршруты пешком. Из-за кратковременности моего пребывания в Париже в мои планы, конечно, не могло входить посещение музеев, картинных галерей, дворцов и парков, так как для осмотра только одного Лувра требовалось, по крайней мере, несколько дней! Я хотел просто окунуться в суету улиц и площадей и попытаться, по поведению парижан и через призму исторических и архитектурных памятников, хотя бы частично понять этот древний и всегда молодой город!
Первый маршрут на день моего прилёта начинался от Дома инвалидов, проходил по мосту Александра Третьего, мимо Большого и Малого дворцов, затем по Елисейским Полям до площади Звезды, после чего по авеню Мак Магона и Тернес до бульвара Перейра, где на улице Дюма находился отель Магеллан, в котором мне был забронирован номер.
Вечер я собирался посвятить изучению ближайших к гостинице окрестностей и прогулке по знаменитым на весь мир Елисейским Полям, протянувшим свои кварталы от Триумфальной арки до Луксорского обелиска на площади Согласия.
Маршрут второго дня представлял собой сложную замкнутую кривую, которая начиналась от моего отеля и соединяла между собой практически все наиболее известные мне по книгам исторические места и строения Парижа, которые я хотел обязательно увидеть своими глазами! Сюда, конечно, вошли Эйфелева башня, Марсово поле, Бурбонский дворец, дворец Шайо, Пантеон, сады Тюильри, Лувр, Пале-Рояль, площадь Вогезов, остров Сите с его Дворцом правосудия и Сент Шапелем, собор Нотр-Дам, Центр Жоржа Помпиду, площадь Бастилии, знаменитый Монмартр, площадь Пигаль и прилегающие к ней улицы. Естественно, что это была лишь малая часть парижских достопримечательностей, но, тем не менее, дающая общее представление о культурном, историческом и архитектурном облике города и его роли в развитии европейской цивилизации!
Утренние два с половиной часа третьего дня, которые оставались у меня до отъезда в аэропорт Шарля де Голля, я решил отдать материальным заботам и побывать в магазинах в районе площади Пигаль с целью приобретения подарков жене и детям, а также сувениров для друзей. Для каких-либо серьёзных покупок у меня не было ни времени, ни денег, но побывать в Париже и не привезти из Франции ничего материального, свидетельствующего об этом, было бы непростительной глупостью!
Я вышел из здания аэровокзала, сел на автобус и в два часа по парижскому времени оказался перед Домом инвалидов, который являлся исходной точкой моего путешествия по Парижу! Внимательно изучив карту и определив, куда мне нужно двигаться, я смело отправился в путь! Минут двадцать постоял на мосту Александра Третьего, рассматривая виды берегов Сены, обошёл с двух сторон Большой и Малый дворцы, построенные как павильоны Всемирной выставки 1897 года, и вышел на Елисейские Поля, поразившие меня своей шириной, обилием людей, машин и свежей зеленью деревьев. Но по мере моего продвижения к площади Звезды восторженное настроение заметно стало портиться и сменяться желанием как можно скорее добраться до своего отеля, не теряя время на созерцание великолепия магазинных витрин и красот старинных зданий, поскольку оказалось, что моя одежда явно не соответствовала парижской погоде!
В начале мая в Москве было достаточно прохладно, и я вылетел во Францию, одетый в весеннее пальто, плотную шляпу, официальный тёмный костюм, рубашку с длинным рукавом и с галстуком. В Клермонте моё одеяние было уместно и, в общем, соответствовало погоде, а вот Париж – он встретил меня ярким солнцем и двадцати шести градусным теплом! Все люди были одеты по-летнему, я же в своей тёплой одежде просто изнемогал от жары! Конечно, пальто было снято и перекочевало на плечо, но мне пришлось придерживать его рукой, чтобы оно не оказалось на тротуаре. А вторая рука была занята сумкой с моими дорожными вещами, и поэтому, чтобы просто вытереть пот, рекой льющийся из-под шляпы и мешающий нормально видеть, мне нужно было останавливаться, класть сумку на землю и только после этого обтирать голову носовым платком. Со стороны я, наверное, очень походил на русского медведя, гуляющего по пескам пустыни Сахара или пляжам Азорских островов, и мой вид вызывал сочувствие у большинства окружающих людей!
В общем, когда я добрался до отеля, вся одежда была мокрой от пота, пот набрался в туфли и противно хлюпал при каждом моём шаге, перед глазами плыли круги, а тело требовало отдыха! Обессиленный, я полчаса лежал на кровати, потом принял душ, прохладные струи которого вернули меня к жизни, переоделся и в бодром настроении вышел на парижские улицы. Ну а после двух чашек кофе с булочками и бутербродами, которыми я подкрепился в первом же попавшемся магазинчике, мир вообще стал прекрасен, и можно было смело двигаться навстречу новым впечатлениям!
Не торопясь, я обошёл по кругу площадь Этуаль (Звезды), осмотрел Триумфальную арку, постоял у вечного огня, а затем, по правой стороне Елисейских полей, двинулся в сторону площади Согласия. Добравшись до площади и потратив немного времени на разглядывание высеченных на Луксорском обелиске древнеегипетских иероглифов, я снова направил свои шаги в сторону площади Звезды, придерживаясь теперь уже левой стороны Елисейских полей.
По пути моё внимание привлекла группа зевак, стоявшая возле ограды Елисейского дворца, словно ожидая появления кортежа президента Франции, резиденцией которого являлся этот дворец. Конечно, моё любопытство заставило меня к ним присоединиться и постоять минут двадцать, с интересом наблюдая за потоком хорошо одетых людей и сверкающих краской машин, двигавшихся непрерывным потоком мимо меня, словно это был не обычный рабочий день, а какой-то праздник!
Так ничего и, не дождавшись, я снова продолжил свой путь, решив больше нигде не останавливаться, чтобы не терять времени, которого у меня явно не хватало!
На Париж опустился вечер, и электрический свет, источником которого были многочисленные уличные фонари, реклама, витрины магазинов, окна кафе, ресторанов и гирлянды ламп, опутывающих ряды деревьев, тянувшихся шпалерами вдоль проезжей части улицы, разогнал надвигающуюся темноту обширного пространства Елисейских полей. Интересно отметить, что, несмотря на обилие источников света, освещение не резало глаза, не заливало улицу холодными лучами и не разбивало её на отдельные объёмы и участки, а создавало атмосферу тепла и уюта, хотя ширина улицы превышает 70 метров. Елисейские поля в любую погоду гостеприимно приглашают пешеходов на вечернюю прогулку!
К своему удивлению, я только вечером, когда вспыхнули огни искусственного освещения, вдруг обнаружил, что впереди, над абрисом Триумфальной арки, симметрично возвышается громада ещё одной арки, расположенной в деловом пригороде Парижа, Дефанс, застроенном современными зданиями из стекла и бетона. При этом Большая арка высотой сто десять метров и шириной сто двенадцать метров, стоящая в четырёх километрах от Триумфальной арки, не подавляла её своими размерами, а служила её обрамлением, словно ненавязчиво подчёркивая, насколько далеко шагнул технический прогресс!
Было около двадцати трёх часов, когда мне удалось снова оказаться на бульваре Перейры. Уже не вечер, а ночь вступала в свои права. Запах цветущей сирени и каштанов плыл над бульваром, на всех подоконниках домов красовались целые клумбы цветов, многие окна были открыты и в некоторых из них были видны силуэты парижан, отдыхающих от дневной суеты и вдыхающих прохладный весенний воздух. Несмотря на позднее время, многочисленные кафе, брассери, бистро и рестораны были переполнены. По улицам беззаботно прогуливалось большое количество людей самого разного возраста, а по лавочкам целовались влюблённые парочки!
Немного побродив по улочкам и ближайшим бульварам, я вернулся на бульвар Перейры и там, найдя с большим трудом незанятую скамейку, присел отдохнуть, прежде чем отправиться спать в отель. Я очень устал. Однако наступившая ночь была так хороша, что хотелось побыть на улице хотя бы ещё полчасика! Из дверей небольшого кинотеатра вывалила толпа зрителей, на ходу, громко и беззаботно, обсуждавшая просмотренный фильм, и быстро растворилась в ближайших переулках. Уличный шум затих, а на небе повисла полная луна, лик которой до этого прятали дома на противоположной стороне бульвара.
На меня, вдруг, нахлынули воспоминания далёкой юности, когда тёплым весенним вечером в провинциальном городке молодёжь спокойно гуляла допоздна по его улицам, наполняя их беззаботным смехом, а девушки не боялись в одиночку возвращаться домой после танцев. Париж это конечно Париж, столица Франции, но что-то в нём было и от моей маленькой Родины!
До поездки в Париж мне удалось побывать во многих городах и городках Германии, Голландии и Швеции. Как правило, это были красивые, чистые, удобные для проживания города, прекрасно вписанные в местный ландшафт. Тем не менее, ни в одном из них меня не тянуло остаться жить, так как в них я не находил почти ничего общего с привычной для меня с детства средой обитания. А вот сидя на скамейке бульвара, я вдруг осознал, что в Париже, наверное, я смог бы оставаться достаточно долгое время, не ощущая какого-либо душевного дискомфорта. Не зря, по-видимому, так много русских людей стремилось побывать в Париже и выбирали этот город местом своего нового проживания, когда Родина изгоняла их из стен, отчего дома!
В хорошем настроении, не торопясь, я отправился в отель спать, раздумывая над сделанным мною выводом и надеясь, что завтрашнее знакомство с городом не изменит моё отношение к Парижу!
И вот ранним солнечным утром, даже не дождавшись положенного мне завтрака в отеле, я отправился знакомиться с достопримечательностями Парижа, избрав точкой отсчёта для своего маршрута всю ту же площадь Звезды. Только в этот раз мой путь лежал не по прямым, как стрела Елисейским полям, а проходил мимо дворца Шайо, Эйфелевой башни, по набережной Сены к площади Согласия, дальше к Лувру, Нотр-Даму, и в итоге приводил меня на узкие улочки Монмартра, площадь Пигаль, от которой до моего отеля было рукой подать!
Заставленные автомобилями улицы Парижа были ещё пустынны, и только рабочие в оранжевых комбинезонах полимерными мётлами с ярко-зелёной рабочей частью, очищали улицы от различного мелкого мусора. В тротуарных бордюрах они открывали встроенные в них краны с водой, поток которой через определённое расстояние стекал под землю сквозь решётку ливневой канализации, унося с собой все то, что сметали в него рабочие. Конечно, такой способ уборки улиц требует достаточно больших первоначальных капиталовложений, но зато очень прост и эффективен. Жаль, что он пригоден только в условиях, когда нет сильных морозов и снежных зим!
К моему удивлению, кроме уборки мусора, рабочие мыли стёкла светофоров и скамейки, что было бы неплохо делать и Москве, где, в отличие от Парижа, садиться в светлой одежде на скамейку просто опасно, а яркость огней светофоров часто снижается из-за слоя грязи на их стёклах. Что же касается автомобилей, то меня удивило не столько их количество (в Москве и тогда уже некуда было от них деваться), а то, что среди них почти не было мощных внедорожников, и практически все они были очень компактными и небольшими по размеру. Это свидетельствовало о хорошем состоянии городских дорог и об отсутствии у владельцев машин стремления показывать свои финансовые возможности, а так же свою важность с помощью размера личного автомобиля!
Постепенно улицы стали наполняться прохожими, а когда я вышел на площадь Оружия, плотные потоки спешивших по своим делам людей возвестили, что в Париж проснулся и наступил рабочий день!
Устав и проголодавшись, я покупал в небольших магазинчиках какую-нибудь булочку или сэндвич и чашечку кофе, быстренько подкреплялся и снова устремлялся в путь, ориентируясь по карте.
Всё было хорошо и прекрасно, пока не наступил вечер, и в небе над Парижем не воспарила подсвеченная прожекторами устремлённая ввысь базилика Сакре-Кёр, которая была воздвигнута на вершине холма Монмартра в память о жертвах франко-прусской войны 1870 года. Оказалось, что во многих случаях названия улиц, площадей и бульваров в искусственном свете, если стоять на узком тротуаре, было невозможно разобрать, так как таблички с надписью часто располагались выше наиболее яркой части настенного освещения или просто были для меня плохо различимы. И поэтому мне приходилось с картой в руках, надев очки, не обращая внимания на довольно плотный поток автомобилей, выходить на проезжую часть и в течение пяти, десяти минут определять своё местоположение для того, чтобы продолжить своё движение по намеченному на карте пути.
Можно себе только представить, что бы ждало меня в этом случае в Москве или в любом другом городе России! Если бы я остался целым и не покалеченным каким-нибудь автомобилем или мотоциклистом, то уж неприличных слов, жестов и просто нецензурных выражений я наслушался бы «выше крыши»! А вот в Париже машины снижали скорость и спокойно объезжали меня стороной, даже не сигналя клаксонами. А некоторые водители, по-видимому, оценив комичность происходящего, мне улыбались и ободряюще поднимали вверх большой палец! Тем не менее, несмотря на осложнения с определением своего местоположения, я продолжал успешно двигаться по намеченному маршруту, ни разу не прибегнув к помощи окружающих людей.
С эспланады базилики Сакре-Кёр, возвышающейся над городом более чем на сто метров, мне открылся прекрасный вид ночного Парижа с его парками, площадями, подсвеченными красивыми зданиями, улочками, широкими авеню, разукрашенными цепочками огней, и знакомыми по фотографиям силуэтами Эйфелевой башни и Нотр-Дама! По серебристой поверхности Сены скользили ярко освещённые прогулочные суда, прожекторы с которых для своих пассажиров выхватывали из ночных сумерек расположенные вдоль набережной творения известных на весь мир скульпторов и архитекторов, а также постройки, имеющие историческую ценность! Отыскав в паутине ночных фонарей пройденный за день маршрут, и оставшись довольным своим замыслом, побывав также на знаменитой площади Тетре, оккупированной свободными художниками-портретистами, готовыми за умеренную плату нарисовать за 15-20 минут любой портрет, я спустился к подножию Монмартра в лабиринты района красных фонарей.
Багрово-красные тона доминировали от площади Пигаль, с прилегающими улочками, и бульвара Клиши до площади Бланш. Тут были представлены все варианты секс-развлечений: от одиноко скучающих проституток до огромного сексодрома, публичные дома, магазины эротического белья, секс-магазины, различные стриптиз-шоу и рекламные витрины с явной порнографией. Надо сказать, что именно в этом районе находится известное на весь мир своим канканом варьете Мулен Руж, которое посещают тысячи туристов.
И вообще, у меня сложилось впечатление, что большинство всего этого «сладкого» порока и индустрии разврата предназначено не для коренных парижан, а для приезжих гостей, желающих вкусить не всегда доступную в повседневной добропорядочной жизни «клубничку», и любителей необычных ощущений из разряда секс-туристов. При этом внешне всё выглядит пристойно, вежливо и культурно, пока острый и наблюдательный взгляд какого-нибудь из работников секс-индустрии не заметит, что у прохожего есть интерес к рекламе соответствующего заведения или, что объект их внимания колеблется, пытаясь противостоять соблазну узнать для себя что-то новое и ранее неизведанное. Уговоры и настойчивые приглашения опутывают такого человека липкой паутиной, из которой далеко не каждому удастся вырваться! Однако если выбранная жертва однозначно и твёрдо отказывается от сделанных предложений, то её достаточно быстро оставят в покое, и начнут искать следующего, более податливого, клиента!
И вот уже где-то после часа ночи я, переполненный впечатлениями, наконец, добрался до отеля и улёгся в постель, где потратил немного времени, чтобы хоть как-то систематизировать огромное количество полученной в ходе своего похода по Парижу информации, после чего буквально провалился в сонное забытьё.
Утро следующего дня я посвятил, как и планировал, походу по магазинам, расположенным недалеко от отеля, прошёлся по этажам одного из обнаруженных мною супермаркетов и заглянул в лавочки с различными сувенирами в районе Монмартра. Однако, несмотря на всё изобилие и разнообразие увиденной мною продукции, выставленной в них для продажи, найти и купить нужного количества желаемого товара, соответствующего моим скромным финансовыми возможностями, мне так и не удалось! И только попав в магазин, в котором всё стоило не дороже десяти франков, мне удалось полностью доукомплектовать набор подарков из Парижа, предназначенный моим родным и знакомым.
К вечеру самолётом я вылетел в Москву, фактически пробыв в столице Франции два полных дня, за которые мне всё-таки удалось достаточно много увидеть и узнать. Полученные при этом впечатления ещё больше подогрели мой интерес к этому замечательному городу!
И уже осенью этого же 1995 года по туристической путёвке я прилетел в Париж с женой на целых одиннадцать дней! Кроме участия в обязательной программе, включающей в себя ознакомительные экскурсии по Парижу, посещение наиболее значимых культурно-исторических центров, поездки в Версаль и городок Сен-Женевье де Буа, известный своим русским кладбищем, нам была предоставлена возможность самостоятельно изучать город, для чего выделялось достаточно много времени. Даже и в экскурсионные дни мы обязательно отправлялись побродить по улицам и площадям Парижа, пройтись по аллеям парка у Люксембургского дворца или прогуляться по набережным Сены, с развалами букинистических книг, с мостами и громадой Нотр-Дама.
Ну а в свободные от экскурсий дни мы просто не могли не побывать в знаменитом на весь мир Лувре, в музее Орсе, музее Родена, Сорбонском Университете и в других не менее знаменитых местах Парижа! Парижское метро, парижские автобусы, кафе, рестораны и брассери, городские бульвары и старинные улочки, дорогие магазины на Елисейских Полях и огромный ассортимент дешёвых товаров в торговых центрах Тати, французская выпечка и рациональность парижских туалетов - всё было нам ново и интересно!
В Лувр мы отправились сразу же, как только у нас появилось время для его посещения. Как известно, Лувр – один из самых больших музеев мира, в котором собраны уникальные коллекции по древнему Востоку, Египту, Греции, Риму, по живописи, графике, скульптурам и предметам искусства. Даже просто обойти все пятьдесят девять тысяч квадратных метров площадей, занятых под экспозиции музея, очень непростая задача, требующая много времени и физических сил. Поэтому мы с женой решили ограничиться разделами живописи и скульптуры, которые были для нас наиболее интересны.
Мы, как и большинство туристов, в первую очередь хотели своими глазами увидеть знаменитые на весь мир шедевры: картину Леонарда да Винчи «Мона Лиза» («Джоконда»), загадочная улыбка которой не даёт покоя человечеству уже несколько сотен лет, а также древнегреческие скульптуры Венеры Милосской и Ники Самофракийской.
С Никой всё оказалось очень просто, так как эта скульптура установлена на верхней площадке лестницы, ведущей на второй этаж Лувра, и её победоносные крылья осеняют всех посетителей, которые, сами того не зная, пытаются объять необъятное в своём стремлении увидеть как можно больше экспонатов музея! А вот найти быстро Венеру Милосскую и Мону Лизу нам помогли указатели, которые администрация Лувра любезно укрепила на видных местах залов музея.
Конечно, возле этих экспонатов стояли толпы людей, но нам всё-таки удалось пробиться к ним вплотную и с близкого расстояния убедиться в загадочности и неоднозначности улыбки Моны Лизы и полюбоваться классической красотой женского тела древнегреческой богини. И только после этого, преисполненные чувства исполненного долга, мы вернулись к началу экспозиции и начали свой обход залов Лувра!
Лувр, как известно, это сосредоточение в одном месте огромного количества мировых шедевров и достижений человечества в области скульптуры, живописи, предметов искусства и ремесла. Но когда красота окружает тебя со всех сторон и чувство восторга ты испытываешь практически непрерывно, то долго выдержать эту эмоциональную нагрузку просто невозможно, и ты, начиная с какого-то момента времени, насыщаешься и становишься слабо восприимчивым ко всему этому великолепию. Всё увиденное смешивается в голове и сливается в калейдоскоп из различных пейзажей, портретов, композиций и скульптур!
По-видимому, из-за этого в моей памяти от посещения Лувра осталось общее ощущение соприкосновения с чем-то прекрасным, а от всего великолепия, увиденного в музее, запомнились только несколько картин: «Три грации» Рене Жана Батиста, «Купание Дианы» Франсуа Буше и ещё две картины, авторов которых я не помню. А из богатейшего собрания скульптур – «Умирающий раб» Микеланжело, Артемида и Спящая Афродита (или «Сон в летнюю ночь»). Также как из всего скульптурного наследия Родена в памяти после посещения музея его имени сохранились только скульптуры «Мыслитель», «Поэт и Муза» и статуя Оноре де Бальзака!
Поскольку все картины и скульптуры, созданные во Франции с начала 1848 года, были переданы из Лувра в музей «Орсе», в том числе и радующие мои глаза творения импрессионистов, начиная с Эдуарда Мане, то ещё один день был нами потрачен на осмотр этого замечательного музея.
Естественно, что большая часть времени была уделена работам именно этого направления в живописи. Художники-импрессионисты отказались от чётких контуров, резких переходов от света к тени, чёрных тонов и красок, используя все остальные цвета в самых необычных сочетаниях, при этом смешивая краски не на палитре, а прямо на холсте, создавая нужные оттенки цвета короткими мазками кисти. Многие их картины буквально переливаются разноцветьем красок, не нарушая при этом целостности изображения и мягкости тонов. Типичным примером такого художественного решения может служить картина Ренуара «Обнаженная на солнце».
Посещение музея «Орсе» позволило мне пополнить круг известных мне художников-экспрессионистов новыми именами. Я открыл для себя Роберта Финале, чьи картины буквально насыщены светом, и Камила Писарро, создавшего чудную серию видов Парижа. Ну и, конечно, я получил огромное удовольствие, созерцая в подлинниках картины Моне, Ренуара, Дега и других, известных и малоизвестных мне художников! В общем, нашлось на что поглядеть не только в Лувре, но и в музее «Орсо»!
Поездка в город Версаль, известный всему миру дворцовым комплексом французских королей, построенным в годы расцвета абсолютизма, сопровождалась меньшей эмоциональной и физической нагрузкой по сравнению с походами в музей, хотя удовольствия доставила не меньше! Как мне показалось, в архитектуре Версальских дворцов удачно объединены лучшие черты классицизма и барокко, что создаёт необычно гармоничное сочетание изысканности и простоты, не отягощенное излишней вычурностью и помпезностью, столь характерными для многих из такого рода сооружений. Когда смотришь на дворец с нижней части парка, то парковый ландшафт и возведённые здания настолько гармонично увязаны между собой, что кажутся творениями самой Природы, а не созданием человеческого гения и результатом огромного труда людей!
Дворцовый парк, с роскошными фонтанами, многочисленными статуями, смотровыми площадками, цветниками, зелёными лужайками и разветвлённой сетью каналов, быстро заставляет забыть суету нашего бытия с её необходимостью куда-то срочно бежать и наполняет душу покоем. Забыв всё, мы с женой долго любовались красотой открывающихся видов и пейзажей. Нам представлялось, что если ещё немного подождать, то мы воочию увидим, как по дорожкам парка торжественно ступают дамы в пышных длинных платьях и кавалеры в расшитых золотом камзолах, и в напудренных париках! Как же прекрасно всё прекрасное!
Мы, как и все туристы, побывали в главном дворце, где познакомились с предметами быта, утвари и мебели эпохи королей. Ознакомились с роскошью королевских апартаментов, осмотрели помпезную Зеркальную Галерею и полюбовались игрой света в хрустальных подвесках череды люстр. При этом невольно вспомнилась наша русская поговорка: «Красиво жить не запретишь». Мне кажется, что французы явно отличаются от многих народов своей любовью ко всему красивому, ценят и собирают всё, к чему это слово только можно применить!
И совсем другие чувства мы испытали, посетив русское кладбище в небольшом городке Женевье де Буа под Парижем. Кладбище было действующим, и это несмотря на малочисленность русской общины во Франции и практически полную ассимиляцию двух с половиной миллионов эмигрантов из России, осевших в Париже после гражданской войны. Нас поразила чистота и ухоженность русских могил, обилие свежих цветов на них, что было так не похоже на печальное запустение наших кладбищ в маленьких городах и сельских поселениях и заброшенность многих братских захоронений, сделанных во время войн и народных бедствий!
Посетителей было достаточно много, однако практически никто из них не говорил по-русски.
На этом кладбище нашли свой последний приют более шести тысяч наших соотечественников из числа людей, вынужденных покинуть свою Родину в результате революции и гражданской войны, а также эмигрантов из Советского Союза!
Во французской земле спят вечным сном наши русские писатели и поэты: Нобелевский лауреат в области литературы И. А. Бунин, Д. С. Мережковский, А. А. Галич, художник К. А. Коровин, кинорежиссёр А. А. Тарковский, танцор Р. Х. Нуриев, учёный-химик А. Е. Чичибабин и многие другие, известные и малоизвестные русские и бывшие советские люди. Застыли в строю надгробные плиты и кресты на могилах бывших кадетов, офицеров царской армии, казаков и других участников белого движения, сомкнувших свои скорбные ряды по полкам и соединениям русской армии, чьи победоносные штандарты в прошлом развевались на улицах многих европейских городов. Православные кресты с простыми русскими фамилиями, скромная церковь с голубым шатром – кусочек России в центре чужой земли, давшей им последний приют и возможность сохранить для потомков свои имена! И при этом полное забвение со стороны властей Советского Союза, которые не смогли изыскать средства на материальную поддержку этого русского мемориала во Франции и даже запрещали своим гражданам его посещать.
Молча постояли мы у памятников нашим знаменитым соотечественникам, на которых были выбиты надписи: «Благодарная Франция», но, к сожалению, не «Благодарная Россия», которая, став Советской страной, изгоняла своих выдающихся граждан, обогащая их умом и талантом чужие пределы! Да и в наше время этот процесс продолжает свой разрушительный ход, правда, уже в другой форме! Как говорится, «что имеем, не храним…».
Было как-то грустно и печально, и чувство вины долго не покидало нас, как будто и мы в своей жизни что-то сделали не то и не так!
О самом Париже написано огромное количество прекрасных книг, статей и очерков, своими впечатлениями об его достопримечательностях делились многие известные и талантливые люди и я, разумеется, мало чего могу добавить к тем словам и эмоциям, которые уже опубликованы и стали почти классическими! Тем не менее, мне всё-таки хочется поделиться некоторыми своими наблюдениями и мыслями о столице Франции.
Конечно, после всего увиденного у меня не вызывает сомнения, что Париж является колыбелью многих видов искусств, и что этот город - один из центров активного влияния на исторические пути развитие европейской культуры и цивилизации. По-моему, это особенно заметно в архитектуре и в структуре парковых ансамблей. Так, в большинстве российских дворцовых комплексов и в планировке старинных парков явно присутствуют французские корни. Да и в других европейских странах, пожалуй за исключением Англии, это легко можно обнаружить! Ясно, что во многих случаях именно в Париже формировались (и формируются!) взгляды на понятие «прекрасного» в культуре и в искусстве. Город и сегодня является законодателем моды мирового масштаба и определяет художественный уровень достижений ваятелей, зодчих, художников и инженеров, к какой бы нации они ни принадлежали!
К сожалению, неожиданно для себя, я увидел в Париже не один, а два различных города и два типа жителей, которые, по-моему, не только отличаются культурными традициями, но и принадлежат разным цивилизациям!
Есть Париж высокого искусства, чистых улиц, прекрасных дворцов и парков, остеклённых подъездов, исторических памятников и многочисленных скульптур, мужчин всех возрастов, играющих по вечерам в петанк (вид игры с металлическими шарами), людей, сидящих с газетой в ресторанчиках и кафе или стоящих в очереди в художественные галереи или в кассы театра. И в этом же городе, в районе Центра Жоржа Помпиду я попал в кварталы, заселённые выходцами из северной Африки, и это был явно совсем другой город, с грязными улицами, мрачными подъездами, немытыми окнами и практически полным отсутствием цветов и вообще чего-либо красивого. Я видел шатающихся без дела людей, подростков, гоняющих ногами по асфальту смятые пивные банки, слышал какие-то резкие звуки, натыкался на безразличные и неулыбчивые лица большинства местных прохожих, что создавало вокруг них атмосферу неуверенности и тревоги! Да и в других районах Парижа можно было встретить людей, для которых, по-видимому, французское гражданство всего лишь только документ, дающий право на проживание на территории Франции без изменения своего мировоззрения, традиций, привычек и образа жизни. И таких «парижан» встречалось не так уж мало!
Конечно, большинство населения города состоит из коренных французов и людей, принявших французскую культуру и цивилизацию, даже если у них и не белый цвет кожи! Я видел чернокожую женщину, которую не назвать типичной парижанкой было просто невозможно и неправильно! Однако проблема одновременного существования в одном городе двух разных цивилизаций явно требует своего разрешения!
При этом мне хочется надеяться, что Париж всё-таки останется Парижем, сохранит свой неповторимый колорит и останется культурным центром европейской цивилизации!
Октябрь 2011 год.