Betula szaferi 19

Михаил Садыков
Глава девятнадцатая
Ято

Господин Ято долго готовился повернуть направо, пропустил несколько автомашин, с минуту настороженно вертел лобастой головой, и лишь затем свернул с трассы Е77.


В голове Господина Бульдога звучал рассказ Сухого Дзю:

«Мой дедушка по линии матери из древнего самурайского рода. Когда погибли моя мама и ее брат, из всего клана остался только дед. Совсем недавно дед вызвал меня, и рассказал одну историю. Во второй год эпохи Дзёэй,  посланник Императора, Микадо-Но-Куми, отправился в великий Рим. Так случилось, что в городе Кафу, бушевала чума, и там умерли все, кроме одного самурая, что сопровождал Посланника. Один католический монах выходил юношу, но заразился сам.


Молодой самурай дал клятву, что сопроводит монаха до цели его путешествия. В пути служитель Господа поведал молодому самураю историю Тяжкого Венца. Сей венец заключает в себе страшную силу. Он позволяет правителю вознестись так высоко, как никто из его предшественников, но его носителя ожидает страшный конец. Этим венцом короновался один европейский монарх.

Священник в то время был облечен саном епископа, он умолял короля не иметь дела с этим чудовищным предметом, но, обуянный жаждой власти, король всё равно возложил венец на свою голову. Королевство стало великой Державой, от моря, до моря, но подданные терпели нужду и голод, а соседи – страдания и смерть. Через много лет, когда король отдал душу Господу, проклинаемый и друзьями, и врагами, епископ подменил царственный венец подделкой, отрекся от сана, и постригся в монахи.

Он забрал подлинный Венец, и решил навсегда унести эту тайну в дальний монастырь, чтобы избавить мир от этой напасти. Монах и самурай отправились в этот монастырь, но до него не дошли. Монах умер, успев передать самураю только венец и перстень с драгоценным камнем. Молодой самурай остался совсем один, не зная даже названия монастыря, куда они направлялись. Полученным от монаха перстнем самурай расплатился с генуэзскими купцами за дорогу домой, и через три года вернулся в родные края, скрывая в одежде серебряный обруч с опалом.


Дедушка показал мне этот венец, и сейчас, на рисунке, я  узнал его. Получается, я знаю, где находится подлинный венец Болеслава, короля Великой Польши. Дед сказал мне, что уже стар, и взял с меня клятву, что я оставлю этот венец в Японии. Многочисленные претенденты на польский престол всегда искали именно этот венец, но всегда находили подделку. С этим предметом связано много крови. Это не наша война, пусть поляки сами убивают друг друга, без нас. Я прошу Вас, господин Ято, надо немедленно возвращаться в Японию».

Господин Бульдог в очередной раз быстро покрутил головой, бросил взгляд на панель, и громко прочистил горло.

- Там – аэропорт. У нас кончается бензин. Едем к заправке. Будьте внимательны. – Голос Господина Ято отдавал металлом.

- Что случилось? – Испуганно прошептала Кики, покрепче ухватив Сухого Дзю за локоть.

- За нами следят. Три разных машины. Вот этот мотоциклист уже обгонял нас, только теперь его номер заляпан грязью. Ничему не удивляйтесь, если я выйду из машины, сразу же выходите тоже.

Сухой Дзю нахмурился, а Мегера принялась рыться в сумочке. Мотоциклист исчез за горизонтом,  на заправке было пустынно, если не считать древнего, разрисованного ромашками микроавтобуса, на котором, когда-то давно, ездили хиппи, выбравшие любовь, а не войну.

Влажное спокойствие оживающей после зимы почвы расслабляло всё вокруг. Солнце неумело ощупывало окрестность бледными пальцами лучей. Нестройный птичий хор завершал хрупкую пастораль. Лишь негромкий, но неприятный звук какого-то работающего механизма, диссонировал с природой. Сухой Дзю немного успокоился, откинулся на спинку кресла, и глубоко вздохнул.

К водительской дверце не спеша подошел крупный мужчина лет сорока, с длинными, но редкими волосами. Сломанный нос выдавал в нем бывшего боксера. Господин Ято протянул ему купюру, с глупым лицом сказал «пельни бак », и немного приоткрыл дверь. Боксер обошел машину, крупная тень от его фигуры заструилась по стеклам.

Заправщик попытался открыть заправочный лючок, тот не поддался. Боксер нетерпеливо постучал огромным ногтем по заднему стеклу. Господин Бульдог неуклюже вывалился из автомобиля. Повинуясь полученному прежде указанию, из машины шагнул Дзю, и на секунду опешил. Вместо человекообразного бульдога, перед ним стоял красномордый одутловатый толстяк в мятом костюме, без галстука и в расстегнутой сорочке.

Толстяк тяжело, с присвистом дышал, солнце закрылось тучкою, и лицо господина Ято посерело, приобретя совсем уж нездоровый оттенок. Древняя, как сама смерть, выползла из своего кресла Мегера, голоса птиц стихли. «Бак!» - нетерпеливо повторил мужик со сломанным носом, трясущаяся голова пани Катажины повернулась в его сторону. Мужик нехотя подал знак невидимому за стеклами оператору, показывая полный бак, и еще раз постучал по крышке люка.
Астматически дыша, и хватая ртом воздух, Господин Ято быстро закивал головой, показывая толстым пальцем не панель, повторяя «отвОжыл ».

Сухой Дзю стоял в недоумении, не отводя глаз от Господина Ято и его польской знакомой. Такого преображения персонажей он никак не мог предположить.

Звук работающего механизма за спиной внезапно прекратился, запах поля сменился запахом бензина. Господин Ято нездоровым фальцетом закричал куда-то за спину Сухому Дзю «пшепрашам! », и неуклюже засеменил вперед.


«Быстро за угол» - чуть слышно скомандовал Ято, проходя мимо Дзюдзиро. Юноша подхватил Кики за руку, и они побежали в сторону здания заправки. И только тогда Сухой Дзю оглянулся.

Закрыв лица черными шарфами, и натянув на голову капюшоны, от размалеванного автобусика шагали крепкие молодые ребята в высоких черных ботинках на шнуровке. Их руки не были пусты, из этих рук свисали железные цепи, явно тяжелые. Бойцов было шестеро.

- До них (за ними! польск.)! – Грубо рявкнул предводитель черных, показывая на Сухого Дзю и Кики. Бандана, прикрывающая его лицо, была кроваво-красного цвета. Он грубо подтолкнул двоих сподвижников, третьего отправил туда же взмахом руки. – Шипче (быстрее, польск.)!

- Э! Э! А ну, шчекай, курва ! – Неожиданно вмешался боксер-заправщик, бросив заправочный пистолет.

С неожиданной для его комплекции скоростью, он рванул за одним из преследователей, дернул его за плечо, молодчика развернуло на ходу, из рукава выскочила цепь, и со свистом прорезала воздух. Едва заметным движением боксер увернулся, цепь пролетела в миллиметре от его головы. Заправщик ответил коротким хуком. Голова в черном капюшоне дернулась, а тело в кожаной куртке безвольной тряпочной куклой свалилось под ноги Сломанного Носа.


Господина Бульдога бандиты, что не побежали за Сухим Дзю, всерьез не восприняли, и напрасно. Человек-Шкаф, нарушая все законы физики, мгновенно подпрыгнул, схватил двоих парней в черном, и столкнул их головами. Упавших он отключил двумя короткими ударами.

Пани Катажина оглянулась на бегущих за Дзю, аккуратно  выудила из сумочки маленький пистолет, выбрала стрелковую позицию, и с твердой вытянутой руки сделала один за другим два выстрела. Как в тире. Оба преследователя покатились по асфальту.


Оставшись один, главарь полез под куртку, вытащил большой никелированный пистолет, в глазах его горела ненависть. Он направил оружие сначала на Господина Бульдога, потом на пани Катажину, потом – снова на Бульдога. Улучив момент, Мегера вскинула ствол, и поставила точку, преследователь схватился за шею. Господин Бульдог моментально подскочил к Красной Бандане, одним движением выбил оружие и свалил противника наземь.

Мегера, крикнув молодым задорным голосом «Ней прженич!(не двигаться! польск.)», перевела прицел на копошащихся в луже Черные Куртки. Подоспевший Господин Ято отвесил изрядного тумака первому бойцу, и тот затих, не успев даже прицелиться из оружия, что выудил из штанов.

Второй перевернулся на спину, и раскинул руки, показывая пустые ладони. Черный капюшон куртки сполз с его головы, и по шершавой поверхности асфальта рассыпались белокурые локоны.

На мгновение всё стихло, и сразу же тишину разорвал звук сирены, крик «Полиция!», из-за угла заправки согнувшись, вышли Сухой Дзю и Кики, ведомые двумя людьми в полицейской форме. Господин Ято, вновь превратившийся в пожилого астматика, стоял с поднятыми руками, и близоруко оглядывался.

Мегера же, напротив, сбросив маску старой маразматички, кокетливо повертела своим крохотным пистолетиком, взяв его двумя пальцами за ствол. Грациозно присела, и аккуратно положила пистолетик на асфальт, выбрав место почище. Она даже успела послать воздушный поцелуй полицейскому, прежде, чем тот сцепил наручники на ее белоснежных перчатках.

Сухого Дзю засунули в одну машину, Кики – в другую, пани Катажину – в третью, нацепив на всех «браслеты». Не дожидаясь дальнейших событий, служители закона повезли Мегеру, Кики и Дзю в полицейский участок. Сухой Дзю вертелся на заднем сидении, пытаясь рассмотреть происходящее, но мгновенно получил локтем в печень, и вертеться перестал. Кики же, напротив, прикрыла глаза, и превратилась в большую японскую куклу, застыв в одной позе. Мегера ушла в себя, о чем-то напряженно думая.


Сломанный Нос и Господин Ято, на всякий случай, были уложены мордой вниз, полицейские в синих форменных свитерах с кожаными вставками поверх бронежилетов записывали показания.

Троих в черном привели в чувство, и теперь они терпеливо ожидали, пока им закончат бинтовать раны. Белокурые Локоны, оказались высоким красивым юношей с пронзительно синими глазами и волосами до плеч. Его никто не удерживал, и он, отойдя в сторонку, с кем-то оживленно говорил по мобильнику. Двух других бандитов тоже никто не держал, они стояли поодаль, гордо подняв подбородки, и всматривались вдаль.

Людей в черном никто не прессовал, но пистолеты у них отобрали, положив в прозрачные пластиковые пакеты.

Через минуту стало понятно, кому подавал знаки Сломанный Нос – из здания вывели молодую стройную женщину с копной кудрявых рыжих волос, длинным тонким носом и выразительными зелеными глазами.

- Фашисты! Нацисты, пся крев (сукины дети. польск)! – Громко крикнула она в сторону черных курток, а потом повернулась к полицейским. – Пан поручик, они здесь не первый раз хулиганят!

Кровь прилила к ее лицу, и она зарделась. Ее можно было назвать очень красивой, если бы не крупный рот. Свитер грубой вязки, узкие черные джинсы, и ботинки на толстой подошве подчеркивали ее стройную фигуру и точеные ноги.

Она кинулась было к мужу, припав на одно колено, но оперативник резко поднял ее на ноги, накинул наручники, и отвел в сторону, прислонив спиной к опорной колонне. Сломанный Нос пробурчал ей что-то ободряющее. К чести молодой женщины, она мгновенно взяла себя в руки, лишь махнув ладонью по щеке, да быстро-быстро поморгала, запрокинув красивую голову.

Было понятно, что все кого-то ждут. И этот кто-то не замедлил появиться. Подъехали два черных джипа, из них высыпали крепкие люди в строгих темно-коричневых костюмах и коричневых же сорочках.

Следом степенно вышел высокий мужчина с ежиком пшеничных волос над идеально правильными чертами лица. Пшеничный Ёжик подошел к хмурому сутулому офицеру, и они церемонно раскланялись.

- Пан поручик! – Пшеничный Ёжик прищурил голубые глаза. Было видно, что он старательно сдерживается.

- Пан политик! – Офицер был явно доволен собой.

- Так вы тоже? Хм, пан Йозеф всегда организовывает дублирующую группу.
- Ах, оставьте, пан Ежи. Все мы тут под Чарторыйскими ходим. – Пропустив колкость мимо ушей, ответил полицейский.

- Нашли их мои люди! – Не без гордости заявил Пшеничный Ёжик.

- Зато мои – задержали! – Поджав губы, парировал офицер.

- Предлагаю так: добычу – пополам. Вам – молодых, мне – старых. – На этот раз наплевал на колкость Пшеничный Ёжик. Он прищурил синие глаза и осмотрелся.

- Согласен, пан Ежи. Надо уважать мнение партии Польских семей.

- Вы только сына мне не задерживайте! – Пшеничный Ёжик кивнул в сторону Белокурого, который вступил в перепалку с огромным красномордым сотрудником, усердно жестикулируя. 

- Оружие я у них всё равно отберу. Мне огнестрельное в городе не нужно, вдруг потеряют, или отберет кто…

Поручик и Пшеничный Ёжик снова посмотрели в сторону Белокурого. Красная Морда, демонстративно заложил руки за спину. Поручик что-то крикнул Красной Морде, и тот с неудовольствием вынул из кармана цепь с гирькой на конце. Белокурый довольно кивнул головой оперативнику, и быстро подбежал к главным действующим лицам.

- Витам, панове (здравствуйте, господа, польск.)! – Поздоровался юноша. Лицо Белокурого сияло.

- Это мой младший, я возлагаю на него большие надежды. – Не без гордости заявил Пшеничный Ёжик.

- Витам, хлопец (здравствуйте, юноша. польск.)! – Офицер внимательно поглядел на молодого человека. Тот церемонно наклонил голову, бросил взгляд на отца, выждал пару секунд, и быстро пошел к задержанным.

Господина Ято и Сломанного Носа уже подняли, сцепив руки за спиной наручниками.
Дальше всё произошло как в кошмаре – быстро и страшно.

Проходя мимо Сломанного Носа, Белокурый резко дернулся, свистнула цепь, гирька с хрустом ударила в лобастую голову. Череп Сломанного Носа дернулся, и он принялся заваливаться на бок. Господин Ято попытался придержать его.

В этот момент ярко синие глаза Белокурого наполнились нечеловеческой яростью, и он начал остервенело наносить удары по обоим мужчинам. Господин Бульдог попытался сделать подсечку, но Белокурый ловко отпрыгнул, и снова град яростных ударов обрушился на скованных.
Молодая рыжая женщина снова вспыхнула, взвизгнула «Курва!(сука! польск.)», и кошкой метнулась в сторону Белокурого. Ее сбили с ног, она, не глядя, лягнула назад своим основательным ботинком, попала в голень полицейскому, тот взвыл и присел.

Другой оперативник, подскочив, со всего маха засадил ей ногой в лицо. Вскинулся целый фонтан ярко-рыжих кудряшек. Господин Ято поднялся, и сделал отчаянный прыжок.

И тут же защелкали сухие выстрелы...
 
Когда Поручик и Пшеничный Ёжик подошли к месту трагедии, всё уже было кончено. Крепкие ноги Господина Ято мелко и часто дрожали, голова его от нескольких прямых попаданий превратилась в ошметки. Крупное тело Сломанного Носа еще дергалось в яростных конвульсиях, жизнь никак не хотела покидать его.

Хрупкая фигура с рыжими волосами, и кровавой маской вместо лица, ползла в луже собственной крови, протягивая к своему мужчине изящные длинные пальцы. Одна нога ее волочилась, второй она пыталась отталкиваться.

- Тварь жидовская! – Процедил сквозь зубы поручик, и со всей силы несколько раз пнул женщину между ног.

Белокурый подошел к Господину Бульдогу, и несколько раз с силой наступил на размозженную голову. Студенистые мозги выплеснулись на залитый красным асфальт.

Пшеничный Ёжик брезгливо обошел кровавые лужи, выудил из-под мышки короткий револьвер крупного калибра, и спокойно выстрелил в затылок рыжеволосой.

- А Вы настоящий шляхтич, даже по отношению к еврейкам. – Поручик, успокоившись, снова шутил.

- Так! И что теперь? – Пшеничный Ёжик озабоченно огляделся.

- Всему Вас учить, пан политик! – Раздвинул тонкие губы в усмешке офицер. – Теперь – несчастный случай с горюче-смазочными материалами!

Через восемь минут, взрыв емкости с бензином, тяжко ухнув, плюнул высоко в небо черно-красный столб огня и дыма.

Спустя два часа, когда участники недавнего веселья прибыли в полицейский участок, через порог кабинета заместителя начальника полиции Новы-Двор-Мазовецки, переступил

Сухой Дзю, потирая запястья.

- Я подданный Микадо(император Японии, яп.), и гражданин Японии. – Сказал он по-японски.

- Мы знаем, что Вы понимаете по-польски. – Ответил невзрачный человек в сером твидовом костюме и белой сорочке.

- На нас напали. – Перешел на польский Дзюдзиро.

- Это выяснится в ходе следствия.

- У них было оружие.

- Это старинное сельскохозяйственное орудие – цеп для обмолота пшеницы. Они члены фольклорного кружка.

- У двоих были пистолеты.

- Да, они нашли их сегодня, и везли в наш полицейский участок, чтобы сдать властям. Заявление уже оформлено.

- Я требую консула Японской Империи.

- Из тех пистолетов не было произведено ни одного выстрела, а вот Вы – стреляли.

- Не я лично.

- А вот это еще надо доказать. Вы, или не Вы, но выстрелы были, и даже попадания. Слава Христу, пистолетик малокалиберный, и ранения не опасны. Легкие ранения ягодичных мышц, и касательное повреждение кожи шеи. Первая помощь уже оказана, пули направлены на экспертизу.

- Они задержаны?

- Нет, отпущены под подписку о невыезде. А вот Вас и Вашу соотечественницу мы вынуждены задержать.

- Я требую Консула.

- Понятное желание, мы непременно выполним Вашу просьбу в рабочем порядке. Надеюсь, успеем до конца рабочего дня. Хотя сегодня пятница… Хм… Уведите.

- А пани Катажина? – Оглянулся на пороге Сухой Дзю.

- Она старый, больной человек. Ей стало плохо. Её увезли родственники. Тем более, что там она оказалась совершенно случайно. До скорой встречи!

Продолжение: http://www.proza.ru/2015/03/28/883