Диспансеризация, или будьте здоровы

Ирина Верехтина
               
На Томкиной работе каждый год полагалось проходить диспансеризацию в ведомственной поликлинике – с утомительным ожиданием в очереди к каждому врачу, сдачей многочисленных анализов и прочими «прелестями жизни». Томка, не любившая ходить к врачам (а кто любит-то?), называла это «хождением по мукам», хотя обойти всех врачей можно было за два дня, а если постараться – то за один. Название оправдывало себя полностью! Не верите? – Судите сами…

Встала Томка, когда за окнами плавали февральские предрассветные сумерки. Пройдя полуторачасовой «испытательный полигон» (по меткому выражению Томкиного мужа): битком набитый автобус до станции, полчаса «ледникового периода» в холодном вагоне (конечно же, в электричке были и теплые вагоны, но Томке почему-то всегда доставался неотапливаемый!), полчаса липкой духоты в метро, и пятнадцать знобких минут по неуютной и промозглой утренней Тверской, где вместо воздуха приходится вдыхать выхлопные газы… Задохнувшись липким вонючим смогом, Томка толкнула неподатливую дверь поликлиники.

…И началось. Очередь в гардеробную. Очередь в регистратуру, где Томке выдали «на руки» (как будто можно выдать – на ноги!) пухлую медицинскую карту. Начинать диспансеризацию полагалось с терапевта.

                ТЕРАПЕВТ...ТЕРАПЕВТ...ТЕРАПЕВТ
«Терапевт Торопова В.В.» - гласила табличка на двери. Томка вошла в кабинет и присела на краешек стула. Но врач, вопреки своей «говорящей» фамилии, Томку осматривать не торопилась. Она долго писала что-то в Томкиной медкарте, после чего измерила Томке давление и довольным голосом сказала: «Давление у Вас повышенное. Повышенное давление-то!». Казалось, ей нравится, что оно повышенное. На Томкин робкий вопрос: «А какое?» врачиха раздраженно ответила: «Повышенное - вот какое!». И припечатала: «Гипертония у Вас!». Похоже, врача этот диагноз обрадовал (чего нельзя было сказать о Томке), и она с удовлетворением повторила: «Гипертония. Вот так, милочка. Гипертонию надо лечить! Вам сколько лет?» - Томке было тридцать два, никакой гипертонии у нее не было и быть не могло, а давление, наверное, оттого, что не завтракала с утра, выпила только кофе (отказать себе в кофе Томка не могла!), да еще оттого, что до поликлиники еле добралась из своих Мытищ, в духоте и давке…

Томкины сбивчивые оправдания не произвели на терапевта никакого впечатления. – «Ну, так что ж Вы хотите? – сварливо возразила она Томке. – Все болезни когда-нибудь начинаются, тридцать два года – это не двадцать три… Пора уже начинать лечиться… Да, не забудьте к ЛОРу зайти! У Вас голос сиплый, и горло, наверное, воспалено. Скорее всего, у Вас острая вирусная инфекция. ЛОР Вас полечит, у них лекарство есть…»

На негнущихся ногах Томка вышла из кабинета. Гипертония! Это у Томки-то?! С ее вторым разрядом по лыжам, четвертым по прыжкам в воду и третьим по шахматам – гипертония  и Томка были далеки друг от друга, как две галактики в разных вселенных… Томка присела на диванчик в холле и полистала медкарту. Ну-ка поглядим, что она там написала? – Томку ждал сюрприз: в карточке черным по белому значилось, что Томка «осмотрена, хрипов в легких нет, печень не увеличена, живот мягкий, горло воспалено». Откуда она знает про живот? А про горло? Она же до меня не дотронулась, только давление измерила… «Давление 140 на 80» - значилось в карточке (какая же это гипертония?), «жалоб нет» - и это при том, что Томке врач не задала ни одного вопроса! Она вообще ее не слушала!

«Симптомы ОРВИ» - значилось в карточке.
«Да какие симптомы! Я же ничего такого не чувствую, я абсолютно здорова!» – подумала Томка и неожиданно чихнула. – «Да у нее экстрасенсорные способности! – осенило Томку. – Вот так терапевт!..» Томка боязливо захлопнула карточку, выудила из сумки стопку направлений на анализы и обследования, щедро выписанных «экстрасенсом», и наугад вытянула листок. «ЭКГ» - значилось на листке. С нее и начнем. И, позабыв о навязанной ей гипертонии, поскакала по лестнице на третий этаж. – Ну, не любила Томка ходить по лестницам пешком! Бегала вприпрыжку, как девчонка…

               ЭЛЕКТРОКАРДИОГРАММА, В ПРОСТОРЕЧИИ ЭКГ
В очереди на ЭКГ сидели четверо. Томка оказалась пятой. Посчитала: если по пять минут на человека, значит, ждать придется минут двадцать. Но прошло уже десять минут из двадцати, а в кабинет так никого и не пригласили. Приунывшая Томка достала из сумки прихваченную из дома книжку – медкарту читать ей больше не хотелось. Сидящий рядом с ней мужчина лет тридцати скосил на обложку глаза. – «Детектив? Я бы не советовал читать! Начнете переживать - кардиограмма плохая получится!».  - «И совсем не детектив! – обиделась Томка. – Это роман. Вот же на обложке - Эмили Бронтэ! Как можно не отличать классику от детектива? Как можно не знать Бронтэ!»

Но сосед не обиделся. Он весело подмигнул Томке и заговорщическим шепотом выдал: «Про Вашу Эмилию я и не читая скажу – мелодрама. Женщины ничего другого не пишут. А мелодрама, к Вашему сведению, еще опасней детектива. Начнете читать – охи, вздохи, страдания-переживания... Разволнуетесь – кардиограмма плохая получится!». Шутка наконец дошла до Томки, она улыбнулась и сунула книжку обратно в сумку. Сосед, довольный тем, что обрел собеседника, сыпал анекдотами, и вскоре оба заразительно смеялись, наперебой вспоминая случившиеся с ними (и не с ними) курьезы и забавные истории. К удивлению Томки, сосед из очереди оказался горнолыжником и, по его словам, неплохо катался и даже увлекался фристайлом. Томка слушала с восторгом… Она решила, что в отпуск непременно поедет на горнолыжный курорт, научится кататься, а может, и фристайлу научится…

Вот будет здорово! Они с увлечением принялись выбирать, куда лучше всего поехать новичкам - Томке с мужем. О горах Томкин сосед знал все…
Так что, когда над дверью загорелся зеленый огонек и  Томкиного соседа пригласили войти, оба удивились: полчаса проговорили – и не заметили! 

Горнолыжник вошел в кабинет с улыбкой... И пробыл там долго. Пожалуй, даже слишком долго. А когда вышел, лицо у него было такое, что Томка ахнула: – «Что с Вами?»
 - Да вот, понимаешь, кардиограмма… какая-то не такая! Три раза делали, а она все равно плохая…
 Сдерживая так некстати рвущийся смех (пугал ее, пугал – и сам же «налетел» на свою страшилку! А может, он просто шутит?), Томка спросила: «А что сказали-то?». – «Сказали – ждать машину. В больницу повезут». И тут Томка не выдержала и расхохоталась. – Ну, конечно же, это шутка! Шутка-малютка, как говорил Томкин муж. Очередь смотрела на нее осуждающе. Здоровяк-горнолыжник, забывшись, зашелся смехом, и тут же испуганно умолк. Над дверью загорелась зеленая лампочка, и Томка шмыгнула в кабинет – была ее очередь…

               ОТОЛАРИНГОЛОГ, В ПРОСТОРЕЧИИ ЛОР
Когда она вышла, горнолыжника в коридоре не было. – «Увезли его, - объяснили Томке. Прединфарктное состояние, говорят. Досмеялись!» - припечатали из очереди. Томка что-то блеяла в ответ, а ноги уже несли ее прочь… Пробежав длинный коридор до конца, Томка остановилась. Гулко колотилось сердце… - «Куда теперь?» - спросила она себя. Ответ был, что называется, очевиден. – Томка стояла перед кабинетом отоларинголога, в просторечии – ЛОРа. Очереди здесь не было, но Томка не радовалась. Ей до слез жалко было весельчака-горнолыжника. Она даже не спросила, как его зовут! Не осталась с ним, трусливо убежала, бросила человека в беде – у нее, видите ли, очередь подошла! Томка стояла перед кабинетом ЛОРа, всхлипывая и утирая слезы, а они все текли…

В кабинет она вошла с красными глазами и распухшим, как баклажан, носом. И хриплым голосом сообщила, что пришла на диспансеризацию. Еще и голос сел! Томка откашлялась, но говорить ей больше не пришлось…

- «Вы что же это? Больная?!» – прокурорским голосом вопрошал ЛОР, переполняясь возмущением, как дирижабль горячим воздухом. Томка лепетала что-то о  терапевте, который сказал, то есть сказала, что здесь ей дадут какие-то лекарства, которых у терапевта, к сожалению, нет, а у ЛОРа есть, но врач ее не слушал. – «Вы зачем больная на диспансеризацию явились? Что Вы себе позволяете?.. Здорова? Какое там – здорова, вы в зеркало посмотрите! Здоровые так не выглядят! Заболела, так дома сиди, лечись! – гремел врач. – Вот Вы к нам больная приехали, нас заразите – кто тогда Вас лечить будет?».
 Томка подумала, что ЛОР совсем заговаривается, наверное, тоже болеет. Зачем же здоровому человеку идти ко врачу? Но возражать не стала, только робко напомнила об обещанном лекарстве. Возмущенно сопя, ЛОР покопался в шкафчике, извлек оттуда маленький флакончик и впрыснул ей в нос какую-то гадость (от которой у Томки брызнули слезы из глаз и начался кашель).
Не обращая на Томку внимания, ЛОР заполнял ее медкарту. «Ох, сейчас напишет – мало не покажется…»   обреченно думала Томка. ЛОР наконец кончил писать, и Томка покинула негостеприимный кабинет. И вовсе она не больна. Да что они все, сговорились, что ли!..

            СТОМАТОЛОГ, В ПРОСТОРЕЧИИ ЗУБОДЁР
 Томка отправилась к стоматологу. Уж там-то ей ничего не скажут, осмотрят и отпустят. Зубы у нее в полном порядке, за этим она следит! К радости Томки, очереди к стоматологу не было – всего один человек. Но, как говорится, человек предполагает, Бог располагает, а врач – ставит диагноз. Томка маялась в коридоре уже почти час, за ней заняли очередь пятеро. Сигнал вызова светился красным. Все сидели – и с надеждой смотрели на дверь, из которой – увы!   никто не выходил.

 Перед Томкой – первым в терпеливой очереди – стоял молодой человек спортивного вида. В лице его читалось страдание и первобытный страх охотника перед мамонтом. Он панически боялся зубного врача, но щеку раздуло флюсом так, что даже глаз заплыл, и в поликлинику пришлось все-таки пойти. Обо всем этом он поведал Томке и с надеждой в голосе спросил: «А у Вас – что? Тоже флюс?». Томка замешкалась с ответом – сказать, что она пришла просто так, отметку в карточке поставить, а зубы у нее здоровые, было бы жестоко – ведь парень ждал сочувствия…
Додумать Томка не успела. Дверь стремительно распахнулась, из кабинета выбежала женщина с залитым слезами лицом и, зажимая рот рукой, опрометью кинулась вниз по лестнице. «Господи! Да что это с ней?» - заволновалась очередь. Дверь снова открылась – и медсестра, приветливо улыбаясь, пригласила следующего.

«Следующим» был молодой человек, так и не дождавшийся от Томки утешения. Он встал, заметно побледнел и выдал: «Ну, я это, может, в другой раз приду, в смысле – не сегодня!».

- «Что Вы, как маленький! – улыбнулась медсестра, незаметно овладевая локтем молодого человека и подталкивая его к двери. – Не надо нас бояться, вылечим Вам зубик, и будет как новенький!».
Увела…

Томка собралась было ждать, но через три минуты дверь открылась, и медсестра с улыбкой пригласила ее в кабинет. –« А где же… к Вам мужчина только что зашел… - растерялась Томка. – C ним что, уже… всё?». – «Всё, всё. С ним уже всё. А Вы проходите, доктор Вас ждет!» - ворковала медсестра, втаскивая Томку за руку в кабинет. Томка никак не могла понять, что значит – «всё». Ведь парень из кабинета так и не вышел! Куда он делся, не в окно же выпрыгнул?  С пятого этажа…

Зубоврачебное кресло и впрямь было свободно. «А где же этот, с флюсом?» - спросила у врача Томка. Стоматолог отводил глаза, глядя куда-то вбок. Томка взглянула в том же направлении – и испугалась уже по-настоящему: парень, бледный как простыня, лежал на кушетке и не шевелился. Кушетка была ему явно коротка, ноги висели как неживые, да и их обладатель, кажется, тоже уже не дышал…
- Он не дышит!! – истошно заорала Томка. – Не дышит он у вас!!! Что вы с ним сделали?!
 - Дышит он, дышит… А Вы, гражданочка, не волнуйтесь так, Вы садитесь, - мягко увещевал ее врач, подталкивая к креслу. Но Томка кошкой выдралась из цепких пальцев стоматолога и кинулась к двери…

При виде взлохмаченной Томки, ошалело вращающей глазами и бормотавшей «Он не дышит… не дышит…», очередь заволновалась.  Вслед за Томкой из кабинета выбежала медсестра, тоже какая-то вздернутая, без обычной своей улыбки, и принялась громко отчитывать Томку: «Ну как Вам не стыдно! Вы же взрослый человек, а такие глупости говорите. С чего Вы взяли, что он не дышит? Очень даже дышит! Жив он, жив! Обыкновенный обморок. Мы со Львом Яковлевичем еле на кушетку этого бугая заволокли! Он до кресла даже не дошел, весь позеленел и в обморок хлопнулся, башкой прям об паркет, а врач – виноват? А я гляжу – на паркете прям вмятина осталась, во как приложился…А врач – виноват?».
Медсестра окончила свой монолог и облегченно выдохнула. Очередь дружно встала и, не сговариваясь, разошлась. Осталась одна Томка. - «Ну, будем лечиться, или нет?» - без улыбки обратилась к ней медсестра.
 – Нет. – твердо сказала Томка.
      
      ПСИХОНЕВРОЛОГ, В ПРОСТОРЕЧИИ (и чтобы народ не пугать) НЕВРОЛОГ
 Непослушные ноги привели ее к кабинету невролога. Очереди здесь не было, над дверью с табличкой «Невролог Добросердов И.И.» горел зеленый огонек, и Томка вошла.
- «Проходите, присаживайтесь вот сюда, на стульчик, давайте Вашу карточку. Сумочку можно оставить на кушетке» - ласково приговаривал врач. Томка села на «стульчик» и вздохнула. Вздох получился длинный и прерывистый. Томка вздохнула еще раз и неожиданно для себя зевнула. – «Что с Вами?» - заботливым голосом спросил невролог. – «Да ничего, все нормально» - ответила Томка. Если она сейчас расскажет историю со стоматологом, то неврологу это «нормальным» не покажется.
 Врач между тем осматривал Томку, постукивая по ее коленкам и локтям резиновым молоточком. Потом встал напротив нее и зачем-то уставился в ее глаза. Глаза у Томки после всех сегодняшних злоключений были вытаращенные, шальные какие-то глаза, в них застыл недавний испуг и готовые обрушиться слезы. Все это, а особенно выражение Томкиного раскрасневшегося, с горящими щеками лица – неврологу активно не нравилось.
 – «Вытяните руки вперед!». – Томка послушно вытянула и с удивлением уставилась на свои дрожащие пальцы (да что там дрожащие – пальцы у Томки ходили ходуном, без всяких хлопот с ее стороны!). Руки у нее не тряслись никогда. Даже когда с мужем ругалась и когда с Генкой ее в роддом везли на «скорой», и она боялась, что Генка прямо в машине родится – руки у Томки не тряслись никогда!

- А Вы, собственно, по какому поводу ко мне? Вас что-то стало беспокоить? - допытывался у Томки невролог, и его участливый тон Томке активно не нравился.
- Да нет, я не по поводу, я без всякого повода… Просто так пришла! - объяснила врачу Томка. – «Вот просто так, взяли и пришли, да?» - ласково уточнил невролог. – «Нет, я не просто… Я на диспансеризацию пришла!» - поправилась Томка.

- «Ах, на диспансеризацию…. Ну и хорошо! Хорошо, что пришли» - приговаривал невролог, листая Томкину карточку. – «Да Вы не думайте, доктор, я – нормальная! Просто я… от зубного только что!» - выпалила Томка.

- «Что мне с Вами делать? – бормотал невролог, размашистым почерком заполняя Томкину карточку. – Говорите, у зубного были? А в карточке Вашей последняя запись – ЛОРа, а стоматолога Вы сегодня не посещали… М-да… Выпишем Вам таблеточки, укольчики поколем. А может, в санатории Вам отдохнуть?..»

Тут слезы, стоявшие в Томкиных глазах, не потекли – прямо-таки рухнули водопадом, и она рассказала неврологу все –  про терапевта с маниакальной идеей гипертонии,  про ЭКГ с горнолыжно-прединфарктным исходом, про упавшего в обморок «прям башкой об паркет» бугая с флюсом и про свое бегство из кабинета стоматолога. Добросердов, не переставая смеяться, порвал выписанные Томке рецепты «таблеточек» и «укольчиков», плеснул в стакан спирта, разбавил водой из графина и заставил Томку выпить – «Самое верное средство, уж поверьте врачу! От всего помогает!». И на прощанье пожал Томке руку. Уже выйдя из кабинета, Томка слышала его басовитый хохот…

               ОКУЛИСТ, В ПРОСТОРЕЧИИ ГЛАЗНОЙ
И ей бы – остановиться, уехать домой… Но – нет! Томку понесло к окулисту…
К окулисту была очередь, и Томка, пока сидела, успокоилась (а может, «лекарство» невролога помогло?) и от нечего делать разглядывала таблички на дверях. Табличка на двери окулиста гласила: «Окулист Слепнева Т.Г.». Три кабинета напротив занимали хирурги. «Хирург Клочкова Н.В.», «Хирург Дериглазова С.И.», «Хирург Порваткин С.М.» - прочитала Томка и содрогнулась. И решила, что к хирургу сегодня не пойдет. Хватит с нее и окулиста Слепневой.

Окулист с такой «профессиональной» фамилией оказался пожилой миловидной женщиной с добрым усталым лицом. Томке даже жалко ее стало – она, Томка, сейчас поедет домой, а врачу еще работать и работать, очередь к ней на весь коридор. Наверное, хороший врач, раз народу столько… Но очень скоро выяснилось, что жалеть Томке надо не врача, а себя. Беда пришла неожиданно, как удар в спину (поскольку речь об окулисте, правильнее было бы сказать – не в спину, а в глаз!).

Томка бойко прочитала нижний ряд висевшей на стене таблицы (зрение у нее было отличное) и собралась было уходить, но отпускать ее Слепнева не торопилась. Порывшись в столе, она положила перед Томкой картинку, причудливо раскрашенную яркими фломастерами: на зеленом листе пламенели огромные красные цифры – 78.

Наверное, внуки слепневские рисовали, хотели бабушку поздравить с днем рождения, - думала Томка. – Наверное, у них фломастеры все изрисовались и остались – зеленый и красный. Молодцы, хорошая открытка получилась… Только вряд ли бабушка обрадовалась – кому же в день рождения понравятся такие цифры… Неужели ей 78? А выглядит моложе!

Размышляя о врачихиных внуках, Томка не сразу поняла, что окулист стоит над ней с выжидательно-торжествующим выражением лица.
– Ну? - не выдержала Слепнева.
- Что – ну? - не поняла Томка.
- Нарисовано что? – Томка уставилась на картинку, как тот самый баран… Если ответить – 78, это будет слишком очевидно. Такие цифры и слепой увидит: огромные, в пол-листа! Томка наморщила лоб и задумалась. Врачиха терпеливо ждала.
Вот оно что! – догадалась Томка. Красные цифры были сложены из геометрических фигур – квадратиков, ромбиков, треугольничков… Такими же фигурами расчерчено зеленое поле. У врачихиных внуков была богатая фантазия…
- Ничего, значит, не видите! – констатировала врачиха с плохо скрываемым раздражением.
- Почему же ничего? Вижу, - заторопилась Томка. – Треугольнички и квадратики. А еще ромбики!
- А еще что видите? – голос врача не предвещал ничего хорошего…
- Что еще? Я, кажется, все назвала… Ах, да! Здесь еще параллелепипед есть. То есть параллелограмм, - поправилась Томка, проклиная в душе геометрию. – Я… я забыла!

- Что Вы забыли?! Цифры! Цифры видите? – рявкнула врачиха. Вглядевшись, Томка различила микроскопические циферки, которыми были хаотично заполнены геометрические фигуры! Томка прищурилась и зачастила: «Циферки тут…В квадратиках пятерки и четверки, в ромбах восьмерки, а в треугольниках двоечки!».

- Женщина, ну что Вы несете! Двоечки в треугольничках, бред какой-то! – возмутилась Слепнева. – Если не видите, так и скажите! И не надо здесь комедию устраивать! Ромбики, циферки… параллеле…педы! (С геометрией у Слепневой дело обстояло гораздо хуже, чем у Томки). – С ума от вас сойдешь! Вы у меня уже четвертая такая… С ума сойти – четыре дальтоника с утра!

 – То есть как это дальтоник? Почему это? – возмутилась Томка.
- А вот так! Дальтоники, они цвета не различают. Все для них – серое: что зеленый, что красный. Вы видите только фигуры, а цифры не видите…
И тут Томку осенило. – «Семьдесят восемь! Красным по зеленому!» - победно выкрикнула Томка в лицо врачихе.

- Ну так что же Вы мне голову морочите? – равнодушно сказала Слепнева.
- Это Вы мне морочите голову! Никакой я не дальтоник! Сами Вы дальтоник! Это Вы бред несете, а не я! – не могла остановиться Томка. – Интересно, какой идиот придумал эти картинки?!
- Не идиот, а наш зав.отделением! - обиделась врачиха.
- Как будто зав.отделением не может быть идиотом! – упорствовала Томка.

- Да Вы не дальтоник, Вы хулиганка, милочка! – заменила диагноз окулист. – Забирайте-ка свою карту и идите. Идите, милочка, идите, мне еще три часа работать… Господи, какие сегодня больные… тяжелые.

- Сами Вы – больная! – по-детски передразнила Слепневу Томка и, с детской же мстительностью, оглушительно хлопнула дверью. «Осмотрена окулистом. Здорова. П.г. 1.0, Л.г. 1.0» - прочитала Томка в карточке. Один-ноль и один-ноль – это будет два-ноль. Счет два-ноль в пользу Томки. Встреча выиграна, хотя от окулиста ей досталось… А может, ей стоит вернуться и извиниться?
 Возвращаться, однако, не хотелось. Хотелось – домой…
               
                ОСВОБОЖДЕНИЕ
Выйдя на улицу, Томка подставила лицо колючему февральскому ветру – и ей стало легче…
За ужином муж с удивлением поглядывал на молчаливую, на себя не похожую Томку. – Что случилось-то? В поликлинику-то ездила? И что сказали, жить-то будешь? – не выдержал затянувшегося молчания муж. Ответом было возмущенное сопение.
- Я-то причем? Я в чем виноват? – допытывался муж. Я же не врач, слава Богу, мне-то все можно рассказать! Ну, не молчи, выкладывай! Вместе будем посмотреть…
- Как здорово, что ты не врач! – улыбнулась Томка. – Был бы врачом, я бы с тобой развелась…

- Опаньки! – опешил от такого «поворота» муж. – Это за какие же грехи? – И Томка рассказала о том, как «весело» провела день. И про горнолыжника рассказала. И парочку анекдотов о горнолыжниках. И про санаторий, в который ее хотел отправить добрый невролог Добросердов. И о страшных, словно из фильма ужасов, фамилиях хирургов. Муж смотрел на Томку и хохотал. Когда он вот так на нее смотрел, у Томки что-то таяло внутри… Она изо всех сил пыталась сделать серьезный вид, но губы не слушались, растягивались в улыбку…

- А-а-ах-ха-хаа! А с санаторием-то как он тебя… Добросердов, говоришь? Как ты в рожу ему не вцепилась, как удержалась, а, Томка? Ха-ха-ха… Ох-ха-ха-ааа!
- Ну, если бы я вцепилась, то сейчас была бы уже в том санатории, - сквозь смех сказала Томка. – А ты бы меня навещал…
- Ну уж нет! – возразил муж. – А вдруг это заразно? Зачем же навещать? Чтобы самому в такой санаторий загреметь? Ну уж нет! Я бы тебе… посылки отправлял! И бандероли…

Муж смотрел на Томку влюбленными глазами и смеялся, и Томка смеялась и смотрела на него, и что-то таяло в Томкиной душе, смывая накипь сегодняшнего дня, обиду и усталость.
Ничего, она выдержит, - думала Томка, засыпая. Вот сегодня уже скольких прошла врачей… Томка попыталась сосчитать, но у нее не получилось.
Ничего. Главное – прошла! Пройдет и остальных… Она пройдет через этот ад и будет жить дальше – легко и радостно, как Томка жила всегда.