«Ох! Ника-Ника, бедная ты бедная!» - была первая мысль, которая мышкой шмыгнула в мой ещё сонный мозг, когда я утром включила компьютер и вошла с соцсеть. На экране светилось сообщение от моей подруги Ники. Оно начиналось со стишка, который, очевидно, сочинялся у неё среди бессонной ночи:
«У бессонницы свой вкус –
Это привкус соли.
У бессонницы свой крик –
Крик беззвучный боли.
У бессонницы свой цвет –
Это беж-надёга
У бессонницы свой мир,
Позабытый Богом.»
Текст после стишка был не более оптимистичным:
«Надя, ты мне скажи за что мне это? Что я ему такое сделала? Сегодня Антон сказал мне, что уезжает… За границу. Уже завтра. А мне ведь ничего не говорил раньше. Что происходит? Почему?»
Вообще-то, судя по поведению Антона в последнее время, нечто подобное и следовало ожидать. Уж очень невнимательным и равнодушным он стал по отношению к Нике. Так что его заявление об отъезде как раз меня не удивило.
Удивило другое: «Почему вдруг Антон так резко изменился?» Ведь, помнится, он иной раз через весь город был готов поехать, чтобы только Нику домой с работы подвезти. Вместе они были уже пять лет, и для нас всех были как муж и жена. А тут… В последние полгода Антона как подменили. Он, как будто, перестал видеть и слышать её, а на вопросы, что с ним, отвечал резко или молчал: переключал разговор на другую тему.
Ника раньше не жаловалась: писала о перемене Антона обычно с юмором, в котором, правда, просматривалась горечь. Однажды рассказала мне, что она весь вечер дожидалась его с работы, разогрела поскорее еду, когда он всё-таки пришёл, а он просто игнорировал ужин.
Ника даже стишок сочинила на эту тему, и сама долго смеялась над тем, как непоэтично звучит стишок про «макароны и котлеты»:
Я тебе еду погрела
Так старалась от души,
Будто сердце я хотела
На тарелку положить.
Но ты просто не заметил
Не увидел на столе
Макароны и котлеты,
Что согрела я тебе.
На остывшие котлеты
Посмотрю я вновь и вновь.
И подумаю: вот так же
Остывает и любовь.
Я вместе с Никой улыбнулась прозаичным пассажам в стихе, но последние его строки было очень грустно читать. Вот так, остыла любовь, как остывает несъеденная, проигнорированная еда, приготовленная с заботой и нежностью.
Грустно было наблюдать, как остывает то, что когда-то согревало теплом два сердца, и понимать, что ничего уже невозможно сделать.
Мне иногда казалось, что Антон почему-то намеренно пытается убить любовь Ники своим поведением: равнодушием, невниманием, грубостью. Но почему? Зачем? Вопрос, ответ на который я узнала много позже.
В течение полутора лет я практически ничего не слышала об Антоне. Помню только, что Ника долго плакала, когда сказала мне, что он уехал в Амстердам и сообщил ей, что им лучше не общаться. Совсем…
Какой же несчастной была Ника после отъезда Антона! Она чувствовала себя преданной, униженной, втоптанной в грязь тем мужчиной, которого раньше так искренне любила и которому так наивно доверяла.
Но время лечит, и постепенно Антон из жестокого и равнодушного монстра превратился в не самое приятное воспоминание. И для Ники, и для меня. Поэтому-то я в течение нескольких секунд не могла понять, что происходит, когда Ника сообщила мне, что Антона больше нет.
- Так его и не было в течение последних полутора лет, - машинально ответила я, не до конца понимая смысл происходящего.
- Надя, ты не понимаешь: его вообще нет, - Никин голос дрогнул в телефонной трубке. – Он… умер… Рак. Три месяца назад. Мне звонила его тётя. Помнишь, он о ней рассказывал? Алла Дмитриевна.
- Да-да… Кажется, припоминаю. А про маму, он, кажется, говорил, что она угасла у него на руках и что он никому не пожелает вот так потерять близкого человека. Смотреть, как он уходит и знать, что ничего нельзя сделать.
- Надя, мне Алла Дмитриевна сказала, что Антон ни в какой Амстердам не уезжал и что последний год он прожил у неё. Только просил никому об этом не говорить.
- Но почему?
- Не знаю, пока. Она хочет, чтобы я подъехала к ней и помогла разобраться в бумагах и файлах Антона. Так он просил перед тем как… ушёл. Надя, ты пойдёшь со мной? Мне как-то не по себе. Пожалуйста!
Ну что оставалось делать? Конечно же я отправилась с Никой на квартиру Аллы Дмитриевны.
Комната Антона была нетронута с того момента, как он был в ней последний раз. Стопка чистой бумаги на столе около принтера, листок с карандашной записью около монитора. Книги и словари на полке. Антон был переводчиком и, наверное, работал до последнего. Точно… На листке блокнота около компьютера было записано, что нужно позвонить Чеснокову – заказчику, для которого Антон переводил энциклопедию. «Интересно, успел ли перевести,» - мелькнула у меня немного неуместная мысль.
Ника включила компьютер Антона. Он был без пароля. Но как только на экране появились «обои», Ника судорожно схватила меня за руку.
- Не может быть, Надя! Нет, Надя, нет!!!
С экрана на нас смотрело… улыбающееся Никино лицо.
- Надя, неужели он любил меня???? Ответь!
Ответ улыбался на нас с экрана. На «обоях» Ника была в лёгком платье. Она держала в руках букет оранжевых лилий, а глаза светились счастьем – бесконечным и солнечным, как тот летний день, когда была сделана фотография.
- Выходит, он любил меня, - только и смогла сказать Ника.
- Да. Выходит, что да.
Через несколько минут, справившись с захлестнувшими её эмоциями, Ника вспомнила:
- Знаешь, он часто рассказывал мне, что не может забыть, как уходила из жизни его мама. Повторял: «Не дай Бог потерять любимого человека!» Это как будто теряешь весь мир.
- Так значит, он решил перехитрить судьбу? Не хотел, чтобы ты теряла любимого человека и решил стать нелюбимым?
- Получается, что да. А я ведь на это повелась…Помнишь, говорила тебе, что он гад, мразь, подонок…
- Он не хотел, чтобы ты убивалась по нему. Значит ты должна быть счастлива. Иначе его жертва будет бессмысленной.
- Уходя, он хотел убить то, что я чувствовала к нему. Но знаешь, что он не смог сделать? Он так и не убил любовь в себе. Она и сейчас живёт на этой фотографии, когда его нет. Странно… его уже нет, а я знаю, что он чувствовал по отношению ко мне.
- Только не плачь! Или нет. Поплачь! Легче будет.
- Знаешь, мне кажется, что я плачу от счастья. Как странно… Я потеряла человека, который любил меня, и… счастлива. Счастлива, что он не был подлецом!...
- А кто знает? Возможно, он намеренно оставил фотографию на своём компьютере. Он ведь хотел, чтобы ты была счастлива…
Ника подняла на меня заплаканное и улыбающееся лицо. Это же лицо, только без слёз, смотрело на меня с монитора компьютера Антона.
- Девочки, я пойду в магазин схожу, - послышался из коридора голос Аллы Дмитриевны. – Уходя, захлопните дверь, и не забудьте, пожалуйста, выключить компьютер и погасить свет… Уходя, Тоша всегда гасил свет, - добавила она.