… Она не спала, уже очень долго. Ее маленький ребенок, ее больной котенок, горел как печка. Она дала ему все лекарства, какие могла. Какие было можно и нельзя. Но жар не уходил. Ребенок не спал – он как будто находился в полузабытьи от невыносимой «под сорок», которая сжигала его изнутри.
Она не знала, чем ему еще помочь. Она не представляла, ЧТО еще можно было сделать. И тогда – тогда она начала прикладывать свои руки к его маленькому лобику, крошечным вискам, горячим щечкам. Она трогала, трогала, трогала… И каждое такое прикосновение погружало ее в какое-то трансовое состояние. Она даже не молилась – она просто, в приступе полубезумия, пыталась забрать его жар своими руками. Украсть, отобрать, перенять, вытянуть и высосать этот невыносимый жар из своего детеныша. Она трогала и трогала своего ребенка, прикладывала свои руки так и сяк. А главное – она так верила, что ее руки помогут ребенку вернее, чем самые сильные жаропонижающие, что в какой-то момент ей показалось… да! Ну да же! Температура потихоньку отступала. Неохотно, по чуть-чуть, маленькими шажочками отдавая крошечную жизнь.
… Ребенок обильно покрылся потом – и блаженно заснул. А она – она уже и не помнила, что давала жаропонижающие, что скорее всего они подействовали и облегчили ребенку его страдания. Напротив, она была уверена, что это ее руки – обычные неуклюжие руки – помогли матери спасти свое дитя. И она тоже почему-то обильно покрылась потом – и в радостном изнеможении откинулась на подушку.
Теперь можно спать, мой малыш… Теперь уже всё хорошо….