НА ПОСОШОК
Служба на флоте – самый лучший отдых от гражданки.
1977 год. Приближался праздник – 60 лет Великой Октябрьской Социалистической революции.
Нам морякам поступило предложение провести 60 ти дневную ударную вахту, от которой
почему-то нельзя было отказаться.
Боевые листки пестрели заголовками – ДОБЬЁМСЯ, ОТСТОИМ, ДОСТИГНЕМ, ОТМЕТИМ,
ПОБЕДИМ.
Комиссия из двух замполитов корабля и десанта и нас двух комсоргов, каждый день выявляла ударников, а фамилии красовались на видном месте и объявлялись по радио.
Проводились соревнования по физкультуре и спорту, стрельбам, разборке и сборке оружия.
Все были при деле. В спорте побеждает Сильнейший, а при воздействии внешних сил –
Мудрейший. В трюме, в носовой части корабля стоял турник, который вместе с кораблём
совершал на волнах колебательные движения.
На соревнованиях по подтягиванию и подъёму переворотом я сделал открытие, противоречащее закону Ньютона (моряк от турника падает недалеко), а точнее – вес тела моряка, которое падает на волнах вместе с кораблём, равен нулю. То есть, когда корабль поднявшись на волну, падает вниз, в этот момент можно легко высоко прыгнуть, подтянуться на турнике и сделать подъем переворотом, не прилагая особых усилий. Главное в этой афере – поймать волну. Ноги сами поднимаются на верх. Турник уходит вниз. Здесь самое главное не получить по зубам перекладиной, дальше переворот, и я уже как петух на жердочке.
Всё повторялось много раз, пока не прозвучала команда: «Хватит, ты что охренел?»
Моя фамилия не попала в книгу рекордов Гинеса, но зато в боевом листке висела до следующего вечера. Что ещё надо для полного счастья?
Зато на стрельбах по покрашенной в красный цвет железной бочке ни этот, ни другие законы не хотели работать. Волны то поднимали бочку на гребень, то скрывали её в своих водах, а тут ещё корабль предательски раскачивался на волнах. Как тут поймать момент? А бочку уносит всё дальше и дальше. Автоматом достать её легко, а из гранатомёта, как не старались, ничего не получилось. Даже стыдно стало перед корабелами. А они развернули корабль боком и со всех орудий ударили по злополучной бочке. Гром, шум и тишина. Когда водяная пыль и брызги рассеялись, в воде, как бы резвяся и играя, плавала красная, революционная бочка.
Подошли, подобрали, погоревали и с собой забрали до следующего раза.
В этот день чествовали кока и его команду.
Чтобы праздник проник в каждое матросское сердце, замполит принёс мне гору литературы и заставил делать выборку по каждому году из 60 лет Советской власти. Какие события произошли в этом году в стране, кто родился и умер, сколько выплавили стали и собрали пшеницы – всю эту необходимую информацию я собирал, а вечером, во время ужина, передавал по всему кораблю с ГКП – главного командного пункта, куда доступ был закрыт простым смертным.
Поначалу мой голос дрожал от волнения, но вскоре я взял себя в руки и гнал правду – матку, размахивая руками.
На ГКП мне было интересно всё. Штурвал корабля был меньше, чем у «Жигулей», эхолот показывал сколько тысяч метров воды под ногами, а рядом с кнопками и переключателями горели и моргали разноцветные лампочки.
До меня сразу дошло, что 60 вечеров нужно провести с пользой для дела, а это значит всё увидеть, потрогать, узнать и записать на корку, чтобы потом было чем блеснуть перед друзьями.
Момент был выбран удачно тем, что на ГКП находилось минимум народа – все офицеры сидели в кают-компании, а матросы на камбузе. Вечером на другой день я обнаглел до того, что выпросил у рулевого штурвал порулить и получил сказочные ощущения от того, что весь этот железный монстр повинуется мне одному. После велосипеда, где всё просто и ясно, каждый поворот штурвала не приводил к немедленному исполнению команды и только через несколько секунд стрелка компаса начинала медленно уходить в сторону.
После пяти минут рулёжки, мне показали в штурманской на бумаге мои кривые рулевые
способности. Самописец, следящий за курсом корабля, зашкаливал за рамки границ, после волнистой прямой настоящего рулевого. До меня дошло – везде нужен опыт и смекалка.
Над ГКП находился сигнальный мостик, который поражал не только высотой, но и телескопом, способным разглядывать луну в мельчайших подробностях. Каждый кратер, каждая воронка светились и привлекали к себе внимание.
Во время шторма находиться на мостике было страшно. Корабль раскачивался во все стороны и от увиденного волосы встали бы дыбом, если бы были. Нос корабля поднимался вверх, как самолёт на взлёте, потом падает вниз и исчезал под водой. Весь океан как будто взбунтовался против нас. Вокруг, с высоты птичьего полёта одни огромные волны – море трясение, но где наша не пропадала - наша не пропадала везде.
В ноябре, на корабле было много дембелей и командование смилостивилось над ними и зачитали приказ о возвращении в порт приписки – Владивосток.
Чем был для меня город Владивосток, когда я призвался служить?
Местом, где кончается асфальт, городом на краю земли, и вдруг стал родным домом, куда стремилась душа каждого матроса и офицера.
После Сингапура в Китайском море стало заметно холодать. Простились с тропической формой - шорты, куртка с короткими рукавами, пилотка с козырьком и сандалии. Форма нас грела и защищала от солнца почти 9 месяцев.
В Японском море на нас обрушился ледяной дождь. Все металлические части покрылись ледяной коркой, а палуба превратилась в каток. Мы начали быстро адаптироваться в пространстве, откалывая лёд.
29 ноября. 33 причал. Владивосток.
Под духовой оркестр нас встречает командование Тихоокеанского флота и после торжественной части вручили по традиции жаренного поросёнка, точнее свинью. Жалко было резать, вкусно было есть.
Поход закончился. Оставалось служить полгода. Впереди отпуск домой с подарками из разных стран и конечно дембель, но это уже другая история, а значит Зигзаг удачи продолжаетя.
Длительность морского похода – 266 дней
Пройдено – 32 735 миль
10 марта 1977 года – 29 ноября 1977 года.
Продлжение следует:
http://www.proza.ru/2016/01/03/594