В их компанию я попал случайно. Видок у новых приятелей был неважнецкий: они явно голодали, но относились к этому с рабской покорностью, как привычные ко всему бомжи.
Муха смотрел на меня с холодным равнодушием старого волка-одиночки, давно привыкшего к человеческой подлости. Пижон не выдерживал прямого взгляда и отводил глаза, словно стал нечаянным свидетелем чего-то неприличного, что я совершил прямо сейчас, в его присутствии. А давно нечёсаная и немытая Данка вела себя, как молодая и игривая сучка: непристойно виляла задом перед тем и другим, с интересом поглядывая и на меня. Она, правда, немного робела перед суровым Мухой, от которого в любую минуту могла получить беспощадную трёпку, но со стеснительным Пижоном заигрывала открыто, хоть и безответно.
Во время еды благородный с виду Муха начинает вести себя, как плохо воспитанный барин: громко чавкает и постанывает от жадности. Пижон ест деликатно и немного, сохраняя удивительное достоинство при явно пролетарской внешности. Смотреть на то, как ест Данка, неприятно: от еды она испытывает какое-то животное наслаждение, более похожее на длительный оргазм, чем на обычный приём пищи.
По ночам Муха с Пижоном лениво и глухо переругиваются. Данка вмешивается в мужской разговор, но, не получая должного внимания, надолго заходится в злобной истерике. Я в их дела не лезу: своих «философских занятий» хватает до утра: варю кормёжку, чищу снег, убираю мусор.
Мы постепенно привыкаем друг к другу и обходимся без лишних слов. Приятели как-то поняли, что с моим появлением их жизнь почти сразу перестала быть голодным существованием. Матёрый кобель Мухтар, он же – Муха, он же – чистокровная немецкая овчарка, беспрекословно выполняет любую команду и встречает с открытой радостью, виляя хвостом, но не лая. Беспородный Пижон играет в «поддавки»: молча бросается на меня, но сразу валится на землю и переворачивается на спину, кверху лапами, требуя, чтобы ему погладили мощную грудь и поджарый живот. Он до конца доедает свою порцию только в том случае, если я стою рядом. Данка – при моём появлении – просто визжит от восторга, как и положено годовалой суке-овчарке.
Вот так мы и живём с моими новыми друзьями, охраняя чужое пространство в родной стране. За пайку хлеба и миску баланды. На Луну не воем, на судьбу не жалуемся.