Глава 5
Александра уже неделю работала на кухне. В принципе работа была не трудная, ее поставили на салаты, вернее на сбор и помывку овощей, фруктов и различных пряных трав, а так же на нарезку отдельных компонентов. За смешивание салатов и заправку ароматными маслами и соусами отвечала более опытная женщина. Впрочем, новая работница кухни сама ничего не делала, а руководила мальчишками-поварятами. Сначала девушка боялась, что не справится с ватагой подростков, но ребята оказались на удивление тихими, покладистыми и работящими. Они послушно выполняли все ее указания, называли уважительно квинни (как узнала Александра, так обращались ко всем женщинам низкого ранга, кто не дотягивал до звания госпожи).
Ночевала девушка в одной из комнат для прислуги, рассчитанной на восемь спальных мест, поделенных между собой тонкими перегородками без дверей. Эти горницы, как называли их ее соседки по общежитию, были достаточно просторными для того, чтобы в них поместился небольшой туалетный столик с зеркалом и пуфик, односпальная кровать, узкий платяной шкаф и пара изящных стульев, на случай, если вечерком к тебе зайдут подруги, чтобы поболтать. Как оказалось, такое случалось и достаточно часто. Женщин особо не ограничивали, не забивали в кандалы и не надевали рабских ошейников. После работы они могли, как прийти к себе в комнату, так и пойти на прогулку, организовать пикничок или даже устроить свидание с приглянувшимся мужчиной. Поскольку всем невольницам в принудительном порядке лекари временно блокировали детородную функцию, то о нежелательных беременностях волноваться было не нужно. Многие женщины с удовольствием пользовались этой привилегией и частенько нарушали режим, не возвращаясь в общежитие по ночам.
Александра же предпочитала посещать дворцовую библиотеку и визортеку. Оказалось, что в этом мире тоже существовала развлекательная индустрия, хотя развлекательной ее можно было назвать с большой натяжкой. Фильмы, в большинстве своем попадались документальные, документально-исторические и научно-популярные (надо отдать должное их создателям, сняты эти фильмы были мастерски, с очень необычной и интересной подачей материала, смотрелись не хуже художественных), так же имелись всевозможные заумные лекции, записи семинаров и конференций. Экран, вернее то, что заменяло экран, выглядел как небольшая полусфера, над которой раскрывалась зона трансляции и изображение подавалось исключительно трехмерное и до ужаса реалистичное. Телевидения, как массовой культуры, здесь явно не существовало, поскольку, как Александра ни искала, но так и не нашла ни развлекательных шоу, ни сериалов, ни даже новостных выпусков. Служанки отчего-то не жаловали визортеку, зато их хозяин, господин Рейнольф, навещал эту сокровищницу каждый раз, как только появлялся во дворце. Александра знала о его визитах, потому что в это время слугам строго настрого запрещали даже проходить мимо архивных помещении.
Помимо всего перечисленного, во дворце существовал придворный театр, на представления позволялось ходить всем без исключения, даже невольницам и они с радостью пользовались этим правом. Как позже узнала Александра, некоторые служанки и сами принимали иногда участие в спектаклях в качестве актрис, если конечно это не мешало их основной работе.
Для рабынь существовало только два запрета: первый – кухонной и дворовой прислуге не позволялось подниматься выше первого этажа, а второй – запрет на выход в город. Зато дворцовые территории, а надо отметить весьма обширные, включавшие в себя оранжереи, зверинец и всевозможные павильоны и беседки были абсолютно открыты и доступны.
Одежда тоже не особо-то напоминала рабскую робу, скорее уж платье каких-нибудь воспитанниц пансиона, строгое, в темных бардовых или вишневых тонах, из хорошей мягкой, шелковистой на ощупь ткани и обязательно светлый фартук с карманами. В униформу еще входило совершенно обычное нижнее белье, похожее на хлопковое, практичное и удобное. Несколько пар телесного цвета чулок из прочной материи, легкой, не рвущейся от любой зацепки и совершенно не дающей стрелок, а так же пара удобных кожаных туфель на низком, устойчивом каблуке.
Встав утром с постели, спасибо будильнику, Александра облачилась в мягкий халат, тоже казенный, приняла душ в общей ванне, слушая щебет птиц и своих подруг по общаге, вернулась к себе и переоделась в униформу, заплела волосы в тугую косу, перехватив ее шелковой лентой, темно-бордовой в цвет платью. Прошла вместе со всеми в столовую и сытно позавтракала. Так начиналось каждое ее утро.
После завтрака старшая по кухне вручила ей список работ на день и девушка вышла из дворца, направившись к местным теплицам, где должна была встретить своих подопечных. Юношей приводил надзиратель, передавал квинни, затем возвращался обратно. В отличие от невольниц, рабы-мужчины жили куда как скромнее, в общих, похожих на ангары бараках, спали на двух, а иногда и трехъярусных нарах, ели только вечером, правда за хорошую работу дворцовую прислугу женщины частенько поощряли добавочной едой. Подростки, работавшие с Александрой, были одеты в светлые робы, всегда чистые и опрятные, все как один подстрижены под ежик и с широкими металлическими ошейниками на шеях. Их было шесть человек, от четырнадцати лет и до восемнадцати. Два старших юноши выполняли грубую работу по переноске тяжестей, погрузке и разгрузке машин (если продукты заказывались с рынка), младшие занимались собирательством и последующей нарезкой овощей, фруктов и зелени.
Когда Александра подошла к теплицам, юноши стояли вдоль тропинки, выстроившись в одну линию по росту. Надзиратель провел перекличку, вторую для них и первую для Александры. Попросил девушку расписаться в электронном табеле и удалился восвояси. Как только он скрылся, Александра открыла принесенный мешок с булками и колбасой. Мальчишки жадно набросились на еду.
– Квинни такая добрая, спасибо! – Четырнадцатилетний Си (мальчиков называли просто буквами), смотрел на девушку с обожанием и жевал бутерброд, одновременно улыбаясь во весь рот.
– Си, не вздумай болтать об этом! – Старший юноша, шестнадцатилетний Эг, не больно, но веско шлепнул мальчишку по затылку. – Будешь распускать язык и нас больше сюда не приведут, да и нашей квинни достанется за своевольство.
Александра улыбнулась. В первый день она растерялась, когда увидела с кем ей придется работать, но юные рабы не то что не противоречили, даже глаз на нее не поднимали. Узнав, что юношей не кормят по утрам, на второй день их знакомства квинни принесла им остатки завтрака и вот уже шестой день подкармливала невольников.
– Ешьте, не торопитесь, в обед я вас щами накормлю.
Они трудились все утро не покладая рук. Старших позвали на разгрузку и переноску продуктов, а младшие остались со своей доброй квинни в теплице, сегодня собирали листья салата, помидоры и зеленую фасоль. Александра не сидела без дела и тоже работала наравне со всеми.
– Ты не должна этого делать! – Отчитывала новую работницу в первый же день старшая служанка Эдна. – Твоя обязанность распределять работу, приглядывать за рабами, подгонять и если ленятся – наказывать!
Девушка только плечами пожала. Не могла она стоять надсмотрщиком над мальчишками, да еще и понукать, чтобы те работали без устали. Плеть, которую ей выдали сразу же, как только назначили на эту работу, она оставила в своей комнате и никогда не брала ее с собой.
Когда все необходимые овощи, указанные в списке, были собраны в нужных количествах, тяжелые корзины, а вместе с ними и юные работники отправились на кухню, чтобы приняться за мытье и нарезку всего собранного, а заодно и доставленного ко двору с рынка. Самого младшего, Си, Александра не допускала к ножу, всегда ставила его на мойку. Остальные юноши справлялись с обязанностями превосходно.
Пообедали, мальчикам достались горячие ароматные щи, а так же жареные овощи, похожие и по виду и по вкусу на картошку, только странного темно-фиолетового цвета, а еще по кусочку вареной птицы, которую Александра предпочитала называть курицей. Когда вернулись к работе, пришлось снова разделить ребят. Старших она отправила во фруктовый сад, где они должны были собрать несколько корзин яблок, груш и слив, а младшие отправились в оранжерею, где им надлежало заняться сбором ягод очень сильно похожих на земную клубнику и незнакомых Александре фруктов Нэйкхо, ярко-оранжевых, с мохнатой шкуркой и пахнущих ананасом и немного дыней. Ни квинни, ни ребятам не позволялось есть ягоды и фрукты, которые они собирали в экзотических оранжереях. Делалось это не из-за какой-то особой жестокости, просто непривычные к экзотической пище организмы молодых людей могли среагировать неправильно и вызвать боль в желудке, даже отравление или неприятные аллергические реакции. Но мальчишкам так хотелось съесть вкусно пахнущий фрукт и Александра разрешила. Поделила его на четыре дольки и раздала ребятам. Достаточно большую косточку, похожую по форме на бобовое зерно она прикопала в землю за оранжереей, затем сходила проведать старших ребят и проследить за их работой, а когда вернулась, то увидела, что мальчики слопали еще два Нэйкхо.
– Эй, мы так не договаривались, вам может стать плохо! – Прикрикнула она на ребят, те сразу же виновато потупились.
До вечера работали без происшествий, правда девушка чувствовала себя неуютно, ощущая чей-то цепкий, пристальный взгляд. Впервые это странное ощущение появилось у нее еще два дня назад, когда во дворец нагрянул регент. Она тогда вроде бы видела его высокую фигуру, облаченную в черные одежды. Мужчина прохаживался вдоль теплиц, где квинни и ее подопечные трудились не покладая рук. Вот и сейчас появилось это неприятное, зудящее чувство от чужого, внимательно взгляда, вызывающего оторопь и неприятные мурашки по всему телу. Александра огляделась, даже из теплицы неоднократно выходила, но в этот раз никого не заметила, да и как она слышала, регент не собирался возвращаться сегодня во дворец, поскольку участвовал в охоте, где-то в соседних вассальных угодьях. Но кто-то явно за ней наблюдал и это внимание было девушке очень неприятно.
Наконец, день подошел к концу, мальчиков увел надзиратель, а Александра вернулась во дворец и тут же увидела стражника, перекрывшего проход в визортеку. Это говорило только об одном, господин дома и сегодня, редкий случай, он решил остаться на ночь. А значит в визортеку, равно как и в библиотеку этим вечером вход закрыт. Наспех поужинав, Александра решила принять душ и лечь спать, но, вопреки желаниям, ее вызвала к себе старшая по кухне.
– Ты ведешь себя непозволительно! – Рявкнула она с порога, не успела новая служанка подойти к ней.
«Ну вот, – подумала про себя Александра. – Кто-то уже донес!»
– Ты пойми… – Между тем продолжала разнос Эдна. – Их воспитывают с детства в покорности и аскетизме, рабов нельзя баловать и жалеть, они принимают это за твою слабость! В их глазах ты просто заискиваешь перед ними, боишься сделать что-то наперекор им. Это проявление не заботы, а бесхарактерности! А слабую квинни можно не послушаться, обмануть, ударить, да что хочешь можно сделать, когда перед тобой слабое существо.
– Да нет же, вы не правы! – Попыталась урезонить разбушевавшуюся женщину Александра. – Они хорошие и никогда не поступят так…
– Да, они хорошие, но только потому что дисциплинированные! – Перебила ее старшая служанка. – Их воспитывают в соответствии с их статусом, а ты их балуешь и этим оказываешь медвежью услугу. Пойми, они привыкнут к такому отношению и когда тебя переведут на другую работу, с новой квинни им будет ой как трудно вновь возвращаться к привычному образу жизни. Их начнут наказывать за неподобающее поведение, и наказывать будут жестоко и больно, чтобы выбить дурь и вновь дисциплинировать, и они возненавидят тебя и твою бесхребетную доброту!
Александра вбежала к себе в горницу и упала на кровать. В принципе, конечно старшая служанка была права и мальчиков баловать не стоило, но как же их было жалко… Девушка перевернулась на живот, уткнувшись в подушку, и расплакалась, жалея и мальчишек, и себя, оплакивая свою нелегкую судьбу, желая всем сердцем вернуться домой и забыть эту планету как страшный сон.
– Это что тут за нюни?
Александра резко вскинулась и обернулась, на пороге стоял ее похититель, блондин, с холодными серо-голубыми глазами.
– Не твое дело, подонок! – Рыкнула невольница, пожелав, никогда не видеть эту наглую рожу.
– Меня зовут Грегер, не нужно выражаться столь вульгарно, тебе это не идет, Саша.
Он улыбнулся и подошел к ее кровати.
– Продолжишь называть меня Сашей, я не прекращу обзывать тебя подонком!
– Такая своевольная рабыня, просто мурашки по коже. – Грегер наклонился к девушке и пощекотал губами ухо. – Может быть мне укротить тебя, а?
Она вскинулась, хотела ударить, но мужчина предвидел ее желание и перехватил руку, опрокинул обратно на кровать, перевернув на спину, навис так низко, что его губы едва не касались ее губ. Его широкая ладонь легла на ее грудь, мягко, но настойчиво погладила, слегка придавливая. Девушка дернулась, пытаясь подняться, но не тут-то было, Грегер с силой прижал ее к кровати, продолжая ласкать, почти уже лег на нее, в его дыхании угадывался легкий запах алкоголя, губы его терлись о ее губы, но не целовали. Александра напряглась и собралась оказать серьезное сопротивление этому пьяному извращенцу.
– Не бойся, ты не в моем вкусе… – Неожиданно проговорил он.
– А кто в твоем вкусе, Наташа?
– А вот это не твое дело, девочка! – Он с силой вдавил ее в матрас, словно хотел выдавить через него на пол, но тут же отпустил. Вмиг посерьезнел, нахмурившись, проговорил резко и жестко. – Встала и живо пошла за мной!
– Куда? – Растерялась девушка.
Грегер вновь улыбнулся и, ухватив ее за подбородок, уставился своими холодными, злыми глазами.
– Разве рабыня имеет право спрашивать? Куда поведут, туда и пойдешь!
Тон, которым с ней разговаривали, Александре категорически не понравился. Однако она не стала спорить или кричать, выясняя отношения, посчитала, что это ее унизит окончательно. Поэтому, ни слова не говоря, она встала с кровати и пошла за Грегером.
Он вывел ее из крыла, где жили слуги, пошел в сторону визортеки, но не доходя до архива, свернул и направился к арке с вечно закрытыми дверями, которую Александра давно уже приметила. Эта арка и ее створчатые двери напоминали лифт, отличный от земного, но все-таки чем-то неуловимо похожий. И девушка оказалась права, в этом здании действительно существовал лифт. Грегер провел рукой по невидимому пульту и створки распахнулись. Молодые люди вошли в кабину, на стенах не было никаких кнопок или сенсорных пультов, вообще ничего не было. Грегер словно колдовал, набирая в воздухе какие-то, одному ему видимые символы, двери закрылись и кабина неожиданно пошла вниз.
Вышли из лифта, молча прошли по коридору, устланному темным, мягким ковром с красивым, витиеватым узором, остановились перед тяжелыми дверями, которые мужчина тут же открыл и подтолкнул свою спутницу.
– Заходи!
Девушка зашла и огляделась. Ее привели в купальню, роскошную, похожую на восточные бани, в которых ей довелось побывать, когда она путешествовала с дядей. Посреди огромного зала красовался бассейн с горячей водой, а в воздухе витали пряные ароматы, немного кружившие голову.
На одной из лавок сидела грузная женщина в возрасте, она сразу же поднялась, когда увидела вошедших.
– Фатэ, принимай! – Грегер пихнул Александру в бок и приказал. – Не стой столбом, давай побыстрее!
– Что? – Не поняла она.
Фатэ подошла к девушке, взяла ее под локоть, потянула за собой.
– Раздевайся! – Скомандовала она. – Живее!
Александра оглянулась на Грегера, он уселся на лавку, стоявшую у дверей и явно уходить не собирался.
– Может выйдешь? – Спросила девушка, чувствуя, как заливается краской стыда от того, что служанка пытается задрать ей подол, призывая поскорее снять платье.
– С чего это? – Удивился нахал и широко улыбнулся, явно издеваясь. – Давай, не артачься.
Александра сжала кулаки и поджала губы. Нет, она не даст этому скоту повод потешаться над ней. Раздеться, да пожалуйста, пусть смотрит, в конце-то концов от нее что убудет. Она оттолкнула Фатэ, скинула платье прямо вместе с фартуком, сняла туфли и сорвала с себя чулки и нижнее белье. Встала, с гордо поднятой головой и зло, с вызовом посмотрела на Грегера. Фатэ между тем распустила ленту и освободила ее волосы, мягкими, светло-русыми волнами упавшие на спину и плечи, переливаясь одновременно золотом и серебром. Мужчина на лавке шумно сглотнул, глаза его больше не были холодными, наоборот, потеплели и в них засветился живой интерес.
– Пойдем, красавица! – Фатэ потянула девушку на дальнюю лавку, принялась мыть, попутно осматривая. – Гладкая кожа, ни единого лишнего волоска на теле, все при тебе, хорошая, справная… Думала, придется волоски удалять, а тут и работы совсем для меня нет.
Александра сидела на лавке, ощущая на себе похотливый взгляд Грегера, он жег кожу и не позволял расслабиться, но она нарочито больше не взглянула на него. Когда Фатэ окатила ее водой, смывая пену, а затем отвела в бассейн, благоухающий эфирными маслами, Грегер наконец-то подошел поближе.
– Ты, говорят сегодня отличилась.
Девушка снова ожгла его презрительным взглядом и ничего не ответила.
– Мальчиков пожалела? – Он усмехнулся, игнорируя ее молчание. – А знаешь, кто тебя заложил?
Ответа снова не последовало, а Грегер похоже ждал, что ее заинтересует информация, все же упускать возможность посмеяться над ней он не хотел, поэтому продолжил.
– Это был Си, он очень боялся, что ты первая расскажешь об их проступке, поэтому поспешил сдать тебя, поведав трогательную и душещипательную историю о том, как квинни съела нэйкхо и их угостила чуть-чуть, чтобы они помалкивали. Остальные, кстати, весьма охотно подтвердили его слова.
– Это неправда! – Вырвалось у Александры.
– Тебе сказать, где ты зарыла косточки от трех фруктов? Я даже знаю, что ты, вопреки строжайшему запрету, каждый день приносила им на завтрак и чем кормила на обед, а еще, по словам мальчиков, ты притворялась хорошей, а сама говорила гадости про господина регента. Ты, оказывается, очень плохая девочка, Саша.
Александра опустила голову. Она понимала, что Си и другие ребята просто спасали себя, чтобы избежать наказания, они могли, наверное, и не такое про нее наболтать. Но, понимая все это, девушка ощутила в груди невозможную пустоту, такую болезненную и до тошноты отвратительно неприятную.
– Доброта не всегда идет во благо, Саша, зачастую это показатель слабости, а тот кто проявляет слабость – глупец, не умеющий защитить себя. Ты ведь уже не маленькая и должна понимать такие простые истины.
– Да, ты прав… – Александра подняла голову, окинув Грегера с ног до головы уничижающим взглядом. – Знаешь, я верю, что однажды ты вспомнишь эти свои слова и будешь взывать к богам, чтобы к тебе проявили хоть капельку этой глупой слабости.
Молодой мужчина рассмеялся и покачал головой.
– Снова угрозы. – Он деланно вздохнул и спросил. – Сколько тебе лет?
– Ты удивишься, но мне скоро исполнится двадцать!
Грегер действительно удивился, он считал, что похищенная девушка ровесница Наташи. Но его удивление скрылось за маской напускного равнодушия, он лишь усмехнулся, видя ее ярость, и произнес.
– Ну вот, ты уже совсем не ребенок, а продолжаешь рассказывать небылицы и сама в них веришь.
Он прошелся вдоль бассейна, с ухмылкой поглядывая на обнаженную девушку, подошел к низкому столику и взял полотенце.
– Выходи, Саша, горячая вода вредна для кожи.
Девушка повиновалась, вышла и позволила ему вытереть себя, пытаясь держаться с достоинством и не смущаться, не смотрела на него и больше не произнесла ни слова. Фатэ принесла простое, белое платье, слегка приталенное, с глубокими разрезами по бокам, напоминающее ночнушку, надела на девушку, а затем неожиданно защелкнула кандалы на ее узких запястьях.
– Заложи руки за спину. – Ласково попросила она и когда невольница выполнила приказ, сковала браслеты тонкой, но очень прочной цепочкой.