Школа жизни
Вывести вшей и тараканов нельзя, но отравить им жизнь можно. Григорьев и Шмидт накануне не без проблем поселились в студенческое общежитие ГУУЗИ. Родственника Валеры там не оказалось, он уехал куда-то на пару дней. Они решили подождать здесь, хотя общага не радовала - убогое трёхэтажное здание бывшего доходного дома.
- Смущает то, что все окна трёх этажей зарешёчены! - признался Игнат, издали разглядывая предполагаемое жильё.
К решёткам на пятнистом фасаде был примотан проволокой загадочный лозунг:
- «Все дети - на борьбу против пьянства, хулиганства и религиозного дурмана!»
- Но делать нечего, - кисло сказал Шмидт, - идём к коменданту.
Та их внимательно осматривает и сразу задаёт логичный вопрос:
- Вы к нашим девкам приставать не будете?
Гости столицы осматриваются по сторонам, никого не наблюдают, и поэтому чистосердечно бьют себя в грудь «копытом», искренне заверяя, что им бы только переночевать.
- Ну ладно, - смилостивилась она, - так и быть, поселю вас…
Подымаются на третий этаж, комендантша огромным ключом отпирает железную решётку, которой, кстати, отгорожен каждый этажный отсек и запускает их в левое крыло, отпирая ещё одну решетку. Даёт им ключ от комнаты и предупреждает:
- Вы только не смущайтесь, у нас вредных насекомых полно, что только с ними не делали, а извести не можем!
- Переживём! - легкомысленно заверили гости.
Дав последние наставления, комендантша объясняет, что решётки будут скоро заперты, и откроются только в семь часов утра. Первое, что открылось их взору, когда они переступили порог стандартной многоместной комнаты, это тараканы и клопы, которые, по всей видимости, играли на столе в футбол.
- Прищурившись от яркого света, включённого нами, они встретили нас «на ура»! - пошутил неунывающий «Цыган».
Старая засохшая хлебная крошка, служившая мячом, была отброшена в сторону и они жадными глазами рассматривали вновь прибывших.
- А они нас не съедят? - неуверенно спросил Валера.
- Трудно сказать…
Клопы, понимая, что их ужин будет гораздо позже, удалились на совещание, видимо для разработки тактики и стратегии, а вот тараканы вели себя очень нагло, даже не подумав покинуть стол.
- Давай поужинаем, - сказал Игнат не глядя на них.
Когда колбаска, сырок, а также хлеб и домашняя курочка были выложены на стол, начался беспредел. Наглые рыжие бестии просто вырывали у них из рук сытный провиант. Не успели они разлить водку, как сразу несколько хамских тварей бросились на штурм стаканов.
- Брысь, алкоголики проклятые! - отбивались приезжие, но силы были неравные.
Шуршала оберточная бумага, куски провизии хаотично ползали по столу, стремительно уменьшаясь в размерах. Те, кто успел хлебнуть родимой, устроили драку, плавно переходящую в сексуальную оргию.
- А что тогда будет ночью?! - мрачно пробурчал Шмидт.
Если тараканов он ещё как-то воспринимал, то к кровососущим бестиям у него был страх где-то на генной основе. От одного представления, как их клювы впиваются в его молодое тело, его начинало корежить. Не помогли даже три стакана водки. «Цыган» был более закалённый. С криком:
- А мать… его нехай! - он рухнул на кровать, в которой уже замаскировались сотни мелких врагов.
Сонно ворочаясь с боку на бок, он давил их десятками, но те, видимо, ещё даже не выпускали стратегический резерв. Пошатываясь от водки и ужаса, Валера перетряс серые постельные принадлежности. Выпадающая из них мерзость, тут же давилась ногами, возможно, это была ошибка. Он же не знал, что у них практикуется кровная месть.
- Почему я не остался у бабушки Греты?! - горько стонал он.
Забравшись на кровать с ногами, Шмидт с ужасом взирал, как они подкатывались волнами и штурмовали кровать по металлическим ножкам.
- Скалолазы хреновы! - техническая мысль у него работала как никогда.
После нескольких умозаключений, Валера поставил ножки кровати в гранёные стаканы и наполнил их водой. Выключил свет и почти отдался Морфею. Как он был наивен. У кровососущих был воздушный десант. Шмидт это понял, когда что-то начало сыпаться сверху на кровать.
- Эх, мать твою! - вновь включённый свет выявил тактическую ошибку страдальца.
Клопы ползли по витому электропроводу наверх и метко десантировались вниз. Злой и не выспавшийся, Валера с трудом дождался, когда заскрежещет секционная решётчатая дверь. Комендантша упрёки постояльцев о смышлёности местных насекомых восприняла спокойно, заметив:
- Им-то есть, у кого учиться!.. Ты посмотри у нас две секции девочек и три секции мальчиков. Мы их каждый вечер пересчитываем поголовно, окна зарешечены, каждый отсек тоже закрывается на две решётки, а утром они все перемешаны!
- Мистика какая-то! - согласился немец.
- А ты - клопы, тараканы!
Тут вернулся великий комбинатор и сразу завалился спать. Пока Остап отсыпался после жарких любовных утех, они погуляли по Патриаршим прудам. Удивляло огромное количество непонятных призывов:
- «Долой капиталистическое рабство!», «От поповской рясы отвлечём детские массы!» и «Советскому Союзу нужен меткий стрелок!»
По гребням заборов бродили бесчисленные кошки, имевшиеся почти в каждой московской семье. Ватаги мальчишек носились и лезли, куда не надо. Звенели разбитые стёкла, перекрываемые бранью жильцов. Редкие вороны с карканьем спасались от дальнобойных рогаток.
- Меткие стрелки стране гарантированы! - едко заметил Григорьев.
Когда они вернулись в общежитие, Бендер уже пришёл в норму и развил бурную деятельность. Он легко очаровал суровую комендантшу, и та выделила им с Игнатом приличную комнату.
- А ты Валера, - сказал он младшему компаньону, - будешь жить с двоюродным братом.
Едва они устроились на новом месте, как неожиданно погас свет.
- Когда-нибудь человек, правдиво предсказавший конец света, прославится! - пошутил Остап в темноте. - На один час.
- Неужели и в Москве проблемы с электричеством?! - всполошился «Цыган».
- С электричеством шутки плохи, особенно если не платить за свет!
- А мы что будем делать?
- Спать, - широко зевнул Бендер, - современный человек должен больше отдыхать!.. Работа выматывает. Запомни Игнат, никогда не работай как лошадь, иначе назовут ослом.
В это время Шмидт сидел с нашедшимся братом в его комнате и разговаривал о многочисленных родственниках. Вдруг какая-то смазливая будущая великая актриса с бесстрашным, но интимным взглядом, устремлённым в ближайшее будущее, заглянула в приоткрытую дверь и заявила брату:
- Та кастрюля, которую ты у меня занимал две недели назад, нужна позарез, сил ждать больше нет никаких.
Брат просит подождать его пять минут, берёт кастрюлю, идёт, чтобы отдать страждущей от вожделения хозяйке. Валера присел на стул и принялся читать попавшуюся на глаза газету. Читает пять минут, десять, двадцать.
- За это время можно не одну кастрюлю унести и принести... - мучился он подозрениями.
Дверь снова открывается, в неё заглядывает мордашка ещё одной будущей знаменитости. Губы пухлые, глаза карие, нос курносый и фигура средней упитанности. Она томно говорит:
- Мне немедленно, сиюминутно нужна сковородка, которую у меня брали!
- Сковородки я в глаза не видел и лучше на эту тему разговаривать непосредственно с братом… - недовольно буркнул Валера.
- А в этой комнате все такие интересные парни живут?
- Не знаю, я тут временно…
Девушка исчезает так же негромко, как и вошла. Через минуту она заглядывает вновь, и томно, глядя ему в глаза призывно и с лёгким бесстыдством, спрашивает:
- А ты кто?.. Я тебя не знаю?
Шмидт не привык к такому навязчивому вниманию прекрасного пола, поэтому растерялся. Он ответил нарочито грубовато, чтобы пресечь откровенный призыв:
- Начинать знакомство со сковородки не хочу…
- Для хорошего знакомства нет запрещённых тем! - игриво намекнула девица. - От одного поцелуя хмелею, как от трёх бутылок водки...
- Времени нет!
- Какой ты таинственный…
- Я нечто среднее между мистером «Икс» и графом Монте-Кристо, - встал в позу Валера.
- Как знаешь! - дива не моргнув глазом, молча, удалилась.
Минут через пятьдесят на пороге появляется брат. Лицо дышит вдохновением. Зная его с рождения, Шмидт понял.
- Что-то произошло…
Виду не подал, мало ли что, может по учёбе задержался парень. Рассказал ему про сковородку, предложил отнести, но не задерживаться. Он хватает сковородку и уходит со словами:
- Прости, брат, я сейчас.
Возвращается через тридцать пять минут и, глядя на Валеру, дочитывающего последний потрёпанный журнал «Крокодил», как-то устало выдыхает:
- Мне же ещё стаканы отнести надо, брат я сейчас!
Он снова выбегает. Шмидт, несмотря на всю природную выдержку, начинает нервничать, а это для окружающих - плохой признак и ничего хорошего не сулит. Брат влетает в комнату ещё через полчаса, и уже не глядя ему в глаза, сказал:
- А вообще-то, знаешь брат, чего-то я устал уже посуду разносить.
Весь его усталый вид говорил о том, что он не просто носился по этажам, разнося посуду, но и откровенно ублажал очаровательных хозяек.
- Вот гад! - понял Валера эротическую причину его отсутствия.
Только он собрался сказать ему какую-нибудь гадость, как брат поднял на него усталые, но довольные глаза и произнёс:
- А чего ты Анку не приласкал, я её специально к тебе послал за
сковородкой?.. Она комсомолка безотказная!
- А я смотрю – чего она ко мне липнет!
Шмидт облегчённо расхохотался, а про себя подумал:
- Какой же я чудак!.. И какой замечательный парень мой брат, хоть и молодой, но уже стоящий мужик. Про меня не забыл.
продолжение http://www.proza.ru/2015/03/12/486