(www.ArtFile.ru)
Инсульт как он есть. Глава 5. Новый врач
- Зав отделения неврологии больницы может отказать, - озабоченно сказал папа, - он настаивал на лечении в больнице.
- Согласится, ведь лечить меня он будет не бесплатно, - возразила я.
Папа все ж пошел к нему утром. Врач пришел к нам после работы в 16.30. Его зовут Зограб, примерно 55 лет.
Про Нейромидин спросил:
- какие были ощущения?
- Мышцы дергались и было плохо с сердцем.
- Кардиограмму делали?
- Нет.
- Как можно давать агрессивное лекарство, не зная состояние сердца! Ведь я же ему говорил.
Зограб посмотрел результаты КТ и обрадовал:
- 30% больных перенесших инсульт умирают от повторного инсульта в течение года.
- Это второй инсульт, если вы помните мои симптомы.
- Нужно следить за давлением.
Папа показал врачу свои записи.
- Неужели так стабильно? – удивился Зограб.
Врач написал длинный список лекарств, объяснил их назначение, что, когда и как принимать.
- Самое главное лекарство Сомазина, - Зограб записал свои телефоны. - Это 20-ти дневный курс.
Я пожаловалась на головокружения – Зограб выписал нужное лекарство.
- Всего сутки назад я перестала пить Нейромидин, когда можно пить Сомазина?
- Как только папа купит лекарства.
Когда Зограб ушел, мне стало плохо. Папа измерил давление и удивился:
- 160/100? Не было никаких видимых причин для повышения давления.
- Он плохой человек, - сказала мама. Материнское сердце знает больше?
Восстанавливая свою память, я решила, что в тот момент он использовал гипноз. Невропатолог – он умеет это. Позже он еще раз пробовал что-то такое – я подсознательно чувствую гипноз. У него была одна цель: увидеть меня в своем отделении – тогда он заработал бы больше.
Папа сразу же купил лекарства. Сомазина – сироп, его разводят водой. Пить нужно 3 раза в день. Я сомневалась: стоит ли пить в тот же день.
Свою интуицию нужно слушать!
Но все ж выпила в 7 часов вечера – согласно инструкции до еды.
Как обычно, папа измерил давление перед сном – все было нормально. Думаю, уснула я раньше десяти часов.
Видимо, новое лекарство вошло в конфликт со старым, действие которого еще не закончилось, и ночью мне стало очень плохо.
Проснулась я от того, что задыхалась. Страх стал закрадываться в душу, возникло ощущение, что умираю. Позвала маму, папу - никто не ответил. Странно: они реагировали на каждый мой вздох и чих – двери в спальнях не закрывали. Значит мой голос был настолько слаб, что его не слышали. Ожидая, какого-либо отклика со стороны спальни родителей, я смотрела направо на стену. В моей комнате было абсолютно темно: ночь и шторы плотно задернуты.
"Хоть какой-нибудь луч света, - подумала я."
Вдруг на стене появился свет. Сначала это был неяркий шар, постепенно он превратился в светящийся тор. Удивительно, но глазам не было больно смотреть. У стены стояло кресло, папа его развернул так, чтобы врач сидел лицом ко мне. Казалось, кто-то сидит в кресле и над ним светится тор. На этом месте на стене висит календарь с армянскими буквами из золота с бриллиантами. Мне стало спокойно. Я почувствовала, что не одна и подумала: родители устали и не слышат меня. Нужно просто подождать, пусть отдохнут, им ведь тоже не легко – уже месяц все время в напряжении. Наши часы с боем пробили один раз. Я подумала: час ночи – полчаса часы отбивают один раз, а количеством боя можно определить часы. Прошло полчаса, часы опять пробили всего один раз, я снова позвала родителей. Никто не отозвался, но теперь я не паниковала – тор светился рассеянным светом. Каждые полчаса все повторялось. Так прошло три часа. Когда часы пробили четыре раза, мама отозвалась, я услышала ее шаги. Свет на стене исчез до того как мама включила свет в прихожей – она не включала свет в моей комнате, потому что от света было больно моим глазам.
Возможно, я была в бреду и появилась галлюцинация, спасшая мне жизнь. Исчезло чувство страха - страх самый большой враг больного. Мой организм справился с кризисом.
Все шло по плану: мама сменила все постельное белье и одела на меня сухую рубашку. Принесла мне ягод из холодильника. Я поела и уснула.
Я ничего не рассказала родителям – зачем им дополнительные страхи? Папа был так расстроен моим инсультом, что едва держался на ногах. Позже мне племянник сказал по телефону: дед тогда позвонил и плакал.
Зограб не знал, что оба лекарства агрессивные и может быть конфликт пока не закончилось действие предыдущего? Я ведь ему сказала, что сутки назад пила то лекарство. Почему Зограб сказал: начни пить Сомазина, как только папа купит? Артура ругал, а сам поступил лучше? У меня один ответ: он думал, что мне станет плохо и родители повезут меня в больницу и уложат в его отделение – ведь папа с ним уже договорился о лечении. Мой организм оказался сильнее, чем он рассчитывал.
Зачем я это пишу? Моя двоюродная сестра гинеколог недавно сердито сказала:
- у врачей низкая зарплата и они зарабатывают, как могут.
Она сердилась не на меня. Может, кто-то ей нагрубил и свою злость она выразила таким образом.
В Армении были очень трудные времена, но люди вели себя человечнее. Всё плохое начинается, когда жизнь улучшается. Наблюдая, как чиновники прикарманивают народное добро, некоторые тоже хотят сразу иметь всё.
Это не конец истории, всё только начиналось.
Утром я еще раз внимательно прочитала инструкцию и решила пить Сомазина – ведь это единственное противоотечное лекарство из тех, что я принимала.
Отек вокруг гематомы может быть опасен. Чем?
Клетки, отвечающие за двигательные функции руки и ноги погибли – соседние здоровые клетки должны взять на себя эти функции. Отек для этих клеток губителен. Это не я придумала – мне объяснил Зограб.
Я снова и снова читала инструкции к лекарствам.
- Ты решила их выучить наизусть? – удивлялся папа.
- Здесь два лекарства с одинаковым назначением: одно пить утром, другое вечером. Зачем покупать оба?
Врач записал свои телефоны, папа платит ему – значит я могу спрашивать его о лечении. Но я решила вспомнить свои актерские способности, хотя притворяться слабой не нужно – мне и так плохо. Кажется, Зограб принадлежит к тому типу людей, которым нравится видеть других слабыми – так чувствует свое превосходство.
Позвонила Зограбу и слабым голосом произнесла:
- объясните мне, пожалуйста, я не понимаю для чего эти два лекарства.
Врач мне объяснил.
- Их инструкции почти одинаковы.
- Да, у них одинаковые функции.
- Можно мне пить одно из них, чтобы не запутаться?
- Можно, конечно.
Интересно, зачем было выписывать два одинаковых лекарства?
У меня один ответ: чтобы аптеки могли их продать.
Мы должны оплачивать хорошую жизнь владельцев аптек.
Простите, обеспечивать продаваемость лекарств.
- А зачем мне болеутоляющие? – удивилась я.
- Когда мышцы начнут работать, поймешь, - ответил Зограб, - пока не покупай.
Сомазина мне помогала – головная боль беспокоила все меньше и реже. Сомазина, действительно, оказалось полезным лекарством.
Мы столкнулись с фальшивым лекарством. Не помню название – оно помогает при мышечной ригидности, расслабляя их. Лекарств было много и все дорогие. Папа не мог купить все сразу в нужном количестве на 20 дней и покупал их по мере необходимости. Папа смог купить лишь 10 таблеток лекарства для мышц – денег хватило лишь на это количество. Я чувствовала что-то в мышцах – видимо, лекарство работало.
Когда закончилось лекарство для мышц, папа пошел за ним и обошел много аптек.
- Лекарство закончилось, - говорили в некоторых.
- Сейчас в городе нет фирменных таблеток, есть фальшивые, - откровенно признались в двух аптеках.
В двух последних аптеках папе предложили таблетки, но папа отказался – кипа блистеров была перевязана резинкой. Это папу насторожило: почему не в пачках?
- Купить такие таблетки? Они подозрительные, - сказал мне папа.
- Нет, не надо, я их пить не буду.
Спустя 40 дней после инсульта, неподвижные мышцы начали работать.
Первые движения пальцев больной руки изобразили конфигурацию из трех пальцев – фигу. Скажу по секрету всему свету – этот жест помогает от сглаза. После разговора с некоторыми людьми мне становилось хуже. Поэтому, когда я разговаривала по телефону с не очень доброжелательно настроенными ко мне людьми, я использовала этот жест, тем более ни на что другое рука не была способна и непроизвольно складывала пальцы. Жест мне помогал. Наверно, матушка природа позаботилась о новорожденных, подарив им этот жест, как естественный оберег. На ночь мама обматывала эту руку большим полотенцем, чтобы пальцем я не попала в глаз – рука совершала непроизвольные движения, как в фильме: «бриллиантовая рука» могла схватить за нос.
- У меня странные ощущения, - сказала я Зограбу, будто у меня три руки – я не знаю где больная рука, если ее не нащупаю здоровой.
- Да, это так, утеряна связь мозга и руки, - ответил он.
В те дни я боялась сломать больную руку – часто находила ее под своим телом, а мое тело было тяжелым. Потому я старалась держать руку на груди, как бы при себе.
Мышцы стали работать и началась жуткая боль. Папа купил болеутоляющие таблетки. Я выпила таблетку, но боль не отступила.
- Пей по две таблетки, - сказал мне Зограб.
Боль не проходила, а усиливалась.
Я часами плакала от боли – тихо, почти беззвучно. Папа ходил и нервничал. Мама гладила мою больную сторону.
- Позвони врачу, может, он что-то еще посоветует, - не выдержал папа.
В блистере какие-то таблетки отсутствовали – брак или фальшивые?
- Мне таблетки не помогают, боли очень сильные, - пожаловалась я Зограбу.
- Ты что наркоманка?
- Может, таблетки фальшивые?
- Запиши название лекарства: диклофенак уколы, только не увлекайся ими, можно через день, не чаще трех раз в неделю.
Укол тоже не помог. Боль отступила через два часа после укола – значит лекарство ни при чем. Я их больше не принимала.
Что же помогло?
Волшебные руки матери – мама гладила больную сторону тела и потихоньку поворачивала меня. Меняя положение тела, она находила то, в котором мне было легче.
- Рассказывай себе свои сказки, - сказала мама, - я знаю, что ты это делаешь.
Да, боль можно заговорить! Мозг нужно отвлечь чем-то – вот и весь секрет.
Брат мне сказал по телефону одну интересную вещь: доказано, что новорожденный плачет 40 дней не потому, что капризничает, ему очень больно, ведь мышцы - все сразу, начинают работать.
Взрослые, не ругайте новорожденного, если он плачет по ночам - в первые 40 дней своей жизни ему очень больно, лучше гладьте его и он успокоится.
У меня все начиналось как бы с чистого листа.
- Когда пройдет эта боль? – спросила я Зограба.
- Пройдет, - все что он сказал.
Раз новорожденный плачет 40 дней, значит и мне больше этого вряд ли придется страдать. Здесь я оказалась права.
Таких, как Зограб, папа называл «партизанами» - лишнего слова никогда не скажет, даже при допросе с пристрастием.
Меня подстерегала другая проблема – опасность образования пролежней. Хотя мама меня часто поворачивала, но этого мало. На тех костях, на которые я опиралась всем своим отяжелевшим телом, будто синяки образовались – к счастью не в прямом смысле, и они болели. Мне кто-то посоветовал массировать эти места, смазав место массажным маслом – это помогало. Думаю, нужно было начинать это делать раньше, не дожидаясь болей. Эти места болели несколько лет.
Глава 6 - http://www.proza.ru/2015/03/09/735