Кошачьи истории

 

БАРСИК

В нашей семье всегда любили животных.
Сколько себя помню – всегда рядом со мной были кошки, вернее, коты.  Бабушка, почему-то, предпочитала заводить котов.

 Каких только котов у нас не было! Но больше всего из детства запомнился Барсик, обыкновенный «матроскин» серой масти, гладкошерстный, но с красивыми ярко-зелеными глазами.  Он появился у нас совсем маленьким котёнком, когда я училась в 7 классе.  Много происходило с ним интересного, но запомнилось, почему-то, только последнее время, когда я уже училась в институте.

 Любовь у нас с Барсиком была взаимной. Ночью он спал только со мной, а вечером, когда я готовила задание на следующий день, он забирался ко мне на стол и бесцеремонно укладывался на книги или тетрадь, в которой я писала. Видимо, считал, что его присутствие должно быть для меня значительно важнее всех книг и тетрадей вместе взятых.
 Больших трудов стоило уговорить его подвинуться и полежать в тепленьком месте под настольной лампой. Иногда он так обижался, что спрыгивал со стола, яростно колотя себя хвостом по бокам, и отправлялся на любимый стул. На все мои извинения он только обиженно дергал хвостом, даже не открывая глаз.
  Правда, его обид хватало только до того времени, как я ложилась спать. Как ни в чем не бывало, прыгал он ко мне, укладывался на моей спине (я всегда спала на животе) и начинал громко мурлыкать свою колыбельную песенку.

Мама рассказывала, что она всегда знала, когда я приду из института. Минут за 40 до моего появления (именно столько времени мне требовалось на дорогу от института до дома) Барсик уходил в коридор и садился на стул. А как только я открывала дверь в подъезде, он подходил к двери и терпеливо ожидал моего появления, чтобы прыгнуть на меня  и всеми средствами выразить свою любовь и недовольство моим долгим отсутствием.

Очень тяжело было с ним расставаться, когда я вышла замуж и уехала очень далеко, в маленький военный городок на берегу Каспийского моря.

МАРКИЗ

Маркиза мне подарили на 8 марта друзья. Его принесли в нарядной коробке. На тоненькой шейке Маркиза был повязан огромный голубой бант, а на глазах его бывшей хозяйки блестели слезы. Ей совсем не хотелось расставаться с малышом, но и держать в доме вместе с его своенравной мамашей не представлялось возможным. Ася (так звали маму Маркиза) держала в страхе не только хозяев, но и их соседей.

В общем, пока наш Маркиз немного повзрослел, нам тоже пришлось несладко. Но все его проказы прощались за его необыкновенно проникновенный взгляд огромных изумрудно-зеленых глаз, как бы говоривший: «Ну, что вы на меня сердитесь? Ведь я же люблю вас!».

И он действительно всех любил. Неважно, что руки у всех были исцарапаны, и любимые цветы частенько валялись на полу в разломанных горшках, а шторы были все в затяжках от его любви к ловле мух. Стоило Маркизу мягко прыгнуть на колени и посмотреть тебе в глаза с нежностью необыкновенной, как ему все прощалось. Был только один человек, вернее, человечек, которого Маркиз не то, чтобы не любил, а просто боялся.

Как только открывалась входная дверь, и раздавалось звонкое «Ай-яа!», Маркиз исчезал из поля зрения, пока дверь за Васькой (так звали маленького сына моей подруги) не закрывалась. Иногда, правда, кот попадал в руки маленького мучителя, но что интересно - Маркиз ни разу не обидел малыша, как бы тот над ним не издевался. Хотя всем остальным, включая меня, доставалось по полной программе, если Маркизу, вдруг, не понравилось что-то.

Через год Маркиз стал крупным длинношерстным черным котом с белой манишкой на груди и белыми кончиками лапок. Длинный черный хвост был пушистым, и, когда кот сидел, хвост обвивался вокруг лапок и закрывал его снизу почти полностью.

Маркиз стал необыкновенным красавцем, хотя характер у него соответствовал материнскому.
 Это был своенравный кот, делал, что ему вздумается, ни в чем не раскаивался, но любил всех. Он позволял себя ласкать и гладить, только если сам этого захочет. Его невозможно было взять на руки против его воли. Я удостоилась его особой привязанности, поэтому мне разрешалось немного больше, чем остальным членам семьи.

 Маркиз снисходительно выслушивал мои выговоры за очередные проделки и, даже, прощал мне редкие удары веником, за особо вредные пакости, которые он иногда устраивал. Зато венику он ничего не прощал. Если кто-нибудь забывал спрятать веник в шкаф – можно было сразу идти покупать новый - кот раздирал своего врага в клочья!

АЛИСА

Как-то, когда Маркизу было уже два года, мы привезли ему «невесту».
Крохотный черный котенок, кошечка, едва открывший глазки, с нежным писком тыкался носиком в живот Маркиза, пытаясь найти там «мамино молочко». Маркиз, поначалу не понявший, что это за чудо ползает возле него, присмотрелся и, презрительно вытянувшись, встал, брезгливо тряхнул лапой и зашипел на малыша.

Я, не ожидая от любимого кота такой реакции, на всякий случай взяла котенка на руки и поднесла его к Маркизу. Тот презрительно сморщился и снова зашипел.
 Вот тебе и на! А мы-то думали, что Маркиз обрадуется котенку и будет его воспитывать. Не тут-то было. Кот даже смотреть не хотел на котенка, не то чтобы начать его воспитывать.

Пришлось находить малышу «временную» маму. Хорошо, что у соседей как раз примерно такого же возраста котята были. Кошка приняла «чужака», начала его тут же вылизывать и кормить.
 Так наша Алисочка и прожила в приемной семье недели три.
 Она подросла, стала красивым котенком – черная гладкошерстная кошечка с блестящей шерстью и ярко-желтыми глазами. У нее тоже была совсем маленькая манишка и белое пятнышко на животике. Вся остальная шерстка была угольно-черная.

Мы решили снова познакомить Маркиза с Алисочкой.
 С опаской поднесла я котенка к Маркизу, но кот явно заинтересовался малышкой и, даже, полизал ее. Алиса нежно потерлась о наклоненную к ней Маркизову морду и замурлыкала. Коту понравились котенкины ласки, и я успокоилась.
 С этого времени кошки были неразлучны, а когда Алиса подросла, у них появились котята – такие же черные, как мама и папа.

Маркиз и Алиса очень любили друг друга, но все же Алиса, когда у нее были первые котята, поначалу шипела на кота, когда тот хотел посмотреть на них.
 Потом, правда, она подпустила кота поближе, но была настороже. А когда Маркиз, понюхав котят, начал их вылизывать, успокоилась. С этого момента кошки воспитывали своих котят вместе. Когда Алиса уходила, Маркиз забирался в ящик к котятам, облизывал их, играл с ними. В общем, получилась настоящая кошачья семья.

Алиса была очень умная и воспитанная кошка, ласковая, всех любила и лечила. Помню, когда я как-то заболела гриппом, она лежала со мной под одеялом двое суток, уходя только в туалет и перекусить пару раз.

Алиса была очень похожа на египетских кошек – такая же угольно-черная, гладкая и блестящая шерсть, огромные, ярко-желтые миндалевидные глаза, остренькие, достаточно крупные ушки и длинный хвост. Я называла ее «Моя желтоглазая ночь».

Наша Черная Богиня прожила с нами больше 10 лет, а перед тем, как покинуть нас навсегда, оставила мне такую же, как она, черную кошечку, только глаза у нее были Маркизовы – изумрудно-зеленые. Я назвала ее Анфиса.

Маркиз пережил Алису на 8 с половиной лет, и теперь у меня осталась только Анфиса, да и ей уже 12 лет.