Я настолько толерантный человек, что многие, по глупости своей, проводят совершенно неуместную аналогию моей толерантности с равнодушием. Или, ещё чего хуже - с пофигизмом! Есть такая психологическая характеристика людей, для которых всё пофиг, но...( и это "но" является определяющим фактором в разоблачении их лживой сущности). Но только в том случае, если это всё не касается их лично. А если касается, то они сильно преображаются, и всегда - в худшую сторону.
Так вот, я - не пофигист! Меня волнуют очень многие и многие проблемы и вопросы. Волнуют до раздражения, до злости, до ненависти к человеческой глупости. Волнуют проблемы неустойчивого состояния нашего мира, волнуют проблемы инопланетного разума, который бесцеремонно и агрессивно вторгается в мой. Волнуют вопросы многих отраслей культуры и искусства( именно, отраслей), под которые подгоняют вещи, не только не имеющие никакого к ним отношения, но и являющиеся по своей сути полными их антиподами. Но эта тема для большого разговора, а мы здесь собрались по совершенно другой причине. По какой, спрашиваете? Я хочу похвастать своей толерантностью.
Моя толерантность, в первую очередь, проявляется в снисходительном отношении к человеческим слабостям, недостаткам и... всё. Хотел сказать - к порокам, но с пороками следует бороться самым непримиримым и жесточайшим образом. Вплоть, - до инквизиции! Не пугайтесь, я пошутил. Иначе, языки пламени уже давно облобызали бы моё стройное, мускулистое тело, и человечество потеряло бы в моём лице непревзойдённый талант. Этого я не хочу, и вам того не желаю.
Надо помягче относиться друг к другу, нежнее, деликатнее, с пониманием, а не с осуждением. А к представителям равноправного женского пола - и подавно! Долой семейную деспотию! Долой семейных узурпаторов! Долой матриархат! Позор, когда оба супруга работают, а все кредитные карточки находятся в кошельке! А кошелёк валяется в сумочке, вместо того, чтобы аккуратно лежать во внутреннем кармане пиджака или куртки. Позор, когда один супруг (не будем показывать пальцем) чистит картофель, варит суп, жарит котлеты, а второй лежит на диване и смотрит телевизор, потому что у него маникюр, макияж и массаж. Последнее - позже, когда освободится первый супруг. Позор, кода жужжит пылесос, а держишь его ты, а рядом жужжит жена, но удержать её ты не можешь. Позор, когда по выходным ты выбиваешь ковры, а в рабочие дни по вечерам жена "выбивает" тебя. И не смягчает удар "боевые" сто граммов и бутылка пива, стоящие в холодильнике, как поощрение вашей толерантности. Позор, дорогие граждане, такой семейной идиллии. Заклеймим бесчеловечное отношение одних, и восславим миролюбивое терпение других! Только это нам и остаётся. Писать жалобы в инспекцию по охране животного и растительного мира бесполезно. Мы ещё не в Красной книге.
Бывают, правда, случаи, когда добродетель превращается в порок, а толерантность - в нервный стресс. Вы слышали, чтобы здоровая страсть к чистоте и порядку, что само по себе встречается не так уж часто, доводило до нервного истощения психически уравновешенного, по заключению последней медкомиссии, человека? Нет, я конечно понимаю, бывают всякие бзики, но чтобы очень много и в одном месте?! Теория вероятностей дала сбой, если, конечно, данная теория не фальшивка учёных, что очень даже вполне вероятно.
Встретились как-то я и мой старый друг Гена. Чёрта с два я вам назову наши настоящие имена! Чтобы вы при встрече издевались? Как пишут в очень толерантных газетах - фамилии и имена изменены по этическим причинам. Так вот, значит, встретились, ну и зашли в одно укромное место поговорить. И пусть его внешний облик оставлял желать лучшего, по закону этикета я был вынужден поинтересоваться его здоровьем. Он подозрительно глянул на меня - не издеваюсь ли я? - но убедившись в искренности моего вопроса, ответил громко:
- Как видишь.
Ну что ж, по крайней мере, друг сам был прекрасно осведомлён о плачевном своём состоянии, и у меня отпала неприятная процедура лицемерить и лгать. Всегда крайне трудно говорить больному, что он здоров, бедному, что он богат ( спорный
вопрос), несчастному, что он искрится счастьем. Уж если на то пошло, то куда проще сказать покойнику, что он жив, и зря здесь валяется без дела.
После того, как обязательная тема о здоровье была исчерпана в несколько секунд, что, несомненно, явилось рекордом, мы перешли к более приятным разговорам. О погоде заводить беседу я посчитал поступком бестактным, - уж очень пасмурный и слякотный день гармонировал с психо-эмоциональным фоном Гены, а лишний раз травмировать разбалансированную психику друга у меня язык не повернулся.
Сразу перешли к спорту, посчитав эту тему беспроигрышной. Но и тут особого позитива не нашли. Выход минского "Динамо" в плей-офф КХЛ - явный успех, но достигнутый в основном благодаря легионерам, хотя,конечно,и наши ребята приложили некоторые усилия. Особенно пессимистичен был Гена. Он махнул рукой и сказал, что, за некоторым исключением, спорта у нас нет. Нет, он, конечно, есть, но его не видно. Зрителю. Спортсменам и тренерам он виден во всём своём многообразии: зарплаты, премии, сборы за границей. Я был с ним не согласен. В нём кипело раздражение, а оно затмевает ясность мысли и справедливость чувств.
- Гена, - я попробовал поднять тонус. - У нас есть женский баскетбол, женский биатлон! И вообще, если говорить начистоту, то в данный текущий исторический момент две личности могут повторить знаменитую фразу Людовика четырнадцатого. И если Александр Григорьевич, признавая в своей стране неоспоримую власть народа, имеет полное право, ни у кого его не спрашивая, сказать эту фразу буквально: "Государство - это я!", то Даша Домрачева, ничтоже сумняшеся, может то же самое произнести о спорте: "Белорусский спорт - это я!"
С этим он спорить не стал, но как-то странно морщился. Но я на это особого внимания не обратил, мало ли, может изжога - от закуски, и продолжил.
- Есть ещё Вика Азаренко, сейчас, правда, немного сбавившая обороты, но совсем недавно и она без всякого стеснения имела законное право повторить фразу Даши. Да и поколение достойное подрастает. В биатлоне. В женском.
Гена опять поморщился и даже икнул. Точно - изжога. И ещё кто-то вспомнил. Наверное, жена беспокоится. Только я это подумал, друг икнул вторично, и я тут же пододвинул ему пива.
Я же, на почве поднявшегося восторга нашими прекрасными дамами, что является ещё одним плюсом моей толерантности, воскликнул:
- Женщины - честь и гордость нашей страны в спорте! Да и вообще, что бы мы без женщин делали?! - добавил, вспомнив прекрасные, насыщенные вечера. Закончил же и вовсе панегириком. - Почёт и хвала белорусским бабам! - Тут же поправился. -
В смысле, девушкам. В смысле, спортсменкам.
И протянул очередную рюмку чокнуться за столь возвышенный тост. Но моя ода настолько впечатлила друга, что его скрючило и парализовало. Я понял - нервный ступор. Я психолог-самоучка, отвергающий и Фрейда, и Юнга:свободной левой рукой по-дружески хлопнул Гену в правое ухо, и он меня услышал. И не просто услышал, а даже выпил, но молча.
Я начал подозревать, что причиной всех бед друга являются женщины, ибо только они, эти прекрасные создания, могут без особых физических увечий довести человека до полной инвалидности. И оказался прав. Ошибся только в одном - причиной были не женщины, а женщина - жена! Опасная ситуация. Если жену не сумел сделать близким другом, не жди пока она станет близким врагом. Постарайся сбежать, хоть это, конечно, и не просто.
- Знаешь, Саша (это он мне, но не забывайте, что все имена изменены), я всегда считал, что чистоплотность, аккуратность, порядок в вещах, это огромный плюс любой женщине. Я сам к этому приучен и не люблю безалаберность. Поэтому очень долго искал верную спутницу жизни. А когда нашёл, даже не придал значения, что наш брак будет для неё третьим. Не повезло бабе с мужиками. Но я-то - ого-го! Дело оказалось не в них - в ней. А у них просто-напросто срабатывал инстинкт самосохранения. Не поверишь, но бывают в жизни моменты, когда мечтаешь о квартирном бардаке. И чтобы он был и никто его не трогал. Хотя бы самую малость.
Я посочувствовал:
- Неужели всё так плохо?
- Хуже некуда. На работе я отдыхаю, когда просят задержаться - я счастлив, в автобусе в час пик я блаженствую, дома - карцер. Первое время - терпел, потом - спорил, потом - кричал, потом - обмяк. Всё бесполезно. Она соглашается, улыбается
и делает своё... чистое дело. У неё всё и всегда должно быть идеально! Поесть спокойно невозможно! Если, не дай Бог, мимо тарелки упало несколько крошек хлеба, а ты, растяпа, не успел их быстренько собрать, она ненавязчиво, с улыбкой, извиваясь вокруг твоих рук, будет пытаться это сделать сама, не дожидаясь окончания обеда. Ну не может она спокойно смотреть на подобное безобразие! Во время еды находишься в таком напряжении, будто по минному полю идёшь. Ты бы видел, извини, не при столе будет сказано, наш унитаз!
- Что - золотой? - это я глупо пошутил.
- Хуже! Она сделала его зеркальным. Глядя в него бриться можно! Очень долго, с болью в сердце, смотришь на него, не решаясь сделать то, зачем, собственно, и пришёл. А гости? А соседи? Они перестали к нам ходить. А к себе звать - и подавно. Даже родные ходят только потому, что обязаны. И то крайне редко, отдавая предпочтение телефонным разговорам, ссылаясь на беспросветную занятость. Только мать её ходит безбоязненно, без всякого ущерба для собственных нервов. Даже странным образом получает от ухаживаний дочери нездоровое удовольствие. Не поверишь ещё раз, но я очень уважаю свою тёщу, и она всегда желанный гость в моём доме, только она нас посещает редко, действительно, из-за своей занятости - круглый год облагораживает загородный дом. Нет-нет, она вовсе не порядочная зануда, в смысле, не зануда по домашнему порядку. У неё всё в пределах женского благоразумия, и когда дочь возле неё настойчиво суетится, она весело смеётся и, играя, бьёт ту по рукам. В этот момент и мне легче. А сейчас, представляешь, жена в декрете, целыми днями дома - каждый день занимается кухней и фэншуем.
Всё-таки, тяжело судить и понять человека, не побывав в его шкуре:
- Она, что, плохо готовит?
Гена посмотрел на меня со вселенской грустью:
- Ты не понял. Готовит она также прекрасно, как убирает. Но что толку, когда есть приходится урывками, во время её любимого сериала, или по ночам, всё время поглядывая на дверь, боясь быть застигнутым при столь унизительном занятии.
- Какой-то кошмар, честное слово! - как можно искреннее сказал я, в глубине души не ощущая весь трагизм существования друга.
- Именно, кошмар. Вот пример. Вторую неделю кафель в ванной меняет. Плиточники меняются - кафель нет.
- Плиточники не могут ей угодить? - я не угадал.
- Она им старается угодить. Она же от них ни на шаг: он стукнет - она метёт, он вымажет - она уже чистит, он покурить - она инструмент сложит, чтоб не мешал, и уже моет. И что ему остаётся? Потерпит час-другой, покрутит пальцем у виска и
ходу, даже денег не просит за потерянное время. Понимает - потеряет ещё нервы. Она не спорит. Она с улыбкой, мягко и спокойно, доказывает свою правоту.
Я, конечно, слышал о занудах чистюлях, но в такую мне верилось с трудом. Какая-та гиперболизированная мания. Я посмотрел на друга, который в это время наполнял рюмки. Мы склонны преувеличивать чужие недостатки и преуменьшать свои. Хотя, зная Гену, я всё же склонен ему верить. Он никогда не отличался способностью к выдумке и фантазии. А если так, то у меня возник очевидный и резонный вопрос: почему в человеческой натуре такой дисбаланс? Если бы у этой милой девушки оттяпать мании к чистоте и порядку хотя бы треть, больше, пожалуй, не надо, и пересадить этот имплант моей - это как же мы с другом хорошо зажили бы!
Мы выпили за мою мечту, о которой я ему, правда, не рассказал, и он продолжил:
- Когда приходят в гости её родители, они стесняются в глаза мне смотреть. Даже тёща, отвлекая на себя основной удар, на мне старается взгляд не задерживать. Им стыдно, что столь дурно воспитали дочь. А когда нечаянно наши взоры соприкасаются, я с лёгкостью читаю в их глазах скорбное сочувствие моей нелёгкой доле, которая стала моей судьбой, выйдя за меня замуж. А следующий за этим тяжёлый вдох понятен без слов: мол, терпи казак, атаманом ты, конечно, не станешь, но от судьбы не уйдёшь. Но я иногда вспоминаю двух моих предшественников, тех отчаянных смельчаков, которые не побоялись пойти наперекор року и уйти от судьбы. И, может быть, где-нибудь лежат на помятом диване, смотрят сквозь клубы табачного дыма футбол, пьют пиво и жуют воблу. Мечта! Я иногда им завидую.
- Мой друг, это перебор, - я поспешил его опровергнуть. - В подобной обстановке ты не выдержал бы и нескольких дней! Уж я тебя знаю.
Гена не согласился:
- Ни хрена ты меня не знаешь! Я уже не тот. Чтобы узнать меня сегодняшнего, надо хотя бы месяц-другой пожить с моей женой. Так что, поверь, как минимум неделю я получал бы удовольствие, и мне было бы всё пофиг!
Таким образом, мой друг Гена, будучи по природе человеком тоже очень толерантным, в ущерб своему здоровью, мечтает перейти в ранг хипповских пофигистов. Наверное, этим смелым поступком он мечтает хоть немножко восстановить пошатнувшееся здоровье. Главное, чтобы не засосала беззаботная жизнь.
Но тут я посмотрел на водку, закуску и червь сомнения относительно жалоб друга въелся в мозг.
- А как же наш сегодняшний сабантуй? - тихо спросил, глядя в стол.
- Ты мне что, не поверил? Эх, друг называется?! - мне показалось, что он вот-вот заплачет. - У меня сегодня первый выходной за последние пять месяцев. Мама забрала дочку к себе на дачу. Жалко, что всего на один день. Она меня одного надолго оставлять боится, опасаясь, что лягу спать, не почистив зубы. Так что, особо не разгуляешься.
Мне стало неловко за мои сомнения. Пытаясь загладить вину и облегчить страдания товарища, я жалобно начал причитать о кредитных карточках, хранящихся не в моём кармане, о маникюре и макияже, хранящихся на моём диване, о моих вечерних побегушках на кухне. Моя фантазия разыгралась настолько, что поверив во всё сказанное, на мои глаза навернулись слёзы - так мне стало себя жалко. Глаза Гены тоже увлажнились. Я думал из сострадания, оказалось - от зависти. И с нею в голосе мне сказал:
- Ты счастливый человек, у тебя полноценная семья. Ты на кухне можешь делать всё, что угодно. И один!
Я был с ним не согласен. Счастье - такое эфемерное и непонятное состояние, когда кажется, что вот оно - рядом, подходишь ближе, ан-нет, - оно уже у соседа. И ты его всеми средствами перетягиваешь к себе, а сосед не пускает. Возникает
вражда. У меня ничего подобного нет. А может и правда - я счастливый человек!?
- Так разведись! - предложил я радикальное решение. - Пока ещё не лежишь под капельницей, а можешь самостоятельно передвигаться - бегом в ЗАГС! Всего делов- то, будешь третьим смельчаком.
Гена смотрел с грустью, и я понял, что сказал не просто глупость, а пошлость:
- Не могу, я её люблю!
У меня, почему-то и совсем не к месту, всплыла банальная фраза - любовь требует жертв, как и красота. Я чуть было цинично не улыбнулся, но посмотрев на жертву, эта глупая выходка умерла не родившись.
- Тогда терпи, - я предложил то же, что и родители его жены. А что мне оставалось? Не меняться же нам жёнами?! Хотя, ради эксперимента я бы согласился, но Гена - вряд ли. Чрезмерная любовь делает человека страшным эгоистом, и не успела бы его жена собрать мои хлебные крошки, как над моей головой был бы занесён кинжал ревности. Я всегда против жертв. Особенно, в своём лице.
- Буду, - с печальной нежностью, присущей только влюблённым и святым, улыбнулся Гена. - Буду терпеть и ждать. Завтра, на 8 марта, куплю большой букет цветов и новый веник. Старый совсем износился. - Добавил извиняющимся тоном. А потом
резюмировал. - Может, ребёнок что-то изменит?! Я буду на это надеяться.
Да, надежда всегда позволяет человеку держаться на плаву, а не сразу пойти топором ко дну.
- За надежду! - что я ещё мог предложить в данной ситуации? Разве что, пообещал при случае навещать. Из симпатии к другу и, чего там скрывать, уж очень хотелось посмотреть на это чудо природы, и чтобы за мной за столом поухаживали.
Идя домой, я всё размышлял - кто из нас более толерантный человек в семейной жизни? Я думаю, мы оба два сапога пара, только носят нас разные ноги. И пусть у каждой ноги свои изъяны,но мы с ними уже срослись. И они стали нашей опорой.
Иногда,правда,очень хочется пошатнуться и упасть, но только мягко, чтоб не больно.