Сколько времени для покаяния, для познания чувства любви подарит нам Господь Вседержитель? Ещё бы сколько-нибудь лет или месяцев, недель или хотя бы дней, чтобы отрешиться от всего, что тешит и тревожит человека на земле; чтобы тешил лишь Бог, тревожили лишь грехи.
Ведь подумать только: сколько потеряно зря киловатт сил и тысяч часов, а ничего не понято, ничего не достигнуто, всё осталось на той линии, которая когда-то была прочерчена, на той точке, на которую когда-то встал и не смог более сделать следующий шаг, на том крохотном пригорочке духовной высоты, куда сумел добраться в надежде покорить виднеющуюся в отдалении вершину добродетели, осталось на той второй или первой ступеньке лестницы духовного совершенствования, которая ведёт человека на небо.
Неужели наша жизнь состоит из безконечных перипетий сиюминутных разборок, череды запалов, подожжённых фитилей страстей, требующих всё большего желания их удовлетворить; из усиливающей свою мощь бесовской прелести, лелеющей гордыню; из глажения себя по головке и зуботычин ближним своим; из радости лживой – к чужой радости, искренней – к своей радости и к чужой беде?
Злоба людская может испоганить самое трогательное и безвинное на свете. Падший дух гнетёт нас, гнёт к земле, не давая по попустительству человека прийти Духу Святому. И вот мы бегаем по дорогам бытия, огрызаясь и щурясь на доброе, славим свои достижения и труд, хаем чужие, превозносим свои достоинства, завидуем и хаем чужие, и не воспринимаем изучаемое нами Слово Истины, соблюдая букву, но не дух Закона Божьего, уважая обрядовость, пренебрегая смыслом.
Внешнее в человеке всегда проще познать, чем внутреннее. Чужие грехи виднее, чем свои – это истина веков. Спасаемся ли мы, постясь без доброты, молясь без покаяния, исповедуясь без искренности и стремления избегать грехов, прощая на словах, дуясь на деле, чуждаясь и понося врагов своих, чуждаясь братьев и сестёр во Христе, чуждаясь тех, кто лучше нас, и кто примером строгой своей, близкой к Богу жизни невольно обличает нас? Спасаемся ли мы лицемерием своим, проевшим наши души так глубоко, что мы даже не ощущаем его? Спасаемся ли мы пустотой души своей, которая обнаруживается, едва вынуть из оболочки наполняющую её суету в грехах? Спасаемся ли мы? Спасаемся ли?
Поверхность льда крепка, попробуй прорваться ногтями к живительной воде. Без Бога прорвёшься из одного слоя – в другой, и тоже – льда. Трудно возлюбить Бога. Кого мы любим, коленопреклоняясь в храме: себя в этой позе, полной смирения, себя в баснословной красоте, удивляющей пресыщённый взгляд, или всё же Того, благодаря Кому мы здесь, на Земле, есть?
Читаем, гордясь своей высокой духовной культурой, творения святых отцов и отстраняем от себя пережитый ими опыт. Словно святые отцы – не люди, а легенда о таком возвышении души, что нам не добраться не только до вершины, но и до подножия не доползти, глотая камни и пыль, царапая пальцы, обдирая колени, слепя слезами глаза. Да и были б эти слёзы слезами прозрения. Нет – лишь жалости к себе.
Нам бы спасения насыпать в стакан россыпью лечебного порошка и выпить враз – вот было бы расчудесно, верно? А самому искать сие труднодоступное, редко встречающееся теперь Божие «растение», совать его, приготовить со сложностями, высушить, растереть в порошок и, образно говоря, выпить и отныне спасаться с лёгкостью, совершая труды по спасению без преград и искушений, чинимых диаволом, – это лучше мы как-нибудь завтра начнём. Суета, батенька, суета. Где нам подвигаться к Богу и к вечной жизни, если сегодня у меня то-то и то-то, и то-то, а завтра у меня и это, и это, и то, а написано же: в последние времена будут спасаться лишь скорбями и болезнями. А скорбей и болезней у нас выше выи.
Господь помилует. Мы ведь Его дети, и мы под Его сенью. И по мере слабых сил мы всё-таки стараемся. И того не хотим для себя признать, что дело спасения души сродни спортивной тренировке: сегодня надо достичь чуть больше, чем вчера, а завтра – чуть больше, чем сегодня. Господь помилует, надеемся мы, греша сознательно, греша невольно, греша по незнанию, греша, прежде всего, не веря окончательно во всеведение Божие, надеясь неким задним-задним умом, почти на уровне глубинного намёка на ощущение, что всё обойдётся, всё – авось; вот сегодня погрешим, а завтра перестанем и свято заживём, и прославится в веках наше имя, и Господь поставит нас одесную Себя, и наградит золотой обителью. Этакая тщательно прятаемая даже от себя надежда на поблажку за то, что малые наши добрые или нейтральные дела и намерения покроют с лихвой злые горы, воздвигнутые нами на прахе братьев наших и сестёр, обиженных нами, поколеблемых в вере нашим поведением, соблазнённых нашим слобоблудием и пустословием, оттолкнутых нашей мёртвостью, нашей охладелостью и зацикленностью на себе.
На подлость подлостью не отвечайте. Трудно. А кто сказал, что дело спасения легко? В нём одна печаль – о других. Остальное – радость. Радостью восхождения к Богу, понимания, познания: что же это за явление – человек, в чём причина его создания Богом и временного существования?
Святитель Лука, епископ Новгородский, призывал: «Прежде всего должны мы, братие, хранить сию заповедь: веровать во Единаго Бога, в Троице славимого, как научили Апостолы и утвердили Святые Отцы: “Верую во Единаго Бога” и проч.
Веруйте воскресению, жизни вечной, вечной муке грешников.
Не ленитесь ходить в церковь; и в своей клети, отходя ко сну, поклонись Богу, а потом уже ложись.
В церкви стойте со страхом Божиим, не разговаривайте, не думайте ни о чём другом, не молите Бога всею душою. Имейте любовь ко всякому человеку.
Не будь у вас на сердце одно, а на устах другое.
Не рой брату яму, чтобы тебя не ввергнул Бог в худшую. Люби правду, и за правду, за Божий закон, готов будь умереть.
Переносите друг от друга обиду, не платите злом за зло. Не ссорь других, не унижай их, не смейся ни над кем.
Милуйте странников, убогих, заключённых и к своим сиротам (то есть, подчинённым) будьте милостивы.
Тот весьма милостив, кто оберегает от скорби своих домашних.
Не следует говорить срамные слова и сердиться. В напасти терпи, имея упование на Бога. Не будьте буйны и горды, помните, что, может быть, завтра будете смрад.
Почитайте старого человека и родителей своих.
Не клянитесь Именем Божиим и другого не заклинайте и не проклинайте.
Судите по правде, взяток не берите. Денег в рост не давайте.
Бога бойтесь, Царя чтите; рабы, повинуйтесь сначала Богу, потом господам своим; чтите иерея Божия, чтите и слуг церковных.
Не убивай, не кради, не лги, лживым свидетелем не будь, не враждуй, не завидуй, не клевещи, блуда не твори ни с какою женщиною, не пей не вовремя, и пей умеренно, а не до пьянства. Не будь гневлив, ни дерзок: с радующимися радуйся, с печальными будь печален. Не осуждай брата и мысленно; помни свои грехи, чтобы и тебя Бог не осудил. Не ешьте нечистаго, святые дни чтите. Будьте сирны, кротки, не многоречивы, чтобы быть и слушателями и исполнителями закона. Бог же мира со всеми. Аминь».
Архиепископ Нижегородский и Арзамасский Иаков писал: «От нас зависит, заглушить ли нашу совесть или озариться от неё светом, прислушиваясь к ней. Если она повелевает нам сделать что-нибудь и мы этого не исполняем, если она продолжает нас предупреждать и мы всё-таки не внимаем ей, то голос её начинает мало-помалу ослабевать и, наконец, совершенно замолкает. Поэтому постоянно прислушивайтесь к ней. Не обращая внимания на ничтожные проступки, мы легко можем впасть в большие прегрешения. Незначительные погрешности чаще всего прививают нам опасные привычки. Постараемся пресечь зло, пока оно ещё не пустило в нас глубоких корней. Зло и добро возрастают в нас по мере того, как мы допускаем их в наше сердце».
А преподобный Иларион Оптинский советовал так:
«Замечания делай, не давая пищи собственному самолюбию, соображая, мог ли бы ты сам понести то, что требуешь от другого.
Если чувствуешь, что гнев объял тебя, сохраняй молчание и до тех пор не говори ничего, пока непрестанной молитвой и самоукорением не утишится твоё сердце.
Полезнее для души сознавать себя во всём виноватым и последним из всех, нежели прибегать к самооправданию, которое происходит от гордости, а гордым Бог противится, смиренным же даёт благодать.
Церковь есть для нас земное небо, где Сам Бог невидимо присутствует и назирает предстоящих, поэтому в церкви должно стоять чинно, с великим благоговением. Будем любить Церковь и будем к ней усердны; она нам отрада и утешение в скорбях и радостях.
Каждое дело необходимо начинать с призыванием в помощь имени Божия.
Не стыдись обнажать струпы твои духовному наставнику и будь готов принять от него за грехи свои и посрамление, чтоб чрез него избежать вечного стыда».
Любовь к Богу – вот что устремляет человека, вот что очищает и величит его. А мы – спасаемся ли мы? Спасаемся? Зададим этот вопрос себе.
4-5, 9 декабря 2009