На юге Азербайджана говорят – «Аллах создал Мир, а шайтан – Кюрдамир». Именно там года-то давно жил человек, всегда носивший в кармане старого пиджака горсть пшеничных зерен.
Аксакал
Солнце упрямо карабкалось по небосклону, заливая жаркими лучами весеннюю равнину. Небо было прозрачным и неярким, казалось, в зените притаилась уходящая прохлада ночи. Но, над зеленеющим морем с частыми серо-коричневыми пустошами уже было заметно дрожание раскаленного воздуха. Жаркий, иссушающий день надвигался на городок.
Старик, держащий спину ровно и прямо, смотрел на равнину. Он сожалел о том, что давно не было дождя, и, судя по всему, урожай будет хуже прошлогоднего. Сушь. Шла большая сушь. Иногда ранним утром налетали пахнущие горечью туманы со стороны моря. Но – туман не заменит дождь.
Во дворе дома, за невысоким забором, сложенным из обломков известняка и ракушечника, начинался новый день его семьи. Хлопали крыльями куры, прокричал петух. Было слышно как овцы перебирают копытцами, шоркая по камням во дворе. Где-то в глубине дома заплакал младший внук.
Старик смотрел на кружившего над равниной ястреба. Птица купалась в потоках теплого воздуха, делала широкие круги. Вдруг хищник, сложив крылья, рухнул на землю. Старик представил, как желтые когтистые лапы вцепились в плотный мех суслика, как птица внимательно осматривается, крутя желтоглазой головой. Старик отбросил эту картину и стал думать о главном на эту минуту – о воде. Районное начальство на совещании говорило, что скоро будут строить канал. Он приведет воду из реки на равнину. Тогда станет легче, можно будет не так бояться засухи. Станет легче всем. Но – река далеко. Больше полусотни километров. Сколько же ждать воду…
Он поправил папаху и пошел в сторону невысоких холмов. С каждой минутой воздух все более наполнялся зноем. Когда старик дошел до подножия холма, он присел на плоский пористый камень, закурил. Вокруг него осторожно дышала жизнью равнина. На его колено присела пестрая бабочка, по рукаву суетливо бежал муравей. Изумрудные травинки шевелились от легкого ветерка, некоторые из них склонялись под тяжестью стрекоз и кузнечиков. В огромном небе снова кружила птица.
Старик ходил на равнину несколько раз в неделю. Расцветающий мир наполнял его благодарностью и надеждой. Где-то вдалеке был виден его дом. Но и равнина была его домом. И он скоро станет частью этой равнины. Старик посмотрел вниз. Между мелкими камушками у его ног он увидел щелку, около которой сновали муравьи. Вот один из них потащил в нору сухую травинку, а вот второй тащит половинку какого-то черного жука. Старик мог смотреть на этих трудяг часами. Но, слишком мало времени. Мало.
Старик опустил ладонь в карман старого, еще довоенного, пиджака. Там на самом дне, под несколькими припасенными для внуков конфетами, лежала горсть пшеничных зерен. Он собрал их, вынул горсть из кармана и аккуратно высыпал яркие зерна около муравьиной норы. Там, внизу, поднялась суета, насекомые тащили тяжелые зерна в подземные кладовые. Старик встал и бодрым шагом отправился домой.
Он пил несладкий черный чай на веранде, когда к нему подбежал один из внуков.
- Дедушка, дедушка, а правда, что ты кормишь муравьев?
- Да, внучек.
- А зачем?
- Будет засуха. Пусть у них будет еда. Как они без еды? Кто им поможет?
- Ты. И я. Можно я пойду с тобой, дедушка Гамид?
Ранним утром ястреб, круживший в прозрачном неярком небе, увидел внизу две фигуры людей, направлявшихся к холму. Одна была побольше, вторая – поменьше.