1. Как Перикл управлял афинским государством
Аристократическая партия, видевшая, что Перикл (http://www.proza.ru/2015/02/23/2343) стал самым влиятельным человеком в Афинах, хотела противопоставить ему какого-нибудь противника, который ослабил бы его влияние. В противовес ему они выставили Фукидида, бывшего зятем Кимона, человека умеренных взглядов и красноречивого. Фукидид не являлся таким любителем войны, как Кимон, и был больше склонен к занятию политикой. Оставаясь постоянно в городе и ведя борьбу с Периклом в народном собрании, он скоро восстановил равновесие между приверженцами различных взглядов.
Надо сказать, что уже с самого начала в государстве, как в железе, была незаметная трещина, едва-едва указывавшая на различие между демократической и аристократической партией. Теперь борьба между Периклом и Кимоном привели к тому, что этот разрез сделался очень глубоким: одна часть граждан стала называться "народом" (демосом), другая - "немногими". Вот почему Перикл тогда особенно ослабил узду народа и стал руководствоваться в своей политике желанием угодить ему: он постоянно устраивал в городе какие-нибудь торжественные зрелища, или пиршества, или шествия, занимал жителей благородными развлечениями, каждый год посылал в поход по шестидесяти триер, на которых плавало и получало жалование много граждан, вместе с тем приобретая навык и познания в морском деле. Кроме того, тысячу человек клерухов он послал в Херсонес, в Наксос - пятьсот, в Андрос - двести пятьдесят, во Фракию – тысячу, других - в Италию, при возобновлении Сибариса. Проводя эти мероприятия, он руководствовался желанием освободить город от ничего не делающей и вследствие праздности беспокойной толпы. В то же время он хотел помочь бедным людям, а также держать союзников под страхом и наблюдением, чтобы поселением подле них афинских граждан предотвратить их попытки к восстанию.
Но главным деянием Перикла стало проведение в Афинах крупномасштабных общественных работ, в результате которых в кратчайшие сроки было возведено несколько прекрасных и величественных зданий. Средства для этого грандиозного строительства были взяты из союзнической казны, которая по требованию Перикла была в 454 г. до Р.Х. перевезена с Делоса в Афины. За это, более чем за все остальное, враги особенно осуждали и чернили Перикла в народном собрании.
«Афиняне позорят себя перед всей Элладой, - кричали они, - о них идет дурная слава, и виноват в этом ни кто иной как Перикл! Раньше мы оправдывали перенос казны в Афины тем, что на Делосе ее могли захватить варвары. Но кто поверит теперь нашим словам, когда афиняне на виду у всех расходуют предназначенные на войну деньги на то, что золотят и наряжают свой город?» Упреки были более, чем справедливы. Однако Перикл легко опровергал противников. «Афиняне! – говорил он, - вы один на один воюете с огромной Персией! В то время как наши союзники спокойно нежатся дома, занимаясь мирным трудом, мы проводим дни и ночи в походах, и постоянно подвергаемся опасностям в сражениях! Мы защищаем всю Элладу и не обязаны давать союзникам отчет в деньгах!»
Афиняне сочли это утверждение справедливым. Но более, чем ссылки на военные невзгоды, убеждал их рост собственного благополучия. Ведь на строительные работы были призваны тысячи людей: плотники, мастера глиняных изделий, медники, каменотесы, красильщики золота, размягчители слоновой кости, живописцы, эмалировщики, граверы – все получали хорошо оплачиваемые государством заказы. К их числу следует прибавить и тех, кто был причастен к перевозке строительных материалов: крупных торговцев, матросов, кормчих, тележных мастеров, содержателей лошадей, кучеров, крутильщиков канатов, веревочников, шорников, строителей дорог, рудокопов, а также массу низших рабочих, не знавших никакого мастерства. Всем им Перикл дал работу и заработок! Проводимая им политика послужила источником благосостояния для многих и многих семей. В самом деле, людям молодым и сильным давали заработок походы. Но Перикл не хотел, чтобы была обездолена также и та масса народу, которая не несла службы. Поэтому он представил народу множество грандиозных проектов сооружений и планов работ, требовавших применения разных ремесел и рассчитанных на долгое время. Таким образом, остающееся в городе население получало возможность пользоваться общественными суммами нисколько не меньше граждан, находящихся во флоте, в гарнизонах, или в походах.
Таков был замысел Перикла, осуществленный затем во всех деталях. Задуманные им храмы вышли грандиозными по величине и неподражаемыми по красоте. Все мастера старались отличиться друг перед другом изяществом работы. Но особенно удивительна была быстрота исполнения. Сооружения, из которых каждое, как думали, только в течение многих, поколений и человеческих жизней с трудом будет доведено до конца, - все они были завершены в цветущий период деятельности одного государственного мужа. Однако это ни в коей мере не отразилось на их великолепии! Созданные в короткое время, они были предназначены для долговременного существования. По своей красоте, пишет Плутарх, афинские храмы с самого начала были старинными. Вместе с тем, они блистали каким-то блеском новизны и сохраняли свой вид не тронутым рукой времени, как будто эти произведения были проникнуты дыханием вечной юности.
Когда Фукидид и ораторы его партии подняли крик, что Перикл чересчур много денег растрачивает впустую и лишает государство доходов, тот предложил народу вопрос: считает ли он, что денег действительно издержано много? Граждане закричали в ответ: «Много! Очень много!» - «В таком случае, - сказал Перикл, - пусть эти издержки будут не на ваш счет, а на мой, и на зданиях напишут мое имя». После этих, слов Перикла народ, не желая уступить ему славу таких построек, закричал, чтобы он все издержки относил на общественный счет и тратил, ничего не жалея. Хотя враги потерпели поражение, они не желали сдаваться и постоянно преследовали Перикла своими нападками. Борьба разгорелась нешуточная! Наконец, в 444 г. до Р.Х. народ по призыву Перикла подверг Фукидида остракизму и добился его изгнания. Лишившись своего вождя, партия знати присмирела. Демократы добились полной победы.
«Когда таким образом был совершенно устранен раздор, - продолжает свой рассказ Плутарх, - и в государстве настало полное единение и согласие, Перикл сосредоточил в себе и сами Афины и все дела, зависевшие от афинян: взносы союзников, армию, флот, острова, море, великую силу, источником которой, служили как эллины, так и варвары, и верховное владычество, огражденное покоренными народами, дружбой с царями и союзом с мелкими властителями». Другими словами, он приобрел такое могущество, каким не пользовался в то время ни один грек! Правда сам Перикл был к этому времени уже не тот, - он не оставался, как прежде, послушным орудием народа, легко уступавшим и мирволившим страстям толпы. Вместо прежней слабой, иногда несколько уступчивой политики, наподобие приятной, нежной музыки, он стал править прямолинейно и непреклонно. По большей части он вел за собой народ убеждением и наставлением, так что афиняне сами хотели того же, чего желал он. Однако бывали случаи, когда народ выражал недовольство; тогда Перикл натягивал вожжи и, направляя его к его же благу, заставлял его повиноваться своей воле. Как никто другой, он умел управлять согражданами, воздействуя на них главным образом надеждой и страхом: то он сдерживал их дерзкую самоуверенность, то при упадке духа ободрял и утешал их. Впрочем, вся его исключительная власть держалась только на силе его авторитета. Все видели бескорыстие и неподкупность Перикла. Ведь, хотя он сделал город из великого величавшим и богатейшим, хотя он могуществом превзошел многих царей и тиранов, он ни на одну драхму не увеличил своего состояния против того, которое оставил ему отец!
2. Государственное устройство у афинян
В годы правления Перикла окончательно сложился афинский государственный строй. В 451 г. до Р.Х., вследствие чрезмерно большого количества граждан, афиняне постановили, что гражданские права отныне могут иметь лишь те жители, у кого оба родителя являлись афинскими гражданами. При рождении дети вносились в специальные списки. Когда эфебы (юноши) достигали восемнадцатилетнего возраста, всех, внесенных в эти списки, подвергал проверке Совет Пятисот. По утверждении списков, каждая фила для попечения над эфебами избирала по одному софронисту. Кроме того, на общем собрании избирали еще и космета, который и руководил всем воспитанием эфебов. Эти лица, собрав своих подопечных, обходили храмы богов, а затем отправлялись в Пирей и несли там гарнизонную службу. На содержание каждого эфеба выделялась в день определенная сумма от государства. На эти деньги софронисты закупали для всех припасы в общее хозяйство (эфебы обедали вместе по филам) и заботились обо всем остальном. Таким образом юноши проводили первый год, постоянно упражняясь под надзором специальных учителей в воинских приемах. На следующий год, эфебы демонстрировали перед народом в театре то, чему научились, и получали от государство щит и копье. После этого они охраняли границы страны, дежуря все время на сторожевых постах. Гарнизонную службу эфебы исполняли в течении двух лет и на это время освобождались от всех повинностей. По истечению положенного срока, они становились уже на один уровень с остальными афинскими гражданами и могли занимать общественные должности.
Свое государственное устройство афиняне именовали демократическим, то есть «народовластным». И это были не пустые слова: власть в Афинах действительно находилась в руках народа. Из 30 тыс. граждан Аттики около 2 тыс. занимали различные выборные должности. Почти все они спустя год оставляли посты, уступая места новым кандидатам, отчего каждый свободный афинян хоть раз в жизни испытывал себя на государственной службе. Афинские торговцы, гончары, столяры, мореплаватели, кожевники успешно справлялись со сложными политическими задачами, опираясь на собственный опыт и проявляя серьезное отношение к делу. «Нам приходится соединять в себе, - говорил Перикл, - заботу о делах домашних и государственных. Некоторые озабочены другим, но они все же могут вникнуть в политику. Человека, который совершенно уклоняется от общественных дел, мы считаем не за скромного, а за пустого».
Органы государственного управления формировались следующим образцом. На все вообще должности, входящие в круг обычного управления, афиняне выбирали кандидатов по жребию. Самым важным государственным органом был Совет Пятисот, состоявший, как это видно по названию, из пятисот членов, ежегодно избираемых по жребию по 50 человек от каждой филы. Совет пользовался чрезвычайно широкими полномочиями. Он имел право подвергать денежному взысканию, заключать в тюрьму и казнить. Однако, его приговор не имел окончательной силы и мог быть обжалован в суде. Совет принимал решения по текущим государственным делам и составлял предварительное заключение для внесения его на рассмотрения народного собрания. Сам народ ни по какому вопросу не мог вносить постановления, если об этом не состоялось предварительного заключения Совета. Далее, Совет следил за флотом и строительством кораблей, а также наблюдал за всеми общественными зданиями. Параллельно он осуществлял наблюдение за остальными городскими властями, которые все были ему подотчетны.
Впрочем, не надо думать, что Совет все вопросы решал только в полном составе. Это было бы очень хлопотно и дорого. Повседневной работой занимались только пританы – дежурные по Совету. Обязанности пританов исполняла поочередно каждая из десяти фил в продолжении 1/10 года, кому как выпадало по жребию. Те из состава Совета, которые несли обязанности пританов, имели общий стол, получая на это деньги от государства. Таким образом, повседневная жизнь Афин находилась в ведении 50 пританов. Из этого числа по жребию избирали председателя, который исполнял эту должность в течении дня и ночи. Председатель хранил ключи от храмов, в которых находилась казна, и документы государства, а также государственную печать.
Все военные должности в афинской армии были выборными, однако назначали на них не путем жребия, а открытым голосованием. Опасаясь вручать кому-то слишком большие полномочия, афиняне избирали не одного главнокомандующего, а 10 равноправных стратегов - по одному от каждой филы. В их руках сосредотачивалось высшее военное командование. Кроме того выбирали 10 таксиархов (начальников пехоты), каждый из которых командовал пехотой своей филы, 2-х гиппархов (начальников конницы) из всего состава граждан (в подчинении у каждого находилась конница пяти фил) и 10 филархов (командующих конницей своей филы).
На зажиточных граждан в Афинах, помимо обычных денежных поборов, возлагались особые повинности, называемые литургиями. Они не обогащали государственной казны, но избавляли ее, по крайней мере, от некоторых расходов. Среди обычных, ежегодно повторяющихся литургий самой важной считалась хорегия, то есть составление хора, который должен был участвовать в драматических представлениях. Обязанность эта считалась очень почетной, но с нею были сопряжены такие большие расходы, что она была доступна только тем людям, которые обладали крупным состоянием. Другой литургией была гимнасиархия. Тот, на кого ложилась эта обязанность, должен был подготавливать для разных празднеств борцов в гимнасиях, содержать их во все время этой подготовки, наконец, устроить приличным образом место для битвы. Чрезвычайной и самой обременительной литургией считалась триерархия. Она состояла в обязанности снарядить за свой счет военный корабль.
3. Афинские суды
Афиняне одни из первых додумались до мысли, что лучший способ обеспечить себе хороший суд - быть самим своими судьями. Решения по большинству дел выносил у них суд присяжных (существовал также суд Ареопага, ведению которого подлежали дела об убийствах, нанесении ран и поджогах). Чтобы сделаться присяжным, надо было достигнуть 30-летнего возраста и пользоваться всеми гражданскими и политическими правами. Впрочем, несостоятельные граждане долго избегали этой обязанности, так как не могли надолго отрываться от своих дел. Но после того, как Перикл ввел жалование судьям, она сделалась доступной для всех.
Ежегодно составлялся общий список присяжных, включавший в себя 6000 имен. Из этого числа избирали присяжных для каждого конкретного заседания. В гражданском процессе их число колебалось от 200 до 400 человек. В уголовных число их обыкновенно равнялось 500. Афиняне были убеждены, что большое количество судей является гарантией правосудия.
В Афинах всякий человек, пользовавшийся хоть какой-нибудь долей политической власти, был ответственен за свои действия, и у него могли потребовать в них отчета перед судом. Этот принцип применялся не только к чиновникам, заведовавшим государственными финансами, к стратегам, руководившим какими-нибудь внешними военными предприятиями, или к архонтам, которые ведали правосудие. То же правило прилагалось и к частным лицам, которые вносили какое-нибудь предложение народу или Совету. Если впоследствии обнаруживалось, что в законе имеются недостатки формального свойства или что он противоречит общественным интересам, всякий имел право начать процесс против оратора, проводившего этот закон. В случае осуждения закон отвергался, а на оратора налагался штраф. Этот обычай давал повод ко множеству политических процессов, переносивших в суд борьбу и страсти народного собрания.
Характерной чертой афинского правосудия являлось отсутствие общественной обвинительной власти. Другими словами, у афинян не было чиновника, на котором лежала бы обязанность преследовать от имени общества людей, совершивших преступления. Это право принадлежало исключительно потерпевшей стороне. К примеру, обокраденный не мог возложить, как у нас, на должностное лицо обязанность отыскивать вора, собирать улики в его виновности и обвинять его перед судом. Все это должна была делать сама потерпевшая сторона. Ответчик (обвиняемый) также должен был защищать себя сам. Особого сословия адвокатов в Афинах не существовало. Однако человек, плохо владевший словом, мог заказать свою речь у оратора (люди этой профессии именовались логографами). Впрочем, произносить ее перед судом он должен был самостоятельно.
Наказания, применяемые в Афинах против осужденных, были весьма разнообразны. Когда виновный приговаривался к смертной казни, его умерщвляли ядом (цикутой). Более мягким видом наказание служило изгнание или лишение гражданских прав. Но чаще всего виновных приговаривали к штрафу или конфискации имущества.
Эпоха греко-персидских войн http://www.proza.ru/2014/02/19/380