Глава 8. Союз с Францией.
К каким последствиям привел Россию разворот в политике от союза с имперской Германией, близкой по идеологии и духу, к республиканской Франции, которая на протяжении столетия оставалась в рядах непримиримых врагов монархии? Наше знание истории легко подскажет ответ: к войне с Германией на стороне Антанты, к Февральской революции, к гибели сыновей и внуков императрицы Марии Федоровны, к интервенции. Естественно, что причин, которые создавали условия для развития столь катастрофических событий, было множество. И все же следует отметить, что первоначальным импульсом движения в направлении к гибели самодержавия, как это не парадоксально звучит, оказались дружеские приветствия французской делегации под звуки гимна «Марсельезы», которую пели революционеры не только Парижа, но и Вены, Будапешта, Праги, Варшавы, призывая к оружию против гнета королей и тиранов.
Царское правительство старательно скрывало сам факт существования конвенции. Французы, напротив, желали объявить о союзе во всеуслышание. О своем особом отношении к императору Николаю II французы заявили во время его первого визита с супругой и дочерью Ольгой Николаевной. По словам одного современника, Франция «напоминала до безумия влюбленную девушку, которая, наконец, добилась свидания с предметом своей страсти. Толпы на улицах кричали: "Да здравствует император!". Императорскую чету встречал украшенный Париж, толпы народа и выстроенные войска. По столь торжественному случаю был заложен первый камень моста, названного именем Александра III. Однако официальное объявление о союзе состоялось через год при ответном визите в Петербург французского президента Ф. Фора.
Договор о союзе с Францией был восторженно принят просвещенным обществом. Многие русские боготворили Францию, ее культуру, язык, образ жизни. Знание французского языка для культурного человека было обязательным, являлось мерилом образованности. Интеллигенция зачитывалась книгами французских писателей, художники отправлялись в Париж как в Мекку для освоения новых веяний в живописи. Французская мода в одежде, в отношении к женщине, в убранстве интерьеров и даже в выборе блюд в ресторанах доминировала в светском обществе. Встречи с французами на высшем уровне, поездки императорской четы в Париж открыли ворота для прессы, освещавшей эти визиты. Сквозь цензуру стали просачиваться республиканские идеи, - «ящик Пандоры» открылся, и рекой в Россию потекли вести из Франции, будоражившие ее приверженцев.
В политическом устройстве Франции образованная часть населения видела пример для подражания. Ошибки, которые совершал император, как во внутренней, так и во внешней политике, обсуждались сначала в узких кругах, а затем и в печати. Середина 1890-х гг. ознаменовалась оживлением и консолидацией как либерального земского, так и леворадикального движения. Социальную основу либерального направления составляли помещики, часть буржуазии и интеллигенции (ученые, писатели, журналисты, врачи и др.). Столичная газета «Право» объединяла в основном адвокатуру, а также «интеллигенцию, выступавшую с чисто политическими требованиями буржуазных свобод». Первыми центрами русских либералов-радикалов стали журнал «Освобождение», а также «Союз освобождения» и «Союз земцев-конституционалистов», основанные в 1902–1904 гг.
Пример Франции, в которой были разделены законодательная и исполнительная власти, а в парламент, состоявший из палаты депутатов и сената, были выбраны представители разных слоев народов, был основополагающим в идейных установках либералов. Они настаивали во внутриполитической области на введении конституционных начал, демократических свобод и продолжении реформ. Они выступали за создание общероссийского выборного органа (Земского собора), расширение прав и функций местных органов самоуправления (земств). Либералы ратовали за сохранение сильной исполнительной власти, призывали провести мероприятия, способствующие становлению в России правового государства и гражданского общества. Либералы стояли за эволюционный путь развития, считая реформы главным методом социально-политической модернизации России. Они были готовы к сотрудничеству с самодержавием, стремились проводить свои идейные установки в жизнь всеми доступными легальными средствами. В октябре 1905 г. основная часть русских либералов объединилась в конституционно-демократическую партию (кадеты).
Особо следует отметить, что интеллигенция, просвещенная часть населения вместе с чиновниками составляла в конце XIX века
всего лишь 1,5 % населения из 125 миллионов. Это сословие продолжало господствовать в обществе, в государственном аппарате, где потомственные дворяне в конце XIX в. составляли 37% (среди офицеров - 51%), а среди высших чинов - подавляющее большинство. При этом общая численность рабочих, включая сельскохозяйственных, в 1900 г. составляла немногим более 12,2 млн. или около 10% населения. Остальную часть населения более 80% населения составляло крестьянство, в большинстве своем общинное.
Недовольство действиями царского правительство росло во всех слоях населения в начале XX века. Движение пролетариата и борьбу крестьянства возглавила интеллигенция. Преодолеть социально-политический кризис император попытался с помощью успешной внешней политики – развязав «маленькую победоносную войну». Министр внутренних дел Плеве в ответ на заявление главнокомандующего генерала Куропаткина, что «мы к войне не готовы», ответил: «Вы внутреннего положения в России не знаете. Чтобы предотвратить революцию, нам нужна маленькая победоносная война». Крупные потери и поражения, следовавшие одно за другим, на русско-японском фронте
сблизило либералов с радикалами, для всех стало ясно, что самодержавие себя изжило. По словам П.Б. Струве, «именно военная беспомощность самодержавия ярче всего подтвердила его бесполезность и вредность».
У людей, общавшихся с Николаем II, накопилось масса претензий к его поведению, даже сановники, поддержавшие монархию, откровенно говорили, «что царь болен, его болезнь - бессилие воли». «Он не может бороться, всем уступает, а в эту минуту вырывает у него уступки самый ловкий во всем мире человек - Витте», - записала в дневнике А. Богданович 28 декабря 1904 г. Императрица Мария Федоровна находила, что у ее сына «ни воли, ни характера». «Государь не обладал достаточной силой воли, – записала Вырубова, – это особенно сказывалось в моменты, когда надо было принимать решение». «Натура государя постоянно качается то в одно направление, то в другое», – в своих воспоминаниях отмечал Витте. «Он обладал слабым и изменчивым характером, трудно поддающимся точному определению», – сетовал Извольский.
И все же во внешней политике государь чаще был сверхмеры негибким, упрямым и пытался, несмотря на свою малую осведомленность, проводить свою политику и стремился продемонстрировать свои самодержавные прерогативы. Насколько он был непреклонен, можно судить по переписке Витте, который вел переговоры с японцами о перемирии:
Телеграмма Витте в МИД 5 августа 1905 г: «японцы ранее нас имели некоторые права собственности на Сахалин. < > Сахалин в руках японцев, и я не вижу возможности, по крайней мере, в ближайшие десятилетия, его отобрать». В тот же день, Витте направляет в МИД телеграмму следующего содержания: «По нашему мнению, было бы удобно отдать весь Сахалин».
Реакция царя на предложения Витте видна из телеграммы Витте от 6 августа 1905 г.: «Ввиду резолюции государя на моей телеграмме: "Сказано было - ни пяди земли" считаю, что дальнейшие переговоры будут совершенно бесполезны».
Витте, тем не менее, настаивал на своем предложении: «нельзя отвергать и уступку Сахалина, и возвращение военных расходов». Впоследствии Витте записал «Его императорское величество не изволил согласиться на сделанные Японией предложения».
В 1903 г военный министр А. Н. Куропаткин, встретившись с С. Ю. Витте, откровенно признался ему, что «у государя в голове огромные планы: «взять для России Маньчжурию, идти к присоединению к России Кореи. Мечтает под свою державу взять и Тибет. Хочет взять Персию, захватить не только Босфор, но и Дарданеллы. < > Мы, министры, по местным обстоятельствам задерживаем государя в осуществлении его мечтаний, но все разочаровываем; он все же думает, что он прав, что лучше нас понимает вопросы славы и пользы России. Поэтому каждый Безобразов, который поет в унисон, кажется государю более правильно понимающим его замыслы, чем мы, министры».
После обсуждения того или иного вопроса с приближенными, государь осознанно принимал то из предложений, которое в большей мере совпадало с его собственными предположениями. Такова была его воля. Со стороны казалось, когда он выслушивал докладчика и как бы соглашался с ним, а потом, принимая в корне противоположное решение, что он уступал тем, кто более настойчив. На самом деле он принимал решение только тогда, когда находил сторонников своим размышлениям.
Надо всегда помнить, что Николай II должен был всегда соразмерять свои действия с обязательствами перед французскими кредиторами и с условиями, которые выдвигались французами на получение срочно необходимых новых займов. Подписывая военную конвенцию с Францией, император Александр III в корне менял расстановку сил в Европе, зачисляя своего заклятого врага в союзники, а своих родственников – в противники, при этом в этом союзе Россия становилась зависимой от французских кредиторов и политически должна была оглядываться на действия союзника и следовать за ним.
Затраты на войну с Японией и на подавление волнений 1905 г. были профинансированы за счет роста госдолга с 6,6 до 8,7 млрд. руб. Курс государственных ценных бумаг с фиксированной 4 % доходностью упали с 94 % номинала до 71 %. Финансовая система страны была настолько разбалансирована, что она была близка к краху. В декабре 1905 г. в правительстве рассматривался вопрос об отмене золотого обращения, избежать этого удалось благодаря кредиту Франции.
Важно подчеркнуть, что ни один крупный заем русского правительства не обходился без активного политического вмешательства и согласия французского правительства, о чем свидетельствуют публикации документов русских дипломатов. Займы выдавались не только потому, что они приносили прибыль, а еще и потому, что они отвечали определенным политическим и военно-стратегическим соображениям Франции. В апреле 1906 г., после пятилетнего перерыва, состоялось новое совещание начальников генеральных штабов России и Франции. На совещании Россия обязалась принять срочные меры к усилению мощи своих вооруженных сил. Французский Генштаб настаивал, чтобы в случае войны на германский фронт было направлено значительно больше русских солдат, чем планировалось ранее. В то же время французская сторона, внося изменение своих прежних обязательств, согласилась выдвинуть свои войска против Германии лишь на 10-й день после объявления мобилизации. Французы отказались выполнять взятые ранее обязательства о военной поддержке в случае военных действий австро-венгерской армии против России. Кроме того, обсуждался вопрос о сближении России с Англией.
После взаимных визитов английского короля Эдуарда VII и французского президента Лубэ начались дипломатические переговоры об устранении колониальных разногласий, разделявших Англию и Францию. 8 апреля 1904 г. было подписано англо-французское соглашение, состоявшее из двух частей: одна – предназначалась для опубликования, другая – секретная, о разделе сфер влияния в Африке. Его назвали «Сердечным согласием» (Entente cordiale). Стороны договорились, что Франция не будет препятствовать действиям Англии в Египте, а Англия, в свою очередь, согласилась не вмешиваться в дела Франции в Марокко. Франция получила от Англии обширнейшие и выгоднейшие для нее новые территории в долине Сенегала и в Нигерии. Одним из пунктов соглашения был раздел Сиама на сферы английского и французского влияния. Англия изменила свою враждебную и подозрительную политику относительно Франции на дружественную. Устраняя взаимные колониальные распри, Англия и Франция создавали для себя возможность совместно действовать против Германии.
Созданные союзы Франция – Россия, Англия – Франция вызвали озабоченность у германской дипломатии. Немецкие политики понимали, что союзы направлены против Германии, и что немалая роль в ней выделяется России, которая в случае войны должна была на себя переключить значительные воинские соединения, и при этом Германии придется вести войну на два фронта. С начала XX века немецкие дипломаты активизировали свои действия, прилагая огромные усилия, чтобы привлечь царскую Россию на свою сторону. Еще в октябре 1904 г Германия, пользуясь неудачами России в войне с Японией, предприняла попытку оторвать ее от союза с Францией, но переговоры, длившиеся до декабря, не дали результатов. Вторая попытка со стороны Германии была предпринята в июле 1905 г. Германский император Вильгельм нанес визит Николаю II, отдыхавшему на острове Бьерке около Выборга. 11 июля 1905 г Николай II пригласил германского императора к завтраку на борту императорской яхты «Полярная Звезда». Кузену Вилли удалось уговорить Николая II подписать договор о взаимной помощи в случае нападения на Россию или Германию другой европейской державы. При этом Вильгельм II намекал, что здесь имелась в виду Англия, а не Франция, которая, возможно, примкнет к этому договору, который должен был вступить в силу по окончании русско-японской войны. Царская подпись была удостоверена морским министром Бирилевым в соответствии с требованием основных законов империи.
Последующие события историки представили следующим образом: «С.Ю. Витте, прибывший из Портсмута после подписания мира с Японией, и министр иностранных дел Ламздорф убедили царя уведомить Вильгельма, что договор не может войти в силу, пока Франция не даст на него своего согласия, тем самым дезавуировать договор, формально не отказываясь от него». Ламздорф. характеризовал этот договор как попытку Вильгельма рассорить Россию с Францией: «Главная, если не единственная, цель Вильгельма заключается в том, чтобы поссорить нас с Францией и за наш счет выйти самому из состояния изолированности». В ноябре 1905 г. Вильгельму II было сообщено, что обязательства России в отношении Германии не распространяются на случай войны Германии с Францией. Это было дипломатическим отказом, и договор не вступил в силу. При этом упор в объяснении историками такого действия со стороны государя делается на его безволии.
Довольно странно, что председатель Комитета министров и министр иностранных дел сумели заставить царя отказаться от принятых обязательств перед своим кузеном, и тем самым подорвать свой авторитет в глазах королевского сообщества Европы. Выглядеть безвольным монархом в глазах международной общественности Николай II не мог себе позволить, не имея на то серьезных причин.
Принимая во внимание характер самодержца, следовало бы считать, что договор с кузеном Николай II денонсировал, будучи не убежденным министрами, а под влиянием более серьезных сил, их ультимативных требований и возможно даже угроз. Такой силой могла быть только Франция, которая была не на шутку встревожена подписанием договора между императорами. Чем могла угрожать Франция?
Французский капитал доминировал в угольной и сталелитейной промышленности юга России, занимал лидирующие позиции в производстве цемента, добыче и выплавке меди, в предприятиях водоснабжения и канализации. В руках французского капитала находились «Общество русско-балтийских судостроительных заводов», «Русское общество для производства артиллерийских снарядов и военных припасов». Распределение иностранных инвестиций в Россию в 1914 г. было следующим: Франция – 32 %, Англия – 22 % процента, Германия - 19,7 %, Бельгия - 14,3 %, США - 5,2 %. Прежде всего, иностранные инвестиции шли в сферу железнодорожного строительства и в промышленность. На юге России не было почти ни одного предприятия, где не участвовал бы иностранный капитал, сюда массово переселялись иностранные предприниматели, инженеры и рабочие, а из Америки перевозились целые заводы. В столь критический для самодержавия момент, когда волнения, забастовки, бунты охватили всю страну, и революция казалось уже неизбежной, для монарха были важны в первую очередь займы, без которых подавить взбунтовавшуюся толпу было невозможно. За оружие, за боеприпасы, за содержание казаков, жандармерии, за кредиты и проценты по ним - за все надо было платить. И французы могли угрожать остановкой предприятий. Хотя и был заключен 23 августа 1905 г. мирный договор с японцами в Портсмуте (США), но основные армейские части продолжали находиться в Манчжурии, переброска в европейскую часть России требовала времени, и оказать помощь в усмирении толпы армия не могла. Революция 1905 г. еще больше обострила нужду царизма во французских деньгах. Под влиянием охватившей общество тревоги начался перевод русских капиталов за границу, что привело к отливу золота за рубеж, принявшему угрожающий характер. В этих условиях С.Ю. Витте и В.Н. Коковцов приступили к переговорам о новом крупном международном займе. Николай II денонсировал договор с Германией, а Франция предоставила заем на сумму 2250 млн. франков (843 млн. руб.).