Тот же 1984 год, тот же «Артек», тот же капитан , тот же рейс. Работаем в ЮВА – это так промрайон называется. Означает – Юго-Восточная Атлантика. Судов в районе много, там и керчане, и севастопольцы, и литовцы, и … Кого только нет. Ночью огней – как на Дерибасовской праздничным вечером. И вот угораздило нас занять в месячном соцсоревновании первое место по вылову рыбы среди всех судов района.
Виртуальные деньги были подсчитаны и получилось по 9 рублей на члена экипажа, но это если поровну делить. Фактическое право увеличить размер премии, или лишить ее совсем, поручили начальникам служб.
Второй механик, Иван Федосович Чеховский, классный специалист и большой жизнелюб, был на несколько лет старше меня. Имея за плечами Херсонскую среднюю мореходку, о повышении в должности он не задумывался. Жили мы с ним душа в душу. Ну, почти.
Позвал я его к себе в офис, вызвал и электромеханика, он же - профгруппорг. Говорю, мол, так и так, надо нам как-то изловчиться 170 рублей премии разделить на 19 человек машинной команды, да так, чтобы никто не обиделся. Штрафников у нас не было, премии лишать никого оснований не было. Если по паям делить, так мотористам и на пузырь не хватит, а если поровну всем, так даже по десятке нет. Непростое дело.
- Дед, - начал Чеховский, - вот любишь ты все усложнять. Ну шо там делить? Да с нас вся Голая Пристань засмеется. Отдать эту несчастную сотню в фонд Мира, да и дело с концом.
- А чё? Иван-таки прав. Мы с этих денег не разбогатеем. – Профсоюз согласился.
Тут и помполит заглянул в дверь:
- Ну что, ведомость составили?
- Не будет никакой ведомости. Отдаем нашу долю в фонд Мира.
Комиссар радостно поддержал:
- Вот это вы молодцы, мужики. Я сейчас вашу инициативу по всему судну распространю.
Но пламя из нашей искры не разгорелось. Сначала его вежливо, всё таки первый помощник, но послали на три буквы тральцы, потом туда же – рыбообработчики.
Инициатива наша поддержки не получала нигде. Но помполиту очень хотелось отличиться. Был он молод, глуп, подл, очень смазлив, чтобы не сказать – красив, удачно женат на дочери ректора крупного одесского института и в жизни себе ставил очень высокие цели. Получалось так, что мы ему невольно подставили маленький трамплин, а вот матросы лучше разобрались в ситуации.
Но первый помощник, не упомню я его уже имени, с трамплинчика так просто слезать не захотел и побежал в радиорубку сочинять радиограмму в партком.
Вся корреспонденция с судна уходила за подписью капитана, но начальникам служб разрешалось, и даже вменено было в обязанность сочинять черновики радиограмм на берег и заносить их в так называемый журнал исходящих.
«Что не нами заведено, не нам отменять». Игорь Васильевич ЖуравлЁв придерживался морских традиций и адмиральский час после обеда любил и соблюдал. Вот и в тот день, часа в два - в три, позёвывая, он поднялся на мостик, узнал, как наши трудовые успехи, затем заглянул в радиорубку, взял в руки журнал исходящей корреспонденции и вооружился очками:
- Так… Коллектив машинной команды РТМ «Артек», возглавляемый М.И. Бортниковым перечисляет 100% месячной премии в фонд мира.- Мастер не верил своим глазам.
- Не понял. Это что за х..ня? Кто это написал? Какая сука?
- Это первый помощник, Игорь Васильевич, - с удовольствием отрапортовал начальник радиостанции, - Вы что же, почерка не узнаете?
- А подать сюда этого комиссаришку! – взвыл мастер.
«Комиссаришка» был немедленно доставлен пред гневные очи капитан-директора.
- Это что такое, а? Ты что же, болван, пишешь? Да на судне нет никакого «коллектива машинной команды». Нет, и быть не может! На судне есть ЭКИПАЖ!
Мастер грохнул кулаком по стеклу на столе радиста.
- Получат в парткоме такую радиограмму, знаешь, что скажут? Скажут, что капитан – жмот, а помполит – дурак!!! – Стекло опять чудом уцелело. - Да ты что же, падло, творишь?
- Я, Игорь Васильевич думал…
- Ах, у тебя, оказывается, есть, чем думать? Ну ладно бы дед по пьянке такую галиматью написал... Но ты же, скотина, не пьешь!
В общем, похерили наше такое хорошее начинание. Премия до фонда Мира не дошла..