Девочка в красном плаще
Ехала в красном трамвае…
Долго, всю жизнь вообще
Этого не забываю.
Помню, шёл дождь, и в стекло
Листья кленовые влипли.
Мы ведь знакомы! – ожгло,
И охолонуло – влипли!
Словно увиделось всё
Сразу, что после связало:
Солнца и луны вокзала,
Встречи, дела, то да сё.
Юность казалась темна,
Непроходима ограда…
Я подошёл, и она
Вдруг оказалась мне рада!
Я позабыл о дожде,
Я до сих пор забываю.
Ехала в красном трамвае
Девочка в красном плаще...
***
...а память снова возвращает к соснам
Тропинкой через холм, наискосок.
Там волосы дочурки пахнут солнцем,
И бабочки садятся на висок.
Подрагивают крылья и ресницы,
Живой смолой затоплены стволы,
И облако рассеянное снится
Среди вершин... края его круглы.
А взгляд стволов к вершинам запрокинут,
А те – в покое облако хранят:
Подует ветер, вправо передвинут,
Едва утихнет, влево наклонят.
Извечный спор природы и природы,
И он, непротокольный, тоже суд.
Кому столпы бесстрастной несвободы
Сейчас свой приговор произнесут?
Река небес свободна, яснолица,
И дерево свободно в свой черёд.
Скрипит сосна. Подрагивает птица.
И облако шарахается вброд.
А крохотная девочка в косынке,
В вольготные забредшая края,
Начальница иголки и травинки,
Хозяйка стрекозы и муравья.
***
Девчонка эта тоненькая, колючка неба перистого,
Ах, перышка чуть вздорного девичий взмах, каприз
Мелькания воздушного... так радостно не верится,
Когда все то же, детское, и лишь ресницы – вниз.
Когда уже намечены волнующе, торжественно
Наивно-строгой линией недетские черты:
Глаза слегка увлажнены, продолговаты, женственны –
Землею преломлённое мерцанье высоты.