Зимняя память леса

 

             …А погода стояла сегодня — нет, не просто яркая, солнечная. Там, у здания пансионата, снег начинал таять, с крыш закапало. А здесь, в лесу, сумасшедшая от счастья зима торжествовала, заходясь от восторга по каждому, даже незначительному, поводу — просто потому, что она такая красивая, здоровая, вечно молодая, — и звучала на самой высокой ноте. Вот как бывает, оказывается! Иногда начинаешь по-новому, отчетливее, глубже, острее чувствовать окружающее тебя настоящее.

             Да, ленивая, сонная у человека душа. Что же нужно, чтобы она проснулась и начала замечать, как прекрасен этот мир? Интересное дело? Друзья? Любимый человек рядом?


              Золотисто-оранжевое солнце излучало радость, смеялось, ослепляло. Оно полыхало, струилось, поливало золотым светом мачтовый лес, добираясь до самых дальних его уголков. Солнце разбаловалось, играло с солнечными зайчиками, подбрасывало их на верхушки высоченных сосен, пускало пучками сверкающие лучи на свежую лыжню, на лесную тропинку, убегавшую лесом к старым дачам, наполняло ярко-золотым маревом, переливая его через край, глубокий овраг, отделявший лес от старой академической Мозжинки*. Снег искрился, весело поскрипывал, вкусно хрустел под ногами, точно поджаристая хлебная корочка за обедом. В воздухе разливался свежий аромат только что нарезанного на кусочки спелого арбуза.

           Жадными глотками, обжигая горло, я пила горячий золотой напиток, которым гостеприимно угощало меня солнце. Напиток этот лез в уши, в глаза, проникал под кожу — я просто захлебывалась им!

                Мир вскипел однажды.
                Он заполыхал и не погас...
                Люди не готовы к Вечере Святой
                И в этот раз**.

             Странно, много-много лет не вспоминала любимую мелодию, и стихи эти совсем забылись, а теперь, вдруг... Растревоженная солнцем и радостью, боясь разбудить послеполуденную тишину, я замедлила шаг, чтобы снег не так хрустел под ногами, и принялась тихонько, вполголоса, с удовольствием напевать старую итальянскую песню, на ходу меняя, переставляя слова. Ноги сами несли по лесной тропинке, бежавшей в Мозжинку среди заснеженных деревьев. В теле ощущалась непривычная легкость, почти невесомость: сверкающий лес излучал непонятную живительную силу. Хотелось петь, смеяться… И внезапно, точно яркая вспышка, промелькнуло забытое, очень давнее — из детства, из другой жизни? — теплое, золотисто-оранжевое воспоминание… сверкающие косые солнечные лучи-столбики… Я точно знала: там жило счастье… Но когда это было, где я видела тот золотисто-оранжевый счастливый мир грез — не могла вспомнить.

            Зато тревога, давящая, зажимающая, не дававшая покоя с самого утра, неожиданно отпустила, и стало светло, легко, радостно.

            Я постояла на старом деревянном мосту, перекинутом через глубокий овраг, на дне которого вился, клубясь, захлебываясь паром, небольшой, в самую стужу не замерзающий ручей. Вдоволь налюбовавшись строгим, торжественным видом этого величественного альпийского пейзажа подмосковной Швейцарии, послушав ее гулкую, пронзительную тишину, продолжила путь и скоро оказалась в старом заснеженном парке Мозжинки.

            Академические дачи встретили меня оглушительным молчанием, от которого заложило уши: вероятно, зимой сюда приезжали редко. Внезапно вспомнилось, как весело я проводила здесь время очень давно, отдыхая на одной из дач, когда в них еще располагался пансионат. Как это было давно! Страшно вспомнить!


          …Мир ожил, наполнился странно знакомыми, причудливыми звуками, заиграл дивными яркими красками. Послышались звонкие, полные радости, беззаботные молодые голоса, музыка, громкий смех ... И — ой! Кто-то запустил снежком прямо мне в спину, попал точно между лопаток, игриво засмеялся, схватил за руку... Почудилось, зовет по имени: «Ну что ты там копаешься? Пошли скорей к речке – на санках с горы кататься!..»

         Обернулась — конечно, нет! Кругом тихо. Пусто. Ни души. На залитой солнцем заснеженной дорожке парка — никого. Это было в другой жизни.

         Просто - зимняя память леса. Просто воспоминания нахлынули такие неподдельно живые, отчетливые, искрящиеся, как снег в парке Мозжинки. И на секунду показалось: я вернулась в прошлое, в давно ушедшие морозные дни, где правила бал радость, жило счастье, осталась юность.
               
        …Солнце, лес, замерзшая запотевшим зеркалом речка. Февраль выдался холодный, снежный — высокие сугробы намело кругом. Снежки, катание на коньках по льду речки, на лыжах по лесной лыжне! , санки по вечерам после кино, мороз, румяные, пылающие от мороза и полудетской радости щеки, жаркое дыхание рядом, слетевшие на снег шапки, перепутавшиеся волосы… Тепло большого зала – и партия в бильярд, а музыка гремит, и танцы до упаду, флирт, смех, пары, поцелуи в темных — и не очень — уголках… А поздними вечерами или уже ночью — серьезные разговоры об Овидии, о Платоне, о греческой философии, высший пилотаж крылатых римских изречений, и обязательно на латыни — кто больше назовет! Ну и болтовня ни о чем, а во тьме ночной разговоры о сокровенном, о мальчиках, о Любви...

       Ожили, задвигались, подступили, опалили тени прошлого. Ко мне вернулись, заговорили на разные голоса забытые друзья-товарищи тех давних дней. Золотисто-оранжевый флер растекался по старому парку...

       Дорожка привела меня к двухэтажному белому особняку - старинному, с колоннами. Когда-то здесь располагались столовая пансионата, администрация, кинозал, бильярдная... Как весело мы проводили там время по вечерам! В том кинозале я посмотрела еще черно-белый французский фильм «Супружеская жизнь». Трогательный фильм, пронзительный, оглушающий — он запомнился на всю жизнь. Как странно, как трагично: неужели любящие люди не могут научиться слышать и слушать друг друга? Неужели нежелание понять даже самого близкого человека заложено в самой человеческой сущности?

       Бьющая фонтаном, переливающаяся через края радость. Встреча с юностью…
      
       Я с трудом вернулась на постоянное место жительства — в подмосковный февральский лес начала XXI века…

    * Мозжинка - старый подмосковный академический дачный поселок - место отдыха советских академиков. Позднее некоторые дачи взяла на определённое время в аренду Академия Наук и разместила академический пансионат, пока не было построено отдельное здание.
   ** Строчка из стихотворения автора "Мы мудрей!" (См. на моей страничке).

   © Лана Аллина
   Миниатюра из романа "Воронка бесконечности".
Эта миниатюра напечатана в 59-м номере журнала "Мост" (СПб):

http://e-vi.ru/MOST/PLATSB1.HTM


 Фотография сделана в Мозжинке автором.