Прапорщик Павел Прохорович Петренко - последний пьяница. Посмотришь, постоянно поддатый. Питается плохо, политзанятия пропускает. Перед построением пьет «Перцовку», падает, плюется, придуривается. Позорит, понимаешь, полк ПВО.
После последних приколов подполковник Петр Платонович Пржевальский, пригрозив прощелыге пальцем, прилюдно пообещал пропойцу перевоспитать. Проницательный политрук Пархоменко предусмотрительно подстраховался - принес полугодовую подшивку «Правды», положил перед прапорщиком:
- Приказываю переписать передовицу «Противостояние пьянству». Послезавтра приду – проверю. Предупреждаю: похмелишься - полетят погоны! Понял?
- Понял… - поежился Петренко. Печально покивал политруку, почесал плешь. Предстоял противный процесс переписывания политической профанации.
«Потом перепишу, - полистав периодику подумал прапорщик. - Пойду попью пивка».
Пивная потрясала припозднившихся посетителей полумраком. Почерневшие подоконники пахли протухшими помидорами, пивная пена, пузырясь, ползла по прогнившим половицам. По приемнику передавали полузабытую песню «Паромщик»: певица Пугачева пыталась перекричать Паулса, пианино, подпевающих посетителей. Петренко прослезился. Пожалел Пугачеву, полковника Пухова, подполковника Пржевальского, политрука Пархоменко. Погоны.
Принял полкружечки пива, пригорюнился.
- Подлецы! – прошептал Петренко. – Подонки! Попомните прапорщика Петренко.
Принял полкружечки повторно.
Подошла постоянная посетительница пивного павильона, подвыпившая Полина Пахмутова. Пепельный парик, потрясное платье, польские полусапожки. Петренко приосанился, порозовел.
- Павлик, похмелись, - предложила подруга, протягивая полстакана «Посольской».
Петренко подумал: пиво, «Посольская» - плоховато придется.
- Поздно придуриваться, - проворковала Полина. – Прими!
Почесав плешь, прапорщик принял предложение. Поперхнулся, присел, побагровел.
- Подумаешь, полстакашка, - произнесла Пахмутова. – Поболе принимали. Покури.
Полина приоткрыла портсигар.
- «Прима»? – поинтересовался прапорщик.
- «Прима», Паша. Прикуривай!
- Плохо мне, Полюшка, - пожаловался Петренко. - Пржевальский придирается, Пархоменко почище Пиночета, пригрозил, падла, погоны посрывать.
- Подумаешь проблема, – презрительно протянула Пахмутова. - Позвони председателю правительства. Пожалуйся Полтавченко, полномочному представителю президента. Подключи прессу. Помнишь порнографическую пленку прокурора? Поснимай похотливых полканов, поакцентируй пикантные подробности...
- Попробую, Полина Пантелеевна, - приободрился прапорщик. – Правильно! Проучим приятелей – пусть призадумаются. Проведем праздник Первомая по полной программе. Позови подруг, пусть приоденутся поприличнее, прически понакрутят. Полканы – похотливое племя, приползут, пакостники…
Полина подлила приятелю пойла. Петренко повеселел, прежняя печаль прошла полностью:
- Полюшка, постарайся понять... Полковник Пухов - почти пенсионер. Прост, подобно «Правде». Пенсне, полосатая пижама, псориаз... птички-попугайчики... Поклонник Понаровской, Пугачихи. Подполковник Пржевальский – помоложе, посложнее: пацифист, почитатель Пикассо. Пьет, правда, прилично. Португальский портвейн покупает. Примет пол-литра, принесет патефон, подпевает «Песнярам»... полный параноик. Политрук – почище Пржевальского. После полуночи просматривает порнуху. Прикинить, под Пасху притащил пятнадцатилетнюю плечевую. Поизгалялся полчаса, поросенок, потом принялся «Перцовку» потреблять... Полк ПВО, понимаешь! Позорище! Помоги, Полинушка, прищучить паразитов!
- Помогу, Паша, помогу. Прикупи поллитровок пятнадцать «Пшеничной», пару пузырей пунша, портвейна, пражского пива, пепси-колы. Похавать приготовь. Помидорчиков, пельмешек, пирожков. Поросеночка поджарь, помоложе... Понятно, презервативов припаси пачек пять. Противозачаточные пилюли потребуются. Просекаешь?
- Потрачусь прилично, - поскучнел Петренко. – Пианино придется продавать... Пылесос, палас, пальто пуховое…
- Паспорт продай.
- Паспорт? Политические провокации, Полина Пантелеевна, пока прибереги, потом пригодятся. Погоди... Придумал! Попытаюсь продать полковой противотанковый пулемет... Припрятал по пьянке. Поможешь? Получится - поделюсь прибылью, процентов пятнадцать получишь. Помалкивай пока. Поймают - посадят... Прощай, погоны…
- Полно, Паша, печалиться - провернем...
- Племяннице позвони, Павлине Птицыной. Пусть приходит пианистка придурочная, поиграет полковнику падеграс. Понравится, поди, паразиту...
- Позвоню, Павлуша. Пелагею Пушкину приведу. Помнишь пухлощекую Палашку? Правильная подруга, привлекательная, прикольная...
- Проститутка проституткой.
- Парижанка, Паша…
- Парижанка? Пляс Пигаль, Пантеон, площадь Пирамид... Плевать, пусть приходит. Полдела приделали.
...Презренный политрук Пархоменко подкрался потихоньку:
- Прапорщик, Петренко, переписали передовицу?
- Погоди, Платон Прокопьевич, - покраснел прапорщик. – Передовица пусть подождет... Предлагаю пригубить понемногу «Пшеничной». Праздник, понимаешь, Первомай! Позовем полковника, подполковника, подружек повеселее. Посидим, послушаем песни Пугачевой, потанцуем.
- Посидеть-потанцевать, пожалуйста, - приосанился политрук. - План принимается.
Первомай получился прекрасный. Поначалу пили «Пшеничную» под пиво. Потом портвейн под «Пшеничную». Прожевав пельмень, Полина Пантелеевна предложила полканам потанцевать. Пианистка Птицына, подмигнув Петренко, пригласила пошатывающегося Пржевальского, Палашка Пушкина – политрука. Поплясали, присели, продолжили празднование.
Пухленькая Пушкина попросила полковника подлить пуншу. Пузатый Порфирий Петрович, перевыполнив просьбу, простецки полез Пушкиной под подол, порвал просвечивающее платье. Побагровел, пожелал представиться:
- Полковник Пухов. Позвольте поцеловать птичке плечико?
- Попробуйте, падре.
«Падла» - послышалось политруку.
- Прошу прощения, Порфирий Петрович, - произнес Пархоменко. – Полковника, понимаешь, «падлой»?
- Пошел прочь! - приказал полковник.
Подполковник Пржевальский полуобнимал Пелагею Пушкину, предлагая прилечь. Палашка, потупившись, плакала, противилась. Подполковник плел полубред:
- Посмотри, Пелагея, простой парень, петербуржец. Подростком предотвратил падение пирамид,полгода питался плодами папайи, перцем, просто падалью...
- Падла? - переспросил политрук. - Попрошу повторить.
- Пристрелю! – прорычал подполковник.
- Попробуй.
Парадный пиджак политрука покрылся птичьими потрохами. Повеяло потасовкой.
- Предлагаю покурить план, - предчувствуя приближающееся побоище, прокричал прапорщик Петренко.
- План! План! – подхватила публика.
Покурили. Полковник помолодел. Подполковник полностью преобразился. Политрук Пархоменко потребовал продолжения. Приближалась полночь.
- Пошли париться, пацаны! - позвала Полина.
- Париться, париться! - поддержали присутствующие. Плавки полковых проказников полетели под потолок. Предчувствуя приятное продолжение, подруги полезли по полкам.
- Политрук, поддай пару! – пробасил полковник, прикрывая поросшую пухом промежность портупеей. - Природа права, покажем Пентагону пролетарскую плоть!
- Покажем, покажем! – покатывались приятели.
…Провокационная первомайская пьянка, подготовленная прапорщиком по плану Полины, продолжалась. Пели песни, парились, пили, падали... Потом прикемарили. Позевывая, полковник погладил подоконник пухлой пятерней. Подоконник подозрительно прогнулся под пальцами Пухова. Повисла пауза.
- Предатель! - протрезвел Порфирий Петрович. - Поснимать приятелей придумал? Потом пленку политуправлению ПВО показать? План провалился, подонок! Приказываю покинуть помещение!
Путаны попрятались под полками. Поднялась паника. Покидая притон, полковые прохиндеи, пытаясь прорваться поскорее, падали, пинались. Полковнику поломали пенсне. Пржевальскому попали пяткой по подбородку. Политруку прищемили пенис.
- Проходимец! - проклинал прапорщика подполковник Пржевальский. – Почистишь плац, помоешь полы.
- Паразит продажный! - плакал политрук Пархоменко. - Профурсетка!
Путаны предусмотрительно помалкивали.
Поутру полковнику Пухову позвонил Полтавченко, полномочный представитель президента. Порфирию Петровичу поплохело. Подоспевший Пржевальский протянул побледневшему приятелю пирамидон.
- Полковник Пухов? Передайте, пожалуйста, прапорщику Петренко первомайское поздравление президента Путина. Понятно?
- Понятно…
Пели петухи. Птицы прославляли пробуждающуюся природу. Прапорщик Петренко переписывал передовицу «Правды», предвкушая предстоящее повышение.