Глава 8. Под чужим именем

Реймен
 
Производственное объединение "Маяк" выросло на базе Комбината № 817 — первого в СССР предприятия по промышленному получению делящихся материалов — урана-235 и плутония-239 — для ядерной бомбы.
Комбинат построен на Южном Урале, недалеко от старинных уральских городов Кыштыма и Касли. На южном берегу небольшого озера Иртяш было выбрано место для строительства жилого массива, а рядом, на южном берегу озера Кызыл-Таш, соорудили первый промышленный объект Комбината — урано-графитовый реактор для наработки оружейного плутония. В настоящее время город, в котором живут работники ПО "Маяк" и члены их семей, носит название Озерск.
                (из  публикации)

       «Поезд  Херсон-Москва, прибывает на второй путь!»  металлически донеслось снаружи, потом сцепки вагонов лязгнули, по  составу прошла  частая дробь, и он  остановился.
       Веснушчатая девушка - проводник открыла ключом дверь, спустившись на перрон,  шаркнула по поручням фланелью и  пригласила пассажиров  к выходу.
       -  Спасибо, -  кивнул ей на прощание Дим и, покачивая чемоданом, двинулся вперед,  под арочным перекрытием дебаркадера.
       Неразличимый в густой  толпе,  он вышел из здания  вокзала  и остановился у колонн, трепетно вдыхая ноздрями,  знакомый с детства воздух.
Чуть в стороне, по площади, катили вереницы автомашин,  и высились дома  Драгомиловки,   над Москвой-рекой  висел Бородинский мост,  а по водной глади рассекали прогулочные трамвайчики. 
       Полюбовавшись идиллией,  Дим спустился  в  прохладу метро,  где   в мелькании станций  доехал до Площади трех вокзалов, а там,  простояв час в очереди, взял  плацкартный  билет  до Челябинска. 
       На Урале, начиналось строительство промышленного гиганта, о чем сообщала  газета «Правда», и он решил принять участие в социалистическом созидании.
       Сдав чемодан в багаж  и подкрепившись тройкой пирожков с ливером, купленных с лотка, Дим взглянул на  свои «кировские».   До отправления поезда оставался час с гаком.
       - Успею, -  промокнув губы бумагой, швырнул ее в урну  и снова спустился в метро, довезшее его до  улицы Горького.
       Оттуда Дим  прошел   к Главпочтамту, где заполнив за стойкой серый бланк, отправил матери перевод на сумму три тысячи.
       - Вам проще и дешевле   отвезти их самому, -  пробежав глазами бланк, - сказала кассирша.
       -  Меня попросил друг, - тут же нашелся  Дим. - Я в Москве проездом и совсем ее не знаю.
       Потом он вышел  из зала и окинул взглядом центр столицы. Очень хотелось навестить родной дом на Чистых прудах  и Марию Михайловну, но это было  чревато.  Дим снова вернулся на вокзал, купил несколько газет и скоротал время   в зале ожидания.
       Соседями по  купе оказались  двое командировочных, студент и пожилая, интеллигентного вида пара,  которые не особо интересовались  его личностью.
       - Вот и хорошо, - подумал Дим, расположившись на верхней полке, вслед за чем погрузился в сон.  Чуткий и  неспокойный.
       Проснулся он от  тишины, нарушаемый храпом и сонным бормотаньем пассажиров.
       За вагонным окном  тускло светил фонарь, освещая  пустой перрон и темнеющие за ним   вокзальные постройки.  Изредка проходили  ночные  пассажиры,  железнодорожник с  молотком  осматривал колесные пары.
       - Что за станция?  -  спустившись с полки и  выйдя на свежий воздух, поинтересовался Дим  у  проводника,  молча стоявшего у вагона.
       - Рязань -  зевнув, ответил тот. - Не спится?
       - Да нет, я  вздремнул.  Просто интересно.
       Утром командировочные  ушли в вагон - ресторан, студент отправился в другой вагон к приятелям, а пожилая чета и Дим,  заказав чаю,  приступили к завтраку
       Супруги (мужчину звали Иван Кузьмич, а женщину Ольга Петровна), угостили попутчика  котлетами и домашними пирогами, а он  их, в свою очередь,  украинским салом.
       - Давно такого не пробовал, -  оценил   продукт  Иван Кузьмич.   - Настоящее хлебное.  Вы, наверное, с  Юга?
       -  Навещал там приятеля,- кивнул Дим. - Берите еще, не стесняйтесь.
       - А куда едете, если не секрет? - помешивая  ложечкой чай,- спросила Ольга Петровна
       -  Не секрет.    В Челябинск, на строительство нового объекта.
       -  Есть такой, под Кыштымом, - переглянулась чета. - По оргнабору?
       - Да нет, - улыбнулся Дим. - По велению сердца.
       - Похвально, весьма похвально, -  одобрили его супруги. - Мы сами  когда-то  так сделали.
       Оказалось, что они коренные москвичи,  в середине двадцатых,  после окончания  МИСИ* распределились на Урал,  который  стал им второй родиной. 
       За время пути  новые знакомые рассказали  Диму  многое об Урале, о котором тот имел весьма смутное представление: его промышленном значении и  экономическом потенциале, людях и природе. А еще сообщили адрес треста в Челябинске,   который  занимался набором рабочих  на строительство объекта под Кыштымом.
       Между тем, оставив позади европейскую часть страны,  поезд  уже стучал колесами по бескрайним просторам  Приуралья.  Они простиралась от берегов  Северного Ледовитого океана  до  казахских  полупустынь,  на  несколько тысяч километров.
       Равнины чередовались с горным ландшафтом,  степная растительность  с лесной, реки сменялись  небесной голубизны  озерами.
       - Да, чудный край,- глядя в окно, удивлялся Дим. - Велика матушка Россия.
       К месту назначения  поезд прибыл   спустя двое суток поутру, которое здесь было намного прохладнее, чем на юге.
       Распрощавшись  с  попутчиками, пожелавшими ему удачи, Дим тут же отправился в трест,  по известному ему адресу.
       Туда, а точнее в центр Челябинска, его подвез следующий от вокзала автобус, а остальные два квартала старшина прошел пешком, с интересом разглядывая город.
       Архитектурными красотами он не впечатлял,  их заменяли промышленные предприятия.
       Искомый трест располагался   рядом с одним,  в  неприметном двухэтажном здании.
       Несмотря на ранний час,  в его фойе у окошка, с  пришпиленным рядом листком «Набор» уже стояли несколько  посетителей. Судя по виду - приезжих. Как и Дим.
       Заняв очередь за последним,  он  вскоре оказался у окошка,  и оттуда буркнули,  - паспорт.
       Дим протянул,  документ исчез, а через пару минут  вернулся  со  словами «кабинет  пятнадцать.  Следующий!».
       В  указанном помещении, на втором этаже, Дима пригласили сесть на свободный стул  (рядом  опрашивали еще двоих таких же),  и  лысый дядя в очках, снова потребовал документы.
       -  Кто по  специальности? -   пролистнув листки,  уставился он  на посетителя.
       -  Автослесарь    -    ответил Дим. -  К тому же могу водить автомобили.
      - Такие профессии нам нужны, - благосклонно кивнул кадровик, после чего стал выписывать направление.
      - Так, - шлепнул на него штамп и протянул  Диму вместе с паспортом. - Через час внизу будет машина на Кыштым. Там, в  ГОКе,*   обратишься к начальнику  транспортного отдела.
      Через некоторое время, вместе с десятком других получивших  такие же направления,  Дим трясся в будке  полуторки  по  одной из городских улиц.
      Оставив позади центр, она спустилась к  реке,  перекрытой  мостом, потом миновала заводские цеха, в окнах которой искрила сварка   и  окраинные дома частного сектора.
       - Ну, теперь держись, - натянув картуз на уши и втянув голову в ворот фуфайки, - сказал сосед Дима, разбитной небритый малый.
       -  Что вы имеете в виду? -  вопросил другой сосед, в  брезентовом плаще и видавшей виды шляпе.
       -    А то, что дорога здесь полный  облом, -  харкнул за борт небритый.
Его слова вскоре оправдались.
       Сразу же за городом тряска  возросла, а скорость поубавилась. Ныряя в лесистые распадки  и ревя на подъемах, полуторка дрожала всем телом, ее зад  вихлял из стороны в сторону,  а будка угрожающе скрипела.
       - Т- так недолго и ш-шею сломать, - клацал зубами  лесного вида мужик с котомкой на крайней лавке.
       -  Держись за воздух, дядя,-  ухмылялся  небритый. Остальные  покрепче цеплялись за что могли  и  молчали.
       Зато природа впечатляла.
       Могучие, до самого неба деревья с густым подлеском, таких Дим не встречал в средней полосе, изумрудные  мари* с  пятнами озер,  каменные,  в синеватой дымке и облаках,  горы.
       На середине пути мотор полуторки закипел, и пока водитель ходил к весело прыгающей по камням речушке за водой,  все вылезли из кузова размять ноги.
       Спустя еще полтора часа грузовик прибыл на место.
       Ко времени описываемых событий, Кыштым  был одним из  малых городов Урала, основанных   при  императрице Екатерине  Великой заводчиком Демидовым.
       Окруженный  лесистыми горами   и  озерами,  он имел порядка тридцати тысяч жителей из местных «чалдонов» и  вербованных. Часть из них трудилась на  машиностроительном,  медеплавильном  и абразивном заводах,  другая -  на каолиновом комбинате, а также трикотажной и обувной фабриках.
       Имелись в  Кыштыме  исторические и культурные  объекты.
       Основными из них были  расположенный на центральной городской площади   архитектурный ансамбль  Белого дома,  две старинных   церкви,   здания народного Дома    и  гимназии с госпиталем.
       Главная улица,  именуемая Советской, сохранила в себе  целый комплекс  каменных и деревянных построек прошлого века.
       -  Ничего городок, - подумал про себя Дим,  когда  проследовав по мощеному булыжником  центру,  грузовик  спустился в   его нижнюю часть, а потом, миновав  сквер с чугунным памятником, остановился  у краснокирпичного, с соснами у фасада  дома. 
       -   Приехали, вылазь! - хлопнул  дверцей шофер. - Вот наша контора.
       «Контора» оказалась управлением строящегося в окрестностях горно-обогатительного комбината, куда Дима  в ближайший час оформили на работу.
Начальник транспортного отдела  оказался  бывшим  фронтовиком  и отнесся к Диму доброжелательно.
       -  На машину поставить тебя  не могу, сам понимаешь - сказал внимательно выслушав.   Поработаешь пока слесарем  и  сдашь на права. У нас  на автобазе есть курсы.
       Затем  он созвонился  с ее директором, приказав тому  разместить  нового автослесаря,  а заодно записать его на курсы вождения.
       - Давай, трудись солдат. Удачи.    Пожал на прощание руку. 
       Автобаза оказалась  в  пятнадцати минутах хода от управления,  и вскоре Дим сидел  в кабинете  директора.
       С ним тоже состоялся профессиональный разговор, результатами которого тот   удовлетворился, после чего Дим получил  записку к коменданту  и  указание   утром приступить к труду.  В качестве слесаря ремонтного цеха.
       -  А курсы будешь посещать  по вечерам  -  сказал директор на прощание. - В свободное, так сказать время.
       И началась новая жизнь.  О которой  Дим мечтал давно. Мирная  и  без приключений.
       В комнате общежития, где новый работник получил койку, жили еще двое молодых парней  и средних лет бобыль*, с которыми у  Дима  установились дружеские отношения.
       По утрам они завтракали в комнате или   ближайшей столовке, после чего отправлялись на работу. Соседи  на один из строительных объектов комбината за город, а вновь испеченный слесарь  в гараж автобазы.
       Там, с перерывом на обед,  вместе с другими ремонтниками Дим  активно  чинил    отечественные «газоны» и «зисы», а вечерами, после смены, зубрил на курсах правила вождения  и   рулил  на полигоне сначала с инструктором, а потом без.
       - Могешь, - сказал тот после первого раза. - Чувствуется, есть практика. А опыт, дело наживное.
       Спустя месяц   Дим  успешно сдал экзамены  в  Кыштымском  ОРУДе*,   получив новенькие права  на имя Дмитрия Михайловича Вавилова, что  укрепило  у него веру в светлое будущее.
       Поскольку  стройка непрерывно росла и ширилась,  что требовало новых трудовых резервов, Дима вскоре пересадили на  автомобиль. Видавший виды ЗИС - 5 с запредельным пробегом.
       Впрочем, его это  не смутило.
       Посулив ремонтникам из  своей бывшей бригады накрыть стол  в одном из местных кабаков,  Дим с их помощью  за  несколько сверхурочных вечеров  привел  машину в идеальный  порядок  и   занялся  перевозкой  народно - хозяйственных  грузов.
       Сначала  «молодого» посылали  на  железнодорожную  станцию, откуда он доставлял их  на  городские склады,   а когда он  как говорят «обтерся»,  доверили  более ответственные рейсы на строящиеся объекты.
       Они  располагались   у   озера  Иртяш,  в  часе езды  от города по старой, еще демидовских времен дороге.
       Среди десятка наиболее крупных  природных водоемов региона, озеро   занимало  второе место, разлив свои прозрачные воды  более чем на шестьдесят квадратных километров.
       На его берегах и   островах  рос   вековой хвойный лес, в котором было полно зверья, грибов и ягод,  в  прохладных глубинах водились пелядь с карпом, щука,  сиг, а также другая рыба, на  Травакульском и Линевом плесах  жили целые колонии раков.
       Первые строители, в числе которых были заключенные, прибыли на Иртяш    весной 45-го  и,  возведя  там первые цеха комбината с землянками и дощатыми бараками, теперь созидали   вторую очередь, включая новый город со всей полагающейся инфраструктурой.
       Стройка впечатляла грандиозность и размахом.
       В окружающих горах то и дело гремели взрывы, экскаваторы с бульдозерами, а также сотни землекопов  вгрызались в скальный грунт, на бетонных площадках искрили сваркой строительные леса,  меж ними сновали  груженые и порожние  самосвалы,    запряженные в телеги лошади  и люди с носилками.
       - Ну, прямо, как в фильме  «Трактористы» удивлялся Дим,  заражаясь трудовым порывом.
       По прошествии трех месяцев он вырвался в передовики, оставив позади многих опытных шофером  автобазы,  и портрет  «ударника» появился на доске почета комбината. 
       - Двужильный, черт, - подшучивали над  Димом товарищи по работе. - Не иначе хочешь все деньги заработать.
       -  Деньги пыль,- отвечал тот. -  Просто люблю дорогу. И чтоб ветер в лицо. И свобода!
       Дим  понял, что здесь он  снова обрел себя,  как в свое время на фронте.
       Природная любознательность усилилась, и  несостоявшегося офицера  обуяла жажда новых знаний, необходимых в  мирной жизни.
       Дим  записался в городскую библиотеку, поглощая по ночам русских и зарубежных классиков,  а  на следующий год поступил на заочные курсы  «ответственников»* в Челябинский автотранспортный  техникум.
       - И на хрена  тебе это  надо?  - вопрошали соседи по комнате, отправляясь по выходным в  пивную, кино или на танцы.
       - Для полноты ощущений, - отвечал  Дим,  листая очередной учебник.
       Впрочем, случались выходные и у него.  Такие он проводил с толком.
Посещал  городской музей, а также   местные достопримечательности, знакомясь с историей края.
       А еще, прихватив с собой  Юнгу,  выезжал  на природу  в окрестности Кыштыма. 
       Юнга был  сибирской лайкой,  его Дим  подобрал щенком год назад на трассе  и  определил на жительство в гараж, а точнее будку за ним, которую соорудил собственными руками.  Вскоре  щенок стал любимцем шоферов, но  признавал только Дима, который  всячески его холил и брал с собой в рейсы.
       На природу, то был,     как правило,   Травакульский плес,  друзья добирались на перекладных, что не составляло особой сложности.
       Там разбивали  временный бивак, а потом Дим  удил рыбу.  Юнга  же  обследовав  берега  и возвестив о своем прибытии,  возвращался назад,  после чего с философским видом усаживался рядом.
       Каждую новую добычу он встречал одобрительным лаем,  а когда той  набиралось на добрую уху, начиналось действо.
       Человек  цеплял на рожны котелок с   водой,  разжигал костер и шкерил окуней с карпами, «брат мешьший», хрупал  их головы   и облизывался.
       Потом, опустив все в закипавший, с парой картофелин и луковицей  котелок,  Дим ложился рядом на траву и,  заложив  руки за голову, смотрел в  бездонную синеву неба.
       Юнга ловил влажным носом все усиливающийся вкусный запах, изредка настораживал топорки ушей, а потом убегал в лес, откуда вскоре возвращался. 
       - Ну что, врагов нету? - улыбался хозяин. 
       В ответ  пес  располагался рядом, опускал голову на лапы и прищуривал янтарные глаза, -  нету.
       Уху Дим хлебал из котелка,  вприкуску с хлебом и черемшой, а Юнга  лакал  наваристую вкусноту из  оловянной миски.
       Окончив трапезу и вздремнув, друзья бродили  среди деревьев, где  Дим слушал   пенье птиц  и цокот бурундуков,  а  лайка  искала в изумрудных  мхах мышей и лягушек. 
       Когда солнце опускалась за  дальние гольцы*, окрашивая их  в причудливые тона, бивак убирался, и друзья  выходили на тракт, ожидая  попутную машину.
       В город добирались в сумерках,  пропахшие запахами леса и обновленные.
После окончания технических курсов Дима назначили бригадиром,  и он решил построить дом. Общага надоела до чертиков.
       Написал заявление в профком, тот вошел с ходатайством  выше,   а   спустя месяц передовику и ударнику комтруда  выделили участок в пригороде, на берегу  Кыштымки.
       Тут подошел выпавший на лето отпуск (первый год  старшина работал без него),  и  привыкший разрушать Дим  впервые занялся созиданием.
       В лесхозе  он прикупил лесу, благо заработки  были неплохие, завез  на участок несколько машин  песка, цемента  и бутового камня,  а потом  нанял  в соседнем районе бригаду шабашников   из местных.
       За  три недели,  выведя   фундамент,  те  срубили  хозяину просторный пятистенок, сложив в нем печь-голландку и настелив полы, а далее  занялись отделкой.
       К ноябрьским праздникам дом  был, что называется  готов и, рассчитавшись с бригадой, Дим  вселился  в него вместе с Юнгой, которому  весьма понравилось  новое жилье и место.
       Теперь рядом не было  пахнущего бензином и соляркой гаража,  исчезли непрерывно урчащие на его территории автомобили.  Справа  золотилась осенним листом березовая роща, позади дома  тихо струилась река, слева  стучали топоры и вжикали пилы. Возводились еще несколько.
       Изрядно поиздержавшись на строительстве,  Дим  приобрел в дом самое  необходимое.
       Железную полутора спальную кровать с платяным шкафом, столом и тремя стульями, производства местных фабрик,  кухонную утварь  и  шерстяной коврик для Юнги.
       А еще он соорудил  несколько полок для книг. Которые покупал с первых дней приезда в Кыштым.  Они были его страстью.
       В небольшой библиотеке были произведения Пушкина с Лермонтовым, Чехова Гоголя, Шолохова и Островского;  из зарубежных писателей  - Джека Лондона,   Гюго и Стендаля. 
       Короче было  почти все, о чем они с ребятами мечтали на фронте. Кроме домашнего уюта и хозяйки. Питались «большой и малый братья» абы как, часто в столовках и  придорожных забегаловках,  а дома только ночевали, всю зиму и весну проведя в рейсах   да командировках.   
       Монахом Дим не был  и, отличаясь видной статью, пользовался  у прекрасного пола успехом, но судьбу ни с кем не связывал. Не было большого чувства.
       - Непорядок, - сказал он, в  один из редких выходных, когда они с Юнгой занимались стиркой.
       Точнее стирал Дим, в жестяном корыте. А пес сидел рядом  и щелкал зубами   мыльные пузыри. Рождающиеся из пены. В отличие от хозяина  он  был материалистом  и к чувствам  относился снисходительно.
       Дим  же решил взять «быка за рога» и найти подругу жизни. 
       И, как часто с ним бывало, помог случай.
       Вечером, зайдя к бывшим сожителям в общежитие,  он отправился вместе с двумя из них - Генкой и  Костяном,  в городской дом культуры на танцы.
       Тот располагался  в парке,  где стояли мороженицы с лотками, а  у тележек  с надписью «Соки-воды», можно было попить газировки.
       На танцплощадке, увенчанной  с тыльной части    эстрадой, в свете фонарей играл духовой оркестр, и  кружились празднично одетые пары. 
Вокруг, там и здесь стояли    группы  девушек и парней, другие солидно дефилировали по прилегающим аллеям или сидели на скамейках.
       Купив три билета, Дим, Генка  и  Костян  зашли на площадку, приняли независимый вид, после чего стали обозревать контингент в поиске подруг, с которыми можно было скоротать вечер.
       Сначала  повезло  молодым - они «сняли» двух  смешливых  двойняшек, и с каменными лицами затоптались  среди танцующих.  Дим же остался  внимать звукам танго «Брызги шампанского».
       Внезапно  в стороне, под  кроной ивы, он увидел девушку,  и   сердце сменило ритм. Со спокойного, на учащенный. Она  была похожа на Наталку, но только более зрелую  и возмужавшую. На незнакомке было модное платье, туфельки на высоких каблуках,  а в руке ветка сирени.
       Рядом  стояли  двое парней   с папиросами в зубах,  сунув руки в карманы клешей и  тоже на нее пялились. По виду они напоминали блатных, таких в городе было немало.
       Со времен Петра  на Урал, который в то время именовался «Каменный пояс»,  отправляли партии  каторжан,  где те ломали руду в горах, добывали золото и трудились на демидовских заводах. Впоследствии эстафету приняли большевики и теперь на стройки народного хозяйства  эшелонами доставляли заключенных.
       Часть из них, выйдя на свободу, становилась на честный путь и продолжала трудиться в качестве вольнонаемных, другая  имитировала его, получив  желанную свободу.
       Возможно,  парни были из  тех или других, но это Дима интересовало мало.
       Его внимание заполонила девушка.
       А когда танго закончилось,  и оркестр заиграл «Амурские волны»,  Дим  размашисто прошагал вперед  и    пригласил девушку на вальс. 
       - Она не танцует, - перебросил беломорину  во рту один из тех, что стояли рядом.
       -  Ага,-  ухмыльнулся второй. - Канай   приятель дальше.
       - Разрешите? - не обращая на них внимания, снова повторил Дим,  вслед за чем девушка  тихо сказала «да» и  протянула  ему руку.
       - Борзой, - услышал  кавалер за спиной, когда они закружились  в танце.
       Что-что, а вальсировать Дим умел. Этому, помимо военных дисциплин, его когда-то учили на Каспии.
       -  Как вас зовут? - завершив очередной круг  и чувствуя под рукой гибкую талию,- спросил бывший курсант.
       - Ольга.
       - А я Дим.
       - Смешное имя, - рассмеялась девушка.
       Под заключительные аккорды они манерно кивнули друг другу, после чего Дим провел  Ольгу к  тому месту, где она стояла. Парней  не было.
       - Испарились ваши ухажеры, - притворно вздохнул он.
       -  Я их впервые вижу, -  последовал ответ. И оба рассмеялись
       Затем был  еще вальс, а  потом  танго, после которых пара перешла на «ты», а чуть позже они сидели на скамейке в аллее и грызли мороженое.
      - Почему я не встречала тебя здесь раньше? - откусив от вафельного стаканчика, поинтересовалась Ольга.
      -  Недосуг было, - хрустнул своим Дим. -  Днем работал, по вечерам учился.
      Как выяснилось из дальнейшего разговора,  Ольга  приехала в Кыштым по оргнабору  из  Архангельска, работала на городском узле связи телефонисткой и жила в общежитии.
      - Можно я тебя провожу?  - сказал Дим  после окончания танцев, когда публика стала расходиться.
      - Можно, - опустила ресницы Ольга,  и они пошли по одной из аллей к выходу.
      Когда парк остался позади,  и пара оказалась на безлюдной, освещенной редкими фонарями улице, из придорожных кустов нарисовались двое.
      -  Я ж тебе говорил, она не танцует, - подойдя ближе,  дохнул водочным перегаром  первый, играя  зажатым в руке кастетом.
      - Говорил, -  пожал плечами Дим, заступая собой Ольгу.
      -  А я, чтобы   канал, - ощерился второй, заходя чуть сбоку.
      -  Было и это.
      - Ну, тогда  полу… - хекнул  первый и  обрушился на дорогу.
      Через секунду второй, клацнув челюстью, полетел в кусты, а потом наступила тишина,  нарушаемая  треском сверчков  и смехом Ольги.
      -  Здорово ты их,  -  округлила она глаза. - Никогда такого не видела.
      -  Случайно получилось, -  снял с себя пиджак  Дим, после чего накинул  его девушке на плечи, и они пошли дальше.

Снова замерло все до рассвета,
Дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь.
Только слышно, на улице где-то,
Одинокая бродит гармонь…

доносило откуда-то с окраины, и Дим нежно привлек Ольгу к себе.
       Так в его душе   снова затеплилась любовь, когда-то оборванная войною.
       Постепенно она перешла в большое чувство,  на которое Ольга ответила взаимностью, и спустя  месяц  молодые люди расписались в ЗАГСе.
       Было  веселое застолье  с друзьями  в новом доме,  шампанское, цветы, тосты и крики «горько!».
       Друзья подарили молодым  шикарную радиолу  «Ленинград» с набором пластинок, а начальство  дало три дня отпуска.
       Отпуск, прихватив собой Юнгу,  чета Вавиловых  провела   в палатке  у  горного озера  Сугомак.
       Его берега дышали  негой и покоем,  в  окружающих  лесах  август золотил первые листья,  а по утрам на траву падали медовые росы.
       Жизнь была прекрасной и удивительной...