(Монолог режиссёрши)
Я тебе уже говорила сегодня, что влюблена в твою музыку к моему спектаклю? Не говорила? Тогда не скажу. Потому что язык заплетается. Кто сказал, что я из-за длины своего роста могу сворачиваться калачиком бесконечно? Ты! Вредина! Не смогла! Свернуться...
Работала десять часов. На издыхательном pianissimo. Жалкая...
А на последний урок заявился Дирк, с шампанским и с конфетами, начинёнными тем же шампанским. И это оказалось последней каплей для моего издыхательного pianissimo, превращённого теперь этой каплей в жалкую издыхательность без изысканного pianissimo....
Хотя, если честно, в бокале была не одна капля шампанского, но бокал был один! И всё равно заплетаюсь. Потому что десять часов работы. И ещё более чем десять часов страдания. А всё потому, что жалкий вид моего существования под звучание твоей музыки начинает бросаться в глаза или, скорее, в уши и даже под ноги. И ноги заплетаются тоже или даже переплетаются, спорят сами с собой, а я где-то в стороне и с заплетающимся языком, пытаюсь угрожать тебе, что обращусь в красную тряпку и не оставлю на тебе живого места, если не будешь писать музыку ещё и ещё. А Дирк... О! Ты не знаешь, кто такой Дирк! Дирк – это Брюнет из нашего пантомимного «Интермеццо». Так вот! Этот Дирк - германист - выразил желание помочь мне с переводами стихов с русского на немецкий...
А интересно, какой язык у меня сейчас заплетается? Русский? Или немецкий? Или переплетаются оба друг с другом. Но мне кажется, что я ещё способна напомнить тебе выслать мне намеченные тобой стихи для моего спектакля...
И почему это спектакль мой, а твоя музыка к моему спектаклю не моя? Это ты так деликатно намекаешь на то, что ты не мой? Подумаешь! Зато спектакль мой! А ты на МОЙ спектакль пишешь СВОЮ музыку. А значит - для меня. Значит – моя. И мой. Попробуй возразить! Даже твоя вредность тебе не поможет. Или поможет. Зато мне уже ничего не поможет. Или поможет! – Остаток шампанского. Идея! - Тогда не надо будет утруждаться сворачиванием себя в калачик, а повалиться бесформенной грудой... Кстати, куда? Диван надо ещё раскладывать. А меня знобит. Несмотря на шампанское. Я в поисках тепла. А в греющую ванну надо ещё заползать. А ты лишил меня своего тепла. Или не лишил? Но я так подумала. И теперь мёрзну. Господи! Ни калачиком свернуться, ни грудой повалиться...
А хочешь я угощу тебя конфетой с шампанским? А ты уже ел шампанские конфеты? Ну почему ты не любишь сладкое? Наверное, хочешь чтобы мне больше досталось? А мне так хочется угостить тебя шампанской конфетой! Но ты же ВРЕДИНА! Мотаешь головой. Не могу разобрать, как мотаешь – положительно или отрицательно? Может, всё-таки положить отрицательно на твою протянутую руку? А ты протягиваешь руку? А! Наверное, за шампанским! А ты любишь шампанское? Настоящее. В котором угадывается лёгкий аромат мёда? Ой! Мёд тоже сладкий! Но почему ты ничего не любишь из того, что я могу тебе предложить? О! Я могу предложить тебе мысль! Не сладкую! Философскую! Страдание, которое вызывает твоя музыка, называется катарсисом. А страдание от отсутствия твоей музыки называется просто страданием. Я выбираю первое! Не очень заплетено? А переплетено? Очень? Ну тогда очень желаю спокойной ночи. А с утра – к музыке. Моей…
Когда же моим будешь ты?
P.S.Фотография Александра Бородыни одной из сцен музыкальной пантомимы "Интермеццо".