Не успел старший лейтенант Пенкин включиться в строительство казарм с полной отдачей, как посыльный доложил, что его вызывают к замполиту батальона.
- Вот что, Георгий, начал он сразу после обоюдного приветствия. Тебе партийное поручение. Пришло указание из бригады отобрать на конкурс самодеятельности по три номера от каждого батальона и провести бригадный конкурс двадцатого февраля. Победители конкурса, восемь человек поедут для участия в праздничном концерте в День Советской армии. Так что ты уж постарайся, чтоб от нашего батальона, туда хоть три-четыре номера попало. Отвечаешь головой. Вопросы?
- Давайте свой конкурс проведем, а лучшие номера отберем.
- Ты представляешь, сколько личного состава мы отвлечем от работ? А кто план будет выполнять?
- А вы как себе представляете, я буду ходить каждого спрашивать, хорошо ты поёшь, а, может еще и танцуешь? А потом, сам конкурс можно провести в воскресенье, заодно и развлеченье для солдат. Скоро мохом обрастут: ни радио, ни телевидения. Хорошо, хоть замполиты им о событиях в мире рассказывают.
- Согласен. Сегодня объявим командирам рот.
Вечером Пенкин во время вечерней поверки объявил солдатам, что те, кто примут участие в конкурсе, освобождаются от повседневных работ и нарядов. Это вызвало в строю лёгкое оживление. Потом раздался голос:
- А что за них «старики» пахать будут?
- У «стариков» есть возможность отличиться.
- Это как?
- Блеснуть талантом напоследок. Всех, кто чувствует в себе силы, милости прошу ко мне в кабинет на прослушивание, за исключением экскаваторщиков и тех, кто работает завтра на выброске по заготовке леса. После завтрака сразу и начнём.
На следующий день воины потянулись к замполиту в кабинет. Кабинетом это можно было назвать условно. Это была пристройка к срубу, на который натянули брезент, и она стала жильём для целого взвода. Точно такая же пристройка служила каптеркой для старшины роты.
Пенкин прослушивал кандидатов, отсеивал явно желающих за счет самодеятельности получить дополнительные выходные, но способностями к пению и танцам при этом не обладающими. В результате на батальонный конкурс его родная вторая рота выставила четыре номера: сержант Нечипоренко с песней «Ничь яка мисячна», сценка из армейской жизни в исполнении двух «стариков» и рядовой Ишимбеков с пением киргизских народных песен с сопровождением игрой на национальном инструменте. Другие роты выставили тоже по четыре- пять номеров (больше было нельзя). Отличились даже штабные, выставив лейтенанта Радзивилина с игрой на гитаре классических произведений, кроме того, две подружки, бухгалтер и писарь канцелярии готовы были бесконечно петь свои «украиньски писни», что, впрочем, у них не плохо получалось. Сын начальника вещевой службы Батадзе лихо исполнил, аккомпанируя себе на разбитой семиструнке песню «Мне скоро восемнадцать», уже входящего в моду ансамбля «Машина времени».
Народу в помещение столовой набилось немеряно. Воины сидели на скамьях, стояли в проходах, на принесенных стульях расположились командиры, их жены, и дети. Понятно, что такого рода действо, не часто могло быть увидено. Интерес подогревался еще и тем, что это был не просто концерт, а конкурс и всем хотелось узнать, кого же отберут на конкурс бригады. Начались выступления и Жора с удивлением смотрел, как солдаты, с обмороженными пальцами и щеками, еще вчера валившие лес или управлявшие шестнадцатитонными самосвалами, еще способны петь, играть на гитаре, показывать фокусы и придумывать самые невероятные вещи. После каждого из номеров гремели аплодисменты, даже если никто ни слова не понимал из той песни, которая исполнялась.
Жюри было в затруднении, но три номера все же отобрали. В их число вошли: юный Батадзе, Радзивилин, сотрудницы штаба, лейтенант Батыркулов, с татарскими песнями под мандолину и сержант Ахтарин с карточными фокусами.
Через неделю состоялся конкурс бригады. Старшим, сопровождающим команду от батальона, назначили Пенкина.
Конкурс проходил жёстко. Ни о каком концерте для солдат и речи не было. В зале сидело два десятка зрителей из управления бригады, остальные были артисты. Ясно было, что главная задача политотдела это отобрать номера для гала-концерта в корпусном мероприятии. Как оказалось, чтобы поехать в Тынду, показать выступление более высокого класса было не достаточно. Лейтенант Радзивилин, к примеру, показав более высокий класс владения гитарой, продемонстрировавший произведения Паганини и Иванова-Крамского, грамоту за это получил. Однако в Тынду отобрали сержанта из другой части, который не только исполнял соло на гитаре, но и аккомпанировал артистам своей части, когда те пели дуэтом. Дуэт этот отобрали в безусловном порядке. Мало того. Что голоса у парней были красиво слаженными, репертуар их был составлен из старинных казацких песен, а зам начальника войск, который должен прибыть на торжество, обожал эти песни. Как пояснил полковник из политотдела, поедет с ними сержант-аккомпаниатор, который так же и соло на гитаре исполнит, таким образом, одно место в вертолете будет сэкономлено.
Радзивилин сходил в разведку в стан жюри и принёс известие, что не всё так просто. Во-первых, хоть он и не едет в Тынду первое место за игру на инструменте ему всё же присудили и грамоту он получит. Кроме того, каждому батальону начисляют баллы за выступления, и места будут определяться по сумме баллов.
-У нас Ахтарин заболел, а замену мы не сделали. У нас стихов не хватает,- развёл он руками. Никакого места батальон не займёт.
-Так, я где чтеца тебе сейчас найду?
- А ты возьми и свой стих прочитай.Видел, старлей из хозяйства Алмазова, стихи свои читал?
- Видел.
- А ведь он чтец почти никакой. Главное стихи у него были свои. В результате ему высший балл поставили.
- Так и стихи у него были отличные. Я в этом кое-что понимаю.
- Ты им свой стих прочитай, тот ,что в Новый год написал.
- Я же не декламатор, а потом у того парня лучше.
- Во-первых не факт. Во-вторых, я что хуже того парня с совдеповской гитарой играл?
- Значительно лучше.
-А в Тынду кто поедет? Вот то-то и в- третьих: неоценить тебя, они не могут, а, значит, лишние баллы нашему батальону обеспечены. Я пойду с жюри договорюсь, всё же ты будешь выступать с опозданием.
Через пять минут Пенкина вызвали на сцену.
-Что будете читать?- спросил его председатель жюри, полковник из Тынды.
- Стихи «Новый год на БАМе».
Он негромким голосом ,хриплым от волнения начал читать:
- Мороз за щёки взял без сожаленья, - в зале вдруг все смолкли, а жюри переглянулось, полковник буквально сверлил его взглядом.
После того как Жора замолчал, все в зале зааплодировали.
- Ну, вот, - сказал полковник- и кандидат вам на последнее место.
- Почему на последнее,- громко спросил Радзивилин,- вроде у него неплохо получилось?
- На последнее место в вертолете,- усмехнулся полковник.
Итоги подвели.
Батальон Бурлаченко занял третье место, за что командиру и замполиту батальона объявили благодарность.