Мир, в котором я жил, был счастливой игрой.
Без пятнадцати восемь подъем и бегом на работу.
К черту! Раненый, но еще не презренный изгой
Ухожу, уползаю прочь из болота.
Мечты, как надсадные рифмы, крыльями бьются
О прозрачные стены судьбы без конца.
С тем же успехом могли бы летать в небе блюдца,
Или мертвый король посылать за врачом гонца.
Ты не веришь, друг мой, но забор уже поврежден.
Вон там брешь, как в Берлинской стене, как озоновый смог.
Не заделаешь, друг, не старайся, ты здесь не свой.
Эту брешь не заделать, поверь, я пытался – не смог.
Эйфел тур и безумство, прыжки с высоты,
Сена манит и ждет, раскрывая объятья.
Но, постой, вот тебе водолазный костюм,
Ты на бал приглашен, ты Смерти приятель.
Погоди, не глотай, побарахтайся чуть,
Ты взбиваешь прекрасные сливки руками.
Мне-то все равно, сладкое я не люблю,
Красоте аплодируют за небесами.