Огонь

Мария Янтарева
Огонь

Огонь вздрагивал при сильных порывах ветра, врывавшегося в дом через приоткрытую дверь, выбрасывал из себя сноп искр, когда в него подкладывали кедровых веток, и, вновь затихая, дремал в очаге. Кот смотрел на огонь, свернувшись в клубок на одеяле из шкур. О думах своих он сегодня не поведал высокому глиняному кувшину с молоком, с которым не один вечер вел долгую беседу. Кувшин был хорошим собеседником – он молча слушал кота, не перебивая его длинных рассказов о боевой молодости. Кот был стар, он многое перевидал в частых осенних путешествиях, что совершал с хозяевами и в одиночку, и теперь желал поделиться пережитым. Но единственным благодарным его слушателем был кувшин.

Сквозь дрему огонь прислушивался к певучему голосу. Он никогда не покидал пределов очага, и повести кота были ему чудны. Иногда огню снились сны. Это были странные волнующие сны, где гудели сосны и ветер трепал жесткую траву, траву,  в которой ползали черные жуки. Правда, огонь никогда не видел воочию ни трав, ни деревьев, ни жуков, но те смутные тени, что метались в его беспокойных снах, казались ему лесами, навеянными песнями кота. Порой ему снился и сам кот; то, щурясь, смотрел он на огонь, и, отпрыгивая в сторону, исчезал за тенями, то горделиво шествовал мимо, высоко подняв хвост.

Огонь любил свои сны, ему нравилось, отринув обыденный, опостылевший мир, погрузиться в мечтания. Когда хозяйка начинала помешивать кочергой угли в очаге или подбрасывала свежих веток, он пробуждался и с раздражением плевался яркими искрами. Конечно, кедровые ветви, которыми хозяйка кормила огонь, были вкусны, но его думы, сны, иллюзии были еще слаще. И он, успокоившись, вновь засыпал.


Огонь и девочка

В доме появилась девочка. Она была еще мала, а пришедший с ней котенок и того меньше. Котенок повсюду лазил, протяжно мяукал, когда бывал голоден и пытался заигрывать со старым котом. Но тот отворачивался от малыша и продолжал прерванную беседу с кувшином. Тогда котенок вскарабкивался на колени к девочке и засыпал, или принимался играть с бахромой пестрого коврика, что лежал перед очагом. Коврик недовольно морщился – коготки у котенка были довольно острые.

По вечерам девочка усаживалась на коврик у очага. Со стороны казалось, что она просто смотрит на огонь, любуясь красными всполохами. Но это было не так. Она говорила с огнем, она понимала его язык – хруст веток, огненное шипение, ежесекундно взметающиеся ввысь языки пламени. Огонь был счастлив, что, наконец, нашелся кто-то, кому он мог излить свою душу, ранимую душу мечтателя. Он поверял ей тайные думы, сомнения, грезы, она слушала, и в свою очередь, делилась с ним своими мыслями. Они могли говорить часами и не замечали, как бежит время. Лишь иногда их прерывал котенок, надумавший поиграть с косичкой девочки, или хозяйка звала ее готовить ужин.

В доме девочку считали немного странной. Еще бы – молчать перед огнем – это ли не безумие? Но она была хорошей работницей, пряла очень тонкую пряжу, слушалась  во всем хозяйку, и та была ею довольна. А то, что малышка любит помолчать – ну у кого же нет причуд? – так думала пожилая женщина, накрывая ночью спящую девочку одеялом из выделанных шкур. 



Однажды хозяин отправился в лес, к своим товарищам – дровосекам. С собой он взял девочку и велел ей положить в горшок горящих углей из очага. Огонь был взволнован – он впервые отправлялся в путешествие. Он с нетерпением ожидал его – ведь теперь он воочию мог увидеть тот мир, о котором твердили и девочка, и кот. Но шел снег, и горшок пришлось накрыть одеялом. Девочка, укутанная в тулуп, шепталась с огнем, лежа на санях, а хозяин, правивший собачьей упряжкой, иногда оборачивался к ней с удивлением.

Время от времени девочка приоткрывала одеяло, и тогда огонь видел темнеющее небо, звезды, что сверкали в разрывах туч, еловые ветви, склоненные к земле под тяжестью снега и белые снежинки, словно мухи, мелькающие в сумерках. Воздух был морозен, и огонь замерзал, но жажда видеть этот мир была сильнее его. Однако девочка вновь закрывала горшок, и огонь погружался в сон, и во сне его причудливо смешивались и снег, и звезды, и еловые шишки.

Вскоре они прибыли в поселок дровосеков. Хозяин и девочка заночевали в шалаше, и огонь согревал их. Утром, пока хозяин беседовал с дровосеками, девочка ушла с горшком в лес. Там она неторопливо бродила среди деревьев и огонь, затаив дыхание, любовался солнцем, подмигивающим из-за веток, яркими искрами на снежном покрывале, белыми облаками, вороной, качающейся на ветке осины. Он был потрясен. Он молчал весь день, ибо не мог подобрать слов для описания своих чувств.

Заговорил огонь лишь на следующее утро, когда они вернулись домой. Едва он оказался в родном очаге, как заструилась песня – не словами, но яркими всполохами сложена – песня огня. Он пел о своем путешествии, о том, что открылось ему, о мире, где  довелось побывать. Его громкий голос разбудил кота, и даже половичок перестал ворчать и жаловаться на озорника котенка.

Улыбалась своему другу девочка. Рада была она за него и тихонько подпевала огню.

Лишь хозяева удивлялись, с чего это вдруг разбушевалось пламя в очаге, и качали неодобрительно головами.



Огонь и вода

Огонь немного знал о воде. Он видел, как хозяйка наливала ее в чугунный котел; вода была прозрачна и тихо журчала, перетекая из высокого кувшина. Огню нравился ее голосок, он даже пытался подпевать ей, но получалось у него плохо. Голос огня был трескуч, но песни его нравились девочке – она  не раз говорила ему об том. А что до напевов воды – что ж, у каждого свои песни. И это хорошо.

Однажды вода пролилась из кувшина в очаг, и угли громко зашипели. Огонь поморщился от боли и впервые испугался: понял он, что столь сладкозвучная вода может быть опасна для него. С тех пор он с опаской наблюдал за хозяйкой, подходящей к очагу с кувшином – боялся новых укусов воды.


Огонь и кувшин

Разбился кувшин.  Тот самый, которому поверял свои мысли старый кот. Всем хорош был кувшин, да вот незадача – уронила его хозяйка на пол, и нет глиняного, расписного красавца – одни черепки лежат. Поохала хозяйка, да и собрала их в совок. Плохо, конечно, но что ж жалеть кувшин – его и на ближайшей ярмарке можно купить. А то и у соседки на время занять – так думала хозяйка.

Один кот был безутешен – лишился он верного друга и собеседника. Загрустил кот, затосковал. Кому теперь расскажет он о некогда увиденном? Котенку? Да ведь он мал, не оценит глубины пережитого. Скучно ему долго сидеть подле кота, поиграть охота, да и долгие рассуждения ему непонятны.

Очень сочувствовал коту огонь. Как мог, утешал он старика, да вот беда – слов его не понимал кот. Жалела кота и девочка. Подолгу сидела она подле него, гладила пушистую шерстку, почесывала за ушком. Кот мурлыкал – из благодарности. Но ничто не могло утешить его.

Лишь хозяйка считала, что старый кот обленился и не ловит потому мышей.  Она даже стыдила его. Но коту было все равно.

Скоро в доме появился новый кувшин. Был он и больше, и красивей предыдущего. Радовалась ему хозяйка – краше всех на ярмарке был тот кувшин. Девочка улыбнулась ему, да и огонь невольно залюбовался диковинными узорами, украшавшими его.  Лишь кот равнодушно взирал на кувшин. Его даже раздражал этот размалеванный новичок, претендующий на то, чтобы занять место прежнего кувшина. Кот решил, что не станет ни о чем ему рассказывать. А причина была проста – кот не мог изменить старому другу.



Огонь и котенок

Пропал котенок. Играл он во дворе, да и убежал куда-то, а назад не вернулся. Несколько раз выбегали во двор и хозяйка, и девочка, звали малыша, да не откликался он.

Уж и солнце закатное скрылось за горизонтом, а котенка все нет и нет. Вздыхала горестно хозяйка – думала она, что разорвали малыша собаки. Заплаканная девочка, прихватив с собой горящий факел, побежала в лес. Отправился с ней и старый кот. Он тоже переживал за котенка.

До темноты бегала по лесу девочка, звала малютку и плакала, спотыкалась о сухой валежник и падала, поднималась и вновь бежала.

Огонь был расстроен не меньше девочки. Второй раз за свою жизнь он был в лесу, но не могучие кедры, ни высокие осины не манили его – всем сердцем желал он найти котенка.

Внезапно донеслось до ее слуха жалобное мяуканье. В полумраке девочка различила засыпанную сухими листьями овражину, а на дне ее  – дрожащий белый комочек – то был потерявшийся котенок. Засмеялась она от радости, и огонь вторил ей. Спрыгнул в овражину кот и в зубах вынес котенка. Спрятала его под курточку девочка и радостная поспешила домой – уж и не чаяла бедняжка живым найти своего любимца.