Похоже, что основная часть сантехников страны перекочевала из системы ЖКХ на страницы ЖЖ и других сайтов.
Отсюда острая нехватка их в жизни.
------
Это было в то лето, когда милицию звали еще своим именем, сантехники умели крутить муфты, хоть и делали это неохотно, а лето было летом, да и зима зимою.
Сантехника Жезла так называло полгорода И только близкие друзья знали, что на самом деле его зовут Женя, а фамилия его Злой. Впрочем, возможно, это его не настоящая фамилия, но натура у него соответствует этой не настоящей фамилии очень точно.
Его телефон в справочных книгах примерно у упомянутой уже (3 слова подряд на "у"!) половины города. Все хотели бы пригласить к себе на замену прокладки именно Жезла – лучшего сантехника города.
А вот у самого Жезла в мобильнике только три телефона:
Продавщицы винного магазина Любы,
Губернатора области (выйдя как-то ночью на кухню в пижаме, сказал Жезлу, лежащему под мойкой: звони в любое время суток)
Медсестры кожвендиспансера (тоже Любы), куда Жезл когда-то обратился по случаю фурункула. Но, насмотревшись там на страдальцев, сильно испугался и предусмотрительно запасся знакомством.
Уже известный Вам, сударыня, Мишка как-то в три часа ночи, страдая от бессонницы по причине большого количества пива и других жидкостей внутри себя, думал, кому бы позвонить.
Если позвонить женщине, то тогда надо будет разговаривать. А если разговаривать, то абонент(ка) тогда поймет, что Мишка позвонил по пьяной лавочке, делать ему нечего, и будет пенять на холостяцкую мишкину жизнь. Значит, лучше послать эсэмэску.
Пока он думал, ему самому пришла эсэмэска.
Новый оператор связи, который в этом году только-только утверждался в нашем городе, днями и ночами рассылал своим абонентам эсэмэски с таким примерно содержанием (точно не помню):
«Ура! Мы поздравляем вас! Скоро в нашем городе появится 50-тысячный абонент нашей сети N-N-N» ждите новостей!»
Нам с Вами, сударыня, конечно, непонятно, почему этому обстоятельству должны были радоваться мы, уже зарегистрированные пользователи.
Или ещё вот я часто вижу в городе: «Мы открылись!». Ну, молодцы. А я в этот момент вздрагиваю и судорожно вспоминаю, закрыл ли я квартиру.
Получив эсэмэску, Мишка крепко задумался. А Вы, сударыня, понимаете, что если человек задумался крепко, значит, и мысль ему должна прийти в голову соответствующей крепости.
Перебирая телефонные номера, которые назывались у него функциональными именами: «Окна», «Линолеум», «Обои», «Юлька», «Верунчик», «Олечка», «Уколы» и тому подобное, Мишка выбрал «Унитаз».
Это был номер Жезла.
В три часа ночи абонент «Унитаз» должен был обрадоваться следующему тексту:
«Ура! Срочно примите поздравления! Компьютер выбрал Вас 50-тысячным абонентом в сети нашей N-N-N-компании! Предлагаем Вам НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО явиться в наш офис за получением приза и солидного денежного вознаграждения 300 ТРИСТА (!) тысяч рублей, которое легко делится на троих!»
Жезл в это время не спал.
Даже наоборот, он не просто бодрствовал, он трудился. В подвале жилого дома, в фуфайке, спасающей от торчащего там и сям железа, а ещё и в резиновых сапогах на босу ногу. Сапоги, впрочем, не спасали от бушующей в подвале воды, перетекающей через верх внутрь. Жезл нёс на плече трубу на пять дюймов. Их бригада устраняла ночную аварию на доме.
Получив эсэмэску, Жезл тут же ее внимательно прочёл. Доллар тогда был ещё по шесть рублей. Дойдя до «НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО», Жезл, как и требовали, сбросил с плеча тяжёлую трубу, и пошёл из подвала прочь.
- Куда ты, Жезл! Трубу давай! Я кому сказал, вернись! – закричал вслед ему бригадир Валера.
Жезл обернулся и подробно проинструктировал начальника, какие части своего тела ему следует начинить оставшимися ржавыми дюймовыми трубами (на конце резьба), в избытке змеящимися вокруг. А он, Евгений Злой, ещё ранее - и вчера, и позавчера уже использовал их, эти трубы (на конце резьба), для совершения с ними публичных изощренных действий сексуального характера в случайно оказавшемся тут, в подвале, гробу.
Но теперь, господин бригадир Валера, всё изменилось! Всё!
Ему только что пришла долгожданная эсэмэска из Америки о получении наследства от дедушки в Калифорнии. И он НЕЗАМЕДЛИТЕЛЬНО идёт оформлять документы на выезд из этой страны, а заодно и из этого подвала вместе с его дюймовыми трубами (на конце резьба), авариями, бригадирами, а может, и губернаторами.
- Тогда ты уволен! – вгорячах сказал бригадир и тут же пожалел об этом, так как теперь некого будет посылать на устранение засоров в доме губернатора.
- А пошли вы… - еще раз прошелся по окружающей обстановке Жезл, вытащил из-за голенища любимый английский разводной ключ и что есть силы зашвырнул его в тёмный угол подвала. Бригадир расценил этот жест как написанное заявление об уходе и объявилл Жезлу, что с удовольствием подписывает его своей кувалдой. Но Жезл быстро почавкал к выходу, загребая попутно грязными сапогами голубую воду тёплого калифорнийского побережья из телевизионной рекламы.
К главному офису N-N-N-компании он подъехал на такси.
Парадный вход был по-ночному неприютен, освещался только светлячками пожарной и охранной сигнализации.
Жезл принялся стучать и буянить, для убедительности размахивая перед предполагаемыми скрытыми камерами телефоном с высвеченной эсэмэской.
Ах, если бы с ним был его верный английский разводной ключ или хотя бы бригадирова кувалда! Жезл показал бы этому N-N-N, как входят в неприветливые офисы калифорнийские олигархи.
Своим шумом Жезл добился того, что за ним прибыли на милицейской машине два хлипких курсанта. Они были новенькие и не знали местную знаменитость в лицо, только по слухам. То, что с Жезлом не было английского ключа, спасло их от утомительных разборок. Жезл просто сдался без боя.
Его доставили в отделение.
В родном районном отделении Жезл был вообще, как у себя дома. Более того, его считали тут благодетелем и спасителем. Здесь он обычно ремонтировал батарею, лопающуюся с регулярной точностью, раз в месяц и с той же регулярностью ошпаривающую ближайший к батарее личный состав отделения, не различая количества звездочек на погонах и соответственно не щадя.
Милицейское начальство красными варёными руками писало представления на тепловые сети, те отвечали поминутными графиками давлений, из которых следовало, что такого не могло быть, скорее всего, батарею использовали не по назначению.
Тем дело заканчивалось, но опять же, ровно на один месяц.
Никто из эпистоляриев не предполагал, что каждый раз всё дело было в недокрученной на полтора витка муфте. Эти полтора витка Жезл в своё время определил эмпирически, проведя серию многочисленных экспериментов в подвале своего дома.
Получив Жезла как нарушителя, принимающая сторона тут же внушила хлипким курсантикам, кого они привезли. А Жезла, вспоминая только хорошее, напоила чаем и даже поделилась печенюшкой. Жезла умилила печенюшка и он простодушно рассказал о выигрыше, не заметив, как души принимающих покрылись бесформенными, как на камуфляже, пятнами чёрной зависти и заставили тела принимающих понимающе переглянуться между собой.
Жезла стали наперебой обхаживать, как особу королевских кровей, наследного принца, проводящего в нашем городе римские каникулы.
Налили ему водки из тумбочки в углу, а также сгоняли курсантов за колбасой и огурцами в ночной гастроном.
- Ты ж смотри, нас не забывай, заходи, - приглашали его люди в погонах несвойственными в этом помещении добрыми голосами, сами при этом удивляясь новому звучанию привычных слов. И каждый старался подлить ему из своей доли, предполагая, что Жезл потом отломит ему из своей.
Домой его везли на милицейской машине, несясь через город со скоростью и грохотом древнеиндийской сверхзвуковой виманы, но, конечно, со всеми положенными сиренами. А на этаж вознесли на руках.
Жезл даже вообразил себя уже в Калифорнии, где, говорят, вся полиция за людей, а не за себя: развозит этих людей по домам после ночных клубов и даже привозит им за счет американских налогоплательщиков шоколадных проституток.
Утром всё разъяснилось. В компании N-N-N сначала вежливые девочки (20 раз), а потом не менее вежливые мальчики (30 раз, итого 50) Жезлу объяснили, что 50-ти тысячный абонент по расчетам компании появится только через неделю, о призе пока идут совещания, а эсэмэску прислал кто-то из его приятелей. По номеру они могут выяснить, кто. Но по закону этого делать не могут и не будут.
Жезл призадумался.
В городе где-то 600 тысяч жителей. Отбрасываем тех, кто его, Жезла, не знает. Остается 300 тысяч. Убираем детей и беременных женщин. Остается тысяч 200.
Из этих 200 тысяч Жезл безошибочно вычислил Мишку.
Невдалеке виднелась милицейская вимана, стерегущая новоиспеченного олигарха, оберегая страну от утечки капитала за границу.
Не объясняя подробностей, Жезл попросил подвезти к Мишкиному дому. Его подвезли, но тайно всунули в фуфайку микрофон для разведки замыслов.
Замыслы оказались очень просты. Их проходят в милицейской школе в курсовых работах для первокурсников.
- Мишка, сука, открой! Я тебя сейчас убью! Открой, кому говорю!
Железная дверь в Мишкиной квартире была нестандартной. Её делали знакомые Мишке инженеры из оборонки. На удары ногой она отзывалась колокольным гулом на мотив гимна неизвестного государства и больно отдавала сквозь сапог Жезлу по большому пальцу.
А Мишка прекрасно дрыхнул под гулкий гимн. Ему даже снился сон, что он на концерте, замещает внезапно охрипшую Софию Ротару и имеет громкий успех. Но на поклоны она выходит сама, а Мишку не выпускают - боятся, что сползет шиньон с его лысины.
Соседка вышла и попросила Жезла не шуметь, соврала ему, что Мишка срочно уехал, может, даже далеко - в командировку. В Турцию или Китай.
Тогда Жезл расстелил фуфайку на клумбе возле подъезда, снял сапоги и залёг сторожить интригана из зарубежной командировки.
На работу можно было не выходить, все равно уволили. Даже если не уволили, то засмеют теперь насмерть. От нечего делать, он непрерывно слал Мишке эсэмэски однообразного содержания:
«Убью убью убью убью убью убью убью убью убью убью убью убью убью убью»
Затем снова:
«Убью убью убью убью убью убью убью убью убью убью убью убью убью убью»
Мишка продрал глаза к полудню.
Телефон урчал. В нем творилось что-то невообразимое. «Унитаз» обещал «убить, убить…» и т.д., тысячу раз.
Выглянув из окна, Мишка сверху увидел затаившегося на клумбе Жезла. Шли прохожие, иногда останавливались, спрашивали у Жезла, который час. В нашем городе в те времена лежащий на клумбе человек никого не удивлял. Чувствуете, сударыня, как изменилась жизнь? Или в Вашем и сейчас так же?
Мишка совершенно забыл о ночной шутке. Он хотел было окликнуть знаменитого уважаемого сантехника и сообщить ему, что у него унитаз в порядке, пусть не беспокоится. Но тут увидел, как Жезл лихорадочно набирает что-то в своем телефоне, а в заключение фразы остервенело давит на последнюю кнопку, как на гашетку пулемета.
Соотнеся мгновенный отзыв своего телефона с гашеткой и увидев очередное «убью, убью…», Мишка взял бинокль и уточнил, что Жезл набирает на телефоне. Подозрения подтвердились.
Мишка решил повременить с окликом и пошел на кухню пересчитать запасы спиртного в доме.
Оставалось всего 2 бутылки. На тысячу «убью» могло не хватить. Пришлось брать подсказку.
Последовал звонок другу. Мишка заказал ящик. Предупредил:
- Тут на клумбе один мужик валяется, ты мимо него проходи, как будто тут живешь. Главное – не наступи.
Известный уже Вам, сударыня, закадычный друг Мишки, ЗД, приволок вскоре ящик водки.
Теперь можно было выходить из подполья. Мишка выглянул в окно, чтоб окликнуть Жезла.
Жезл разговаривал со своим бригадиром, который уже нашел его.
- Да никто тебя не увольнял, ну что ты, Жезл. – бригадир наклонился к лежащему на клумбе Жезлу и миролюбиво похлопал его по плечу. Так футболист просит прощенья у сбитого с ног соперника: дескать, извини, что я тебя на всю жизнь покалечил, но это от чрезмерной вежливости, как ты видишь.
- Пойдем, Жезл, ну хватит, там еще две трубы надо менять…
Но тут из окна их окликнул Мишка.
- Ладно, - согласился Жезл, сладострастно представив Мишку выпадающим с высоченного этажа как раз на эту клумбу. – Только пойдём сначала зайдём тут к одному клиенту, я его немного замочу в его же сортире.
Вслед за народными мстителями поднялись два милиционера: им надо было вернуть микрофон в казну. Итого в квартире Мишки оказалось 6 человек.
Мишку Жезл с бригадиром нашли на кухне, стоящего с полными руками. Оглянувшись по сторонам, Жезл увидел валявшийся под раковиной вантуз и мгновенно вооружился привычным оружием профессионала. Но Мишка успел крикнуть бригадиру:
- Держи!
Совместными усилиями первый порыв Жезла удержали, да Жезл и сам сообразил, что может наделать беды, так как на кухне было много стекла, в том числе наполненного прозрачной жидкостью. Поэтому Жезл, с придыханием, заземлил свой порыв, ударив вантузом об стену: «Чпок!» - и вантуз прилип намертво. Почти успокоившись, Жезл повесил на него свою фуфайку.
Публика зааплодировала фокусу.
Первая пошла хорошо, поэтому не медля налили по второй. После третьей один из милиционеров отодрал вантуз от стены и попробовал повторить жезлов фокус. Вантуз прилип, но милицейского кителя не удержал.
Не удержал он и портупею у другого милиционера, а также Мишкин бинокль у Мишки.
У закадычного друга Мишки вантуз не удержал даже себя, как ЗД ни старался.
Немного продержался у бригадира Валеры.
Короче, победителем турнира по причпокиванию вантуза к стенке остался истинный профессионал, что его сильно раздобрило и успокоило уже совсем.
Мишка сказал Жезлу, что этот фокус в Голливуде называется гэгом и за него платят большие деньги, 50 тысяч долларов за один гэг.
- Это сколько на наши? – понинтересовался Жезл.
- Триста тысяч рублей, - перевёл Мишка, и в последнюю секунду вдруг понял всю порочность деятельности Центробанка по динамике девальвации рубля.
- Опять, сука, триста тысяч? Издеваешься! - Жезла удержали вчетвером. Двое вантузианцев держали его за ноги, двое за руки, Мишка спешно наливал.
От турнира с вантузом на стене остались несмываемые кольцевые следы, которые Мишка потом показывал знакомым вечерним девушкам и говорил, что это следы летающих по кухне тарелок с инопланетянками. Девушки не верили, но с забавной тревогой оглядывались.
На третий день за милиционерами пришли их коллеги. Они нашли пропавших по нечленораздельным фразам из исправно работающего микрофона в фуфайке. Пропустив фразы через компьютер, вычислили точный адрес.
С микрофоном чуть не унесли и фуфайку, но бдительный бригадир Валера отбил казенное имущество.
На четвертую и далее ночь вместо милиции стала непрошенно приходить-уходить соседка. Она откликалась на следующие клички, правда, остро на них реагируя:
«Опять Бабка Пришла», «Баба Зина Что Тебе Надо», «Выпей С Нами Пришла Тут», «Мы Негромко», и еще ряд не очень благозвучных. Соседка пробовала вызывать милицию, но там, когда дело доходило до адреса, бурно ржали и посылали в Голливуд.
И все равно пришлось добавлять.
Трубы ждали примерно неделю.
-----------------
Интересно, что 50-тысячный абонент в нашем городе так и не был объявлен. Но Вы помните - это было такое время.
Время лживых реклам, и лживых речей, бессовестных публичных клятв и несбыточных обещаний.
И бескрайние, еще никем невозделанные поля легковерных голов, жадно внимающих, вдыхающих единым вздохом и – О! – единым выдохом: - Вот она, правда-то! Вот это да!
Кстати, и мы с Вами, сударыня, среди них. Нет? Что ж, Вы всегда были мудрой, но я - точно там, в толпе.
Как давно, сударыня, это было! Сто-двести лет назад, если считать год, прожитый в нашей тогдашней стране за десять.
И лето было тогда ещё летом. А зима – зимою. И как-то жили.
Сейчас Мишка – солидный бизнесмен. У него площади, он наш арендодатель. Рядом с нашим офисом Жезл арендует у него кладовку под свои гаечные ключи. Он тоже бизнесмен - проводит в дома пластиковые трубы. Губернатору провёл нержавеющие.
В конце месяца Мишка ходит по офисам и смиренно выслушивает, как тяжело сейчас жить и работать, никто никому не платит, нельзя ли подождать. Когда Мишка добрый, он говорит: «пройдёмте в мой кабинет».
Там он предлагает клиенту чпокнуть вантузом в стену. Если вантуз хотя бы остаётся на стене, то Мишка соглашается подождать.
У швей и кондитерш с первого этажа с вантузом пока трудности – не та весовая категория.
Я, кстати, тоже вынужден платить вовремя, но Вам, сударыня, признаюсь: по вечерам тренируюсь в гараже и результаты уже очень недурны – скоро удивлю мир (тьфу-тьфу, чтоб не сглазить).
А с Жезла Мишка совсем ничего не берёт, никакой аренды. Ждет, что тот сам ему отломит, когда Голливуд выкупит у Жезла его коронный гэг.