— Нет, это ты меня не понимаешь! Волосы должны быть. Они как поры — придают естественность.
— Сава, люди не хотят естественности, люди хотят идеал, гладкое тело — то, чем обделила природа. Скажи, ты бы хотел вернуть картофель с глазками или яблоки с косточками? Или нет, представь, что твоя собака, как ее — Ассоль, Агнесса?
— Аглая.
— Представь, что Аглая срет как ее предки и разбрасывает какашки по квартире — это же естественно.
— Нет, здесь другое, на уровне ощущений. Ты делал женщине массаж? Когда рука скользит в миллиметре от ее спины — волоски поднимаются, и ты ладонью чувствуешь, как она возбуждается. Понимаешь, этим можно контролировать ее удовольствие.
— Это понятно. Но зачем мне контролировать удовольствие робота?
— Да я не об этом. Если у нашего женщины-робота будут вставать волоски от прикосновений в определенных местах, то это можно выгодно продать!
— Допустим. Но, если волосы будут, то какой длины, ну чтобы не раздражали, ведь здесь очень тонкая грань...
В дверь постучали.
— Да-да!
В комнату быстрым шагом вошла девушка и кротко улыбнулась Савелию.
— Афанасий Егорович, в общем, тут такая ситуация... Они все-таки собрали голоса...
— Кто?
— Жители Волоколамска...
— Так, и что?
— Они требуют… — секретарша замялась.
— Что они требуют?!
— Они требуют роботов-геев.
— Ну что за люди эти геи?! Правительство пошло им навстречу — выделило целый город для комфортного проживания! Так и знал, что этим все кончится. А ты говоришь, волосы на роботах людям нужны. Уже в 2097-ом было ясно, что на армии они не остановятся.
— Да уж... — Савелий встал с кресла, — и чем обычные роботы-мужчины не угодили? Все в них есть. И волосы, где надо. И кадык. Это что же получается, сегодня педики, а завтра кто? Чеченцы попросят робота-вайнаха? Нет, наверняка есть какой-то закон... А может просто им отказать?
— Просто отказать? Их половина Госдумы! Хочешь, чтобы нас завтра закрыли к чертовой матери?! Это тебе не чеченцы, они сожрут тебя с говном, еще должен останешься. Ладно, я домой. В понедельник решим.
На улице шел дождь. Савелий стоял на крыльце и наблюдал, как несколько оранжевых роботов поливают мокрый асфальт. Все эти гомосексуальные экзерсисы навевали мысли о переезде в спокойную исламскую Европу. Нет, конечно, он прекрасно понимал, что живет в современном цивилизованном государстве, и наверняка была необходимость в отдельных ресторанах для геев, детсадах, институтах и тюрьмах, но внутри что-то свербило.
— Простите, вас зовут не Савелий?
Он обернулся. Сквозь большие очки на него смотрела молодая симпатичная женщина.
— Даа. Мы знакомы?
— Сава! А я думаю, ты — не ты!? Я Ярослава Хворостова, помнишь, мы учились с тобой одном классе — с третьего по четвертый. У меня еще сестра принесла в школу ежа, а он директора укусил за подбородок, такой скандал был.
"Третий, четвертый, еж, сестра, подбородок — бред какой-то", — подумал Савелий. Но одноклассница имела уверенный третий, тонкие запястья и счет шел на секунды.
— Ярослава! Конечно, помню! Но как ты меня узнала?
— У тебя очень кривые ноги, их просто невозможно забыть! Шучу, твоя родинка над бровью, в ней все дело. Ты торопишься?
— Да нет.
— Может тогда по кофе с зеленью?
— Кофе? Ты с ума сошла?! Четверг, конец рабочей недели — мы будем пить Виски!
В алкогольном баре было как всегда шумно и душно.
— Если мы просидим здесь больше часа, твоя жена не заподозрит измену?
— Я не женат. У меня есть собака.
— У тебя догфренд? Что же раньше не сказал? Нет, ты ничего не подумай, я нормально к этому отношусь, все-таки не в двадцатом веке живем. Но сама по старинке, предпочитаю людей.
— Ты неправильно поняла, просто я хотел сказать, что собака ждет. Они так устроены, чтобы ждать. А человеку нужно, чтобы его кто-то ждал. Поэтому у нас с Аглаей идеальный баланс. А ты, ты замужем?
— Была. Но не хочу о этом. Лучше расскажи о себе, как ты, например, отдыхаешь?
— Да так, в основном путешествую.
— На Луну летал?
— Летал.
— Расскажи, все говорят, что там круто-круто.
— Мне как-то не очень понравилось — скучновато. На поверхности ходить особо некуда, а в отеле все то же, что и на Земле. Разве что бассейны, в них вода ведет себя по-другому. Да и Аглае от низкой гравитации было некомфортно.
Ярослава сделала большой глоток, взяла его руку в свою и пристально посмотрела в глаза.
— Ты куришь?
— Ну как тебе сказать, если... — Савелий смутился. — Подожди, ты имеешь в виду табак?
— Конечно.
— А, ну да, балуюсь иногда.
— Пойдем покурим?
— Но на улице ливень!?
— А мы в туалет, никто не узнает.
Они заперли за собой дверь. Ярослава поднялась на носочки, закрыла глаза и медленно поцеловала Савелия в губы. На секунду он растерялся, затем прижал ее к стене и поцеловал в ответ. Ярослава начала торопливо расстегивать на нем рубашку, скользнув рукой по спине она замерла — кожа была идеально гладкой.