Миша жил на Майдане, там где соседствуют грузинский храм «Сиони», грузино-еврейская синагога, армянская церковь «Суб-Геворк», чуть выше у входа в ботанический сад возвышается минарет. Ещё чуть поодаль в небольшом переулке находится ашкеназская синагога.
Он –грузинский еврей. Живёт недалеко от грузино-еврейской синагоги. Как-то мы были у него в гостях. Его отец носил кипу. На одном из фото, висевшем в доме, Миша – в тот момент ещё мальчик читает Библию, с расшитой кипой на голове.
Я работал с ним в институте физкультуры и спорта. Некогда он занимался велоспортом, был шоссейником. Одна наша молодая сотрудница спросила меня, зачем Миша из себя мафиози строит, чёрные очки не снимает. Я разъяснил ситуацию. Миша получил серьёзную травму, во время соревнования в него врезалась судейская машина. Сильно повредился, можно сказать, обезобразился правый глаз. На самом деле Миша - мягкий парень. Мне запомнилось, как в разбитых чувствах расплакалась сотрудница и как он успокаивал её, даже слёзы утёр. Очень искренне было.
У нас работал Боря, некогда лыжник. Над ним подшучивали, дескать, в Грузии долго искали лыжника, еле нашли и того русского. В отличие от других у меня не было спортивной специальности, называл себя «простым физкультурником».
Во время перерыва мы предавались настольным играм. Боря постоянно обыгрывал Мишу в шахматы, но не было случая, чтобы Миша проиграл ему в шашки и домино, уж подавно в нарды. Бывший лыжник терялся в догадках, почему так происходит. Они иногда друг друга не понимали.
Так, однажды во время одной из таких посиделок Миша выдал пассаж.
- Выхожу я вчера на улицу. Вижу мой сосед Вазген идёт. Идёт он, его глаза от солнца и удовольствия жмурятся. Сытый такой, даже по животу рукой поводит. «Чем порадуешь, Вазген?» - спрашиваю.
- Слушай, только-только пообедал. Аджаб-сандал кушал, - говорит, и добавляет - кайф поймал!
- Вот сегодня утром я опять Вазгена встретил, - продолжил Миша, - он только что из парикмахерской вышел. Шею вперёд вытянул, голову туда-сюда поворачивает, воротник сорочки руками отворачивает, фыркает от удовольствия. «Шею только что побрили. Самвел (парикмахер) одеколон не пожалел!» - сообщил мне Вазген. От него несло «Шипром».
Тут Миша сделал неожиданное заключение:
- Да-а, молодец Вазген!
Рассказчик при этом удовлетворенно потирал руки, как будто сам пребывал в благостном состоянии.
- Надо же, поел аджаб-сандал, шею тебе побрили и ты уже мужик что надо! - отреагировал Боря. Он только что проиграл Мише в шашки.
- Тебе не понять! – парировал бывший велосипедист. Тут его позвали к директору и он удалился.
Боря продолжал:
- Я тоже люблю это блюдо. Бывает мать тушенные баклажаны репчатым луком, помидорами и болгарским перцем заправит, чеснока немного, зелени добавит. Лёгкая деревенская закуска из овощей. Никаких изысков.
- Понятно, что блюдо вкусное, хотя и без затей, но при чём тут Вазген, - не унимался бывший лыжник.
Довольно легко разговор переключился на то, где и когда, кто кушал аджаб-сандали.
- Как «просто физкультурник» говорю вам, что лучше всех его готовят... - заметил я и в красках рассказал об одной забегаловке.
Потом кто-то сказал, что «Шипр» нынче не в моде. Сейчас полно французских одеколонов полно. Под занавес разговора нас потчевал своим приключении Боря:
– В Швеции было дело. Захожу я в магазин, выбрал сорочку. Продавщица забыла снять чип с покупки. Когда я выходил, сработала сигнализация. Шум-гам поднялся. Выскочил громила полицейский, руку мне за спину заломал. Потом всё выяснилось. Стоит коп с виноватым видом, говорит, мол, что хотите потребуйте в отместку. А я ему говорю, повернись. Он повиновался, а я его в зад ногой пнул. Ушёл довольный.
Прошло лет двадцать. Недавно по ТВ передачу показывали и я вспомнил пассаж Миши. Он уже давно в Израиле. Участник передачи, философ, говорил, что восточный человек счастливее западного. Он более равновесен со средой, с настоящим временем, в отличие от западника. Этот второй, вообще не считает себя достойным счастья, отодвигает его достижение на будущее, до момента вступления в рай. Гомеостатические состояния не для него, почитает их как праздное довольство. На Востоке же умеют ценить маленькие радости. Дескать, это надо уметь!
- В Тбилиси мы такую способность «мугамом» называем,- подумал я.
Должно быть, Вазген умел поймать «мугам». Миша оценил такое его качество. Наверное, ещё то, что его сосед сумел поделился мугамом, что также ценится на Востоке.
А что Вы думаете по этому поводу?