Юность жаждет плоти. Она соткана из плоти, пронизана ею. Юность насквозь пропахла плотью – и поэтому она обладает плотью в том количестве, которое конкретный ее представитель способен поглотить. Юности хочется трогать, прикасаться, испытывать мурашки от взглядов, а оргазм – от поцелуев. Молодые тела отчаянно ищут друг друга везде и всегда. И получают от взаимного проникновения друг в друга столько эмоций и энергии, что с лихвой хватило бы на пару-тройку ядерных взрывов. Бунина Юность не читает, а если вдруг и прочтет его на бегу, то сочтет его в лучшем случае неудачником. Расстаться после первой близости? Да он ненормальный! Счастье – это один миг, а вся жизнь – воспоминание о нем? Чушь собачья.
Зрелость… Зрелость страшна для каждого. Тот, кто мерил дни чередой любовников или любовниц (а может, и тех и других вместе), остается с выжженной душой и всенепременным чувством омерзения к окружающим, а больше всего – к себе. Это омерзение, подобно изжоге, мешает ему жить, пытаться любить и быть любимым. В лучшем случае он остается один. В худшем – не остается вообще (для некоторых таких персон в предыдущих двух фразах актуальнее поменять местами слова «лучший» и «худший»). Тот же, кто сберег платье снову, а честь – смолоду, а значит, имел только постоянного партнера, именуемого впоследствии супругой или же супругом, - тот ощущает непреодолимую тоску по тому, что годы уходят, а он, как последний дурак, не вкусил все земные прелести жизни, подчинив свою неуемную когда-то плоть смиряющему духу. И такой человек часто отчаянно пытается наверстать упущенное, не получая, впрочем, и малой толики тех эмоций, которые доступны Юности на раз-два-три. Потому что он хотя и не шлялся, но в жизненной суете также изрядно поистаскался и вряд ли способен на что-то приличное. Ну а кто-то, кого даже Зрелость не сподобила вкусить искомых прелестей, начинает ненавидеть того, кто рядом с ним. Обвинять его в упущенном времени и потерянных возможностях. Видеть в нем причину всех своих бедствий. Грызть, точить и убивать изнутри того, кто был с ним рядом в Юности и остался – в Зрелости…
… А теперь – внимание! Автор сих строк утверждает, что в Зрелости…. Ну понятное дело, надо читать Бунина. И не только. В Зрелости надо Любить. В идеале – Любить безответно. Любить того, с кем ты никогда не будешь рядом. Ибо только в этом случае обыденность жизни не возьмет верх над чистым и глубоким чувством. Нет, все-таки нельзя жить с тем, кого Любишь. Лучше страдать от невозможности быть вместе, чем – от обязанности быть вместе. А если все-таки физическая близость случилась, то после нее – только бежать, бежать, бежать… И ни в коем случае не искать продолжения. Пускай Любовь достигнет наивысшей своей точки – и там же и останется.
Эх, Иван Алексеевич, Иван Алексеевич… В смысле – Бунин.