«В Берлине состоялась встреча глав
внешнеполитических ведомств Украины,
России, Франции и Германии по поводу
урегулирования ситуации на востоке Украины»
«На Луганском направлении
продолжаются обстрелы жилых кварталов
и объектов инфраструктуры в Луганске,
а так же Молодогвардейске и Николаевке.
Имеются жертвы среди мирного населения»
Из новостей 17 августа 2014г.
Шёл четвёртый месяц гражданской войны на Донбассе.
Третью неделю в Луганске не было света, связи и воды.
Михаил Снегов, полковник в отставке, проснулся в пятом часу утра от серии залпов «Града» и понял, что уже не заснёт. Жена Полина спала в подвале, где залпов не было слышно, но Михаилу там было трудно дышать, – (сказывалось ранение в лёгкое, полученное в Афгане), и он устроился на полу в коридоре. Залпы прекратились и полковник, накинув пиджак, вышел в сад. Слегка веяло осенней прохладой и до одури пахло спелыми яблоками. А между залпами стояла, очень знакомая Михаилу, вязкая, злая тишина. Иногда она застывала так, что становилась холодной и мертвящей, как будто для того, чтоб потом неожиданнее взорваться и разрушиться.
Слева потянуло сигаретным дымком – не спится и соседу Сергею, балагуру и весельчаку.
– Здоров, Миш!
– Привет, Серёжа!
– Ну как ты?
– Порядок! А ты?
– Сейчас в Родаково еду…
С позавчерашнего дня они с Сергеем теперь отмечают ещё один день рождения, общий. Поехали они под вечер в гаражный кооператив (в том районе, говорят, стала иногда появляться мобильная связь), по пути заехали на улицу Перекопскую, за козьим молоком, к тете Вале. Постояли немного с ней, поговорили. А как только подъехали к гаражам, к-а-а-к жахнет! Снаряд с диким ревущим свистом пролетел над их головами и разорвался где-то неподалеку, подняв в сумрачное небо столб пыли и дыма. На обратном пути увидели, что снаряд упал в метрах двадцати от дома тёти Вали, осколками пробило железные ворота её соседей, погибли парень и девушка, шедшие по дороге. Восемь минут! Восемь минут прошло, как они уехали с этого места! Правда, у Михаила таких «восемь минут» в жизни было много, и «пять минут», и даже «одна».
Покормив Рекса, собаку художников, живущих сразу за соседом справа, недавно уехавших с детьми в Москву, Михаил почувствовал ноющую боль в бедре (тоже ранение, в Чечне) и присел на лавочку.
Ему не было и шестидесяти и это у него уже третья война… «И когда же это прекратится, когда люди перестанут воевать? - сжимал в кулак Михаил густые седые волосы, - когда исчезнут зло, ненависть, фашизм? Того и гляди, к дикарям скатимся...»
Залаял Рекс. Умница! Разумный пёс! Ночью не спит, постоянно обегает свою и соседа Лёньки территорию. Лёнька-то с семьёй и собакой Зрадой драпанул неизвестно куда при первых залпах. В отличие от Рекса, Зрада в мирное время гавкала часами, попусту, не давая соседям отдыхать. А если Лёньку просили хоть как-то её успокаивать, то он вытаращивал пивные глаза: «А шо, мне ей морду скотчем заматывать?» Когда у Снеговых гостил сын с женой и двухлетним внуком, Зрада не давала малышу днем спать. Полковник сказал об этом Лёньке, а тот в ответ отрыгнул перегаром: «А знаете, дядя Миша, шо я вас послать могу!»
Вот так и живём.
В сад вышла Полина.
– Миша, иди, помоги мне!
– Что там?
– Варенье на печку поставим. А пока тихо, я в магазин сбегаю, сахара и хлеба куплю.
– Может, сидела бы дома, а?
– Ничего, я быстренько. А варенья абрикосового наварить нужно, сыночек заказывал.
– Ну ладно, не задерживайся там только…
Насыпав сонному коту Булату каши, Михаил вернулся на лавочку. Боль не утихала. Вспомнилось, как учился в военном училище и впервые встретился с Полиной. Как-то раз в выходной пошёл он с другом Пашкой Севериным на выставку народного творчества, купить родителям подарки. Самую красивую и самую скромную девушку Михаил приметил сразу. Все умельцы, они же и продавцы, вовсю расхваливали товар и завлекали покупателей, а она сидела и вышивала необыкновенной красоты узор. Несомненно, её работы были просто чудесны! Они познакомились, Михаил на все деньги купил у неё платочков, салфеток и скатерть, а потом стал частенько захаживать в мастерскую. Через год он с отличием окончил училище, они поженились и уехали по его направлению в знойный Таджикистан.
Эх, Полина, Полинушка!
Сколько всего выдержали твои хрупкие плечи! Вечные переезды, ожидания, переживания! Два года воевал Михаил в Афганистане, потом два раза был в Чечне.
Когда вышел в отставку, решили уехать на его родину, в Луганск, где жил отец Михаила, тоже в прошлом военный, участник Великой Отечественной…
Уже в Луганске сын Антон окончил школу, пошёл в армию, служил в танковых войсках. После дембеля поехал в Харьков, поступил в университет, женился, сейчас работает на крупном предприятии. Три недели назад, когда была связь, звонил, сказал, что его вызывали в военкомат, направляют на переподготовку.
«Храни тебя Господь, сынок!»
Внезапно резкий оглушительный свист разрывает тишину, за ним вскоре другой, третий… Потом раздаются залпы со всех сторон, всё в одно мгновение смешивается и превращается в ад.
«Опять она! – безошибочно определяет Михаил. Залпы были издалека, с северо-запада, это самоходная гаубица «Гвоздика». Последнее время часто оттуда летят снаряды днём, а иногда и ночью.
Михаил вздрагивает от истошного крика.
– Горит в районе рынка!
Действительно, в центре города поднимался столб чёрного густого дыма.
«Возвращалась бы скорей Полина, - чувствуя, как защемило сердце, думает Михаил, – что это она так долго? Пошла, наверно, в другой магазин…»
Однако прошли ещё томительных полчаса, жена не возвращалась, и Михаил решил выйти ей навстречу.
На углу стояли старушки.
– Бабоньки, Полину мою не видели?
– Как не видели, Мишаня, видели, у магазина с ней стояли, а потом она с Марией на рынок пошла!
– Как на рынок? – похолодело всё внутри у Михаила. – Зачем на рынок?
– Ан нет у нас тут сахара-то!
Чувствуя, как подкашиваются ноги, полковник ухватился рукой за столб, чтоб не упасть.
– Что с тобой, Мишаня? – бросились к нему старушки.
– Ничего, бабоньки, ничего, я сейчас…
Старушки всплеснули руками, видя, как Михаил рванул в сторону рынка. Бежал, не обращая внимания на сигналы машин, задыхался, несколько раз падал, тут же вставал и снова бежал…
У входа в рынок горел киоск, а огромные клубы дыма валили откуда-то с глубины.
«Да это же там, где мы всегда покупаем с Полиной сахар! – вырвалось с хрипом у Михаила.
Дальше крытого павильона не пустили, – впереди полыхало.
– А люди, там же люди! – вне себя заорал полковник.
– Нет там уже людей, батя, - сказал молодой ополченец, – сгорели все…
«А может мы разминулись, мелькнула спасительная мысль, – и Полина уже дома… она же у меня проворная!»
Не помнит Михаил, как очутился дома, как дохнул на него гробовой пустотой черный двор, как упал в коридоре и потерял сознание.
Когда очнулся, неистовое солнце уже перевалило далеко за полдень и нестерпимо жгло израненную землю и израненных людей. Казалось, ещё чуть-чуть и всё расплавиться и сольётся в общую массу, в которой не разберёшь – где люди, где вещи, где дома, где машины…
«Что же это творится? Так же всех людей положат!» – кусал до крови губы Михаил.
На полу он просидел ещё часа два, прислушиваясь к звукам во дворе. Но там так же царила зыбкая мертвящая тишина.
С трудом подняв чугунное тело, полковник накормил собаку и кота и вышел на улицу.
Никого не было. Михаил, сильно прихрамывая, пошёл к гаражам.
Он смутно представлял, что будет делать дальше, но ничего не делать он уже не мог.
Охранник кооператива, маленький и толстый Сенька, играл у сторожки с подругой в карты, собаки, узнав полковника, издали завиляли хвостами.
– Что, дядь Миш, ехать куда собрался? – поздоровавшись, спросил Сенька.
– Да нет, инструмент кой-какой надо взять, – первое, что пришло в голову, сказал Михаил.
Свалившись в гараже в кресло возле верстака, полковник стал понемногу приходить в себя.
«Как же теперь без Полины? И как же вообще теперь? Что же это они?»
Он взял с полки карту Луганской области, раскрыл её и задумался. А минут через пятнадцать отбросил её, – ему примерно были ясны маршруты «Гвоздики».
«Ну что ж, – крякнул полковник, – воевать, так воевать!»
Он взял ключи Сергея (инструмент у них был общий) и направился к гаражу друга.
Недавно Сергей продемонстрировал Михаилу целую коллекцию осколков, (их попросила собрать дочь - директор музея) и, приложив палец к губам, вытащил из-под верстака гранату. «Пригодится в наше нелёгкое время», – улыбнулся тогда друг.
За этой гранатой и пришёл Михаил.
Когда стемнело, полковник, надев рыбацкую куртку, положил в карман гранату, обошёл гараж, спустился по крутой тропинке в овраг и быстро зашагал по заброшенной дороге. Когда-то по ней грохотали «Камазы», вывозя из оврага глину, – кто-то из местных депутатов организовал здесь свой бизнес. Возникла угроза для многих гаражей – мог произойти обвал. Полгода ходили члены кооператива по разным инстанциям, пока эту «лавочку» не прикрыли.
Темнота становилась липкой и душной. Где-то внизу глухо тарахтел генератор, впереди изредка испуганно ухал филин.
Михаил знал эту местность как свои пять пальцев. Частенько бродили тут с Полиной, собирали травы, (особенно хорош был чабрец-лимонник) и шиповник.
Сумерки всё больше и больше поглощали овраг.
Внезапно выскочившая из-за свинцовых туч полная луна, увидев шарахнувшегося от её света в заросли одинокого путника, поспешила скрыться.
По длинному каменистому склону Михаил выбрался на хорошо укатанную грунтовую дорогу. Долго шёл по ней на запад, перед высоковольтной линией свернул в посадку и лёг на траву.
«Может и не появится сегодня» – подумал полковник, глядя на светящийся циферблат офицерских часов, – было десять минут первого.
Прошло около часа, когда он сквозь дрёму различил помимо генератора ещё один звук, тихий, крадущийся. Звук то усиливался, то затихал…
Со стороны Северского Донца приближался какой-то транспорт.
Вскоре Михаил понял, что, без сомнений, это «Гвоздика». А вот и она, на малом ходу проползла мимо него в сторону Луганска.
Бесшумно пробираясь сквозь кустарник, полковник шёл по посадке за самоходкой, на крыше которой сидели солдаты.
«Что ребятки, в гости повадились... ну давайте, давайте, мы вас хорошенько угостим! – переводя дух, шептал Михаил.
На перекрёстке самоходка свернула вправо и, проехав метров сто, остановилась среди старых тополей. Ствол гаубицы был направлен в сторону Луганска.
Некоторое время солдаты сидели на самоходке, видимо, вслушиваясь в тишину. Но вот двое спрыгнули на землю, зашуршав листвой, и Михаил подкрался поближе, выбрал место, откуда можно было бы бросить гранату.
При слабом свете луны, пробивавшемся сквозь тучи, полковник ясно различал силуэты солдат. Один, два, три...
«Должен быть ещё четвёртый».
Михаил напряг слух, стараясь услышать, о чём говорят непрошеные гости. Вскоре голоса слали смелее и яснее…
...а я откуда знаю, – басил грубый голос, видимо командира, – мне не говорят.
– дак обещали всего на десять дней...
– пока нет смены, но скоро будет…
Семён, что рация?
– Молчит пока, – прошепелявил третий на самоходке и постучал по крыше, – слышь, вылазь, подыши свежим воздухом!
На самоходке показался четвёртый и спрыгнул на землю.
– Знать бы ещё, где мы находимся, а то третью неделю уже в лесу, как лешие…
– Много будешь знать, будешь плохо спать! – отрезал командир.
– Да мне в принципе, всё равно…
У Михаила, зажавшего в руке гранату, миллиарды мурашек пробежали по коже, когда он услышал голос четвёртого. Как он похож на голос сына, хрипловатый только!
– Рация заработала!
– Ну что там?
– Нам объявлена благодарность от командования за точное попадание и уничтожение мнимого противника сегодня днём. Особо отмечен наводчик Снегов! Теперь слушайте задание…
«Что-о? Как он сказал? Наводчик Снегов? – Михаил так и сел.- Сынок, как же это так?»
Самоходка затарахтела, а полковник встал, и шатаясь, поплёлся куда глаза глядят.
«Как же так? Что же это? Сын – мать, отец – сына... Что же это?» – уже почти невменяемый, бормотал он.
Переходя канаву, Михаил споткнулся и упал, больно ударившись грудью о камни. И понял, что уже не поднимется никогда – из него ушли все силы.
– Заряжай!
– Третий готов!
– Триста двадцать пять!
– Готов!
– Огонь! Твою мать!
– Заряжай!
Полковник отрешённо смотрел на рвущие в клочья небо снаряды. Затем с трудом выдернул чеку, навалился стонущей грудью на гранату и отпустил планку...
– Что это? – высунувшись после стрельбы из люка и услышав взрыв гранаты, спросил наводчик Снегов.
– А хрен его знает. Но нам лучше смыться, – решил командир.
Тусклая луна нерешительно выглянула из-за туч и робко осветила мчавшуюся самоходку и то, что недавно было полковником Михаилом Снеговым.
«Министр иностранных дел Украины Павел Климкин обратился к Европейскому Союзу и НАТО с просьбой предоставить Киеву военную помощь в борьбе против ополченцев, сообщает Deutsche Welle
от 17 августа 2014 года.
2014г. осень. Луганск.
;