Было лето 1988-го года. Москва была пуста. Было не жарко, не холодно, - было хорошо. Август подходил к концу. Через пару дней, 1-го сентября, им должны были вручить студенческие билеты первокурсников факультета журналистики МГУ. Это должно было документально засвидетельствовать, что их мечта поступить в престижный университет свершилась. От этого становилось очень приятно и сердцебиение немного учащалось. Андрей брел по Большой Якиманке как бы бесцельно, но ноги сами вели его на Журфак. Он прошел по пустынному тротуару мимо кинотеатра "Ударник" и направился к Большому Каменному мосту, где неожиданно столкнулся с куратором их курса:
- Андрей! - С ироничным удивлением в голосе протянул Славкин. - А мы тебя везде ищем.
- Добрый день! А чего меня искать? Вот он я! - Подыграл он в ответ, пытаясь понять, зачем он мог понадобиться куратору курса до 1-го сентября?
- Ты в курсе, что 2-го сентября все мальчики отправляются на картошку?
- О, да! О студенческой картошке я хорошо наслышан. А почему только мальчики?
- Девочки будут работать в "Детском мире", - от этих слов лицо Андрея тут же приняло расстроенный вид.
Летом 1988 года разговор этих людей был бы понятен любому. Но сейчас уже мало кто знает об устоях и традициях студенчества советской эпохи. В те времена в обществе культивировался труд рабочих и крестьян. Заслуги конструкторов самолетов и ракет тоже признавались, но редко, в то время как сюжетами о трудовых подвигах токарей и комбайнеров был наполнен каждый выпуск вечерних новостей. Поэтому первокурсники всех высших учебных заведений Советского Союза начинали свое обучение с традиционного месяца работы в каком-нибудь колхозе, где они занимались ручной уборкой картошки. Механизировать этот процесс просто не было смысла: колхозники сажали картошку, а студенты ее собирали. Многие иронизировали над этим обрядом посвящения в студенты, но редко кто из окончивших институт или университет не вспоминал потом с ностальгией о своей "картошке".
Только представьте себе сотню вчерашних школьников и школьниц распираемых гордостью от того, что они поступили в желанный ВУЗ, которых оторвали от их пап и мам и поместили вместе в суровую среду сельской жизни, где им редко кто бывал рад. Это по утрам их сонных вывозили в поле и заставляли весь день в полусогнутом состоянии ковыряться руками в земле, а вечером они возвращались в свой лагерь, где после ужина могли печь ненавистную им картошку в костре, петь под гитару и испытывать эйфорию от того, что мальчики и девочки сидят, тесно прижавшись друг к другу, и никто их не одернет, если они вдруг окажутся еще ближе. Да, секс в Советском Союзе был. Но если в Америке первый секс обычно ассоциировался с задним сиденьем папиного автомобиля, то в Советском Союзе эту роль выполняла студенческая картошка. Ее ждали и воспринимали, как посвящение во взрослую жизнь.
Однако ветер перемен горбачевской Перестройки уже делал свое разрушительное дело и по настоянию влиятельных родителей первокурсниц Журфака 1988 года их нежные руки было решено сберечь, заменив унизительный труд на картофельном поле работой продавщицами в "Детском мире" на Лубянке. Впрочем, речь не о них, а о встретившихся у Большого Каменного моста Андрее и кураторе курса.
- Принято решение назначить тебя директором столовой! - От такого поворота Андрей впал в столбняк. Мало того, что их отправляли на картошку исключительно в мужском составе, так его и тут хотели отлучить от полноценного картофельного поля. Андрей тут же вспомнил своего командира роты и попытался отвертеться.
- Но почему именно я?! - Возмущенно спросил он у куратора курса.
- Потому что ты единственный профессиональный повар на всем курсе! - Безапелляционно ответил Славкин. "Раскопали в моем личном деле", - грустно подумал Андрей и понял, что его участь предрешена.
- Готовься к выезду 1-го сентября, сразу же после вручения студенческих билетов. - Андрей погрустнел: "Даже порадоваться этому событию вместе с сокурсниками не дадут".
Порадоваться они успели. Из банальной процедуры вручения студенческих билетов, проходившей в пафосной Коммунистической аудитории, выпускники подготовительного отделения (или Рабфака) устроили настоящее шоу. Заняв несколько последних рядов, рабфакеры, как они себя тогда называли, с пристрастием оценивали внешние данные своих сокурсниц, выходивших на подиум за студенческим билетом, и выражали свои симпатии бурными аплодисментами или полной тишиной, если внешние данные сокурсницы их не впечатляли. Так же бурно рабфакеры поддерживали выход за студенческим билетом каждого из своих. Выход на сцену вчерашнего школьника сопровождался гробовой тишиной. Происходившее стало очевидным не сразу. Руководство Журфака пыталось было возмутиться подобным поведением выпускников ПО и призвало аудиторию активнее поддерживать аплодисментами всех, выходящих на сцену, но из этого ничего не вышло. Таким образом рабфакеры выразили свой протест против того, что выезд на картошку состоится исключительно в мужском составе.
А уже через несколько часов Андрей в составе "группы захвата" в количестве 6-7 человек уже подъезжал к пионерскому лагерю "Бородино", где им и предстояло квартироваться. Название пионерского лагеря не было случайным. По соседству располагался одноименный колхоз, а вверенные ему картофельные поля простирались на тех самых местах, где в 1812 году Наполеон и Кутузов устроили героическое сражение французов и русских. Это обстоятельство оказалось неожиданностью для Андрея и он поймал себя на мысли о том, что, превращая банальную картошку в причастность к знаменитому историческому событию, судьба словно идет ему навстречу, намекая, что он находится на верном пути. Это окрылило и обрадовало его.
Передовому отряду журфакеров предстояло подготовить лагерь к встрече и размещению основного состава. Здание столовой было самым крупным в лагере. С этого момента оно переходило в полное владение Андрея. Он с ностальгией прошел по всем помещениям, связанным с приготовлением пищи. В Советском Союзе действовали жесткие стандарты, и кухня пионерского лагеря мало чем отличалась от кухни сочинского ресторана. Андрей улыбнулся. Со времени его работы поваром в ресторане прошло всего три года и вот он поступил на Журфак МГУ, чтобы... снова вернуться к плите. Эта мысль позабавила его. Вместе с этим он почувствовал свою ответственность за желудки сотни людей, которых ему предстояло кормить. А еще ему предстояло за один-два дня обучить несколько человек работе, которой его самого учили целый год. В какой-то момент он немного засомневался, справится ли он? Но Андрей тут же вспомнил армию, где он справлялся и с более серьезными задачами, и это успокоило его.
После знакомства с кухней, Андрей прогулялся по пустынной территории лагеря, где все напоминало о недавнем пребывании детей. Потом он обсудил с Петей и Игорем, взявших на себя функцию снабженцев, ассортимент и объем необходимых продуктов. Оценив их количество, Игорь, бывший секретарем комсомольской организации на Рабфаке и планировавший сохранить за собой эту должность и дальше, слегка погрустнел. Однако это длилось недолго. После непродолжительных переговоров, лицо Игоря снова приняло удовлетворенно-загадочный вид, из чего Андрей сделал вывод о том, что снабженцы намеревались изрядно пополнить свои карманы за время картошки. Плотно сбитый Петя был родом из этих мест и все вопросы воспринимал по-армейски практично и невозмутимо. Вечером вся их бригада ужинала в пустынном зале столовой. От появившейся на столе водки Андрей отказался. Его воротило от запаха спирта, а для поддержания компании он налил себе стакан пива. Первые глотки показались ему чересчур горькими, но разлившееся вскоре по телу легкое блаженство примирило его с этим вкусом.
В середине следующего дня на Андрей стоял на крыльце столовой и наблюдал за тем, как на центральной аллее лагеря внезапно появилась шумная толпа его однокурсников. Неся с собой шум и веселье, они растекались по пустынным дорожкам, вытесняя собой царившие до этого умиротворение и покой. По наводке Андрея компания его ближайших друзей направилась к одному из корпусов и заняла небольшую 4-местную комнату пионервожатых. Комнат таких было немного и все они были заняты ближайшим окружением первой выездной бригады, о чем они договорились за ужином накануне. Остальные вселялись в большие комнаты, рассчитанные на пионерские отряды из 15-20 человек. Примерно через час после прибытия все собрались в помещении столовой, где Андрей кормил их обедом, а начальник курса знакомил мужскую половину их первого курса с правилами поведения на период "картошки".
В этот же день в помощь Андрею были выделены несколько человек, которые предпочли романтике картофельного поля работу на кухне. Он быстро распределил их обязанности и уже через день каждый знал, что ему делать. Еще через пару дней они научились получать удовольствие от своей работы. Рано утром Андрей поднимался и брел в темноте к столовой. Он входил с заднего входа и всегда испытывал легкий трепет, проходя по темным коридорам подсобных помещений кухни, включая свет и большую электрическую плиту. В этот момент в его голове невольно возникали картинки из фильмов-ужасов. И только, когда на плите уже закипала вода в огромных кастрюлях, а за окнами начинало светать, он наконец обретал покой и переставал оглядываться на подозрительные тени в закоулках кухни. Можно было бы поиронизировать над страхами Андрея, если бы не один случай.
Обеспечивать продуктами студентов должен был колхоз, которому принадлежали картофельные поля. И в ответ на заявку Андрея на мясо председатель колхоза выделил корову, которую в одно прекрасное утро Петя и Игорь привели к столовой со словами:
- Принимай мясо!
- Да вы что, охренели?! - Искренне возмутился Андрей. - Я просил мясо, а не корову. Вот и давайте мне мясо! - Снабженцы слегка призадумались, но имевший крестьянские навыки Петя тут же нашелся.
- Ничего страшного, сейчас я сделаю из нее мясо. Топор есть? - Андрей сочувственно посмотрел на несчастную буренку и жестко отчеканил.
- Делайте, что хотите, но только так, чтобы я ничего не видел! - После этого он развернулся и ушел на кухню.
Как выяснилось позже, казнь буренки превратилась в шоу, а один их особо одаренный сокурсник, после казни надел коровий глаз на палец и ходил с ним по лагерю со словами: "В эфире программа "Взгляд"." Но ничего этого Андрей не видел, как и того, что рачительный Петя тайком положил коровью голову в холодильник на кухне. Просто одним сентябрьским утром Андрей, как обычно находился один на полутемной кухне. В какой-то момент он распахнул холодильник в поисках молока и ...тут же в ужасе отскочил от него, увидев взирающую на него одним глазом рогатую голову коровы с кроводтеком на месте второго глаза.
- Меня чуть кондратий не хватил! - Делился пережитым шоком Андрей со своими помощниками, подошедшими чуть позже. В этот момент его взгляд упал на алюминиевый 5-литровый бидон для растительного масла, а в голове мелькнула внезапная мысль. - Сереж, к тебе есть ответственное партийное поручение. Нужно куда-то перелить масло из этого бидона и тщательно его вымыть. Дальнейшие инструкции получишь, когда закончится завтрак!
Когда столовая опустела, а бойцы картофельных полей привычно погрузились в автобусы и покинули лагерь, Андрей проинициировал свой персонал поскорее навести порядок и подготовить кухню к началу приготовления обеда. К моменту, когда на кухне все сверкало, он пригласил всех сотрудников столовой за накрытый к завтраку стол в пустом зале. Загадочно улыбаясь, Андрей попросил всех по очереди передавать ему свои кружки, после чего он собственноручно наполнил их содержимым стоявшего у него между ног бидона, зачерпывая оттуда своей кружкой. Постепенно над столом начал ощущаться характерный запах свежего пива. Андрей встал, держа в руке наполненную кружку.
- Друзья мои! - Торжественно начал он. - Как вы все знаете, сегодня в отношении меня была совершена психологическая диверсия, которая едва не довела меня до инфаркта. - Он взял паузу и глубокомысленно закатил глаза. - Нас хотят сломить, но мы не должны поддаваться. В условиях жесткого прессинга мы раздобыли чудодейственное психотропное средство, которое должно поддержать наш моральный дух. Нам предстоит важная и ответственная работа: приготовить обед бойцам, которые, не щадя своих сил, воюют на полях славных боевых сражений... с картошкой. Предлагаю вам сдвинуть бокалы и, выпив их содержимое, пробудить в себе дух творчества и авантюризма! - Под одобрительный гогот Андрей сел и приступил к завтраку. Остальные тут же последовали его примеру.
В дальнейшем завтрак с пивом стал торжественным утренним ритуалом, после которого персонал кухни с воодушевлением приступал к приготовлению обеда. И он всегда удавался на славу, несмотря на ограниченный набор имевшихся в их распоряжении продуктов. За обедом следовал ужин, после которого первокурсники не спешили покидать столовую. Кто-то привез с собой огромную переносную японскую магнитолу, которая оставалась в помещении столовой до самого конца "картошки", и вечерами атмосфера тут больше напоминала клуб. В это время Андрей обычно контролировал вечернюю уборку на кухне, а по ее окончании выходил прогуляться на воздух.
По шуму голосов или пению под гитару Андрей определял самые теплые вечеринки. И куда бы он не заглянул, ему везде были рады. Но посидев в одном-двух местах, в конечном счете Андрей оказывался у двери с написью Buster's Room. Здесь обитали его ближайшие друзья и здесь он задерживался надолго. Официально алкоголь на территории лагеря был запрещен, но в вечернее время на его употребление закрывали глаза. Тем более, что в сентябре 1988 года приобрести алкоголь было не так-то просто, особенно в этой глуши. Поэтому вечерами новоявленные первокурсники Журфака лишь смаковали в ограниченных дозах припасенные запасы под разговоры о будущем, которые в разгар Перестройки рисовались в весьма радужных тонах.