Теория неформального права

Валентин Губарев
               
         
Аннотация: Реформа МВД. Что же это такое было? Попытка повысить эффективность правоохранительной системы? Простое переименование? Передел сфер влияния внутри властных структур? Об этом много писалось, пишется и будет писаться. В этой книге не будет громких разоблачений и известных фамилий. Все это бесполезно. Громкие разоблачения сменятся еще более громкими, на место известных фамилий придут еще более известные. Как мне кажется, никто еще не пытался исследовать теоретические основы того, что произошло. Никто еще не заглядывал в самые потаенные уголки сознания  тех, кто этим руководил, да и что уж греха таить, «кое-где, порой» верховодит и по сей день.
















Неформальные отношения  членов коллектива неизбежны,  так    как    их деятельность и интересы не могут уложиться полностью в  рамки  официально     утвержденных     структур,  должностей,   функций   и    процедур.
Кроме того, неформальные отношения даже необходимы, так  как    с    их
помощью     повышается   стрессоустойчивость  людей,   подвергающихся
непрерывному     воздействию     формальных    структур     и    отношений.
                (Из лекции по управлению трудовым коллективом)

То, чего ваша мудрость не могла обнаружить, открыли эти круглые дураки.
                (Шекспир. Много шума из ничего)

 ГЛАВА 1

Когда на улице ясная, солнечная погода, на небе ни облачка, деревья стоят, не колыхнувшись, птицы щебечут и радуются вместе с людьми,  у меня болит голова и единственным желание - закрыть плотнее окна и лечь, укутаться одеялом и накрыться подушкой. Боль до тошноты истязает не только тело, но и «взламывает» сознание. В мозгу вспыхивают и гаснут несвязанные друг с другом картины и образы, иногда знакомые,  иногда причудливые до сумасшествия, иногда перешедшие грань реальности.  Радостные детишки во дворе играют в мяч и катаются на качелях, и каждый удар по мячу, и скрип качелей отдается эхом в моей голове: «бом, бом, бом», «скрип, скрип, скрип».

Тихая, безветренная погода, яркое солнце, устойчивый характер сезона вгоняет меня в жутчайшую депрессию. В такое время ты идешь по нагретому солнцем асфальту, а мрачные думы и тревожные ожидания идут за тобой по пятам, выслеживая по отпечаткам обуви на мостовой, как гончие псы.  Название этому бедствию - антициклон.

Когда на улице сыро и холодно, идет дождь, деревья гнутся до земли, капли дождя отбивают беспорядочную барабанную дробь и лупят по стеклам с такой силой, что, кажется, прошьют их насквозь, а ветер, набирая силу и готовясь стать ураганом, перемешивает все это - шум дождя, треск ломающихся веток, шелест листьев, запах влажной земли, я одеваюсь и спешу на улицу. Удар каждой капли, порыв ветра, журчание бесчисленных водяных потоков по асфальту  – бальзам на мою душу и тело. Низко плывущие, отягченные сотнями тонн воды облака,  и тонны воды уже выпавшие на землю, поднимают настроение.  Выражение «свинцовые тучи» мне не нравится, наверное, у того кто его придумал не было метеозависимости.  Тучки, скорее, дымчатые, или цвета «мокрый асфальт».
У меня отличное настроение, боли как не бывало, голова светлая и мысли идут друг за другом в идеальном порядке, хочется  поделиться такой радостью с кем-либо. Но делиться не с кем. Редкие прохожие, укутавшись в капюшоны, прикрывшись зонтами как щитами, чертыхаясь и прыгая, как кузнечики, через ручьи, спешат домой – укутаться одеялом и накрыться подушкой. Почти так же, как дети, молотят по забытому резиновому мячу в луже воды, капли дождя - «бам», «бам», «бам», и также скрипят раскачиваемые ветром качели «скри», «скри», «скри», но все это уже другое. Другое, потому что ты, детская площадка, качели, мяч, все это – центр воздушного вихря – колоссального природного миксера, начинающего готовить свежий коктейль.

В это время потоки воды, низвергающиеся с небес, смывают с прохладного асфальта следы твоих ног, и хищные морды черных мыслей не могут учуять запах твоего страха и неуверенности. Среди этой бушующей стихии ты свободен. Этот праздник называется циклон.

Циклоны и антициклоны однообразно и методично, то пришибают меня, то заставляют радоваться. Но есть еще одно время – переходное. Это когда циклон уже ушел, а антициклон еще не пришел, или наоборот. Это время абсолютного безвластия сил природы над моим сознанием, в такие часы у меня нет ни боли, ни радостной эйфории от того, что та ушла. Мне самому иногда становится страшно от того, как безразлично,  отрешенно,  бесчувственно я смотрю на все вокруг. Вот как раз в это время я слышу голоса. Они, эти самые голоса, разговаривают со мною как со старым знакомым – громко и непринужденно. В основном они разглагольствуют о всякой ерунде,  задают  дурацкие  вопросы, и дают бесполезные советы.
 «Ну-ка скажи нам, умник, почему среди вас, людей,  есть чернокожие?».
 «А вы вообще, кто такие?».
 «А ты сам-то как думаешь?».
 «Инопланетяне?».
 «Совсем у вас, людей, крыша поехала с этими инопланетянами».
 «А как мне к вам обращаться?».
 «Обращайся к нам как хочешь. Можешь Голоса или Миражи. Можешь как то по-другому, ну например, Иван Иванович и Петр Сергеевич».
 «Иван Иванович, Петр Сергеевич, вам, что от меня надо?». 
 «Нас интересует, почему на планете есть чернокожие люди».
 «Я не могу вам с научной достоверностью  об этом рассказать. Могли бы лучше к какому-нибудь академику  обратиться. Но, в общем, это потому, что долгое проживание на солнце способствует выработке темных ферментов в коже человека и она темнеет. Это своего рода защитная реакция. Природа так устроила».
 «Ха! Ха! Ха! Очень смешно! Ты сам-то соображаешь, что ты нам рассказываешь? Природа так устроила! Каким цветом вы, люди, красите цистерны с бензином на нефтебазах?»
 «Белым».
 «А какого цвета, в сильную жару, одежда у большинства людей в твоем городе?»
 «Белая».
 «А почему все это не черного цвета?»
 «Потому, что белый цвет отталкивает солнечные лучи и не дает нагреваться. Черный цвет наоборот, солнечные лучи поглощает и способствует нагреву. Это закон физики».
  «Ну и что же это получается? А получается, что  чернокожие люди должны быть наоборот – идеально белыми, ослепительно белыми, чтобы их кожа не притягивала солнечные лучи, а отталкивала и вообще не нагревалась. Это по вашему же собственному закону физики. Но природа почему-то поступила вопреки закону. Что ты нам на это скажешь?».
 «Петр Сергеевич, Иван Иванович оставьте меня в покое с вашими глупостями. Наверняка есть какое-то научное объяснение».

И вот так все время. Но как только требуется дать дельный совет в той или иной сложной ситуации, эти гады замолкают, точно их и не касается. А вот в магазине, когда раздумываешь что купить: ватрушку с творогом или пирожок с черносливом, голоса мгновенно оживляются и начинают спорить между собой, выдавая столько ненужной и бесполезной информации, что просто диву даешься, откуда столько знаний? Они приводят статистику о том, сколько человек в регионе, и в целом по стране, отравились творожной продукцией, какие санитарные нормы действуют в пищевой промышленности, как это влияет на качество продукции, сколько калорий в 100гр. творога и чернослива, каких пищевых добавок «Е» где больше, и какие из этих «Е» к чему приводят. Спорить с ними бесполезно. Как только ты пытаешься усомниться, то сразу, в твой мозг, как на экран, выводятся ссылки: где, когда и из какого источника получена информация – телевизор, интернет, газета, вывеска в магазине и пр. В таких случаях я покупаю и ватрушку, и пирожок. Дома отдаю их жене и дочке, а сам  пью чай с хлебом. Голоса обижаются и замолкают. Примерно на неделю.

В такие дни воспоминания накатывают как  непонятно что: то ли давно забытые события из детства, то ли сны. В далеком детстве у нас был радиоприемник «Альпинист 407». В самом конце диапазона, справа, там можно было «поймать» вражеские голоса. Нет, нет, друзья мои, в детстве Петр Сергеевич и Иван Иванович меня не посещали. Я говорю сейчас о реальном радиоприемнике и реальных голосах: «Голос Америки»,  «Радио Свобода», «Немецкая волна». Слушать эти радиопередачи  в СССР было запрещено. Мы, как примерная советская семья, не слушали. Но однажды, когда начались перебои со снабжением продуктами, а очередной съезд КПСС принял «Продовольственную программу», отец предложил послушать альтернативную точку зрения на эти события.

Я, с содроганием сердца, настроился на  «Радио свобода», стал жадно вслушиваться, когда же подлый капиталист станет катить бочку на нашу славную страну. Но, никакой бочки никто не катил. Сначала были нудные, скучные разговоры об экономической ситуации в мире, а затем стали передавать «Один день Ивана Денисовича» Солженицына. О произведении я ничего не слышал, но зато фамилию Солженицын знал хорошо. Это тот самый Солженицын, которого выслали из нашей страны с позором, который писал клеветнические пасквили на нашу страну Советов, поделом ему, вражине! Сама фамилия говорит, что солжет и глазом не моргнет!

Послушал минуту, пять, десять. Ничего. Абсолютно ничего антисоветского. Автор никого не ругал, не обзывал и не призывал. В этом произведении описывается как какой-то зэк – Иван Денисович,  сидит на зоне. Жизнь заключенного, в общем. Что здесь антисоветского? Ну, сидит человек в местах заключения, ну, трудно там, ну, написал об этом писатель рассказики, ну и что? По сравнению с Солженицыным высказывания моей бабушки Кати в отношении генеральной линии ЦК в общем, и Ленина, в частности, тянули вообще, на «вышку». Странный писатель, думал тогда я. Сочинял бы лучше о северной природе, белых медведях, героях полярниках, а он – о жизни уголовников.    Политический интерес к голосам я потерял и особой вражды  к Солженицыну больше не испытывал.   

Прослушивание всех этих иностранных радиоголосов имело одну особенность объективного характера - слышимость постоянно «плавала» от хорошей, до полного ее отсутствия. Когда слышимость на несколько минут пропадала, на волне был слышен вибрирующий звук, как у трансформатора. Отец сказал, что это работа «глушилок», наших радиостанций, специально заглушающих трансляцию из-за рубежа. К голосам у меня остался интерес субъективного характера. Когда слушаешь человека, сидящего за несколько тысяч километров в студии радиостанции, понимаешь, что это голос из другого мира, может быть и  враждебного, но иного. Было страшно интересно прислушиваться к разговорам этих далеких людей, не оставляло ощущение чего-то таинственного и нереального. Это примерно то же самое,  как звон Курантов в Новогоднюю Ночь. Мы прислушиваемся к ним и понимаем, что этот звонят часы на Спасской Башне Кремля  в  г. Москва и они делят  год  на Новый и Старый. Так и голоса разделяли для меня мир на «свой» и «чужой».

Но, вернемся из детства в суровую реальность наших дней. Иногда, очень редко, в такие периоды, появляется еще один голос. Это я уже, как вы понимаете, не о радиоголосах. Он говорит как будто бы издалека, как если бы вы нырнули со своим товарищем во время купания и тот начал говорить вам что-то в ухо под водой. Слышимость постоянно «плавает», как будто кто-то намеренно пытается его заглушить. Этот голос уверен и спокоен, ватрушки и пончики не его тема.  Иногда он поет странную, заунывную песню на знакомом мне языке. Язык и знаком мне и одновременно не знаком, я не могу связать смысл песни. Так в детстве пела мне колыбельную бабушка:  «Баю, баюшки, баю, не ложися на краю, придет серенький волчок, тебя схватит за бочок».  Половина слов я не понимал, например, что означает «баюшки», почему «волчок»  будет хватать именно меня, а бабушку, например, хватать не будет, и почему именно за бочок, а не за ногу  и как он вообще зайдет в дом если дверь заперта на ключ? Значит, бабушка откроет дверь, для того чтобы он меня цапнул? Но, наверное, для меня главным был не смысл, а монотонные интонации, настраивающие мой  маленький мозг на полудремотное состояние и подводящие к бездонному провалу сна.

Дети  капризничают и не хотят засыпать, потому, что ощущение провала в пропасть очень страшно для их сознания. Малыши думают, что провалившись в пропасть со сновидениями, они больше не увидят наш мир. И не пойте им про волчка, который схватит за бочок. Дети, пусть и маленькие, глупые, но они не идиоты. Песня: «не ходите дети в Африку гулять…» значительно содержательнее и информативнее, и самое главное, там больше смысла. Все понятно - Африка далеко и ходить туда не надо, там крокодилы. А тут что? Стоит тебе лечь на своей собственной кроватке, в своем доме,  на край, в запертой квартире появится волк и схватит тебя за бок. И все это в присутствии мамы, папы и бабушки.

Иногда Голос начинает рассказывать странные вещи: «Весь ваш мир, если на него посмотреть со стороны, похож на огромный вихрь или циклон, с воронкой  в центре. И только родившись, вы сразу подхватываетесь чудовищной силой вращения и несетесь  к центру. Из года в год вы вращаетесь по спирали и опускаетесь все ниже и ниже и никто из вас и никогда не в силах преодолеть этот закон вращения».
«Скажи, а Бог существует?».
 «В этой вселенной  понятие «не существует»  сложное».
 «Вы  кто такие?».
Голос никогда не замолкает неожиданно. Он постепенно уходит и  становится неслышим, слова уже невозможно разобрать. Если у вас есть приемник, поищите по эфиру и обязательно наткнетесь на булькающую и  одновременно звенящую частоту. Это работает закрытый канал связи. Специальной аппаратурой информация, слова, буквы, цифры – неважно, дробится на миллиарды миллиардов частей, эти миллиарды перемешиваются в другие миллиарды комбинаций, и в таком виде все это передается в эфир.  А если попасть на эту частоту еще раньше – до начала передачи, то можно услышать монотонный  звон – это настраивается передатчик. Вот и у меня ощущение, что  Голос монотонной песней настраивается на мою волну, а затем начинает говорить,  но что-то или кто-то все время пытается «закрыть» этот канал связи. Глушит его.
Вот он снова прорывается: «Ты  можешь меня представить?».
«Извините, но я могу представить только то, что реально».
«Хорошо. Ты можешь себе представить Деда Мороза?».
«Могу».
 «А можешь себе представить Упылякину Любовь Матвеевну 18.01.1939г.р.?».
«Нет, не могу».
«Но, как же так? Дед Мороз не существует, а представить ты его можешь. А Упылякина живет по ул. Дзержинского 27 в г. Пенза  и реально существует, но ты ее представить не можешь. От несуществующего Деда Мороза у тебя значительно больше впечатлений, чем от реальной Любовь Матвеевны».
«Так вы как кто? Как Дед Мороз или как Упылякина?». 
«Ни то, ни другое.  Мы нечто среднее, между  ними. Это не сложно понять. Рыбы в воде, птицы в воздухе не оставляют следа, хотя существуют.  Мы оставляем след, но не существуем». 
«Где же найти ваш след?».
«Между небом и землей».

Просыпаюсь  в холодном поту. 5.30  утра. Теплое июньское утро. Проклятые голоса. Проклятая работа. Во дворе металлическая бочка с прохладной водой. Засовываю голову в приятную, охлаждающую жидкость. Под водой открываю глаза и смотрю на дно бочки, нет ли какого следа? Ну, все! Я точно ку-ку. Раньше холодный душ помогал оторваться, а теперь наоборот, засасывает. Бегу в дом. Надо чего-нибудь пожевать, может, пройдет. Пью горячий, обжигающий чай. Стопка книг на полке. Между ними засунуты три поздравительные открытки с 23 февраля. На первой открытке – «На земле» и рисунок танка, на второй – «В небесах» и рисунок самолета, на третьей - «На море» и рисунок корабля. Достаю книгу, находящуюся между: «На земле» и «В небесах», читаю название – Теория государства и права.

ГЛАВА 2

ТЕОРИЯ НЕФОРМАЛЬНОГО ПРАВА

Данная книга – не учебник для юридических вузов и факультетов, но, все же, друзья мои, вначале, мне придется начать с азов.

Право – система общеобязательных, формально-определенных гарантированных государством правил поведения, регулирующих общественные отношения. Это официальное определение права, формальное, так сказать. Это понятно. Откуда право произошло? И тут ответ уже готов, ибо есть он в учебниках: источник права – правовые обычаи. Если быть кратким, то основная догма современной науки о возникновении права выглядит примерно так: с усложнением социальной жизни людям потребовался инструмент регулирования взаимоотношений. Если догму выразить более рельефно, то это выглядит примерно вот как: пока людей было мало, а  мамонтов много, то, первые бегали с дубинами  за последними, и о праве не задумывались. Но со  временем мамонтов поубавилось, люди расплодились, и стали возникать конфликты: не заходи на мою территорию и не трогай мою пищу, а то получишь дубиной по башке. Вот, собственно, и первый источник права - правовой обычай.  И вроде бы все ясно: были на земле обезьяны, никакого права им не надо, выбились в люди – подавай нам право, хотим жить по закону. И упаси меня Бог, чтобы я стал отрицать верховенство права на земле. Но вот какая штука - когда читаешь эти умные книги, все ясно и понятно. Понятно до тех пор, пока не начнешь думать сам. Тут все становится совсем непонятно. Снова взял книгу, и снова все понятно. С книгой понятно, без книги – не понятно. Что-то тут не так.

В один из прошлых отрезков исторического времени нам пришлось привыкнуть к одному из законов: если по телевизору, с утра,  по всем каналам, показывают балет «Лебединое озеро», значит, скончался очередной Генеральный секретарь ЦК КПСС.   

Но что же мы можем увидеть постоянно перед своими глазами, что нам показывает объективная реальность? Что постоянно предстает перед нашим умственным взором и визуальными ощущениями, кроме истерички тещи, пьяных физиономий алкоголиков возле забегаловки и отморозка начальника?

Давайте отвлечемся от всех книг и посмотрим, что нам показывают каждый день, каждый час. Что каждую минуту перед нашими глазами?

Вокруг раскаленного шарообразного шара-звезды по круговым орбитам вращаются девять планет  шарообразной формы. На одной из этих планет живем мы. Вокруг этих  планет также по круговой орбите вращаются спутники – также шарообразной формы. Вся наша система планет – Солнечная система, вращается вокруг центра галактики. Мимо Земли время от времени проносятся громадные каменные или ледяные куски, которые летают не просто так, а по особым – замкнутым траекториям.

Теперь спустимся с небес и проникнем внутрь материи, из которой состоят эти самые небеса и, собственно, мы. Внутри нас атомы, которые состоят из атомного ядра, вокруг которого на бешеной скорости вращаются электроны. Сами ядра и электроны тоже состоят из частиц,  вращающихся вокруг друг друга. Прямо перед нашими глазами постоянная, как издевательство, бесконечная смена: утро, день, вечер, ночь, утро, день …., зима, осень, весна, лето, зима, осень…, деревья весной зеленые, осенью желтые и красные. Природа семафорит как светофор. Весной открывает движение – зеленый, осенью  останавливает – желтый, красный. Зеленый, желтый, красный, зеленый, желтый, красный…. Все идет по  бесконечному кругу, все вокруг чего-нибудь вращается и прямые линии в нашей, земной реальности, это условность – если вы пойдете по прямой, то через некоторое время снова окажетесь в исходной точке. И все это: траектории и размеры звезды, планет, метеоритов, комет, атомов можно рассчитать по законам математики с точностью до секунды и миллиметра.  От всего этого можно точно сойти с ума, если не понимать, что  в основе всего этого лежит принцип, который я называю принцип  «Лебединого озера». Перед нами «крутят»  и в прямом, и в переносном смысле  напоминание для того, чтобы мы могли постичь нечто. Что же мы должны понять?  Какой из всего этого сделать вывод?

Надо признать, что весь этот невероятно сложный механизм явно упорядочен, то есть движется по Закону.  Не может быть такого: светофор – зеленый, желтый, красный – это по закону «Правила ПДД от 29.11.2014г.», а листья на деревьях зеленый, желтый, красный - просто так получилось. Если оставить за скобками нашу общественную жизнь, то вокруг нас не хаос и анархия,а Закон и Порядок. Мы живем во Вселенной Порядка.

Из этого можно сделать вывод, что если Порядок, то этим явно кто-то управляет. Но, об управлении, это только вывод, предположение. Мы же будем, пока, только о фактах.
 
Итак, вокруг нас Порядок, это неоспоримый факт.  Мы с вами внутри этого порядка, мы часть этого порядка. Откуда он взялся? Есть мысли отдельных людей, оригинальные теории, но не более. Достоверно мы ничего не знаем. Последняя теория говорит о том, что что-то там взрывалось,  вращалось, сжималось, разлеталось, слеталось, сталкивалось и само собой получилось.
Теперь посмотрим на нашу жизнь. В социальной жизни такой же принцип: там где существует Право и Закон, там  Порядок, общество развивается. Там где анархия и хаос развития общества нет, идет деградация.

Откуда появился Порядок в  человеческом обществе? Нам говорят из правовых обычаев. А откуда правовые обычаи? Спросим мы. Нам ответят: «Ну, как откуда? Сами собой сложились, в процессе превращения человека в обезьяну». Но, как же так? Получается, все само собой? Вселенная, наша звездная система, планеты с орбитами, Земля с Природой, обезьяны с людьми, законы с прокурорами все это, получается, как бы все само собой образовалось. Порядок, получается, произошел из чего?  На этот вопрос ответа вы не получите. Тупик.

Нам нужен какой-то критерий, твердый фундамент, от которого можно смело развивать мысль. Таким критерием, если рассматривать наш социум, без сомнения может являться человек. Он очевидная причина всего. Откуда право? Из правовых обычаев. Откуда правовые обычаи? Где источник самих этих обычаев? Ну, конечно же, это человек! Значит, в каком-то смысле источник социального права это человек. А откуда появился человек? Снова масса теорий, от теории эволюционного развития до божественного творения. Теорий полно, ответов нет. Это же надо! Получается, что все рассуждения по теории права можно привести к одному знаменателю: неизвестно кто рассуждает неизвестно о чем. Мы снова достоверно ничего не знаем.

Так что же это получается и как вам все это нравится? Получается, что у нас есть право, но что лежит в его основе, мы толком не знаем, но пускаемся в рассуждения о нем и выдумываем громадное количество теорий права: теория естественного права, психологическая, историческая, нормативистская, социологическая, марксистская. Это все равно, что вы купили ватрушку в магазине, и читаете состав - из чего она приготовлена. А там написано: мука, сахар и творог, а может быть манная каша, сливы и лимон, но вполне возможно, что рис с добавлением табака и меда, хотя, вероятнее всего, просто коровий навоз. Как же этот так, производной мы пользуемся, а что такое основание точно не знаем?  В математике это чревато грандиозной ошибкой. Мы снова в тупике.

Но это только так кажется, что в тупике. На самом деле не в тупике. На самом деле мы в своих рассуждениях описали замкнутую линию, и вернулись к тому, с чего начали. Здесь, друзья мои, я хочу представить лично мною открытый закон.
Рассуждения наши тоже идут по кругу, наши умственные путешествия можно сравнить с путешествием по земле. Ты отправляешься из начальной точки и думаешь, что уходишь все дальше и дальше, не подозревая, что с каждым шагом приближаешься к месту начала путешествия, только с другой стороны. Это закон замкнутости нашего мышления. Начиная рассуждать о какой-то проблеме, мы должны понимать, что это только кажется, что наша мысль проникает все глубже и глубже и мы вот-вот, наконец, постигнем истину. На самом деле истину мы не постигнем, а только  в одной из точек окружности окажемся наиболее близкой к ней, как Земля к Солнцу в Апогее орбиты. А затем снова  наше сознание унесет нас на виток, все дальше и дальше от  света и тепла. Все устроено так, чтобы наш разум никогда не приблизился к истине, и не дай Бог, не слился с нею в одно целое. Наше сознание обречено летать по орбите, то приближаясь к истине, то удаляясь от нее. Как и наша планета. Что будет с Землей и с нами, если мы приблизимся к Солнцу ближе, чем положено? Сгорим. Так и с разумом. Это не тот ключ, который подходит к  двери Истины. Разум это промежуточное, переходное звено, своего рода предохранитель в нашей операционной системе познания мира. Иначе говоря, мы можем подойти только к порогу Истины. Ключа от двери не только у нас с вами, но и у всего человечества никогда не было, нет, и не будет.

Все теории права, таким образом, расположены на одной линии орбиты науки «Государство и право», одна из теорий ближе, одна дальше, не в этом суть. Суть в том, что истины – что же такое право и откуда оно возникло, вам не откроет ни одна из них. У меня, господа, есть своя теория права. Я, естественно, не буду утверждать, что моя теория это истина. Иначе бы я опроверг свою собственную теорию замкнутости сознания. Но, по моему глубокому убеждению, теория наиболее всех приближена к истине и ярче всех освещена лучами мысленного солнца Прозрения. Идея этой теории пришла мне в голову во время работы в одной из организаций, назовем ее, пока, Департаментом. Департамент – это организация государственная и вроде бы законы ее развития должны подчиняться всем догмам формального права, того самого, о котором пишут в учебниках по теории государства и права. И вроде бы этот самый Департамент должен, по идее, развиваться вместе с нашим государством. Ан, нет. Возникла любопытнейшая коллизия: государство развивается, а Департамент деградирует. Это может быть только по двум причинам: либо государство само заинтересовано в таком Департаменте, либо внутри этой организации действует какая-то другая теория права, отличная от формальной. Последнее утверждение мы в этой книге и проверим.

Итак, неважно с чего мы начнем рассуждать, все равно вернемся в изначальную точку. Нужно только взять критерий поглубже, чтобы наш мысленный круг был побольше. Источником права, как мы выяснили, является человек, но что в человеке является генератором идей права? Наш разум. Вот его мы и возьмем за критерий. Мы тоже, конечно, не знаем откуда он у нас, но, во всяком случае, мы им думаем,  не только о том, чтобы поесть, поспать и размножиться, но и о том, почему луна круглая, и как это не странно звучит, но наши мысли это более реальная материя, чем  наше тело, во всяком случае, есть надежда, что они не от обезьяны.

Давайте использовать разум. Разумом, например, пользовался Колумб, когда открывал Америку. Точно также как его использовал Ньютон, например, открыв закон Всемирного Тяготения. Заметьте – не придумал, а открыл. Ключевое слово здесь – открыл. Другими словами этот закон существовал и до Ньютона, и существует после него. И Америка была до Колумба. Колумб и Ньютон ничего не придумали, они открыли уже готовое.

А право, как систему, человек придумал. Откуда произошел человек? Неизвестно. Как именно произошло право? Куча теорий. Когда все это произошло? Дата точно неизвестна. Получается так: неизвестно кто, придумал неизвестно когда, неизвестно что, и в результате у нас в стране существуют законы.
А не может быть так, что, как система, право существовало и до человека, а человек просто напросто, как Ньютон или Колумб, открыл эти законы и применил к общественной жизни? А потом сам себе выписал патент на изобретение под названием «Теория государства и права»?

Очень даже может быть. Между прочим, два человека это уже общество. «Право есть пустое сотрясание воздуха, без аппарата способного понуждать к выполнению норм права»,- это слова В.И. Ленина. За 5700 лет до этого, если верить Библии, Адам и Ева жили в Раю. И в этом Раю уже существовали ограничения, то есть определенные нормы поведения и наказание за нарушение этих норм: «И заповедал Господь Бог человеку, говоря: от всякого дерева в саду ты будешь есть. А от дерева познания добра и зла не ешь от него, ибо в день в который ты вкусишь от него, смертью умрешь». (Гл.2 16-17 Быт). Но мало ли что там мог  выдумать Ленин и кто его знает, что там было в Раю. Это не факт. Как сказала одна продвинутая продавщица фруктов - вернемся  к нашим бананам, то бишь, источникам права.

Итак, изначальный источник права разум. А что такое разум? Из чего он состоит? Он много из чего состоит, но мы возьмем из него только то, что нам нужно. Нам нужны - способность  мыслить, анализировать, сохранять и передавать свой и чужой опыт. Все что мы имеем это результат деятельности разума. Но нас интересует конкретно право. Право это продукт разума. Только он сам его генерирует, или он его открывает?

Существовал ли наш мир до того как появился разум? Существовал. Галактики, звезды, планеты, кометы, астероиды, динозавры, молекулы, атомы – все это существовало и, напомню вам и себе, что существовало в полном Порядке. Вселенная Порядка с одной стороны, где все происходит не просто так, а по определенному Закону. И вот в этой Вселенной возникает наш человеческий Разум. Мысль мою улавливаете?

Не мог наш Разум возникнуть в этом мире без Закона. Сначала должен быть Закон возникновения нашего разума, а  уж потом возник сам Разум. Не может суд с вас сначала взять штраф, а потом вынести решение. Сначала решение, а потом – плати штраф.  Если наоборот – это незаконно. Но наш разум возник законно, во всяком случае – мой, я никого не просил и не умолял произвести меня на свет и научить уму разуму. Меня родили мать и отец, без моего, кстати, согласия, и, пользуясь детской наивностью, юридически - недееспособностью, совместно с обществом, государством и школой  впихнули в меня то, что называется разумом. Изначально я в этом не виноват, это были обстоятельства непреодолимой силы. То есть мой и  ваш разум, были изначально Запланированы. Но, если был Запланирован разум, значит, был запланирован и Порядок, а значит и наше земное право. Следовательно, все что мы сейчас имеем в плане правового устройства социума не продукт деятельности собственно нашего Разума, а Закон, открытый нашим коллективным разумом. Именно открытый. Мы, я имею в виду человечество, открыли то, что давным-давно существовало.

Исследуя этот запутанный вопрос, я заметил вот что - право нужно охранять. Почему законы Ньютона охранять не нужно? Нет Ньютоноохранительных органов. А вот  правоохранительные есть. Почему одни законы работают автоматически, а вторые нужно охранять? Они работают, только их нужно охранять. То есть их могут нарушить, нивелировать, украсть. Почему право не работает так, как закон тяготения. Без сбоев. Оно должно работать, но не работает. И здесь можно сказать, что, дескать, много негодяев и воров и прочих нарушителей, которые не хотят жить как нормальные люди, это, де, из-за несовершенства человека. Но позвольте, если сбросить с самолета негодяя - вора и человека законопослушного, то куда полетит каждый из них? Вниз оба. Закон Тяготения действует на  всех людей. Потому, что для этого закона мы не люди, а тела. А для права мы  – разумные существа. Значит, у права есть некий принцип  избирательности. Если не нарушать его норм, ты его практически не замечаешь. Но стоит нарушить,  тебя сразу выкинут из самолета.

Признаки знакомые: планирование и избирательное действие. Над миром раскинута невидимая сетка из координат права. Первый документ – свидетельство о рождении. О, сколько надежд и мечтаний впереди и последний документ – свидетельство о смерти, который превращает все предшествующее в труху. А между ними масса свидетельств, грамот, справок, дипломов, фотографий. Фотография это ведь тоже своего рода документ, это неоспоримый факт вашей жизни. По этим документам можно проследить путь человека от рождения и до конца дней и восстановить всю его судьбу. Вот мы и пришли к двоюродной сестре права – судьбе. Планирование и избирательность действия. Мы всю жизнь стараемся перехитрить две вещи: судьбу и право. «Так давайте выпьем за то, чтобы у нас все было и нам за это ничего не было» - любимый тост моего товарища Жорика Вартаняна. Но как два таких разных понятия – формальное и неформальное могли сойтись в одной точке?

Само слово судьба из литературных, значит более неформальное. Его вы не найдете в официальных документах. Судьба начинается с рождения, а рождению предшествуют отношения мужчины и женщины. Формальные или неформальные? Смешно даже об этом говорить, конечно, неформальные. А родителей и детей мы любим почему? Потому что нам так предписывает Семейный кодекс? То есть формально? Любовь это тоже ведь явление неформального порядка. Неформального у нас в жизни не меньше, чем формального. Но формальное право есть, а вот неформального – нет. Его действительно невозможно кодифицировать, как невозможно формализовать любовь и совесть, но это не значит, что его нет. Неформальное право официально не существует, но оставляет след в жизни каждого из нас.

Как говаривал один мой знакомый судья: «Сразу вопрос». А откуда же, спросите вы, взялась вся эта Вселенная Порядка?

Согласно закону цикличности мышления это узнать невозможно. Мы можем только установить факт наличия такого явления, а затем строить различные теории. Но зачем нам это надо? Одной больше, одной меньше.

Теория неформального права говорит о том, что собственно наше земное право состоит из двух, точнее трех составляющих: формального права, неформального права, лингвистического права или лингвистической составляющий. Формальное право это окружающие нас, формально оформленные законы, составляющие единую систему формального права. Это понятно. Лингвистическая  составляющая это особенность передачи правовых норм в нашем обществе. Это тоже понятно. Мы их оформляем в языковую форму понятную для  населения.

Хотя язык это не право, а право это не язык, при пренебрежении этой составляющей могут возникать интереснейшие коллизии, такие, например, как у незадачливой секретарши суда, напечатавшей в далекое, советское время букву «м» вместо буквы «с» в словосочетании «народному судье Промышленного района».

ГЛАВА 3

Если не закручивается гайка, то возможных вариантов причин этого всего три. Причина номер один – на гайке сбита внутренняя резьба, причина номер два – на болте сбита резьба наружная, причина номер три – у того, кто закручивает, руки растут не  из того места.

Если в каком-то огромном механизме что-то дребезжит и вот-вот отвалится, то, значит, раскрутилась гайка и болт. Чтобы устранить неисправность смотри абзац номер один.

Вот, если не очень кратко, устройство мира, в котором мы живем, его механическая, так сказать, версия. Мир этот уже пресытился стандартным. Ему хочется чего-нибудь нестандартного, нелепого, иного, как сейчас принято говорить, эксклюзивного. Ему надоели гайки и болты. Но в  обыденной жизни нашей – скучной и предсказуемой,  нет места такому, как нет места тайнам и загадкам. Все это проходит мимо нас в телесериалах, книгах, слухах, квартирах соседей. Но – не у нас.  Если все идет по стандарту, по линеечке, по веревочке, все поддается рациональному объяснению, все разложено по полочкам, то жизнь становится скучной, она как бы теряет смысл. Смысл всегда в чем-то таком, что заставляет задуматься, отвлечься, встряхнуться, заглянуть за рамки, найти нестандартный подход, короче говоря, раздвинуть формальные границы. В жизни мне повезло  с секретами и ребусами,  и сейчас я приведу два примера, поделюсь сокровенным, чтобы отойти от стандарта.

Есть у меня знакомый – Гиляровский Василий. Родители у Василия были людьми суровыми, к разным сантиментам не склонные, и к 15 годам, только-только закончив 8 классов, пошел он работать  в совхоз. Работал сначала скотником, а потом, после окончания ПТУ – электриком. Чинил конвейеры, вывозившие коровий навоз, да вкручивал в свинарниках лампочки.  В свободное от работы время подрабатывал – делал в домах проводку, ремонтировал бытовые электроприборы. И вот однажды, когда Василий электрифицировал быт  буренкам и хрюшам, напротив его фермы, на проселочной дороге остановился автомобиль иностранной марки.
 
Надо уточнить, что это были девяностые годы и появление авто зарубежного производителя, да еще такого, было событием в совхозной жизни фантастическим, сродни приземлению летающей тарелки, или приезду на гастроли Иосифа Кобзона. Еще более поразительным было то, что автомобиль этот сломался. Не хотел заводиться, хоть ты тресни!  На все попытки, на приборной доске появлялась длинная   надпись   на   иностранном   же   языке  с   первым словом «АХТУНГ». Пилотировали автомобиль два авторитетнейших московских бизнесмена, кои приехали договариваться о покупке фермы в соседний хутор. Бизнесмены эти, по виду спортивные ребята ростом под два метра каждый, немецким не владели, кроме вышеупомянутого «АХТУНГ», да «Гитлер- капут» ничего не знали. Русским они владели лучше, правда, в основном, выражениями нелитературного свойства и неформального стиля из-за специфики работы. В электрике же они были вообще – ни бельмеса. Узнав, кто в хуторе электрик, они затолкали машину к Васе на ферму, сунули тому 100 баксов и оставили машину до утра. Ранехонько, утром, пришли, завели машину и уехали. Все. Конец истории. Можно смеяться.

Шучу, истории не конец, а только самое начало. Ровно через месяц бизнесмены снова появились около фермы, на этот раз с ними были два немца и переводчик. Немцы эти – инженеры из фирмы производителя автомобиля. Всем им снова был нужен Василий. Гиляровский поначалу было спрятался в стогу соломы, от греха подальше, но заметив, что им больше заинтересованы немцы, люди, без сомнения, интеллигентные и образованные, из своего укрытия вышел.

Инженеров немецких интересовала вот какая вещь: в электросхеме автомашины имелся один из узлов сигнализации. Если он выходил из строя, машина эта не могли заводиться в принципе. При таких поломках, даже в самой стране производителе, вызывали эвакуатор, везли машину в мастерские и меняли узел на новый. В полевых условиях отремонтировать такую поломку было невозможно, это все равно, что завести машину без двигателя или заставить двигаться без колес. Осмотрев машину после Васиного ремонта, электроники обнаружили, что узел, о котором указано выше, как и положено – сломан, но весь ужас был в том, что машина все равно ездила. И обнаружилось это только тогда, когда владельцы привезли машину на профилактическое, сервисное  обслуживание. Неделю в этом пытались разобраться специалисты из автосервиса в столице, затем они вызвали специалистов из фирмы. Еще две недели они осматривали машину сантиметр за сантиметром и обнаружили в цепи управления сигнализацией электронную плату. Плата эта полностью переформатировала управление машиной, теперь машина заводилась в любом случае – и со сломанной сигнализацией, и с исправной. Во всем этом инженеры-фирмачи разобрались, одно осталось – схема и плата. Они не смогли разобраться, откуда плата и как составлена схема.

Когда Вася начал пояснять, а переводчик переводить, заграничные специалисты чуть было не забыли свой родной язык. Оказывается, плата эта была из электрического пылесоса. Иностранцы, а это были немцы, оказавшись среди русских просторов, в дичайшем уголке страны, где нет газа, печи топят углем, удобства на улице, а свет  в хуторе энергетики могут вырубить просто так, чтобы поэкономить, в строении с непонятным названием МТФ, где щуплый, бомжеватого вида, Вася в сапогах, полных навоза, объяснял им, инженерам электронщикам, как составлена схема, они стали постепенно терять чувство реальности. На разработку противоугонной системы машины ушли годы, годы труда в тиши теплых кабинетов коллектива инженеров, а в этом медвежьем уголке России, электрику с молочно-товарной фермы,  на взлом системы понадобились сутки.

Но даже не это было самое ужасное. Окончательно их добила схема, нарисованная Васей. Они ее не понимали. Оказывается, Гиляровский разработал свою собственную систему обозначений электрических схем и методику ее черчения. Когда германцы, наконец, поняли, у них был точно такой же вид, как у Паулюса, когда того окружили под Сталинградом.

В баре гостиницы, один из немцев, выпив и отпустив переводчика – лишние уши, по секрету, на ломанном польско - русско - сербском языке, поведал мне: «Я долгое время не мог понять, почему у вас, в России, такие ужасные автомашины. Как так может получаться – в космос летаете, всех туда возите, в оборонке творите чудеса – полмира бегает с вашим Калашниковым, а машины – не можете делать. Как так? Я теперь понял. Это грандиозная мистификация. И никто не убедит меня в обратном. Ваши легковые машины – это ширма. Иностранцы, глядя на ваши авто, волей-неволей занижают уровень вашей обороноспособности. На этом сломили себе шею Карл 12, Наполеон, Гитлер. Вы притворяетесь такой страной, а как только война – откуда ни возьмись, орды невиданной миру техники. Я теперь точно знаю, все НЛО – из России. У вас несколько Россий. Снаружи вроде бы одна. Но надо знать секрет: внутри большой – средняя, внутри средней – малая, и Бог еще знает сколько их там. Как ваша народная игрушка – Матрешка. Ты видел его схему? Эта схема не из Большой России, эта схема из России Средней. Это самый большой ваш секрет. Я его разгадал».

Проводив почти ополоумевших от пережитого и спиртного заграничных друзей, я поехал к Васе, купил ему банку варенья и килограмм печения и стал  пытать, что твой Буржуин: «Расскажи мне, Вася-Кибальчиш, свой самый главный секрет».
Секрет Васи оказался прост: когда он начинает знакомиться с любой машиной, где есть электричество, он уже знает ее схему. Просто знает, и все. Схема у него в голове, а какими знаками он ту начертит – какая разница, лишь бы ему было понятно.

Второй случай связан с другим моим знакомым – Николаем Тротько. Сам по себе Николай ничего уникального из себя не представляет. Обыкновенный человек, как вы, или как я, таких миллионы.
 
В школе Николай был не просто плохим учеником. Когда он окончил школу, учителя пели песни, плясали, смеялись, а затем плакали, рыдали и, как говориться, целовали рельсы, по которым Колю унесла от школы электричка. Из всех школьных предметов больше всего Николай не любил…. Не точно я сформулировал мысль. Точнее будет сказать так: не любил Николай все школьные предметы, без исключения, а терпеть не мог литературу. Вот, теперь правильно!  В литературе, юный нигилист, питал ярую ненависть к стихам. Литература, в лице учительницы Марии Федоровны, представляющей, на основании выданного ей диплома, интересы российских классиков, соответственно, особой любви к Тротько не питала. 

В Колькином дневнике с пугающей регулярностью появлялись огромные по размеру, но значительно уступающие ему по числовому значению цифры, написанные красной пастой, после которых обычно стояла запись – «два», так как уже в то время Николя был парень мастеровой и мог запросто из цифры «2» получить цифру «3» или «5». За 8 лет непримиримого противостояния и вражды  он так и не выучил наизусть ни одного стиха, и не прочитал ни одного произведения. Вообщем, попади он в век 19, Пушкин и Лермонтов непременно вызвали бы его на дуэль и, таки кто-нибудь из них, да влепил бы ему пулю в лоб, вместо неуда в дневник.

Но временные аномалии нашего героя благополучно миновали. Он окончил школу, поступил в техникум, успешно отучился,  отслужил, как положено, в армии, влился в трудовой коллектив, стал мастером рабочей профессии, женился.
В этом моем повествовании жизни моего друга тоже нет ничего особенного.  Если бы не одно обстоятельство. Тротько - автор нескольких сборников стихов. Это уже не рядовое обстоятельство, это нонсенс, коллизия, аномалия. Я не люблю тех вещей, которых нельзя объяснить. Как у двоечника получаются такие стихи, а у меня, всегда любившего поэзию, поэтов и свою учительницу по литературе, они не получаются? Коля стал пояснять. Это дар у него открылся внезапно, в возрасте 45 лет.  Оказывается, просто так сочинять – сел за стол и понеслась, у него не получается. Стихи всегда приходят неожиданно, например, когда он идет с работы домой, и он ничего с собой поделать не может, приходиться записывать. Для этих целей при нем постоянно ручка и блокнот. Как он мне рассказывал: «Такое ощущение, что открывается канал связи и мне кто-то гонит стихи, а я только записываю».
Как вы понимаете, тема телетайпной мысли в голове меня очень заинтересовала…

Я  смотрю  на   хрюшку,
Молча, покупаю плюшку.
Продавщица-хрюшка сдачи не дает,
Пусть она подавится сволочь, бегемот!
В Африку пусть едет
И там пускай живет!
      
Это не Николая стихи. Не скажу чьи. Это не важно…. Но, тоже не плохо, по-моему. Написаны они под влиянием сильных эмоциональных переживаний.  Не Пушкин, и не Лермонтов, конечно, и, наверное, даже, не Тротько, но что-то в этих стихах  есть такое, как бы это сказать? Экспрессивное, что ли? Не находите?
Ну да ладно! Пусть вас не пугают неожиданные перемены и изменения темы, ведь мы-то с вами знаем: неважно с какого  места  начать, все равно пройдешь все этапы и возвратишься к изначальному.

Уникальность неформального права состоит в том, что это то, единственное и таинственное, что осталось в праве формальном, да и вообще в обществе, от Первоисточника. Исключительность его в том, что оно вроде бы есть, и его как бы нет. Оно похоже на мираж с его ускользающими и иногда пугающими формами. Неформальное право формально не существует, но оставляет след в судьбе каждого из нас. Как телетайпная мысль, когда-то давно  проникло оно в наш разум, и мы ощущаем его следы всюду, вся наша жизнь пронизана его запутанными схемами.
Итак, путем манипуляций с разумом, мы получили теорию неформального права, которая, в конечном варианте, звучит так: неформальное право, являясь источником происхождения правовых обычаев, совместно с правом формальным и лингвистической (языковой) составляющей права, образуют всю совокупность правоотношений в человеческом обществе.

Теорию мы сформулировали, но нужно ведь доказать ее дееспособность. Работает она на практике или не работает? Нужно найти проблему, близкую к праву формальному и попробовать ее объяснить с точки зрения права неформального. Проблема  эта должна быть заведомо необъяснимая и пропащая. Такая тема, о которую разбил лоб не один теоретик, и которая сама не раз отбивала руки практикам.

ГЛАВА 4

Восприятие книги зависит от таланта писателя. Мысль бесспорная. Во вторую очередь она, то есть оно-восприятие, зависит от настроя читающего. Это тоже понятно: если вам кто-нибудь подпортил настроение, какое уж тут чтение. В-третьих, «оно-восприятие» зависит от положения читателя.   Пространственного положения. Основание место для чтения – кровать, диван и кресло. Если вы читаете книгу лежа на кровати, на боку, облокотившись на один локоть, то опорная рука быстро затекает. Если сидите на кровати, поджав ноги, то быстро затекают ноги. Если просто сидите на кровати, то устает спина. Если читаете на диване, то у книги появляется конкурент – телевизор, так как обычно диваны ставят перед телевизором.  Самое оптимальное место для чтения -  кресло. Кресло говорят было изобретено раньше, чем стул. Еще пещерными людьми. Набросили на валуны шкуры и готово. Поэтому усаживайтесь в кресло удобнее, к теории неформального права мы будем заходить издалека. В высших эшелонах права – властных структурах, место есть только праву формальному, в низших эшелонах права - бомжей,  права вообще никакого нет. Поэтому право неформальное будем искать между небом и землей.

Источник власти, у нас в стране, как известно один – народ. Народ, пользуясь правом, выбирает себе власть. Власть в свою очередь, также используя право, народом управляет. Значит, нам нужен тот, кто это право применяет и его сохраняет – охраняет. Нам нужен правоохранительный и правоприменительный орган, расположенный в вертикали власти посредине, между небом и землей, между народом и властью.

ГЛАВА 5

Рим, мать городов земных, основан у брода через реку Тибр. Мать городов русских – Киев, основан также у переправы через Днепр. Москва, которую мамой назвать никак нельзя, потому как слезам не верит, скорее уж строгой теткой - находится в центре европейской части России,  на берегах доброго десятка рек. Ростов, тот который Папа, основан на правом берегу реки Дон. Одесса, которая, в отличие от Москвы, как раз таки – Мама, вообще расположена на берегу удобной Одесской бухты Черного моря.

Все крупные поселения мира основывались на берегах рек, на стыках, бродах, перекатах. Почему? Первое - потому, что «без воды и ни туды, и ни сюды». Второе - для контроля основных транспортных магистралей. Я уверен, что лет через 1000, когда человечество вступит в контакт с внеземной цивилизацией, что все разумные существа во вселенной также проживают около каких-нибудь космических «рек» - транспортных путей и источниках жизненно важных материй. Наша Земля, кстати, я в этом уверен, тоже расположена на  каком-нибудь транспортном космическом пути. Не мог разум возникнуть на этой планете просто так. И нас не трогают до тех пор, пока мы не сунули свой длинный нос в вопросы контроля этих самых путей. Ну да Бог с ними, с римлянами, древними славянами и марсианами.

Снаружи города были обнесены стенами, рвами и сторожевыми засеками из поваленных в сторону  возможного появления врага деревьев. Внутри городов, расположение строений тоже не абы какое. Церкви, рынки  и  административные здания  располагали всегда в центре города и рядом, ибо стратегические объекты жизнеобеспечения. Вечером священники запирали церкви, продавцы освобождали торговые ряды рынка, писари гасили лампадки и покидали свои рабочие места в приказах. Жизнь в городе замирала. Но была в городе одна невзрачная постройка, также ютившаяся в районе центра, где в наступлением темноты огонек лучины не гас, где постоянно светилось слюдяное оконце, и находился вооруженный воин. Построечка эта была окружена от непрошенных гостей отдельной стеной, а вокруг стены - телеги, в телегах –  древки для пик, сами наконечники пик и боевые топоры, тяжелые доспехи воинов. Все это аккуратно прикрыто от дождя шкурами и регулярно проверяется воеводой на случай всякого воровства и надлежащего содержания. На случай нападения все бежали к этому зданию и получали оружие тут. Здесь был  источник жизни, который охраняли как зеницу ока.   Внутри  строения  находился  колодец с питьевой водой на случай долгой осады. Выражаясь современным языком – резервный источник питания.

Застройка современных городов хоть и ведется теперь на основании территориальных строительных норм, но, в общем, сохранила преемственность древних зодчих. Церкви, администрации и рынки по-прежнему рядом. Если же мы начнем искать то, что раньше было резервным источником питания, то натолкнемся на  отклонение от старинных канонов. То, что называют архитектурным языком у этих зданий, за редким исключением, нет. Кто на что горазд. В основном это здания еще советской эпохи, кирпичные, с плоскими и двускатными крышами, крытые шифером. Но есть одна общая черта – все они расположены внутри города вблизи транспортных магистралей, либо на пересечении основных улиц, либо близи мостов, либо рядом с центральными рынками. Если бы кто-то из древних городских жителей посмотрел на здания, то сразу бы определили – внутри колодец. Потому как здания эти окружены бетонными блоками, как когда-то телегами, внутри постоянно сидит сторож и по ночам там обязательно светится хотя бы одно окно.
 
Здания подобного типа действительно  без труда можно различать по бетонным блокам, окружающим здание со всех сторон и аккуратно выкрашенным в черно-белый цвет. По наличию блоков  можно сразу определить, что люди, находящиеся в здании хотят обезопасить себя от террористов-подрывников, но по тому, как эти блоки расположены можно сделать вывод, что люди, здесь работающие, мало что знают и понимают в борьбе с терроризмом  а блоки скорее не для защиты от нападения, а для «галочки», «для начальства»: нам приказали, мы сделали.
 
Внутри здания действительно сидит хмурый дядька при оружии, но  сторожит он не источник живительной влаги. Дядька этот сторожит право. Мы попали в правоохранительный орган. Это как раз между небом и землей.
 
Один мой знакомый, работавший в такой организации, на вопрос своего начальника: «Что такое ИВС?», совершенно искренне ответил – Инспекция Вытрезвительных Систем. Поэтому и мы назовем эту организацию Межрегиональный Вневедомственный Департамент, сокращенно МВД.

ГЛАВА 6

Есть такое понятие латентная преступность. Преступность на самом деле состоит из двух «преступностей» - официальной, той, которая зарегистрирована, и латентной. Латентная преступность, это преступность, которая формально не учитывается, скрытая, находящаяся в тени. Департамент как бы и знает о ней, и в тоже время, как бы, и не осведомлен, что и как, а иногда, под шумок, и сам кое-что под ковер замести норовит.

Неформальное право это  право латентное, скрытое. О нем вроде бы, что-то такое слышали, но в тоже время как бы и неудобно официально признавать его существование. Иначе могут произойти нежелательные открытия.

В следственной практике, особенно при расследовании преступлений экономической направленности, когда следователь начинает слишком глубоко внедряться в хитросплетения банковских переводов, регистрации и ликвидации юридических лиц и замысловатости ведения двойной бухгалтерии, некоторые его начальники убедительно советуют: «Хватит копать! Довольно! Отсекай концы и заканчивай!». Начальство знает, что говорит. Но у нас с вами, дорогие читатели, начальников нет и, поэтому, копать мы будем глубоко.

Еще одна отличительная особенность этих зданий состоит в том, что если около 22.00 попасть внутрь и походить по этажам, то вы там обязательно обнаружите незапертый кабинет, а в кабинете молодого человека с взъерошенными волосами и озабоченным видом. Он будет сидеть за компьютером, стучать по клавишам, вокруг будет много разбросанных в беспорядке бумажек и обязательно остывшая кружка с кофе. Молодой человек совсем недавно попал в это ведомство, у него еще куча различных романтических комплексов, связанных с этой работой, он мечтает стать генералом, ну на худой конец, полковником. Бывают, конечно, случаи похуже, бывает, что он работает вообще просто так, потому, что нравится, и не думает о должностях. Это вообще случай клинический, это своего рода маньяк.
Но не пугайтесь, и не обращайте на него внимание. Во-первых, эти маниакальные устремления абсолютно безобидны для окружающих, а во-вторых,  это у него  скоро пройдет. Он либо излечится, либо  сойдет с ума. Свет в этом кабинете, посреди темных и пустых коридоров, это своего рода вспышка сверхновой. Но, увы, условия в заведении способствуют быстрому превращению ярких звезд в черные дыры. Это все от того, что в заведении катастрофическая текучка кадров и абсолютно формальное отношение к  обучению  вновь прибывших. Молодых работников учить некому, вот и работают, кто как может. Никто не скажет ему: «Иди домой, надолго так тебя не хватит. Выспись, утром нужна светлая голова». Сиди хоть до утра, но утром – будь на работе. Кадровая политика здесь подчинена принципу лимона: «Выжать, выбросить, забыть».

И еще одна вещь, на которую следует обратить внимание: все кабинеты, а внутри кабинетов все сейфы, опечатаны. Даже если в кабинете только два стула и мышь, в смысле животное, то он все равно должен быть опечатан. Даже если в сейфе, кроме пространства и воздуха – ничего, будьте добры опечатать. Такое ощущение, что организация буквально наводнена шпионами, и те только и ждут момента как бы что-либо украсть из кабинета или сейфа. Но снова не пугайтесь. Ни мышей, ни шпионов в организации нет. Мышей нет потому, что им там нечего кушать, а шпионов  нет потому, что это абсолютно бесперспективно.

Иностранные лазутчики, они ведь как хитрецы, работают, они внедряются в нашу российскую организацию, вызнают великую тайну и переправляют эту тайну своим боссам, за океан, значит. А уже там, за океаном, боссы думают, как бы эту тайну использовать нам во вред. Но что такое тайна? Тайна это что-то полезное и секретное, но обязательно достоверное. Бывают, конечно, тайны недостоверные. Это тоже тайны, но тайны – ловушки. Вызнают эту тайну шпионы, потратят на нее уйма денег и времени, а сами останутся с носом. Так вот, в этой самой организации все тайны – ловушки. Там все недостоверно и невозможно определить, где правда, а где ложь, в чем вообще смысл информации, и где ее исходный источник. Где информация искажена из-за хитроумных ловушек, где из-за перестраховки, где из желания выслужиться, а где просто из-за дебилизма.

Шпионы это знают и не рискуют внедряться – себе дороже.  Персонал учреждения тоже это знает, боится он больше своих собственных начальников, чем иностранных соглядатаев, и никогда ничего не опечатывает, только вешает опечатывающие бирки на случай проверки. Кабинеты закрывает только для того, чтобы не сперли чайник, а сейфы частенько вообще не запирает.

        Но если бы эти подлые агенты 007 сняли на видеокамеру начало рабочего дня, то у них получилось бы примерно следующее: рабочий день начинается в 08.00 с построения, на котором Верховный Руководитель начинает придирчиво осматривать подчиненных. Что же он ищет? В древнем Египте, тоже был такой обычай. Главный жрец строил свою братию и сосредоточенно всматривался в глаза каждому. По глазам он догадывался о тайных помыслах, в глазах не должно было быть ничего непонятного. Чуть что заметил – львы получили добавку к завтраку. В нашем случае Верховному  Жрецу Права абсолютно наплевать на помыслы своих подчиненных. Он осматривает внешний вид. Делает он это, в отличие от своего Египетского коллеги, весьма оригинально: подчиненные стоят вытянувшись, в одной руке они держат свисток, металлический жетон, а в другой руке, поднятой на уровень лица начальника, демонстрируют удостоверение в раскрытом виде и при этом еще и представляются. Дело в том, что у Верховного полномочия фейс-контроля и стилиста одновременно. В организации положено иметь опрятный внешний вид.

О, этот внешний вид в Департаменте! Не удержусь и сделаю небольшое лирическое отступление. Даже будучи курсантом военного училища, я такого не встречал, а уж где-где, а там знают в этом толк! Это я вам скажу что-то из садо-мазо. Я думаю, сам основатель психоанализа, старик Фрейд, не в состоянии был бы тут разобраться. Вид этот, в представлении руководителей, должен состоять из стрелок на брюках, короткой прически, гладко выбритого лица и начищенных до блеска черных ботинок или туфель без узоров. Если эти четыре составляющие присутствуют – у вас опрятный внешний вид. Если у вас, к примеру, размер ноги 41, а вам выдали туфли 45 размера – это неважно. Если выданные туфли больше похожи на деревянные башмаки Буратино и его папы Карло – не в этом суть. Важно -  блеск и без узоров. Если у сотрудника 46 размер одежды, а ему выдали 54 и он выглядит как чучело - неважно, главное стрелки. Но сама изюминка не в этом. Острота и пикантность момента вот в чем: форму выдают не полностью. Допустим, могут не выдать шапку или бушлат, или туфли. Но, если на построении у сотрудника этого не будет, то его могут уволить. А при увольнении выплатят компенсацию за не выданную форму. Как вам? Уверяю, это бесценный опыт, ради получения таких эмоциональных переживаний, связанных с проблемами межличностных взаимоотношений власти и подчинения, право, стоит поработать в этой организации годик, другой.

  Также положено браво, с некоторой придурковатостью, отвечать на вопросы Верховного Жреца, типа: сколько весит пуля, какова длина пули, с какой скоростью летит пуля?  Иногда Жрец заставляет приносить рюкзаки и придирчиво осматривает содержимое. Заглянем и мы, вместе со шпионами. Чего там только нет! Консервы, фонари, свечи, спички, ножи, иголки, нитки, носки, нижнее белье, тетради, ручки, конверты, компасы, географические карты, пуговицы, карандаши и еще тысяча мелочей. И если у кого-то нет какой-нибудь мелочи, то Жрец закатывает глаза, машет руками, вопит как потерпевший, мечет гром и молнии и грозит отдать нерадивого на съедение кадровой комиссии. Складывается такое ощущение, что Верховный готовит  переворот в какой-нибудь стране или возомнил  себя пророком и собирается, лет эдак 40 – не меньше, как Моисей, водить своих подчиненных  по пустыне. А прежде, как водится, показать чудеса -  побегать наперегонки с пулей, выпущенной из пистолета. Поэтому и интересуется ее скоростью. Истоков неформального права пока не наблюдаем, попахивает идиотизмом.

Но все же, друзья мои, несмотря на весь трагикомизм ситуации,  мне кажется, мы попали по адресу. Нам нужно смотреть там, где система работает не благодаря, а вопреки всему и, не смотря ни на что. Именно так и только так мы найдем то неуловимое, благодаря которому мы все еще живы. В нашей обыденности мы находим такие примеры буквально на каждом шагу: нам советуют покупать таблетки от всех болезней, мы не покупаем и поэтому здоровы, нам предлагают брать кредиты, мы не берем и поэтому живы, нам предлагали купить акции, мы не купили и поэтому богаты.

Правоохранительную систему гнобили без малого три десятка лет, но она все еще дееспособна! Это парадокс и, значит, тут точно есть то, что мы ищем. Здесь мы найдем то, что является одним из признаков проявления неформального права – самоорганизацию системы. Это как при поиске драгоценных камней, если появились кимберлиты, значит близко алмазы. Кимберлитом и будет самоорганизация.
Пора перейти от научного осмысления к, если можно так сказать, общественной практике. Пора показать взаимосвязь, взаимодействие и, не побоюсь этого слова, взаимопроникновение теоретического и эмпирического. Литературнее говоря, пора доказать, что построенный мною корабль суждений не утонет в житейском море действительности.

ГЛАВА 7

Студенческие годы мои пришлись на переходный период между мрачным коммунистическим вчера и солнечным капиталистическим завтра. То есть мы были уже не в коммунизме, но еще не в капитализме, в этакой сумеречной зоне - какомудизме. В это время руководители всех уровней смело отметали все завоевания социализма, связанные с повышением доходов народа, но с удовольствием пользовались социалистическими достижениями, если они предусматривали бесплатную работу. Было отменено все «бесплатное», если это шло в карман, например бесплатные обеды, но приветствовалось все, что шло «из кармана», например субботники. Из этой же категории был и так называемый третий трудовой семестр. В этот летний месяц студентов  направляли на работу на стройки народного хозяйства и в колхозы. Уже заклейменная позором профессия «комиссар» здесь не утратила своей актуальности и, даже, приветствовалась. Все подчинялось военизированному духу. Мы были в «отрядах», пусть и студенческих,  нами руководили «командиры» и «комиссары», слава Богу, без кожанок и маузеров. Использовалась для этого социалистическая же норма права под названием «добровольно – принудительно». Кстати сказать, сейчас, эта норма с удовольствием применяется. В рамках неформального права, разумеется.
 
В это самое время, я, как и все смертные студенты, работал в колхозе. Был я на должности «бойца» студенческого «отряда». Колхоз назывался «Заветы Ильича» и располагался на берегу небольшой реки Крючка, составляя единой целое с населенным пунктом Крючье. Место было живописное. Крючка, рисуя голубой акварелью среди зелени холмов причудливый узор, разрезала колхоз на две части – малую, где был, собственно, колхоз и большую, где находился населенный пункт и правление. Берега реки густо поросли ивняком, вода в реке прозрачная и, из-за небольшой глубины, теплая. Как магнитом притягивал этот теплый слой воды хуторских ребятишек, «бойцов», «комиссаров», «командиров» нашего отряда, а также  колхозных поросят.

Председателем в колхозе был Николай Ильич Тихорядов. В центре большой части хутора, на постаменте, выкрашенном черной краской, лицом к сельскому дому культуры стоял бронзовый памятник – лысоватый мужчина средних лет, в полный рост, с кепкой в руке. В центре постамента, белыми буквами, выпуклая надпись - «Ленин». Тыльной своей стороной памятник был повернут к правлению колхоза, и на этой самой стороне постамента было белым мелком, красивым каллиграфическим почерком, написано – «Ильич».

Ходил слух, что из-за отчества Тихорядова не хотели утверждать на должность горком партии. На заседании городских коммунистов долго шла дискуссия: «Как же это так? Заветы у нас одни, а Ильича в колхозе будет два? Подрастающему поколению может быть непонятно, кто какие заветы оставил». Средних лет, нормального сложения, низкорослый, с залысиной - Николай Ильич, и вправду, напоминал вождя мирового пролетариата. Но, затем, видимо рассудив, что человек из плоти и крови не сможет составить конкуренции бронзовому монументу – утвердили. Не зря беспокоились марксисты, все - таки партийное чутье не подвело. Среди сельчан правление колхоза именовалось «мавзолей». Если кто-то говорил: «Схожу в мавзолей, к Ильичу» - то это значило, что он направляется в правление, к председателю.

Ильич, это я о председателе, был хозяин хороший, человек золотой, руководитель политически грамотный, как и положено всем бывшим завхозам, немного скуповатый. «Темный» хозяин - по выражению кладовщицы бабы Даши, что соответствовало у нее высшим стандартам таланта администратора. С пятницы по вторник «темный хозяин»,  не жалея сил, трудился на благо коллектива.
Был у Ильича, это я снова о председателе, только один маленький недостаток. Да и не недостаток вовсе. Так, сущая безделица, недоразумение, небольшая аномалия. Можно сказать мелкий изъянчик, незначительный недочетик. Одним словом был он пьяница и бабник. Этим и объясняется режим работы председателя. С 16.00 пятницы  он уезжал в город или соседнее село, где пускался во все тяжкие. Колхоз переходил на самоорганизацию, и именно в это время тоннами пропадало зерно с тока, десятками запчасти с мастерских и  сотнями литров молоко с фермы. Понедельник Ильич  отходил, копил «темную» энергию,  и в 8.00 вторника был на работе, как огурчик.

Питались мы, студенты, в колхозной столовой бесплатно. Заведующая столовой писала заявку, отдавала ее кому-либо из «бойцов», тот нес заявку в «мавзолей». В правлении, на основании этой заявки,  выписывались накладные. По выписанным бумагам мы получали продукты, которые доставляли на кухню, для приготовления. В  один из пятничных дней, Купидон, как обычно, вышел на охоту в небогатые дичью колхозные угодья.  Метким выстрелом, первой же стрелой,  привычно завалил Ильича, это я не о памятнике, но тут, под вторую стрелу, неожиданно, подставилась незамужняя бухгалтер Ниночка, и амурный охотник не упустил свой шанс. Любовь закружила, замотала героев из «мавзолея» в порыве бешеной страсти, вследствие чего, выписать нам, голодным студентам, накладные было решительно некому. В этот раз  нужно было получить птицу на колхозном птичнике. Заведующая столовой позвонила заведующей птичником  и договорилась о передаче  птицы без документа, учитывая наступившие форс-мажорные  обстоятельства. Птицу нам передали в мешках.

На переходном мосту через речку,  примерно за сотню метров от столовой нас остановил лысоватый мужичек средних лет, в кепке, белой майке с надписью «Динамо», синих трениках и тапочках на босу ногу. Это был местный алкоголик, по совместительству колхозный электрик Стеша или Степан Акимович Доброхотов. Описать вам его словесный портрет в нормальном состоянии я не могу, потому что трезвым электрика никто никогда не видел. Был он, мягко говоря, не красавец, а в пьяном виде превращался в монстра. Есть такая статья УК за номером 111, там привлекают за неизгладимое обезображение лица. В этой статье есть примерно такая формулировка: изменение вида лица, которое придает внешности крайне неприятный, отталкивающий или устрашающий вид. Так вот, мамашу Стеши надо было бы привлечь по этой статье за то, что народила на свет такого уродца. Прожитые годы, а наипаче, выпитый за все это время алкоголь, довершили дело природы.
Степан  занял стратегическую позицию на переправе, в руках у него было двуствольное охотничье ружье, в глазах злобные огоньки. Ко всему этому надо добавить, что Степан Акимович с трудом закончил 6 классов сельской восьмилетки, и ко всем, по его выражению «умникам», к коим, без всякого сомнения, он причислял и студентов, питал патологическую ненависть. Стеша, как заправский таможенник, потребовал предъявить накладные на переносимую птицу, а когда узнал, что накладных нет, мило сообщил, что у его матери неизвестные ночью украли пять гусей. Затем носитель фамилии с корнем «Добро» потребовал предъявить груз к осмотру, попутно проинформировав, что если у нас в мешках окажутся гуси, он нас пристрелит. К счастью в мешках оказались куры в количестве 8 штук и две утки. Доброхотов, с сожалением, убрал палец со спускового крючка и все обошлось.

Пятничная самоорганизация в колхозе чуть не стоила нам жизни, а ведь колхоз это не МВД. В колхозе самоорганизация приводит к воровству, падению нравственности, пьянству и смертоубийству. А к чему же самоорганизация приведет в МВД?

Я пришел в Департамент, когда самоорганизация системы была только запущена. Страна наша колхоза, конечно, побольше, но добра было запасено тоже много. На вершине власти оказался человек с отчеством, увы, не Ильич – это я о памятнике, но стиль руководства был выбран, увы, Ильичевский – это я о председателе колхоза. Под водочку, направо и налево расходились не только богатства природные и технические, но и целые регионы с миллионами населения.


ГЛАВА 8

У юристов есть такое выражение: «Доказательства не считают. Их взвешивают». Правильно сказать не «сколько у вас доказательств?», а «какие у вас доказательства?», ибо одно может перевесить сотню. Так и у недостатков. Их тоже не считают, их измеряют. Ибо сотня маленьких недостатков может быть незаметна, но зато один – но большой, портит весь вид. Не будем сильно умничать и рассказывать, как избежать всех недостатков, это дело не наше, а людей достославных, кои нами управляют. Но есть такие вещи, которые не грех знать и нам, и им. Чтобы избежать основных недостатков, не нужно быть семи пядей во лбу. Нужно знать элементарные  вещи, своего рода табу, назовем их «не», которые не нужно делать ни в коем случае.

Ну, например, для самых великих чинов одно из «не», самое элементарное - если вы начинаете дело, которое начинается с предлога «ре»: революция, РЕФОРМА, реорганизация, реформация, ребрендинг, реструктуризация, реинкарнация, наконец, то это лучше поручать новым людям. Тех, которые до этого руководили, нужно гнать в шею. Как сказал бы Ильич, это я о памятнике: «Непгеменно, батенька, в шею!». Гнать их нужно уже просто потому, что понадобилось проводить такое мероприятие. Если поручить это старым, то получится пародия.
Но, как говорил сантехник Василич, устанавливая позолоченный унитаз: «Куды нам, сирым, до ихних горшков». Не будем давать советы великим, и спустимся с небес на землю.   
 
Для всех госструктур и министерств существуют свои законы развития, от которых, в принципе, можно отходить, но есть основополагающие  вещи, я бы сказал источники системы, нарушать которые нельзя. У министерства может быть  множество самых различных изъянов, которые будут приняты и прощены, но может быть всего несколько недостатков, за которые отвечать придется поколениям служащих. Это своего рода «нельзя» или «не»  для министерств. Они не прописаны ни в одном законе формального права, это из права неформального. Ну, например, одно из  «нельзя» для министерства образования. Нельзя принимать в педагогические ВУЗы людей только по количеству баллов, набранных на выпускных экзаменах в средней школе. При поступлении нужно  попросить написать хотя бы пару предложений, спросить кто такой Пушкин, и проверить знание таблицы умножения. Если этого не делать, в  ВУЗ прорвутся толпы богатых неучей, которые, закончив заведение, превратятся из неучей в бездарей, и не остановятся на уровне школы, а пролезут сразу в управление министерством, где превратятся из бездарей в демагогов, начнут реформу министерства образования, но не для того, чтобы повысить свой уровень образования до общего уровня, а для того, чтобы понизить общий  до своего.

Для таких министерств как госбезопасность или МВД  существует четыре «нельзя». Работа эта специфическая и у таких организаций должны быть свои каналы подпитки кадрами. Отсюда «нельзя №1» - нельзя набирать сотрудников для таких организаций «по объявлению». Нельзя вешать объявления на фонарных столбах или печатать их в газетах с приглашением на работу в МВД или, скажем, в КГБ. И ведь сначала так и было. В Департамент приходили самые лучшие, по направлению трудовых коллективов, по комсомольским путевкам. Затем стали вешать объявления на столбах. Далее уже по знакомой схеме – сначала неучи, затем бездари и, наконец, демагоги  в погонах с золотым шитьем.

Вопрос кадров – самая острая проблема. Если провести опрос, кто лучше подготовлен физически и психологически, не говоря уже о владении оружием и техникой рукопашного боя – выпускник  военного института ВДВ, или выпускник юридического института МВД? Как думаете, какие будут результаты? А, собственно, почему так? Почему из института ВДВ выходят спецы на уровне мировых стандартов, а из института МВД - нет? Почему даже сравнить их смешно? Это разве нормально? «В чем дело, товарищи?»- как спросил бы товарищ Сталин.

Если бы это действительно был Иосиф Виссарионович, руководство МВД уже пыхтело бы над этой проблемой, помалкивая в тряпочку, от греха подальше. Но времена другие и юркие «специалисты» из Департамента  вам сразу насуют палок в колеса. «Вы что, вообще уже? Как можно сравнивать? В ВДВ обучают воевать, то есть профессионально убивать врага, защищать Родину от таких же профессиональных вояк, фашистов и прочей мировой нечисти. А в МВД?».

Кстати, а чему и самое главное, кого учат в институтах МВД? Наверное, прежде всего там готовят офицеров МВД. Хотя, подождите. Офицеров ли? Ни в одном нормативно правовом акте МВД слово «офицер» не применяется  к должностному лицу полиции. Капитан полиции это не звание офицера, а специальное звание начсостава МВД. А вот просто «капитан» - это офицер. Может быть в этом дело? Нет офицеров в МВД. А почему? Почему любой армейский офицер, я подчеркиваю – любой, приходящий на службу в МВД, сохраняет свое звание, а вот должностное лицо полиции в звании капитана – может быть рядовым запаса? Для чего пять лет учат этих «должностных лиц полиции»? Я так понимаю, что учат их, наверное, владеть несколькими видами оружия. Учат боевым приемам борьбы. Учат быть психологически устойчивыми и работать на пределе физических и психо-эмоциональных сил. Учат законам и методам борьбы с нарушителями законов, выявлять следы преступлений, анализировать информацию, изобличать профессионалов из преступной среды. ПЯТЬ ЛЕТ УЧАТ. В военное время такие специалисты на вес золота. Так почему же они не «ОФИЦЕРЫ», а «должностные лица полиции»? Почему отстают от уровня подготовки  армейских офицеров и офицеров ВДВ, в частности?

Может быть потому, что много туда идет, чтобы найти теплое, непыльное  местечко и иметь свой, небольшой, «гешефт»? Родители заботливо устраивают своих чад, дабы «откосить» от армии и заодно получить диплом юриста? Почему руководство МВД не добивается признания своих специалистов? Почему в ходе реформы не изменили программы обучения в институтах МВД так, чтобы нерадивые курсанты понимали – лучше уж в армию, чем пять лет  такой подготовки. Чтобы продуманные мамаши и папаши, посмотрев на подготовку таких специалистов, перекрестились и подумали: лучше уж годик проходить в наряды, а затем пропихнуть сынка или дочу в гражданский ВУЗ, чем пять лет бегать как гончие псы, учиться профессионально водить машину, зубрить законы и умирать на борцовском ковре или ринге. Вот где корень проблемы. Вот где нужно все менять. И чтобы понимали граждане, если идет  20 - летний курсант с животиком, то это точно не из института МВД. Там таких не держат, там такие или худеют через месяц, или убегают через неделю. Но не делают.  Это же нужно ломать через колено всю косность системы, нужно доказывать, убеждать, рисковать, как это сделал когда-то Маргелов для десантных войск. Не было в МВД Маргелова, нет сейчас, не видно в перспективе.

У борьбы политической должны быть свои правила и принципы, как в принципе и у любой борьбы. Даже у борьбы «без правил» есть свои правила. Отсюда «нельзя №2» - нельзя использовать для политических баталий престиж целого министерства, нельзя самопиариться на формировании у граждан определенного отношение к какой-то категории работников.  Нельзя клеить любые ярлыки, «оборотня» к примеру, к группе сотрудников, пусть даже и негодяев. Надо работать спокойно и без истерики. Эти люди нарушители закона, не более того. Просто нарушители закона.  После того, как при всей стране ярлык повесят на определенных людей, этот ярлык трансформируется в кличку и  намертво приклеиться к уже неопределенному кругу сотрудников, а затем перейдет на всех, причем  надолго, на  всю жизнь. И тогда бесполезно будет перекрашивать, переименовывать, ретушировать и думать, что со временем все забудется. Не забудется.
 
В далеком детстве хаживал я в детский сад № 45 «Огонек». Из воспоминаний практически ничего: вкусная манная каша, толстая воспитательница Нюра и противная физиономия мальчика по имени Стасик, который постоянно отнимал у меня игрушки и которому я однажды, надел на голову горшок. Горшок этот, непостижимым образом, плотно наделся  на голову Стаськи, и когда его пытались снять,  зацеплялся за его нос и уши и Станислав верещал как поросенок. Электрик, он же сантехник, он же дворник и он же муж заведующей – дядя Вася – с помощью садовых ножниц и двух воспитательниц, которые держали моего обидчика за руки и ноги разрезал ночную вазу. Все это происходило прямо в группе, зрелище я вам скажу – непередаваемое! Смех воспитательниц, крики детей, вопли дяди Васи: «Не верти головой малец, уши обрежу!», взвизгивания и хрюканье самого пациента, все это глубоко травмировало мою ранимую детскую душу. Но, признаюсь честно, больше всего я переживал за свой новый пластмассовый горшок.

Были в моей группе два брата и сестра, я не помню их фамилии, помню только клички – «пупсы». «Пупсом» сначала был старший из братьев, он все  время ходил с куклой - пупсом. Затем эта кличка приклеилась к брату младшему и сестре. Они стали называться - старший пупс, младший пупс,  пупсиха. Затем прозвище перекинулось  на родственников «пупсов», заходивших в «Огонек»– «мать пупсов» и «отец пупсов», «бабушка пупсов» и «дедушка пупсов», «тетя пупсов». Затем пошло как по накатанной: дом пупсов, машина пупсов, улица, где живут пупсы. Когда они выросли и у них появились дети, то они  стали «детьми пупсов». Сейчас уже растут «внуки пупсов».
Этого не сделали с КГБ и  военными. Но, примерно, тоже самое сделали с МВД.

«Нельзя № 3» - в таких организациях не должно быть понятия: «планирование показателей».

Мысли об инопланетянах сродни мыслям о богатом родственнике. Мы почему–то уверены, что инопланетяне, как и родственники, так и жаждут нам помочь и дать  денег на халяву. Но мы не думаем, что богатый родственник вспомнит о нас только в одном случае – если ему понадобится донор для пересадки почки.

Кто и почему строил пирамиды? Или зачем в пустыне Наска создавали огромные изображения? Есть версия, что это все построили инопланетяне, ну или, как минимум, древние люди подавали  сигналы космолетам пришельцев.
 
Во время службы в  армии  за нашим полигоном была лесополоса, а за нею – пустырь, размером с несколько футбольных полей. Весь пустырь был изрыт траншеями. Глубокие, до 2 метров, и длинные, метров по 50-60, эти траншеи тянулись причудливыми, угловатыми зигзагами, создавая на местности непонятные, мудреные узоры. Дно их было заботливо выложено плоским камнем, а бока укреплены деревянным бревнышками, тщательно обструганными и выкрашенными армейским лаком – растворенной в бензине смолой. Таких траншей было много, очень много. Было заметно, что некоторые из них отрыты давно, а часть появилась совсем недавно. Зачем их было рыть? Для образца? Хватило бы и одной, двух. Для тренировки, в смысле учебно-боевой подготовки? Но, для этого было достаточно нескольких метров  такой траншеи. Здесь же был вложен колоссальный труд многих поколений солдат - срочников. Это было место, потрясающее воображение. В части оно носило название «траншея».

Все оказалось очень просто. Это была гениальная идея бывшего командира части полковника Антола. В годы его командования  стала хромать дисциплина, и он придумал для сплачивания коллектива гонять солдат на рытье окопов. Несколько сот человек, по несколько часов в день, перед ужином, а по выходным и перед обедом, дружной толпой рыли траншеи, таскали с карьера камни и пилили бревнышки. Сразу убивалось два зайца – сплачивался коллектив во время совместной работы, и после этого, ни на какие нарушения Устава – самоходы и прочее, сил просто не хватало.  Улавливаете смысл? Не находите ничего общего?  Чтобы чем-нибудь занять солдат и отвлечь от крамолы нужно их заставить делать что-нибудь тяжелое и нереально тупое.

В Древнем Египте и Америке тоже нужно было чем-нибудь занять народ. Вот и строили пирамиды одна за другой. Целыми поколениями. Рисовали в пустыне громадные рожи обезьян, которые и рассмотреть – то можно  только с высоты птичьего полета. Кстати, с высоты птичьего полета траншеи на нашем полигоне выглядели как СССР,  КПСС, Т-72, ВВС,  и почему-то - ВДНХ. Кому это было нужно? Я сейчас про древних египтян и индейцев. Как у вас на работе руководство сплачивает коллектив? Корпоративы. Это облегченный вариант сплочения. Это потому, что вас несколько десятков человек.  А если сотни? Корпоративом не обойдешься. Нужно рыть окопы. А если у вас под началом десятки тысяч? Можно, в принципе и окопы рыть, но это где же столько места взять? Поэтому в этом варианте строим пирамиды. Или в пустыне, посредством тех же траншей, рисуем пауков, птичек, а иногда, просто, тупо  фигачим длиннющие полосы. До горизонта и дальше. Почему птичек и пауков? Потому что письменности не было, вот и рисовали то, что их «полковнику Антолу»  приснилось  в его священном сне.

В МВД, конечно, никто окопы рыть не заставляет. Пока. Хотя, конечно, мысль хорошая. Но в МВД начальство - народ интеллектуальный, не чета нашему полковнику  и древнеегипетским жрецам. Здесь изобрели интеллектуальное рытье окопов – показатели и их планирование.

Показатели это ежегодный, ежемесячный, каждодневный, ежечасный корпоратив МВД. За последние 30 лет наша страна успела пройти гигантский путь: перестройка, гласность, демократия. Мы стали свидетелями изобретений, перевернувших представление о науке: клонирование животных, открытие стволовых клеток, нанотехнологии, но вот отказаться от показателей – никак. С ними носятся, как с писаной торбой, по сей день. Выжить в это системе показателей было реально очень сложно, многочисленные строгие комиссии приезжали в отделы и управления Департамента с одной, единственной целью – чего-нибудь «нарыть». Но имелся один универсальный и довольно действенный прием. Своего рода закон выживания. Закон этот состоит из двух пунктов. Пункт первый: метод дяди Васи. Метод дяди Васи прост как пять копеек, я расскажу о нем подробнее.

Во времена перестройки конца восьмидесятых, начала девяностых годов,  волею судеб я попал на работу на обувную фабрику, в бригаду механиков.  Обслуживали мы цех вырубочных прессов. Вырубочный пресс, чтобы вы имели представление, это такая машина размером c огромный шкаф.  В цеху у нас было 10 таких машин. На каждом прессе была прикреплена пластиковая табличка с номером от одного до десяти.  Время было для легкой промышленности трудное, запчастей не было, и в один из дней вышел из строя один из прессов.

При осмотре мы установили, что необходимы запасные  части для гидросистемы, иначе – никак. А на фабрику пришел новый директор, не производственник, а менеджер. В связи с поломкой пресса производство продукции упало, и менеджер приказал пресс отремонтировать. Наш  механик  Петрович или попросту дядя Вася пришел с планерки грустный и озабоченный: запчастей не дали, но поставили план: через два дня пустить сломанный пресс № 2. Выписали официальное задание – не выполнишь задание – пиши заявление по собственному желанию, на твое место очередь стоит. Задание было заведомо невыполнимо. Петрович долго сидел мрачный и неразговорчивый, затем взял ключи сказал, что-то вроде того, что,  с волками жить по волчьи выть, затем бросил сигарету: «Пошли!».

В перерыв мы разобрали гидроприводы неисправного пресса № 2 и исправного № 7 , затем поменяли запчасти местами. Идея Петрович была простой. Согласно сменного задания нам надлежало отремонтировать пресс № 2. Мы его отремонтировали. Про пресс № 7 там ничего сказано не было. Сменное задание выполнено качественно и в срок.

Через два дня нам снова поступило указание: отремонтировать пресс № 7. И снова сменное задание мы выполнили. За счет пресса № 4. Процесс пошел как по маслу. Затем кто-то предложил систему усовершенствовать, внес, так сказать рационализаторское предложение: менять местами не запчасти, а таблички с номерами. Сегодня не работает пресс № 8, а завтра не работает он же, но уже под № 3, № 8 теперь как бы номер 3, а номер три теперь как бы номер 8. 

Система работала как часы, директору  постоянно докладывали о том, какой по номеру пресс сломался и какой отремонтирован. В вырубочный цех, находящийся в подвале фабрики, никто из менеджеров руководителей спускаться даже и не думал, все шло как по маслу. По документам получалось, что практически все пресса еженедельно выходят из строя, но наша героическая бригада, возглавляемая умнейшим специалистом дядей Васей в отсутствие запчастей - что самое ценное, все быстро ремонтирует. Формально все идеально, по документам – не придерешься.

На наши головы посыпались благодарственные реляции, дяде Васе в карман – премии, его даже вызывали на собрание обувщиков района делать доклад: «Перестройка в действии: умение работать в новых условиях  обязанность коммуниста - руководителя». Он преобразился, сменил старые, замасленные куртку и штаны, и стоптанные «кирзачи» на новый рабочий комбинезон и коричневые ботинки, вместо  своего фирменного приветствия - дыхнув стойким перегаром: «Ну что, барбосы, какого х…, вы собрались тут? Пиз…те работать, бездельники х…вы!», теперь, по утрам, наглаженный и почти трезвый, он разглаживая волосы на затылке, произносил: «Не хрена галдеть! Ото, идите лучше работать». Под стать ему теперь стала и слесарка, где вместо картинок обнаженных дам  и громадного количества инструмента: гаек, болтов, болванок, и всякой всячины, которыми обычно завалены такие помещения, теперь красовались плакаты с призывами работать по новому и цитатами из инструкции по технике безопасности, да одного, единственного комплекта инструмента, необходимого для снятия и замены частей гидропривода пресса.

А на самой металлической двери «слесарки», выкрашенной теперь синей масляной краской, белой же краской было через шаблон написано: «механик вырубочного цеха» и навесной замок заменен на внутренний. Внутрь уже нельзя было входить просто так, а обязательно – постучаться, чтобы ненароком, не сбить начальство с умных мыслей.

Через полгода дядя Вася, по протекции директора, поступил в ВУЗ, еще через полгода, ушел на повышение – в главные механики фабрики и стал не дядей Васей, а Василием Петровичем. Теперь это был совершено другой, как говорят «тип руководителя». Теперь никого работать он не заставлял, не матерился, а высоко подняв палец, благоухая дорогим одеколоном, любил изрекать: «Слаженная работа каждого, коллеги, вот залог успешной работы коллектива».

Новый комбез он сменил на костюм, белую рубашку и лакированные итальянские туфли. Туфлями Василий Петрович очень дорожил и всегда подчеркивал это в разговоре, а когда его спрашивали коллеги, чего же это он не носит туфли родной фабрики, смеялся и говорил: «Жена подарила», и затем, трогательно, через паузу,  потупив глаза и снизив тембр голоса до полушепота: «Не хочу обижать». Дверь в кабинете главного он сменил. Вместо старой, выброшенной немедленно вон, поставили новую дверь, нет, не дверь - врата. Врата были из натурального дерева и с блестящей табличкой «главный механик», и ниже – фамилия с инициалами, а также, для челяди – часы приема: вторник, среда, четверг с 14.00  до 16.00. Между вратами и вип-персоной теперь сидела на стульчике секретарша, дабы оградить их сиятельство от самого вида неотесанных мужланов, ибо оные с умных мыслей сбить могут.  Еще через месяц он перетащил в отдел главного механика двух своих помощников по «методу».

Вот только образовалась небольшая проблемка. Как 9 машин работало, так и осталось. Менять запчасти до бесконечности было тоже нельзя, они изнашивались и наступил день, когда сломанных прессов стало уже два, затем три…. Но для ушедшего наверх Василия Петровича и его команды это было уже неважно, они прорвались к потокам распределения средств, и на все остальное им было наплевать и забыть. Открылись другие горизонты. Вскоре с фабрики я ушел, а через три года она вообще закрылась. И теперь на месте, где когда-то делали качественную обувь и стучали пресса, стоят продавцы и продают обувь, но, увы, других производителей, в том числе и итальянских.

Но вот в чем вопрос. Колхоз может развалить один алкоголик. Фабрику - несколько прохиндеев. Для того, чтобы развалить страну или государственную систему, нескольких проходимцев мало. И сотни мало. И тысячи. Нужная целая политика, нужно нарушить что-то основополагающее. Нужно нарушить закон развития, причем нарушить не как-нибудь, а  со знанием дела.

Сначала в те же лихие 90-е вот такие же проныры, как наш Петрович, быстро смекнули, как формируя показатели,  можно быстро и не пыльно, без ущерба для основной - коммерческой деятельности, прорваться к вершинам власти Департамента. Без особого труда, найдя общий язык с заправилами ведомственного образования, они приобрели дипломы «менеджеров – юристов» и, хотя место некоторым из них в слесарке дяди Васи, оказались в огромных кабинетах с золотыми погонами на плечах. Оказавшись на самом верху, они протянули за собой таких же, оставляя на местах кадровый резерв, из людей, близких по духу. Таким образом, за 20 лет, сложилась непрошибаемая стена из менеджеров-юристов, возникла Каста. В эту Касту случайным людям ходу нет.

А как же  основное кредо научной персонал - технологии: "Нельзя ошибаться в людях"? Это написано во всех учебниках по менеджменту. Весь фокус-покус в том, что никто в людях и не ошибался. Отбирали таких, каких нужно. В результате не только в кабинет Главного, но и в «слесарки» Департамента нельзя было попасть, не участвуя в коммерческих мероприятиях. Сложившуюся Касту реформировать невозможно. Реформировать может она только сама себя. Что и произошло.

Но хватит о теории, перейдем к практическим занятиям. Метод «дяди Васи», перенесенный в МВД в свете, так сказать, правоприменительной практики, привел к тому, что параллельно с формальным показателем - раскрываемостью стал действовать еще один «показатель» - укрываемость преступлений, естественно - неформальный. Здесь полное соответствие закону неформального права – формальное и неформальное всегда рядом. Они как бы дополняют друг друга. Укрытие преступлений, наряду с раскрытием преступлений, являлось наиважнейшим способом формирования раскрываемости. Укрытие преступлений являлось теневой стороной системы, созданной под «результат», теневой стороной формализованной раскрываемости. На каждый субъект МВД руководители  придумали вешать таблички  с процентами. В одном  районе раскрываемость низкая? Ничего! Мы его перекроем раскрываемостью из другого! Район полностью контролируется преступной группой? Знать, ничего не знаем! У нас раскрываемость! Что вы от нас еще хотите?
 
Укрытие, само по себе явление неформальное, приобрело внутри организации форму почти формальную, которая в свою очередь, распалась на методы укрытия – формальный и неформальный. Явление поразительное! К примеру, неформально-формальным способом укрытия являлось прямое утаивание сведений о преступлении. А формально-неформальным  - регистрация сведений о преступлении с последующей фальсификацией и отказом в возбуждении уголовного дела.

Сначала укрытие прямо поощрялось. На планерках говорили в глаза: «Что не мог укрыть?». Затем ситуация стала меняться: с трибун и на планерках требовали не укрывать, но в узком кругу, за глаза –  поощряли такие действия.  Излюбленной была формула: «Сначала думай, как укрыть, затем как отказать, и только затем – как раскрыть». Затем настали бесстыдные времена, руководители стараются дистанцироваться от этого неформального, тайного показателя, принимаются приказы, распоряжения, инструкции, с трибуны стали вещать громогласно и ввели «строжайшие» меры против укрытия: сверки с  предприятиями.

Вот только собирали эти справки те же, кто укрывал преступления и поэтому в таких справках были только те преступления, которые были зарегистрированы. Это был очень тонкий ход, бумажками начальство «отсекло» себя от негодяев подчиненных, укрывающих преступления. А вот при регистрации преступления, которое можно было укрыть, сотрудников стали ставить в жесточайшие условия и требовать невыполнимого: не возвращаться с места пока не раскроют, работать «до упора» и пр. А если все-таки посмели зарегистрировать, сразу попадали в немилость со всеми вытекающими: нет премии, тринадцатой, жилья, продвижения по службе. Негласный приказ руководства – не спешить с регистрацией действовал. Все остальные  сразу понимали, что лучше с начальством не ссориться и проявляли чудеса ухищрений.

И пункт второй, аварийный. Формула выживания для должностных лиц самого разного калибра, в том числе, и в первую очередь, в Департаменте, стала усложняться. Здесь уместна аналогия с ДТП. Самое опасное время на трассе -  первые  минуты после того, как  пошел дождь. На асфальте собирается многочисленные остатки от солярки, мазута, смазки и прочих остатков нефтепродуктов, которыми накачаны автомашины. При сухой погоде они себя никак не проявляют. Но стоит упасть на покрытие автодороги первым каплям дождя, как все эти остатки всплывают и образуется тончайшая масляная пленка. Своего рода смазка между колесом и асфальтом. Тормозной путь увеличивается в разы. С течением времени эта пленка дождем смывается и трасса становиться не такой опасной. При начале дождя желательно резко снизить скорость и немного подождать. Так и при проверке. Самое опасное – не попасть в первые часы и дни пред грозными очами, а лучше всего – вообще не попасть. Самое верное средство – уйти на больничный. Утихомириться и выждать.  А там, глядишь, смоет ливень первых попавшихся под горячую руку, а ты дальше поедешь по свободной и безопасной дороге.

На мой взгляд, здесь очень уместен  анекдот про три конверта.
Отдел Департамента, кабинет начальника. Сменяются руководители. Один уходит и сдает сейф другому. Вновь назначенный проверил документы, и обнаружил в самом дальнем уголке сейфа три конверта. «Что это?» Спрашивает он  уходящего. Тот отвечает: «Это конверты на экстренный случай. Когда будет совсем плохо – вскрывай». На том и расстались.

Проходит год. Все нормально. На второй приезжает комиссия и устраивает новому начальнику разгон. Его вызывают на ковер. Тот вскрывает конверт номер один. Там  листок и написано: «Оправдывайся непродолжительным сроком работы». Тот поехал на ковер и стал говорить, что работает всего год, не разобрался, не вник и все в таком духе. Пронесло!

На следующий год снова комиссия и снова – на ковер к начальству. Снова вскрывает конверт, а там записка: «Вали все на меня». Тот приехал и начал оправдываться, дескать, старый начальник дела запустил, палец о палец не ударил, а я разгребал все это.  Пронесло!

На следующий год аналогичная ситуация. Комиссия и на ковер. Вскрывает наш начальник последний конверт, а там записка: «Готовь три конверта!».

И, наконец, четвертое «нельзя»: форму для правоохранителей не должны шить зеки.
Во время срочной службы в Советской армии и я мои сослуживцы заметили на кирзовых солдатских сапогах странные знаки. Солдатские сапоги изготавливались из низкокачественной кожи – кирзы и вот когда прострачивается по кругу верхняя часть голенища, то остается узкая кромка кожи – шириной не более  пяти миллиметров. Вот  на этой-то кромке мы и обнаружили эти самые знаки – отметины   в виде вырезанных зубцов треугольной формы, идущих друг за другом с интервалом в несколько миллиметров. Обычно их бывало от 1 до 10. Причем никакой связи с размером сапог не было.

Мы подумали, что это какая-то особая маркировка сапог, и как оказалось,  были не далеки от истины. Всезнающий завскладом прапорщик Прокопий поведал, что такими тайными знаками маркируют сапоги заключенные, неформально, конечно.  Число треугольников соответствует числу лет в отбытом сроке наказания. Солдатские сапоги шили на зоне. И в этом случае ничего странного нет. Армия есть армия. Солдат, как говориться спит, служба идет.

Но вот что хочет сказать руководство Департамента, заказывая форму для своих работников в местах лишения свободы? От сумы да от тюрьмы не зарекайтесь? А, может, намекает заключенным: «ничего ребята, не отчаивайтесь, придет и ваше время»? А, может, в это они вкладывают некий сакрально - философский смысл «единства и борьбы противоположностей»? В том смысле, что правоохранители, конечно, борются с преступниками, но, в то же время, как бы и едины с ними? А может это такая хитроумная тайна – ловушка для шпионов ЦРУ? Захотят, к примеру,  эти негодяи узнать, сколько у нас полисменов. Как это сделать? Надо ехать на зону и посчитать количество комплектов обмундирования. Приехали эти проходимцы на зону, а там их «цап-царап», попались голубчики! И далеко вести не надо. Гениальная мысль – шпионы сами едут в тюрьму. Мы, кажется, невольно, раскрыли самую страшную тайну Департамента.

Но нет. Самая страшная тайна Департамента – это кадровые назначения.  Об этом никто ничего никогда не знает и когда в СМИ просачивается информация, что кто-то из генералов уходит, то пресс-служба делает круглые от удивления глаза и грудью становится на защиту начальника. «Вы что? Да как вы вообще могли подумать? Да Иван Иванович еще лет 20 будет работать!». А через неделю Ивану Ивановичу дают пинок. Для чего же было устраивать шоу? Ну, сказали бы: «Да, Иван Иванович уходит». Что  здесь такого? Или, на худой конец: «без комментариев». Но нет. Яростно отрицают. Может это потому, что  неделя эта для Ивана Ивановича – золотая. Перед уходом можно и нужно подзаработать. Причем заработать столько, сколько за все время не заработал. А если узнают, что ты через неделю уходишь, кто с тобой дело будет иметь? Но я опять несу вздор! Наговариваю я на Ивана Ивановича! Это, скажу я вам по секрету, снова ловушка для проклятых цереушников. Стоит им узнать, кто будет начальником, они же сразу побегут его подкупать, вербовать, компрометировать, чтобы назначению честного человека помешать, а поставить своего – взяточника и казнокрада. А тут – раз! Иван Иванович уже в кресле! Опоздали, коварные агенты!
 
И еще одно, последнее. В жизни нужно без сожаления и сомнений отказываться от всего старого, некрасивого, неудобного, потрепанного. Если вы купили новое платье, костюм, брюки, туфли, сковороду, не прячьте старые  подальше в шкаф – избавьтесь от них. Да, выбрасывайте, не в кладовку, как это, обычно, делаю я. Выкидывайте в мусорный ящик, на улице. Старые вещи не только захламляют жилплощадь, они загромождают  сознание, привязывают не к полезным свойствам вещи, а к вещи самой по себе, делают нас маленькими рабами куска материала, придают нашей душе, а затем и телу, грузность, дебелость, дородность.
 
Большинство  книг, газетных материалов, журналов, заставок передач о правоохранительных органах изобилуют одним и тем же предметом, который стал символом Департамента. Я о форменной фуражке. Сделали ее визитной карточкой организации те, кто этот головной убор, скорее всего, ни разу не носил. Более неудобную вещь я встречал в жизни только один раз, когда знакомый музейный работник дал примерить металлический шлем средневекового рыцаря. Во время ветра ее сдувает с головы и гонит по мостовой, что твое перекати-поле. В дождь она промокает насквозь, в жару в ней жарко, в мороз холодно, в автомашине в ней ехать невозможно, во время борьбы она сразу же слетает с головы, в неудобных и низких помещениях стесняет движения. Хороша фуражка только на парадах, да и то, для зрителей.

Но есть одно свойство, за которое, я думаю, этот элемент одежды был оставлен в вещевом довольствии Департамента.

Будь я министром образования, я бы приказал ввести такую норму в литературе – описание человека нужно начинать не с его натуральной личности, а с  жены.
             Если у мужчины жена хорошая, либо ее нет, то он толстеет и от этого добреет. Если жена плохая, то мужчина злеет и от этого худеет. А если в последнем варианте он еще и надевает портупею, то, как мы знаем, из известной поговорки, еще и тупеет.

            В армии был у нас начальник штаба – майор Вахмистров.  Мы никогда не видели жены нашего майора, но исходя из наших теоретических изысканий, она заслуживала звание «Мисс очень, очень, очень, плохая жена на все времена».
Было у нашего начштаба излюбленное занятие – выходить в субботу к  клубу части и цепляться к солдатам и сержантам. Если прицепился – «губа» тебе обеспечена.
А еще у нас в части был прапорщик Бахтырев – завскладом ГСМ, раздолбай и алкоголик. Он был женат на дочке заместителя командующего округом, поэтому майора, да и вообще никого, кроме министра обороны, не боялся. Если судить по внешним данным прапорщика, дочка генерала была тоже, мягко говоря, не подарок. Вахмистров и Бахтырев были два полных антипода, кроме сложения и фуражек. С  огромными полями и скошенными тульями – как у моряков, фуражки эти были сшиты по спецзаказу. У майора – в ателье, у прапорщика – с головы тестя. Появление в районе клуба высокой, худощавой фигуры с характерной формой головного убора, вызывало у курсантов панику и все разбегались, кто куда. Выяснять, какой у фигуры чин, никто не рисковал.

Фуражка повышает статус. Болван  и пьяница может сравниться со строгим офицером - служакой. Поэтому для некоторых руководителей Департамента  фуражка – вещь незаменимая.

Как только эти  «не» нарушаются, вступает в действие неформальная теория права, начинается самоорганизация системы. Система без государства начинает искать варианты устранения ошибки. Но если в первобытном обществе самоорганизация приносит положительные плоды, то в системе, где для организации хоть немного приложило руку государство, это приносит плачевные результаты.  Все эти рассмотренные нами «не» руководством Департамента были нарушены, и в результате это привело к сбоям в работе.

ГЛАВА 9

Но мы договорились копать глубоко и поэтому давайте зададимся следующим вопросом – если есть прямая причинно-следственная связь между нарушениями и развалом работы, то нужно установить умысел. Был ли умысел так делать?
Умысел бывает прямой и косвенный. Прямой – это понятно, формула здесь прямая – что хотел, то и получил. Косвенный умысел сформулировал один известный политик: «Хотели как лучше, а получили как всегда».
Начнем по пунктам предыдущей главы, и, так как начинать любой анализ лучше всего с последнего факта, начнем с фуражек.

Друзья мои! Будем снисходительны к маленьким слабостям воевод из Департамента! Пускай носят и радуются. Не в фуражке дело, а в том, что под ней. Во всяком случае, от долгого ношения фуражки, как недавно, совершенно точно, установили ученые, хоть одна извилина, но появляется.

Теперь пункт номер два – шитье формы для правоохранителей в местах заключения. Здесь тоже не все так просто. Это нам хорошо сидеть на кухнях и рассуждать. На деле нужно  перезаключить договора, перестроить всю линию снабжения, и это не на десяток или сотню человек, на десятки тысяч. Тут тоже причины объективного характера.
Следующий пункт – планирование показателей. Тут тоже незадача. Нельзя это планирование отменять. Дело в том, что иной формы контроля работы еще не придумано. Отменишь показатели – рассыпится вся система.

Следующий пункт – кадры. И здесь, при внимательном изучении тот же ответ: кардинально изменить подготовку кадров за год, два - невозможно. Это очень трудоемкая процедура – изменение учебного процесса, утверждение, согласование, перестройка, реформирование.

И что же это у нас получается? Формально никто не виноват? Я уверен, что то же самое и будут плести чины Департамента, если у них потребуют отчет. Но, давайте копать еще глубже. Мы спросим: «Зачем было тогда реформу проводить, раз ничего не было готово?».

Это все равно, что начинать наступление без патронов и снарядов, пушек и танков, с не обученным личным составом, без планов и графиков? И ведь начали. И ведь бездарно проиграли сражение.

Тут, генералы, прижатые к стене, скажут: «Это не мы виноваты. Это политиков вина. Это они принимали решение. Они торопили». И вот тут я скажу решительное – нет! Политики виноваты в чем угодно, но только не в этом. Работу их можно сравнить с работой детского лагеря отдыха.  Ему главное, чтобы детишки были накормлены, спать вовремя, уложены, вовремя проснулись, и чтобы не шалили очень.

Так и политики. Они держат на контроле общую ситуацию. Им главное, чтобы народ не голодал, имел жилье, возможность учить детей, лечиться, работать, чтобы не было массовых волнений, чтобы чиновники не воровали. Со всем этим они справляются. Может, конечно, вызвать вопрос слово «не воровали». Господа, «не воровали», это не значит – не воровали. Это значит «не очень много воровали». Добиться того, чтобы чиновники «не воровали», в смысле - не воровали, никто их земных царей не смог, да и не сможет, наверное. Нереально это.
Да, политики принимали решение. Но на основании чего? На основании эмоциональных заявлений общественности: «Реформа назрела! Долой коррупцию! Очистим ряды!».

Перед реформой нужен был переходный период в несколько лет. Но никто из гегемонов МВД не пошел с цифрами и не убедил политиков. Все смотрели в рот и согласно кивали: «Есть! Так точно! Все выполним! Будет сделано!».
Когда-то такое уже было. В 1941-1942гг. Тогда тоже полководцы преданно смотрели в глаза Сталину и не смели слово против сказать. Но там хоть понятно, за что боялись. За свою жизнь боялись.

А за что боялись сейчас? Не за дело и, даже, не за жизнь боялись, а за свои кресла, бизнес, счета в банках, привилегии, недвижимость. 
Есть такое слово как суверенитет. Есть понятие суверенитета личности, народа, государства. У каждой организации должен быть свой суверенитет, который не позволяет превращать ее в помойку, куда плюют и бросают бычки все кому не лень. Этот суверенитет позволяет биться за каждую штатную единицу, а не проводить огульные сокращения под фиговым листком «оптимизация личного состава», этот суверенитет не дает спокойно смотреть фильмы, где сотрудники сплошь дебилы, наркоманы, убийцы, алкоголики и взяточники, этот суверенитет требует повысить уровень образования курсантов до мировых образцов, этот суверенитет, наконец, не позволяет набирать кандидатов на службу по объявлению и форму правоохранителей шить в зонах.

Стратеги Департамента сдали суверенитет системы. Сделали это целенаправленно, умышленно. Организация распалась на неформальные группировки по интересам. И каждый новый начальник тащит теперь за собой десяток, а то и сотню  людей из своей «команды», чтобы предыдущую команду «сломать» и переключить финансовые потоки.

Вопрос следующий, только ли за свои экономические интересы боялись те, кто все это проделал? Пугает вот что. Представим некую африканскую страну: в этой стране начинается целенаправленное, изощренное, я бы сказал рецидивное, нарушение всех основных построений  Учреждения, при чутком внимании к мелочам, никакого основополагающего значения не имеющим. Вы можете крышевать ларьки, слово вам никто не скажет, но попробуйте прийти на смотр в неуставных туфлях – беда!

И вроде бы – формально, у всего этого причин нет никаких, обычная расхлябанность и непрофессионализм. Но если подойти с неформальной точки зрения, рассмотреть все эти нарушения в совокупности, то вырисовывается иная картина.

Налицо попытка, вольная или невольная, локализовать Учреждение, сделав его сначала неформальным - виртуальным, а затем реальным - формальным изгоем государственной системы. Но неформальное, как мы знаем, не идет без формального. Значит, налицо действия, направленные на изменение порядка общественной безопасности. Безопасность общественная, напомню, напрямую связана с безопасностью национальной. Что за этим может стоять?
Кто его знает, в этих африканских странах чего только не происходит.

ГЛАВА 10
 
У человека, годами злоупотребляющего спиртным,  начинаются нарушения в работе организма. Это происходит не сразу. Человеческий организм удивительно прочная и стойкая система. Сначала по утрам болит только голова. Затем начинает мучить похмелье. После этого начинает побаливать не только голова и примерно лет через 10 начинаются проявляться первые внешние признаки деградации личности. Через 15 лет процесс становится необратимым.

У Департамента тоже сначала побаливала голова, но вскоре появились  признаки деградации системы и если у человеческого тела их множество, то тут их всего три. Первый – это правовая мутация кадров. Вещь новая, малоизученная и ее мы немного коснемся, как говаривал один из моих бывших боссов, первейший, скажу я вам, взяточник и казнокрад: «Запомните, негодяи, рыба, она, конечно, гниет с головы, но чистить ее начинают с хвоста!». Негодяи, это он о нас, своих подчиненных.

Во время всех этих реформаций умные увольнялись, дураков отдавали под суд. Оставалась прослойка – не умные, не дураки. Это идеальные работники для Департамента. Чем дурак отличается от умного? При получении распоряжения умный сразу соотносит его с законом, делает соответствующие выводы и действует согласно закону. Дурак же при получении распоряжения ни с чем его не соотносит, тупо выполняет. Средний же вариант – мудрон, понимает, что распоряжение не соответствует закону, но он также понимает, что следуя закону, он навлечет на себя гнев руководства. И мудрон начинает искать компромисс: как сделать так чтобы формально был выполнен закон, а фактически выполнить указание руководителя. Чтобы, как говориться и овцы, и волки.  Это очень ценные кадры и они быстро идут вверх по служебной лестнице.

Примерено к 2000г. все руководящие посты в МВД и на местах заняли мудроны. Они сформировали уникальную правовую среду – соблюдая закон, не соблюдать его. В правовом государстве. Не обходить закон, не пользоваться дырами в законе, не нарушать его, а использовать изощренную технику права: соблюдая – не соблюдать, охраняя – не охранять, раскрывая – не раскрывать, уважая – не уважать. При мне происходило становление этой уникальной системы. Сначала на сотрудников, чьи жены стали заниматься бизнесом, смотрели как на врагов народа и начальники их клеймили на всевозможных собраниях. Но затем, как только бизнес-родственники верхних эшелонов организации почувствовали вкус неограниченной экономической свободы  под прикрытием Департамента,  ситуация плавно поменялась.

Это от них произошло - «беззаветная преданность долгу». Зачем слово «беззаветная»? Слово беззаветный означает: бескорыстный, самоотреченный. Разве преданность долгу  может быть корыстная, без самоотречения? Это все равно что:  большая половина. Как половина может быть большей или меньшей? Приведите пример корыстной преданности долгу? А разве в деятельности офицера, неважно какого: МВД, МО или МЧС есть место слову «корысть»? Значит, допускаются сферы, где офицер может, что называется и «не беззаветно исполнять свои обязанности?». К чему весь этот пафос?

Это  они понизили статус работника Департамента до уровня плинтуса. Армия – там трудно, но там работают настоящие мужчины, медики, эти конечно взяточники, но их понять можно, трудно им. МЧС, вообще красавцы. А кто в МВД? Да понятно кто! Взяточники, подлецы, хапуги, оборотни, одним словом.

Это они поддерживают в МВД постоянный дефицит кадров – без этого нельзя. Дефицит кадров – это универсальная палочка выручалочка. Последний аргумент в объяснениях перед руководством, и аргумент неперешибаемый. В свое время мне довелось услышать рассказ фронтовика, бывшего  начальником штаба строевого подразделения. В 1942 году его подразделению была поставлена задача - взять населенный пункт к 16.00. Он предложил командиру дождаться темноты, обойти опорные пункты немцев по оврагу и выполнить задачу к 19.00. Получил отказ, и начались тупые атаки в лоб. Раз за разом командиры гнали людей на немецкие пулеметы, клали десяток за десятком. Он спросил командира: «Зачем все это? Дождемся темноты и возьмем в обход». «Нас до этого расстреляют» - был ему ответ. «Но так мы по любому не возьмем высоту. Нас в любом случае расстреляют, так хоть людей сбережем». «Э, нет!  Если до 16.00 мы «уложим» батальон, то со спокойной совестью доложим – взять не можем,  так как некому воевать – только я  и начальник штаба». Это железный аргумент мудрона. В МВД та же политика. Дефицит кадров нужно поддерживать постоянно. Должна быть постоянная кадровая карусель. Одних увольняют, других принимают. Это дает четыре выигрышные позиции.

Во-первых – постоянная кадровая чехарда очень способствует различным схемам воровства бюджетных денег.

Во-вторых – правило, когда одних снимают, других ставят,  и так до бесконечности, говорит о принципиальности руководства и желании до конца бороться с «оборотнями». Оборотня ведь так просто не распознать. Они хитрющие эти оборотни, просачиваются, сволочи, в ряды.

В-третьих - это помогает избавиться от сотрудников, которые начинают задавать много неуместных и неприятных вопросов. Лозунг начальства здесь предельно ясен: «Не нравится – в народное хозяйство».

В-четвертых – это самое главное – если власти начнут задавать неудобные вопросы, ответ готов:"Людей нет!К каждому дому милиционеры не поставим!"
Железное обоснование!

Это они при пояснении обстановки тыкают пальцем на карте. Как будто перед ними не область или район, а глобус, и они планируют не районную или областную операцию, а глобальную операцию в масштабах мира. Дело в том, что они не привыкли вникать в детали, им наплевать, что и как делается, они, не задумываясь, пожертвуют людьми как пешками. Потому что для них главное не дело, главное быть в обойме МВД для защиты своего бизнеса. Интересы Департамента и интересы бизнеса обязательно совпадают.

Это у них, как правило, головокружительная карьера. За 10 лет проходят путь от  лейтенанта по полковника, и к 35-36 годам уже генералы, обычные смертные за это время еле-еле до майора дослуживаются. Если  повезет.

Обворовали квартиру – профессионалу нужны обстоятельства. Для специалиста виновный ясен – тот, кто нарушил закон и его нужно искать. Мудрон же обязательно посетует: потерпевшие так же виноваты – не поставили сигнализацию, не укрепили двери, не спрятали ценности.

Пойдет девушка гулять на улицу в короткой юбке, подвергнется нападению – сама виновата. Чего в такой юбке гулять ходит? Надела бы рубище, намазала физиономию гуталином, никто бы и не позарился.

Нападут грабители на подвыпившего гражданина поздно ночью в темном переулке. Сам виноват! Нечего шляться по ночам, сиди дома, запрись на два замка и ни пикни.

Нападут на граждан в элитном коттедже. Сами виноваты. Нечего такие богатства демонстрировать. Постройте себе землянушку и ездите на «Жигулях» первой модели, никто не ограбит.

В общем, в какой бы ситуации не оказался потерпевший, ему обязательно укажут, что он сам немного не прав и сам чуть-чуть виноват в своих бедах.

Это они создали такую систему работы с финансами, которая позволяет воровать миллионы, но строго реагирует на нарушение финансовой дисциплины в 100 рублей. Это они не выпускают за границу должника штрафа в сумме 50 рублей, но пропускают людей, укравших сотни миллионов.

Это работает их схема, когда все сотрудники, совершившие преступления, оказывается, за день до этого написали заявление об увольнении по собственному желанию, были немедленно уволены и сотрудниками на момент совершения не являлись.

Это они придумали часто повторяемую руководителями всех уровней как мантру, формулу: «Нам не нужны хорошие парни. Хороший  парень это не профессия. Нам нужны хорошие милиционеры». То есть во главу угла при отборе ставились такие качества как напористость и исполнительность. А вот такое качество как наличие совести, вообще никак не проверялось. Не было таких методик, да и нет. А зачем? То есть, хороший человек, и хороший милиционер это может быть совсем не одно и то же. Может быть, сначала, нужно было отбирать  просто хороших парней, а уже потом делать из них  хороших милиционеров? Чтобы эти два понятия совпадали?

Возникла новая порода управленческих кадров. Каждый назначенец уже не может работать без «своих». Чтобы назначить своих, нужно убрать чужих. Причем слово «убрать» - отнюдь не в процессуальном смысле. Разделение Департамента на «своих» и «чужих»  - второй признак деградации.

Войны между «своими» и «чужими» – третий и последний признак деградации системы. Но Департамент все еще не потерял внешних признаков государственной системы. Теперь самое главное выяснить,  в чем секрет такой прочности.
 
ГЛАВА 11

Сейчас в политических новостях очень модны выражения о разговорах высоких лиц:  пообщались «на ногах», «накоротке», «в кулуарах», «на полях саммита». Все это можно заменить одним словом «неформально». Все серьезные вопросы сначала решают неформально, в рамках неформального общения, в рамках неформального права. В процессе неформального обсуждения рождается идея формального права. Когда высокие лица встречаются формально для подписания  официального договора, все уже решено заранее. Об этой встрече много пишут, рассуждают, аналитики корчат умные физиономии и анализируют, а вот о неформальном общении уже все забыли, его как бы и не было, оно исчезло, оно нигде не фиксируется. Оно существовало, но следа не оставило. След в виде письменных обязательств оставляет право формальное.  Формальное право рождается из неформального. Формальное право это мертвое право. Когда вы читаете букву закона, то это надгробная эпитафия неформальному праву. Когда закон нужно изменить снова начинаются неформальные обсуждения, звонки, выступления, снова возрождается неформальное право. Наши законы это бесконечная череда возрождений, как у птицы Феникс.

Система, работающая на сплаве формального и неформального права, тем и отличается от человека, что она вновь и вновь может возрождаться к новой жизни. Это самый большой секрет тех, кто устраивает шоу в виде реформы. Они знают этот секрет, и поэтому, им глубоко наплевать. Система – не человек и в любом случае будет работать, а через 20 лет все это уже никому не будет интересно.

Формальное право можно изменить или отменить вообще. Неформального права  формально  не существует, а значит изменить и отменить его невозможно. Получается парадокс: человек через неформальное право создает право формальное, с единственной целью - самоограничить самого себя.

Право неформальное это обратная стороны права формального, это орел и решка одной монеты. Посмотрите как стремительно меняется законодательство, это все действие неформального права.  Формальное право это тень права формального, точнее даже полутень. Формальное право существует и оставляет следы, оно грубое и ощущаемое. Хочешь пирожок – плати деньги, взял кредит – верни с процентами, нарушил правила – плати штраф. Неформальное право формально не существует, но  следы от него найти в любой отрасли права формального.

Ну, скажем вот эти туманные формулировки: «понятие существенного вреда является оценочным и рассматривается применительно к  конкретным обстоятельствам преступления», или «значительный ущерб гражданину определяется с учетом его имущественного положения». Каково? Как завернули законодатели! Это выдержка из документов формально-правовых, но вот в этих «применительно» и с «учетом» явно просматривается след неформальный. Но все это не от того, что те, кто сочиняет законы, некомпетентны. Неконкретные и размытые формулировки означают, что здесь законодатель подошел к краю формального права. Дальше – неформальное. Эта та ниша, где скрывается неформальное начало.

Или вот еще, из заключений судмедэкспертов: «телесные повреждения могли быть получены как при ударах тупыми твердыми предметами, так и при падении и ударах о таковые». Как вам? Как загнули? И ответили, и не ответили. И все по закону. Формально – не придерешься и в тоже время ответ – неформальный, потому как бесполезный для формальной работы.

Формальное начало сейчас не дает развалиться Департаменту изнутри, хотя все прогнило дальше некуда, а движения вперед нет потому, что никто из первых лиц государства не держит этот вопрос на контроле, никто не давал руководителю Департамента «зеленого света» и – самое главное, гарантий безопасности. Никто не встречался с ним  «на ногах», «накоротке», «в кулуарах», «на полях». Его держат на  максимально формальном удалении.

ГЛАВА 12

Мы можем властвовать над временем. Ты точно знаешь, что будет с тобой  через секунду с вероятностью примерно 99%, через минуту вероятность уменьшается, через час становиться еще меньше, через сутки она вообще устремляется к нулю. Мы не знаем, что будет через сутки. Мы можем только строить планы. Но как говориться, хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. Все мы провидцы, правда, комнатные. Но важен сам принцип. Если мы можем предвидеть, что будет с нами через секунду, то почему мы не можем, в принципе, знать что нас ждет через 100 лет? Хотя, через 100 лет, конкретно нас,  мы-то с вами как раз и знаем, что ждет.

Удалось ли нам найти Первоисточник права в виде неформального права, да и вообще доказать его присутствие? Мы внутри порядка, но почему тогда у нас не получается порядок? Чего мы не можем предвидеть? Какие планы построили не так?  Не было ли какой подмены идей или понятий? Вот главные вопросы. Если обобщить все сказанное, то получается, что нам в голову была вложена, как модель самоорганизации или социального поведения, если хотите, неформальное право, а уже затем, из него, мы сами создали право формальное. Получается, все должно работать, но не работает.

В формальном праве есть такая норма: примирение сторон. В ходе разбирательства по незначительным правонарушениям стороны – потерпевший и подсудимый могут между собою примириться. Суд  констатирует факт: состоялось примирение и выносит соответствующее решение о прекращении дела. Суду интересен сам факт примирения.

Такие обстоятельства как место, время и обстоятельства примирения никого не интересуют. В приговоре пишется, что в судебном заседании стороны примирились. Но в большинстве случаев стороны мирятся еще до судебного заседания. Это никого не интересует. От  сторон отбираются заявления и все. Нет такого документа – акт или протокол примирения, где мы бы смогли точно узнать где, как и при каких обстоятельствах стороны примирились. Но суду это не важно – примирились и ладно! А вот допустим, мир между странами заключается с указанием времени, места и обстоятельств примирения. Там одних заявлений не достаточно.

Кто-то скажете: «Ну, сравнил! Два гражданина и страны!». Ну а чем, если рассуждать формально, одно от другого отличается. И там и там – стороны, и там и там  заключается мир. Но во втором случае законодатель почему-то упростил процедуру. Хотя, собственно, почему? Вместо одной бумажки составить другую бумажку? Заключен мир между гражданами! И никого не интересует где и как это произошло? Все пишут стандартную фразу – в суде стороны примирились. А если не в суде, а до суда? Получается, что в большинстве случаев суд неформальное примирение облекает в формальную форму, но и к самой форме подходит неформально? Но эти юридические коллизии не так важны. Важно, что нет подмены понятий и  неформальное примирение и формальное его отображение суть одного и того же.

А вот в правоохранительной системе произошла подмена понятий. Правоохранители забыли, что они охраняют. У их руководства  вот уже два десятка лет в ходу излюбленное выражение – война с преступностью.

Был у меня товарищ Жорик Вартанян, и вот у Жорика все преступления квалифицировались одинаково – хулиганство. Нарушил общественный порядок – хулиганство, украл вещи из дома - хулиганство, машину угнал – снова хулиганство. Но Жорику это простительно, он торговал  на рынке овощами и юридических «академиев» не заканчивал.

На настоящей войне другие правила и методы. На войне – все неформальное. Там все средства хороши. Международные правила войны – филькина грамота для простаков. Историю пишут победители – вот единственное правило войны. Как вы уже поняли – неформальное. Война – неестественное состояние человека. Казнь человека государством тоже неестественный неформальный акт, несмотря на то, что ему придают облик формальности.

А вот прославленные генералы Департамента, не выигравшие, правда, ни одного сражения, академии заканчивали, но видно забыли, за своими неформально-коммерческими мероприятиями, что с преступностью не воюют.

Преступность победить невозможно, потому и воевать с нею бессмысленно. Если у нас война с преступностью, то кто в тюрьмах сидит? Пленные?

Забыли «академики»,  что не воевать нужно, а охранять право, ограничивая преступность. Охрана права, как и любая охрана, это, прежде всего, систематическая работа без шараханий из стороны в сторону, истерических воплей, бесконечных «операций», бессмысленной муштры и маханий шашками в кабинетах.

Произошла подмена понятий в чистом виде. Охрану права заменили мышиной возней. В результате, пользуясь так полюбившейся нашим «полководцам» военной терминологией, их войско раздробилось на отдельные подразделения,  потеряло управление и смысл того, что оно делает. Война с преступностью ведется партизанскими методами. Назначения делаются не для управления, а для «кормления», поэтому следом за новым назначенцем толпами едут «свои» люди. А куда же старых? А неважно! Хоть в колодец!

ГЛАВА 13

С одной стороны силы хаоса, с другой порядка. Порядок, это формальное, формальное – это божественное со строгими формами права. А что мы знаем о хаосе, тот который между обезьяной и правовыми обычаями. Мы все это отодвинули в сторону, как случайное и несущественное, мы так решили, что там не было правовых обычаев, значит все это – ничто, ноль. Позиция очень удобная, все это из-за того, что мы не можем все это понять и объяснить.

Как объяснить наше мышление? Оно имеет определенную структуру и порядок: мы можем, когда хотим, рассуждать логически и считать: один, два, три.…  Это порядок. Но, с другой стороны, чем заканчивается наш числовой ряд? Очевидно, что в нашем мозгу происходят бессистемные и хаотичные вбросы мыслей и идей. Мы, например, не можем сосредоточиться на чем–то одном, потому что в голову «лезут» мысли.

Они именно «лезут», мы их не зовем, а они взламывают наше сознание и висят перед нами как спам. Откуда это? А откуда, например то, что когда мы пишем, мы не можем прочитать. И идем к своим коллегам, чтобы они нам прочитали то, что мы написали собственноручно? Наше мышление, строго говоря, изначально беспорядочно, а уже потом хаос переходит в порядок. Неопределенность, неформальность сквозит через все. Уж казалось бы на что точная наука – математика. Профессора и доценты рисуют умопомрачительные формулы, доказывают немыслимые теоремы, но спросите у них: «Какое самое большое число?». Они потупят взор, разведут руками, вздохнут надрывно и тихо ответят: «Науке это неизвестно».

Ну, хорошо. А какое самое малое число? «Науке это неизвестно». Бесконечность, математическая бесконечность, что это? Это неограниченное, беспредельное число. По-другому – беспредел, хаос. Число это не существует, но оставляет следы в нашей жизни в виде бесконечных комбинаций чисел в коммунальных счетах, банковских реквизитах, номерах автомобилей и домов, обозначениях дорожных знаков.

Можно предположить, что сознание наше  состоит из нескольких уровней, на одном хаос, далее переходный терминал – полупустыня, а дальше уже строгие формы нашего формального мышления типа 2+2=4. Но как такое может быть? Мы из ничего производим что-то.  Мы не боги. Но, может быть, мы просто не понимаем чего-то? Мы пытаемся исследовать творящийся внутри нас беспорядок методами порядка, это ни к чему не приводит, и мы со спокойной совестью списываем это на случайности. Как земля образовалась? Сама собой, случайно. Как дерево выросло? Само собой, случайно. Откуда произошли правовые обычаи? Обезьянам пришла в голову эта идея. Сама собой, естественно. Нам неудобно, да и  ненужно знать то, что мы не понимаем. Неформальное право это и есть та полупустыня.

С момента рождения в этом мире мы оказываемся во враждебной среде. Снаружи на нас давит громадный столб атмосферного давления, сила притяжения плющит наши кости, тела пронзают магнитные поля. На нас идет дождь, град, снег, мороз, жара. Животные пытаются нас укусить, боднуть, толкнуть, комары и клопы напиться нашей крови и даже микроскопические микробы и те туда же, так и норовят занести в наш организм какую-нибудь болезнь. И все это, заметьте – по закону. Ничего противоестественного в этом нет. Может показаться, что я преувеличиваю враждебное влияние, мы привыкли в нашей средней полосе к коровкам, овечкам и кошечкам и собачкам на поводке, и в наморднике. Но, уверяю вас, это не весь мир. Стоит вам попасть в мир первозданной природы, куда-нибудь в джунгли, и ваше мнение мгновенно измениться.

Изнутри нас разъедают  жажда славы, денег, власти, отсюда стрессы и нервные срывы, и все это тоже по законам. Социологическим, психологическим, психическим.

Старость, это когда прошлого больше, чем будущего. Молодость это когда будущего больше, чем прошлого. А зрелость? А зрелость, это когда поровну. Но поровну может быть только одна секунда. Секунда зрелости и все - прошлого уже больше, значит наступила старость. Это, конечно, с формальной стороны.
 
У неформальности другие критерии. Посмотрите на малыша, упорно бегающего за разлетающимися от него в разные стороны голубями во дворе. Молодость это когда ума мало, а энергии много. Старость – наоборот. А зрелость? А зрелость это когда ум и энергия органически соединены в одно. Временная шкала здесь не подойдет. Можно быть в 70 лет молодым, а можно в 20 – стариком.
Но в любом случае молодые, зрелые и старые к концу жизни  превращаются из блестящих принцев и прекрасных принцесс в слабовидящих дедусек и тугослышащих бабусек и начинают задавать себе вопросы: как же так? Все так прекрасно начиналось и так бездарно закончилось.

Я еще не дошел до этой стадии и наивно полагаю, что уж моя-то жизнь это не что-то бездарное, а очень даже ничего себе. С момента погружения внутрь Департамента я был помещен во враждебную среду, которая в свою очередь была внутри другой враждебной среды.

Снаружи каждый воришка пытался меня обмануть, хулиган сунуть нож, гопник стукнуть чем-нибудь тяжелым по голове, прощелыга адвокат – запудрить мозги, начальник – захапать мою премию.

Изнутри меня удерживали  комплексы о кодексе чести, служении закону, дурацкая вера в справедливость и прозорливость руководства, в перемены к лучшему. И пока я находился внутри системы, то думал о себе – я еще ничего себе. Но как только я оказался снаружи – я  понял, как ошибался. Так романтично начатое служение Закону и Порядку закончилось холодным и бесталанным душем Реформы. Слишком поздно пришло осознание, что руководство Департамента бывает прозорливо и справедливо только в одном случае – в случае наполнения своего кармана. Во всех остальных оно превращается в слабовидящих, тугослышащих и еле передвигающихся инвалидов.

Откуда все это и почему? Такое ощущение, что Вселенной порядка кто-то противостоит. Кто этот кто-то и что ему надо? Это мы. Хаос внутри нас. Мы нечто из другого мира. Внутри нас стоит генератор случайностей и мы, такие как мы, это только потому, что в нас встроена вот та самая функция – неформальное право. Оно расставляет все по своим местам, делает все круглым, квадратным, перпендикулярным, в общем понятным для нас. А если его нет,  человек сходит с ума, как это не парадоксально звучит, но сумасшествие это нормальное состояние человеческой психики, ее первоначальное состояние. Итак, изначальное наше состояние Хаос! Неформальное право – это алгоритм для хаоса. Изначально в нашем сознании просто хаос из букв, символов, образов, цифр. Затем идет приложение – неформальное право. В нем заложен алгоритм Порядка. Хаос, пройдя через приложение, превращается в порядок.

Чтобы было понятнее последнее утверждение, рассмотрим пример. Предположим следователь записал  показания свидетеля и через полгода того вызвали в суд.  Сможет он вспомнить дословно, до одной буквы и запятой то, что записано в протоколе? Нет. Но это и неважно. Важно, что он помнит, как это было на самом деле и может все это воспроизвести другими словами.  А, как и какими словами  донесет информацию до суда, это уже не важно. Главное чтобы его поняли. Иначе говоря, он знаете алгоритм. Что за чем идет. Это главное. Его вызовут еще через три месяца, и он снова воспроизведет смысл, но уже в третьей вариации. И снова будет понятно.  А судья уже, на основании этих показаний, выносит решение. А вот в решении уже важна каждая буква и запятая – это уже строгие, прямые линии формальности. Из всего этого следует  формула неформального права: правовой обычай это алгоритм для неформального права, неформальное право алгоритм для формального.

Ну, вот и все! Хватит теории, и пока мы с вами от чтения моей книги еще не перешли в первоначальное состояние, поговорим о вещах практических, нам, крестьянам хорошо знакомым.

Нам, собственно, осталось, применив мою теорию, выяснить, насколько необратимы кадровые изменения Департамента и ответить, по старинной русской традиции, на извечный вопрос, сформулированный еще Чернышевским - что же делать?

ГЛАВА 14

Воспоминания, дорогие мои читатели, это вещь интимная. Если интимная, то я не могу упустить момента, уточнить ее конечную юридическую природу. Как говориться, кто о чем, а вшивый о бане. Интимная, значит неформальная, это же понятно. А когда интимное становится публичным, а неформальное – формальным? Когда  этим делятся с посторонними людьми. Например, воспоминания свидетеля в суде, или книга с одноименным названием, или просто когда кто-нибудь о чем-нибудь интересном вспоминает. Воспоминания, если хотите, это неформальные фотографии жизни. Сейчас я и хочу показать вам одну из таких фотографий. Фотография эта интерактивная и вы можете в ней живейшим образом принять участие. Итак, надевайте резиновые сапоги, можно калоши, теплый свитер и берите с собою деревянную поварешку, зачем станет понятно позже.

Мы в прошлом. Ранняя осень. Природа начинает только-только готовиться к приходу снежных гостей с севера, еще все не прибрано. Деревья одеты в старое зеленое платье, кое-где, правда, уже поеденное молью - видны желтые и красные заплатки. На фруктовых даже кое-где висят сладкие груши и яблоки. Сливы еще все не осыпались, шиповник вызрел и накопил свои целебные витамины, стая неугомонных воробьев делит терпкие ягоды тернового куста с синичками. Берег реки. Река, полноводная и спокойная, у такой невозможно на глаз определить направление течения – нужно бросить щепку. На берегу, в «закутке», образованном терном и шиповником, чугун с закипающей водой, костер и три человека. Это работники правоохранительных органов – ваш покорный слуга, его товарищ Сапожков Анатолий Николаевич и Нерлизов Виктор Михайлович, начальник отдела. Точнее, бывший начальник. Нерлизова ровно сутки назад с должности сняли, поэтому поводу, собственно, и сбор.

Анатолий Николаевич, на правах старшего товарища, читает мне лекцию: «Слушай внимательно, желательно конспектировать. Первое правило: никогда не доверяй жене готовить уху. Пусть готовит все что угодно – борщ, суп, котлеты, пряники. Уха это не пряники. Второе правило: никогда уху не готовь на печи. Уху необходимо приготавливать на открытом огне. В чем угодно – ведре, кастрюле, чугуне, котле, хоть в банке из-под консервов, но обязательно на открытом огне. Потому что, что? Потому, что главный секрет в приготовлении рыбьего супа – это свежий воздух и дым. Все! Нет больше секретов! Хотя, нет, есть.  Рыбу выпотрошишь и соли ее изнутри. Соль не бросай в суп. Это мой секрет.  Главное – укроп, перец. Никогда в уху не лей водки. Водка в уху - это дурость, а не секрет. Да! Еще одно!  Помешивать нужно деревянной поварешкой. Медленно, по часовой стрелке. И вообще, уйду на пенсию, уеду на дальний хутор, и всю  пищу буду готовить на живом огне – на дровах. Газовый огонь – голубой. Учитывая современные реалии – уже не очень название. Электроплита вообще не огонь, а расплавленные нити накаливания, а о микроволновке я молчу – шайтан машина».

Мы с Нерлизовым сидим около костра, смотрим на реку и вполголоса разговариваем: «Как же это так, Михалыч? Наш новый начальник  пьянствует, берет взятки, не работает и ему как с гуся вода. А тебя сняли с формулировкой «за возможное снижение показателей». Вдуматься только, «за возможное»! Надо написать письмо в МВД! Надо поехать на прием к генералу!

Посмотри, видишь на реке водоворот?

Вижу, в этом месте «обратка».

Да, такие места называют омутами или суводями. Знаешь выражение «в омут с головой»? Это когда хотят покончить жизнь самоубийством. Не в реку с головой, а именно в омут. Потому что если бросишься в омут, то это наверняка. Не выберешься из омута. Нет из омута обратной дороги. Видишь лодку с рыбаком, который уже полчаса пытается проехать это место и все никак?

Вижу.

Почему это так?

Ну, потому что это эффект, связанный с силой, кажется, Кориолиса. Вследствие вращения земли возникает водяной вихрь с нисходящим движением воды вдоль оси и воронкой на свободной поверхности воды.

Молодец! Умный ты парень. Не нужно было тебе идти в нашу систему. Тебе нужно было идти в технари. Изобретал бы паровозы, машины, самолеты. Конструировал подводные лодки и корабли. Или в педагоги. Учил бы детишек доброму и прекрасному.

Это вы к чему?

Не нужны в данном случае здесь твои знания физики. Нужно смотреть на проблему шире. Все это происходит потому, что лодочник - дурак. Местный житель, часто бывает в этом месте, прекрасно знает про омут и все равно поперся, решил время сэкономить. Сэкономил.

Не пойму я что-то.

Ты что думаешь, один ты такой глазастый? Один ты видишь, что он взяточник и подлец? А все вокруг, в том числе и большие начальники ничего не видят? Все всё видят. Все всё понимают. Все всё знают. Но ничего не делают. Значит, это всех устраивает. Если ты сцепишься с начальником, неважно по каким побуждениям, тебя вслед за ним потянет в водоворот. Это система! Обратной дороги не будет. И неважно, какие у тебя были побуждения – благородные или нет. Не важна причина твоих поступков. Важно, что ты будешь дураком. Ты слышал, что недавно сбежал за границу помощник министра внутренних дел, генерал-лейтенант милиции? Не слышал? Вот и хорошо! У тебя есть свои служебные обязанности? Выполняй их честно. И вот когда по каналам МВД во всеуслышание объявят, что, дескать, «поймали сбежавшего генерала, привлекли», вот тогда остановится водоворот и придет время честных людей. Сейчас МВД – омут.

Государство и право. Это наука. Государство на первом месте, а право уже потом. Государство задает тон праву. В государстве прошли необратимые изменения. В систему пришли люди со своей  идеологией воровства и противопоставить сейчас этой идеологии нечего. Государство платит тебе гроши, отлично понимая, что на это прожить невозможно. Одновременно с этим государство запрещает тебе совмещать работу вне системы. Что говорит тебе государство? Оно говорит -  воруй! Ты не воруешь. Тогда государство отобрало у тебя субсидии, ничем их не компенсировав.  Воруй! Ты не воруешь. Государство втаптывает твою форму в грязь, со всех страниц журналов, газет смотрят рожи оборотней в нашей форме. Министр Департамента разъясняет: если считаете, что сотрудники правоохранительных органов не правы – можете их бить.  В конце концов, государство бросит тебе нищенскую пенсию и скажет – пошел вон, болван. У тебя было время обеспечить себя и семью.

А что это значит?

Остановить водоворот, это значит остановить вращение нашей планеты. Сам же говорил про силу Кориолиса. Не будет этого никогда.  Земля не остановится,  беглого генерала не поймают. Даже, наверное, так: скорее остановится Земля, чем поймают генерала. Кстати, есть еще один выход. На северном и южном полюсах сила эта не действует. Там вода не вращается. Так что можешь поехать в Антарктиду или на Северный полюс. Там нет ни взяточников, ни пьяниц, ни генералов. Мы с тобой сколько бензина перерасходовали? На 52 рубля. Нас чуть на куски не разорвали. Начальник вопит, замначальника вопит, бухгалтерша орет как резаная. Какие они нам кары сулили?  Помнишь?

Помню. Тринадцатой зарплаты грозились лишить! В отпуск не отпустить! Выговор влепить! На оперативном совещании пропесочить!

Ну, а еще? Самое страшное, по их мнению, наказание для нас, какое?

Я и не помню уже. Да и вообще я сильно не прислушивался. Мне им всем в морду хотелось плюнуть.

Вот и зря. Начальство всегда надо внимательно слушать. Услышишь много интересного и поучительного. В морду можно потом плюнуть. Они нас грозились не выпустить за границу!

Ты можешь себе представить? Эти твари настолько зажрались, что уже  потеряли чувство реальности. Они гребут деньги лопатой,  по несколько раз в год ездят по Парижам, Берлинам, Прагам и думают, что все остальные имеют точно такой же доход! Они оторвались от реальности и даже не соображают, что кто-то может не брать мзды, а на нашу зарплату не то что «за», но и «до»  границы не доедешь.

По мнению нашего начальника, мы украли у страны  по 26 рублей каждый. Нам неделю трепали нервы. За границу не пустят, в пользу страны заберут нашу тринадцатую зарплату – 10.000 рублей. С каждого. Точнее  не совсем в пользу страны. Скорее в пользу наших руководителей. Но это сейчас одно и то же. А как же можно воровать у страны миллиарды, переводить все это  на зарубежные счета и ехать спокойно за границу? И только после этого все вдруг спохватываются. Лови его! Держи его! Выдайте  нам его! В стране был, вором не был. Как только границу пересек – сразу стал вором. Ты что не понимаешь, что это грандиозный спектакль для населения страны.

Но ты же профессионал, и должен понимать, что к чему. Бороться с начальником это твои эмоции. Но что говорит твой разум - удастся его победить? Вот то-то. Оглянись вокруг. Кому ты собрался письма писать? К кому на прием? Оцени обстановку и только тогда принимай решение".

Прошло больше 20 лет. Сейчас в руководстве Департамента нет людей, физиономии которых вызывают плевательный рефлекс. Но и письма там писать некому. Вот в чем дело.

Вопрос здесь снова в формальном и неформальном. Формально выхода из тупика нет. Но на то нам и неформальная теория права, чтобы искать выход там. Если методы формальные не дают, как мы видим, результата, значит нужно применить методы неформальные. Там выход есть. Это общественные организации, объединяющие людей на добровольной основе – то есть фактически неформальные союзы работников. По-другому это называется профсоюзы.

Должен быть внутри правоохранительного органа орган, который борется с преступлениями среди самих правоохранителей? Должен, и он есть. Но этого мало.
Должен быть внутри правоохранительного органа орган, который защищает права самих правоохранителей? Должен. Но его практически нет.  Пока в Департаменте не будет профсоюзов, говорить о цивилизованном развитии его, как организации, невозможно. Здесь формальное и неформальное противоречат друг другу, а должны наоборот – помогать.  В случае разлада формального и неформального на бытовом уровне распадаются семьи – ячейки общества, в обществе зреют революционные настроения, а в государственных организациях просто не ладится работа.

ГЛАВА 15

Да, что это мы все о Департаменте, да о Департаменте. У нас в руках целая теория, а мы все еще плутаем в этих пыльных и душных казенных коридорах. Пора на простор, наверх, на волю. Не пора ли нам замахнуться на проблему проблем.

 Мы пришли в выводу, что неформальное право:  а) существует; б) действует наравне с формальным, и на примере Департамента показали, как именно оно действует. Теперь остался единственный вопрос. Первоисточник. Это, скажу я  вам вопрос. Вот она – проблема проблем. Вопрос этот в юридической и правоохранительной практике наиглавнейший. В нашем исследовании это вопрос вопросов.

Мысленно представим себя, друзья мои, в лесу. Лес наш необычный. Он сказочно – юридический. Есть здесь и Баба- Яга, и Кикимора и Леший и Оборотень – как водится, в погонах. Но вы их не бойтесь, это сказочно-юридическая нечисть, и закон она чтит. Нас интересует сам лес. Деревья здесь необычные, их ровно  по числу статей в наших законах. Вон, видите, справа, роща – там ровно 360 деревьев. Называется она УК РФ. А слева от нее другая, побольше, называется ГК РФ, там ровно 1551 дерева. Видите, внутри этих рощ снуют лесники в фуражках, это они ненужные деревья подпиливают – исключают, а новые подсаживают. Лес это такая штука, что стоит запустить, и гражданам будет трудно пробираться через чащобу веток-законов. Поэтому на настоящий момент времени внутри всего леса идет работа лесников, приводят лес в порядок. Что-то убирают, что-то подсаживают.

Есть одна вещь, волшебная, которая связывает все деревья, все веточки. Ее можно представить  в виде лианы, соединяющей и оплетающей весь лес. Это Конституционное право. Это растение можно найти везде, куда бы ни пошел, какой бы закон не открыл, то  есть на какую - бы ветку  или дерево не посмотрел, там оно присутствует.  Так  и наше неформальное право, оно присутствует везде, но тайно, незаметно, незримо, духовно. Чтобы найти его первоисточник, как мы помним, нужно сначала пробраться сквозь лес формального права, через  рощи законов, деревья статей и ветки инструкций. Пробираемся и видим источник права формального – низкорослый кустарник правовых обычаев.

Лес закончился, и началась лесостепь. Здесь нам уже проще, идем почти без препятствий, встречаются люди добрые и наивные, одеты в шкуры. Вы хотите спросить, что это там, выбито на камне? Не отвлекайтесь, это будущий гражданский кодекс. Идем дальше, лесостепь закончилась, началась степь, затем  пустыня, какие-то горы и вот мы упираемся в заросшую мехом обезьянью рожу. Это и есть наш источник?  Такое ощущение, что мы промахнулись и зашли слишком далеко. Нам нужно немного отмотать назад. Возвращаемся назад. Снова пустыня,  степь. Стоп, тут есть еще одно место – пограничное между степью и пустыней – полупустыня. Это место – конец живому и начало мертвого, или наоборот – смотря с какой стороны идешь. В этом месте начинается конфликт противоборствующих сил. Вот то место, где надо искать – промежуток времени, когда все внешнее уже было, а человека еще не было.

Приходилось вам хоть раз заходить в большой зал, ну скажем в кафе, за минуту до того, как его наполнят люди? Вы ходите между столами и смотрите на порядок: стулья расставлены в одну линию, тарелки, вилки, ложки, ножи, напитки, салфетки – все это разложено в идеальном порядке, кругом тишина. Вы физически ощущаете, что это место скоро наполнится людьми и вот они стали заходить. Отойдите в сторону и понаблюдайте. Начинает твориться хаос, шум, гам, стук ложек и вилок, кто-то что-то уронил. На столах все  перемешано. От былой тишины нет и следа, но все же, во всем этом просматривается тот порядок, который был ранее. Каждый сидит на своем месте, каждый берет свои предметы и пьет из своего стакана.  Никто никого не пересаживает и не диктует условия, другими словами, все это неформально. Но вот появляется ведущий и начинается координация действий, обстановка в зале становится более управляемая и понятная, начинается формальная часть мероприятия.

Вот примерно так и неформальное право попало в голову первым людям, когда они появились на земле. Разумные  люди вошли в уже подготовленное «помещение», где все было расставлено по своим местам : деревья, горы, реки, Луна, Солнце, звезды, день, ночь, смена времен года и все это активировало, примерно как ключ к шифру, ту зашифрованную часть сознания, которая отвечает за неформальное право. А уже затем, сталкиваясь с другими людьми, неформальное право привело к правовым обычаям. А после правовых обычаев, как мы знаем из курса формальной теории права, появилось государство – тот самый ведущий-координатор из кафе.
            
Самый главный вывод из всего вышесказанного -  земное право  имеет триединую природу: право неформальное, право формальное, лингвистическая составляющая.   
Государство возникло одновременно с правом формальным. Право неформальное существовало до государства и, так получается, оно существовало еще до человека.

Вполне возможно, это, конечно предположение, неформальное право – один из основных инструментов при создании нашей вселенной.
         
               
ГЛАВА 16

Когда  судья заканчивает разбор какого-нибудь дела, он обычно задает дежурный в таких случаях вопрос виновному, раскаивается ли тот в содеянном. Тот, молча, кивает головой и секретарь записывает одно слово – раскаивается. Почему судья задает такой вопрос? Так положено по процессу. Почему подсудимый так отвечает? Адвокат подучил. Может быть, самое главное, ради чего все и затевалось, занимает одну строчку.  Раскаивание означает отречение от Каина. А кто такой Каин? Каин это первый убийца на Земле. Раскаивание это то, за что Правый разбойник на кресте получил Рай. А мы об этом в самом конце, одной строкой, самый маленький и невзрачный вопрос.

Вот и нам остался один, последний, маленький вопросик. Хотя может этот  вопрос и является самым главным. Помните большую залу кафе, где расставлена мебель? Кто  же эту мебель расставил? Кто составитель этого алгоритма? Кто автор шифра? Если мы смогли правильно загадку неформального права, кстати говоря, не очень сложную, значит, мы можем с Ним друг друга понимать и общаться. Мы говорим на одном языке, и у нас одинаковые представления о самых элементарных вещах. Но масштаб, конечно, разный. Это не один к ста, и не один к тысяче и, даже, не один к миллиону. Его масштаб это бесконечность. Оттуда Он приходит и туда уходит.

Очевидно, что существует некая сила, опирающаяся на неформальное право, управляющая нашим миром. Хотя правоведы, открывшие теорию государства и права, и выдвинувшие десяток версий ее происхождения, утверждают, что миром правит право формальное, официальное, мы-то с вами теперь знаем, что это не совсем так. Неформальное право консервативнее, чем формальное. В формальном же полный разброд и шатание: сегодня ты спекулянт и тебя в тюрьму, завтра ты – предприниматель, тебе почет и уважение. Сегодня ты православный и тебя снова в тюрьму, а завтра с тобой в храме молится сам президент. Формальное право, используя фразеологию и лексику В.И. Ленина, можно назвать продажной женщиной господствующего класса, а государство его сутенером. Грубовато? Да, согласен, есть немного. Ох, уж этот Владимир Ильич! Уберем слово «продажная», немного переставим слова и смягчим формулировки:  право это женщина господствующего класса,  заключившая формальный брак по расчету, с государственной гарантией возвращения своей доли, в случае развода.

Используя те крупицы информации, что мы получили за время нашего исследования, мы можем выявить некоторые нормы неформального права. Первое – ненасилие. Вторая – неизменность во времени. Но что значит – неизменность во времени? Это может значит только одно – оно вообще вне времени, поэтому и не изменяется. А если вне времени, значит вне пространства. То есть мы знаем координаты и некоторые характеристики Того, или Тех, кто стоит за  неформальным правом: они находятся вне времени, вне нашего пространства и не они причина того зла, которого так много в нас, и с которым призвано бороться право человеческое – формальное. Мы знаем  много, у нас есть три координаты, по которым, в случае надобности, можно узнать все.

Надо признать, что наше пространство-время своего рода клетка, в которой мы заперты. Мы не можем выйти за ее пределы. А Тот, о Ком мы говорим, находится снаружи. Кто находится снаружи клетки с попугаями? Тот, кто эту клетку сделал.
Теперь ненасилие. В каких случаях, при таких масштабах, это возможно? Это возможно в двух крайних состояниях – либо слишком слаб, либо достиг вершины могущества и в насилии не нуждается.

 И еще одно, как мы уже установили, везде – от природы до социальной жизни строгая иерархия. Что такое иерархия?  Это порядок в процессуальном смысле и пирамида в геометрическом. Что на вершине пирамиды? Точка. Одна точка. Значит Он – один.

Здесь очень тонкий вопрос. Дело вот в чем: не является ли Тот, Который на самом верху просто подрядчиком или субподрядчиком, а Заказчик другой? Нам нужно точно знать,  с кем имеем дело -  с  Самим  Автором  или  его помощником?

Во всем, что нас окружает, кроме Порядка, очевидно наличие творческого начала. Художник никогда не заказывает картины у другого художника. Поэтому Тот, с Кем мы имеем дело – последняя Инстанция. Но от творчества, как инструмента познания, я предлагаю отказаться. Как говорил прапорщик по фамилии Кот, вручая мне ведро с краской и кисточку для покраски забора военного училища: «Творчество, это конечно хорошо….»

Творчество это конечно хорошо, но  запросто может увести в сторону.
Итак, к чему мы пришли. Источник неформального права один, он разумен, как минимум создал нашу  вселенную и находится с другой стороны нашего пространства и времени. Общается он с нами не напрямую, а посредством простого и понятного нам кода – неформального права.

Код этот примерно такой: многие ученые сравнивают нашу цивилизацию с ребенком, говорят, что мы еще дети во вселенной. Так давайте вспомним свое детство золотое. Что было у каждого ребенка? Говорите – соска? Это, конечно, да. Но я не об этом сейчас. Я о кроватке. У каждого ребенка есть кроватка, из которой он норовит вылезти. Наша планета и есть детская кроватка. Здесь у нас есть все – соска, игрушки, теплая постелька. За границами кроватки начинается квартира. Это Солнечная система. Здесь, конечно, не так уютно, как в кроватке-Земле, но, в общем, безопасно. Если куда и влезем, то исключительно по собственному скудоумию. За границами квартиры – большой дом. Это дом – галактика. Наша галактика – Млечный путь. Здесь уже все серьезно и полно неожиданностей. За пределами галактики – улица или открытый космос. Здесь нам явно не место. Здесь полно опасностей для малолетнего – может укусить собака, поранить стекло или сбить машина на дороге.  Это потому, что мы не знаем Правил. А в том, что они существуют, нет никакого сомнения.

За пределами нашего разума тоже есть закон. Только наш закон – формальный, а тот неформальный. Но, как мы знаем из теории неформального права, формальное и неформальное всегда рядом. Следовательно, все это, что вокруг нас, да и мы сами тоже, было создано для того, чтобы формализовать неформальное, то есть материализовать  нематериальное. Для чего же это понадобилось?

Когда нужно устранить какие-то обстоятельства, мешающие дальнейшему развитию, когда эти обстоятельства очень серьезные и, казалось бы, неразрешимые, нам нужно не просто чье-то мнение, нам нужен документ. Документ, чтобы показать его и не прибегать к незаконным мерам. В каком-то смысле все, что мы видим вокруг – искусственного происхождения. Все это – своего рода юридический документ, решение. Хотелось бы, конечно, чтобы не приговор. На всем – печать. И судя по тому, что происходит в мире, сроки обжалования уже истекли, и началась процедура исполнения.

ГЛАВА 17

Ну, вот и все, как говориться – снимайте сапоги и отдавайте поварешку. Жалко с вами расставаться – честное слово. Но вы теперь, как и я, вооружены новой теорией и должны понимать, что  мы расстаемся только формально. Неформально же я теперь с вами вместе, и о чем бы мы ни думали, мысли все время будут, сделав большой круг, возвращаться к самому дорогому для вас и меня – порогу истины, дальше – дверь.

Что там, за дверью? Что такое маленькая точка в конце строки? Что такое бесконечность? Бесконечность это жирная точка  в споре – ограничен наш разум или нет. Мы не можем назвать самого большого числа не потому, что мы глупые, а как раз наоборот, потому что человечество находится на пределе возможностей разума, потому что такого числа просто нет. Не существует.

Когда-то, на заре своей карьеры, я стоял перед запертой дверью квартиры, где могли быть скрыты улики и меня мучил вопрос – взламывать дверь сейчас  или дождаться санкции? В результате  молодость и нетерпение взяли верх, дверь я вышиб, вещественных доказательств не нашел. Потом  у меня долго болело плечо от удара о дверь, и голова от нравоучений прокурора.

В дверь истины мы вломиться сможем, дело это нехитрое. Весь вопрос в том, есть ли у нас санкция, и что мы там найдем? Есть там что-нибудь за этой дверью, или там пусто и смысл не в проникновении, а в получении разрешения? Может быть, стоит постоять у порога, подумать, подождать?

Вот, например, в этой главе, короткой как точка, тоже пора ставить точку, так как закон жанра литературы не позволяет писать бесконечно, но не хочется, и нужно из этого положения как-то выходить.

Давайте подумаем и поступим по закону. Мы не будем нарушать общепринятых правил и идти против формального права, мы воспользуемся  теперь уже нашей неформальной теорией права и совместим конечный закон и бесконечную мысль, мы поставим в конце многоточие.
 
Обратите внимание на разночтения в правилах Русского языка. Знак препинания формально  выглядит как три  точки, а называется «многоточие». Может быть, сила нашего языка не столько в формальных 33 знаках алфавита, а в неформальном, противоречивом многоточии, указывающем путь в бездну Вечности, туда, где у нас есть  координаты.  Новые точки, новой безграничности….

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Действительность наша, если не очень кратко, то это урок. Оканчивая школу, мы бежим со школьного двора, радуемся, что прозвенел последний звонок, прошел последний урок, и думаем, что все – уроков больше не будет. Не понимаем мы еще, что урок только начался. Начался самый главный урок, который идет без каникул и вне расписания, оценки здесь  не пятерки и двойки, а счастье или беда, и ставит их не добрая Мария Петровна, а жесткое Грядущее и главным призом иногда бывает наша собственная жизнь.

Уроки эти, которые преподносит нам  судьба наша, делятся на официальные – школа, учебные заведения, курсы повышения квалификации, автошколы, музыкальные школы, спортивные школы и неофициальные, про последние говорят – урок на всю жизнь. Иначе эти разновидности уроков можно классифицировать как формальные и неформальные. Невозможно представить себе наше будущее без формальных уроков, но и без неформальных она просто невозможно. Наше сознание сформировано этими де-юре и де-факто, как программа ноликами и единичками двоичного кода. Формальное и неформальное, вот два неразрывных символа человека разумного.
Детство и юность мои прошли на юге России, в том месте, где пути с юга на север и с севера на юг сходятся, сцепляются в один, тугой узел. Место это всегда неспокойное, бурное, своевольное, тем не менее, обладает каким-то магическим свойством. Для того, чтобы встретить на своем жизненном пути интересных людей, не нужно было ехать за тридевять земель. Нужно было немного подождать, и эфемерные реки человеческих судеб, материализуясь в плоть железнодорожных рельсов и твердое покрытие автомобильных дорог,  сами выносили таких людей к тебе на встречу.

В этом далеком, счастливом и, надо сказать, бурном детстве, по соседству с нами жила супружеская пара - Ада Самуиловна и Михаил Яковлевич Браверманы. Люди они были пожилые, одинокие. Михаил Яковлевич подрабатывал ремонтом обуви, а  его супруга  шила на дому. Мастерами они были хорошими и с родителей, как с соседей, всегда брали полцены. В те времена, среди нас, пацанов, была модна игра на деньги. Играли монетами. Сначала монеты кладутся между двух зажатых ладоней и посредством потряхивания перемешиваются, а затем бросаются на твердую поверхность. Те монетки, которые упали решкой вверх, сразу считаются выбитыми, их игрок забирает. Остальные он должен, ударяя другими монетами, заставить перевернуться опять же вверх решкой. Один промах, и ход переходит к сопернику.  В одной из таких игр, куда я «вложил» целых 11 копеек, между мной и моим соперником, рыжим Васькой Феропонтовым возник спор. Васька бросил мне в глаза горсть песка, я разозлился, стал мутузить Ваську, за него вступились его товарищи, за меня – мои. Дальше, как обычно, переполох, давка, все стали хватать деньги с «круга» и разбегаться. В результате я сумел забрать только 3 копейки. К тому же, в драке, мне разорвали рукав рубашки, и теперь мать, наверняка, будет ругать.

Расстроенный, с разорванным рукавом, поцарапанной физиономией и пустыми карманами я пошел домой, по пути встретил Браверманов, возвращавшихся с рынка. Ада Самуиловна, угостив меня сладкой грушей, с возгласами: «Как хорошо, Моше, что мы с тобой, в свое время, не завели вот такое порося», тем не менее, забрала штопать мою рубашку, а я, растирая грязь по лицу и жуя грушу, излил дяде Мише душу. Михаил Яковлевич несколько раз снял и надел очки, затем спросил, обращаясь ко мне на «вы».

Скажите, молодой человек, а сколько денег вы имели в уме  выиграть?

Не знаю, как можно больше.

То есть вы, молодой человек, хотели, что называется «сорвать банк». Сколько было на кону?

Я не знаю, не успел посчитать. Полные ладони.

Очень хорошо. А для чего вам эти проклятые деньги?

Не знаю точно, может быть купил бы пирожных, а может в кино сходил бы.

Если я правильно понимаю, точной цели, куда распорядиться капиталом, у вас тоже не было?

Не было.

Сколько человек было в игре?

Примерно человек 10-12. Точно не помню.

А что будете делать с оставшимися тремя копейками?

Не знаю, еще не решил.

А где вы взяли первоначальные 11 копеек?

Бабушка дала.

Ну что, друг мой, давай подведем итоги. Богу было угодно сделать так, что в ваших руках безвозмездно оказались 11 копеек – цена одного коржика за 8 копеек и стакана газировки. Вы приняли решение увеличить свой капитал, что само по себе похвально. Деньги должны делать деньги. И это, заметьте, сказал не я, а сказал сам Карл Маркс. Но, на этом ваши  мысли перестали быть умными. Деньги не любят, когда их измеряют килограммами или полными ладонями. Вы решили заработать самым безрассудным способом, который только существует, вы решили играть на деньги.

Запомните одну истину: человек, который решил играть на деньги, проигрывает игру не с того момента, когда выходит с пустыми карманами, а с того, когда начинает игру с полными. Но, и начав играть, вы не посчитали количество конкурентов, вы не посчитали общее количество денег, в ходе игры вы позволили себя втянуть в драку, а в драке думали не о деньгах, а об удовлетворении мести, вы не знаете, зачем вам, собственно, эти деньги нужны. В результате у вас в руках – цена газированного стакана воды, и даже если вы сопрете сам стакан, то это, уверяю вас, никоим образом не улучшит ваше материальное положение. Что я могу вам сказать? Вы удивительно везучий человек.

Первое - у вас есть бабушка.

Запомните, юноша. Если кто-то дает вам деньги под большие проценты, то это хороший человек. Никогда не ругайте его, даже за глаза, здоровайтесь и желайте здоровья его жене и детям. Он не кровопийца, он просто зарабатывает свой кусок хлеба.

Если кто-то дает вам деньги под малый процент – при встрече снимайте шапку и кланяйтесь ему, целуйте ручку и улыбайтесь его жене, дарите маленькие подарки его детям. Это ваш благодетель. Он вам благоволит, его вам послал Бог.

Если кто-то дает вам деньги просто так, как подарок, запомните, это – ваш святой. С благоговением прикасайся даже к его вещам и целуй следы его ног.

Второе - у вас остались три копейки.

В той ситуации, в которой вы оказались, это удивительное везение.

И, наконец, третье, вы абсолютно целы, не считая царапин и разодранной рубашки. Вам в жизни будет везти. Но, все когда-нибудь заканчивается молодой человек, скажу вам по секрету, даже вода на земле, когда-нибудь, да кончится. Я не говорю уже о везении и деньгах. Знайте, прежде чем зарабатывать деньги, нужно знать для чего, сколько для этого нужно изначального капитала и можно ли эти средства взять в том месте, где вы хотите работать. В голове нужно всегда держать конкретную цифру денег, а не просто «как можно больше», так думают только жлобы. Думайте цифру, работайте без эмоций, и вы получите желаемое.

Это было один из первых неформальных уроков в моей жизни. Много позже я узнал, что наш сосед не всегда был сапожником. В молодости он был очень хорошо известен в определенном кругу, увы, не башмачных мастеров. Михаил Яковлевич грабил банки.

Более чем через десять лет, я  воспользовался наукой Бравермана. Так получилось, что у меня совершенно не было времени подготовиться к госэкзаменам в институте, до них оставалась неделя, а мне была нужна отличная оценка. И я решился. Я выучил только один билет № 14, в комнате общежития на всех стенах повесил листы формата А-4 с цифрой 14 и все время, в уме, думал эту цифру. Мой однокашник и сосед по секции Дима Крапивин, также задумал поучаствовать в эксперименте, купил  две футболки: с номером 14 - для себя, в том смысле, чтобы он ее носил, а я думал о цифре 14, и с № 8 - для меня, чтобы я ее все время носил, а он думал о цифре 8. У себя в комнате Дима все облепил листами с цифрой 8. Но Дима решил немного обхитрить судьбу и выучил не только билет № 8, а еще билет № 4, № 5 , № 6 , № 18 и № 32.

На госэкзамен мы с Димой заходили первыми. Мне попался билет № 14, и я получил «отлично». Диме попался билет № 61, он   схлопотал «трояк», и то чудом.

После экзаменов, всей группой, мы, сидели в кафе и Дима, осоловевший от выпитого шампанского, изливал мне душу, как когда-то я, дяде Коле: «Валентин, вот скажи мне, как человек определенно умный, почему так – тебе № 14 и «отлично», поздравления завкафедры и улыбки государственной комиссии, а мне № 61?, «удовлетворительно»  и чуть ли не пинок под, извините, не при дамах будет сказано, мягкое место?

И я повторил своему товарищу неформальный урок, полученный в далеком детстве: «Дима, я выучил только один билет, я знал, чего хочу, и думал об одном. А ты выучил шесть билетов. Ты не знал точно, чего хочешь. Думай цифру, работай без эмоций и получишь желаемое.  И что я могу сказать тебе в конце, дорогой мой друг, ты – счастливый человек».